Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Соавторы: Екатерина Насута,Евгений Бергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 359 страниц)

Глава 25
О вещах серьёзных и благородстве

Она видела, как благородный Тоширо, мерзко зайдя со спины, одним ударом клинка лишил её возлюбленного жизни.

Кое-что об истинном благородстве

– Гуси? – уточнил человек, разглядывая прозрачный контейнер, в котором перекатывались бусинки. Бусинки были красными и пластиковыми, и ничего-то, помимо пластика и красителя, не содержали.

Об этом свидетельствовал краткий отчёт, приложенный к контейнеру.

– Или лебеди, – начальник лаборатории опустился на самый краешек стула. – К сожалению, мы не могли с точностью идентифицировать вид. Хотя в сети уже появилась версия о том, что птицы реликтовые, самовозродились вследствие улучшения экологической обстановки. Но данная версия кажется несколько, скажем так, сомнительной.

Выступление ведущего орнитолога и не менее ведущего палеонтолога Хозяин слышал.

И видео смотрел.

И впечатлился увиденным. Твари были огромными. А уж то, что записали камеры перед входом в «Вектру» и вовсе находилось вне понимания. Он трижды пересмотрел, как птица сперва оборачивается Земелей, а потом Земеля становится птицей.

Это ведь не просто так.

Поэтому на бусины Хозяин смотрел с недоверием. Наклонил контейнер влево. Вправо. Бусины перекатывались внутри с сухим пластиковым стуком. Не трескались, не лопались, не спешили выпустить ядовитый дым или проклятье.

– Передайте в первую лабораторию. Пусть проверят на наличие излучения аномального спектра, – Хозяин отодвинул банку. И поморщился.

Лабораторию придётся переносить. Не из-за птиц и Земели, которого, пожалуй, стоило вычеркнуть из дальнейших планов. Нет, слишком много всего произошло. Пусть происшествия и мелкие, но количество их настораживает.

– А с гусями что? – начальник лаборатории выдохнул с немалым облегчением. Пусть бусины собирали специальным пылесосом, и контейнер для них был сделан из особого материала высокой прочности с дополнительной изоляцией, и исследования проводились дистанционно, это всё равно не успокаивало.

– А что с гусями? Улетели ведь, – Хозяин отодвинул контейнер.

– Мы можем отследить, куда именно…

– Не только вы, – оборвал его Хозяин. – И думаю те, кому надо, уже отследили.

Главное, чтоб сюда с вопросами не явились. Хотя… пускай. Ничего не найдут. Он не настолько глуп, чтобы держать в головном офисе что-то действительно опасное.

Да, есть лаборатории.

Есть исследовательский сектор.

В конце концов, «Вектра» не скрывает, что вкладывается в современную науку. Это вон и в рекламных буклетах прописано, где-то там, в разделе стратегии, идеи и общественной полезности. Надо будет на досуге глянуть, чтоб знать, где именно.

И исследования действительно имеются. Такие, как нужно, с соблюдением всех протоколов безопасности и отчётами наблюдательному Совету Имперской Академии наук. И препараты, соответственно, испытываются под контролем Целительской комиссии, с прохождением всех необходимых этапов.

Цифровые модели. Клеточные культуры.

Свинки с кроликами и что там ещё положено. А уже потом и до добровольцев дело доходит.

Медленно это.

Тягомотно.

Но зато безопасно. Здесь…

– Идите, – Хозяин подвинул контейнер. – И скажите своим, чтоб не трепались.

Хотя последнее было лишним. Персонал и без того отлично усвоил правила поведения. Но всё-таки… всё-таки… Хозяин прикрыл глаза и несколько мгновений позволил себе просто посидеть в тишине. Затем вытащил из ящика флакон, накапал зелье, подумав, что заканчивается оно куда быстрее, чем ему хотелось бы. И следовательно, снова придётся договариваться о встрече.

А может…

Нехорошо, конечно, но когда нет другого выхода, то… или нет? Похитить ведьму несложно. Она и не скрывается. Вывезти. Запереть. А дальше… что дальше? Вынудить работать?

Как?

И главное, как проконтролировать эту работу? С неё ведь станется сварить немного другое зелье, которое, возможно, и не отравит прямо на месте, но это не значит, что не отравит вовсе. Слишком уж она опытна. Нет. Рискованно. Даже для последнего шага.

