Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 157 (всего у книги 197 страниц)

трехэтажному штабному

корпусу, подле которого стоял малый орбитальный бот.

 Получасом позже генерал Ланкастер поправил засунутую под ворот свитера

салфетку и стукнул вилкой

по стоящему перед ним бокалу:

 – Все здесь? Можно ужинать.

 – А то мы не знали, – пробурчал себе под нос Чечель и осторожно ковырнул

вилкой в тарелке. После

одного старого отравления, едва не стоившего ему жизни, грибов он боялся

панически.

 За столом увлеченно чавкали, прекрасно зная, что командир не зря вернул их

всех на борт носителя, ото-

рвав от множества неотложных дел по размещению штабного персонала и имущества.

Сейчас будет инструк-

таж, первый на этой довольно странной планете: говоря по совести, мало кто из

собравшихся на ужин офицеров

представлял, о чем именно пойдет речь. Уж слишком необычным, чтобы не сказать

таинственным, выглядело

это назначение.

 Ланкастер дождался, пока люди начнут откладывать в сторону вилки, и налил

себе легкого белого вина.

 – Как вы, конечно, догадались, я имел совершенно определенный приказ,

запрещавший мне доводить

до вас точку высадки, – будничным голосом произнес он и сделал небольшой глоток.

– Поэтому я благодарен

всем вам за отсутствие дурацких вопросов во время перелета. Извиняться я,

понятно, не стану...

 – Разрешите вопрос, командир? – перебил узкоплечий подполковник, сидевший

в дальнем углу стола.

 Генерал скользнул взглядом по его обветренной остроносой физиономии, на

которой мокро посверкива-

ли хитрые, выпуклые, как у мыши, черные глазки, и улыбнулся.

 – Да, Ари?

 – Я могу поинтересоваться, откуда исходил приказ? Из штаба крыла? Или?..

 – В штабе крыла эпидемия, – безмятежно заметил Чечель. – Размягчение мозга

– опаснейшая ин-

фекция, джентльмены.

 – Или, – кивнул Ланкастер, не обращая на врача ни малейшего внимания. – А

что, вы тут думаете,

меня это все не удивляет? Есть два объяснения – простое и сложное. Простое

должно быть очевидно для вас

без подсказок, а в сложном я вовсе не уверен и говорить о нем не хочу. У вас уже

есть все необходимые доку-

менты, кое-что вы знали и без них, так что долгая болтовня нам ни к чему. Все

понимают, куда мы попали...

Сейчас главная задача – расквартироваться, подтянуть после перелета людей и

попытаться получить макси-

мум информации по обстановке. На наших уважаемых предшественников рассчитывать

не следует, я уже по-

нял: эти олухи тут только и делали, что охотились на монстров да спали в

дозорах. У них тридцать пять трупов

гражданских исследователей. Для нас, как вы понимаете, такая цифра станет

позором. Впрочем, беседы с науч-

никами я пока возьму на себя, у вас хватит других дел. Первое – определиться с

орбитальной наблюдательной

группировкой, роботы должны висеть над материком круглые сутки. С программными

ориентирами мы разбе-

ремся чуть позже, пока я хочу просто поглядеть на все это безобразие. Начальнику

оперативного отдела – сис-

тематизировать все доступные материалы по планете, размножить их в необходимых

количествах и подгото-

вить к первичному анализу в соответствии с той информацией, которую мы получим в

ближайшее время. Через

трое суток мы соберемся снова, и каждый изложит мне свою точку зрения на

проблему. Начальник разведки:

Барталан, ты должен быть готов к тому, что дежурное звено атмосферной техники

может понадобиться бук-

вально в любую секунду, поэтому помимо дозора держи в готовности еще одно. Если

наши парни подумают,

что здесь курорт с прекрасной охотой, я вышибу из них эти мысли вместе с

мозгами... Больше я пока ничего не

скажу: работайте, джентльмены, и не дергайте меня без толку.

