Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 145 (всего у книги 197 страниц)

перестрелять...

 – Ты говорил, что у нас не должно быть проблем с полицией...

 – Это не полиция, это армия. А они сейчас знаешь какие озверевшие?

 Словно в подтверждение его слов, транспортер

 начал медленно разворачивать башню. Негнущимися пальцами Андрей

расстегнул кобуру: его бластер в принципе мог пробить легкую броню, но

Огоновскому совершенно не хотелось стрелять по лояльным представителям

вооруженных сил чужой страны, переходя таким образом непосредственно в

разряд тех самых мятежников...

 – Сидите в машине, – неожиданно произнесла Касси и перебралась через борт

вездехода.

 – Что она хочет? – испуганно спросил Андрей.

 Ингр не ответил. Глядя в спину удалявшейся девушки, он лишь прищурился и

зловеще усмехнулся. Сидевший рядом с ним Халеф побледнел, как перед смертью,

его губы сами собой завели очередную беззвучную молитву.

 Держа в руке бластер, Андрей наблюдал, как узкая фигурка девушки

приблизилась к серой громаде танка и несколько раз взмахнула рукой. В борту

машины откинулся люк, появилась круглая усатая физиономия в темном шлеме.

После короткого обмена приветствиями (а может, объяснениями?..) офицер

спрыгнул на примятую траву. Андрей видел, как Касси зашарила в поясной

сумке, что-то отыскивая, а потом протянула офицеру ладонь, на которой лежал

маленький черный предмет. Круглая рожа вояки сразу же стала ужасно

серьезной, а в жестах появилась некоторая угодливость.

 – Поехали, – скомандовал Андрей, пряча бластер в кобуру. – Не знаю как,

но они договорились.

 Ингр загадочно хмыкнул и запустил двигатель. Бросив на него короткий

взгляд, Огоновский понял, что парень знает гораздо больше, чем говорит.

Вероятно, его уверенность в том, что особых неприятностей ждать не стоит,

базировалась на каких-то общих с Касси секретах, о которых Андрей,

разумеется, мог только догадываться. "Пес" остановился под округлой кормой

танка, и Ингр выбрался из-за руля.

 – Побудьте здесь, – сказал он.

 – Оперативная ситуация вокруг Фальманика неблагоприятная, – услышал

Андрей негромкий мужской голос, – и я не советовал бы вам... формально город

удерживается правительственными войсками, но в округе бродит огромное

количество банд, и есть информация, что они готовятся объединиться для

прорыва к побережью. Ведь рядом Хабуран...

 – Не пугайте меня Хабураном, – отвечала Касси. – У меня есть совершенно

определенный приказ, и я должна его выполнить. Чем трепаться, лучше дайте

мне последние сводки по провинции. У меня очень мало времени!

 "Вот как, – подумал Андрей, – значит, у нас ко всему прочему есть

какой-то особый приказ, позволяющий не бояться патрулей в воюющей стране! И

чем, интересно, все это закончится? Может, лучше вовремя смыться, а то,

глядишь, и в самом деле я финиширую в контрразведке, которая будет

старательно вытряхивать из меня тайны, о которых я и не подозреваю?"

 Потом он услышал негромкое бурчание Ингра – но тот говорил настолько

тихо, что Андрей не разобрал ни слова. Все это время скрючившийся на

переднем сиденье Халеф неслышно шептал молитвы. Сверток с желтоватыми

листами лежал под ним, и сейчас Андрей испытывал сильнейшее желание схватить

этого богомола за шкирку и поинтересоваться, что же так потрясло его в этом

древнем манускрипте... Ситуация, это он чувствовал собственной задницей,

становилась все более запутанной – Огоновский видел, что вокруг него

происходит нечто, плохо укладывающееся в привычную для него событийную

логику.

 Через пять минут мотор "Пса" снова заурчал, вытягивая машину на хорошо

накатанную грунтовку, что тянулась вдоль зеленой полосы деревьев. Ни Ингр,

ни тем более Касси не удосужились объяснить Андрею, что именно произошло

между ними и офицером армейского патруля, а спрашивать он не стал, здраво

рассудив, что все равно ничего не узнает. Его везли иуда-то на юго-запад:

Касси по-прежнему хранила суровое молчание, Халеф все так же прятался в

глубинах самого себя, а Ингр насвистывал какую-то песенку, с которой он не

расставался уже вторые сутки.