А девчонка, наоборот, молода.

И смысл?

Трель телефонного звонка нарушила блаженную тишину.

– Да? – он поднял трубку и опять поморщился, потому что звук получился на редкость мерзким. – Проблема? Что за… какие козлы апокалипсиса? Они у тебя что, сами там принимают⁈ Видео… вызвали демона? Кто? Сатанисты… так… ага… то есть, вместо того, чтобы действовать по сценарию, твои сатанисты вызвали демона? Двух? Ещё лучше… как у них получилось? Ты не знаешь⁈ А кто должен знать⁈ Кто им пентаграмму рисовал? И… не должно было получиться? А оно взяло и получилось⁈ И чем объяснишь? Свечи… то есть, полагаешь, что кто-то из них действительно был неинициированным магом, а в сочетании с дымом и сторонним воздействием произошла спонтанная инициация? Да, это звучит логичнее козлов апокалипсиса… разрушения? Нет разрушений? Отлично. Камеры? Не проверяли, но сигнал пропал? Проверьте… да откуда я знаю, кого послать! Это ты ведешь сектор, твой эксперимент, ты и посылай. Пусть на рожон не лезут, но дождутся, когда точку освободят. Даже демон не будет сидеть в этом закутке вечность. Уберите там камеры, посмотрите, чтоб не было отпечатков или ещё каких следов… именно… и куратора убери. Если это и вправду демон, имперские пойдут до конца. Засекут? Само собой. Да плевать! Пусть себе засекают! Главное, чтоб на нас не вышли. Вот… сделай так, будто его совесть замучила. Или вон демон. Сам решай, что я тебе, как маленькому? Вот. А так… молодые и глупые связались, вызвали… в общем, сами виноваты, думать надо. Да… именно. Начинаешь понимать. И в лабораторию передай, чтобы ещё раз свечам прогон устроили. А лучше два или три. А то на коленке насочиняют и сразу в поле проверять.

Сердце успокаивалось.

Не то, чтобы происшествие взволновало. Отнюдь. Мелкое оно. Незначительное. И уж с ним-то и «Вектрой» никто провинциальных сатанистов не свяжет. А значит, надо лишь уборку провести и выкинуть из головы…

– Можно? – дверь приоткрылась, пропуская бритую голову Милютина.

– Тоже проблема? – устало поинтересовался Хозяин, но махнул рукой, приглашая начальника охраны войти. – Что сегодня за день такой? Да заходи. Рассказывай уже.

Он вошёл бочком и, оглядевшись, произнёс.

– Я отозвал наших с Южного.

– Это… – голова, несмотря на зелье, работала откровенно плохо.

– Посёлок. Дачный, – подсказал Милютин. – Утром направили строительную бригаду, но, к сожалению, возникли непредвиденные обстоятельства.

С трудом получилось не рассмеяться. Непредвиденные, мать его, обстоятельства.

– Что на сей раз?

– Сложно сказать, – Милютин присел, не дожидаясь приглашения. – Изначально всё шло по плану. Судебное предписание получили. Земли официально перешли к «Компас-М».

Название ни о чём не говорило. Вероятно, фирма-однодневка, созданная исключительно, чтобы поучаствовать в конфликте и принять на себя ответный удар. Если таковой случится.

Ну и претензии, в том числе финансовые.

– И?

– Обеспечили информационную поддержку. Наш отдел позаботился, чтобы проблема освещалась с нужной стороны…

– Не тяни кота за… ты понял.

– Да. Сперва техника просто глохла на въезде в посёлок. И бригадир не мог отыскать дорогу. Но потом, как вы говорили, по достижении критической массы их артефакт заглох.

– Интересно, – Хозяин приоткрыл ящик. Зельем не стоило злоупотреблять, но кто бы знал, до чего же хотелось.

– Вот… техника двинулась по дороге. Мы были готовы противодействовать местным, если те окажут сопротивление.

– И?

– И вышел парень. В костюме. Белом. Вот, – Милютин достал телефон. – Он что-то сделал, отчего люди испытали ужас. Рабочие просто побросали технику и сбежали. И возвращаться отказываются наотрез. Даже штрафные санкции не пугают.

Ролик был короткий и впечатляющий.

– Потом в сети появилось вот что…

Второй ролик. Глупый, хотя сейчас такое, кажется, в тренде. Эта, как его, естественность. Старушка, ветеран и молодой активный придурок, физия которого показалась смутно знакомой.

