Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 197 страниц)

в контору и не могу слова сказать, дышать мне нечем. Ну, там-то тоже не дураки

сидят: старик капитан мне идентификатор под самый нос... Я ладонь хлоп! – и

падаю в кресло. А тут дяденька врывается. Ох и орал он! Ох и рожа у него

была...

 – Представляю себе...

 – Да. Бесновался он там минут двадцать и все норовил меня за шиворот

хватануть. Да поздно. Кончилось тем, что вызвали военную полицию, и его под

ручки – и за борт. Хм-м... смешно, конечно, вспоминать. А папаша меня признал

только тогда, когда я генерала получил. Кучу денег отписал – и на что они мне?

Знаешь, я, когда в Академии учился, почему-то никогда не завидовал тем, к кому

приезжали родители. Странно, да?

 Хикки покачал головой. За окном стояла ночь.

 – Что-то я устал сегодня... Наверное, пойду. Он поднялся в спальню, стянул

с себя одежду и рухнул прямо на покрывало. Некоторое время Хикки смотрел в

распахнутое окно и думал о Лоссберге, сбежавшем от своей ортодоксальной семьи,

об этом не таком уж и плохом мире, в котором всем им выпало жить, а потом глаза

закрылись сами собой.

 Он не слышал, как в спальню тихо вошла Ирэн и осторожно примостилась рядом

с ним.

 – Да, генерал, это очень серьезно. Вас хочет видеть один

высокопоставленный коммерсант, крайне заинтересованный в этом деле.

 Этерлен поморщился. Несмотря на уверения Хикки, он не очень-то доверял Лее

Малич. После двух крайне неудачных браков он вообще не доверял женщинам.

 – Где? – спросил он, прикидывая, как сможет вооружиться -тяжелое оружие,

понятно, отпадало само собой.

 – На северном побережье есть заброшенный завод "Лесли Стил Корп". Вас

будут ждать в районе полудня возле главного цеха. Вам нужно проехать через

внутренний двор и остановиться возле сгоревшего накопителя. О безопасности не

беспокойтесь, это я могу гарантировать.

 – Хорошо, я свяжусь с вами вечером.

 Этерлен отключил радиостанцию. Теперь они не пользовались обычными

телефонами – Хикки давно уже обзавелся специальной всеволновой рацией, имевшей

встроенный штрих-кодер. Попытка подслушать разговор автоматически превращалась

в полную бессмыслицу. Подкинув довольно увесистый аппарат на ладони, Этерлен

задумчиво покачал головой.

 – Какого дьявола на этом гребаном заводе, Хик? – спросил он.

 Хикки, слышавший весь разговор, спокойно дернул плечами.

 – Там частенько встречаются крупные боссы. Это у нас что-то вроде

нейтральной территории...

 – Как ты думаешь, кто может быть этим "высокопоставленным джентльменом"?

 – Наверняка кто-то из "ИТ". Я узнаю любого из них... Несмотря на то что в

Портленде тридцать миллионов, свои друг друга знают в лицо. А мы с ними почти

свои. Не могу сказать, чтобы я целовался со всей этой публикой, но на деловых

раутах мы встречались не раз. Надо собираться, Пол, – к полудню мы можем и не

успеть. Она ведь не знала, где мы находимся.

 – Успеем, – по лицу Этерлена было видно, что он принял какое-то решение. -

Мы полетим на катере.

 – Ты что, свихнулся? Здесь такие шутки не приняты, неужели ты не

понимаешь?

 – А я не собираюсь с ними шутить. Хикки горестно махнул рукой. Если

Этерлен упирался рогом – а сейчас, он видел, произошло именно так, -

переубедить его было невозможно. Хикки прикинул: очень мило, деловые люди

являются на серьезный разговор не в лимузине, а на боевом катере имперских ВКС

с кадровым генералом за штурвалом.

 "А, черт с тобой, – подумал он. – Делай что хочешь. В конце концов, сейчас

не лучшее время думать о репутации. Дело делать надо, а все остальное уже

побоку".

 За его спиной негромко усмехнулся Лоссберг.

 – Пол совершенно прав, – сказал он. – Мне тоже не нравятся все эти

заброшенные заводы. Прямо как в старом боевике.

 – А у нас тут многое похоже на старые боевики, – огрызнулся Хикки. -

Поживи попробуй...