 Во второй половине дня Андрей увидел в воздухе звено небольших

летательных аппаратов с огромными пропеллерами поверх корпуса. Машины шли на

восток. Понаблюдав за ними, Ингр понимающе хмыкнул: – Ну, вот оно и

началось... теперь эту заразу будут гнать до самого Саарела. Вовремя мы

смылись.

 – Все еще впереди, – произнесла Касси. – Весь Фальманик занят бандами.

Нам нужно прорваться в город: может быть, попробуем через Курсайскую

долину?

 – Если я найду тот заброшенный мост, – задумчиво ответил Ингр. – И если

его, конечно, не взорвали войска.

 Возбуждение, вызванное событиями утра, ближе к вечеру сменилось

невыносимой усталостью, и Огоновский, неожиданно для себя самого, задремал

на мешках. Он проснулся на закате – видимо, оттого, что привычные броски

машины сменились мягкой качкой. Вездеход мчался по широкой песчаной колее,

пробитой в густом лиственном лесу.

 – Мы уже приехали? – нелепо поинтересовался он, любуясь солнечными

лучиками, прыгающими меж ветвей.

 – Почти, – пробурчал Ингр.

 Андрей уселся поудобнее и предался мечтам о скором ужине. Впрочем, до

ужина было еще далеко...

 Дорога пошла под уклон, и вскоре "Пес" выскочил из леса. Впереди

расстилались уходящие вниз поля, за ними виднелись крыши каких-то строений,

над которыми закручивались на ветерке тонкие струйки дыма. Ингр резко

затормозил и вопросительно поглядел на Касси. Губы девушки превратились в

тонкую упрямую нитку.

 – Встанем вон там, – скомандовала она, указывая на небольшую рощицу

километром ниже.

 Ингр согласно кивнул и включил передачу. Вездеход медленно прополз по

полю, въехал под деревья и остановился. Андрей прислушался: ему показалось,

что ветер донес до его ушей чей-то протяжный крик.

 – Пойдемте все, – решила Касси. – Халеф, не забудь автомат.

 Бен Ледда незаметно поморщился и спрятал под одежду свой бесценный

сверток.

 С парой пулеметов, автоматом и бластером Андрея можно было не бояться

напороться на отряд мятежников: лес был рядом, и преследователи не решились

бы соваться в него на ночь глядя. Касси шла в авангарде; две минуты спустя

маленький отряд вышел из рощи, и Андрей увидел перед собой большой, дворов

на десять, хутор. Укрытые колючим кустарником, они смотрели на полусожженные

постройки, среди которых не было видно ни одного человека. Халеф бормотал

слова молитвы.

 – Они были здесь утром, – проронил наконец Ингр.

 Касси молча кивнула и поднялась на ноги.

 Много позже, вспоминая тот вечер, Огоновский думал, что пережил одно из

самых сильных потрясений в своей жизни, потому что ужас, пережитый им,

посеял в его душе незнакомое ему ожесточение, он словно высох изнутри,

неожиданно поняв, что борьба внешняя всегда является лишь отражением

внутренней – и если человек готов бороться с самим собой, он станет бороться

и с тем, что происходит вне его. Это было внове; наверное, множество

поступков, совершенных им через годы, имели базой именно это яркое и

одновременно темное потрясение.

 Повинуясь нетерпеливым жестам Касси, они вошли в хутор. Первое, что

попалось на глаза Андрею, – это старик, лежащий в луже подсохшей крови с

короткоствольным ружьем в руке. Рядом с ним в песок были вдавлены три

потемневшие от старости гильзы. Калитка за его спиной была сорвана с петель

и прострелена множеством пуль – очевидно, дед умер прямо на пороге своего

дома. Огоновский хотел войти вовнутрь, но негромкий оклик Касси заставил его

двигаться дальше. Они прошли по улочке, образованной добротными заборами из

неровных каменных глыб, и оказались перед воротами большого дома,

выстроенного из того же материала. Правая створка ворот висела на одной

петле и была закопчена, будто под ней разорвалась граната. Ингр осторожно

приоткрыл ее и ступил на залитый кровью песок широкого двора. Андрей слышал,

как корчится за спиной Халеф, из горла которого вдруг хлынула рвота, и

судорожно сжимал пальцами рукоять своего бластера.

