Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Соавторы: Екатерина Насута,Евгений Бергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 345 (всего у книги 359 страниц)

– Со времен Агриппы Неттесгеймского и доктора Фауста. Пятьсот лет.

– Так что расстараемся – до пара из ушей, – подхватил Болтун.

– Вам не повредит разогреться, – резюмировала Лиза. – А то руки у вас ледяные, как у настоящих дохляков. – Она поежилась: – Меня до сих пор морозит от вас!

2

Она хорошо помнила этот дом: она бывала в нем много раз, и заходила счастливой, и покидала его тоже счастливой. Это когда была в другой шкурке. И в другой жизни. Когда была раскрасавицей по имени Лика Садовникова, медицинской сестрой, «синим чулком», прятавшей свое роскошное естество в самых неприглядных одеждах, чтобы только избежать навязчивого внимания мужчин. Они толпами ходили за ней, искали ее, ждали на всех углах, бесстыдно домогались на улицах, у подъезда. А она убегала от них, пряталась, пока не увидела в палате больницы рядом с умирающей девочкой-подростком удивительную зеленоглазую куклу – необычное произведение искусства, пока не взяла ее на руки и пока кукла не заговорила с ней. Они мгновенно поняли, что принадлежат друг другу. Душа Лилит наконец-то вылезла из худенького подросткового тельца и обрела достойную живую оболочку, о которой могла только мечтать. А Лика Садовникова в одночасье стала вызывающе смелой женщиной, сексуальность которой бурным потоком хлынула через край, и ее нельзя уже было остановить. Тут ей и попался под руку мужественный следователь Андрей Крымов – их роман закрутился мгновенно. Но переродившаяся Лика Садовникова, перед которой заново открывался мир и все его богатства, рвалась к звездам, и скоро ей стало мало одного Крымова – жестоко бросив его, она хладнокровно устремилась в объятия других мужчин. Она получала все, что хотела, и с избытком. Прыгала с одного баснословно богатого партнера, который становился ее мужем, на другого, пока однажды частный сыщик Крымов, пылавший одновременно любовью и жаждой мщения, не нашел ее на белом лайнере одного олигарха. Он отказался от мести, но потребовал близости. Она согласилась провести с ним ночь в гостинице, поехала к нему со своей телохранительницей, бывшей зечкой, и куклой-сосудом, с которой никогда не расставалась. Это были на удивление счастливые часы, и она вдруг стала оттаивать сердцем. Она была богатой, находилась в центре внимания, получила все, что хотела. Но ей не хватало именно такого человека – настоящего, близкого и любящего. И у нее вновь вспыхнули к нему чувства. Ей захотелось остаться с ним. Но когда в той гостинице среди ночи Крымов вышел в ресторан за шампанским, в номер вошли двое: Савва Андронович Беспалов, создатель волшебной куклы, и его омерзительный подмастерье по имени Гришаня…

Лиза глубоко и сильно затягивалась сигаретой, и та сгорала буквально на глазах. Так с каждой секундой сгорала в ту чудесную ночь, обещавшую столь много, ее жизнь. Воспоминания будоражили ее воображение, заставляли сердце стучать быстрее и сильнее, словно торопили жить.

