Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Соавторы: Екатерина Насута,Евгений Бергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 268 (всего у книги 359 страниц)

* * *

Зайдя в тёмный переулок, я остановился, выдохнул накопившийся в лёгких воздух и взглянул на ночное небо. Моя душа была разбита вдребезги.

Время…

Существует теория о том, что времени нет. Что это всё лишь выдумка людей и не более того.

Но на самом деле время есть. И оно безвозвратно уходит, забирая с собой всё самое лучшее…

Чувство вины рвало и грызло мою душу, словно стая бешеных псов… А внутри сердца образовалась ледяная пустота. Этот взгляд, который из родного за долю превратился в чужой… Яростный. Ненавидящий… Он до сих пор стоял у меня перед глазами. Выжигал. Уничтожал… Рвал меня в клочья.

Казалось бы, моя основная миссия на Абсолюте прошла успешно. Я набрал силу, нашёл приспешников и подготовил отряд для нанесения точного удара по Мегарду. В этом и была моя цель! А Семён… Семён должен был стать моим Проводником в этот мир. Только и всего.

Однако, черный комочек вечных страданий и сомнений стал для меня не просто первым другом в мире людей. Он превратился в неотъемлемую часть моей жизни. В очень важного человека, к которому я, походу дела… относился, как к простому инструменту.

Может быть, Глэй и Феймос правы? И я… просто не смогу вынести расставания со своей семьей в будущем, после чего сойду с ума и попытаюсь вернуться в прошлое?

Ибо я искренне верил, что всё будет гораздо проще. Что я вот так запросто смогу раскидываться своими родными и близкими… Что я готов пожертвовать, чем угодно во имя ВЫСШЕЙ миссии. Что я не человек…

Но что же внутри меня сейчас?

Сомнения… И дикая злоба к самому себе.

От этого разъедающего чувства мне хотелось ударить стену! Но коммунальщики не заслужили подобного… Городскую собственность надо беречь.

Мой внутренний мир вновь обрушился. А ведь скажи я Семёну правду раньше, то… может быть, всё закончилось бы иначе?

От болезненных мыслей меня отвлекли приближающиеся фары. В переулок заехал уже знакомый белый «Мерседес».

Беллз вышла из машины, и хлопнув дверью, с ненавистью посмотрела на меня.

– Я знаю, о чём ты думаешь.

– Оу, неужели? – хмыкнула девушка-кошка и скрестила руки на груди: – Видимо того, что ты разбиваешь сердце моей хозяйки – тебе оказалось недостаточно. И ты решил уничтожить человека, которого я люблю больше жизни. Да? Молодец, Граф. У тебя это отлично получилось…

– Понимаю, что это прозвучит странно, но как он?

– Ты ещё спрашиваешь! – голос Беллз начал дрожать, словно она вот-вот заплачет. Это сильно усугубляло ситуацию, и больно резало мою душу: – Как думаешь, какого это узнать, что вся твоя семья давно мертва? А твоего последнего родного человека выжгла, какая-то хрень из космоса… Сёма потерял всё за долю секунды! И ты ещё смеешь спрашивать, как он⁈

На снег упали первые капли слёз, а мой Определитель едва не сошёл с ума от дикой душевной боли.

– Это он тебе сказал?

– Нет. У нас с Артовым нет друг от друга секретов. Да и к тому же, я догадалась ещё до того, как всё это вскрылось.

– Почему не сказала ему?

– Потому что, видимо, такая же бесчувственная тварь, как и ты… – всхлипнув, ответила Беллз: – Я не хотела рушить ваши отношения. Да и прекрасно понимала, насколько Семёну важна ваша дружба. Он сейчас у меня… В квартире на Куйбышева. Ему очень плохо. Он не ест. Просто сидит и смотрит в одну точку. Он, как будто, умер. Но… я знаю его. Семён сильный человек. Он это переживёт. Не сразу, конечно. Но обязательно переживёт.

– Я бы хотел ему помочь.

