Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Глубокой ночью на юго-западе Москвы они свернули с одной из центральных улиц, проехали проулком мимо узкого лысого парка в глубине квартала и остановились у небольшого двухэтажного здания, судя по архитектуре, построенного в пятидесятые годы двадцатого века. Плоские фальшколонны на фасаде, портик с марширующими под знаменем рабочими и работницами, широкая лестница, покрытые краской, облупившиеся шары по обе стороны, каменные перила с балясинами, похожими на кегли для боулинга. Закат сталинского ампира. Помпезно и в лоб, все как любили по тем временам.

Они вышли из «Мерседеса». Окрестные высотки еще спали, до рассвета было далеко, но уже кое-где зажигались окна. Это у тех, кому пораньше на работу.

– Местный Лувр? – пошутил Горислав.

– Бывший клуб швейников, теперь местная библиотека, – ответила Лилит. – Но Лувр бы этому заведению только позавидовал.

Юленьку они не бросили – оставили в больнице по дороге. У Горецкого больно сжалось сердце, когда он увидел через окно с улицы, как бородатый детина в дубленке посадил ее в кресло в коридоре, окликнул медсестру, указал на девушку пальцем и что-то сказал. А потом, хоть его и окликнули, как ни в чем не бывало направился к дверям и скоро уже был на парадном. Но Горецкому было наплевать на бородача – в коридоре очнулась Юленька и беспомощно завертела головой. Она не понимала, где она и что с ней. Тут бы ему и оказаться рядом, прижать ее, согреть. Господи, подумал он, только бы она забыла все эти дни, что провела с ним, что поломали ее жизнь, совсем еще девчонки, что наполнили ее не теплом и светом, а вьюгой и пустотой. Он готов было сорваться и влететь в больницу, но его властно окликнула Лилит: «Горислав, едем!» – и когда он подошел к машине, добавила: – «Поздно лить слезы, что сделано, то сделано. И потом, если она увидит тебя еще раз и поймет, что это все ты, вчера – старый растлитель, а теперь – молодой демон, то просто сойдет с ума. Или Богу душу отдаст со страха. И второе, может быть, лучше. Ты же не хочешь ее смерти? А так ей все покажется сном. Кошмаром. Едем же». И вот они были здесь.

Вышел и Тифон, хлопнул дверцей, спросил:

– Мне с вами, госпожа?

– Да нет, жди меня здесь. Я скоро.

– Ага, – откликнулся тот, вытащил пачку сигарет, щелкнул старой бензиновой зажигалкой и закурил.

Лилит двинулась по ступеням наверх.

– Я не понял? – стоя у лестницы, спросил Горислав. – «Жди меня здесь, я скоро». Это как?

– Идем уже, – кивнула она молодому спутнику. – Мы должны все сделать до рассвета.

– Иди, дядя, иди, – кивнул ему Тифон. – Коли госпожа говорит. Не телись. Тебя впереди чудеса ждут! Ты же взял джек-пот, а тормозишь! Осталось поменять фишки на бабло и зажить по-королевски. Иди, дядя!

Горислав двинулся наверх. Бородач ему точно не нравился. На вывеске и впрямь было написано: «Библиотека». Лилит вытащила из кармана спортивной дутой куртки ключ, вставила его в замочную скважину и провернула три раза. Открыла правую створку двери. Вошла первой, и скоро в прихожей вспыхнул неяркий свет. Он осторожно зашел следом за ней.

Допотопные стенды, пара мутных зеркал, шкафы, старые книги на полках. И особый запах таких вот заштатных библиотек – сладкий аромат книжного тлена. Горецкий с усмешкой смотрел по сторонам. Наслаждался! И впрямь удивительные места. Потерянные острова. Фантастические ямы. Райский ад или адский рай для людишек, напрочь лишенных воображения. В такую контору можно прийти работать миленькой девушкой после библиотечного факультета института культуры и уйти мрачной раздражительной бабушкой на пенсию, просидев за одним и тем же столом всю жизнь.

– Нравится? – спросила Лилит. – Чувствую – ты наслаждаешься видами.