Они вошли в номер как два посланника Смерти. Когда-то, в другой жизни, она и Савва были братом и сестрой, которые вступили в любовную связь. Но она, носившая имя Лилит, как оказалось, стремительно умирала от лейкемии, и Савва, отпрыск семьи колдунов, нашел способ удержать ее между небом и землей, а потом и вернуть назад. Ведь она перед смертью пообещала любить его вечно. Только пусть не даст уйти ей навсегда! Но что значат все слова этого мира против веления сердца? Она не сдержала своего слова – разлюбила его, да и любила ли она того мальчишку по-настоящему, еще вопрос. А когда, уже стариком, посвятившим жизнь ей, кукольник понял, что обманут, то возненавидел ее. И теперь пришел мстить. Но в отличие от Крымова он решил это сделать наверняка. Он уже все решил и смотрел на нее, живую, от страха закутавшуюся в простыню, как на кусок мертвой плоти. До последнего мгновения она не могла поверить в то, что сейчас случится, когда он навел на нее ствол пистолета с глушителем. Но это случилось. Однако вначале он прочитал начало заклинания. А закончил его у ее трупа. И часть ее, важная крупица, вновь оказалась запертой в теле волшебной куклы, которую Савва и забрал с собой. Волшебная кукла, созданная гением Беспалова и ворожбой его бабки, жрицы богини смерти Мары, оставалась открытым порталом между двумя мирами, пока юная и жадная глупышка Лиза Сорокина, лейтенант полиции, не решила заполучить весь мир – и это сбылось, но своеобразным образом. Она получила очень ладное и привлекательное тело. Но что оно без души? А душа Лизы никому не была нужна.

Душа как была Лилит Стрельцовой, так ее и осталась. Пусть и с добавками – от несчастной Лики Садовниковой и глупой Лизы Сорокиной.

Последняя оставила ей имя. Как-никак, а ее папа был крутым шишкой и ей еще предстояло убедить его в том, что она решила покончить с полицейской карьерой и уйти на вольные хлеба.

Лиза курила и ждала, когда Андрей Крымов выйдет из дома. Прошло часа два, она много чего передумала за это время. Размышляла о будущем, где ей эти черти предопределили важную роль. Другой вопрос – какую? Что ж, скоро она все узнает. Но и сердечные дела тоже нельзя было пускать побоку. И наконец он вышел, но не один. С ним была девушка-очаровашка, длинноногая шатеночка с милым личиком, в легком весеннем плаще. Она держала его под руку, прямо вцепилась в него, по всему – влюбленная дурочка, сияла улыбкой, и Крымов улыбался ей, открыто, как он это умел, так они и двинулись по улице. Несомненно, это был настоящий роман. Лиза цинично усмехнулась: любовь-морковь до гроба!

Лиза Сорокина закурила новую сигарету, провожая пару взглядом. Может быть, подкараулить шатеночку, когда она останется одна, и раскатать по асфальту? Или подождать в подъезде и просто зарезать? Или послать на дело Зорро, который еще бы и развлекся с ней, а потом бы удавил. Как же с ней поступить? Так, делая одну затяжку за другой, холодно размышляла Лиза. И Крымов сразу осиротеет, овдовеет, ослабеет от горя. А она – тут как тут. Или слишком жестко? Да, Болтун прав, не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Ангелы! Они ведь, как коршуны, кружат над городами и высматривают своих жертв! Отпетых грешников. Но в первую очередь их наставников, демонов (ох уж это пугающее обывателей слово!), которым удалось просочиться в мир живых и начать тут заправлять по-своему. Следят за порядком слуги Всевышнего! Взирают с небес. И точно так же рассыпаются среди смертных, внедряются в их ряды, чтобы выследить и покарать соблазнителей душ человеческих. Поэтому – прав Болтун, прав! – надо быть поскромнее, сейчас все должно быть посвящено той миссии, с которой она оказалась здесь. Еще бы до конца понять свое предназначение.

Но у нее много вариантов, как разобраться с конкурентами и выйти на первый план, продолжала рассуждать Лиза. Она затушила сигарету в пепельнице, провернула ключ в замке зажигания и нажала на газ. План сложился!

В течение двух суток она узнала, с кем встречается Андрей Крымов. Проследила за девушкой, которая навестила своих родителей. Это была Марина Зорькина, двадцати лет, начинающая художница. Ниточка потянулась, и тут уже все пошло как по маслу. Ее отца приглашали работать в Индию на пять лет. Дочке обещали место в Делийском институте искусств имени Рабиндраната Тагора, на факультете живописи. Лиза написала в этот институт письмо, в котором, как меценат, желавший остаться инкогнито, пообещала выплачивать персональную стипендию будущей студентке Зорькиной, как особо одаренной, если та даст положительный ответ насчет учебы в Дели. И перечислила небольшую сумму денег на починку крыши кампуса, которая протекала уже пять лет и на которую собирали деньги с мира по нитке.