3

 В толстых, густо поросших рыжим волосом пальцах доктора Скотта чуть

качнулся узкий тонкостенный

фужерчик, и Рутковски не без труда подавил тяжелый вздох. Отыграться не удалось,

хорошо хоть при своих

остался. А эта жирная сволочь тем временем получила с корабля свой заказ и

теперь вот наливается дорогущим

виски, до которого несчастному Эрвину тащиться с десяток парсек минимум.

 – Так как, вы говорите, называется этот легион? – Геолог пошевелил

мохнатыми седыми бровями и ос-

торожно, словно обращаясь с ядом, налил Рутковски на два пальца.

 – "Мастерфокс", – машинально ответил тот, не вспомнив даже, что он,

собственно, еще ничего и не го-

ворил.

 – "Мастерфо-окс", – нараспев повторил Скотт и повернулся к своему коллеге

магистру Тассмену, -

это уже интересно, не правда ли?

 – Не понял? – прищурился тот.

 – Да это я к тому, что чудные у нас тут дела творятся, друзья мои. – Скотт

разговаривал скорее с самим

собой, нежели с окружающими, и наслаждался производимым впечатлением. – Неужели

же у вас такая корот-

кая память?

 Тассмен раздраженно махнул рукой и, не дожидаясь, пока ему нальют, сам

потянулся к мощной литро-

вой бутыли с гнутой ручкой на боку. Он снова продулся, поэтому сейчас его не

интересовало ничего, кроме

выпивки.

 – Да ведь это же тот самый легион, который прославился на Виоле! -

возмутился Скотт. – Вы помни-

те восстание в последний год войны?

 – Что-то действительно припоминаю, – согласился Рутковски. – Только в тот

момент я был очень да-

леко. А кто там, собственно, восстал?

 – Восстали там аборигены. Не все, конечно, а какой-то большой остров, но

известно, что давил их

именно наш славный "Мастерфокс". До того о них никто и не слыхивал... скрыть эту

историю не удалось, и

сразу после окончания боевых действий командира должны были отдать под суд.

 – За что? – не понял офицер. – Мятеж во время войны... да смеетесь вы, что

ли?

 – За резню. По крайней мере, речь шла именно о резне и большом количестве

виселиц. Был момент, ко-

гда об этом событии довольно много говорили, но потом – оп! – и кто-то сделал

болтунам ай-яй-яй. Тут же

начались слухи, что мятеж аборигенов был инспирирован эсис, а сражался там якобы

какой-то глубоко секрет-

ный легион, давно уже использовавшийся во всяких особых миссиях.

 – А-а-а. – Тассмен не донес до рта ломтик поджаренной ветчины. – То есть

вы хотите сказать, что к

нам перебросили единственный легион Конфедерации, которому уже приходилось

резать людей?!

 – Я всегда говорил, что вы умница, Гарри, – расплылся в улыбке Скотт. -

Наливайте себе еще, не

стоит так дуться на меня из-за проигрыша... и давайте пока не будем

распространяться о наших догадках: я

слышу, к нам бредут коллеги. Вы будете играть дальше, Эрвин?

 – Нет уж, спасибо, – дернул головой майор. – Я пошел, пожалуй. У меня еще

документы: сдача пози-

ции, так сказать. Прошу простить, джентльмены...

 Рутковски выбрался на воздух и, ежась от холодного влажного ветра, побрел

в сторону штаба. Слова

Скотта пробудили в нем смутные воспоминания. Теперь он уже знал, о чем шла

речь... но все это выглядело

более чем странно. Будь Эрвин Рутковски человеком чуть менее. робким и

субординированным, он, пожалуй,

явился бы к этому долговязому генералу с бутылкой и попытался потолковать с ним

по душам – в конце кон-

цов, традиции недавней войны еще не до конца испарились в войсках, но увы. В

сопляках майор никогда не

числился, зато его личная скромность носила несколько болезненный характер,

благодаря чему его уже не раз

обходили по службе. Войдя в свой кабинет, Рутковски со вздохом распахнул стенной

сейф и извлек бутыль ар-

мейского пайкового рому. Стакан он всегда держал в нижнем ящике типового

письменного стола. Впрочем,

здесь все было типовым и казенным – стакан тоже.

 Что-то они затевают, сказал себе Эрвин, наливая на пару глотков.