 Трупов здесь было много – наверное, десятка полтора. Молодые мужчины,

застывшие среди темных озер собственной крови, женщины, наверняка

изнасилованные, со вспоротыми животами, но самое страшное – трое детей,

привязанные к перилам широкой каменной лестницы, что вела к изрубленным

пулями дверям трехэтажного дома.

 С них содрали кожу: живьем.

 За годы, проведенные на слабо затронутом цивилизацией Оксдэме, Андрей

видел всякое. Видел бессмысленные ссоры, которые заканчивались

перестрелками, видел налеты бесшабашных лесных удальцов, видел даже то, что

осталось после "усмирения" силами особого, специально выдрессированного

десантного легиона – но такого он не видел никогда.

 Он смотрел на залитый кровью двор и пытался ответить на вопрос, который

сменил собой первый шок от увиденного: где, в каких глубинах ада блуждали

души тех, кто сделал это. Да, говорил он себе, это делали люди. Всего лишь

люди, почему-то научившиеся находить удовольствие в причинении неслыханных

страданий таким же, как они, – таким же живым и способным испытывать боль. В

этот миг Огоновскому почудилось, что он ощущает тяжелый запах крови и

смерти, пропитавший мирную усадьбу.

 – Ты спрашивал меня, что такое дьявол, – медленно произнес он, глядя на

Ингра, – так смотри. Дьявол – это то, что живет внутри нас, и его антитеза -

всего лишь способность противостоять...

 – Это из-за зеленого дыма, – тихо ответил ему Ингр. – Наглотавшись дыма,

человек превращается в демона.

 – Нет! – выкрикнул Андрей. – Дым тут ни при чем. Вся моя мораль, весь

этический опыт моей цивилизации построены на противопоставлении того, что мы

привыкли считать добром, и вот этим злом, которое почти всегда абсолютно.

Почему этого не поняли вы?!

 – Нашел о чем говорить, – оборвала его Касси. – Неужели...

 И тут прямо им в лицо ударили выстрелы.

 Первая же очередь свалила его с ног. Андрей не чувствовал боли, все его

внимание было поглощено углом островерхого каменного дома, из-за которого

остервенело бил автомат – к счастью, почти все время мимо. Стрелок

упражнялся недолго: длинная очередь Ингра, выбив из камня струю искр,

заставила его умолкнуть навсегда. На присыпанный песком двор упало тело

грузного мужчины в засаленном сером комбинезоне. Хромая, Андрей добежал до

крыльца, скрючился там в мертвой зоне и смог наконец осмотреть себя. Ранений

не было, лишь правый набедренный карман висел кожаными лохмотьями.

 – Что у нас? – крикнул он, не видя ни Касси, ни Халефа. – Порядок?

 – Да! – ответил ему Ингр. – Ты как?

 – Нормально! Есть там еще кто?

 – Не знаю, прикрой нас с тыла!

 Через двор метнулась темная фигура девушки, которая пряталась в канаве

неподалеку от забора. Вдвоем с Ингром они забежали за дом, и через несколько

секунд Андрей услышал, что его зовут. Держа в руке бластер, он обогнул угол

дома и оказался в некоем подобии сарая, громадном, как трюм линкора. Поодаль

от него стояли четыре армейских грузовика с изуродованными пулями кузовами.

Впрочем, моторные отделения и ходовая часть выглядели нормально, и

Огоновский понял, что сюда машины вошли своим ходом. Ингр стоял под широкой

кормой ближайшей из них, держа за шиворот стонущего мальчишку лет

пятнадцати, одетого в рваную солдатскую форму. Еще один, только что

зарезанный Касси, бился на полу в последних конвульсиях, его ботинки с шумом

скребли по опилкам на полу.

 – Мост! – рычала девушка, вытирая какой-то тряпкой свой кинжал. – Старый

мост, он цел?

