Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 170 (всего у книги 197 страниц)

литиков из числа бывших военных, ведущие непримиримую войну с промышленными

группировками за раздел

финансовых потоков, готовы на все, чтобы эти, ну-у... эти расходы стали

достоянием широкой общественно-

сти. Путь у них только один – провокация скандала. Поэтому здесь и стояли ваши

предшественники. Насколь-

ко я знаю, своей пассивностью они должны были убедить аборигенов в нашей

полнейшей беззащитности.

 – Пассивность, беззащитность... погодите, доктор, а сами они об этом

знали?

 – Сами? – уныло, скривился Скотт. – Да откуда, если это был

свежесформированный легион, в кото-

ром собрали неудачников и недоумков со всего Десанта! Ведь этот легион

специально формировали для того,

чтобы он здесь погиб вместе с нами! И похоже, что вы появились как раз в тот

самый момент, когда аборигены,

обнаглев окончательно, решили перейти к более активным действиям.

 – Вы что же, считаете, что им удалось бы прорваться через силовой барьер?

 – А они, между прочим, уже пытались. Точнее, искали в нем прорехи – как

будто кто-то их надоумил.

Вокруг купола бродили небольшие группы охотников.

 – Здесь, на равнине?

 – Некоторые из них рискуют спускаться с гор. Собственно, имея пару дюжин

мушкетов, это уже не

очень опасно. Так вот... они искали дыры в куполе. К счастью, мои инженеры нашли

их раньше, чем бородачи.

 – Дыры?! В куполе?

 – Вы знакомы с устройством простейшего силового эмиттера, господин

генерал?

 – Разумеется, как и всякий офицер-десантник.

 – Так вот что я вам скажу – у трех эмиттеров были неисправные пульсары.

Причем заметить это мог

только опытный инженер-энергетик, да и то не сразу. Пульсары были старые,

выработавшие по два ресурса, и

раз в пять-десять минут они замыкали на грунт – ненадолго, может, минуты на три,

но зато регулярно. Прямо

как реле, знаете? Нам помогло то, что через такую "дырку" проскочило небольшое

животное, которое вовремя

заметил пилот одного из наших грузовиков.

 – Вы сообщили об этом военным, доктор?

 – Нет! Мы потихоньку привели эмиттеры в порядок, а этих, простите, олухов

я просто побоялся лиш-

ний раз нервировать. А то они могли, чего доброго, удрать со страху на другую

сторону планеты. Они и так все

время грызлись между собой, кому идти в очередной дозор. А стоило появиться

аборигенам, ваши доблестные

коллеги впадали в ступор. Между прочим, три раза они вообще пытались бежать

вниз, у них тогда пять солдат

погибло на склоне.

 – То есть вы хотите сказать... что мое назначение на Альдарен произошло

именно потому, что кто-то из

ваших нанимателей заплатил моему командованию? – спросил Виктор, потрясенный

услышанным.

 – Я не могу утверждать этого. О боже, плесните мне еще, что-то мне не по

себе... да, ну так вот: я этого

не говорил. Может быть, это и так. Дело, в сущности, не в этом. Поймите,

генерал, – с этой планеты уходить

нельзя!

 – Слушайте, доктор, да объясните мне наконец: откуда такие страсти?

 – Все довольно просто... вы многого не знаете, да об этом вообще не

принято говорить... дело в том,

что война нанесла очень сильный удар по всей нашей энергетической отрасли.

Промышленные предприятия

можно отстроить, восстановить, выучить новых специалистов, да все, что угодно, -

но энергии больше не бу-

дет. Мы вычерпали большую часть известных запасов. Альтернативная энергетика

способна покрыть лишь ми-

зерную часть наших потребностей. Поэтому в ближайшие годы нас ждет жесточайший

кризис. Несомненно, он

вызовет большие потрясения в обществе. Зная все это, те самые политики из числа

вчерашних маршалов увере-

ны, что именно они войдут в состав нового правительства. А уж это, "кризисное",

правительство будет обла-

дать поистине широчайшими полномочиями – в первую очередь, в области

распределения энергоресурсов.

Это феноменальная комбинация, здесь пахнет сумасшедшими деньгами, за них эти

люди способны на все, что

угодно. Какой-то лишний легион для них – это меньше чем ничего.