 Когда месяц назад на базу неожиданно прибыл полностью укомплектованный -

по штатам военного

времени, гм! – противодесантный дивизион, оснащенный новейшими комбинированными

ракетно-лучевыми

системами с чудовищной мощностью поражения, Рутковски просто пожал плечами.

Почему бы и нет? Возмож-

но, парни имели задачу на проведение каких-нибудь контрольных стрельб и

тренировки расчетов в условиях

"ровного места". Пока, правда, стрелять никто не собирался. Дивизион осел

плотно, стационарно, в рекордные

сроки отстроив себе парки и укрытия, – в ход пошли подземелья давно заброшенной

имперской базы, – раз-

вернул все положенные системы обнаружения и принялся нести службу. Всерьез и

надолго.

 Эрвина, в конце концов, это не касалось никак, а задумываться о

хитросплетениях стратегической мысли

вышестоящих военачальников он не желал.

 Но лучший антидиверсионный легион Конфедерации, хитрые лисы, приученные

вынюхивать, выслежи-

вать и давить ядовитых мышей, проникающих в темные щели старых амбаров? Он

прекрасно знал, что мятеж

на Виоле был осуществлен с подачи эсис. Однако ж помимо Виолы было и еще кое-

что, и об этом Рутковски

тоже. слышал. Были тайные базы на Диких Мирах и не слишком афишируемые операции

по захвату невероятно

далеких и бог весть кому нужных планет, вызванные какими-то высшими

стратегическими интересами. В

большинстве этих операций действовал именно "Мастерфокс", таинственный легион,

сформированный в пер-

вый год войны из разномастных специалистов, появившихся словно ниоткуда.

 Какие интересы могли забросить его сюда?

 Бедняга Рутковски, конечно, не знал, да и знать не мог, что особый легион

"Мастерфокс" существовал

всегда. Ну, может быть, не всегда, но давно. С того самого момента, когда

внешней разведке стало оконча-

тельно ясно: новая война неизбежна и подготовиться к ней, как водится, не

удастся. Психология будущего вра-

га была ясна не до конца, но кое-что понять все же удалось. Они, подозрительные

парни в черном, знали: после

того как сорвется первый, ошеломляющий по силе удар, эсис начнут войну другого

рода, используя до сих пор

слабую связь между некоторыми человеческими мирами и многочисленные внутренние

противоречия огром-

ной, плохо управляемой Конфедерации. Сил Службы Безопасности не хватит, как ни

увеличивай ее штаты.

Вербовать агентов везде, где только можно, – да, способ. Но и этого мало. Агенты

– только глаза и уши, ну-

жен кулак. Нужно высокомобильное, ни на что, по сути, не похожее, ударное

подразделение, укомплектованное

специалистами высочайшего уровня, способными действовать в любой, даже совсем уж

запредельной обста-

новке. Способными, когда это будет нужно, выслеживать и жечь представителей

своей расы. Простого солдата

на такое не пошлешь, свихнется...

 Тогда из линейных подразделений стали исчезать люди – один, другой,

третий. Официально они убыва-

ли на переподготовку, но в свои части уже не возвращались. Примерно через год

"переподготовленные" с по-

вышением приписывались уже к другим легионам и тихо тащили службу. До тех пор,

пока не раздались первые

залпы новой войны.

 Тут они исчезли еще раз, чтобы объявиться в составе вновь сформированного

легиона, не проходившего

пока ни по одному из тысяч кадровых регистров вооруженных сил. Даже номера у

него не было. Вот знамя бы-

ло, а номера – нет. Да и зачем, собственно, ему номер?..

 И уж, конечно, никто не обратил внимания на исчезновение скромного

молодого подполковника, проси-

живавшего галифе в одном из научных институтов Генштаба. Мало ли в Конфедерации

докторов военных наук,

ни разу в жизни не командовавших даже взводом?

 Взводом подполковник, однако, командовал. И ротой тоже. Правда, эти

эпизоды его служебной биогра-

фии почему-то не упоминались в послужных листах, надежно похороненные под пылью

спецхранов кадрового

управления.

 Обо всем этом Рутковски не слыхал.