– В таких уголках хорошо встречать ядерную войну, – заметил Горислав. – Не жалко ни себя, ни людей, которых ты называешь читателями, ни всего остального мира. Провались оно все пропадом. – Он остановился у одного из двух зеркал, разглядывая себя. Он никак не мог привыкнуть к новому обличью. И к той горячей волне, которая разливалась по его сердцу, по всему нутру, когда он видел себя. – Так где мы, госпожа? Королева, царица? – Он оглянулся на нее. – Где мы сейчас?

Его спутница вытащила из левого кармана куртки уже другой ключ с брелоком и тряхнула им так, словно тот был вкусной приманкой, а Горецкий – голодным псом. Впрочем, это походило на правду.

– У меня есть еще один ключик, – объявила она, – и этот – волшебный.

– А-а, ну тогда другое дело.

Она подошла ко вторым двухстворчатым дверям, таким же высокими и старым, с такой же облупленной краской. За ними в таких вот библиотеках, как правило, открывался небольшой читальный зал, стояли высокие стеллажи с книгами, распухшими от времени и тысяч рук, их листавших, слюнявивших страницы, бросавших куда ни попадя и передававших их таким же неаккуратным читателям.

Лилит провернула ключ в этом замке и потянула на себя дверь.

– Прошу, – кивнула она в темноту.

– Я первый?

– Да, ты первый.

– Так надо?

– Именно – надо. Ты, как кошка, должен переступить порог новой квартиры. На счастье, так сказать. Ну? Только не говори, что ты боишься.

– Да ничего я не боюсь, – смело ответил он. – Я заставил человека броситься с балкона, мерзавца, но тем не менее я чудесным образом помолодел на сорок лет, десять часов назад устроил шоу, вызвал из небытия Мату Хари, потом изнасиловал бывшую возлюбленную, четыре часа назад я застрелил человека из арбалета, свел с ума юную возлюбленную, что еще? – Он развел руками. – Я готов к подвигам, моя госпожа.

– Тогда заходи. – Она вновь кивнула на темный проем. – Тифон был прав: тебя ждут чудеса.

И он шагнул в эту тьму – и двери за ними захлопнулись. Но он не испугался, нет! Так было надо. И сразу почувствовал иной эфир, пронзительно свежий, наполненный ароматами жизни, и новые звуки коснулись его слуха. Тут был и плеск морских волн, и голоса, говорившие на чужих языках, и отдаленный звон мечей, и песни сирен, и звон соборных колоколов, и много чего еще. Но то была не какофония, а музыка времен, эпох, полифония человеческого мира.

– Мне нужен свет, – завороженно прошептал он.

– Разумеется, – ответила его спутница, которую он едва различал во тьме огромного помещения, порог которого они только что переступили. – Много света!

И тогда Лилит звонко хлопнула три раза в ладоши. И долгожданный свет залил пространство перед любопытным Гориславом, молодое сердце которого уже выпрыгивало в предвкушении чего-то фантастического, рядом с чем явление призрака Маты Хари могло бы показаться зажженной спичкой у люстры в тысячу свечей. Да, все было именно так! Он стоял в самом начале гигантской библиотеки, которой не было конца и края. Тут стеллажи с книгами тянулись как китайские стены, составляя лабиринты, и возносились вверх как небоскребы. Вот теперь у Горислава воистину перехватило дух – он не соврал в прощальной записке жене, когда сообщил ей, что отправляется в параллельную вселенную. Так оно и случилось. Он перешагнул заветный порог, оказался в той самой параллельной реальности, в другом мире, куда невозможно попасть почти никому из живущих. Только особым приглашенным! Самым пытливым умам, самым жадным натурам, душам, которые не желают видеть границ.

И он точно знал, где сейчас находится.

– Это же она? – спросил Горецкий.

– Да, это она, – ответила его спутница. – «Проклятая библиотека». Этих книг ты не найдешь ни на одной книжной полке в обычном мире, который остался у тебя за спиной. Идем, мой милый друг. – И он двинулся за ней вдоль ближайшего книжного ряда. – Смотри, трогай, наслаждайся. И не удивляйся, что не видел этих книг и не слышал о них прежде. Вот Амвросий из Галанта, «Звездный рай», – указала она пальцем на один из корешков. – Вот «Воинствующие еретики» Симеона Каппадокийского – ты смотри, смотри!

