Текст книги "Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 197 страниц)

голову.

 – Вылет завтра утром, – сказал он. – Двенадцать тысяч, половина – авансом.

Страховка двойная.

 – Двенадцать аккордно, – не меняя позы, подал голос Хикки, – и наличными.

Сейчас.

 – Вы оригинал, – удивился менеджер. – А гарантии?

 – А конвой? – поинтересовался Хикки, продолжая глядеть в окно. – А

документы на груз и экипаж?

 Он прекрасно понимал, что всю "сопроводиловку", за которую по закону он

обязан расписываться перед получением денег, ему выдадут перед самым вылетом,

когда бежать к прокураторам будет уже поздно. С подобным трюком Хикки

сталкивался не раз и не два – сейчас ему было плевать, но вот деньги стоило

брать сразу и все. Иначе пропадал весь интерес.

 Менеджер уважительно хмыкнул и развернулся вместе с креслом, чтобы открыть

вмонтированный в стену сейф. Повозившись в его темных недрах, он бросил на стол

три банковские пачки купюр.

 Хикки привстал, молча сгреб их в карманы камзола и позволил себе

улыбнуться:

 – Идентификатор.

 Спустя две минуты они с Ирэн покинули грязный псевдоофис и вышли на улицу.

Девушка молча распахнула перед ним дверцу машины.

 – Вы всегда такой болтливый? – спросила она, отъезжая от тротуара.

 – Под настроение, – ответил Хикки. – Вы не переживайте, я еще успею

измозолить ваши хорошенькие ушки. А пока отвезите меня в "Дерби". Номер 185-В,

я жду вас завтра утром – так, чтобы мы успели.

 День первый

 Когда Ирэн Валери распахнула дверь номера 185-В, оказавшегося люксом за

пятьсот монет в сутки, ее хронометр, пискнув, показывал восемь часов утра.

Своего командира она обнаружила в спальне, занятого войной с непослушным

галстуком. Он был плотно завернут в очень дорогой темный костюм; белая сорочка

оттеняла щетину на подбородке и похмельные круги под глазами. Услышав ее шаги,

Хикки плавно развернулся, отошел от зеркала и ехидно прищурился.

 – Мы созрели? – спросил он.

 Девушка чуть вздрогнула: взгляд Хикки, острый и исполненный лукавства,

слишком контрастировал с его обликом опустившегося аристократа. Впрочем, это

длилось не больше секунды – синие глаза погасли, расплылись во вчерашнем

безразличии, и он стал таким, каким она привыкла его видеть. Ирэн моргнула и

поднесла к глазам руку с часами:

 – Уже пора, командир.

 Хикки подхватил с пола пару объемистых дорожных кофров и приглашающе

боднул головой, пропуская ее вперед себя.

 Эскадренный транспортник "Олдридж", говоря по совести, был совершенно не

предназначен для действий одиночным порядком, так как вооружили его по

формальному минимуму – конструкторы стремились уложить в лимиты тяги предельно

возможную грузоподъемность. Вся эта серия была снята с вооружения довольно

давно, и Хикки ожидал увидеть откровенную рухлядь. К его немалому удивлению,

корабль оказался в отличном состоянии. Судя по всему, он только что вышел из

серьезного ремонта, продлившего ему жизнь еще на несколько лет.

 Корабль ожидал взлета в одном из частных взлетных терминалов громадного

космопорта. Под свежевыкрашенным трапом мялся вчерашний знакомец с объемистой

папкой в руках.

 – Я не опоздал? – любезно осведомился Хикки.

 – Все в порядке, – буркнул тот, протягивая папку. -Численность экипажа -

сорок два человека, включая восьмерых сопровождающих. Техосмотр пройден,

боекомплект в пределах нормы...

 – Опять экономим? – понимающе подмигнул Хикки. – В пределах нормы – по три

выстрела на ствол?

 – Чуть больше, – морщась, отозвался менеджер. – Какой вы, однако, знаток.

График у вас самый что ни на есть мягкий, спешить не следует... ну, вы

разберетесь. Мисс Валери представит вас экипажу, и все такое.

 – Да-да, – негромко промурлыкал Хикки, подходя к трапу. – Вот именно, вс„

такое. Что ж, пожелайте мне счастливого пути.

 – От всей души, – поклонился менеджер. – Дело ваше – деньги наши.

