Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 197 страниц)

этих сумасшедших фанатиков с юга?"

 Ингр сменил его у рычагов незадолго до ужина. Кое-как поев, Андрей

спустился в кубрик и лег на койку напротив сопящего во сне Халефа. Какое-то

время ему не удавалось заснуть, перед глазами крутилось невесть откуда

взявшееся лицо Акселя Кренца, но вскоре захрапел и он.

 Его разбудила Касси.

 – Одевайся, – коротко распорядилась она. – Мы приплыли.

 Всунув ноги в ботфорты, Андрей выскочил на палубу. В лучах закатного

солнца он увидел плавно поднимающийся берег реки и небольшой городок с

длинным каменным причалом, возле которого стояли несколько пароходиков.

 – Кажется, там пожар, – сказал он Ингру через иллюминатор рубки.

 – Да, – мрачно ответил тот. – И, по-моему, не один...

 Андрей смотрел на темные каменные дома с острыми скатами высоких крыш и

удивлялся почти полному отсутствию людей на улицах – может быть, наступил

час молитвы, а может, здесь принято садиться за еду в строго определенное

время? Он видел лишь редкие фигурки, двигавшиеся среди высоких, похожих на

свечи хвойных деревьев, в изобилии раскиданных среди строений городка, и

чувствовал, как озабоченность Ингра передается и ему. Прищурившись, он вдруг

вспомнил, что в пакете самоспаса должно быть оптико-электронное устройство.

 Тонкая черная коробочка пружинисто раскрылась в миниатюрное подобие

бинокля. Поднеся окуляры к глазам, Андрей прошелся по ступенчато

поднимающимся улочкам и остановился на одной фигурке, суетившейся перед

воротами высокого темно-красного строения, из-за которого валил густой серый

дым. Электроника мгновенно настроила визир на цель – перед ним был

коренастый мужчина с бритой головой, завернутый в грязное подобие юбки, на

широком поясе Андрей разглядел нечто вроде топора с длинной рукоятью, а в

руках бритоголовый держал автомат!

 – Посмотри, – сказал он Ингру, просовывая ему бинокль. – Вот туда, где

дым...

 – Пять фурканов! – выдохнул тот. – Кажется, в городе банда мародеров!

 – А жители?

 – Наверное, бандиты здесь уже давно... но, по-моему, их тут немного. Я не

вижу ни трупов, ни разбитых ворот. Город как будто спит. Что все это может

значить?

 – Я, собственно, хотел спросить тебя о том же самом.

 – Ладно. – Ингр резко двинул правый рычаг, разворачивая катер носом к

причалу. – Это рискованно, но плыть дальше мы все равно не можем: горючего

осталось меньше чем на час хода. А отсюда идет дорога в столицу провинции.

Может быть, нам удастся обменять катер на машину.

 – Ты не боишься, что нас просто перестреляют?

 – Они трусливы. Впрочем, поглядим...

 Очевидно, пилот имел какие-то свои, неизвестные Андрею доводы. Минуту

спустя катер подлетел к причалу, и Огоновскому пришлось прыгать с борта на

осклизлые доски, чтобы привязать трос к одному из десятка металлических

крючков, вделанных в камень опоры. На их появление в городке не

отреагировали. Расстегнув кобуру, Андрей быстро оглядел окрестности:

каменные ступени, ведущие наверх, к обсаженной кустарником дороге, песчаный

пляжик с растянутыми на рамах сетями... кругом было пусто.

 – Халеф и Касси, останьтесь здесь, – приказал Ингр. – Зарядите и

проверьте пушки. Если что, стреляйте и уходите вниз по реке на десяток

лонов. Потом мы догоним... Не бойся, – сказал он Андрею, прыгая на причал. -

Я умею разговаривать с этой сволочью.

 На плече он держал ручной пулемет, длинная полотняная лента была обмотана

вокруг ствола. Андрей зябко потер ладони и первым двинулся вверх по истертым

ступеням каменной лестницы.

 Белая улочка, над которой нависали чьи-то сады, поворачивая, полого

поднималась вверх – через несколько минут оба путника оказались на небольшой

площади, посреди которой застыл обгоревший остов некогда серого грузовика с

какими-то эмблемами на странно уцелевшей двери кабины.