– Полагаем, что в них и разгадка. Вернее в этом военном пенсионере. Медали у него своеобразные…

– Вижу.

– Скорее всего имел доступ к секретным разработкам. Вот и создали что-то по принципу ультразвукового подавителя. Звук ухом не слышен, но вызывает приступ страха. Можно попробовать повторить наступление, но…

– Но?

– Там появились военные. В том смысле, что настоящие. Выставляют оцепление. Зона санитарного контроля. Ерунда, конечно, левая отмазка совершенно. Какой там санитарный контроль? Вероятно, этот пенсионер вышел на кого-то из сослуживцев. Выясняем, чьи они, но это потребует времени.

– Не надо выяснять, – Хозяин перелистнул ролик на начало. – Имперские они. Государевы.

– И что делать? – Милютин, кажется, растерялся.

– Что? А вид делать, что нас там и близко не было.

– А…

– Милютин. Хоть ты не выводи.

– Понял. Операцию сворачиваем. Всё перекинем на «Компас-М», он проходит через южан, они нам как раз должны были за поставку. Так что, даже если и начнут копать, то на Ахметовых и застрянут.

– Хорошо.

Точнее плохо. Денег в операцию вложено изрядно. И даже при том, что Хозяин мог позволить себе подобные траты, они всё равно раздражали. Как и усилия.

– Поставь там кого… присматривать. Издали. И толкового чтобы, чтоб не вляпался. И да… в лес лучше пока не ходи. И остальным скажи.

Подчинить Хозяина не вышло, а по записям деда твари эти отличались хорошей памятью. И нечеловеческой мстительностью.

– Понятно. А с «Птицей» как? Она ж в лесу…

– С «Птицей»… а съезди-ка ты сам глянь. Что-то Вахряков заигрался. Ладно, когда один-два раза ресурс использовал, но он крепко уж обнаглел… – Хозяин постучал пальцем по столу и всё-таки принял решение. – В общем, готовь эвакуацию. Документы. Архивы… согласно плану.

Рано или поздно, лабораторию пришлось бы переносить.

– И это, – окликнул Хозяин Милютина. – Властям нужно будет кого-то оставить. Такого, чтоб отдали под суд и успокоились.

– Вахряков? Если так, то его делишки как раз в тему будут.

Поэтому ему и было дозволено затеять свою игру. Хозяин о переезде давно задумывался, да всё откладывал. Дальше откладывать не получится.

И сейчас кивнул, соглашаясь с предложением. Но уточнил:

– Только о самом позаботься…

– Погибнет, заметая следы незаконной деятельности. По официальной версии он устроит лабораторию по производству наркотических препаратов в особо крупных размерах. Остатки найдут на складах. И почуяв неладное, он начнёт уничтожать подопечных, а потом взорвёт и лабораторию. Но погибнет сам.

– Доказательства?

– Склад уже организовываем. Дополнительно кое-что по его подружке подкинем, чтоб вышли, а там, думаю, имперцы сами раскопают схему с похищенными миллионерами.

В теории звучало вполне складно.

Но в теории.

– Ты… сам проследи, чтоб там всё было нормально. Ясно? Чтоб без демонов и вообще…

– Так точно.

Милютин поднялся, но, не удержавшись, уточнил:

– А объект… тоже перевозим?

– Сам-то как думаешь⁈ – всё-таки нервы сдавали, поэтому ярость и выплеснулась, заставив Милютина отступить к стене. Он и побелел вон. Но удержался.

Крепкий.

Вон, башкой повёл своею и произнёс тихо:

– Понимаю. Но… он и прежде был не стабилен. А теперь подавно.

– Евгеньевич доработал саркофаг.

– Да, но…

Хмурый взгляд заставил Милютина заткнуться. На минуту. Заговорил он другим тоном, деловым и спокойным:

– Надо брать оба. Я бы вовсе основной поднять попытался. Такую ведь возможность оставляли, верно?

Хозяин кивнул.

– Вот… значит, надо поднимать. А второй пойдёт на запас, если у первого глушилки отказывать станут. И маршрут пересмотреть придётся. Если техника легла, то вертолёты использовать нельзя. Одно дело, когда в машине стопорнёт чего. А другое – вертушка.