 – Я понимаю.

 Выйдя из распахнутого настежь шлюза в коридор нижней экипажной палубы,

Хикки опустил на Пол свои кофры и распахнул папку. Перед его лицом развернулся

голографический лист таможенного свидетельства, украшенный всеми необходимыми

визами. Хикки довольно улыбнулся, подхватил багаж и двинулся к лифтам.

 – До старта у нас двадцать минут, – сказал он Ирэн. – Будьте любезны

построить экипаж на ходовой палубе – я буду минут через пять.

 Пластиковый ключ от командирских апартаментов находился там же, в папке.

Впрочем, апартаментами это было назвать сложно: к ходовой командирской рубке

примыкала лишь тесная двухсекционная каютка, состоящая из спальни и предбанника

с санузлом. Зашвырнув один кофр в стенной шкаф – в лицо ему пахнуло затхлостью,

– Хикки раскрыл второй и принялся переодеваться. Две минуты спустя он затянул

на бедрах пояс с массивной кобурой и посмотрел в зеркало. Новенький комбинезон

Военно-Космических Сил с полковничьими погонами несколько давил ему в плечах,

но со временем это должно пройти.

 – Вот так, – процедил он сквозь зубы, нахлобучил на голову пилотку и

вышел.

 Строй ему не понравился. Разумеется, Хикки и не ждал, что экипаж

коммерческого грузовика будет тянуться в струнку, но все же можно было и не

подпирать задницами переборку уж так откровенно... При его появлении люди

зашевелились. В глазах у большинства сквозило недоумение. Здесь, внутри

довольно узкой касты астронавтрв-карго, не любили вспоминать о синих мундирах и

уж тем более – носить их на борту. Да! Все они когда-то были членами экипажей

боевых кораблей и практически все покинули Флот отнюдь не по выслуге лет. Как

правило, на грузовиках оседали те орлы, которые по каким-либо причинам не

смогли выдержать пресс жесточайшей дисциплины и постоянного риска боевой

службы. Хотя риска, конечно, хватало и здесь...

 – Это мой первый выход на камионе, – очень тихо произнес Хикки, закладывая

руки за спину. – Я слабо знаком с вашими обычаями и традициями, поэтому прошу

не судить меня очень уж строго. Впрочем... – он помедлил, его взгляд на секунду

задержался на широкой загорелой физиономии рослого мужчины в кожаной жилетке на

голое тело, – я думаю, мы сработаемся. На старт, господа. Штурману прибыть ко

мне для получения карт-лайна. По местам!

 Строй развалился, люди не спеша поползли в свои рубки и кабины, готовясь

занять места по стартовому расписанию. К Хикки подошел русоволосый молодой

парень, стоявший на правом фланге рядом с Ирэн Валери. Его рука совершенно

рефлекторно поднялась к правому виску – секунду спустя он опомнился и слегка

покраснел.

 – Вольно, – ободрил его Хикки. – Вы первый штурман?

 – Лейтенант Ругач, – представился юноша. – То есть, конечно, бывший

лейтенант. Мой карт-лайн, полковник?

 Хикки сунул руку в нагрудный карман и протянул штурману тонкий пластиковый

диск.

 – Ваша физиономия внушает мне доверие. Вы тоже... дебютант?

 Ругач вновь покраснел, как гимназистка, куснул губу и быстро кивнул,

стараясь глядеть в сторону.

 – Я так и понял – вы не похожи на этих головорезов. Хорошо! Зайдете ко мне

после разгона. Или нет... – Хикки прищурился, размышляя, – лучше я к вам.

 Не глядя на лейтенанта, Махтхольф развернулся и шагнул в сторону своего

отсека. Прежде чем занять кресло в командирской рубке, он извлек из сумки

плоскую бутыль с виски, свинтил прозрачную крышку и сделал небольшой глоток.

 – Так будет лучше, – сказал он себе. – Ага... Пост командира был

отремонтирован всерьез и со вкусом: кто-то даже добавил полированные деревянные

панели, совершенно неуместные в аскетически-утилитарном интерьере армейского

грузовика, командовать которым может всего лишь капитан. Хикки вздохнул. По

флотским рангам ему полагалось командовать либо линкором, либо дивизионом

фрегатов... Вспомнив хром и мягчайшую кожу командирского пульта на том же, к

примеру, "Иерониме Людендорфе", Хикки кисло улыбнулся и, усевшись во

вращающееся кресло, поставил перед собой початую емкость с благородной влагой.