 Лоссберг понимающе улыбнулся и ушел на кухню. Постояв еще на веранде,

Хикки вдруг остро ощутил себя деревенским дурнем и побрел наверх переодеваться.

В спальне он раскупорил боевой кофр, быстро сбросил с себя одежду и облачился в

бронекомбинезон. Квазиживая пленка, почуяв тепло организма хозяина, мгновенно

"проснулась" и растянулась по поверхности тела так, что уже через несколько

секунд Хикки перестал ее ощущать. Без шлема и пояса комбез не мог обеспечивать

полную защиту, но для данной ситуации хватало и того, что он давал. Натянув

рубашку, Хикки перекрестился сложной сбруей с двумя кобурами, попробовал,

насколько легко выскакивает на волю пара "морген-Штернов", распихал по

специальным клапанам запасные обоймы и присел на кровать. Судя по шуму, внизу

Лоссберг пытался поймать курицу: наверное, для того, чтобы приласкать. Хикки

знал, что генералу очень трудно убить живое существо, не причинившее ему вреда.

Высунувшись в окно, он убедился в своей правоте. Лоссберг стоял перед верандой,

держал на руках жирную рыжую курицу и что-то негромко рассказывал ей, а

совершенно обалдевшая несушка перестала квохтать и почтительно внимала его

речам.

 Хикки недоуменно почесался, вздохнул и вышел. Лоссберг неоднократно

заявлял, что человека вполне может понять большинство животных – проблема в

том, что человек не хочет понимать их.

 – Ну, что она тебе рассказала? – поинтересовался Хикки, выходя на веранду.

 – Глупая, – Лоссберг осторожно опустил птицу на землю, отряхнулся и легко

запрыгнул наверх, к Хикки, – на столике стояла початая бутылка. – Куры вообще

не слишком умны, но зато они не агрессивны.

 – Не пил бы ты, – посоветовал Этерлен, сидевший на подоконнике кухонного

окна.

 – Я сам разберусь, – меланхолично ответил Лоссберг, наливая себе полный

стакан. – А вообще, давайте-ка собираться. Времени еще много, но было бы не

вредно полетать там... сверху. Как думаете?

 – Это мысль, – кивнул Этерлен. – Ну, я уже, собственно, готов. Допивай, да

и поехали.

 Хикки еще ни разу не случалось летать на этой, довольно редкой, модели.

"Сто сорок пятым" комплектовались линкоры, несущие особые

диверсионно-разве-дывательные подразделения Планетарно-Десантных Сил. Обычно

это были легкие легионы авангарда, обеспечивавшие оперативно-тактическую

подготовку высадки основных сил. Где и как раздобыл такую машину Лоссберг,

славившийся как тонкий ценитель атмосферной техники, Хикки было неизвестно. В

тесной кабине трехместного катера не было ничего лишнего: члены экипажа сидели

в глубоких анатомических креслах, окруженные мягко изогнутыми панелями с

аппаратурой. Хикки занял место наблюдателя, его кресло находилось позади и чуть

выше двух пилотских. Поглядев на свои панели и щиты и убедившись в том, что он

почти ни черта в них не понимает, Хикки грустно вздохнул и принялся наблюдать

за действиями Лоссберга. Когда-то он уже летал с ним на атмосферном катере и

хорошо запомнил эти ощущения.

 Запуск двигателей в кабине почти не ощутился. Хикки увидел, как вспыхнули

и зашевелились две алые го-лографические стрелки на моторном дисплее, и только

потом, прислушавшись, услышал негромкий свист и почувствовал слабое

подрагивание машины. Лоссберг мельком оглядел приборы, привычным движением

тронул сдвоенную рукоять акселераторов и потянул изогнутый, рогатый черный

штурвал. Желтая степь на экранах мгновенно провалилась вниз. Хикки оценил мощь

гравикомпенсаторов: набор скорости был стремителен, но он не почувствовал и

тени перегрузки. Казалось, он не двинулся с места, а все происшедшее на экранах

– просто запись.

 – На север, – сказал Этерлен.

 Лоссберг не ответил.

 Внимательнее изучив свою аппаратуру, Хикки все же смог разобраться в

некоторых функциях обзорной системы. Он протянул пальцы к низко нависавшему

потолку, коснулся пары сенсоров и натянул на физиономию выпавшую в руки маску.