 Но и того, что он знал, было вполне достаточно, чтобы понимать – надо

уносить отсюда ноги как можно

скорее. Кто-то заваривает кашу... О том, что это за каша, ему не хотелось даже

думать.

Глава 2

1

 Ланкастер глотнул кофе, поправил тлевшую в пепельнице сигарету и снова

опустил руки на виртуаль-

ную клавиатуру.

 "...Захват одного из штабных кораблей, на борту которого находились трое

офицеров стратегического

уровня, стал значительным событием... Первые же допросы – а данные генералы,

следует заметить, шли на

контакт довольно охотно, настолько велико было их презрение к представителям

"молодой" расы, – дали ин-

формацию, в которую сперва просто не хотелось верить. Так, один из пленных,

ответственный за стратегиче-

скую разведку так называемой "южной армии" неприятеля, на вопрос о его личной

оценке мобилизационных

возможностей Конфедерации едва ли не со смехом заявил, что говорить о чем-либо

большем, нежели разверты-

вание двух-трех корпусов, укомплектованных резервистами недавних сроков

демобилизации, он не может. Та-

кое заявление повергло представителей "Ц"-службы Флота, осуществлявших допросы,

в искреннее недоуме-

ние. Пленный начальник разведки был отправлен на срочную мнемоэкспертизу.

Эксперты указали, что тот не

лжет. Всю тактику дознания пришлось кардинально менять... Последующие беседы

выявили не просто непод-

готовленность неприятеля, а нечто вопиющее, никак не укладывающееся в привычные

нам рамки сбора инфор-

мации о грядущем объекте удара. Понятие "мобилизационный ресурс" для эсис

являлось чем-то расплывчатым.

О мобилизации экономики речь не шла вовсе. Когда пленному показали истинные

возможности нашей военной

промышленности, способной, как выявила практика, в кратчайшие сроки не только

восполнять все потери в

технике, но значительно, в разы, увеличить ее производство, вся его спесь

буквально испарилась. Автор при-

сутствовал при одном из поздних допросов этого генерала и видел, насколько

подавленным и даже испуганным

тот стал после короткой экскурсии по нескольким верфям Авроры.

 Последовавшие вскоре сражения, происходившие уже при неизменном

количественном перевесе сил

Конфедерации, показали полнейшую правоту выводов, сделанных комиссией "Ц"-службы

на основании допро-

сов пленных генералов неприятеля. (Следует заметить, что доклад, представленный

комиссией, многие сочли

не просто излишне смелым, а откровенно лживым!)

 На третий год войны благодаря работам корпорации "Энгельгард мекеник" и

Бифортского арсенала

Флота в значительной мере было преодолено и то качественное преимущество в

области систем управления и

вооружения, которое противник имел в первый период войны. Следует откровенно

признать, что концептуаль-

ные различия в подходах к исполнительным системам боевых кораблей, ярко

проявившиеся в первые же дни

войны, сохранились до самого перемирия, и здесь счет не всегда был в нашу

пользу. Впрочем, большая, по

сравнению с нашими кораблями, гибкость искусственного интеллекта

компенсировалась, во-первых, полней-

шей шаблонностью в действиях неприятельских командиров, маневры которых легко

просчитывались даже

нижними чинами экипажей Конфедерации (!), чему лично автор был свидетелем, а во-

вторых, огромной огне-

вой мощью и живучестью наших "летающих крепостей" поздних поколений. Так,

стандартное построение типа

"боевая плоскость", сворачивающаяся при необходимости в полуцилиндр, причинившее

нам сперва немало

бед, оставалось неизменным даже тогда, когда была разработана тактика,

позволяющая эффективно уничто-

жать противника в момент "сворачивания" – фланги уходили "вниз", открывая, таким

образом, центр плоско-

сти, в которой всегда шли корабли управления. Последние гибли мгновенно, не

успев принять никаких мер по

собственной защите, а дальше бой развивался уже по нашим правилам. Командиры

неприятельских кораблей,

потеряв командное ядро, продолжали выполнять свой маневр, словно не замечая

того, что более быстроходные

и защищенные человеческие корабли уже давно ускользнули из ловушки и, разбившись

на звенья, отсекают

фланги, чтобы затем уничтожить вырванные из строя корабли.