 – Командир на месте, – произнес он, включив интерком.

 – Первый пилот к старту готов, – мягко пропел голос Ирэн, – доклады

секторов приняты, готовность минута.

 – Исполняйте, – отозвался Хикки.

 "Я понадоблюсь только на выходном посту, – подумал он, – и то лишь в том

случае, если смена попадется настырная. Раз документы в порядке – значит,

корабль проверен... и – или – за все уже уплачено. В любом случае я им тут

нужен как зайцу триппер. Можно заняться делом".

 Приложившись для верности к соске, Хикки извлек из нагрудного кармана

кристаллодиск и всунул его в приемную прорезь командирского терминала. Перед

ним замерцал, развернувшись, топографический экран. Хикки быстро набрал свой

личный код, приложил ладонь к заранее включенному идентификатору и откинулся на

спинку кресла.

 "Для служебного пользования. Личная собственность начальника оперативного

отдела Транспортной системы Имперской Службы Безопасности полковника Ричарда

Махтхольфа. Выписка из служебного наставления за N... от... по боевой

эксплуатации систем и агрегатов транспортной машины средней дальности, изделие

LL-2763-IYT, он же серия "Олдридж", выпущенная разработкой "Northrop Space mec.

соrр.".

 Через несколько минут Хикки довольно потер руки и отключил терминал.

Теперь он смотрел на свой громоздкий пульт гораздо более уверенно, чем раньше.

Разумеется, признаваться менеджеру в том, что "Олдридж" он видел только на

картинке, было глупо. Уходя со службы, Хикки позаботился, чтобы не остаться без

необходимой информации – возможностей у него было более чем достаточно.

 Интерком вновь запел голосом Ирэн Валери:

 – Командир, с вами хочет говорить старший выпускающей смены...

 Рука Хикки скользнула по пульту, и перед ним возникла розовая, лоснящаяся

от доброго корма физиономия таможенного чина.

 – Сдвиньтесь правее, – недовольно проворчал тот, – вы не в "картинке".

Точнее, не полностью.

 – Вообще-то должен влезать целиком, – любезно отреагировал Хикки. – С кем

имею?..

 – Оперативный советник Трулли. Вот, теперь вы похожи сами на себя. Вы

Махтхольф?

 – С вашего позволения – полковник Махтхольф.

 – Вижу, не слепой. Ну все, – таможенник шмыгнул носом и исчез. -

Счастливого пути, – донесся из пустоты его слабеющий голос.

 Хикки покачал головой. С цивильными чинами таможенной службы судьба свела

его в первый раз. Глядя на лопающегося от жира красавца, он вспомнил те тысячи

историй, что рассказывали ему приятели из Второго Управления, занимавшиеся

коррупцией в рядах служащих фискальных ведомств различных уровней и рангов.

Тогда ему что-то и не верилось, но теперь!

 – Внимание по экипажу, – позвал Хикки. – До окончания курсового разгона

рабочих мест прошу не покидать. Если понадоблюсь – я у себя.

 "Во я влип, – весело подумал он, – аж самому смешно. Вот и пошла

коммерческая служба. Анекдот какой-то".

 Три часа спустя "Олдридж" прополз мимо поста Аврора-внешний и,

содрогнувшись всем своим пузатым телом, взревел маршевыми двигателями. Разгон

был недолгим. Передав по экипажу готовность два, Хикки сделал глоток и поднялся

из кресла.

 Он прошел в самый нос корабля, спустился по скрипучей короткой лесенке и

отомкнул своим ключом дверь штурманской рубки.

 – Как жизнь? – поинтересовался Хикки, ныряя в зеленоватый полумрак

тесного, плотно забитого панелями и пультами помещения.

 Ругач дернулся ему навстречу, но, вновь вспомнив, что он уже не на Флоте,

вернулся в кресло.

 – Нормально, – отрапортовал он. – Работа несложная.

 – Ага, – хмыкнул Махтхольф, осматриваясь в поисках второго кресла, – по

прямой, я слышал, любой дурак сможет. У нас, кажется, всего два поворота?

 – Вы знаете?.– удивился штурман. – Вы тут уже летали?