Перед глазами развернулась стереоскопическая картинка местности, над которой

шел катер. Отсюда, с большой высоты, бескрайний Портленд-сити казался

удивительным многоцветным хаосом – зелень парков и пригородов соседствовала с

готически правильными кварталами делового центра, а над всем этим парила в

воздухе тонкая сетка ситивэев, накрывшая город наподобие ажурного белесого

купола.

 Лоссберг резко вывернул штурвал, уклоняясь в сторону от запретной зоны

космопорта, который занимал едва ли не половину острова. Город перед Хикки

стремительно ушел вбок, накренился и наполовину исчез, уступая место неровной

линии пляжей западного побережья. Среди желтоватых дюн там и сям виднелись

респектабельные особняки тех, кто предпочитал просыпаться под никогда не

смолкающий шум волны: здесь встречались разнотемпературные течения, и запад

трепало штормами в течение всего года.

 – Хик, перестройся вперед, – сказал Лоссберг. – Вруби у себя режим V-4 и

разверни субсканер. Где там твой завод?

 Хикки понял его. Пошарив взглядом по панели, он нашел нужный блок и

переключил свою систему на переднюю полусферу. Сканер мгновенно "пронзил"

пространство, и теперь его ищущий взгляд скользил по серо-желтой степи

северного берега. Здесь не требовалась какая-либо дополнительная настройка:

Хикки просто поворачивал голову, а перед ним послушно пролетали целые

километры. Через несколько мгновений он увидел холмы, сплошь усаженные

виноградной лозой, а левее – тонюсенькую линию шоссе, ведущую к заброшенному

заводу обанкротившейся компании. Когда-то на Авроре производили огромное

количество металла, но потом портлендские руды стали нерентабельны, И

предприятия свернули: на Авроре-шестой металлургия была более выгодным делом.

 Не глядя, Хикки положил руку на крохотный рычажок, торчавший из

подлокотника, и щелкнул засечкой. Тотчас же в левом секторе обзорного экрана

пилотов появилась голографическая прямоугольная "линза", в глубине которой

находилось изображение серебристых куполов завода.

 – Ага, – кивнул Лоссберг. – Ясно...

 Однако изменять курс он и не подумал. Катер продолжал скользить по дуге,

обходя огромную северную бухту с запада.

 – Без четверти, – сообщил Этерлен, сверившись со своим хронометром.

 – Да, – ответил Лоссберг. – Давай-ка поглядим... Он снял правую руку со

штурвала и переключил сканер на свой экран. Прямоугольник в левом секторе

вырос, заняв собой почти всю его площадь. Теперь все хорошо видели ровные ряды

облезлых куполов, покрытую ржавчиной башню центрального накопителя и внутренние

дворы, заваленные гнилыми металлоконструкциями. На площадке перед

рудообогатителем, выложенной шестигранными бетонными плитами, стоял темно-синий

стретч-лимузин "Лэнгли", а рядом с ним примостился вездеход охраны.

 – Кажется, они не любят опаздывать, – заметил Лоссберг. – Хик, что

скажешь?

 – Это машина Виктора Шанцева, – усмехнулся Хикки. – Вот уж не думал...

 – Какого Шанцева? – машинально переспросил Этерлен.

 – Того самого, – ответил Хикки. – Точнее, из "тех самых".

 Этерлен уважительно приподнял бровь. Семья Шанцевых, весьма влиятельная во

многих имперских мирах, была знаменита легендарным дедом Виктора. В минувшую

более столетия назад войну он стал одним из самых известных имперских асов:

начав сражаться юным лейтенантом, Игорь Шанцев встретил победу самым молодым в

Империи генералом, командиром отдельного легиона линкоров-истребителей "Риттер"

и первым в человеческой истории пилотом, сумевшим "убрать" из космоса более

пятисот кораблей противника. Шанцева называли "Летающей бритвой", его

мастерство управления неповоротливым, зато отлично вооруженным линкором типа

"Ролан Гарро" казалось удивительным, сродни искусству факира.

 Ролан Гарро– французский летчик, первым в мире установивший в 1915 году

на свой аэроплан пулемет, который стрелял прямо через винт, – считается

"крестным отцом" истребительной авиации.