– Ты уже помог. – вытерев слёзы, строго ответила Беллз: – Помогатор, тоже мне… ВЕЛИКИЙ спаситель города. Пермский губернский собственной персоной! Я всегда говорила, что люди, которые выпячивают своё желание помочь – на самом деле самые конченые твари. Ах да! Ты же не человек… Возможно, это тебя хоть немного оправдывает. И сильно не уверена, что хочу знать… Но всё-таки – что ты такое?

– Энергомодифицированная сущность. Искусственно созданный биоэнергетический организм.

– А можно простыми словами?

– Я бог войны.

– О, как? Это многое объясняет… Особенно – твоё неуёмное эго. И отношение ко всем окружающим, как к грязи.

– Так! Я понимаю, что тебе больно и плохо. Скажу больше – я это чувствую. Но я приехал сюда для другого! У меня всё ещё есть шанс помочь Семёну.

– Не уверена, что он хоть когда-нибудь захочет снова видеть тебя.

– О, нет. Видеться нам не придётся. Дело в том, что завтра я улетаю по очень важному делу. Это касается не только всех людей… Это касается всей Мультивселенной.

– Думаешь, я в это поверю?

– Мне плевать, поверишь ты в это или нет. Я говорю, как есть. Вернуться сюда у меня уже не получится. Но Семён – мой лучший друг. Да, я поступил, как конченый эгоист. И разбил ему сердце. Но я желаю ему только добра! И хочу выкупить его срок.

– Что? – Беллз с удивлением посмотрела на меня: – Ты же понимаешь, что это незаконно?

– Но мы же говорим про Швейцарию.

– Хех… Да. Про Швейцарию.

– Так вот, мне нужен человек, который за хорошую сумму денег уничтожит личное дело Семёна и поставит штамп в «Книге символов», что срок проклятия аннулирован.

– Ты псих.

– Я это делаю не для себя.

– Нет, я понимаю. Просто, если об этом, когда-нибудь узнают, то на твоём титуле будет очень большая репутационная клякса. Подкупать Суд Избранных и освобождать заколдованных заключенных до конца срока проклятия… это очень серьёзное нарушение. Даже несмотря на то, что это Швейцария.

– Я готов рискнуть.

– Что ж… – Беллз тяжко вздохнула и вытащила мобильник из кармана: – Клаус Цуберман. Довольно старый сотрудник Суда Избранных. И мой очень хороший приятель. Мы с ним проворачивали пару грязных схем в восьмидесятых… Скажешь, что от меня! Пароль: «Персиковое повидло».

– Персиковое повидло? Понял. Ещё какие-то ценные указания будут?

– Готовь бабки, Кратос. Клаус не из тех, кто делает скидки.

Глава 11

После того, как мне удалось договориться с Клаусом Цуберманом о встрече в Берне, пришлось серьёзно поговорить с Ириской, а затем первым же рейсом лететь в Швейцарию.

Горничная восприняла информацию спокойно. Молчаливо. Не было истерик и скандалов.

Несмотря на то, что Определитель засек облегчение, я всё равно испытывал напряжение от этого затяжного молчания.

За все четыре с половиной часа полёта Ириска произнесла лишь одну единственную фразу: «Рыбу».

И вот, оказавшись в причудливом европейском городке, который, словно сошёл с картинок игры «Сайберия», мы взяли в прокат «Aston-Martin» и отправились на встречу с Клаусом к Федеральному дворцу Берна.

Почти семь часов молчания от Ириски я вытерпеть не смог, даже не смотря на дикий эмоциональный удар от потери Семёна.

– Твоё молчание выжигает меня изнутри.

– Правда? – горничная, ряженная в лёгкое пальто, огромные очки и шёлковый платок, тут же посмотрела на меня: – Прости, я не хотела доставлять тебе беспокойство.

– Это не беспокойство. Меня просто слегка напрягает твоя реакция. Ибо Семён кричал. Хотел меня убить. Плакал. Да и Беллз, в принципе, тоже… А ты просто сказала: «Ясно» и всё. Я не знаю, что и думать. Всё же… мы с тобой не чужаки друг для друга.