– Я смотрю, – с жаром отозвался он.

– «Кровавый Меркурий» Марсиана, «Девятая печать» Адольфа Брокануса, запытанного инквизицией, о ней я тебе уже говорила в поезде. – А вот блистательное произведение – «Врата надежды» Астольфа Рейнского. Эти книги были написаны и уничтожены в материальном мире, но знания, в них заложенные, никуда не делись – они все остались во Вселенной. Строки этих книг повсюду! Они плывут мимо людей, которые едут в маршрутках по своим городам и смотрят на унылые осенние улицы или несутся в дорогих машинах, не важно; пьют и едят дома у телевизора, тупо глядя на шоу; летят в самолетах на отдых, ничего не понимая и не ведая о своей жизни, о своем прошлом и своем будущем. Только то, что они родились, живут-проживают свою жизнь кто как может и однажды умрут, хотя в это не верят. Эти книги проходят через них, не задевая ни их умы, ни души. И лишь у избранных начинает сильнее колотиться сердце, когда через него проходит пара страниц той же «Звезды Вечной Мудрости» или «Пути Венеры». И вот этот человек и заинтересует меня, к этому человеку я и подойду.

– Как ты подошла ко мне?

– Все верно.

– А как насчет «Вселенной Лилит»? Книги, посвященной тебе?

– На этот вопрос я тебе однажды отвечу – не сейчас, но время придет. Ты ее найдешь в этой библиотеке. Освоишься и найдешь.

Он медленно двигался, осторожно проводя пальцами по корешкам книг.

– Почему у меня было чувство, что это я написал ее?

– Говорю же, не торопись. У тебя впереди большой труд. – Его спутница остановилась. – Великий труд для твоей души.

– Какой? – весело насторожился он.

– Ты должен будешь прочитать всю эту библиотеку, милый Горислав.

– Что?! – обернулся он к спутнице. – Всю эту библиотеку?

– А для чего ты еще здесь? И не об этом ли ты мечтал?

– Да, но… всю?!

– С твоим блистательным умом? Да раз плюнуть.

– Ты издеваешься надо мной?

– Над старым Горецким я бы не осмелилась, но над молодым – не могу уйти от искушения.

– И сколько же это займет времени?

Лилит пожала плечами:

– Думаю, лет пять.

– Что?! Пять лет?!

– Все зависит от того, как ты справишься. Нет, пяти будет маловато. Десяти тебе хватит точно. Если будешь работать каждый день.

– Хватит десяти? Это шутка такая? – рассмеялся он. Он поднял голову и оглядел стены с книгами, окружавшие его. – Вот скажи мне правду сейчас: ты так зверски шутишь?

– Нет. Это не шутка. Пойми вот что. Я не могу вложить в тебя эти знания – ты должен получить их сам. Ты не робот, в которого грузят новую программу. Ты – человек и должен постигать науки умом и сердцем. Другое дело, что я предлагаю тебе такую программу, которую не может получить ни один другой человек на этой планете. Без моего ведома, конечно. И получить ее по ускоренной системе. Тут знания будут сами всасываться в тебя. Ты станешь волшебной губкой для них.

– Конечно, мне безумно хочется все это прочесть. Но десять лет? Это долго – слишком долго!

– Успокойся. Сутки, проведенные в этой библиотеке, равны минуте в реальном мире. Или в том мире, который вы, смертные люди, называете реальным. Так что для того, привычного мира, ты потратишь не более трех суток. Так тебя устроит?

– Десять лет – один, здесь? – Он нервничал и был похож на маленького мальчика, который так интересовался содержимым старого бабушкина шкафа, брал что не положено, одно порвал, другое разбил, что его там решили запереть на пару часов, одного и в темноте. – Тут есть кафе, ресторан, гостиница?

– Показательный ресторан «Верхняя палуба» с лучшими сортами вин направо. – Она указала рукой в одном направлении. – Гостиница с номерами люкс и скромной столовой для трудоголиков и аскетов – налево. За гостиницей есть бассейн, тренажерный зал и фехтовальная дорожка.

Горислав усмехнулся.