 От ужаса пленный не мог ни говорить, ни даже рыдать, он лишь слабо

повизгивал, глядя на длинный блестящий клинок в ее руке.

 – Надо уходить отсюда, – угрожающе произнес Ингр, не выпуская, однако,

свою добычу. – Кажется, они устроили здесь нечто вроде базы снабжения – а

раз так, отряд может вернуться в любую минуту.

 – Но если моста нет, мы даром потеряем время.

 – Какая разница! Обогнем болота, ничего страшного... к полуночи будем в

городе.

 Касси махнула рукой, соглашаясь. Ингр, не глядя, ткнул мальчишку лбом в

металлический бампер грузовика, раздался глухой удар, и тщедушное тельце

замерло рядом со своим уже затихшим приятелем.

 2

 Этот мост строили очень давно, тогда, когда полноводная река еще не

превратилась в желтое, зловонное болото. Дорога, что вела от Фальманика к

заброшенным меловым карьерам, быстро пришла в негодность, а мост, с виду

довольно прочный, порос мхом и слегка покосился. Когда "Пес" остановился, не

доезжая до него десяток метров, Андрей ощутил гнилостную вонь болота и,

неожиданно, – запах горючего.

 – Что это там, внизу? – спросил он, вытягивая шею.

 Ингр выбрался из-за руля, сделал несколько шагов по растрескавшемуся

бетону шоссе и присел на корточки. Внизу, под давно уже лишенным ограждения

мостом, в лимонного цвета жиже лежал перевернутый танк, вокруг которого

радужно поблескивало большое пятно горючего, вытекшее из сорвавшегося с

крепления бака.

 – Все понятно, – мрачно произнес Ингр. – Кто-то пытался гнать

бронетехнику. Ну, уроды...

 Хрустя сапогами по белому песку, покрывавшему бетонную конструкцию,

Андрей зашагал вперед. Прямо над рухнувшим в болото танком средняя мостовая

плита была расколота, образуя рваное отверстие метров восьми в поперечнике.

Огоновский нагнулся, потрогал рукой ржавые двутавры арматуры, торчавшие из

свежего разлома, и прикинул, можно ли провести их вездеход по одной из

уцелевших боковых плит. Правая, также частично обваленная, для этой цели не

годилась – очевидно, танк упал именно здесь: чувствуя, что по центру бетон

послабее, водитель попытался взять правее, но конструкция не выдержала, и

многотонная машина полетела вниз. А вот по левой "Пес" пройти мог – если

аккуратно.

 – Давай здесь, – предложил Андрей, подзывая Ингра. – Ширины должно

хватить.

 Пилот с сомнением попрыгал на левой плите, зачем-то прошел еще десяток

метров вперед, потом вернулся и тряхнул головой: – Хорошо, командуй.

 "Пес" довольно зафырчал двигателем и осторожно двинулся вперед.

Опустившись на корточки, Андрей приготовился отслеживать его траекторию.

 – Давай-давай! – крикнул он Ингру, который притормозил в пяти метрах от

дыры. – Аккуратненько...

 Широкие колеса вездехода осторожно въехали на ненадежную плиту. Повинуясь

указаниям Андрея,

 Ингр с ювелирной точностью прокатил машину в нескольких сантиметрах от

разлома и остановился, вытирая выступивший на лбу пот. Огоновский уже

раскрыл было рот, чтобы похвалить его искусство, как вдруг закричал Халеф: -

Смотрите! Вон они!

 Он был прав, это были "они". С противоположной стороны болота на мост

медленно въезжал большой разболтанный грузовик с открытой кабиной, в которой

Андрей отчетливо видел троих оборванцев с оружием. В кузове грузовика,

частично закрытом тентом, мелькали рога какого-то крупного животного.

 Ни сдать назад, ни тем более развернуться Ингр не мог. Бежать, в

принципе, было тоже некуда, разве что прыгать с моста в болото. А грузовик

приближался. Стрелять с него пока еще не начали, очевидно приняли их

маленький отряд за своих. Удивляясь бездействию Ингра и Касси, Андрей

выдернул бластер и недолго думая выстрелил прямо в тупую серую морду

грузовика.

