Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

– Где? В конюшне, вот где. Я вот другие цирки помню…

– Какие же?

– А такие, с гладиаторами и лужами крови в песке и опилках. С колесницами и львами, рвущими людей на части.

– А, ну ясно, – шутливо кивнул детектив. – Видения из прошлого! Куда мне до вас!

– Вот сидите и не рыпайтесь тогда, – мирно огрызнулся Антон Антонович. – Клоунов он вспомнил!

– А я и не рыпаюсь, кстати. Свет гаснет!..

Красные сиденья, алый манеж и пылающий багровый свет, несомненно заказанный самим Варшавски, тотчас создали напряжение в цирке. Золотой луч прожектора сверху ударил по красной ковровой дорожке, что вела в недра цирка, и вот уже по ней торопливо пошел конферансье в черном фраке и с длинными усами, как у Сальвадора Дали. Он вышел на середину арены и попал сразу в три луча прожектора. Конферансье поклонился царской ложе, а затем отвесил поклоны и по сторонам.

– Добрый вечер, дамы и господа! Я должен сразу предупредить вас, что людям со слабым здоровьем присутствовать на аттракционах великолепного Кристофера Варшавски не рекомендуется. Это истинная правда! Поэтому тем, у кого больное сердце или слабый желудок, да-да, тем лучше покинуть зал. Как говорили еще в девятнадцатом веке на этой же сцене, когда цирком управлял синьор Чинизелли, а бесстрашные укротители львов вкладывали головы в пасть животным: «Нервных прошу удалиться!»

По цирку пролетели оживленные смешки. Лучшей рекламы спектаклю и сделать было нельзя! Никто не встал, все приготовились к великолепному действу, которое должно было бередить нервы и способствовать закипанию крови.

– Что ж, если все такие смельчаки и богатыри, тогда имею удовольствие вам объявить: маг и волшебник Кристофер Варшавски! Оркестр, марш!

И тотчас на балконе грянул оркестр, трубы запели «Триумфальный марш» из «Аиды», и все буквально затаили дыхание. Конферансье немедленно отошел в один из проходов, освободив сцену.

Еще несколько прожекторов полыхнули широкими золотыми лучами по дорожке, ведущей в недра цирка. Тот, кого ждали с таким нетерпением, появился. Он шел в широком потоке золотого света – в великолепном белоснежном фраке с блестками, в серебристой маске, в белых перчатках, с серебряной указкой в руке. Он казался небожителем как минимум. Иллюзионист Кристофер Варшавски вышел на самую середину циркового манежа, и еще с десяток софитов ударили в него золотым светом. Теперь иллюзионист просто сиял! Он сам излучал свет.

Варшавски одарил одним благожелательным поклоном весь зал.

– Добрый вечер, дамы и господа! – громко произнес он на прекрасном русском языке, как будто только на нем и разговаривал всю жизнь. – Я счастлив сегодня выступать перед вами! И я приготовил для вас воистину дорогой сюрприз. Этот аттракцион я еще не показывал нигде и никому. Это мое последнее на сегодняшний день произведение. Вас ждет встреча с прекрасной Ариадной, дочерью критского царя Миноса, с афинским героем Тесеем и с чудовищем Минотавром, единоутробным братом Ариадны, сыном Пасифаи и быка, подаренного Миносу богом морей Посейдоном. Хитрая и страшная история, наполненная и горем, и счастьем. Но горя в ней куда больше, как и в греческой трагедии, и просто в человеческой жизни… А все потому, что не стоит шутить с богами, обманывать их и предавать! Чем, увы, занимается человек на протяжении всей своей истории. Я вам расскажу легенду, историю одного подарка, которая изменила судьбы многих людей и стала одной из центральных в мифах и сказаниях.

Кристофер Варшавски взмахнул указкой и обвел перед собой круг, и тотчас в середине манежа появилась серебристая сфера метра три в диаметре и стала наливаться внутри красками и оживать движением. Ясно послышался плеск волн, это совсем рядом шумело неспокойное море.

– На острове Крит правил могущественный царь Минос – сын Зевса и финикийской царицы Европы. Однажды бог Посейдон сделал царю Миносу удивительный подарок – белоснежного быка необыкновенной красоты!