 На место погибших эсис слали тысячи и тысячи новичков, совершенно не

знакомых с обстановкой и

способных лишь на такие же, будто по лекалу вычерченные, однобокие действия – в

конечном итоге, в про-

странстве война для нас приняла характер охоты. Но так было, увы, не везде. На

некоторых, малоизвестных

широкой публике, театрах мы до последнего дня сражались с полнейшим напряжением

всех сил, беспрестанно

оказываясь в нештатных, не предусмотренных уставами ситуациях, которые вынуждали

нас к импровизациям.

По сути говоря, нам приходилось то и дело выкручиваться, часто выбирая между

привычными нравственными

нормами нашей расы и жестокой военной необходимостью".

 Генерал Ланкастер вздохнул и отключил мемориблок. Он не знал, удастся ли

ему когда-нибудь опубли-

ковать эту свою работу, но был твердо уверен: написать ее он должен. Слишком

многое прошло перед его гла-

зами за последние годы, слишком большой опыт, необходимый грядущим поколениям,

он получил. Будучи, по

сути, ученым до мозга костей, Ланкастер хорошо понимал, что такое обобщение и

систематизация информации

– тем более что его опыт был в немалой мере уникален. Будущие контрразведчики

еще скажут ему спасибо...

 Дверь его кабинета требовательно загудела. Ланкастер бросил взгляд на

часы, недоверчиво улыбнулся и

протянул руку к сенсору открытия.

 – Господин генерал! Полковник Томор явился для прохождения службы согласно

приказу...

 – Здравствуйте. – Мягкий голос Ланкастера заставил вошедшего сбиться на

полуслове. Командир ди-

визиона клацнул зубами и осторожно опустил правую руку. – Садитесь, Томор, я не

могу разговаривать с вами

стоя.

 Виктор указал вошедшему на ворсистое синее кресло в углу кабинета и

прошелся вдоль стены, оправляя

на себе китель. Полковник молчал, провожая его глазами, – Ланкастер, чуть

заметно щурясь, крался по тол-

стому ковру: он остановился тогда, когда первое мнение о командире

противодесантного усиления сформиро-

валось в его голове окончательно.

 – Хоть вы-то понимаете, чего ради вас засунули в такую дичь, да еще и

прицепом к особому легиону?

– в упор спросил он.

 – О том, что вы "особый", я узнал только вчера. – Томор сложил свои тонкие

губы сердечком и пока-

чал головой, будто сожалея о чем-то. – А вот насчет понимания...

 – Откровеннее, Томор, иначе нам тут не сработаться. Я, например, кое-что

понимаю, но чем больше об

этом думаю, тем сильнее запутываюсь.

 – Либо мы "подсадные", либо здесь какие-то игры.

 – Браво! – Ланкастер скользнул в свое кресло, пошарил рукой в тумбе

массивного деревянного стола и

достал бутылку: – Виски будете?

 – Буду, – серьезно ответил Томор. – А почему вы проверяли меня на

идиотизм?

 – А потому что я боюсь идиотов, – признался генерал. – И еще... ваше -

именно ваше лично – на-

значение развеяло кое-какие мои сомнения. Другие, правда, остались, но сейчас я

о них не буду. Всему свое

время, договорились? Как вас зовут, кстати?

 – Вы же знаете, – хмыкнул комдив. – Антал Томор, всегда к услугам вашей

милости. Бывший унтер-

офицер Кассанданской Территориальной гвардии, выслужил майорский чин, потом

окончил заочную академию

десантных сил, специализировался на мобильных зенитных системах, четыре высадки,

два ранения, по собст-

венному желанию оставлен в кадрах...

 – Я не знал, что вы из унтеров, – искренне удивился Ланкастер. – Только не

подумайте, что это

уменьшает мое к вам уважение!

 – Я социотехник по образованию. Занимался финансовыми прогнозами и все

такое... на уровне средне-

го бизнеса, не более, к биржам меня не подпускали. А лейтенанта я получил после

первой же высадки эсис на

Кассандану – помните?