 – Это очень серьезный человек, – добавил Хикки. – Уж если он сам решил

просить нас о встрече, значит, дела плохи.

 – Если там и есть кто-то еще, я их все равно не вижу, – заключил через

пару минут Лоссберг. – Ну что, будем садиться? Невежливо заставлять людей

ждать.

 – Сядь перед воротами, – распорядился Этерлен. – Так, чтобы тебя не было

видно.

 – Нет, – помотал головой Лоссберг. – Я заползу во внутренний двор, так

будет лучше. Не переживай, они ничего не заметят.

 Катер без всякого крена провалился вниз: так, будто из-под него выдернули

подпорки. На всякой другой машине, кроме разве что роскошного "ТР-300",

оснащенного совершенными системами безопасности, экипажу пришлось бы вспомнить

о завтраке. Здесь же ничего подобного не произошло, и Хикки вновь восхитился

безукоризненной работой гравикомпенсаторов. Как он догадывался, их мощь

требовалась в основном не пилотам, а сложной аппаратуре наблюдения, очень

чувствительной к любым силовым возмущениям.

 Лоссберг остановил падение катера над холмами с виноградниками. Машина на

секунду замерла в воздухе, потом мягко опустилась до высоты в несколько метров

и скользнула вперед. Промчавшись над шоссе, Лоссберг сбросил скорость. Двигаясь

над самой поверхностью, катер бесшумно вплыл в ворота завода и свернул налево,

чтобы спрятаться под гнилым навесом какого-то цеха. Над головой Хикки потолок

ушел в сторону, и он увидел небо – Лоссберг открыл для него отдельный боевой

люк наблюдателя.

 "Хорошо, что он не выстрелил в меня катапультой, – подумал Хикки,

несколько очумевший от неожиданности. – А ведь мог, наверное..."

 Приподнявшись вместе с креслом, он легко выбрался на скользкую черную

броню, осмотрелся по сторонам и спрыгнул вниз. Правее катера находился

неширокий проезд, который вел к площадке накопителя: за перекошенным серым

ограждением виднелась огромная граненая башня, облепленная красными лесенками

непонятного назначения.

 – Ноги тут, зараза, попереломаешь, – буркнул Этерлен, прыгая по кучам

металлического и пластикового хлама.

 Они вошли в проезд. Из джипа, стоявшего рядом с лимузином, тотчас же

выскочили трое упругих молодых людей в неприметных костюмах и двинулись

навстречу. Нахмурясь, Этерлен остановился.

 – Прикажите своей охране не сходить с ума, – громко сказал Хикки, понимая,

что хозяин бронированного лимузина его слышит – машина была оборудована

системой микрофонов, доносивших до пассажиров все внешние звуки.

 В боку лимузина распахнулась тяжелая дверь. При виде подтянутого седого

мужчины, ступившего на пыльные плиты двора, охранники успокоились и отступили,

как хорошо тренированные псы.

 – Никогда так не шутите, – произнес Этерлен с каменным выражением на лице.

– Это очень плохо заканчивается.

 – Простите, – извинился Шанцев. – Я смотрел в сторону и не успел вас

заметить... Генерал Этерлен, если не ошибаюсь?

 – К вашим услугам, милорд. Чем обязаны? Шанцев сделал знак охране

вернуться в машину. Вблизи он казался значительно старше своих сорока лет.

Хикки знал, что Виктор никогда не служил в войсках, однако весь Портленд был в

курсе его разгульной юности, оставившей следы на породистом лице аристократа.

Когда-то Шанцев был ходячим труцом-полинар-команом, но, пройдя через все круги

ада, смог излечиться и принять в свои руки управление семейным делом. С лицом,

правда, ничего не удалось сделать.

 – Я очень рад, что вы не отказали мне в любезности... Правда,, рад. -

Шанцев оперся на запыленное крыло лимузина и вытащил из кармана камзола

небольшую трубку. – Кажется, мне без вас будет нелегко. А вам, пожалуй, без

меня.

 Набив трубку табаком из потертого кожаного кисета, банкир щелкнул

зажигалкой и принялся сосредоточенно коптить небо. Этерлен терпеливо ждал.

 – Или Батозов свихнулся окончательно, или я не понимаю, что происходит на

этом свете, – неожиданно произнес Шанцев.