В серебристой сфере уже было видно, как из морской пучины выходит огромный белый телец с раскидистыми рогами. Его шкура светилась, сверкала белизной, и трудно было придумать более царственно-величавое и спокойное животное.

– Царь Минос сам встретил этого быка и отвел его в стойло. Но Посейдон повелел, чтобы Минос принес белого быка ему в жертву. И стоило бы так поступить, потому что Крит со всех сторон омывался морем, где властвовал Посейдон, и зависел от него. Минос пообещал выполнить повеление, но не сдержал слова – и принес в жертву другого быка, которого предварительно натерли мелом. А белого быка спрятал в своем дворце и ходил любоваться на него каждый день.

– Слышите, – быстро прошипел Долгополов, – женушка его, Пасифая, тоже ходила любоваться бычком – и долюбовалась!

– Тсс! – прошипел в ответ Крымов.

– Молчу, молчу, – коротко отмахнулся его спутник.

Публика неотрывно смотрела на серебряный шар иллюзиониста, с которым тот неизменно появлялся в разных концах земного шара, и везде люди спрашивали друг друга: как он это делает? Откуда берется этот объемный видеоэкран? Но самое главное, это знали все, будет впереди, когда его герои станут выходить из шара. Этого, как и везде, в других странах и городах, ждали сейчас в цирке на Фонтанке!

А в серебристой сфере уже появился царь Минос, который наблюдал за своим величавым белым быком.

Кристофер Варшавски, стоя в белоснежном костюме в свете прожекторов, в центре арены, продолжал:

– Но все тайное рано или поздно становится явным! Прошло время, и быка стали выводить пастись на луга. И бог Посейдон прознал об этом и понял, что его провели! Царь Минос, его племянник, сын Зевса, обманул его! Посейдон в неистовом гневе поднялся из пучины и послал в быка молнию!

В сфере шум волн стал оглушительным, из воды поднялся властитель морей, огромный и широкоплечий, с кудрявой шевелюрой и бородой, из которых вырывались и падали в волны десятки рыб, и направил свой трезубец в сторону пасущегося быка – и молния поразила того.

– Но бык не умер! Им овладело безумие! И он, обладавший необычайной силой, стал крушить все на острове Крит, снося целые деревни и вытаптывая поля. И не было с ним сладу! Тогда царь Минос упросил Геракла, тоже сына Зевса, усмирить быка – и тот выполнил просьбу брата, оседлал животное и уплыл на нем в Афины.

Бык, на спине которого разместился самый могучий герой Древнего мира, уплывал прочь от острова Крит…

А Кристофер Варшавски продолжал:

– Но не все оказалось так просто – бык Посейдона оставил по себе память! Оказывается, жена царя Миноса еще раньше влюбилась в белого быка противоестественной любовью и понесла от него! Она долго скрывала беременность, а потом родила втайне от мужа. Но это был необычный ребенок…

– Неведому зверюшку родила, – прошипел Антон Антонович.

– Тсс! – еще более грозно прошипел в ответ Крымов.

Кристофер Варшавски направил серебряную указку на шар:

– Вот кого родила она! Только одна повивальная бабка, которая принимала саму Пасифаю, и осталась – все остальные в страхе разбежались кто куда.

Трепещущая от ужаса повивальная бабка показала детеныша матери, и та, лежавшая на постели, сама в ужасе закрыла лицо руками. А потом отняла руки от лица. Потому что сразу не поверила. Перед ней держали страшное создание – получеловека-полузверя…

– Это был мутант, – сказал Варшавски. – Минотавр! Существо с головой быка и телом человека! Минос уже прознал об этом и тоже был в ужасе…

Царь Минос стоял в дверях и смотрел издалека на только что закончившиеся роды, а затем набрался смелости и подошел, а увидев ревущее чудище в руках, отвернулся.

– От Минотавра отказались все! В том числе и его мать! Но убить урода царь Минос не решился. Под царским дворцом был построен Лабиринт для чудовища, в котором то росло и крепло. Но это был не обычный бык – он не ел траву! Он поедал мясо, и всякий раз все больше. И уже скоро Минотавр вырос, он был в полтора человеческих роста и обладал силой десяти самых мощных быков. Он носился по своему Лабиринту, одинокий и страшный, не знавший человеческого языка, не ведавший сочувствия и ласки, не понимавший, что он сам такое, и оглашал подземелье страшным ревом.