 "Я в то время был дьявольски далеко от Кассанданы, – подумал Ланкастер, -

и она меня, по совести,

не слишком интересовала".

 – Помню, – сказал он. – Теперь понятно. Вы их просто в блин раскатали, они

долго очухивались... да,

было.

 – Я стоял на южном полюсе. Всем выжившим дали офицерские чины. И рядовым

тоже – правда, мало

кто войну пережил.

 Внешность Томора производила странное впечатление – при том, что он то и

дело шевелил губами и

втягивал щеки, верхняя часть лица оставалась почти неподвижной, словно

заледенелой; водянистые зеленые

глаза и тонкие брови только углубляли это ощущение. Определить его возраст было

практически невозможно,

полковник замер между тридцатью и шестьюдесятью – Ланкастер знал, отчего это.

Таких, как он, в армии ос-

тавляли весьма охотно – вот только осталось их и в самом деле немного...

 – Какой у вас был приказ? – спросил Виктор, выставляя на стол приплюснутую

красную бутыль.

 – Ничего особенного, если опять-таки не слишком задумываться. – Томор,

щурясь, рассматривал уго-

щение. – Расквартироваться, оборудовать позиции, используя при этом территории

старой имперской базы, и

держать готовность два. При этом одна рота должна быть мобильна для переброски

на другую сторону плане-

ты. Довольно стандартно – так, как будто мне следует удерживать плацдарм до

прибытия основных сил. Или

отбиваться от очень слабого контингента. Одним дивизионом, даже таким, как у

меня, планету не удержишь.

 – Может быть, держать следует только базу? – Ланкастер присел на край

своего стола и поднял сереб-

ряный бокальчик.

 – У меня почти восемьдесят процентов ветеранов, – ухмыльнулся в ответ

Томор, – которые понимают

не хуже меня, что удержание одной только базы не имеет никакого стратегического

смысла. Или мы ждем под-

креплений, или нас будут атаковать самоубийцы. Подавить мой дивизион чертовски

сложно, а я зато могу рас-

стрелять целый десантный легион.

 – При условии, что он идет без оперативного прикрытия, – понимающе кивнул

Ланкастер.

 – Да, конечно. Но где вы такое видели?

 – Я, Антал, и не такое видел...

 Они выпили, и Томор, вопросительно глянув на командира, потащил из кармана

кителя сигару. Ланка-

стер придвинул поближе к нему чашеобразную пепельницу на длинной деревянной

ножке, щелкнул своим

портсигаром, сосредоточенно понюхал его содержимое, потом подцепил ногтем

длинную черную сигарету.

 Томор негромко кашлянул.

 – Я хотел бы задать вам один вопрос...

 – Да?..

 – Мне до сих пор непонятно, как информация о событиях на Виоле могла

просочиться наружу?.. Неу-

жели это было сделано намеренно? Честно говоря, мне не всегда понятны резоны

командования, выставляюще-

го напоказ наши с вами грязные носки.

 – А, это... – махнул рукой Ланкастер. – Там все довольно просто. В штабе

местного гарнизона на-

шлись политически активные люди, хорошо понимавшие, что война когда-нибудь

закончится и надо зарабаты-

вать свои, э-ээ, дивиденды. Пока мы носились как очумелые под огнем, совсем,

кстати, не представляя, что же

нам делать, они пили коньяк и радостно потирали руки.

 – Неужели вот так прямо? – едва не оторопел Томор.

 – Бывает и хуже. Они ведь и предполагать не могли, что вся эта возня с

общественным обвинением ста-

нет для нас поистине благословением божьим – прикроет нас от настоящего

скандала, до которого, поверьте,

оставалось очень немного. Мы действовали так потому, что у нас не было другого

выхода. Но виноваты в этом

люди из верхних эшелонов, совершенно просравшие оперативные планы эсис.

 – Значит, эсис там все-таки были? Я приблизительно так и думал.

 – Да, они там были. Но мы не знали где, а на разведку уже не было времени,

нас выбросили на третий

день мятежа, многие города к тому времени полностью перешли под власть вождей

мятежников, там резали

семьи наших чиновников и комиссаров, да вообще всех "неместных", даже врачей...