– А что тут говорить-то? – в голосе Ириски послышалось лёгкое разочарование и раздражение: – Ну, и инопланетянин. Такой же, как Лэмия… Бородатый зануда и Джеймс Бонд. И, что теперь? Трагедию из этого устраивать?

– Я чувствую твоё разочарование и раздражение.

– Хех… Инопланетные штучки?

– Типа того.

– Не переживай. Они относятся не к тебе.

– А к кому?

– К твоему мохнатому протеже. – вздохнула Ириска: – Закатил истерику, как подросток! Сбежал, покинув хозяина, которому клялся в верности. Разве же это поведение достойное бывшего французского аристократа? И не какого-то там, а одного из Верховных чародеев! Ужасно. Просто – ужасно.

– Вообще-то, его можно понять.

– Ладно, я согласна, что Сёма… идиот. Не понять за полгода, что перед нами не Фёдор Осокин – это сильно!

– И тем не менее – я предал его. Обманул.

– Будь ты хоть Элвисом Пресли, который вернулся обратно на Землю – разве же ты плохо к нам относился? Разве же ты сделал, хоть что-то плохое? О людях надо судить по их поступкам, а не именам и словам.

– Семён заслужил правду. И не такую, которая внезапно разрушила его мир. Я должен был поступить иначе.

– Но не поступил. Что сделано, то сделано, милый! Да, я понимаю, что Семён… скорее всего, догадывался, где-то в глубине души. Но врал самому себе, ибо был слишком привязан к семье Осокиных. Он очень любил Деда Гавра. Любил Сашу. Обожал Фёдора. Они были, как братья. Но только вот, Феде подобное позволительно, ибо он тогда был… ребёнком. А дети могут дружить абсолютно со всеми! Но Господину Семёну пора бы повзрослеть! Он СЛУГА! Фамильяр, а не друг семьи. Что за… Что за детский сад? Если бы Семён не был таким нытиком и прекратил цепляться за прошлое – возможно, и врать не пришлось бы. Люди, внезапно – смертны. И я бы ещё поняла, если бы именно ты убил Федю. Тогда, я бы тебя моментально возненавидела! Но Лэмия же всё показала. Федя понимал, что умрёт. Он просто хотел лучшего для всех. Ох, как это по-детски мило…

– У пацана было огромное сердце.

– Хех, в этом ваша троица очень похожа.

– У меня точно не большое сердце…

– Ты себя в зеркало видел, зайчонок? Так убиваться по человеку, которого знаешь всего полгода… Этот хитрый пушистый манипулятор нагло свалил всю вину на своего хозяина и сбежал. Плачется теперь в юбку своей бывшей жене. А ты себе места не находишь. Отвратительно! Знаешь, я даже не страдала так по своему старому ублюдку хозяину. Хотя была предана ему.

– До сих пор обижаешься, что я убил Кешу?

– Честно – нет… Однако, это был первый серьёзный звоночек. Я очень удивилась, что Федя пошёл на такое. Убить родного дядю… Да ещё и таким жутким способом… Я тогда сразу всё поняла! Вернее, начала догадываться. Потом ты с лёгкостью меня завалил во время боя. Думаешь, я поверю, что наша сыночка-корзиночка вот так за пару месяцев выучит приёмы боевой самообороны? Нет, конечно. Тогда в бою я встретилась с типичным солдатом. Ты не парнишка из дворянского рода… У тебя всё очень сдержано и максимально дисциплинировано. Но это ещё ладно… Самым серьёзным твоим проколом стали девочки.

– А что с ними не так?

– Ты восемнадцатилетний парень. У тебя гормоны должны кипеть! А ты всё шуры-муры с одной лишь Гризли водишь. Голубика же тебя уже и так, и сяк. А хвостатая охотница? А барашка? Они с ума по тебе сходят. Но ты сохраняешь дистанцию. Специально стараешься поддерживать дружеские отношения.

– Вообще-то, ты сама ни раз намекала.

– Я-то знала, что ты не Фёдор. Мне можно! Я старая разочарованная в людях женщина. Дайте хоть с инопланетянином позажигать!