 – Армейский, – хмурясь, определил Ингр.

 – Значит, все-таки мятежники?

 – Значит...

 Площадь была окружена низкорослыми садами, распространявшими вокруг себя

сладковатый аромат незнакомых Андрею цветов. Ингр решительно прошагал по

растрескавшимся белым плитам и нырнул в естественный коридор, образованный

наклоненными ветвями тесно посаженных деревьев. В глубине садика виднелось

желтое трехэтажное строение, покрытое давно облупившейся, темной снизу

штукатуркой. Дверь косо висела на одной петле, на пороге виднелось успевшее

подсохнуть кровавое пятно.

 Огоновский вытащил бластер и оттянул большим пальцем собачку

предохранителя. Держа оружие в напряженной правой руке, он вошел вслед за

Ингром в здание. В большой комнате с красными стенами царил жуткий разгром:

несколько письменных столов были опрокинуты, на полу валялись десятки густо

исписанных желтоватых листков, в углу лежал серый пластмассовый ящик с

лопнувшим стеклянным экраном, красивый наборный пол был изуродован пулями.

Оглядевшись, Ингр двинулся в глубь здания. В тесном коридоре они увидели

труп молодого мужчины в длинной желтой куртке с какими-то значками на груди,

плававшего в луже собственной крови. Стены коридора были обезображены

многочисленными пулевыми выбоинками.

 – Это полицейский участок, – тихо, почти шепотом проговорил Ингр.

 – Будем уходить? – так же тихо спросил Андрей.

 – Да. Но бандитов здесь немного. Если вести себя правильно, нам ничто не

угрожает. Если бы банда была большая, город уже горел бы по-настоящему.

 Они вернулись на площадь. Андрей внимательно осмотрел садики, за которыми

виднелись характерные острые крыши, но нигде не было никакого движения. Ингр

тем временем пересек площадь и вошел в сад на ее противоположной стороне.

Огоновский поспешил за ним. Здесь, среди цветущих деревьев, находилось самое

высокое, трехэтажное здание с высокой мансардой, рядом с дверью висела

какая-то узкая вертикальная табличка с вырезанной на ней надписью. Вероятно,

здесь тоже располагалось какое-то официальное учреждение.

 В передней их встретил такой же погром, что и в околотке, но здесь не

было ни крови, ни следов стрельбы. Не выпуская из рук оружия, Ингр вошел в

одну из боковых комнаток. Перевернутые шкафы, опять сплошь заваленный

документами пол, но теперь – здоровенная куча экскрементов в углу,

присыпанная изгаженной бумагой с какими-то красными гербами.

 Андрей с омерзением плюнул и задержался возле плаката на стене, почему-то

помилованного налетчиками. С глянцевой бумаги на него жизнерадостно скалился

молодой парнишка в серой мешковатой куртке, широченных шароварах и низеньких

ботинках, на голове у него косо сидела блинчатая каска, напоминавшая по

форме раздавленный тазик, а в руках он держал пулемет – такой же точно, как

у Ингра. Справа и слева от веселого воина ало змеились неровные вертикальные

надписи.

 – Уроды, – произнес Андрей и собрался было выходить на поиски Ингра,

который, судя по звукам, обследовал второй этаж, но вдруг замер на месте.

 Он готов был поклясться, что только что слышал, как под его ногами кто-то

бормочет – тихо и жалобно.

 – Ингр! – крикнул он, высунувшись в коридор. – Сюда! Тут кто-то есть,

слышишь!

 Вход в подвал, очевидно не замеченный мародерами, они обнаружили в темном

коридорчике рядом с сортиром, который, к изумлению Огоновского, сверкал

ничуть не хуже, чем аналогичные заведения на "Парацельсе". Дверь была

замкнута изнутри. Ингр уже собрался было стрелять по замку, но Андрей,

отстранив его, вытащил из ножен свой десантный тесак. Деревянная дверь не

устояла, подалась с недовольным скрипом, и Андрей ощутил чье-то дыхание.

 – А если будут стрелять? – прошептал Ингр.

 Огоновский пожал плечами и достал фонарь.