 – Если я правильно вас понял, они заинтересованы в прекращении

геологоразведки на Альдарене? Из-за

трансурановых? Из-за сплита?

 – Генерал, здесь, у нас под ногами, – Скотт с силой топнул ботинком по

ковру, – ближайшее будущее

человечества! В геологическом отношении Альдарен просто уникален. В горах

ресурсоносители залегают от-

носительно неглубоко, поэтому мы и начали с них, но общие результаты

предварительной орбитальной развед-

ки показывают, что сплит здесь везде. Просто везде...

 – То есть, если я наведу порядок и усмирю аборигенов, никакого кризиса не

будет, правительство оста-

нется на месте и вокруг сами собой распустятся розы? Хорошо, допустим, я

принимаю вашу логику. Но скажи-

те мне, а каким боком здесь оказался наш зенитчик Томор? Признаться, я до сих

пор терзаюсь этой загадкой.

 – Все очень просто, Ланкастер. Его отправили в ссылку, надеясь, что он

сложит свою не в меру буйную

голову. Не спрашивайте его об этом – есть вещи, о которых не рассказывают. Томор

один из лучших в своей

профессии, и просто убрать его с глаз долой не очень-то и легко. Поэтому беднягу

и законопатили на Альдарен,

полагая, что не сегодня завтра он превратится в весьма гибельное место. Могу

дать вам слово – ни в чем пре-

досудительном, с точки зрения нормального человека, Томор замешан не был.

 – Просто лез куда не надо, – понимающе кивнул Ланкастер.

 – В некотором роде. Наши старые военачальники иногда очень своеобразно

относятся к понятиям

"честь" и "справедливость".

 Виктор в задумчивости прошелся по комнате.

 "Что, интересно, с ним будет, если я расскажу, что мы здесь не одни?

Кажется, лучше не надо, мужик и

так весь извелся. Если он услышит, что на поле появились новые игроки, да еще и

не поймешь из чьей коман-

ды, он совсем расклеится".

 – Конечно, я не собираюсь бросать все и запираться в куполе, – негромко

произнес он. – Тем более

что вас и ваших людей, как я понимаю, не остановят никакие потери. Единственное,

о чем я хотел бы вас по-

просить, – это остановить на время любые изыскания на малых высотах. Не знаю,

решатся ли бородатые на

второй рейд с использованием авиации... Насколько я в курсе, птиц у них мало,

ракетных установок и того

меньше, так что если они и полезут, то скорее всего, как обычно, из-под земли. А

высоко в горах, вы сами знае-

те, туннелей пока не обнаружено. Так что попробуйте пока рыться там, где повыше.

Это не слишком повлияет

на ваши планы?

 – График у нас довольно свободный, – кивнул геолог, – так что месяц-два мы

можем работать и на

высокогорных площадках. Там, конечно, не сахар и не всегда можно нормально

опустить грузовик, но ничего,

мы справимся. У вас появились какие-то особые планы, генерал?

 – Не так чтобы особые... Просто я хочу понаблюдать: как местные

отреагируют на сожженных охотни-

ков – их там ведь человек триста было, не очень-то и мало, если вдуматься. К

тому же я пытаюсь разобраться в

психологии: понимаете, вся беда в том, что мы толком не знаем, чем их можно

напугать по-настоящему. Ясно,

что потери в набегах эту публику нисколько не пугают, они привыкли к гибели

соплеменников на охоте и вос-

принимают такие вещи совершенно равнодушно. Посмотрим, что они запоют после

настоящей карательной

операции.

 – У вас что, есть какие-то источники информации? – скривился Скотт.

 – Пока еще нет, но будем надеяться, что появятся. Мне, по сути, нечем их

купить, но есть и другие спо-

собы.

 Доктор Скотт тяжело вздохнул и выбрался из кресла. В его глазах была

тоска, и сейчас Ланкастер ис-

кренне сочувствовал этому толстяку, потерявшему ночью своих друзей и коллег

точно так же, как и он, – с той

только разницей, что цивильные ученые вовсе не обязаны были брать в руки оружие

и умирать на поле боя.

 В отличие от солдат.

 – Я свяжусь с вами, как только мы определимся с новым графиком полевых

выходов, – произнес гео-

лог. – Думаю, это произойдет денька через три.