 – Для этого мне и летать не нужно. У меня первый класс. И за штурвалом -

тоже... сто сорок семь боевых и все прочее дерьмо.

 – Где вы служили, командир? Хикки скривился.

 – Это неважно, где я служил. Я служил там, где люди не живут. Скажи-ка мне

вот что: у тебя контракт на один рейс?

 – Да, а что? Менеджер сказал, что они молодая компания и не могут

позволить себе длительные страховки. Он сказал, что со мной пока будут

заключать разовые контракты на каждую ходку.

 – Из экипажа ты, конечно, никого не знаешь?

 – Откуда, командир?

 Хикки поскреб затылок и внимательно посмотрел на лейтенанта, но не увидел

в его глазах ничего, кроме простодушия и почтительной боязливости. Собственно,

ничего иного он и не ждал.

 – Иди отдыхать, парень, – произнес он, вставая. – Случись что – сразу ко

мне.

 Выбираясь из тесного лаза на ходовую палубу, Хикки почти уткнулся носом в

прелестные ножки Ирэн Валери, обтянутые пикантными черными чулочками. Хикки

шумно вздохнул и завозился на лесенке:

 – Миледи, я не мешаю вашей милости?

 – Ой! – взвизгнула девушка. – Черт возьми! Командир, это вы? Откуда вы

взялись?

 – Из ада,– печально объявил Хикки, вылезая из дыры. – Что вы смотрите на

меня, как на привидение? Я был у штурмана. А вы почему здесь?

 – Дверь! – простонала Ирэн в полном отчаянии. – То ли у меня ключ

залипает, то ли замок не совсем исправен. Я там забыла кое-что, понимаете?

 – А! – понял ее Хикки. – Всего-то?

 Подойдя к массивной бронедвери центральной ходовой рубки, он вмазал в

прорезь свой ключ и довольно наклонил голову набок: сервопривод послушно

зажужжал, сдвигая многотонную махину в сторону.

 – А в первый раз у меня получилось нормально, – пожаловалась Ирэн, шустро

просачиваясь вовнутрь.

 Увидев, что возвращается она с обычной нашейной косметичкой, Хикки с

трудом сдержал едкую улыбку.

 – Я надеюсь, что вибраторов вы с собой не таскаете? – поинтересовался он.

 – Фу, какие глупости! – краснеть она и не думала, и Хикки это очень

понравилось. – Я же там не одна!..

 – Я счастлив хотя бы этому, – вздохнул Хикки. – Ну что ж, идемте, я

провожу вас до лифта.

 В конце коридора он остановился и сказал негромко, но серьезно:

 – Ирэн, у меня к вам просьба, только без дураков: не болтайте в экипаже,

что я служил в Конторе. Хорошо?

 Девушка посмотрела на него грустными понимающими глазами.

 – Постараюсь.

 – Вот и чудно. Если что – я у себя. Надеюсь, за шесть суток мы не сожрем

друг друга.

 Мягко пожав ей локоть, он развернулся и зашагал назад, к своей двери, не

видя и не чувствуя тех глаз, что неотрывно смотрели ему в спину.

 День первый, продолжение: ночь

 Собираясь, он размышлял: стоит ли брать с собой фонарь? Потом все-таки

решил, что стоит, и оказался прав – плафоны в трюмах горели через пятое на

десятое. Спустившись в толстое брюхо корабля, Хикки сперва несколько обалдел,

представив, какой объем работы ему предстоит проделать. "Олдридж" был забит с

явной перегрузкой, но в коммерческом флоте это считалось совершенно обычным

делом. В конце концов, перегрузка пугала лишь страховые компании, да и то не

всегда – если следователям удавалось доказать, что гробанувшийся корабль

эксплуатировался вне всяких норм, то вопрос о страховках снимался сам собой.

 Первые два трюма были завалены колбами с какими-то удобрениями, причем

некоторые, видимо, не страдали излишней герметичностью и распространяли вокруг

себя чудные ароматы. Четвертый и пятый тоже не вызвали у Хикки особого интереса

– в них находились металлические джунгли странных решетчатых конструкций, тоже,

наверное, имевших отношение к сельскому хозяйству. Оставался третий -

центральный, превосходивший по размерам все остальные. Конструкционно он

предназначался для размещения тяжелой десантной техники.