– Правда? Фехтовальная дорожка? Это круто. Может, и бордель тут есть? Я молод, за десять лет я тут свихнусь без женского общества, милая госпожа. На фехтовальной дорожке. – Его уже распирало от нервного смеха. – Или тут для избранных силиконовые куклы? Я ни разу не пробовал, любопытно, конечно, но не десять же лет мне пилить резину!

– Если пройти немного дальше от ресторана «Верхняя палуба», будет бордель. Сможешь вызвать копию Клеопатры, например, или царицы Нефертити. Внешнюю копию. Рядом с каждым именем – колокольчик. Позвонишь – и получишь что хочешь. Но только один раз в неделю.

– Всего лишь? – нарочито удивился он. – Я рассчитывал на каждый день.

– Чаще расслабляться не стоит. Кстати, пожилым человеком ты мне нравился больше, – заметила Лилит. – Тестостерон был пониже.

Он рассмеялся, глядя в пространство. Покачал головой, что означало: ушам не верю. И еще: как я умудрился вляпаться в такое?

– Все, что ты сейчас говоришь, это серьезно?

– А серьезно, что ты оказался в другом измерении, в библиотеке, которой нет в обычном мире?

– Значит, серьезно.

– Абсолютно. Только не увлекайся. Я о женщинах и вине. А то твои десять лет растянутся на двадцать или на тридцать. А то и на полвека застрянешь. Так и получится, что вернешься только весной. Не стоит.

– И здесь я не буду стареть?

– Нисколечко. Как молодым огурчиком нырнул в это пространство, так молодым огурчиком и вынырнешь. А я буду тебя навещать.

– И как часто?

– Как захочу. И помни главное, это – виртуальный мир. Это мир знаний. Свою жизнь ты должен прожить в своем мире и, как бы там ни было, ты ее проживешь там. А теперь пойдем на выход – проводишь меня.

Они двинулись к дверям, из которых попали сюда.

– Ну, будем прощаться? – спросила она.

– А если я сейчас захочу выйти с тобой? Вернуться в свой мир?

Лилит хитро прищурила глаза:

– А ты этого захочешь? Сбежать из моей Вселенной, не насладившись ее дарами? Ты это серьезно?

Он думал недолго.

– Нет. – Он отрицательно замотал головой. – Ни за что в жизни!

– Так-то лучше, молодой человек.

Андрей Крымов ехал в загородный дом к Антону Антоновичу Долгополову – тот позвонил в полвосьмого утра и срочно вызвал его к себе.

«Дело не требует отлагательств, – строго, но воодушевленно сказал куратор. – Возьмите документы и походную сумку с необходимыми вещами для короткого путешествия». – «Мы куда-то едем?» – зевнув, спросил Крымов. «Мы летим в Москву, – коротко ответил бодрый старик по прозвищу Профессор. – Жду вас до полудня».

Крымов перелетел бетонный мост через местную речку, ворвался на своем старом «Форде» в поселок Яблоневый и скоро притормозил у дома волшебника. Сумку с вещами он оставил в машине. Открыл калитку, перешагнул порог и направился прямиком к белокаменному домику-прянику с цветными наличниками, но его окликнули из сада:

– Андрей Петрович, я тут! Жду вас с нетерпением! По чайку на дорожку!

Крымов свернул на узкую тропинку. Долгополов чаевничал в саду за круглым столом – там дожидались гостя и чайник с кипятком, и варенье трех сортов, и нарезанный тонкими ломтиками сыр на блюдце, и деревенский хлеб из местной булочной. Не было только фирменной настойки.

– Приветствую, Антон Антонович.

– Добрый день, добрый день. – Они пожали друг другу руки. – Хотя он совсем не добрый.

– Ну вот тебе, здрасьте. – Крымов кивнул на голые плетеные кресла. – Мы тут зады себе не отморозим? Хотя за вас я спокоен.

В теплом синем комбинезоне Долгополов напоминал старого лыжного инструктора на пенсии.

– А на что седельные подушки у меня дома? – спросил старик.

– Тоже верно.

– Идемте, получите подушки, а я за наливкой.

– Что, будем пить перед дорогой?

– Пара глотков не помешает. Срочность срочностью, дорога дорогой, а наливка из моих погребов – прежде всего!

– А знаете, я солидарен с вами, – кивнул детектив.