– Называй меня Ультимат. Если не сложно.

– Да, как угодно. Но знаешь, что самое забавное? Ты даже визуально сильно поменялся. Стал гораздо мужественнее. Федя же… он был у нас мальчик ласковый. Он не из тех, кто лезет в драку. Девочки его обожали за мягкий характер и доброту. А тут появился жуткий, пугающий, холодный и до безобразия давящий всех своим авторитетом мужик. Но в теле восемнадцатилетнего мальчика. Честно, мне было жутко, когда ты выступал на совещаниях. Присутствовал эффект Зловещей долины… Что что-то тут не так. Понимаешь?

– Примерно. Думаешь, они простят меня?

– За что? – удивилась Ириска.

– За враньё.

– Ну… Гризли явно станет только легче. Как и мне. Знаешь… очень тяжело признаться самой себе, что сохнешь по восемнадцатилетнему мальчику, будучи взрослой мадам. Как бы, Гризли-то ещё ладно. Она старше тебя всего на десять лет. А ты представь, каково было мне? Это же ужас! Я стеснялась самой себя! Господин Глэйтрон, вы заставили двухсотлетнюю бабулю смущаться и страдать.

– Не преследовал такой цели.

– Да я же шучу. В общем, не переживай. Кто-то, кроме меня, Семёна и Беллз знает?

– Голубика.

– Ого… А она когда успела⁈

– Когда нас засосало в Сферу. Я познакомил её со своим отцом.

– Которого вы завтра полетите убивать?

– Ага…

– Наглая титанша! Успела с твоими родителями быстрее всех познакомиться. Негодница! Воровка.

– Таких родителей лучше бы не знать самому… Мегард маньяк и психопат.

– Ну, конечно. Какому нормальному человеку придёт в голову идея создавать богов?

– Мегард никогда не был полноценным человеком.

– Ты в этом уверен?

– На самом деле, я хочу так думать. Иначе эта история становится слишком сложной и запутанной.

– А в жизни зачастую не бывает легко и просто. Что для одного жизнь – для другого смерть. Что для одного правда – для другого ложь. У всех свои уникальные моменты. Надо просто это осознавать и не стараться принять чужое мнение.

– Знаешь… Ты такая мудрая. Но кое-что до сих пор не даёт мне покоя…

– Почему я стала такой? Хех… Да там ничего особенного. На самом деле – я просто зарезала своего мужа.

– Что?

– Что…

– Я не чувствую лжи. Да и к тому же… Ты ведь утверждала, что девственница, и ничего не умеешь?

– Хе-хе… Представь себе, в те времена девушки были разменными монетами. И досуг с супругом, зачастую, заканчивался обоюдным пожеланием спокойной ночи. Однако, Пьеру такое не понравилось. Он пытался меня взять силой… А что ты хочешь от юной семнадцатилетней барышни, которая выросла с тремя братьями? Это была самооборона. Увы, в Жандармерии мне не поверили. И вот – некогда прекрасная французская аристократка Ирис фон Бетховен в теле долбанной собаки однофамильца.

– Ты не рассказывала мне об этом…

– А ты и не спрашивал. Да и если честно, я уже настолько привыкла быть инструментом, что мне наплевать.

– Я тебе сочувствую.

– Не надо. Если бы тот падонок следил за употреблением алкоголя и не пытался меня оприходовать в очередном пьяном угаре – я бы уже давно превратилась в прах. А так, я с богом войны на классной английской тачке еду договариваться с одним из Верховных чародеев Суда Избранных. Здорово же!

– Не слишком ли высокая цена?

– Мы с тобой это уже обсуждали. Для меня – нет. У нас с Пьером не было любви. Не было детей. Типичный брак по расчёту. Увы, я была его собственностью. А потом… как-то закрутилось-завертелось. Решила – убила одного, значит смогу убивать и дальше. Но во имя чего-то хорошего! Обучилась в специальной школе горничных… И вот – я идеальное оружие. Аутономикато. Прошла две мировые войны. Стала преступницей, которая не выдержала натиска судьбы и… оказалась в семье Осокиных.