Это было логично. И в преданности Милютина, что делу, что лично Хозяину, сомнений не имелось. А и вправду, как-то он выпустил из виду, что в нынешних обстоятельствах использовать вертолёт не стоит.

– Перестраивай.

– Евгеньич разноется, что опять всё в спешке.

– Евгеньевичу ещё когда было велено готовиться к переезду. А чтоб не халтурил, намекни, что если в процессе случится всплеск, то его же Богдану и скормим.

Когда за Милютиным закрылась дверь, Хозяин откинулся на спинку кресла и поморщился. Он не мог позволить себе слабость, но тело подводило. Вот в груди заныло. И мелкая дрожь в пальцах – тоже симптом. Ведьмино зелье позволило ему чувствовать себя немного более здоровым, но… сколько у него ещё осталось?

Год?

Два?

Целители, как обычно, ничего не говорят. Только руками разводят, мол, много факторов, течение болезни непредсказуемо… и только поглядывают с интересом. В их представлении он давно должен был бы умереть.

А он живёт.

И Богдан живёт. Вот только… пожалуй, впервые за очень долгое время Хозяин задумался, надо ли? И что будет потом? После его смерти?

И не лучше ли позаботиться обо всём сейчас?

И…

Он вытащил склянку, поболтал. Позволил согреть в руке. И, набрав номер, дождался соединения.

– Доброго вечера, прекраснейшая… как бы встретиться с вами? Нет, нет… препараты ещё имеются. Просто побеседовать. В прошлую нашу встречу вы намекнули, что в определенных обстоятельствах сможете излечить моего сына. Если я правильно понял. Да… именно… я бы хотел заключить сделку.

Склянка легла на место.

– Но сами понимаете, разговор будет… да, на старом месте. Завтра утром? Ночь… ах, простите великодушно. Заработался. Что ж… тогда до завтра.

Хозяин бросил взгляд на стеклянную стену. И вправду темнота. Стало быть, контроль режима освещения справляется, если он не заметил, как наступил вечер. Или дело не в контроле, а в усталости?

– Буду счастлив увидеть вас снова.

Он откинулся на спинку кресла и задумался.

Раз случайность.

Два случайность. И три… уже на случайность не тянет. С коттеджным посёлком, конечно, ерунда, но вот остальное… Вахряков пойдёт в расход. Да и Льва менять надобно, уж больно он обленился за последний год. Только и способен, что запрашивать. Расходники. Оборудование. Деньги. А результат? Результата нет… его заменить, конечно, куда сложнее, чем Вахрякова, но в принципе зав третьим сектором местной лаборатории давно намекал, что не против погрузиться в настоящие исследования.

И мужик неглупый.

А главное, голодный, причём не только до денег. Вот и заменит… надо только как-то в курс ввести. Замом поставить? Приказным порядком? Нет. Лев насторожится. Ещё утворит чего.

Ладно, это дела рабочие.

Только рабочие и остались. На часах четверть второго. Но сна по-прежнему ни в одном глазу. Усталость тоже отступила. И значит, надо использовать возможность. Те же списки глянуть, определив, кого там стоит перевозить, а кого можно и оставить. Жертвы ведь понадобятся. Для правдоподобности.

Он вытащил бумажный отчёт, исходя из которого следовало, что вчерашнее происшествие – неудачное стечение ряда обстоятельств, независящих друг от друга, но в совокупности привёдших… в общем, слов было, как всегда, много, а смысла в них – мало.

И парочку пропавшую не нашли. Ещё одна случайность… случайная случайность.

Или нет?

Он вытащил ещё один телефон.

– Здравствуй, дорогая, – произнёс Хозяин мягко, расслабленно, радуясь, что по голосу не так-то просто эмоции считать. – Как твое самочувствие? Неужели… ты нервничаешь? Что-то случилось? Помощь нужна? Сама… конечно, но помни, что я всегда готов помочь. По старой памяти. Я об ином хотел побеседовать… надо тебе уходить из твоего дамского клуба. Нет, нет, я понимаю, что ты привыкла и в целом полезен, но… да. Кое-что произошло. Возможно, ерунда, однако сама понимаешь, что порой мелочи играют против тебя. Я решил передислоцироваться. Да, временно работу приостановим. Исключительно на время переезда и пока освоимся… возможно, твой кружок тоже перенесём. В конце концов, крупных городов хватает, а в провинции народ не так избалован вниманием. Тебе же легче будет. А пока посиди тихо. Заодно будет время решить свои проблемы. Вот-вот… нет ничего важнее семьи. И уверен, что твой сын это поймёт… но если вдруг, то помни, что я рядом. Помогу, чем смогу.