 – Вот как? – непроницаемо отозвался Этерлен.

 – Да-а... Видите ли... мне даже страшно говорить об этом, но моя разведка

доложила следующее: Ник вбил себе в голову, что убийства нескольких наших

"королей" – ваших рук дело и что вы засланы сюда специально для того, чтобы

впутать его в какие-то таинственные дела...

 – Ну бред! – вырвалось у Хикки.

 – С другой стороны, – продолжал Шанцев, – мне кажется, что вы с мастером

Махтхольфом не являетесь оперативно-дознавательной группой, отправленной сюда

для расследования неких событий, будоражащих деловые круги Острова. Я не

слишком официально выражаюсь?

 – Слишком, – ответил Этерлен – его губы сложились в раздраженный "бантик".

– Говоря по-человечески, вы, милорд, лезете совершенно не в свое дело. У вас

есть запасной нос?

 – Нос? – не понял Шанцев. – Какой нос?

 – Да такой... Прищемят ваш, так сказать, штатный, что делать будете?

 Банкир совершенно неаристократично запрыгнул задницей на крыло и задумчиво

нахмурился.

 – Может быть, – сказал он после размышления, – но тут дело вот в чем,

джентльмены... Вся полиция Портленда сейчас работает против вас. И не только

полиция, а еще многие и многие уважаемые господа. Вы знаете, что Батозов -

самый натуральный псих?

 – Слышали, – кивнул Хикки, все еще не понимая, к чему он клонит.

 – Ну так вот, вы ему сейчас совсем не нужны, ага... мы – я надеюсь, вы

понимаете, о ком я говорю, – в настоящий момент довольно слабы. Он это,

конечно, знает и стремится использовать такой сладкий момент. А тут – вы!.. Что

могут делать в Портленде два генерала и полковник СБ? Я, кстати, не верю, что

второй генерал из вашей группы и в самом деле принадлежит Флоту. Или если это и

так, то он из контрразведки. Еще один аргумент... Я сейчас рассуждаю, как

Батозов, вы заметили?

 – Да, – Этерлен начал терять терпение, – дальше?

 – Теперь давайте сложим все вместе. В Портленд прибывают два генерала,

один из которых числится по Второму Управлению, другой – по службе "Ц".

Уважаемый коммерсант Ричард Махтхольф вдруг оборачивается полковником Конторы

из того же самого Второго Управления. Шуточки, что ли? Да много вы видели таких

групп – пара генералов и полковник?! Не какие-то там лейтенанты, не майоры даже

– генералы! Что же это за дознание такое? Чем они могут здесь заниматься? И тут

один за другим начинают валиться конвойники, замеченные в серьезных связях с

пиратами. В столице погибает лидданский консул. Во всех без исключения случаях

действует одна и та же группа с отличной и скорее всего военной подготовкой.

Что же может думать Батозов, который на самом разбеге главной аферы своей

жизни?

 В этот момент Хикки понял, для чего позвал их Шанцев. Люди "Инвизибл

Траст" наверняка придумали ход, который не просто спасет их воистину невидимое

детище, а еще и скорее всего опрокинет амбициозного Ника. Но Батозов

запсиховал, стал совершенно непредсказуемым, и теперь операция может пойти

насмарку. Просчитать впавшего в истерику гангстера невозможно... Значит, надо

что-то делать. А сделать тут можно только одно – поговорить честно и открыто и

попытаться прийти к какому-то соглашению.

 – Давайте вот как, – начал он, машинально переходя на тон Шанце ва, -

давайте не будем вилять... Если бы мы в самом деле укатали всех моих коллег, то

сейчас вас бы уже на свете не было. Поэтому к бреду предлагаю не возвращаться.

Давайте говорить серьезно. Мы уже взрослые мальчики, трахаемся без трусов, и

все такое. Нас интересует одна-единственная вещь: кто и, главное, за каким

хером уложил всех этих людей. На Батозо-ва нам начхать. Чем раньше мы узнаем

то, что нам нужно, тем раньше эта сволочь придет в себя.

 Шанцев потер лоб.

 – Ну слава богу, – неопределенно улыбнулся он. -Я так и знал, что с вами,

дорогой Хикки, можно вести нормальный разговор. Предлагаю сделку: я рассказываю

то, что знаю, а вы обещаете мне, что, если у вас возникнет мысль довести Ника

до полного безумия, я узнаю об этом первым. Идет?