Долгополов топал по заснеженной тропинке на кривых ножках впереди детектива.

– Вот именно! – Он даже поднял вверх кривой указательный палец и потряс им. – Чем могут повредить двум таким кабанам, как мы с вами, пара глотков чудодейственной настойки?

Крымов посмеивался, идя следом. Скоро он получил на крыльце две подушки и понес их к столу. За ним на тропинке появился и хозяин дома с двумя чекушками спиртного. Антон Антонович остановился у столика, но ставить небольшие бутылки не торопился. Причем в одной емкости был темный напиток, его Долгополов держал в правой руке, а в левой сжимал бутылку с золотистым содержимым.

– Когда-то ко мне приехал рыцарь, Андрей Петрович, и в руках он держал по кувшину рейнского вина! В правой руке – красное, в левой – белое.

– Вы бы бутылки-то поставили.

– Верно, – кивнул хозяин и опустил на стол две двухсотграммовые чекушки с домашней наливкой.

– И в каком веке это было?

Долгополов нахмурился:

– Кажется, в начале шестнадцатого. Году этак в 1525-м. Тогда еще вышла книга «Государь» Макиавелли в венецианской типографии и была подарена папе римскому Клименту Седьмому Медичи.

– Какие тонкости истории. Вы его знали, конечно, лично?

– Кого, Никколо?

– Да.

– Конечно, довелось. Вот у кого был железный характер! Вот кому бы править Флоренцией!

– Все шутите?

– Все шучу, Андрей Петрович, все шучу. По-стариковски, так сказать.

Долгополов плюхнулся в свое плетеное кресло на подушку.

– И как умело, – уточнил Крымов. – Будто все было именно так на самом деле. Я бы вам народного артиста дал. Правда-правда.

– Спасибо. И я вам верю. Так что, абрикосовую или сливовую?

– И ту и другую, и можно без хлеба, – рассмеялся Андрей. – Как говаривал Винни Пух. Впрочем, нет, вашего чудесного хлеба из местной лавки я откушаю с превеликим удовольствием.

Они выпили по первой – сливовой, темной. Крымов закусил хлебом, сыром и яблоками. В зимнем саду Долгополова, укрытом снегом, было покойно и тихо. Над черными ветвями деревьев за белой пеленой рассеянно светило полуденное солнце. Затем повторили. Выпили по две чашки чая. Крымов не торопил хозяина загородного домика. Когда надо, тот все расскажет сам. И время у них, как видно, в запасе еще было. Но в конце концов все-таки не вытерпел:

– Итак, Антон Антонович, что за аврал?

– В мире появилась темная сила, Андрей Петрович, вошла самоуверенно и нагло, даже чересчур. Скажу вам честно: нам есть о чем волноваться.

– Ну так не впервой?

– На этот раз все очень серьезно. Как я сказал, за ответами придется лететь в Москву. Летать не боитесь, кстати?

– Нет.

– Это хорошо. А вот я побаиваюсь. И знаю, что разбиться мне не грозит, а все равно мутит как-то.

– Так что же у нас будет в Москве?

– В одном эзотерическом обществе столицы, «Звезда Востока», где собираются мистики, недавно прошел удивительный сеанс. Один частый гость вызвал на сцену дух Маты Хари, которая исполнила перед всеми свой знаменитый танец, который она исполняла в Париже сто с лишним лет назад. Легендарный номер с раздеванием. Это был не мираж, не галлюцинация, не перенесенный в наше время танец, подобно фильму: взял кинопленку – показал там, показал здесь. Ее заставили выйти и станцевать! Сам ее дух заставили! Понимаете?

– Такое возможно?

– Под силу только очень сильному медиуму. Который не просто медиум, передатчик, а повелитель. За которым стоят известные силы. – Антон Антонович убедительно кивнул: – Я подозреваю, что появился человек, которого я ждал очень давно. Очень!

– Это сколько?

– Веками, Андрей Петрович, веками. Появился в наше время и вот так открыто и нагло проявил себя. Сказал: смотрите и трепещите! Я вас не боюсь!

– Ничего себе, – с улыбкой покачал головой Крымов. – Вы таки меня пугаете.