 – Буду вам признателен, если вы информируете нас о новой экспедиции

немного раньше, чем обычно.

Нам может–потребоваться чуть больше времени для подготовки позиции. Мне,

вероятно, придется увеличить

количество людей на участке, каким бы безопасным он ни казался. Пусть мои ребята

лишний раз пошевелят

костями – а вашим людям все меньше нервотрепки, верно?

 – Спасибо... до свидания, господин генерал.

 Ланкастер любезно проводил своего гостя до выхода из корпуса, посмотрел

ему в спину и закурил. Во-

круг стояла непривычная тишина, не было слышно ни лязга техники в парках, ни

солдатских голосов. Нигде, ни

на дорожках, ни на спортивных площадках, не маячили фигуры в черной форме -

легион словно вымер, лишь

на полукруглой верхушке небольшой граненой башенки, возвышавшейся над шахтами

старого КП, невозмути-

мо вертелся венчик антенны оперативной связи.

 – Я отправил доклад, командир, – услышал он за спиной голос Мануэля

Кертеса.

 – На базу?

 – Разумеется. Получен приказ действовать по обстановке. Подкреплений не

ожидается. Что вы намере-

ны делать?

 – В данный момент я размышляю: лечь ли спать сейчас или поговорить сперва

с Томором. Он должен

знать о наших открытиях в первую очередь.

 – Вы считаете, что нам все же стоит опасаться десанта?

 – Ман, ты хорошо представляешь себе наше местоположение в пространстве?

 Кертес задумчиво пожевал губами. В Академии он, конечно, проходил

обязательный для всех приклад-

ной курс навигации и, в теории, должен был даже уметь проложить несложный

маршрут от звезды к звезде при

помощи малого штурманского вычислителя, но это было так давно, что он давно все

забыл.

 – Понятно, – верно истолковал его грусть Ланкастер. – Я, конечно, тоже не

бог весть какой штурма-

няга, но определиться в пространстве пока еще способен. Видишь ли, братец

Кертес, мы находимся в точке,

недалекой от Границ, и если я еще помню приблизительные сферы обороны, как раз

неподалеку от нас лежит

этакий "коридор" с очень низкой интенсивностью прохода патрулей. То есть

небольшое оперативное соедине-

ние вероятного противника вполне способно прорваться на Альдарен незамеченным. И

никто не успеет нам

помочь, потому что самый быстроходный корабль будет идти с ближайшей базы ни

много ни мало часов так

сто. А то и больше. При этом, насколько я опять-таки знаю, на ближайших базах

как раз быстроходных кораб-

лей и нет: в патрульных легионах они ни к чему. Вот и думай, чего нам ждать.

 – Нас сомнут, – Кертес сморщился и полез в карман куртки за сигаретой, -

даже если б мы умели

обороняться по-настоящему и имели соответствующую технику. Что такое один легион

при обороне целой

планеты? Нас перемолотят в фарш, можно не сомневаться. И какого дьявола нас

сунули в эту проклятую дыру?

 – Может, и не сомнут, – шевельнул уголками губ его командир. – Это смотря

с кем нам придется вое-

вать.

 – Но мы ведь даже этого не знаем!

 – Вот я и размышляю, как бы нам это разузнать... А кстати, на Томора ты

уже не сдаешь? По-моему,

рано. У него отличная техника, да и сам он, слышал я, стрелок хоть куда.

Говорят, он редко промахивался. Но,

ладно! Я отрублюсь ровно на три часа: остаешься за командира. И вот, пожалуй,

что – найди Джо и закажи

ему приличный обед на всех наших плюс Томор. А самому Томору передай от меня

приглашение. Через... ну,

чтобы привести себя в порядок, получаса мне хватит.

2

 Ланкастер появился в офицерском совещательном зале чуть раньше, чем

следовало. Разносчики еще сно-

вали с блюдами и графинами, в углу Джо Шнеерсон негромко беседовал с главным

инженером Панковым, у

раскрытого настежь окна стоял с сигарой Барталан, а остальные не торопились,

зная, что командир, как прави-

ло, приходит последним. Виктор приветливо кивнул Шнеерсону, понюхал копченого

гуся и подошел к началь-

нику разведки.