– Это всё, конечно, интересно и удивительно. Но я хотел спросить о другом.

– О чём же?

– Куда бы ты пошла, если бы убила меня?

– Честно? Не знаю… У меня тогда были смешанные чувства. Я сама не понимала, для чего именно всё это делаю. Наверное… если бы всё получилось, то пустила бы пулю в висок.

– Стоп-стоп-стоп! Погоди… – я внимательно посмотрел на Ириску: – Сперва ты говоришь мне, что для тебя важна молодость, здоровье и красота. А теперь выясняется, что ты хотела пустить себе пулю в висок? Что-то тут не сходится…

– Дорогой мой зайчонок. Кто бы, что не говорил, а на самом деле женский период, когда ты всё делаешь только для самой себя – о-о-о-очень быстро проходит. Это наша биологическая потребность – быть чьей-то музой. Надоедает, что вся твоя красота, как бы пропадает зря. Никто ею не наслаждается. Вернее… Нет, не так. Наслаждаются, но совсем не те. Хочется, чтобы в твоей жизни появился мужчина, ради которого захочется быть той самой роковой красоткой, как в фильмах про Бонда.

– Выходит, ты его нашла?

– Ну, конечно. – Ириска подняла очки и игриво подмигнула мне: – А если послушать, то в сравнении с тобой я совсем маленькая девочка.

– Это факт.

– Ну, вот видишь? Теперь тебе всё понятно?

– Более чем.

– Будем дружить телами?

– Нет.

– Тьфу, блин! Дорогуша, рано или поздно мне надоест ходить вокруг да около… Гризли рядом не будет. И всех остальных – тоже. Вот тогда-то я тобой и займусь!

– Мечтать не вредно. – усмехнулся я.

– Это типичный военный план. Не более того.

– Как скажешь. Да и, вообще, почему именно я?

– Красивый, умный, опасный и… Чёрт возьми, ты мой Хозяин! И я хочу, чтобы всё развивалось по сценарию.

– Твоих любимых развратных игр из «Стима»?

– Ну, и что? Зато там хороший сюжет! Например – Господин и его Служанка. Она роняет его любимую вазу, падает на колени, а затем жалобно смотрим ему в глаза… Он злится! Хватает её за руку. А затем срывает с неё одежду и наказывает! Давай! Сделай мне больно!!!

– В реальной жизни существует такой термин, как субординация. Поэтому Хозяева и слуги не спят вместе.

– Ай!!! Как больно… Но не в том смысле… – схватившись за сердце, разочарованно выдохнула Ириска.

– И всё-таки, я не до конца понял. Почему ты выбрала меня на роль своего объекта обожания? Ведь вокруг так много претендентов.

– Ну, смотри. Вот ты шуры-муришься с Гризли. Так?

– Допустим.

– Ты бы смог ей изменить?

– Мы не встречаемся официально, а являемся секс-друзьями.

– Кучеряво устроился, Фёдор Александрович.

– Как есть.

– И всё-таки… Чисто гипотетически, если бы выпала такая возможно, ты бы переспал с другой девушкой?

– У меня нет ответа на этот вопрос. Хотя… Наверное, да. Всё зависит от ситуации, на самом деле.

– Ох, уж эти мужчины… Ну, конечно, ты бы переспал! А у нас – девчонок, с этим всё гораздо сложнее. Чем старше становишься, тем больше внутренних требований к партнёру.

– Правда? Я думал, что наоборот…

– Сексист! Не путай: «Когда нет другого выбора и беру, что дают» с «Чего бы хотелось в идеале».

– Хм… С такой стороны я об этом не задумывался.

– А ты задумайся! Приятный в общении парень. С большим сердцем. А главное – такой милый и воспитанный. Ну за исключением тех моментов, когда он вещает с трибуны или убивает людей пачками… Чем не объект для обожания?

– Девичья душа – потёмки. – вздохнул я, пытаясь переварить всё услышанное.

Видимо, Ириске было тяжело молчать всё это время. Но одно радует – она адекватно приняла эту новость.