 Прикрывая лицо руками, на каких-то замшелых сундуках сидела пышноволосая

женщина в коротком белом платье с прорезными рукавами. Яростный свет фонаря

заставил ее отвернуться к стене, она почти сжалась в комок и тоненько

завыла.

 – Спокойней, – мягко попросил ее Ингр. – Не переживайте, мы не сделаем

вам ничего плохого... идемте, идемте отсюда.

 Спасенная оказалась перезрелой красоткой с жутко измазанным косметикой

лицом. Андрею пришлось скормить ей таблетку успокаивающего – только после

этого она немного пришла в себя и стала говорить: – Я не знаю, сколько их...

на площади я видела человек десять, слышала выстрелы, крики, потом

загорелась машина, на которой они приехали. Было очень много стрельбы, я

спряталась, слышала, как они все здесь крушили, ходили и хохотали... все

время хохотали...

 – Так сколько их может быть? – перебил ее тираду Ингр. – Двадцать,

тридцать... сто?

 – Я не видела, – продолжала женщина, – я только слышала, как они... они

хохотали...

 – Зеленый дым, – определил Ингр. – Это неудивительно... да, это наверняка

какая-то маленькая банда, иначе их командиры не допустили бы такого

безобразия. Пошли, Андрей. Нам нужно их найти – и, если повезет, мы выменяем

какой-нибудь транспорт.

 – Где ты собираешься их искать?

 – Я знаю, где.

 2

 Ингр действительно знал, где следует искать – после недолгого блуждания

они с Андреем взобрались на холм, на котором располагалась единственная в

городке гостиница – старое четырехэтажное здание с нависающей над улочкой

крышей. По бокам крыши угнездилась потертая ветрами парочка каменных птиц.

Из высоких окон первого этажа неслись пьяные крики и какая-то возня. Андрей

поежился и вопросительно глянул на своего провожатого, но в ответ Ингр лишь

презрительно махнул рукой.

 На первом этаже здания располагался просторный зал, плотно уставленный

столами. Под потолком медленно вращался устрашающих размеров вентилятор,

гонявший пыль, вметаемую в зал через раскрытые окна заведения. За столами

пировали, играли и просто спали два десятка обросших рыл в рваных обносках

разнообразных военных мундиров, с ног до головы обвешанные стрелковым

оружием. На появление Ингра никто не обратил внимания: все были пьяны да еще

и обкурены наркотическим дымом. Окинув развеселую компанию пристальным

взглядом, пилот решительно прошествовал в дальний угол зала, где за большим

полукруглым столом мрачно поглощали арру трое мужчин, более-менее похожих на

нормальных людей. Стиснув зубы, Андрей последовал за ним.

 По-видимому, в прошлой жизни эта троица имела отношение к офицерской

касте: их мундиры отличались определенной чистотой и значительно большим

количеством эмблем, чем у остальных. Физиономии, правда, несколько

подкачали. Поглядев на многодневные бороды, Андрей подумал, что, захватив

городок, можно было бы и наведаться в цирюльню, но мятежников, очевидно, это

волновало в последнюю очередь. Их опухшие морды явственно свидетельствовали

о длительном, качественном запое.

 Приближение Ингра заставило отцов-командиров оторваться от здоровенной

бутыли, наполненной темным напитком. Некоторое время троица молча сверлила

его подозрительными взглядами, потом один из головорезов решил нарушить

молчание.

 – Ты за кого, пилот? – спросил он.

 – Я за себя, – спокойно ответил Ингр. – У меня есть серьезное

предложение.

 – Вот оно как, – тяжело промолвил второй. – А ты не трус.

 – Я не трус, – кивнул Ингр. – И мне нужна машина с полным баком.

 Трое бандитов переглянулись. По их глазам Андрей понял, что они вовсе не

считают Ингра человеком умалишенным или не осознающим, с кем он имеет дело.

Они понимали: раз парень с пулеметом спокойно и уверенно пришел в кабак,

полный перепившихся ублюдков, значит, он знает, что делает. Наверное, за его

спиной стоит кто-то, кто может обеспечить некоторые гарантии в его пользу, -

а в их нынешнем положении лишние неприятности душу не грели.

 – Говори. – Седовласый дядька с набухшими мешками под глазами облизнулся

и плеснул себе полный стакан отдающей сивухой-жидкости.