 Хикки отомкнул здоровенную металлопластиковую дверь и вошел в громадное,

еле освещенное помещение.

 Плафоны, автоматически включившиеся при его появлении, лили свой неживой

белесый свет на тесные ряды каких-то мощных контейнеров. Хикки влез между

рядами и достал фонарь.

 – А, черт! – прошипел он.

 Контейнеры были опломбированы – все, как один. Подсвечивая себе фонарем,

Хикки боком пошел вдоль ряда темных пластиковых стен. Контейнеры были

совершенно однородны и напрочь лишены каких-либо надписей. Попытка разглядеть

печать одарила Хикки счастьем познакомиться с логотипом неведомой ему

ав-рорской корпорации, связанной с экспортом сельскохозяйственного оборудования

и полуфабрикатов для перерабатывающей промышленности.

 – Да нет, – буркнул Хикки, устало садясь прямо на Грязный пол, – ну такого

же не может быть!

 Не снимая перчаток, он вытянул из кармана сигарету, уныло раскурил ее и

поднял голову.

 – А!..

 Стиснув сигарету зубами, Хикки вскочил на ноги и резво подбежал ко второму

слева контейнеру. Так и есть – но заметить это можно было только снизу, -

нерадивый пломбировщик недожал свои "клещи", и уходящий в глубь контейнера

тросик свободно болтался в зеленой, полупрозрачной пластиковой пломбе. Хищно

ощерившись, Махтхольф потянул за него, и тросик без натуги вышел из пломбы.

Второй конец был дожат на совесть, однако теперь это не имело никакого

значения...

 Хикки встал на цыпочки, уперся плечом и приподнял крышку контейнера -

ровно настолько, чтобы заглянуть вовнутрь.

 – О майн готт, – прошептал он, вдруг вспомнив язык предков.

 Поспешно вернув тросик на его законное место, Хикки бесшумно выскользнул

из трюма и поспешил в свою каюту.

 Глава 2

 День второй, утро

 На коммерческом флоте существовало, конечно, некое подобие устава, но в

нем никак не оговаривался бортовой распорядок для свободных от несения вахты -

считалось, что они находятся вроде как вне службы. Поэтому завтрак происходил

хаотически. Хикки прибыл в кают-компанию ровно в восемь утра по бортовому и с

некоторым удивлением обнаружил, что там уже сидят. Сидят, жуют... и

приветствуют его вялыми взмахами вилок. Он не придумал ничего умнее, как

пробурчать пару слов и отправиться к автомату раздачи.

 Взяв свой поднос, Хикки забился в угол и навострил уши. Ему было

интересно, о чем болтают по-утреннему сонные члены его экипажа.

 Болтали в основном ни о чем. О бабах, о том, кто сколько оторвал в

последней ходке, о каких-то неведомых ему героях-контрабандистах и прочей

чепухе. К тому моменту, когда Хикки добрался до кофе, в кают-компанию вошел

позевывающий крепыш в кожаной жилетке.

 Публика за двумя сдвинутыми столиками приветствовала его сдержанным

гудением. Крепыш обвел зальчик скучающим взглядом, корректно кивнул Хикки и,

выдернув поднос из пасти автомата, сел на заранее подставленный стул.

 Хикки допил кофе и поднялся.

 – Приятного аппетита, господа, – сказал он, выходя.

 "Будь я проклят, – мысленно застонал он, двигаясь по коридору. – Что же

случилось с моей памятью, а?",

 Практически весь его архив остался на Авроре и теперь ничем не мог помочь

своему хозяину. Память подводила, да и, в общем-то, не стоило на нее особенно

надеяться – Хикки никогда не держал в голове мелочей, кроме, конечно, самых

интересных. Сейчас ему остро не хватало именно мелочи, зацепившись за которую

он смог бы прорисовать цепочку наиболее вероятных неприятностей, ожидавших его

в ближайшем будущем.

 В каюте Хикки раздраженно глотнул виски и плюхнулся в старенькое

просиженное кресло. До девяти – времени докладов – оставалось почти полчаса. Он

вонзил в приемную щель терминала один из дисков, врученных ему менеджером при

вылете, и нетерпеливо заклацал сенсорами, отыскивая нужный том. Через несколько

секунд на экране появилось загорелое лицо мужчины средних лет.