Хозяин скинул звонок и задумчиво уставился на телефон.

И здесь всё не по плану. Ещё одна маленькая случайность в копилку. Или… или всё-таки… он вздохнул. Жаль, конечно, расставаться, но если вдруг имперские копнут чуть глубже, чем он рассчитывает, то выйдут на Милочку. А вот она знает уже непозволительно много.

Да и в остальном…

Схема была хороша, но он давно усвоил, что любое, самое успешное начинание, рано или поздно исчерпывает свой потенциал. И «Синяя птица» не исключение.

Дала она много. В перспективе могла бы и больше, но… нет, не тот случай, когда стоит рисковать ради будущей эфемерной выгоды. Время у него есть… этот год, а если с ведьмой выйдет договориться, то и больше. И он использует каждую треклятую минуту.

– Милютин уехал? – Хозяин точно знал, что секретарь встрепенулся, подавил зевок, но вот голос его был бодрым. – Да, как вернётся, пусть сразу ко мне зайдёт…

Милочка…

В конце концов, какая разница, откуда начинать зачистку. Главное, в целом порядок навести.

Глава 26
Где речь заходит о романтике и самую малость – о свадьбах

Пару раз он даже насадил несчастную на острый конец кочерги.

Из воспоминаний одного гусара

Странно сидеть на лавочке между двух женихов. Василий сосредоточенно читает бумаги, кажется, уже третий или четвёртый раз. И Даньку это нервирует. У него возникает желание тоже в эти бумаги заглянуть, вдруг да в них что-то очень интересное, что никак нельзя пропустить. Вот Мелецкий и тянет шею, пытаясь разглядеть хоть что-то.

– Уф, – из пруда вынырнула Ляля, но только затем, чтобы разлечься прямо на берегу. Она раскинула руки и зажмурилась. – Вода тут застоялая. Пока я родник нащупала, пока вывела. А у меня там, между прочим, потенциальный жених уже почти очнулся!

Мокрые волосы расползлись по берегу зелеными водорослями.

– Возвращаться надо бы… – Ляля тяжко села. – Вот представь. Открывает он очи свои ясные, а там я… точнее, он уже раз открыл, но я закрыла.

– Жестоко, – Данька отвлёкся от бумаги, которую ему сунул в руки Василий, как Ульяна предположила в качестве отступных, чтоб Мелецкий не покушался на прочие. – Тут Игорёк звонил. Сказал, что Стасик очнулся. И Марго тоже очнулась.

– Ну вот, – Ляля опечалилась. – Теперь они друг друга увидят и влюбятся. Как товарищи по перенесённым невзгодам. А я снова холостою останусь!

– Он про тебя спрашивал.

– Да?

– Ага. Сказал, что никогда такой красавицы не видел.

– А это у меня ещё кожа шелушилась! – Ляля намотала платиново-зеленоватую косу на руку и отжала лишнюю воду. – Так чего вы тут расселись?

– Тебя ждали.

– Да⁈

– Ты ж сказала, что плохо, – ответила Ульяна, отмахиваясь от комара. – И мы решили, что раз больше спешить некуда, то подождём.

– А некуда?

– Ну… Стасика спасли. Марго спасли. Элька за ними приглядывать осталась. Ещё Никитка и Игорёк. Бабушка по идее вернуться должна. Так что, все там.

– А мы тут.

– А мы тут, – согласилась Ульяна. – Строители больше не лезут и в остальном тихо всё, спокойно. Поэтому тебя дёргать не стали. Спешить было некуда.

– Это вам некуда! А у меня, может, личная жизнь намечается.

– Вась, а Вась, вот скажи, тебе Элька нравится? – лист Данила вернул, и Василий не глядя убрал его в стопку, что подтвердило догадку Ульяны – лист был не особо нужным.

Впрочем, над вопросом Василий задумался.

– Я испытываю душевное спокойствие находясь рядом. Мне кажется, это может быть синонимом личной симпатии. Также я отметил, что краткосрочный физический контакт не вызывает внутреннего отторжения, более того способствует установлению эмоционально стабильного фона.

– Короче, нравится.

Василий задумался и даже оторвал взгляд от бумаг.