 – Ну, что там Скотт? – спросил Барталан. – Проект еще не закрывают? Или он

приходил, чтобы посо-

ветоваться насчет того, как ему составлять доклад работодателям?

 – Проект и не закроют, – невесело усмехнулся Ланкастер и провел рукой по

еще влажноватым после

душа волосам – он не стал связывать их в хвост, оставив свободно падать на

плечи. – Тут, дорогой мой,

всплыли еще кой-какие подробности, причем весьма веселого свойства. Вокруг этого

несчастного Альдарена,

оказывается, идут нешуточные игры.

 – Да кому он нужен, это чертово захолустье с полубезумными дикарями? Да

ведь сюда нужно всадить

миллиарды, чтобы добиться хоть какого-то результата!

 – Я тоже так думал. Но, оказывается, здесь чистое золотое дно. Здешние

недра, по словам Скотта, -

будущее человечества. При этом кое-кому их разработка очень невыгодна. Вот и

думай, к чему это и зачем это.

Хороша задачка, нет?

 – Это вам Скотт рассказал?

 – Да, и я ему верю – по крайней мере, вещает он складно. Я, признаться, и

сам подозревал нечто по-

добное, но не думал, что вся эта сказка имеет такие масштабы.

 – Это, командир, если и сказка, то со страшным концом. Получается, нас

запихнули сюда на деньги ка-

ких-то магнатов? Прекрасно... А где, любопытно, я мог бы получить свою премию за

сверхурочные работы?

 – Я, Ари, не знаю даже тарифов, а ты спрашиваешь меня – где. И вообще, дай

бы бог дожить до окон-

чательного расчета! О, вон уже и наши идут – чуют, красавцы, где вкусно пахнет!

 В зал, оживленно переговариваясь, входили Кертес, Чечель и остальные

штабисты. Рядом с Кертесом

шел мрачный как туча полковник Томор. Поздоровавшись по очереди с командиром,

офицеры расселись за

столом, и Ланкастер сделал знак наливать.

 – Помянем... – коротко приказал он.

 Все встали. Ланкастер посмотрел на лица своих людей – они не первый раз

поминали товарищей, но

никто, пожалуй, не ожидал, что это будет происходить снова, да еще и здесь.

Война давно закончилась, стала

уже и забываться, отзываясь лишь ломотой в старых прострелах да пьяной тоской,

накатывающей иногда по

вечерам. И вот она опять постучалась в дверь – неожиданно, жестоко и нелепо.

Нет, они вовсе не испытывали

к альдаренским бородачам какого-либо сочувствия, для них это был просто враг, а

что нужно делать с врагом,

им объяснили еще в детстве. И все же они отвыкли от смертей, происходящих

буквально у тебя на глазах, от-

выкли от той пустоты, возникающей в сердце всякий раз, когда уходит товарищ, еще

минуту назад стоявший

рядом с тобой плечом к плечу.

 Они не думали, что это будет происходить с ними и после войны.

 Ланкастер проглотил свой солдатский пайковый ром, вздохнул и швырнул

стакан в открытое окно.

 – Прошу садиться. Разносчик, стакан командиру! Он подождал, пока офицеры

утолят голод, и только

 потом протянул руку к стоящей рядом бутылке с ромом. "Нажрусь сегодня, -

подумал он. – Как сука

нажрусь, хоть и нельзя, а плевать. Надоело все. Там убивали и умирали, думали,

всё уже, хватит, набегались,

нет, зараза, – на тебе. Опять бегай, и опять поминки. Ох, сил моих нет уже..."

 – Томор, – позвал он.

 – Да, господин генерал, – зенитчик поднял на него красные от усталости

глаза.

 – Виновные уже наказаны. Я не делал таких вещей очень давно и надеялся,

что больше мне не придется

их делать никогда. Но, оказалось, я был не прав.

 Томор сдвинул брови.

 – Полковник Кертес сказал мне, что у нас какие-то проблемы.

 – Я не успел ввести коллегу в курс дела, – отозвался замначштаба. – Это

было на бегу...

 – Проблемы? Да, похоже, что так. Очень похоже, Томор, что мы тут не одни.