 Результат превзошел все ожидания. Огоновскому никогда не пришло бы в

голову, что бак с жидким легковоспламеняющимся топливом может располагаться

между движком и кабиной водителя – пробив двигатель, импульс превратил

машину в сплошной черно-оранжевый шар, почти мгновенно остановившийся в двух

десятках метров от "Пса". Из кабины не выпрыгнул никто: взрыв был настолько

силен, что крохотные щепки и частички сажи еще долго падали с неба, исчезая

в пламени. Отвратительно запахло горелым мясом, наверное, это жарилась в

кузове туша несчастной рогатой скотины.

 – Пять фурканов... – выдавил Ингр, пораженный. – А танк ты тоже можешь?

 – Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Я не солдат, я врач. Может, мы

все-таки уберемся отсюда, или нам все мало? Тебе же говорили, что вокруг

города полно бандитов. Чем больше мы стоим на месте, тем выше наши шансы

получить пулю в задницу.

 – Наверное, они возвращались на хутор, – размышлял вслух Ингр. – И,

наверное, здесь бродят остальные. Давайте и в самом деле сматываться...

 Преодолев мост, Ингр тотчас же съехал со старой дороги на едва заметную в

траве колею и погнал вслед за уходящим солнцем. Андрей нервно пересчитал

боеприпасы: у него оставались еще три обоймы, но он начинал бояться, что

впереди их ждет еще немало ублюдков, склонных убивать просто из прихоти. Он

озирался по сторонам, словно леса вокруг были до отказа нашпигованы врагами

рода человеческого, и все чаще поглаживал возвышавшийся в кузове вездехода

пулемет. Наличие как минимум десятка длинных снаряженных лент вселяло

некоторую уверенность.

 Один раз, двигаясь по тропе через густой влажный лес, они услышали

невдалеке частую стрельбу. Ингр тотчас же остановил машину и заглушил

двигатель. Несколько минут все четверо сидели в гробовой тишине, слушая

удаляющийся треск выстрелов и удары собственных сердец. Потом Ингр

вопросительно посмотрел на Касси и крутнул флажок стартера. Город был почти

рядом: полчаса спустя, уже в сумерках, "Пес" замер напротив стационарного

армейского поста. Пока Касси с Ингром разговаривали о чем-то с хмурым

офицером в пятнистой серой форме, Андрей разглядывал темный куб с множеством

бойниц, обложенный мешками с песком, и несколько разномастных боевых машин,

стоявших чуть поодаль. Стволы на башнях были направлены в ту сторону, откуда

они приехали.

 Офицер подошел к вездеходу, окатил Халефа и Андрея желтым светом фонаря и

снова удалился. Очевидно, разговор был долгий.

 – Если они нас задержат, – тихо произнес Андрей, – то куда повезут в

первую очередь?

 – Никуда тебя не повезут, – так же тихо отозвался Халеф. – Разве ты до

сих пор не понял? Здесь был мятеж, всех подозрительных расстреливают на

месте, а разбираться, кто был прав, а кто виноват, – это все потом.

 Андрей ощутил, как по плечам ползет неприятная холодная волна. Его

передернуло; стараясь не шуметь, он улегся на мешки и принялся смотреть, как

в небе зажигаются первые звезды.

 "Если кинутся, – подумал он, – постреляю всех, кого смогу, и дам чесу в

леса. Глупо, но что, собственно, остается? Не сидеть же мне, в самом деле, в

дурдоме?"

 Мысль о том, что его могут расстрелять – вот здесь, прямо на дороге, вот

так, просто как подозрительную особу, – была настолько дикой, что

"цивилизованные" мозги майора Андрея Трегарта Огоновского в упор не желали

ее воспринимать. Так не поступали даже на Оксдэме... а самым противным во

всей этой истории было то, что аборигены совершенно не представляли, что

творят. Бортовой башни, в которой он просидел полдороги до этого

Трайтеллара, будь он неладен, за глаза хватило бы, чтобы спалить всю

провинцию.

 Лежа на мешках и пытаясь вслушаться в далекую невнятную речь офицера,

Андрей фантазировал на тему о мести, которая непременно обрушится на головы

тупорылых Солдат после его мученической кончины. В его воображении

рисовались сладостные картины жуткой атаки десантного легиона, который

сметает на своем пути всех и вся, чтобы навсегда приучить местное население

уважать старших... Он очухался лишь тогда, когда услышал, что Ингр и Касси

вернулись в машину.