 – Вполне, – согласился Хикки, обменявшись взглядом с Этерленом. Тот все

еще не очень понимал, о чем идет речь.

 – Ну и здорово. Может, выпьем по капле? У меня там есть что-то холодное...

 Шанцев треснул кулаком по крыше автомобиля, и из салона выглянула

молоденькая девушка. Хикки понял, что микрофоны внешней прослушки может

включить только сам хозяин лимузина.

 – Дай нам виски, – распорядился банкир. Взяв в руки обжигающе-ледяной

стакан, Хикки приготовился слушать. Но то, что сказал Шанцев, заставило его

выпить всю порцию залпом.

 – Я знаю, кто и зачем убил Йохансона и его телку, – сказал Шанцев. – Его

уделали трое ублюдков, дешевые гоп-стопники, которыми иногда пользуется Ник. А

сделали они это потому, что в свой последний вечер он очень интересовался

делами и делишками самого Жирного. Жирному доложили, что Йони видели в очень

странной компании, – там ведь все докладывают очень быстро. С этого и начался

психоз господина Батозова...

 – А, т-ты черт! – Этерлен устало хлопнул ладонью по крылу "Лэнгли" и

замотал опущенной головой.

 – Давай еще, – приказал Шанцев послушно выскочившей девочке.

 Состояние Этерлена не могло вызвать у него ничего, кроме сочувствия.

 – Глупо, -произнес Хикки. – Ах, как же это глупо...

 – Ну кто ж мог знать? – понимающе скривился Шанцев. – Попал парняга в

историю... Я могу сдать вам этих людей. Хотите?

 – Хочу, – прищурился Этерлен. – Я таких дел не оставляю. Они у меня

попрыгают.

 Генерал взял второй стаканчик с ледяным виски, и в этот момент захлопали

дверцы джипа охраны. Хикки не сразу понял, что происходит: где-то за его спиной

натужно взвыли двигатели коптера, из-под самых его ног полетела пыль, и тут

только до него дошло... Этерлен, увлекая за собой совершенно

дезориентированного Шанцева, уже валился за широкую, оскалившуюся хромом морду

лимузина, а охранники, дергаясь, как марионетки, смешно падали в фонтанчики

пыли пополам со щебенкой.

 Хикки разобрался в ситуации, когда инстинкт уже вынес его из-под огня -

откатившись, словно палка колбасы, в сторону, он на четвереньках забежал под

прикрытие толстостенной бочки в углу двора и осмотрелся. Один из двух коптеров,

которые начали атаку, уже валялся под стеной цеха полыхающей грудой металла, а

второй, скрывшись из поля зрения, завис, судя по звуку, где-то за башней

накопителя. Стреляли, кажется, отовсюду сразу. Неведомые снайперы засели на

крыше цеха среди груд металлического дерьма в заднем дворе и работали до того

исправно, что шансов уцелеть у беззащитного банкира не было.

 – Наверх! – услышал Хикки крик Этерлена – он с Шанцевым все еще прятался в

"мертвой зоне" за автомобилем. – Наверх, на башню!.. Ты видишь?.. Сучьи дети

перекрыли все, а сверху... Ты понял?

 – Хера! – заорал в ответ Хикки. – Вы успеете, а я не смогу!

 – На тебе броня, болван! Не снесут тебе череп, не успеют!

 Хикки прикинул расстояние. Ситуация складывалась не слишком-то в его

пользу. Этерлен с Шанцевым наверняка успевали пересечь простреливаемый сектор и

добраться до глухой, недоступной противнику стены накопительной башни, а ему

для этого нужно было пробежать вдвое большее расстояние. С другой стороны, он

понимал, что второй коптер сейчас точно рискнет, поднимется и испепелит

лимузин, стоявший почти на открытом месте. Если же успеть спрятаться в башне,

то...