Вот когда вздрогнула публика в зале цирка! Это когда услышала дикий непонятный рев – так не кричал ни лев, ни медведь, ни волк, ни человек в ярости, так не мычал даже разъяренный бык. Это был особый глас – монстра, в рыке которого слышались интонации, от которых мурашки бежали по спине. Так кричит великан, лишившийся разума. И сейчас он носился где-то в серебряном шаре иллюзиониста Кристофера Варшавски, по темным коридорам с бесконечной цепью арок и решеток.

И вдруг рык чудовища оказался совсем близко. Эхо его прокатилось по всему цирку, словно чудовище подбиралось не из недр серебряного шара, а из коридоров здания. И тотчас в сферу вылетело оно, уродливое чудище, при виде которого зал замер и выдохнул. Многие подскочили с мест. «Он! Он!» – покатилось по залу. Налитые вздувшиеся мускулы, набедренная повязка, огромная, тяжелая, обросшая рыжими волосами бычья голова с кровавыми сверкающими глазами. Из ноздрей чудища валил пар…

Бросив инструменты, вниз смотрели столпившиеся оркестранты, ухватившись за тонкие поручни. В ВИП-ложе сейчас тоже несомненно волновались и затаили дыхание, несмотря на высокий статус.

Но вот что случилось дальше: вылетев в прозрачную сферу, Минотавр, кажется, сразу насторожился и приутих, но не потому, что чего-то испугался, а потому, что узрел то, чего не видел никогда раньше, – мир за пределами своего мира. За границами сферы!

– Он видит нас! – выкрикнула какая-то женщина в зале. – Смотрите, он видит нас!

И тотчас монстр устремил взор бычьих глаз на кричавшую даму. Он медленно приблизился к границам сферы и положил огромные руки на нее, и все с ужасом увидели, как руки Минотавра продавили сферу, будто она была из тонкой резины и могла вот-вот лопнуть. Многие женщины истерично завизжали, одна подскочила и с криками:

– Не уговаривай, я тут не останусь! – выбежала в проход и унеслась.

Привстав, муж окликнул ее:

– Солнышко, не бойся, это же спектакль!

Но в голосе его не было стопроцентной уверенности, что это лишь спектакль, а не что-то иное.

– Это гипноз, всего лишь гипноз! – ободрил зрителей конферансье, смело шагнув из прохода. Он-то понимал, тут и до паники недалеко. – Ничего не бойтесь! – И тотчас заискивающе и осторожно посмотрел на артиста в белоснежном фраке: – Ведь это же гипноз, господин Варшавски? – Он с натянутой улыбкой обернулся к залу. – Или какой-то спецэффект? Ведь этого ничего нет?

– Нет? – спросил иллюзионист.

– А что же это тогда такое, как не иллюзия?

Выход конферансье привлек внимание Минотавра, и теперь он обернулся и смотрел в сторону человека. Кристофер Варшавски разочарованно покачал головой.

– По-вашему, я похож на лжеца и шулера? – усмехнулся он. – Который заговаривает вам зубы и туманит мозги? Вы думаете, я таков? Считаете, что это обман зрения, а не волшебство?

Конферансье растерялся. Притих и зал. Конферансье завертел головой, ища поддержки у зала.

– Вы же иллюзионист…

– Я – волшебник, – пояснил Кристофер Варшавски. – Подойдите и положите руку на эту сферу. Не бойтесь.

Осторожно, но конферансье исполнил – подошел и положил.

– Пожалуйста.

И тут же оживился Минотавр, словно в его мир сейчас вторглись без его ведома. Угрожающий рык уже зарождался в его утробе.

– Зверь, подойди и ты. Ну же! – потребовал иллюзионист.

Конферансье предусмотрительно отступил назад.

– Вернитесь и держите руку на сфере! – приказал ему Варшавски. – Кажется, это ваша работа: помогать артистам и подыгрывать им?

Конферансье, превозмогая страх, вернулся. Но зверь уже стоял по ту сторону сферы.