 – Адриан Бакли, – прочел Хикки. – Ну уж да уж, конечно же. Ты такой же

Бакли, как я балетмейстер. Но, черт возьми, кто же ты?

 Мастер Бакли занимал в экипаже должность техника-механика двигательных

систем. Хикки готов был поклясться, что видел это лицо на экранах – но кому оно

принадлежало, вспомнить не мог. Одно он знал совершенно точно: под личиной

механика-моториста скрывался тип, не раз проходивший по оперативным сводкам

Службы Безопасности. Разумеется, в ориентировках он выглядел не так. Однако

Хикки еще не забыл то, чему его учили в Академии, и хорошо умел смотреть сквозь

грим и даже легкую пластику. Глаза, он видел эти внимательные черные глаза!

 Хикки раздраженно хрюкнул и отключил терминал.

 Выслушав доклады, он разодрал хрусткую упаковку лимонного печенья,

задумчиво покрутил в пальцах любимую бутылочку и вдруг, словно решившись,

рывком встал и распахнул командирский сейф. Навигационные справочники

находились в идеальном порядке, разложенные по секторам и направлениям. Хикки

нетерпеливо запустил нужный ему том и зашевелился в кресле, глядя, как перед

его лицом вырастает трехмерная голо-графическая картинка, сопровождаемая рядами

цифр и формул.

 – Какой поворот? – спросил он сам себя и привычно поднес к губам горлышко

бутылки. – Какой, черт тебя подери?

 Хикки отставил виски и медленно крутнул трэк-болл, заставляя изображение

раздвинуться в глубину. Отвлекая, за его спиной требовательно взвыл сигнал

входной двери. Хикки дернулся, коротким движением проверил, легко ли выходит из

кобуры бластер, и выбрался из кресла.

 Перед высоким комингсом каюты стояла Ирэн Валери, облаченная в узкие серые

брюки и легкую блузку.

 – Можно войти? – поинтересовалась она, глядя на командира сверху вниз.

 Хикки пожевал губами, размышляя.

 – А зачем?

 -Вы!.. -Девушка вспыхнула, и он увидел, как задрожали от обиды ее длинные

пушистые ресницы. – Я!..

 – Заходите, – перебил ее Хикки. – Простите мою невежливость, я думал о

своем и никак не ожидал вашего визита.

 Ему понравилась непосредственность ее реакции. Ирэн решительно вошла в

каюту и с любопытством завертела головой, оглядывая убогое жилище своего

командира. Хикки незаметно ухмыльнулся, отметив про себя ту хозяйственность,

что скользила во взоре его нежданной гостьи – скорее всего хозяйственность

подсознательную. Ирэн относилась к породе женщин, с пеленок знавших, что и как

брать от этой жизни.

 – Виски будете?

 – Виски? – девушка несколько опешила. – А ничего другого у вас нет?

 – Коньяк я пью только на шариках.. На борту я пью виски. Присаживайтесь, я

сейчас.

 Из рубки Хикки вернулся с парой высоких стаканов, печеньем и любимой

соской.

 – Льда у меня нет, – объявил он. – Холодильник работает, но знаете... мне

почему-то все время холодно. Это все ранения, чтоб их черти взяли. Во мне

слишком – много всяких дырок, и через них уходит тепло. Я мерзну даже под

пуховым одеялом.

 Большие глаза Ирэн сочувственно повлажнели.

 – Я не знала, -виновато улыбнулась она. – Я пришла просто потому, что мне

совершенно нечем заняться. Вот я и решила заскочите к вам поболтать. В конце

концов, я ведь не знаю тут никого, кроме вас...

 Хикки неожиданно заржал. Мысль о том, что его первый пилот воспринимает

его в качестве подружки, рассмешила полковника Махтхольфа настолько, что он не

мог уняться в течение целой минуты.

 – Простите, – извинился Хикки, смахивая слезы. – Простите, ради бога, это

я так, вспомнил кое-что... Давайте, за знакомство.

 – Мы, кажется, уже знакомы.

 – А, какая разница. Кстати, а у кого вы летали раньше? Я имею в виду не

Флот, а коммерческую службу.

 – Я работала в одной крупной компании на Орегоне. Потом у них начались

какие-то неприятности с прокуратурой, и меня быстренько сократили. Пришлось

перебираться на Аврору. На Авроре я мыкалась почти полгода – то там, то сям...