Тем временем, мы подъехали к площади Федерального дворца и припарковались среди миниатюрных электрокаров.

– Что дальше? – поинтересовалась Ириска.

– Клаус обещал позвонить, как только заметит нас.

– Заметит?

– Ага… – я вытащил вибрирующий мобильник: – Видимо, заметил. Слушаю!

– В мире, погрязшем во мраке и бесчеловечности, всех спасёт только…

– Персиковое повидло.

– Я жду вас в чёрном фургоне прямо за Федеральным дворцом. «Пежо». Номер триста пятнадцать. Приходите один!

– Принял. Ждите. – я закончил вызов и повернулся к Ириске: – Чёрный «Пежо». Номер триста пятнадцать. Если не выйду через двадцать минут – атакуй!

– Есть. – горничная тут же вытащила штурмовую винтовку из квантового кармана.

– Надеюсь, что всё пройдёт гладко. – с этими словами я накинул солнцезащитные очки, и выйдя из машины, направился в сторону чёрного фургона. Ощущение, словно мне довелось попасть в шпионский триллер. Главное, чтобы сейчас не нагрянули парни в чёрных брониках на мотоциклах…

Трижды стукнув в дверь, я сделал шаг назад. Спустя мгновение замок отщёлкнул, и меня пригласили в фургон.

Толщина двери была с палец… Да и затонированные окна явно могли спокойно выдержать выстрел из АК-47. Сразу видно – Клаус парень серьёзный.

Внутри фургона всё было по высшему разряду. Чёрные кожаные капитанские кресла. Куча различных мониторов. И несколько хмурых дяденек в строгих деловых пиджаках.

– Приветствую. – возле водительского кресла сидел мужчина солидного возраста. Взгляд его был уставшим. А лицо, покрытое шрамами, что очень напоминали рытвины, украшала идеальная седая борода. Клаус выглядел, как достопочтенный джентльмен из Лондона.

– Добрый день. – я пожал крепкую руку чародея: – Беллз объяснила, что мне от вас нужно?

– Объяснила. Но… прежде, чем мы с вами договоримся, Герр Осокин. – на чистом немецком ответил Клаус: – Я бы очень хотел обсудить одну интересную деталь.

С этими словами чародей вытащил огромный старый талмуд и сдул с него пыль.

– Я вас внимательно слушаю.

– Герр Осокин, вам восемнадцать лет. И вы, несмотря на столь скромный возраст – успели много, где побывать. И много, что сделать.

– Допустим.

– Время – драгоценный ресурс, который невозможно купить ни за какие деньги. Я клоню к тому, что всем этим людям… – Клаус легонько похлопал по «Книге Символов»: – .. на самом деле, несказанно повезло. Посмотрите на них со стороны. Молодые, красивые, живут в самых лучших особняках среди аристократов.

– И служат их воле. При этом, совершенно позабыв о своей.

– Сегодня один хозяин… Завтра другой. Тьма переходит в свет, а затем обратно. Все мы, кому-то служим. К примеру – я служу Суду Избранных. А вы служите своему Императору. Так, чем же зачарованные преступники отличаются от нас?

– Герр Цуберман, если вы хотите донести до меня мысль, что я лишаю своего друга времени – можете не продолжать. Я прекрасно знаю, кто он, и чем живёт.

– Мир людей очень изменчив, Герр Осокин. – улыбнулся Клаус: – Вы только представьте, что ещё сто лет назад мир даже не догадывался об антибиотиках. Сейчас вторая половина декабря одна тысяча девятьсот двадцать четвёртого года. До открытия пенициллина ещё два с половиной года. А что же у нас сейчас? Люди почти победили рак. А в лабораториях способны за несколько месяцев изобрести сыворотку от любой новоиспечённой болячки. Мир интернета… Вседозволенности. Чистого воздуха. Бесконечного маркетинга… И нейросетей. Только подумайте, сколько всего нового появилось за последние сто лет? И сколько всего нового появится в следующие сто лет? И вы хотите лишить своего друга чудес будущего?