– Чувствуете жар из его ноздрей и пасти? – спросил Варшавски.

– Да, – пролепетал конферансье.

Смотреть в красные бычьи глаза было невозможно, и конферансье отвернулся.

– Скажите громче.

– Да, да! Я чувствую жар…

– Посмотрите на него – на монстра! – приказал иллюзионист.

Конферансье набрался смелости, поднял глаза и взглянул в кроваво-красные бычьи глаза. Но огромные руки Минотавра вцепились в тонкую сферу и стали как будто раздвигать ее, еще немного, и она лопнет и разойдется, как кусок натянутой материи.

– Смотрите, смотрите! – закричали в зале. – Серебряный шар рвется!

И тут конферансье не сдюжил – сорвался с места и отскочил в сторону.

– Это будет покруче того, что мы видели прежде, – прошептал Крымов.

– Намного круче, – согласился Антон Антонович.

Иллюзионист подошел к сфере и хлестко ударил по ней указкой. Серебряная пурга полетела вслед за ней. И монстр, мигом оглянувшись, откликнулся раскатистым рычанием.

Но Кристофер Варшавски повелительно сказал:

– Уходи!

Гигантский монстр услышал его. Бычья голова уставилась на волшебника. Он понимал человеческую речь! Но говорить не мог и ответил новым раздраженным рыком.

– Прочь! – повторил иллюзионист.

Минотавр гневно прорычал в третий раз; он огрызался, как лев, которому укротитель грозил палкой с электричеством; но ему пришлось смириться: воля иллюзиониста оказалась сильнее. Монстр повернулся и вразвалку побрел назад, в темноту своего Лабиринта. А потревоженная надорванная сфера затянулась сама собой.

– А мы продолжаем! – объявил Варшавски. – Зависть порождает месть, проклятие порождает проклятие, а за смертью следует смерть. У царя Миноса и Пасифаи был любимый сын, настоящий герой, его звали Андрогей. Он отправился в Аттику на Панафейские состязания и победил, чем разгневал афинского царя Эгея. И тогда коварный Эгей послал убить его. А знаете, кого послал он? Все того же Критского быка, усмиренного Гераклом! Но, увы, бык был усмирен лишь на время и бешенство вновь овладело им.

Иллюзионист Варшавски направил указку на шар, где сейчас разыгрывалась трагедия на охоте.

– Свирепый бык во время охоты убил Андрогея и его товарищей, затоптал их в землю, и тогда царь Минос собрал весь свой флот, самый могущественный в Элладе, и отправил его поквитаться за сына. Эгей взмолился о пощаде, даже бог Дионис заступился за него, и тогда Минос назначил Эгею дань. Страшную дань! Каждые девять лет царь Афин должен был отправлять семь юношей и семь девушек из первых семейств Афин на растерзание монстру, обитавшему в Лабиринте на острове Крит. Вот они, эти несчастные!

Уже был виден в серебряной сфере нос корабля с головой горгоны Медузы, которая должна была отпугивать морских чудовищ. Скрипели мачты, перекрикивались матросы. Но вот видение изменилось: в серебряном шаре уже можно было различить молодых юношей и девушек. Связанные по рукам и ногам, брошенные в трюм, они в страхе прижимались друг к другу.

– Посмотрите на них, – сказал Варшавски. – Их четырнадцать человек, им бы жить и быть счастливыми, но жребий им выпал незавидный. Одна царская воля, одна веревка, одна судьба! Их связали, чтобы они не бросились за борт и не утонули в пучине. Такая смерть была бы благом в сравнении с уготованной им судьбой. Но на этот раз среди них был особый юноша – в последний момент он вызвался заменить одного из молодых людей.

Зрители увидели в серебряном шаре черноволосого широкоплечего молодого человека с твердым взглядом. Он был связан с другими, но не роптал, не плакал, не скорбел. Он выглядел так, словно ему по плечу абсолютно все.

– Кто он? Зачем так поступил? – спросил Варшавски. – Его звали Тесей, для всех он был сыном царя Эгея, но совсем непохожим на отца. Может быть, потому, что его настоящим отцом был сам Посейдон? Тесея воспитал в горах кентавр Хирон, и юноша пришел в Афины как раз в тот день, когда микенцы отбирали молодых людей у их родителей. Узнав о страшном выкупе, Тесей дал себе слово поплыть на остров Крит и убить Минотавра.