Я хочу сказать, что на

планете действует некая третья сила, обладающая могучими и весьма своеобразными

ресурсами. Аналитиче-

ские блоки отказали не только у вас. У наших – тоже. И у орбитера, когда он

смотрел на поле боя. Одновре-

менно: у наших, там, в горах, и у орбитера. Как вы считаете, это может быть

трагическим совпадением?

 – Нет, – сказал Томор, бледнея. – Не может... Но как? Я не знаю, что за

"глушак" мог свести с ума

мою аппаратуру! Там такая защита! От всех известных видов излучения плюс

комбинированный полевой

"гроб", через который ничто не пробьется.

 – Как видите, что-то пробилось. У нас защита вполне стандартная, поэтому

они зарубили наши сканеры

без всякого труда и держали их в таком состоянии столько, сколько им было нужно.

А с вами у них, видимо,

получилось хуже, они почему-то не смогли долго держать большую мощность луча.

Возможно, это был вообще

их предел. Так что, дружище, похоже, что вы увидели именно взлет какой-то

сволочи, а не извержение вулкана.

 Томора едва не затрясло. Он налил себе в стакан рома, потом зачем-то

отставил его в сторону и с ужасом

посмотрел на Ланкастера:

 – Неужели опять эсис? Но это же... просто невозможно!

 – Мой главный инженер, – Виктор кивнул в сторону Панкова, – считает, что

для эсис это невозможно

еще и технически. Так что, Антал, вопрос, как видите, довольно сложный.

 – Вы уже доложили на базу?

 – Конечно, нет! И не буду, пока не будет хоть какой-то ясности в этом

вопросе. Что, по-вашему, я мог

доложить? Что у нас синхронно отказали сканеры? А лет им, извините, сколько? Или

вы думаете, что у нас тут

кругом новейшие образцы вооружения? Да куда там! У нас все то же старье, с

которым мы воевали десять лет

назад. Кто бы стал перевооружать легион, для которого не осталось работы?

Хорошо, я присовокупил бы к док-

ладу и ваш отказ. Ну и в итоге там, наверху, решили бы, что я или спятил, или

устал от работы. Выводы? По-

ставьте себя на место начальства? Нет, Антал, пока мы не выясним, кто это и что

это, ни о каких докладах не

может быть и речи.

 – И чего же в таком случае нам ждать дальше?

 – Да уж чего угодно, вплоть до десанта. Я, конечно, с трудом верю, что

какие-то сумасшедшие ринутся

атаковать планету в нашей сфере обороны, но тем не менее отрицать такую

возможность не следует. Готовить-

ся, как всегда, нужно к худшему.

 "Нет, он не дрейфит, – подумал Ланкастер, внимательно глядя на Томора, -

просто парень давно ска-

зал себе, что уж теперь, коль он пережил войну, с ним ничего случиться не может,

разве что метеорит в голову

попадет или молния ударит. А оказывается, все не так, все сложнее. Теперь будет

сидеть и ждать... не лучший

случай, но что с ним поделаешь. Главное, чтоб стрелял, когда придется!"

 – Давайте выпьем, – негромко предложил Чечель, очевидно, чтобы прервать

затянувшуюся паузу, -

за победу.

 – Да, – очнулся Кертес, – за победу, джентльмены!

 – За еще одну победу, – едва слышно пробормотал Томор.

 Ланкастер подцепил вилкой кусочек заливного языка, отправил его в рот и

вдруг поймал мрачный взгляд

Чечеля, который пережевывал ломтик сыра, почему-то в упор глядя на своего

командира.

 – Что ты, Моня? – тихо спросил Виктор.

 – Да я все время думаю, – отозвался тот, – какого черта нужно было вести

долгие беседы с этим уб-

людком в райской долинке, если можно было взять его за яйца, да и выкачать из

головы все, что нам нужно.

Это ведь именно он, кузнец хренов, одолжил тем скотам свои фамильные ракетницы.

 – Ты слишком плоско мыслишь, – вздохнул Виктор. – Выкачать-то мы б

выкачали, да, как ты знаешь,

не все. А я сразу подумал – если кузнец окажется более-менее адекватным, с ним

нужно поговорить.

 – О чем? О чем с ним говорить, он убийца! Из-за него погиб Лем и наши

парни. Опять писать похорон-

ки – и это после войны! О, ч-черт!