– Хочу. Герр Дафваххе своё отсмотрел. Ему пора освободиться и пожить для себя.

– Сколько ему останется после снятия печати? Давайте посчитаем? Последствия проклятия задержат старение ещё на один год. Затем, Господин Дафваххе вернётся в возраст начала своего заключения. Со всеми болячками и проблемами того мира. Сколько ему было? Ах да… Сорок семь. Как думаете, сколько продержится неподготовленный организм из другой эпохи? Двадцать лет – в лучшем случае. Почему вы так не цените жизнь своего… друга?

– Потому что, я ценю его желания и мечты. Потому что, я знаю своего друга. А ещё я уверен, что он будет только счастлив освободиться от проклятия. Поэтому, предлагаю закончить эту демагогию и перейти к сделке.

– Надеюсь, вас предупредили о возможных последствиях для вашего титула? Меня лишат звания Верховного чародея. Но мне и жить осталось… всего ничего. А вот для вас всё может обернуться очень печально.

– Я обо всём в курсе. Беру на себя ответственность.

– Ну и на всякий случай, в последний раз уведомлю вас о последствиях для Герра Дафваххе. После того, как я сотру из «Книги Символов» запись о его проклятии – обратной дороги уже не будет. Ибо техника зачарования преступников давно утеряна. И вернуть всё на круги своя мы точно не сможем.

– Да. Я всё ещё согласен.

– Что ж, как там говорят у вас на родине? Хозяин – барин?

– Именно так.

– Касательно денежного вопроса. Хочу увидеть лично, что мы друг друга поняли. – Клаус вновь легонько похлопал по тёмной кожаной обложке «Книги Символов».

– Конечно. – я вытащил мобильник и показал запрошенную для транша сумму: – Всё правильно?

– Да. – Верховный чародей улыбнулся: – Я понимаю, что деньги не главное. Главное то, каким образом вы их заработали. По сути, это ваши нервы, ваше время, ваша жизнь. И глядя на то, с какой лёгкостью вы расстаётесь со столь впечатляющей суммой… Я с уверенностью могу сказать, что вы очень цените своего друга.

– А как же иначе? Герр Дафваххе стал мои проводником в новый мир. И то, где я сейчас нахожусь – отчасти и его заслуга.

– Понимаю. Что ж, можете переводить. А я пока начну… – Клаус вытащил из-под кресла небольшой бронированный кейс. Спустя мгновение передо мной оказались очень древние бумаги, от которых пахло библиотечной пылью.

Стоило чародею щёлкнуть пальцами, как старые документы обратились в прах.

Затем Клаус распахнул «Книгу Символов», и закатив глаза, положил свою руку на страницу.

Мне было очень любопытно, что же это за тип магии? Вокруг нас тут же забегали ярко-зелёные светящиеся знаки, которые собирались в формулы, а затем растворялись в воздухе.

По лицу чародея прошла волна из чёрных вен, что больше напоминали трещины, а затем Клаус вновь открыл глаза и с облегчением выдохнул:

– Готово.

– Как я узнаю, что всё сработало?

– Во-первых, для меня подобное сомнение от вас звучит, как оскорбление. Беллз не из тех, кто работает с шарлатанами. А во-вторых – спросите у своего друга. Поверьте – он почувствует. – загадочно улыбнулся Клаус. Определитель не улавливал лжи. Да и смысла врать сейчас уже не было. Чародей прекрасно понимал, кто перед ним сидит, и что бронированный «Пыжик» с небольшой группой охранников ему вряд ли помогут.

– Деньги отправлены на ваш счёт. – ответил я и вновь пожал руку Клаусу: – Только вот… напоследок я хотел бы спросить одну вещь, если вы не против?

– Я редко отказываю хорошим клиентам. Спрашивайте.

– Это же явно не первый ритуал освобождения?

– Не первый. – вновь улыбнулся чародей: – Но имена я называть не в праве. Коммерческая тайна.

– Нет-нет. Имена мне не нужны. Я к тому, что… куда вам столько денег? Той суммы, что я вам перевёл – хватит до конца жизни даже здесь.