Шум волн уже катился по залу цирка, а в серебряном шаре открывался в солнечных лучах богатый многоуровневый дворец царя Микен – мстительного и коварного Миноса…

– А теперь, мир моей легенды, я приказываю тебе: откройся! – громко бросил иллюзионист и рассек ударом серебряной указки часть сферы. И она на глазах у всех зрителей лопнула и порвалась, как воздушный шар, и волны океана, тотчас будто вышедшие из берегов, покатились во все стороны цирка. Сам Варшавски от удовольствия только поднял голову и зажмурился, он-то знал, что сейчас случится. Но сотни людей, не ожидавшие такого эффекта, особенно на первых рядах по всему кругу, не выдержали и подскочили со своих мест. Они уже хотели укрыться от воды, чтобы не утонуть, и не сразу поняли, что их провели. Волны прошли через них, сотни рыб пролетели мимо, промчалась стая испуганных морских коньков, пронеслись на волнах дельфины, и даже одна обнаженная нереида, оседлавшая дельфина, стремительно проплыла рядом с крупным пузатым мужчиной, туристом, который выдохнул:

– Ну ни хрена себе!

Он даже попытался зацепить ее рукой, но она только погрозила ему пальцем, а дельфин так махнул хвостом, что мужчина отпрянул – его будто бы обдало водой. Кому-то лицо облепила медуза, и тот пронзительно завопил и стал срывать ее с себя, но на самом деле на нем ничего не было.

– Голограмма! Голограмма! – восторженно завопила очередная крикливая зрительница. – Боже, какое чудо! Гениально!

– Гениально! Гениально! – повторяли все одну и ту же фразу.

А потом море стало уходить прямо под ногами зрителей, с рыбами и медузами, морскими раковинами и коньками, и когда зрители очнулись от этого наваждения, то увидели, что манеж цирка кардинально изменился.

Над ним появился серебристый купол! Относительно небольшой шар превратился в гигантскую полусферу со своим развернувшимся во все стороны новым миром. Ожившим миром легенд – таким ожидаемым и знакомым!

– Смотрите! – воскликнула все та же крикливая дама. – Это же Лабиринт! Лабиринт Минотавра!

Да, под высоким куполом манеж представлял собой полупрозрачный голографический Лабиринт Минотавра – с каменными комнатами и дверями, таким же полом, толстыми решетками с узлами, длинными коридорами и тупиками. Откуда беглецу уже не уйти, а только ждать монстра, приближение которого выдает страшный рев.

У одной из стен, на пересечении двух коридоров, стояла прекрасная девушка в белой тунике и золотом венце на голове, с ножнами на кожаном ремне через плечо, в которых был меч. Она пряталась за углом, сжимая в руках клубок золотых ниток.

Кристофер Варшавски уже успел заскочить на бордюр, разделяющий манеж и первый ряд партера. Его серебряная указка была направлена на эту самую девушку.

– Прекрасная Ариадна с первого взгляда влюбилась в Тесея, едва он с другими сошел с корабля, – живо продолжал иллюзионист, – и поклялась себе и богам, что не даст ему умереть. И она нашла минуту, чтобы в Лабиринте передать Тесею клубок ниток. А теперь я умолкаю, дамы и господа, предоставляя моим героям действовать самим. Смотрите, внимайте!

Стража вела вереницу испуганных молодых людей по коридору, девушки заливались слезами, плакали и юноши о своей погибшей в самом расцвете жизни. Ничто уже не могло их спасти! Пленников развязали, потому что, по обычаю, царь должен был накормить смертников обедом и напоить вином. И с усмешкой попрощаться с ними, напомнив, кому они обязаны своей участью. Царю Эгею!

Ариадна с клубком нитей в руках и ножнами на ремне через плечо ждала. Она успела схватить последнего из смертников за руку, потянуть к себе и быстро сказать:

«О, прекрасный юноша! Возьми этот меч и спрячь его под туникой, – она быстро сняла и передала ему оружие с ножнами, – и вот тебе клубок нитей, протяни их за собой, они выведут тебя наружу. Убей зверя, или он погубит всех вас!»