 Этерлен хлопнул Шанцева по плечу, приподнялся-в обеих руках задергались,

полосуя ржавые джунгли, два "моргенштерна", – и тут банкир совершил нечто

абсолютно не укладывающееся ни в какую логику. Вместо того чтобы стремглав

броситься к башне и поскорее начать подъем по красным лесенкам, он, быстро

перебирая всеми четырьмя конечностями, очутился возле задней двери броневика и

распахнул ее. В голове Хикки мелькнула мысль, что дурак просто спятил от страха

и думает отсидеться в своем драндулете, но тут он увидел, как Шанцев, почти

выпрямившись – ну ослам всегда везет, – вытаскивает из салона пронзительно

визжащую девушку. Хикки видел разъятый в крике рот Этерлена, видел, как из его

груди и плеч летят дымящиеся клочья ткани, и понимал, что дуролом Шанцев

погубит сейчас их всех.

 За те секунды, что понадобились Шанцеву, Этерлен сумел подавить нескольких

стрелков, и на какое-то время огонь стал менее плотным. Генерал в дымящейся

одежде валялся на земле, сбитый с ног очередным попаданием.

 – Давай пошел наверх, я прикрою! – крикнул он Хикки.

 – Давай ты, – ответил тот, – ты еще хоть шевелишься?

 – По-моему, я уже ни черта не чувствую... Ну, я пошел!

 Шанцев с девчонкой уже успели забраться на несколько метров. Этерлен сунул

пистолеты в кобуры, и тут Хикки увидел, что такое настоящая боевая акробатика.

Попасть в прыгающий вихрь, которым стал генерал, было практически невозможно.

Он в секунды перелетел через опасную зону и распрямился сразу на лесенке, уже

под ногами банкира. Хикки понимал, что он так не сможет – для этого нужно

годами тренироваться по нескольку раз в неделю, раз за разом ломая и мучая свое

тело.

 Махтхольф осторожно высунулся из-за своей бочки и заметил, что огонь стих.

В прицелах стрелков не было ни одной мишени. Закусив губу, Хикки выпрыгнул на

открытое место и понесся, выделывая петли, к спасительной лесенке... В ту же

секунду стрельба возобновилась с новым остервенением. Удар в бок сбил Хикки

наземь – он перевернулся, выпустил в сторону стрелявшего длинную очередь и,

стартовав с четверенек, вновь бросился вперед. Красные ступеньки маячили перед

глазами как символ спасения.

 Он не помнил, как добежал до башни, как подпрыгнул, схватился за шершавый

алый пластик, как вскарабкался наверх.

 Хикки пришел в себя на узенькой площадке на самом верху накопителя. Дальше

подниматься было нельзя – их могли увидеть. Девушка, из-за которой Шанцев так

рисковал, стояла на краю площадки, стиснув в ладонях рукоятку смешного дамского

бластера. Рядом с ней тяжело дышал белый как мел банкир. Этерлен уже перестал

дымиться.

 – Сейчас они перейдут сюда, – прохрипел он, – и тогда...

 – Так что теперь? .– с отчаянием спросил Хикки.

 – Да вот что!

 Этерлен махнул рукой в сторону девушки. Хикки повернул голову следом, и

сразу же понял, что тот имел в виду. Рубчатый пластик под ногами девушки был

обломан: когда-то площадка продолжалась и дальше, чтобы заканчиваться перед

небольшой дверью в стене накопителя. Однако сейчас ее край и дверь разделяли

как минимум два метра пустоты.

 – Я допрыгну, – сообщил Хикки.

 – Я тоже, – яростно фыркнул Этерлен. – А они? "Приплыли, – подумал Хикки.

– Вот если бы Лоссберг проснулся! А что, если его позвать?"

 Советоваться по поводу этой идеи с Этерленом он не стал, заранее зная, что

ничего, кроме мата, в ответ не услышит. В то же время какая-то сумеречная,

словно утренний туман, надежда сверлила его мозг. И Хикки завопил – без слов...

 – Надо подняться на. самый верх, – услышал он голос Этерлена, – и

попробовать занять оборону. Когда поднимутся коптеры...

 – Коптеры? – не понял его Шанцев.

 – Ну да, черт подери... там же полицейские коптеры. Этерлену показалось,

что банкир сейчас потеряет равновесие и рухнет вниз. На его лице появилось

выражение такого отчаяния, что генерал ощутил необходимость подхватить мужчину

под локоть.

 – Это он, – прошептал Шанцев. – Ну, тогда все... Тогда нам лучше прыгать

вниз, так проще будет. Вы точно видели там полицию?