 – У меня есть патрульный катер. Спаренная пушка, полно патронов, но

совсем нет топлива. Мне нужна машина.

 – Какая?

 – Хорошо бы связного "Пса" с полными баками и пулеметом. Если нет "Пса",

могу взять легкий грузовик с полным приводом. На катере вы сможете уйти

вверх по реке и удрать через Саарел на юг. Катер – гораздо лучше, чем

рыбацкий пароход...

 Вожди ирокезов снова погрузились в размышления. Наблюдая за их лицами,

Огоновский невольно поразился Ингру – он, казалось, заранее прочитал мысли,

отражавшиеся сейчас на тяжелых небритых рожах.

 – Фуркан с тобой, – решил наконец седой. – Будем надеяться, что твой

катер не заминирован...

 – Я тоже буду надеяться, что вы не засунете мне под днище "конфету", -

любезно отозвался Ингр. – Пойдем смотреть?

 – Что, прямо сейчас?

 – Я очень спешу. А вы нет?

 Седой горько вздохнул, сплюнул на пол и поднялся.

 – Идем, Лужай. Поглядим, что там у него за посуда. Ты, Сакир, посиди пока

здесь... посмотришь за нашими. Лишний шум нам сейчас ни к чему.

 Двигаясь замыкающим, Андрей не переставал держать правую руку в

непосредственной близости от расстегнутой кобуры, однако Ингр шел без

всякого напряжения, так, словно он прогуливался со старыми приятелями,

которые приехали к нему в гости на рюмочку арры. Двое бывших офицеров

ковыляли посередине, то и дело сплевывая и ругаясь между собой. Речь шла о

каких-то женщинах, ни за что ни про что убитых одним из них. Невольно

прислушиваясь к их беседе, Андрей морщился и отворачивался в сторону. По

разговору выходило, что эта парочка путешествовала по горящей стране далеко

не первый день.

 Они остановились возле причала: на гостей зловеще смотрела расчехленная

спарка, от казенников тянулись маслянисто поблескивающие металлические ленты

с сотнями крупнокалиберных игрушек.

 – Спокойно, Халеф! – крикнул Ингр. – Все в порядке, это покупатели!

 Юноша слез с металлического сиденья наводчика и юркнул в темную нору

люка. Ингр приглашающе взмахнул рукой: – Смотрите.

 Молча, даже не оглядываясь на Андрея, головорезы полезли на палубу. Один

исчез внизу, в мотоотсеке, а второй вошел в рубку. Ингр щелкнул флажком на

приборной доске: – Горючего, как видите, – сопли. Но в городке наверняка

есть, не так ли? А цистерны тут огромные, на три тысячи лонов хватает. Если

удирать, то, конечно, меньше...

 "Покупатель" молча оттер его плечом и уверенным жестом потянул рукоятку

запуска. Оба двигателя послушно фыркнули, тихо зачихали на малых. Прогазовав

– так, что у Андрея заболела голова, – он вырубил моторы, внимательно

осмотрел приборы и выбрался на палубу.

 – Все отлично, – тихо сказал он своему седому спутнику, который уже вылез

из мотоотсека. Тот согласно кивнул и поднял глаза на Ингра.

 – Я оставляю также все хозяйство: лодку, кухонные дела и морское

снаряжение. Могу даже оставить часть консервов, нам теперь много не нужно.

Ну что, идет?

 – К "Псу" дам два колеса, – негромко произнес седой. – Патронов – один

ящик. Хватит?

 – И полные баки.

 – И полные баки. Сам нальешь, если хочешь.

 – Я верю.

 – Тогда пошли смотреть товар.

 Халеф и Касси быстро выгрузили из катера два продолговатых тюка с запасом

провизии, автоматы и ящик патронов. Для комплекта Касси прихватила свой

неразлучный пулемет – нагрузившись, вся компания медленно зашагала вверх по

улицам притихшего городка. Время от времени Андрей видел, как из-за плотных

штор верхних этажей высовывается то одна, то другая запуганная обывательская

физиономия. Большинство частных домов мародеры почему-то не тронули:

разгромив полицейский околоток и представительство местной власти, они

успокоились и принялись грабить несчастного хозяина отеля.