 – Что он там сказал, – спрашивал Ингр, – объезжать через Южный Пост?

 – Да, – мрачно ответила Касси. – Мосты разрушены.

 "Пес" сорвался с места и помчался по узкому шоссе, на котором тут и там

зияли черные пятна воронок то ли от мелких бомб, то ли от артиллерийских

снарядов. Андрей сел на мешок, ожидая увидеть городские огни, но впереди

была все та же тьма, разрезаемая желтыми фарами вездехода.

 Они въехали в город совершенно неожиданно. В свете фар мелькнули какие-то

высокие темные строения, Ингр резко свернул направо, и мимо машины помчались

деревья, за которыми угадывались контуры зданий. Нигде не было никаких

огней, город казался вымершим и покинутым. Впрочем, через некоторое время

Андрей все же увидел огни – свет фар мощных армейских грузовиков, идущих по

противоположной стороне улицы. Он поежился: ему казалось, что солдаты

обязательно должны заинтересоваться их автомобилем, однако Ингр продолжал

ехать как ни в чем не бывало. Скоро Огоновский разглядел полуразрушенное

многоэтажное здание на углу большого перекрестка, несколько сгоревших

автомобилей, длинное тело перевернутого автобуса и мешки, множество мешков с

рассыпанным вокруг них песком.

 – Здесь были бои? – ошарашенно спросил он.

 – А ты не видишь? – вздохнула Касси. – Совсем недавно. Фактически город

эвакуирован. Население по большей части бежало на север, к столице – там

спокойнее. На севере мятеж провалился в первые же дни.

 Андрей ошарашенно провел рукой по лицу. "Господи, – подумал он, -

огромный город... но ведь кто-то тут все же остался? Без света, без тепла,

наверняка без элементарной медицинской помощи... Да сюда нужно срочно

отправлять бригаду спасателей с "Парацельса"! А сколько, – оборвал он сам

себя, – таких городов по всей стране?"

 Еще раз свернув, Ингр выехал на узкую дорогу, шедшую вдоль берега широкой

реки, слабо поблескивавшей в свете звезд. Где-то далеко впереди появилось

неяркое свечение, вскоре обозначившееся как ряд высоко поднятых на

металлических мачтах прожекторов. Дорогу преградил шлагбаум, но здесь Касси

даже не выходила из машины: коротко переговорив с подошедшим парнем в сером,

она махнула рукой, шлагбаум пополз вверх, и Ингр поехал дальше. Перед ними

были развалины.

 Наверное, когда-то тут располагался целый комплекс зданий, но теперь

почти все они были разрушены, уцелели в основном лишь нижние этажи, глядящие

на нежданных гостей черными провалами выбитых окон. Касси закусила губу.

 – Давай вот туда, – скомандовала она Ингру, указывая на ярко освещенную

площадку перед двухэтажным корпусом, который был разрушен лишь наполовину -

в его правом крыле горел яркий электрический свет и сновали темные людские

силуэты.

 Здесь было целое скопище бронетранспортеров, а перед самым входом тянул в

темноту пушечный ствол настоящий танк, широкий, приземистый, увешанный

поверх брони какими-то приспособлениями и ящиками. К остановившемуся

вездеходу сразу же подошли двое молодых людей с автоматами, в лицо Андрею

ударил яркий свет.

 Рассмотрев Касси, один из них приветственно поднял руку.

 – Где советник Умкар? – спросила она, спрыгивая па землю. – Он не спит?

 – Умкар должен быть внизу, – почтительно ответил молодой офицер. – В

третьем секторе. Мы уже смогли наладить генераторы, так что...

 – Неважно, – перебила его Касси и повернулась к Андрею: – Берите мою

камеру, и идемте. Я должна выяснить обстановку – чем скорее, тем лучше.

Оружие оставьте здесь.