Вот, попала сюда. А вы что, с Авроры родом?

 – Увы, – Хикки поморщился и бросил в рот печенье. – Только давайте не

будем говорить о моей семье, хорошо? Мне не очень приятна эта тема. Тем более я

вернулся домой вовсе не из-за того, что мне некуда деться.

 – У вас была жена? – неожиданно спросила Ирэн. Хикки дернулся. Несколько

секунд он смотрел на ее красиво очерченный рот, выдававший темпераментную

натуру хозяйки, и раздумывал, что ей ответить. Она казалась ему неглупой и-он

почему-то ощущал это с особенной остротой – недостойной его лжи.

 – Мою мать звали Амалия Вишневская, – негромко произнес он. – А жену -

Магдаленн Цорн-Швар-ценберг оф Кассандана.

 Ирэн со стуком опустила стакан на стол. Она хорошо знала, о чем идет речь.

В тот день, когда ударно-штурмовой легион "Валгалла" принял на себя страшный

удар атакующих клиньев леггах в зоне Восточной Петли, флагман нес штандарт

имперского инспектора ВКС Амалии Вишневской. А командовала легионом полковник

Цорн-Шварценберг. Флагманский линкор "Крусейдер" вел огонь до тех пор, пока не

опустели его пеналы и погреба, пока были живы в башнях его комендоры. Потом он

пошел на таран... Во флотских штабах любили говорить, что стальное чудовище,

врубившееся своей многокилометровой тушей в центр атакующей колонны, потрясло

этих жаб настолько, что неизбежная война сразу отодвинулась далеко в будущее.

Трехсотлетняя история имперского Флота, полная крови, слез, смертей, полная

безумной ярости, надсадного рева моторов и грохота орудий, знала тараны

обреченных кораблей – когда командир, понимая, что живыми уже не вернуться,

направлял свой пылающий меч на противника, – но она не знала случаев тарана

линкором, и тем более – приказа на таран, отданного женщиной-командиром. Никто

не знал, кто именно отдал этот приказ (считалось все же, что командир), но во

Флоте появились два новых легиона, названные именами двух женщин – Амалии

Вишневской и Магдаленн Цорн-Шварценберг.

 Ирэн молчала и глядела на Хикки со смесью ужаса и восторга; он мягко

улыбнулся и вновь плеснул виски по стаканам.

 – Это было не вчера, девочка... Я давно перестал вспоминать. Хотя,

конечно, тогда я готов был продать душу дьяволу, лишь бы оказаться рядом с

ними.

 – И второй раз вы так и не женились...

 – Вот уж не потому, что спятил на собственном горе! Нет, тут все сложнее.

Тем более что, если уж честно, гордость была сильнее боли.

 – Я не понимаю, – перебила его Ирэн, снова приходя в ужас, – что значит -

сильнее боли?

 Хикки задумчиво глотнул виски, подергал себя за лежащий на погоне локон и

ответил, глядя в сторону:

 – Потому что наш род давно вошел в историю, и лучшей смерти для его воинов

и пожелать нельзя. Точно так же считали и мой отец, и мои братья. А Цорны? Ты

думаешь, они рассуждали иначе? Знаешь, что у Цорнов чисто символическое

семейное кладбище? За двести пятьдесят лет – два десятка могил! Они погибают в

космосе, все – и мужчины, и женщины, и редко кто из них уходит в отставку... А

я... я не женился потому, что служил в Конторе. У нас, "черных", своя жизнь,

свои дела и понятия – зачастую ты ведешь такой образ жизни, что о женитьбе не

стоит и думать.

 Он умолк, поняв, что сказал и так слишком много. Рассказывать молодой

девушке о тонкостях службы в Конторе было сущим идиотизмом – во-первых, не

поймет и половины, а во-вторых – зачем делать ее несчастной? Нет уж, пускай она

свято верит, что "под сукном черных мундиров бьются добрые и благородные

сердца", как ей вливали в уши отделы пропаганды Флота. Если б все было так

просто! Там, на первой линии, которая куда как первее, чем все остальные линии

обороны, там вдруг начинаешь понимать истинную иллюзорность философских тез о

добре и зле. Хикки вздохнул и поднял стакан.