 – Да не так все просто, Моня. Смотри, как я мыслил в данном случае: я

плохо представляю себе, чтобы

те же "Ландскнехты" у него могли просто отобрать. Почему? Да, род у него

небольшой и далеко не самый мо-

гущественный. Но – он знаменитый мастер оружия, к нему приходят богатые и

знатные покупатели, и вряд ли

кто-то решился бы обижать человека, имеющего массу крепких покровителей. Верно?

 – Верно, – без энтузиазма согласился Чечель, – Ну и что с того?

 – Значит, его как-то убедили. Как? Скорее всего колдун ему или что-то дал,

или что-то твердо пообе-

щал. Вот я хочу знать что... Кстати, еще один момент – мужик и в самом деле

далеко не запущенный. Он спо-

собен на креативное мышление и отчаянно любопытен. Я предложил ему в обмен на

мушкет свой тесак, и он

загорелся, но еще сомневался. А когда я добавил фонарик, мужик растаял. О чем

это говорит? О том, что у не-

го, скажем так, пытливый ум, то есть он не просто тупое животное, для которого

какую-либо ценность имеет

только сила и злобность, а человек ищущий, задающий себе вопросы. Будь он

простым молотобойцем, дурац-

кая игрушка с разноцветными огоньками не представляла бы для него ни малейшего

интереса – для прими-

тивных, неисправимо дикарских натур любая новая вещь наверняка хуже привычной,

проверенной отцами и

дедами. Так что Беймаа – экземпляр весьма перспективный. Он предпочитает

смотреть на жизнь под своим

собственным углом и в то же время восприимчив к тем аргументам, которые кажутся

ему разумными, – ну,

здесь уж подобрать ключик будет несложно. Я добился того, что он стал меня

сперва слушать, что уже, как ты

понимаешь, немало, а потом – слушать с интересом! Через пару дней я обязательно

слетаю к нему еще раз.

Потом еще... спрошу, не привезти ли чего – может, лекарств. Куплю еще пару ружей

– кстати, у него в куз-

нице я видел довольно интересные экземпляры с художественной отделкой, с любого

этноаукциона уйдут за

хорошие деньги без всяких сертификатов подлинности. И тогда, увидишь сам, мы

узнаем намного больше, чем

если б ты кинулся прямо на месте промывать ему мозги. Не забывай: он, видимо,

постоянно общается с колду-

ном! А колдун у нас кто? Вероятный посредник.

 – Я предпочел бы действовать, – неодобрительно буркнул Моня. – А то этот

мудрый кузнец просто

поморочит нам головы, а потом мы влипнем в засаду. Я бы вообще не летал к нему

без роты охраны – кто зна-

ет, что на уме у чертова дикаря? У него свои понятия о добре и зле... нет, не

стал бы я шутить с такими веща-

ми.

 – А я и не собираюсь являться к нему в гости без соответствующей свиты.

Насколько я понимаю, в

примитивных культурах большому вождю, а тем более вождю военному, свита и охрана

просто необходимы.

Не стану же я убеждать его в обратном! Понимаешь, в данный момент я просто

чувствую, что кузнец – самый

простой, точнее говоря, наименее затратный путь получения хоть какой-то

информации о наших оппонентах.

Ясно ведь, что под землю мы не полезем. Хотя, может быть, и лезть-то будет

незачем. – Виктор вдруг широко

раскрыл глаза и распорядился: – Панков и Томор, подсядьте ко мне. У меня

появилась очень простая идея...

3

 Выбираясь из машины, Ронни Ди Марцио увидел, как на приемную пятку

госпиталя садится флаер экс-

тренной помощи и к нему уже бегут из раздвинувшихся дверей люди с

антигравитационной платформой.

 "Авария, наверное, – с сочувствием подумал он, – и ладно, если дотянут..."

 Он еще раз глянул на флаер, из которого сейчас выгружали пострадавшего, и

решительно шагнул в стек-

лянную дверь. В холле было пусто и тихо. Ронни подошел к регистрационному табло,

вставил в него свою кар-

точку, потом приложил к панели ладонь. Табло пискнуло и высветило номер кабинета

на знакомом ему третьем

этаже. Сам не зная, зачем он это делает, Ди Марцио свернул на слабо освещенную

боковую лестницу, которой

пользовались хорошо если раз в год. Поднимаясь по шершавым серым ступеням, он

рассматривал гладкие, та-

кие же серые стены и думал о том, что в этакой цветовой гамме выздоровление

больных довольно проблема-

тично. Коридор, впрочем, выглядел куда более жизнерадостным – светлые деревянные

панели на стенах при-

ятно контрастировали с темно-красным паркетом из какого-то незнакомого ему

дерева. Да мало ли в наших

колониях разных деревьев, вздохнул он про себя, отыскивая взглядом нужный номер

на дверях кабинетов.