Долгополов прищурил глаза и очень хитро уставился на гостя:

– Кстати, тот рыцарь, который меня угощал вином пятьсот лет назад, тоже искал этого человека – жизнь положил на его поиски.

– И чем он так важен и страшен, тот человек?

– Натворит он бед, вот чем. Однажды он заключил союз с дьяволом и обманул его.

– Такое возможно?

– Этот человек доказал, что да. Он добился всего, чего хотел: погулял на славу, купил и погубил души тысяч людей, устроил войну в Европе, захватил чужими руками сам Вечный город, Рим, заставив папу прятаться от него. Совращал женщин, разумеется, направо и налево. Знатных дам и простушек. А погуляв, ушел из рук дьявола, как уходит карась в мутную озерную воду, сорвавшись с крючка опытного рыбака. И был секунду назад почти что в руках – и нет его больше. Как колобок в сказке – ото всех ушел! Но дьявол не из тех, кто прощает такие обиды. И я не из тех, кто смирится с поражением. Впрочем, с князем тьмы в этот раз у нас задача отчасти сходится.

– Но почему вы так уверены, что это он? Тот самый ловкач? Не в одной же Мате Хари дело?

– Слово «интуиция» вам о чем-нибудь говорит, мой дорогой друг?

– О да.

– Плюс цепь логических умозаключений, Андрей Петрович.

– Да кто вообще он такой? Ваш скользкий змий? Как-то вы все недомолвками, Антон Антонович. Вокруг да около.

Долгополов усмехнулся:

– Трудно говорить о нем – очень трудно. Паспорт и сумку с вещами прихватили?

– Разумеется.

– Обо всем я вам расскажу в машине. Что не успею – в самолете. Уберем со стола – и в аэропорт.

– Билеты, конечно, у вас уже забронированы?

– Разумеется. Такси будет через пятнадцать минут. Загоните машину ко мне во двор. Успеем убрать продукты и выпить еще по одной. Берите чайник и варенье, я возьму фляжки.

В такси, едва они выехали на трассу, Долгополов заговорил вполголоса:

– Итак, вы спросили меня, «кто он такой, этот скользкий змий»? Отвечаю. Некий профессор из МГУ, толком никому не известный и звезд с неба не хватавший, как сказал мой осведомитель. Зовут его Горецкий Горислав Игоревич. Шестьдесят пять лет. Преподает философию, религиоведение и богословие. Стареющий «вельветовый пиджак», как прозвали его студенты. Был тише воды ниже травы. Приходил в этот клуб «Звезда Востока», смотрел, как мистики гоняются за призраками. Еще несколько дней назад все было именно так. И вдруг – такое представление! Как гром среди ясного неба. А теперь послушайте, что увидели члены этого клуба, в том числе и мой засланный к ним казачок…

Через полтора часа самолет летел в столицу. Под серебристым крылом пролегли белые зимние облака, ватные и скучные, уходящие к горизонту. Солнечный свет скупо стелился по этому бескрайнему полю. Крымов смотрел в иллюминатор и переваривал услышанное еще в машине. Как члены этого клуба «Звезда Востока» пережили такое чудо, вот вопрос. А еще эта зеленая физиономия призрака в женском обличье, в стеклянном шаре, короче, сплошной мрак…

– Так вот, – продолжал Долгополов, отпивая из бутылки минералку. – Этот Горецкий вроде как был без памяти влюблен в хозяйку салона, ту еще ведьму, Аделаиду Марковну Калюжную, прозванную «Пифия с Котельничьей».

– Она и впрямь ведьма?

– Да, представьте себе. И она у нас на заметке.

– У нас – это где?

Долгополов многозначительно ткнул указательным пальцем в иллюминатор:

– Здесь.

– В Небесной канцелярии? – для уверенности переспросил Крымов.