– Я возьму её в жёны, – сказал он.

– Круто! – Ляля подпрыгнула. – А предложение как будешь делать? Я тут видела один ролик, там девушка домой пришла. А дома гроб!

– На колёсиках? – уточнила Ульяна.

– Нет. Просто вот. Нарядный. Стоит. Сюрпризом.

Ульяна подумала, что от такого сюрприза, даже нарядного, ей бы поплохело.

– И крышка открыта. А парень там лежит, типа умер. Ещё лицо белым сделали, чтоб совсем похож был… – Ляля перекинула волосы за спину. – Она сперва растерялась.

Ну да. Наверное, действительно сюрприз. Приходишь домой, а там гроб нарядный.

– Но потом подошла. А он ей замогильным голосом, мол, поцелуй добра молодца…

– Говорящих мертвецов упокаивают не поцелуем, а осиновым колом, – Василий сложил листы вместе. – А лучше двумя. Надёжнее.

– Кола у неё не было, – Ляля как-то отряхнулась и высохла. Вот так просто и сразу. – Она ойкнула и подпрыгнула, а он как сядет в гробу! И кольцо ей под нос! Выходи за меня! Круто, да?

– Эм… – Данила замялся.

– Знаешь, Мелецкий, – Ульяна представила, как он выскакивает из гроба и суёт под нос кольцо. И затрясла головой, видение прогоняя. – Зря я думала, что ты самый большой придурок…

– Гроб, стало быть, вычёркиваю?

– Ну вас. Неромантичные вы… а! Вот ещё один! Он сказал, что уезжает. В командировку. А сам пробрался в квартиру. И спрятался под кроватью. Она пришла, легла спать, а он руку из-под кровати высунул. Чёрную! И сам оделся в чёрное…

– Мелецкий, ты стремительно скатился на третье место.

– … и схватил её за ногу и под кровать потащил…

Ульяна поёжилась. Она и так-то боялась ногу из-под одеяла высовывать, беспричинно, конечно, но выходит, что иногда причина появлялась.

– … а потом кольцо, значит. Сказал, что хотел, чтобы она этот день запомнила.

– Мелецкий…

– Что?

– У меня и без того память хорошая!

– Значит, ты согласна?

– Нет!

– А зачем тогда говоришь?

– На всякий случай. И не слушай Лялю!

– Я и не слушаю.

– А это обидно, между прочим! – сказала Ляля, но не обиженно и вздохнула. – Я бы вот хотела, чтобы мне предложение сделали как-нибудь так…

– Как? – уточнил Мелецкий.

– Ну… чтоб необычно. Чтоб запомнилось.

– Чёрная рука, которая выползает из-под кровати, хватает тебя за ногу и тащит куда-то? – Ульяну передёрнуло. – Может, лучше обычно так… ну, на колени и цветы.

– На колени и цветы, – пробормотал Мелецкий. – Нет-нет, это я так… на будущее.

– На какое будущее?

– На светлое! Или ты не веришь в светлое будущее? – и прищурился так, прехитро.

– Верю, – Ульяне и вправду хотелось верить. А почему, собственно говоря, и не поверить? В светлое-то будущее? – Только… Вась, а правда, что источник даёт столько силы, что можно мир изменить?

– Правда. Но это длится долю мгновенья и глобальные изменения мироздания повлекут за собой глобальные катастрофы. Часто подобные попытки приводили к гибели, если не всего мира, то отдельно взятых цивилизаций.

– Лучше мужик под кроватью, – Мелецкий сделал собственный вывод. – И замуж. Что? Реально ж лучше, чем цивилизацию губить.

– Ну да, – согласилась Ульяна. – С этой точки зрения, действительно, мужик под кроватью лучше. Но вряд ли мама хочет загубить цивилизацию. И мир. Это как-то даже для неё чересчур. И смысла я не вижу. А он должен быть.

– Гадостей наговорила? – спросил Мелецкий, зачем-то подвигаясь ближе.

– Нет. В этом и дело. Про себя рассказала. Про родственников. Про то, что было… Ляль, а ты знала, что её сестра у неё жениха увела?

– Ага, – кивнула Ляля.

– То есть, это не выдумка?

– Нет. Только подробностей я не знаю, извини. Сама понимаешь, не та тема, которую обсуждают. Я и то от подружки узнала. Ты у бабушки спроси лучше.