– Когда у вас появятся дети – вы сразу всё поймёте. – ответил Клаус: – Был рад знакомству, Герр Осокин.

– Взаимно!

– Надеюсь, что если и встретимся – то исключительно по другой причине. – чародей подмигнул мне, а я поспешно покинул фургончик.

Действительно… Как-то не очень хотелось вновь расставаться с такой суммой.

Благо, что у девчат на всё хватит. К тому же, я вписал их в долю с завода. Так что, они явно не обеднеют в ближайшее время. Главное, чтобы Морозов не развалил предприятие… Хотя, в нём я был уверен. Морозов хороший руководитель, имеющий все необходимые навыки для лидера.

– Ну, как? – поинтересовалась Ириска, вооружённая штурмовой винтовкой и маленьким пистолетом с глушителем: – Всё получилось?

– Получилось. Но слишком сильно рисковал, подтягивая меня на совершенно пустые дискуссии.

– Хм… И что же он сказал?

– Практически тоже, что и ты. Время надо ценить, а для таких, как ты – это дар и бла-бла-бла…

– Я его понимаю. Беллз сказала, что у Клауса рак желудка в четвёртой стадии. И жить ему осталось очень недолго.

– Ну, зато теперь понятно, куда он откладывает. Кстати, Клаус сказал, что Семён почувствует, что проклятие отступило. О чём это он?

– А… Проклятие вызывает лёгкое жжение вокруг шеи. Его прозвали «рабским ошейником». Мол, ассоциация. Со временем, конечно, привыкаешь и не особо замечаешь этот противный зуд. Но когда он отключится – сразу всё почувствуешь.

– Прекрасно. Очень надеюсь, что Семён будет счастлив.

– Ага. Переживёт. Вернётся к нам, как мне кажется. Ибо, куда ему идти? Мы же для него тоже семья.

– Было бы здорово, но вынужден с тобой поспорить. Я притворялся его последним родственником. Сама подумай, каково было бы тебе, если бы ты узнала, что кто-то носит шкурку твоего любимого человека, как пальто?

– Кстати, да… Я бы от тебя и капли крови не оставила.

– Так что, Сёму надо просто отпустить. И пожелать, чтобы всё у него в жизни получилось. Тем более, деньги я ему выделил. Свободу купил. Он ещё и проценты с завода будет получать до конца жизни. В общем, у Сёмы есть все ресурсы, чтобы начать жизнь с чистого листа.

– Хех… А потом ещё спрашиваешь, почему ты так нравишься мне? Впрочем, как и другим девчонкам. Такое чистое сердце в современном мире днём с огнём не сыщешь. Все погрязли в корысти… И, как бы это грустно и забавно не прозвучало, но походу дела – искренность сейчас можно найти только в инопланетянине.

– Ой, да ну брось? Вон на заводе сколько филинидов и человеческих парней хороших. Не верю я, что они… – меня отвлёк вибрирующий мобильный телефон в кармане: – Да! Слушаю…

– Фёдор Александрович! – из динамика смартфона раздался голос Кая: – Две новости. Хорошая и плохая.

– Вау… Даже не знаю, с чего и начать? Давай, с хорошей.

– Феймос договорился с армией ксеноферов.

– Чудесно! А плохая… Они потребовали всю Галактику будущего себе?

– Нет. С ними всё хорошо. Плохая новость заключается в том, что из подземелий завода вновь идёт странный сигнал. И мы никак не можем понять, что это такое…

– Так найдите!

– Нашли уже…

– Пробейте стену, если уж на то пошло.

– Не можем. Там древняя пристройка из бреария… А на входе символы. Походу, биометрический замок. Но что самое хреновое – оно начало фонить ещё хуже, чем мой перехватчик. И боюсь, что часов через шесть радиация доберётся до цехов и офисов.

– Твою ж мать! Перехватчик цел?

– Конечно. Фейм, на удивление, очень аккуратный юноша.

– Прекрасно. Тогда, заводи свою ласточку и дуй за нами в Берн.

– Принял! Скоро будем.