 Шагая, как и раньше, последним, Андрей иногда ловил на себе удивленные и

тревожные взгляды их "партнеров". Он их понимал: во-первых, на нем не было

никакого груза, тогда как даже Ингр тащил на спине ящик с боеприпасами,

во-вторых, его экстравагантная для здешних мест внешность не вписывалась ни

в какие каноны – местные мужчины, как он успел понять, никогда не носили

длинных локонов и очень не любили бриться. Огоновский тоже не сверкал

подбородком, но все же в нем явственно ощущался некий элегантный лоск,

совершенно несвойственный обитателям Трайтеллара. Кожаный комбинезон

поблескивал точно так же, как в тот проклятый час, когда он вытащил его из

кофра-консерватора, высоченные сапоги были лишь чуть припорошены пылью, и

даже массивная кобура висела как-то не так, более ладно, чем у остальных.

 Не обращая на бандитов никакого внимания, Андрей легко шагал чуть позади

остальных, одним глазом контролируя движения мятежников, а другим – с

любопытством разглядывая аккуратные, явно не бедные усадьбы жителей городка,

частично укрытые в зелени цветущих садов. Наверное, до мятежа это была

довольно богатая страна, населенная трудолюбивыми, знающими себе цену

людьми.

 "Если у комиссаров по контакту и возникнут проблемы, – думал Андрей, – то

уж наверняка не здесь. С этими договориться будет проще простого: они знают,

что расширение горизонтов, да еще такое масштабное, может принести им только

выгоду. Пусть не им самим, но уж их детям точно... ради такого они сжуют

наши законы, как конфету, пусть даже им и не все в них понравится".

 Для того, чтобы попасть во двор гостиницы, пришлось пройти через кухню.

На лавочке возле изящного кованого фонарика, который освещал кухонную дверь,

сидел убитый горем дядя с некогда жизнерадостным круглым лицом и изрядным

пузом. Его сильные и, наверное, добрые и трудолюбивые руки то сжимались в

кулаки, то вдруг начинали скрести обтянутые серой юбкой колени. При виде

троих мятежных вожаков он отвернулся в сторону и стиснул челюсти.

 Посреди двора стояли два почти новеньких серых грузовика с тентованными

кузовами и то, что Ингр называл "Псом" – среднеразмерный открытый вездеход с

тремя мостами и станковым пулеметом в угловатой задней части.

 Ингр с Касси принялись осматривать машину, Халеф спрятался в тени

дощатого навеса за грузовиками, то и дело косясь на кухонную дверь, а

Андрей, решив играть свою роль до конца, с безразличным видом встал возле

лавки. Круглолицый дядька, в котором он безошибочно опознал владельца

гостиницы, поднял на него покрасневшие глаза, окинул его удивленным взглядом

и снова отвернулся. Андрей вздохнул.

 – Вы потерпите, хозяин, – тихо, так, чтобы его мог слышать только тот,

сказал он. – Скоро все это кончится, а потом, наверное, очень многое

изменится...

 Хозяин дернулся, словно от удара, и посмотрел на него с неподдельным

ужасом. Андрей мягко улыбнулся и прищелкнул пальцами.

 – Не бойтесь. Я вам не угрожаю...

 В этот момент Халеф, вдруг забывший свой страх, поднялся с места и,

словно зомби, пошел прямо в кухонную дверь. Буквально через секунду он

вынырнул на улицу, держа в руках какой-то истрепанный сверток зеленой

клеенки. Глаза юноши светились, словно у одержимого.

 – Спроси его, – горячо заговорил он, обращаясь к Андрею, – спроси его,

откуда у него – это?

 – Что – это? – не понял тот.

 – Это! – почти закричал Халеф, потрясая своим странным пакетом.

 Недоуменно пожав плечами, Огоновский выполнил его просьбу. Хозяин, все

еще шокированный транслингом, затряс подбородком и не без труда выдавил: -

Его принес один парень... кажется, он приплыл по реке из Саарела.

 Путем длительного перекрестного допроса удалось выяснить, что сверток

оказался в гостинице благодаря некоему странному отроку, который якобы нашел

его в сожженной деревне вверх по реке. На просьбу продать его дядька замахал

руками и перепуганно сообщил, что благородные господа могут забрать эту

ерунду даром, потому что ее хозяин погиб еще утром, когда пытался стрелять в

этих... этих.