– Спрошу, – Ульяна потянулась.

А небо тёмное.

И возвращаться пора бы, но кто бы знал, до чего не хочется. И кажется, не только Ульяне, если никто не спешит говорить о возвращении.

Вон, Данька ноги вытянул, голову запрокинул.

– А я знаю! Там вон, видишь, Большая медведица… ковшом. А если отмерить и вверх…

– У нас её называют Рогом Владыки, – Василий тоже смотрел. – А вот там – созвездие Адских псов. И Зеркало Забвения.

– Красиво, – Ляля снова уселась на травку и ноги скрестила.

– Простудишься, – Мелецкий поднялся. – Вон, давай лучше сюда.

– Не, это для людей лучше, а мне тут хорошо. Трава мокрая. Знаете, а я вот, наверное, не хочу, чтобы он в меня влюблялся.

– Кто?

– Стас твой.

– Почему? Он, конечно, бабник и бестолочь, но всё равно хороший. А что бабник… так ты лучше всех будешь. И с лопатой к тому же. Когда лопата, то…

– И жить дальше тоже? С лопатой? – Ляля положила голову на колени. – Я вот только сейчас подумала, что… ну вот, представь, он влюбится. Жениться захочет.

– И? Ты ж этого хотела. Так?

– Не уверена. Просто вот… хотела… да… сёстры замуж повыходили. Одна и вторая, и третья тоже. И я смотрела, завидовала. Они красивые. И ещё фата. Белая…

– Я её не понимаю, – сказал Мелецкий. – Вась?

– Рассуждения не имеют логики. Поэтому интерпретация сказанного затруднена вследствие отсутствия у меня необходимого личного опыта.

– Он тебя тоже не понимает, – перевёл Мелецкий.

– Я и сама себя не понимаю. Я всегда хотела замуж. И свадьбу. Чтоб как у сестёр… чтоб не хуже, а то и лучше. И чтоб я тоже красивая.

– Ты красивая, – заверила Ульяна.

– Да… но… там, дома… они красивые, а я так. И замуж никто не хотел брать.

– Может, они просто лопаты боялись?

– Да? Не знаю.

– Или настойчивости твоей, – Ульяна поглядела на звёзды. Яркие какие-то сегодня, просто ослепительные. – Ты там за женихом охотилась. Ну, я так поняла. А кому понравится, что за ним охоту устроили? Тебе бы понравилось, если бы тебя под домом жених караулил? С лопатой.

– Ну… нет. Пожалуй, нет. Зачем на меня с лопатой? Хотя, бабушка говорила примерно то же. И мама. И сёстры тоже. А я почему-то не понимала.

– Теперь поняла? – уточнил Мелецкий.

– Не уверена.

– Женщины, – сказал Мелецкий Василию. – Проще демонов понять, чем женщин.

– Низшие демоны в целом примитивны. Их желания предельно просты. Еда. Выпивка. И демоны противоположного пола.

– Вот и я о чём. И никаких тебе терзаний.

– Теперь я подумала. Представь. Будет свадьба. А дальше что? Как оно дальше? И без мечты? И вообще…

– Есть ли жизнь после свадьбы, – Мелецкий подавил зевок. – Это вообще вопрос глубоко философский. Только обычно его не женщины задают.

– Вот! А ещё я платье опять не выбрала. Я думала, знаю, какое хочу… но их много и разных. И сама свадьба? Это же придётся определяться с глобальной стилистикой, а мне многие нравятся. В последние годы идёт тренд на простоту, но в то же время нельзя сказать, что роскошь или эклектика полностью отходят. Скорее я наблюдаю склонность к сочетанию…

– Сейчас она вообще на непонятном женском изъясняется. Тут важно делать вид, что внимательно слушаешь, и кивать, – пояснил Мелецкий Василию.

Тот кивнул. Репетировал, наверное.

– … и если выбрать один сценарий, то я уже никогда не смогу реализовать другой. Или надо будет разводиться, искать нового жениха…

– … чтобы устроить новую свадьбу? – Мелецкий продолжил мысль. – Слушай, так тебе нужна не любовь, а свадьба?

– Любовь тоже нужна. В этом и сложность. Найду я одну любовь, а потом?

– Нет, погоди, Ляль. Смотри. Ты любишь свадьбы, так?

– Да. А кто их не любит?