 Двигаясь за уверенно шагающей Касси, Андрей вошел в освещенный квадратный

холл, по углам которого высились кучи кое-как подметенной штукатурки. Почти

все стекла отсутствовали, все кругом выглядело, как после хорошего

артобстрела. Рядом с одной из мусорных куч сонно зевал часовой с автоматом

на шее. Не обратив на него никакого внимания, Касси свернула за угол и

нажала почти незаметную кнопку на стене. К немалому изумлению Андрея, перед

ними разъехались двери довольно просторного лифта. Вся четверка погрузилась

в кабину, и лифт быстро пошел вниз.

 Еще один короткий коридор – и рука девушки постучала в белую крашеную

дверь, из-за которой раздавались чьи-то приглушенные голоса. Дверь

распахнулась; через плечо Касси Андрей увидел рослого парня в неизменном

сером, большое, слабо освещенное помещение с ворсистым подобием ковра на

полу, кресла, стол с напитками и нескольких мужчин в разной, по большей

части военной, одежде. Глаза парня неожиданно широко распахнулись, и он

обхватил Касси за плечи.

 – Ты вернулась, – как большой кот, промурлыкал он. – Я даже не

рассчитывал, что тебе удастся. Как вы вернулись?

 – Мы дошли, – коротко ответила девушка. – Мы... мы дошли, Виринай.

 Впервые за все время их знакомства Андрей услышал в металлическом голосе

Касси эмоции, да какие – в одной короткой фразе была безмерная усталость,

боль и еще очень, очень многое. Ругая себя за банальность восприятия,

Огоновский глубоко вздохнул. Виринай отступил в глубь комнаты, смерил его

весьма странным взглядом и сложил руки на груди.

 – Умкар не ждал тебя.

 Касси коротко улыбнулась. Они наконец просочились в помещение. При виде

запыленной Касси все присутствующие разом умолкли, а узкий, весь какой-то

вытянутый седоволосый мужчина с острой бородкой вдруг бросился ей навстречу,

вращая совершенно безумными глазами.

 Не обращая внимания на их быстрый, непонятный ему разговор, Огоновский

бесцеремонно опустился в свободное кресло и принялся брезгливо отряхивать с

комбинезона желтую пыль – со всей элегантностью, на которую был способен.

 – Андрей, – позвала его Касси.

 Он поднял глаза и встал навстречу ее собеседнику.

 – Советник Умкар, – представился тот, почему-то не зная, куда девать свои

руки. Андрей заметил, что в его глазах появился какой-то почти болезненный

блеск.

 – Я представила тебя, – с улыбкой произнесла Касси. – Умкар знает о

прибытии твоего корабля.

 – Вот как?! – поразился Андрей. – Что, наши уже здесь? Никогда бы в это

не поверил.

 – Нет, нет, – мягким баритоном заговорил советник. – Нет, мы просто

заметили продвижение и посадку огромного объекта, так что я почти не

удивлен. То есть, – он смутился и принялся тереть ладошки одну о другую,

словно большая взволнованная муха, – то есть я, конечно, удивлен и крайне

польщен, но я... Касси сказала мне, что вы военный? Разве вы не ученый?

 – Я врач, – ответил Огоновский, чувствуя невероятную усталость. – Я

просто военный врач, попавший в аварию над горами к западу от Саарела... я

был отправлен командованием для проведения бактериологической разведки, – он

говорил, нисколько не заботясь о тонкостях перевода, но, судя по его лицу,

Умкар прекрасно понимал, о чем идет речь, – а мой корабль – летающий

госпиталь Военно-Космических Сил, сильно пострадавший в бою и севший на

Трайтеллар для проведения неотложного ремонта. Я не имею никаких полномочий,

позволяющих мне вступать в какие-либо официальные переговоры с местными

властями: я просто офицер, попавший в аварию и мечтающий вернуться на борт

своего корабля... Надеюсь, вы не станете обсуждать со мной правовые аспекты

нашего присутствия на вашей планете?

 – Вы устали? – встревожился Умкар. – Вы голодны?

 – Мы все устали. Мы все голодны. Если вы предложите мне хороший обед, я

не откажусь. Но отдыхать нам некогда...

 – Что вы можете есть без вреда для здоровья? – быстро спросил советник.

 – Все, – махнул рукой Андрей. – Только не нужно сложных специй, всяких

там пряностей и прочего... что у вас там еще есть. Можно каплю алкоголя.