 Андрей избавил его от необходимости подбирать соответствующий термин,

отойдя к Ингру, который уже заканчивал заливать горючее в баки выменянного

на катер вездехода.

 – Сейчас поедем, – сказал он. – К ночи будем уже далеко, а там...

 – Слушай, – тихо перебил его Андрей, – а ты не боишься? Тебе не кажется,

что эта милая публика порежет нас автоматами, едва мы попробуем выехать со

двора?

 – Нет, – ответил Ингр, усердно орудуя рычагом ручного насоса, – они

сейчас не в той ситуации... я все понял, когда увидел, что город не

разграблен. Они бегут от регулярных войск и полицейских частей, в этой

провинции мятеж провалился. Им нужно либо плыть вниз по реке, либо вообще

удирать из страны. Эти трое так и сделают – когда их ублюдки насосутся до

полной потери сознания, погрузят в катер денежки и дадут чесу в Саарел, а

потом, наверное, на юг. Так что шум им не нужен, понял?

 – А что будет с нами, когда мы наткнемся на эту самую полицию?

 – Ничего не будет. Мы просто не наткнемся. Почему, ты думаешь, я просил

именно "Пса"? Он может ходить по грунту. Полиция и армия двигаются по

крупным дорогам, а мы поедем через маленькие хутора, там в жизни ни одного

полицейского и не видели. К тому же учти – вся эта публика в розыске, на

каждого есть формуляры, всякие там документы и прочее, а мы-то что? Я лично

ни в чем не замешан, Касси тем более. Разве что ты, если тебя ищут...

 – Меня никто не ищет, – горько оценил его юмор Андрей. – Я все еще

числюсь в кадрах сорок седьмого ударного крыла, от которого остались одни

только славные воспоминания...

 Андрей успокоился только тогда, когда занятый бандой городок остался

далеко позади. Их шестиколесный "Пес" ходко бежал по вполне приличному

двухрядному шоссе, на котором не было видно ни одного автомобиля. Касси

спала, клубочком свернувшись на широком заднем сиденье, Халеф, закинув ноги

на приборную панель, сосредоточенно рассматривал какие-то листы, вытащенные

им из таинственного свертка, а Огоновский устроился на мешке с консервами -

поближе к пулемету, который почему-то внушал ему определенную уверенность в

завтрашнем дне.

 – Что ты там читаешь? – спросил Ингр, скосив глаза на истрепанную бумагу

в руках бен Ледды.

 – Потом... – зачарованно пропел Халеф. – Все потом...

 Ингр махнул рукой, посмотрел на Касси, потом повернулся к Андрею: – Уже

не страшно?

 – Нет, – Огоновский передернул плечами и вяло улыбнулся, – ты оказался

прав. Я просто не знаю вашей специфики, вот и все! И нечего издеваться над

чужими людьми.

 – Никто над тобой не издевался, – возразил Ингр. – Я сразу все понял,

понимаешь? Очевидно, правительство накопило достаточно сил, чтобы гнать всю

эту шваль к восточной границе, и они бегут куда глаза глядят – да только

бежать уже некуда. Те трое, офицеры, они это понимают, поэтому я знал, что

катер они возьмут без шума и лишних разговоров Стрельба, шум – для них

сейчас это лишний риск, проще было молча дать нам то, что мы просили, и

исчезнуть, пока остальные ублюдки не протрезвели и не утопили их в

собственном дерьме. Ночью они уйдут, а мы в это время будем уже далеко.

 – Но ты говорил, что мы не будем ехать по дороге.

 – Скоро свернем, просто сейчас так удобнее и быстрее.

 Андрей успокоенно кивнул и откинулся на железный борт автомобиля,

подложив под голову кулак.

 Ингр не соврал: вскоре "Пес" замедлил ход и осторожно свернул с шоссе на

едва заметную в траве колею, которая вела куда-то на запад. Тропа петляла

меж редких деревьев, то спускаясь в неглубокие овражки, то поднимаясь на

холмы, откуда вставший на ноги Андрей мог разглядеть бесконечное редколесье,

залитое мягким светом закатного солнца. Одна рощица сменялась другой, иногда

вездеход проезжал через лужайки, поросшие некошеной травой, однако

какие-либо признаки человеческого жилья отсутствовали напрочь.