в гарнизоне абсолютно не

понимали, с чем именно они имеют дело, – в общем, там было просрано все, что

только можно. Главную

ошибку допустили на самом верху, в стратегических службах. Тамошние умники

поняли: очередной "вариант

просачивания" произойдет на одном из Айоранских миров. Но они были убеждены, что

это будет Рогнар!

 – Да с чего вдруг? – совершенно изумился Томор. – Рогнар с нами чуть ли не

тысячу лет, там никто и

не думает отделять себя от остального человечества!

 – Верно. Случайно открытый Трайтеллар всерьез не воспринимался, эсис о нем

просто не знали. А Рог-

нар выбрали потому, что к нему проще подобраться – я имею в виду технически.

Система завалена всякими

мелкими телами, наблюдать за ней очень сложно, масс-детекторы не в состоянии

отследить перемещение не-

большого корабля, тем более вы, наверное, слышали, что в системах их скауты идут

в коконе холодной плазмы,

исключающей стандартный поиск лучами Холла. В итоге рогнарские территориалы

стояли буквально на ушах,

контрразведка проводила повальные аресты религиозных ортодоксов и обследовала

чуть ли не каждый метео-

рит, упавший на поверхность. Обшаривалось все, вплоть до океанов. А каста

"воспитателей" оказалась куда

лучше подкована с точки зрения ксенопсихологии. Они побывали на Виоле еще лет за

десять до войны – и это

мы тоже не заметили, как потом выяснилось. И просчитали они все до мелочей.

Религиозный фанатизм боль-

шинства населения, наши приходы-уходы, когда триста лет там ни один корабль не

появлялся, наша финансо-

вая политика туда же... Недовольных там было много, а уж "обращать" эту публику

эсис умели как никто дру-

гой – вспомните, сколько тысячелетий они "воспитывали" целых три расы? В итоге

полыхнула едва не треть

планеты. И остановить их методами убеждения было, поверьте мне на слово,

невозможно.

 – Но зачем вас вообще бросили туда? Война шла к концу, восстание так или

иначе увяло бы само собой.

 – А кто в тот момент предполагал, что через одиннадцать месяцев эсис

уберутся восвояси? Вспомните

прогнозы: Генштаб собирался воевать еще лет пять, не меньше, до полного

посинения противника. Вы знаете,

как раз в тот период наши генералы от промышленности доложили на самый верх:

Конфедерация может драть-

ся практически до бесконечности – вся экономика переведена на военные заказы,

ресурсов хватало, и кадро-

вых пока тоже... ну, по крайней мере лет на двадцать точно! Какое уж тут

увядание? А создание оперативного

форпоста прямо у нас под носом? Тем более вы все время забываете про политику.

Нет, терять Виолу было

нельзя, даже на короткое время Но мы опять оказались не готовы... и, самое

главное, не готовы к некоторым

новинкам, с которыми раньше не сталкивались. Я воевал с толпой зомби – вы

понимаете, что это такое?

 – Лучевое воздействие? – захлопал глазами То-мор. – Или биохимическое? Но

это же так сложно!..

 – Все гораздо проще, Антал. Психотехники, разработанные специально для

человека с особым складом

мышления – специально для среднего жителя Виолы, с детства нафанатизированного

до полной потери здра-

вого смысла и привыкшего исполнять чужую волю. Я же сказал, эсис "воспитывали"

других несколько тысяче-

летий. И если они ошиблись в главном – то есть в отношении нас с вами, то в

мелочах, поверьте, работали

безукоризненно. Вообще каста "воспитателей" даже внешне отличалась от тех

недоносков, что сидели в звез-

долетах. Они умели и работать, и воевать не хуже нас. Поэтому остановить толпу

мог только инстинкт самосо-

хранения. Он у всех разный... кто-то продолжал стрелять и после того, как я

повесил всю его общину, а боль-

шинство, поняв, что их ждет, предпочли все-таки сдаться. Одновременно мы нашли и

накрыли огнем три опор-

ных пункта "воспитателей", а чуть позже – все их корабли, пытавшиеся удрать с

планеты. У меня вообще был

четкий приказ никого из спецкоманды живьем не отпускать. Наши маршалы, как вы

понимаете, не очень лю-

бят, когда их тычут носом в собственное недоумство. Так что тот скандальчик,

который мне все-таки устроили,

пришелся очень даже кстати – под него все острые углы сгладились сами собой, и

никто ничего не вспомнил.