 3

 Костлявый Умкар оказался на редкость толковым парнем. По словам Касси, он

возглавлял некий секретный институт разведки военно-воздушных сил. Андрей

плохо понял, зачем ВВС небольшой страны иметь отдельный институт разведки,

но возражать не стал. Институт так институт. Ему уже казалось, что все

проблемы решены – утром советник вызовет дальний транспортник, и вскоре он

окажется на борту родного "Парацельса". А потом рота десанта блокирует и

обезвредит проклятый грузовик, способный и на самом деле стать Ковчегом

Проклятия, как называл его Халеф.

 Но действительность оказалась намного прозаичнее.

 После просмотра снятого девушкой фильма в кабинете наступило долгое

молчание. Кроме Умкара, из сотрудников здесь не было никого: только он и

четыре человека, сумевшие доставить ему страшные вести. Когда в полумраке

комнаты растаял последний кадр, Умкар обхватил руками голову и долго молчал.

Первым заговорил Огоновский: – Всю эту кашу заварили глокхи, древняя

звездная раса... сейчас нет времени объяснять вам, что они из себя

представляют, но могу сказать точно: я уверен, что они проводил там очень

странные эксперименты со временем...

 – Я подозревал, – перебил его Умкар. – Жаль, что Касси не смогла провести

комплексные исследования полевой среды. Мне кажется, там имеет место

искривление пространственно-волновых порталов.

 – Я в этом ни черта не понимаю и не знаю, о каких порталах вы говорите,

но то, что искривления там есть, – это точно, я их видел собственными

глазами. Долина, в которой построен Бу Бруни, кишит какими-то потусторонними

тварями. Я не знаю, как это называется – параллельное пространство или

что-то там еще, потому что все это голые теории, но поверьте мне, мы все

видели такое, что волосы дыбом встают. Дело там нечисто, это я точно говорю.

Даже наши ученые не могут сказать, к каким результатам способны привести

эксперименты со сдвигами по временной оси. А глокхи сдвинулись вперед! В

моем мире это даже теоретически считается невозможным. И если бы не слова

Халефа, который видел проклятый грузовик собственными глазами, я мог бы

подумать, что в Пророчестве речь идет о каком-то другом мире.

 – "Таркан", – лаконично напомнил Ингр.

 – Да, "Таркан", – кивнул Андрей. – И "Таркан" тоже.

 – Все очень запутано, – тихо произнес Умкар, глядя в пол. – Множество

древних документов, вскользь говорящих о Пророчестве и Ковчеге, странные

вещи, происходящие в Туманных городах... все очень запутано. Я видел

манускрипт, которому три тысячи лет:_ мы смогли перевести его очень

приблизительно, потому что вообще плохо представляем, к какой культуре он

относится, – и в нем тоже говорится о Ковчеге. Чем все это объяснить? Этого

не знаю ни я, ни кто-либо другой на этой планете. Если вы считаете, что

Ковчег – это космический корабль...

 – Я знаю это, – твердо заявил Андрей. – Я хорошо учил историю и видел

кучу материалов о той войне: это была последняя Большая Война, после которой

человечество оказалось в тяжелейшей ситуации. Нам понадобилось почти пятьсот

лет, чтобы добиться прежней численности. Сейчас, впрочем, это неважно...

Итак, я знаю: это грузовой звездолет расы леггах, которая была основным

врагом человечества и его союзников. Корабль сел вполне благополучно, это

видно по его состоянию, но куда делся экипаж, я не знаю. Главное – его груз,

потому что мне кажется, что именно в грузе вся проблема. Я не знаю, что это:

боеприпасы или что-то еще, но результат его активации вы видели сами. Пока

на экране... Хотите увидеть воочию?

 Умкар задумчиво потер ладони. Слишком голодный, чтобы глядеть на него,

Андрей шустро орудовал парой маленьких двузубых вилочек, наматывая на них

некое подобие макарон, обильно сдобренных травяными эссенциями.

 – Итак, Виланский архипелаг... – вдруг произнес Умкар. – Это – Хабуран.

 – Сейчас это не имеет никакого значения, – довольно резко возразил

Андрей. – Нам нужен самолет с большой дальностью полета: я думаю, опытный