«Как звать тебя?» – спросил герой.

«Я – дочь Миноса, царя этого острова. Нашего тирана и вашего убийцы. Выживешь – найди меня! Все, иди! Иначе тебя хватятся, и да помогут тебе боги!»

Но вот что странно, их голоса звучали именно так, как звучали бы голоса в подземелье. Гулко, отражаясь от голографических стен, с эхом, не сразу затихавшим в коридорах.

Четырнадцать несчастных были оставлены на небольшой площадке, в каменном колодце, откуда шли три узких темных коридора во все стороны. На единственную дверь, в которую они вошли, тотчас упала решетка. Только тут, в этой круглой комнате, горели на стенах факелы. Можно было оставаться здесь и ждать смерти, а можно было снять со стены факел и двинуться с ним в темноту. Девушки плакали, сев у стены, кто закрыл лицо руками, а кто обессиленно положил голову на колени. Один из юношей не выдержал и бросился к упавшей решетке; он стал трясти прутья, звать на помощь, но Тесей сказал:

«Оставь, это нам не поможет. Вы будете ждать меня здесь».

Он вытащил из-под туники ножны на кожаном ремне и перебросил их через плечо.

«Откуда у тебя меч?» – спросили юноши.

«Боги позаботились о нас, – ответил Тесей. Затем он привязал крепкую шерстяную нить к той же решетке и сказал: – Следите, чтобы она не отвязалась». Он взял один из факелов со стены и, разматывая клубок, двинулся в средний темный коридор.

И тут перед зрителями, сидевшими в цирке, случилось еще одно невероятное чудо. Кучка молодых людей, сбившихся на одном пятачке в Лабиринте, стала ускользать, и действие продолжалось только там, куда двигался Тесей. Эти сумрачные коридоры открывались взору зрителей, уже понимавших, что схватка не за горами. И вдруг при новом ракурсе виртуальной сцены и Лабиринта все увидели чудовище – оно затаилось в одном из тупиков и поджидало свою жертву.

– Вон он, вон он! – завопила сразу половина зала. Люди вставали, тыкали пальцами. И ждали, ждали! Схватки, кровопролития. Смерти чудовища. Потому что герой должен победить!

И в эту же самую минуту на другой стороне Лабиринта появился Тесей, разматывающий клубок. Герой остановился, чуя врага. Но и зверь с гигантским атлетическим телом и огромной бычьей головой, из которой торчали в стороны два рога, тоже почувствовал, что рядом человек. Но почему он забрел к нему? Такое бывало редко! И почему нет плача и мольбы? Зверь, обладавший крупицами человеческого сознания, насторожился, почувствовал опасность.

И вот они двинулись навстречу друг другу. Тесей вытащил из ножен меч, но и нить Ариадны он тоже не отпускал. Он бросит ее, когда столкнется лоб в лоб с монстром. Они шли по хитрым изломанным коридорам, но тем не менее приближались друг к другу. Еще три поворота, два! Они слышали шаги и дыхание друг друга! Тесей отбросил клубок и пригнулся, готовясь к броску, но и Минотавр пригнулся и шел, выставив вперед огромные руки, чтобы схватить и сломать человека. Им оставалось друг до друга шагов десять и один поворот, и вдруг что-то случилось. Минотавр посмотрел в сторону – он вглядывался сейчас в ряды амфитеатра, как раз над теми местами, где сидели Крымов и Долгополов, через проход от императорской ложи.

Но что он мог увидеть там? Кого? Он как будто переключился в одно мгновение. На кого сейчас смотрели его красные бычьи глаза?

– Что-то не так, – сказал Крымов. – Антон Антонович?

– Да, – согласился Долгополов. – Что-то совсем не так.

В том месте, где остановился Минотавр, ему открывался почти прямой коридор до границ сферы. И это было то самое направление, где сидели Крымов и Долгополов.

– Да он же на нас смотрит! – выпалил Андрей.

– Нет, не на нас! – процедил Антон Антонович. – Мы ему вовсе не нужны. Чуть правее и выше, вот куда он смотрит!