Сейчас, разумеется, выкопать хоть часть правды, уже совершенно невозможно. Да и

кто, собственно, поверит?

 – Главное, она уже никому не нужна, – поддакнул "Томор. – Война позади,

теперь у нас поголовно

все герои, даже чемпионы по художественному бегу вперед задницей, и разбираться

в чьих-то "совершенно

секретных" ошибках совсем не с руки.

 – Не совсем так, контрразведка как раз тщательно анализирует все ошибки и

неудачи, но широкой пуб-

лике до этого, конечно, дела нет. Тем более что эпизод на Виоле – не самый еще

интересный. Каста "воспита-

телей" – любопытнейший феномен, никогда ранее нам не встречавшийся.

Профессиональные боги, понимае-

те? Тысячелетиями повелевающие и навострившиеся в этом деле не хуже, чем мы, к

примеру, в искусстве де-

зинформации. Всякий раз, когда инициатива находилась на нашей стороне, мы

достигали полнейшей внезапно-

сти. Почему? А потому что они свято верили: ну не могут какие-то "молодые" так

изощренно маскировать;

свои истинные намерения. Если куда-то идет большой флот, значит, именно там нас

и будут атаковать. Если

строят базу, значит, будет очередной ключевой пункт обороны. А в итоге, когда

целые армии попадали в ло-

вушки и изничтожались чуть ли не до последнего бойца, они искренне недоумевали:

ну как же так, ведь мы же

видели...

 – Или манера атаковать старые планеты с многоэшелонной обороной и

воинственным да плюс крайне

обозленным населением – ну, долетят до поверхности процентов двадцать

десантников, и дальше что? -

Полковник с удовольствием пронаблюдал, как Ланкастер, не слезая со стола, вновь

наполняет бокалы, и ти-

хонько цыкнул зубом. – Потом за ними чуть ли не бабушки с фамильными бластерами

бегают – когда терри-

ториалы прилетают, спасать уже некого. А они, бедные, жалуются: что ж это вы,

гады такие, мы вам истину

принесли, а вы в нас палите из чего ни попадя? У меня на Ламине в огневой зоне

батареи две капсулы плюхну-

лись, прозевали мы их. Пока я собрал людей, местные жители всех до единого

перестреляли: там городок был в

горах, тысяч на пятьдесят, не больше, так вот охоту они устроили первосортную -

даже деды двухсотлетние

повыскакивали, и все поголовно с оружием. Эти-то идиоты прямо возле ратуши

хлопнулись: специально, на-

верное. Они, как потом говорили, даже разбежаться не успели – а куда ты

разбежишься, когда весь город

смотрел, как они садятся, и спешил скорее в кладовки за излучателями. Ясное

дело, где еще так поохотишься?

Ратушу, правда, спалили, но кого это волновало? Мэр потом орден получил...

 – Посмертно? – скривился Ланкастер.

 – Нет, живьем. Мы когда примчались, он там честь мне отдавал, анекдот

ходячий – левой рукой, зато с

жуткой древней "пушкой" на шее.

 – Да, наша испытанная политика – поощрять вооружение населения, часто

приносит свои плоды.

Трудно воспитывать расу, у которой даже старухи держат излучатель, а младенцы

могут подавать магазины.

Ладно, Антал, – генерал скользнул глазами по хронометру и протянул комдиву

ладонь, – теперь я уверен, что

мы с вами отлично сработаемся. Кстати: раза три в неделю я устраиваю обеды со

своим штабом – считайте,

что вы в его составе. Это приказ.

 – Слушаюсь! – сдвинул брови Томор. – Разрешите идти?

 – Давайте... если у меня появятся новые соображения, я вас тотчас же

вызову.

 Ланкастер посмотрел, как за спиной командира усиления закрылась дверь, и

потянулся к селектору:

 – Барталана и Лемфордера ко мне. Полковник Рауф еще не прибыл?..