 Они появились тогда, когда Ингр съехал с тропы и, осторожно преодолев

большой овраг, оказался на более-менее наезженной дороге, по обе стороны

которой зеленели аккуратные ровные поля, сменившиеся затем садами. Вскоре

Андрей увидел большущий прицеп на пневматических шинах, стоящий справа от

дороги, и понял, что неподалеку находится какое-то селение. Так и вышло:

сперва над низкими деревьями показались лопасти огромного ветряка, потом

дорога сделала резкий поворот, бесконечная посадка осталась сзади, а впереди

появился большой трехэтажный дом с традиционной в этих краях острой крышей,

которая выступала вперед, образуя нечто вроде навеса, прикрывающего от

солнца вход, и многочисленные хозяйственные постройки, рядом с которыми

Огоновский разглядел какую-то сложную машину со множеством шкивов и

замасленных рычагов, пару прицепов и открытый легковой вездеход.

 Не доезжая до хутора сотни метров, Ингр остановил машину, выбрался из-за

руля и уверенно зашагал по скрипящему гравию. Привстав со своего места,

Андрей на всякий случай взвел пулемет и заглянул в прицельное кольцо,

прикидывая, как целиться из непривычного ему оружия.

 "Вообще, – подумал он, глядя на темные окна старого дома, – с точки

зрения любого нормального человека наша странная компания, путешествующая по

стране, в которой идет гражданская война, есть банда отъявленных

сумасшедших, и место нам не здесь, а в дурдоме. Чем все это закончится? Если

вспомнить карту, до западного побережья нам идти и идти – либо нас

пристрелят какие-нибудь бандиты, либо надолго упакуют на каторгу. На

каторгу... это их – на каторгу, а меня-то как раз в дурдом, где я буду

проповедовать Армагеддон тамошним Наполеонам... и это еще если я не попаду в

контрразведку, что ничем не лучше".

 Ингр остановился неподалеку от каменных ступеней входа и что-то протяжно

заорал. Некоторое время никакой реакции на его зов не было, и Огоновский

успел подумать, что хутор брошен бежавшими от мятежников обитателями, но

через минуту в одном из окон второго этажа мелькнуло чье-то лицо, и вскоре

на пороге жилища появился крепкий, непривычно коренастый мужчина с длинным

оружием в руках. Окончательно разглядев своего гостя, он вдруг бросил ствол,

поднял над головой сцепленные ладони и бросился к нему. Возбужденно

переговариваясь, Ингр и хозяин двинулись в сторону машины.

 Андрей глубоко вздохнул и снял пулемет с боевого взвода.

 – Просыпайся, Касси, – сказал он. – Наверное, сегодня мы будем спать в

нормальных постелях.

 – Да-а, – сонно простонала она, – а где это мы?

 – Познакомьтесь, это мой друг Акжай! – представил хуторянина Ингр. -

Когда-то я служил в этих краях, и мы с ним выпили немало сладкой арры...

 Дом ожил. По первому этажу забегали две молодые девушки, на кухне

зашипели сковородки, жена Акжая, который оказался старшим из трех братьев,

владевших хутором, такая же, как он, приземистая и немногословная, принялась

накрывать огромный деревянный стол, сооруженный, наверное, в тот же далекий

год, что и прочный каменный дом. Вымыв руки сильно пахнущим травами жидким

мылом, Андрей прошел в холл, где возле гигантского сводчатого очага негромко

беседовали Ингр с хозяином, и остановился, не зная, куда себя девать. В

кресле, старательно пряча лицо, склонился над своими бумагами Халеф. Не

решаясь тревожить Акжая, Андрей подошел к парню и заглянул в желтоватый,

испещренный неровными строчками лист.

 – Что это такое? – спросил он. – Чего ты тогда так разнервничался? Это

что, какая-то реликвия?

 – Это больше чем реликвия, – напряженным голосом ответил Халеф. – Это

очень многое объясняет... но мне нужно разобраться до конца, и тогда...

 – Хорошо, – пожал плечами Андрей, – не стану тебе мешать...