Крымов обернулся и стал всматриваться в лица людей в амфитеатре слева, выше их ряда. Тянул шею и коротышка Долгополов. Но уже очень скоро зал напряженно зароптал, и внимание детективов переключилось на Лабиринт. Там произошло непредсказуемое движение. Зал быстро зашумел, а потом и загудел, как растревоженный улей. Многие вставали со своих мест. Забыв о Тесее, Минотавр двинулся по этому коридору в сторону границы полусферы. Он шел туда и высматривал нечто.

– Варшавски смотрит туда же, – окликнул старшего компаньона Крымов. – Но куда? Что там?

– Кто там, – поправил его Долгополов.

Варшавски ткнул в своего зверя указкой:

– Замри, нелюдь! Приказываю тебе, замри!

Но Минотавр лишь обернулся на него и вдруг совсем по-человечески рассмеялся. От этого преображения всем, кто заметил его, стало худо. Что-то неподконтрольное иллюзионисту сейчас происходило на манеже цирка, под хрустальным куполом.

– Она здесь! – хрипло проговорил Долгополов.

– Кто?

– Лилит! Кто же еще?

Минотавр подошел к сфере, вонзил в нее, прочную и вязкую, пальцы с кривыми когтями и стал медленно разрывать ее, как плотную ткань. И вот уже в сфере появилась прореха, и морда зверя стала такой же явной, как и лица всех людей, что собрались сейчас в цирке.

– Да, Крымов, она здесь, – продолжал Долгополов, – и взяла управление в свои руки. Вот что сейчас происходит на наших глазах. И посмотрите, куда теперь смотрит Варшавски!

Крымов понял, что иллюзионист теперь смотрит наверх, в императорскую ложу. Каким-то образом мстительная богиня оказалась именно там. Его интуиции можно было поверить. Может быть, она приняла облик одной из светских львиц, оказавшихся в императорской ложе цирка? Все могло быть.

А сфера уже расходилась в стороны под давлением гигантских рук и силы зверя…

Паника нарастала, теперь уже почти все на этой половине цирка встали со своих мест и смотрели на то, что творилось пока еще на манеже, в пределах Лабиринта. Конечно, сюда пришли именно за таким вот представлением, чтобы пощекотать нервы, но того, что им предстояло увидеть, не ожидал никто. Да им это и не предстояло увидеть! Сценарий явно менялся по ходу пьесы. И Минотавр был уже не Минотавром, а чем-то большим. Страшной и разумной силой, шаровой молнией, вкатившейся из мира иллюзии в реальность.

Теперь зрители не просто подскочили со своих мест, они бросились врассыпную с того пятачка, который привлек внимание страшного мутанта. А взгляд Варшавски буквально метался – от ложи к амфитеатру.

– Да это же она! – проговорил Крымов. – Вот кого выбрал Минотавр! Это же Анастасия…

– Да, это она, – констатировал Антон Антонович.

Все разбежались, даже самые стойкие, только одна светловолосая девушка в джинсовом костюме сидела в проходе, под самой императорской ложей, и было видно, что она оцепенела и не может сдвинуться с места.

– Я знаю, что удумала Лилит, – закончил мысль Долгополов.

– Убить ее?

– Завершить то, что она не смогла сделать там, на пригородной трассе, обознавшись и бросив под колеса грузовика ту девочку. Да, Андрей Петрович, она пришла, чтобы убить свою соперницу…

И тут сфера не выдержала и разошлась, как треснувшая ткань, сверху донизу, Минотавр выпрыгнул наружу – и попал сразу в проход. Ростом за два метра, широкоплечий, пылающий, с мордой быка и гривой, расходящейся по загривку и спине до самых лопаток, он двинулся по проходу наверх.

– Может, уйдем? – предложил Андрей.

Куратор не ответил.

– Я не трус, конечно, но мне немного не по себе. Антон Антонович?

– Сидим, – цыкнул на него Долгополов.

– Ладно, – кивнул Крымов. – Сидим так сидим. Господи, как он страшен…

Варшавски метнулся сюда же, но остановился и упал на колени, как подкошенный. Что-то остановило его, и собственные силы оставляли. Невидимая рука сомкнулась на его горле – он задыхался…

Крымов и Долгополов остались сидеть на своих местах, хотя рядом и близко никого уже не было. Многие сбежали из цирка вообще, остальные, сбившись в группы, в отдалении наблюдали за спектаклем, который перешел все границы разумного. И все снимали действо на телефоны. Кто-то заботливо крикнул Крымову и старичку рядом с ним:

– Уходите, дурни! Чего смотрите? Старика забирай, дебил! Бегите же!