 – Лучше давай выпьем за то, чтобы мы благополучно дошли до финиша,

разгрузились и вернулись домой.

 – А вы бывали на Мармоне? – спросила Ирэн. – За каким чертом? Там же нет

баз, что б я там делал?

 – А я была. Тишайшая планета, вот только привода у них там такие, что

садиться лучше полностью "на руках", в боевом режиме. Угробиться можно

запросто, вот увидите.

 Хикки заглотил содержимое своего стакана и откинулся на спинку кресла,

задумчиво теребя пальцами темный локон у подбородка. Ирэн внимательно

посмотрела на него и поднялась.

 – Я пойду, – сказала она с мягкой улыбкой.

 – Да, – Хикки встал. – Заходи когда хочешь и не стесняйся, идет?

 – Идет, – легко отозвалась девушка и, игриво подмигнув, переступила через

комингс.

 – Какой же поворот? – тихо проскрипел Хикки, возвращаясь в кресло.

 Имперская Метрополия, Нейландские горы; тогда же

 Несильный дождик, весь день вкрадчиво шуршавший листвой деревьев,

прекратился за час до заката. Легион-генерал Пол Этерлен оторвал взгляд от

висевшего перед ним топографического дисплея, с хрустом размял свои длинные

пальцы с холеными ногтями и выбрался из-за письменного стола, чтобы подойти к

огромному, в полстены окну. Из-под приподнятой рамы веяло свежестью и озоном.

Генерал чуть пригнулся, легко поднял раму до упора вверх и с наслаждением

вдохнул прохладный горный воздух. Окно было обращено на запад. Из-за далеких

туч неожиданно выглянуло солнце, рассеяв свои лучи среди омытых дождем

деревьев; Этерлен мечтательно вздохнул и боднул головой, отчего мягкие локоны

его шикарной светлой гривы взметнулись над бордовыми плечами легкого домашнего

сюртука.

 За его спиной скрипнула дверь, и по толстому ковру кабинета неслышно

заскользили легкие шаги.

 – Что, Хелен? – спросил генерал, не оборачиваясь. Высокая женщина лет

тридцати, облаченная в щегольской черный мундир с погонами полковника на

вздернутых плечах, остановилась в шаге от него. Короткая форменная юбка

подчеркивала красоту ее мускулистых стройных ног. На привлекательном

высокоскулом лице с несколько крупноватыми чертами влажно светились огромные

глаза умной распутницы. Генерал умел подбирать себе адъютантов.

 – Новости с Авроры, – ее низкий, приятно хрипловатый голос отразился от

стен, и генерал счел нужным повернуться.

 – Какие же?

 – Наши потроха вылетели на Мармон.

 Этерлен вновь дернул шеей, на сей раз – недоуменно:

 – Мармон? Но помилуй, что же они будут делать на Мармоне? Глупость

какая-то. Ты уверена? Впрочем, что это я несу?.. Но все-таки, почему Мармон?

 – Это еще не все. Командира транспорта заменили в последний момент, и

новым оказался полковник Махтхольф.

 – Младший?! Тот самый, Хикки-Непутевый? Господи, как он там оказался? Ему

что, не сиделось на пенсии?

 – Сто против одного, что случайно. Первому командиру проломили свод черепа

в кабацкой драке за пару дней до старта. Махтхольф никак не мог найти себе

нормальную работу и, наверное, согласился на первое же предложение.

 – Состав экипажа есть?

 – Вот тут и начинается самое интересное. Похоже, что на горизонте снова

объявился Чич Фернандес. При этом половина экипажа – совершенно случайные люди.

Остальные... я не могу говорить с уверенностью, но там есть интересные

экземпляры. Кажется, на этой лохани заваривается какая-то странная каша.

 Генерал подошел к столу, раздраженным рывком схватил пачку сигарет,

прикурил и снова вернулся к окну. В его голове змеились десятки догадок, но он

знал, что все они – не более чем привычные игры тренированного ума. Строить

версии было рано.

 – Что значит "интересные экземпляры"?

 – Классные специалисты, слишком классные для такой ерундовой миссии. Я

оставлю вам документы и досье.

 – Если этот раздолбай Хикки оказался на борту случайно, он легко

разберется в ситуации. Но чем мы можем ему помочь? Связаться с ним нельзя,

приближение патруля вызовет, чего доброго, подозрения. Может, он додумается