 – Я сбил один гражданский, но за ним я видел еще два, явно полицейские.

Сейчас они будут здесь.

 Хикки неожиданно ощутил, как кто-то далекий, мудрый и бесконечно добрый

кладет ему на плечо свою сильную руку, и в его сознании возник образ – нет, то

был не ангел, это вообще не имело лица и даже какой-то определенной формы: это

было воплощение силы, несущейся ему на помощь. Голоса Шанцева и Этерлена

отступили куда-то вдаль, а снизу явственно раздался негромкий свист двигателей.

Не желая верить своим ощущениям, Хикки опустил глаза и увидел, как во двор

неторопливо вползает хищное черное тело; вот в его мозг ворвались частые и

беспорядочные очереди. Уже приходя в себя, Хикки видел, что катер немного

приподнимается над землей, в его остром носу одним ударом раскрываются

невидимые до того орудийные шлюзы, и сине-фиолетовые струи уходят куда-то туда,

за башню, где притаились неведомые убийцы.

 – Что это? – сипло спросил Шанцев, выкатывая из орбит глаза.

 – Это легион-генерал Райнер Лоссберг, – ухмыльнулся Этерлен. – Один из

лучших асов, между прочим. Сейчас у него кто-то долетается...

 Но Лосси не стал кидаться в атаку. Он поднялся на уровень спасительной

площадки и распахнул люк в борту.

 – Давайте! – крикнул он из кабины. – Черт, как же вас тут много! Давайте

по одному!

 Первой в кабину прыгнула девушка Шанцева. Следом за ней, стараясь не

глядеть вниз, через пустоту перешагнул банкир. Когда Хикки и Этерлен почти

одновременно всунулись в катер, сидеть в кабине было уже негде. Девушка

оказалась на коленях у Шанцева, а Этерлен с Лоссбергом как-то уместились в

одном пилотском кресле.

 – Мочи их, сук! – азартно выкрикнул Этерлен, проявляя страстное желание

схватить штурвал.

 – Да погоди, – отозвался Лоссберг. – Кто там, что за люди?

 – Там сучья полиция, мать их размать!!! Мочи этих гондонов или дай я сам!

 – Мочить полицию? Ты что, ранен?

 Лоссберг скептически покачал головой и легонько тронул штурвал. Катер

поднялся на уровень плоской крыши башни, потом еще чуть выше, и на экране

появились три желто-синие машины, облепившие крышу какого-то цеха напротив. Для

них появление боевого катера было неприятной неожиданностью, но у кого-то, по

всей видимости, что-то заклинило в черепе...

 Впоследствии Хикки не раз думал, что же именно могло заставить полицейских

броситься на них. И каждый раз останавливался на одной и той же мысли: они не

смогли идентифицировать редкую машину и решили, что это какая-то новая

гражданская разработка. В пользу этой версии говорило и то обстоятельство, что

раздолбай Лоссберг закрасил кресты на килях, приказав намалевать поверх них

свой талисман, шаловливую рыжую красотку.

 И все же во всем этом была какая-то мистика.

 Они атаковали катер все втроем, едва только успели набрать высоту,

необходимую для захода. В эти секунды Лоссберг спокойно ждал, не веря в то, что

полиция может вот так вот, запросто, начать расстреливать катер

Военно-Космических Сил. Полицейские коптеры взвились в воздух, развернулись

носом к башне – и по острому носу разведчика затарабанили импульсы их

"стационаров".

 Лоссберг отшатнулся от экрана и в первое мгновение совершенно потерял

контроль над окружающей его действительностью. Ему показалось, что рядом с ним

что-то рухнуло: наверное, это был его привычный мир... Такое состояние длилось

какую-то долю секунды, и сидящие рядом с ним люди не успели отметить

замешательство астронавта.

 Придя в себя, Лоссберг рванул штурвал на себя, сразу поднявшись на

несколько сотен метров, выжал педаль ориентировки и бросил катер в крутой

вираж, облетая завод и висящих над ним полицейских.

 – Давайте лучше отсюда уходить, – сказал он. – К чему нам неприятности?

 – Какие неприятности! – взорвался Этерлен. – Ты что, издеваешься над нами?

Ты понимаешь, что все это значит? Это люди Жирного, они прилетели сюда вовсе не