– Ну… я бы тебе сказал, но ты ж не поверишь. Не-не, шучу… все здравомыслящие люди очень любят свадьбы, особенно чужие. В общем, я чего хотел. Если тебе так нравятся свадьбы и разные, то почему просто не заняться их устройством.

Ляля повернулась к нему и нахмурилась.

– То есть?

– Да просто. Открой фирму. Стань организатором. Ты ж вон в этом всём соображаешь. Платья там, веночки или чего на голову напяливают. Фаты всякие. И будешь обкатывать. На одной невесте один сценарий и стиль. На другой – другой. Или там третий. Кому-то поскромнее, а кому-то эту… ну… эклектику. Сейчас не обязательно выходить замуж, чтобы устроить свадьбу!

Рот Ляли приоткрылся. Брови приподнялись.

– Ты… а ведь… я ведь… – рот закрылся. Но тут же Ляля уточнила. – А любовь?

– Люби своих клиентов и будет тебе благо. Ну, если потом сама захочешь выйти замуж, то выйдешь. Кто ж тебе запретит-то? Просто выходить замуж просто, чтоб свадьбу устроить – ну, такое себе… странное. А тут круто и лопата не нужна.

– Д-да… – Ляля определённо задумалась.

– Кстати, можешь открыть агентство по креативному проведению предложений, – выдвинула идею Ульяна. – Чтоб… красиво, но без нанесения невесте психической травмы.

– Да, да, потом уже, в семейной жизни пусть наносит…

– Мелецкий!

– Чего? Я что, я правду говорю. Если он придурок, то лучше понять это до ЗАГСа.

– Я уже поняла!

– Но тебя ж не отпугнуло?

– Как сказать… сперва отпугнуло.

– А теперь?

– А теперь, похоже, привыкаю.

– Это у неё иммунитет вырабатывается, – Мелецкий ткнул Василия под бок. – Вась, а демоны как предложение делают?

– Демоны… ну, если высшие, то большая часть браков договорные. Отец сообщает демонице, что нашёл ей мужа. Иногда, правда, если невеста красива или обладает большим приданым, то её могут захватить. Устроить набег. Или похитить. Могут пойти войной, чтобы доказать серьёзность намерений.

– Видишь, Уль, а ты говорила… лучше один придурок под кроватью, чем демонические легионы у границ.

– Кстати, были случаи, когда жених пытался расторгнуть помолвку, но тогда уже родичи невесты могли пойти войной. Или она сама. Брунвен Пылающие Рога захватила пять доминионов, когда её наречённый сбежал с её подругой.

– И вышла за него замуж?

– Да. А во время брачной ночи вырвала ему сердце.

– Бедная… – вздохнула Ляля. – Как ей, наверное, было обидно…

– Ей? – Мелецкий поперхнулся и закашлялся.

– Конечно. Поверь, нормальная женщина, даже демоница, за просто так сердце вырывать не станет.

– Верю, – Мелецкий произнёс это несколько поспешно. – Честное слово! Вась? А дальше что было? С этой вот…

– Она решила пойти на соседний Доминион, тот как раз был ослаблен. Но повелитель его сам прибыл и подарил Брунвен голову Чёрного дракона. Тогда она согласилась выйти за него замуж.

– Рисковый мужик, однако.

– Это очень удачный союз. Повелитель Макхала не отличался силой, но оказался разумным управляющим. Он одним из первых понял выгоду торговли… в общем, теперь дому Макхала принадлежит десятая часть акций Корпорации. У Брунвен три дочери и сын. Старшая избрала военную карьеру, средняя занимается вопросами внутренней безопасности доминиона, а младшая ещё слишком юна. Она пока на тварей хаоса охотится.

– Как мило… – Ляля сцепила руки. – А сын?

– Сын? А… он один из ведущих менеджеров Корпорации. Открывает торговые представительства в сопряжённых мирах. И довольно успешно. Не все, конечно, рады. Но после того, как наёмники Макхала отразили орочью орду, желающих оказывать физическое противодействие нет.

– Видишь, какая романтичная история… – вздохнула Ляля, поднимаясь. – Ладно… я подумаю. Может, действительно… Уль, а ты бы себе какую свадьбу хотела? А платье уже выбирала?

Чтоб…

Лучше б она и дальше собственную планировала. Конечно, может, лопата – это чересчур, но зато участия Ульяны не требовалось.