 – Разрешите, доктор?

 Врач был все тот же – Вим Мертенс, давний знакомый, вот только теперь его

почему-то посадили в

другом кабинете. Только и всего, однако этот ничего не значащий факт вдруг

заставил Ди Марцио разволно-

ваться.

 – Заходите, господин генерал. Давненько вы у нас не были – а в вашем

случае запускать здоровье я бы

не рекомендовал. Ну, садитесь. Как самочувствие? Виски злоупотребляете по-

прежнему или поуспокоились?

 Ронни зачем-то потеребил пряжку портупеи.

 – Плохо, – выпалил он, глядя врачу в глаза. – Совсем плохо, Вим. Последние

недели... и хуже бук-

вально с каждым днем. Лучевая сетка почти не спасает, так теперь к аллергии

примешалось еще что-то.

 – В чем это выражается? – Мертенс почему-то потерял свой игривый тон и

смотрел на Ди Марцио

серьезно, если не с тревогой.

 – Ломота в суставах... страшная, особенно с утра, и не проходит подолгу. В

затылке пульсирующая

боль. А сегодня с трудом встал с постели – первые минуты ноги вообще не

слушались. И еще – темнеет в

глазах. На очень короткое время, но все же. Как будто слепну на секунду,

понимаете?

 – Снимите с тела все металлические предметы и идите в камеру, – коротко

приказал Мертенс и, не

глядя более на Ронни, развернулся к большому стереоскопическому дисплею

диагностического комплекса.

 Эту процедуру Ди Марцио проходил сотни раз. Он привычно расстегнул

портупею, выдернул ее из-под

погона, потом отщелкнул поясную пряжку, бросил всю свою "сбрую" вместе с кобурой

на кресло в углу каби-

нета, стащил китель и галифе.

 "В рубашке, галстуке и трусах я выгляжу, как застигнутый врасплох

любовник!" – вспомнил он фразу

одного из своих бывших коллег. Ох, как же давно это было! Ди Марцио сдвинул в

сторону тонкую дверцу и

шагнул в прохладную полутемную камеру. Лег на холодный гладкий топчан, вытянул

руки вдоль тела и поду-

мал, что хорошо было бы подремать эти несколько минут вынужденного безделья и

неподвижности, да вряд ли

получится. Сегодня среда, завтра – совещание у Шера, а работы по докладу Коржа

еще довольно много, не

считая того, что на резюме пока готовы только наброски. В принципе развивать их

в письменном виде необяза-

тельно, хватит и того, что уже есть, но такой подход к работе – непорядок, а

непорядка педантичный Ронни не

переносил на дух.

 Пластик топчана постепенно нагрелся от его тела, и стало даже уютно. В

какой-то момент Ди Марцио

вдруг показалось, что внутри его зазвучала музыка – тихая мелодия, слышанная в

детстве и давно позабытая,

вытесненная его рафинированно-избирательной памятью за ненадобностью. Теперь же

она вернулась: зачем,

ведь эта простая мелодия не несла с собой никаких ассоциативных рядов, она

просто жила в нем, слабо пульси-

руя где-то на самой грани сознания. Ронни закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться,

чтобы вспомнить все же, где

и когда он слышал эту вещицу, и туг над ухом раздался глухой голос Мертенса:

 – Выходите, господин генерал.

 – Ну, и что там у меня видно? – спросил он, вдевая правую ногу в штанину.

 – Одевайтесь, – тихо сказал Мертенс, все еще сидя спиной к нему.

 Ди Марцио натянул китель, застегнул пояс и, еще просовывая портупею в

проклятую дырку под левым

погоном, уселся на свой стул. Врач наконец повернулся к нему. Покрутил на пальце

обручальное кольцо.

 – Плохо, Рональд.