– Именно. Та еще демонесса, как и ее мать, и ее бабка, и прочие ее прабабки. Сама-то она своей истории не знает, откуда, а я знаю – эти столетиями с нечистью общались. Сами этой нечистью были. И эта Аделаида Марковна родилась очень сильной – едва садилась за стол, как блюдце начинало вертеться как сумасшедшее, и в шаре у нее появлялись настоящие призраки, а не бутафорские. Наш агент за ней следит уже очень давно. Конечно, сумасшедшая красотка была в молодости, сексуальная обольстительница и так далее. Этот пожилой профессор клюнул на нее, когда ему был уже полтинник, а ей около тридцати. Она его свела с ума и бросила, душу из него вытащила. И вот спустя пятнадцать лет он появляется со своей юной пассией, студенткой, и устраивает это представление с Матой Хари. Затем отводит Калюжную в ее покои, пропадает с ней ненадолго, возвращается, берет свою девчонку и уходит. Слушайте дальше! – понизил голос Долгополов. – Мы за ним проследили. У нас есть свои методы. Во дворе дома, в поселке Воронино, Горецкого и его девочку поджидали. Как видно, ее ухажер, молодой студент. Горецкий зашел в дом, вышел на крыльцо с арбалетом – и пустил стрелу в конкурента.

– Ого.

– Вот именно, ого.

– Что, убил?

– Именно. Затем Горецкий оттащил труп за крыльцо, а вот потом начинается самое интересное. В их доме появляется некая дама в спортивном комбинезоне, как я понимаю, решательница всех проблем. И здоровенный бородатый бугай вместе с ней, типа слуги. Они положили труп парня в машину и увезли его – как выяснилось вскоре, утопили его в озере. А потом вернулись в дом Горецкого. Оттуда тот же бородатый вынес на руках девушку, она была либо мертва, либо без сознания, и положил ее в машину, на заднее сиденье. И только потом на улицу вышли сам Горецкий и эта дама в спортивном комбинезоне.

– А как вы все это узнали? За ними что, следили ваши ангелы? Кружили вокруг дома на малой скорости с кинокамерами?

– Не смейтесь над ангелами, Андрей Петрович, – строго погрозил пальцем Долгополов. – И над их природой.

– Даже не думал… Правда с камерами? – Он даже сморщился. – Такие выдают в Небесной канцелярии?

– Не смейтесь над ангелами! И над Небесной канцелярией тем более!

– И тем не менее: как все было?

– Это был дрон. Что тут непонятного?

– Дрон?

– Да, представьте себе, дрон. Тот мой человек, что был в салоне Калюжной, отправился за ними следом. Не доезжая до поселка Воронино, а то бы он себя выдал, открыл багажник и запустил дрон – и уже тот преследовал этого профессора.

– Ясно.

– Но как у вас разыгралось воображение! Ангелы с камерами!

– Как правило, с вами, Антон Антонович, моего воображения не хватает. Но я был готов поверить в ангелов с кинокамерами и прочей фотографической аппаратурой. Представляю уровень таких небесных технологий. На земле, небось, лет через сто только появятся, а то и через двести.

– Через триста. Так вот, зря мой агент гонял дрон на то озеро. Было ясно, что они избавятся от трупа.

– А почему зря гонял?

– Тройка убийц отвезла девушку в ближайшую больницу, слава богу, она осталась жива, и устремилась в город. На подъезде к Юго-западу, у кольцевой, бензин в дроне закончился.

– Как прозаично-то. А начиналось как в сказке. Вот если бы это был ангел…

– Хватит. Зато у меня есть снимки. Это когда бородатый поднял голову, еще в саду Горецкого, как видно, на шум дрона. – Долгополов достал телефон и стал искать фотографии.

– А этот бородач заметил слежку, дрон?

– Нет. Дрон невидимый. А вот это уже технологии Небесной канцелярии, кстати.

– Ну, хоть что-то.

– Вот, смотрите. – Долгополов показал сидящему рядом Крымову снятые в режиме ночного видения фотографии. – Хорош?

Тифон и впрямь цепко смотрел на небо, пытаясь определить природу шума.

– Ну и рожа, – заметил Крымов. – Чистый упырь.

– У меня есть предположение, что так оно и обстоит на самом деле.

– В смысле?

– Говорю же – пока только предположения. Когда буду знать точно, скажу.

– Вы уверены, что наши имена и профессия произведут должное впечатление на преподавательский состав университета?

– Абсолютно. И к документам никто не придерется – ювелирная работа. Кстати, а вон и она, Москва, под крылом, – кивнул в иллюминатор бодрый старик. – Скоро будем во Внуково.