– Старик и дебил, – пробормотал Крымов. – Отличная парочка.

– А то, – согласился Долгополов.

Минотавр двигался раскаленной скалой, от которой исходило легкое красное свечение, вверх по широкому проходу – в сторону детективов. Но, поравнявшись с ними, Минотавр неожиданно остановился, и его бычья рогатая башка повернулась к Долгополову и Крымову. Именно первый привлек его внимание. От зверя шел нестерпимый жар, кровавые глаза зло и опасно светились. Монстр как будто узнал старика и раскатисто зарычал.

– Убирайся, – сказал Антон Антонович.

Сила и воля иллюзиониста закончились, Варшавски выглядел сейчас жалко, стоя на коленях, с волшебной указкой, одной рукой держась за шею. Но маленький старичок с белыми пушистыми волосами и бакенбардами, кажется, не шутил.

– Убирайся, я тебе сказал, – с угрозой в голосе повторил Антон Антонович.

– Нет, – раскатисто и тихо одновременно ответил монстр.

– Пошла прочь, Лилит, – еще отважнее и с еще большей угрозой жарко прошептал Долгополов. – Хуже будет! Тебя саму запрут в подземелье на веки вечные. Так уже было! Этого хочешь?

– Мне все равно, – ответил Минотавр и обернулся к Анастасии. – Я сделаю то, что решила сделать…

Девушка не могла пошевелиться. Она дрожала, губы тряслись, по лицу текли слезы. Кажется, она уже поняла, что пришли за ней. Но чего сейчас не увидел монстр и чего не заметила Лилит, потому что смотрела глазами монстра на ненавистную Анастасию Суржанскую, так это того, что в разрыв серебряной сферы уже прыгнул Тесей и легким геройским эллинским бегом приближался к монстру. Он пружинисто отрывался от земли и несся сюда. И когда гигантская бычья голова склонилась над девушкой в амфитеатре, когда лапа с когтями уже готова была лечь на ее хрупкую шею, чтобы свернуть ту в одно мгновение, бесстрашный герой оказался позади монстра.

– Оглянись, тварь! – выкрикнул он.

Минотавр повернулся всем телом, но не успел даже удивиться. Его крепко ухватили за рог, и короткий меч, подаренный герою Ариадной, с хрустом вошел в грудь монстра в область сердца. Этот хруст услышал весь цирк! Минотавр страшно выдохнул и стал оседать, он рычал, хватаясь за плечи и руки героя, рассекая до крови кожу, но тот крепко держал его за рог и не давал сильно дернуться. Тесей был тоже силен – сын Посейдона! И только когда монстр рухнул у его ног огромной тушей, едва дыша, Тесей усмехнулся:

– Отправляйся в Тартар и пугай там циклопов, проклятие Крита.

Последний вздох Минотавра, и герой вытер о его шкуру свой меч. Пнул ногой в сандалии убитого зверя и взглянул на Крымова.

– Мое почтение, о великий герой, – пробормотал детектив.

– Мы благодарим тебя, – вторил ему Антон Антонович.

Но сказал он так, словно знал куда больше, чем его младший компаньон, о том, что сейчас здесь произошло.

– Кто вы, странники?

От него тоже исходило легкое сияние, но изумрудно-золотое.

– Твои почитатели, – быстро ответил Крымов.

– Да будет так, – кивнул Тесей. – И да пребудут с вами боги.

Тесей лишь мельком оглядел полную восхищения трепещущую публику. Впрочем, он был сыном бога Посейдона и наследником царя Эгея, с чего бы ему было раскланиваться перед этой непонятной толпой? И когда он легким шагом вернулся, перепрыгнул через бордюр и зашел в сферу, Лабиринт начал таять в воздухе, и стал исчезать убитый Минотавр, лежавший в проходе цирка на Фонтанке, под императорской ложей. Пока, как туча в солнечную погоду, не растаял вовсе.