 – Что – плохо? – не сразу понял Ронни. – Из-за аллергии?

 – Увы, нет. Вы должны быть мужественны, господин генерал.

 Ди Марцио сглотнул. Такие вещи врачи не говорят пациентам! – возопил

внутри его тот, второй Ронни,

что жил в нем с раннего детства и часто подзуживал на разные непотребства.

Говорят, вздохнул первый. Гене-

ралам стратегической разведки и кавалерам Рыцарского Креста – говорят, потому

что иначе нельзя: в первом

случае – высшие интересы службы, а во втором – не сказать как бы

оскорбительно...

 – Вы не могли ошибиться, доктор? – еще не договорив, Ронни упрекнул себя

за малодушие.

 Мертенс горько покачал головой.

 – Может ли ошибиться старый штурман, прокладывающий маршрут на хорошем

вычислителе? К сожа-

лению, господин генерал, у вас начался необратимый процесс разрушения

кроветворных органов и стволовых

клеток спинного мозга. Ваша кровь меняет свои свойства, и сделать тут, увы,

ничего нельзя. С вашей болезнью

многие доживали до глубокой старости, но были и... такие случаи. Мы сделаем все,

чтобы вы не страдали, но

остановить этот процесс современная медицина не в состоянии. Вы сами знаете, мы

успешно восстанавливаем

людей даже после тяжелейших ранений с потерей множества органов, но вот

некоторые чужие болезни... увы.

 – Лучше бы мне просто оторвало яйца. Или рак, – мрачно хмыкнул Ронни. -

Так, что ли?

 – Так, господин генерал. В обоих случаях я привел бы вас в полный порядок

без малейших проблем и

задержек. Но здесь, к сожалению, сделать ничего нельзя.

 – Хорошо же... в таком случае у меня стандартный вопрос: сколько?

 – Достаточно много, хотя, конечно, как посмотреть. Год я могу

гарантировать смело. Вероятно -

больше. Виски уже можете пить в любых количествах, это теперь ни на что не

повлияет. А сейчас идемте со

мной к фармакологам, займемся подбором необходимых вам средств.

 Часом позже Ди Марцио вернулся к себе домой, отягощенный парой бутылок с

дорогущими напитками,

приказал кухонному автомату нарезать мясо для барбекю, а сам, не снимая мундира

– сбросил только китель,

– вытащил из кладовой решетку с поддоном на ножках, уголь и вернулся в кухню,

чтобы забрать стул. Все эти

действия Рональд Ди Марцио проделал совершенно автоматически, в голове не было

ни единой мысли – он

знал, что прийти в себя удастся только после основательной дозы спиртного.

 Он разжег угли, снял с подноса автомата подготовленные куски свинины и

горшочек с заправленным

специями жиром, прошагал на лужайку и сел на стул, стеклянно глядя перед собой.

Вокруг царила безветрен-

ная тишина.

 – В могиле будет точно так же, – сказал себе Ди Марцио и скрутил пробку с

бутылки "Снежной коро-

левы".

 Добрый глоток отдался холодом в груди. Выложив мясо на раскаленную

решетку, Ронни глотнул еще

раз, удовлетворенно фыркнул и подумал, что черта рытого он станет сегодня

заниматься докладом. Ему нужно

было о многом поразмыслить.

 Выводы, изложенные группой Антрупа, едва не потрясли ко всему, казалось

бы, привычного генерал-

коммодора. За свою достаточно долгую жизнь он навидался всякого. Видел

самоуверенность врага и непроби-

ваемую глупость престарелых военачальников Конфедерации – собственно, обладай

эсис чуть более трезвыми

взглядами на реальность, первый период войны обошелся бы человечеству гораздо

дороже. Но они, к счастью,

не желали считать людей сколько-нибудь достойными противниками и не смогли

изменить свои взгляды даже

тогда, когда огромные человеческие флоты принялись выметать их из пространства,

как ненужный мусор. Да,

впрочем, тогда уже было поздно. Эсис если и имели какие-либо шансы на победу, то

лишь в первый год войны.

Военные ресурсы Конфедерации стремительно таяли, опытные кадры гибли, а сам по

себе перевод экономики в

"тотальный" режим военного времени виделся делом слишком трудным, почти

нереальным. Но со всеми этими