 – Они шастали по округе, – донесся до него голос хозяина, – но последние

недели я никого не видел. Так ты говоришь, что эта сволочь добралась до

Виппура?

 – Я думаю, что не сегодня-завтра их сбросят в реку, – отвечал Ингр. – Вид

у них был очень уж потрепанный, есть раненые: наверное, они бегут с запада.

 – Ты не знаешь новостей. Если они и бегут, то с севера, потому что все

побережье охвачено боями, и похоже, что Солдатам там приходится несладко.

Говорят, что Западный Берег может все-таки отойти к Хабурану, если до осени

Солдаты не соберут такую армию, которая сможет оттеснить всех этих мерзавцев

к границе.

 Ингр раздраженно дернул рукой. Посмотрев на стоящего возле стены Андрея,

он нахмурился и снова обратился к Акжаю: – Нам нужно именно туда. Я даже не

знаю, как мы пройдем через заслоны... что говорят: войска стоят сплошным

фронтом или в долинах войны еще нет?

 – Если верить новостям, фронта как такового не существует вовсе. Солдаты

дерутся за отдельные города, кое-где они уже восстановили гарнизоны, но до

серьезного дела пока не доходит: там многие поддерживают Хабуран, ты же

знаешь.

 – Да, я знаю... пять фурканов, мне неохота подыхать среди этих ублюдков,

но у нас нет другого выхода.

 – Дела?

 – Да... кажется, на этот раз мне не повезло... сейчас я уже не тот, что

раньше, помнишь?

 Акжай одобрительно захохотал. В зале появилась его жена, что-то негромко

проговорила одной из девушек и громко хлопнула в ладоши.

 – Будем ужинать, – сказал Акжай, оглаживая свой живот.

 ... В сером рассветном сумраке, сочившемся в комнату сквозь щель между

шторами, Андрей не сразу разглядел фигуру Ингра, приближающуюся к нему.

Рывком встав с постели, он дотянулся до валявшегося на стуле комбинезона и

нащупал сенсор включения транслинга.

 – Что ты так рано? – спросил он, протирая глаза.

 – Идем, – прошептал Ингр, – я хочу тебе кое-что показать.

 Он провел его по коридору второго этажа, завернул за угол и остановился

перед чуть приоткрытой дверью, из-за которой раздавалось тихое, едва

различимое бормотание.

 – Смотри, – сказал он.

 Андрей осторожно заглянул в щель. На ковре перед почерневшей от времени

кроватью, в окружении десятка желтых листов раскачивался из стороны в

сторону Халеф. Его ладони были сцеплены за головой, и он, как заведенный,

монотонно произносил совершенно непонятный набор фраз. Вот он слегка

повернул голову, и Огоновский увидел, как по щекам юноши текут слезы...

 – И так всю ночь, – объяснил Ингр. – Ты не знаешь, что с ним? Может, он

спятил? Ты же врач...

 Пораженный, он смотрел на Андрея почти что с испугом, ожидая объяснения

происходящему. Огоновский пожевал губами и еще раз поглядел в щелку.

 – Я не думаю, что парень болен, – прищурился он. – Похоже, что он пережил

глубокое потрясение. Но что послужило причиной этого? Ты не заглядывал в его

бумаги?

 Ингр поморщился и на секунду прикусил губу.

 – Заглядывал... кажется, это какой-то старинный манускрипт, но я никогда

не видел шрифта, которым он написан. По-моему, это что-то настолько древнее,

что никто из нас не определит даже, в какую эпоху оно создавалось.

 – Но Халеф явно читал его! Что же его так добило? – Давай начнем

собираться, – вздохнул Ингр. – Чем раньше мы выедем, тем лучше. Я пойду

будить Акжая, а ты одевайся и разбуди Касси.

 Глава 11

 1

 Застава была передвижная – два грузовика на огромных пневматиках и

неуклюжий гусеничный транспортер с пушкой во вращающейся башне. Над одним из

грузовиков колыхался целый лес гибких антенн. Ингр наскочил на них

совершенно неожиданно – быстро идущий "Пес" вывернул из-за леска и встал,

словно замерев от неожиданности.

 – О господи, – прошептал Андрей. – Это армейцы?

 – Несомненно... Что же делать? Ведь они, чего доброго, могут нас