Сделав это и получив номер детектива Крымова, что было несложно, она позвонила ему.

– Алло, слушаю, – отозвался он.

Его голос тронул ее за живое. На тот момент, когда они встретились, Лилит уже вытеснила Лику Садовникову из ее прекрасного тела и правила бал почти единолично. И помнила всё: их объятия, любовь, слова, планы на будущее. Все то, что она провалила тогда и не хотела провалить теперь. Если и выбирать настоящего спутника – умного и верного мужчину, смелого бойца, – то лучше Андрея Крымова вряд ли можно кого-то найти.

– С вами говорит потенциальный клиент, – доверительно призналась Лиза. – Мне нужны услуги частного сыщика.

– Мое имя вы знаете, как мне обращаться к вам?

– Я хочу остаться под псевдонимом. Поэтому зовите меня просто Маша.

– Ладно, просто Маша. Я вас внимательно слушаю.

– Я представляю «Клуб брошенных жен и любовниц».

– А есть такой клуб?

– Он существует уже давно, но теперь и вы узнали о нем.

– Хорошо, дальше.

– Наши мужчины – не самые обычные люди. Это очень богатые и влиятельные бизнесмены. Назовем их привычным словом: олигархи. Но они в силу больших возможностей часто бывают непостоянны, изменяют и разбивают сердца. А иногда уходят, бросают своих женщин, калечат их судьбы.

– Хорошо понимаю: в жизни случается всякое, – заметил Крымов. – И богатые тоже плачут.

– Именно так.

– Давайте к делу: вы хотите, просто Маша, чтобы я проследил за вашим богатым мужем? Любовником олигархом?

– Вы очень догадливы. Что-то вроде того.

– Мне бы не хотелось ввязываться в такие дела.

– Двадцать тысяч долларов за исчерпывающую информацию об интересующем меня человеке. Что скажете?

– Ого.

– Вы готовы поработать?

– Кто он?

– Фармацевтический король Панкратов Кирилл Евгеньевич. Пятьдесят процентов плачу сразу. Наши личные встречи не обязательны. Что скажете?

– Я думаю, просто Маша.

– Мне сказали, что вы суперследак. По вашей терминологии. Что можете найти кого угодно и где угодно. Одним словом, что вы – лучший в своем деле.

– Да, я неплох.

– Вот видите, значит, я обратилась по адресу.

– А знаете, я согласен, – ответил Крымов. – Почему бы и не олигарх? Но кроме денег мне нужны гарантии, что источник информации никогда не будет рассекречен. Это правило как заповедь. У нас, у суперследаков и самых простых сыскарей. Вы мне можете дать такие гарантии?

– Я с радостью даю вам эти гарантии, Андрей Петрович, – стоя у окна и глядя на яркий закат, сказала Лиза. – Буду благодарна, если вы возьметесь за это дело как можно скорее. Сегодня же, сейчас же. Нетерпение обманутой женщины сродни пожару – я боюсь вспыхнуть и сгореть.

Глава 2
Яблочко наливное

1

Это был старый женский прием – он действовал всегда и со всеми мужчинами беспроигрышно. Но для этого у дамы должны быть особые способности: красота, изящество, магнетизм. Женщина ловит взгляд мужчины и уже не отпускает его. Так бывает на больших званых приемах и за обычным праздничным столом. Где бы мужчина ни оказался, он видит ее – и ее взгляд. Он смотрит на ее прекрасное тело, обтянутое тугой материей, ловит ее кошачьи движения, видит ее глаза: острый, дерзкий взгляд, располагающий, требовательный и вопросительный одновременно, или же неподвижный и зовущий к себе, затягивающий в свой омут – второй вариант куда страшнее. Но тут важно не отпугнуть жертву. Всего должно быть в меру.

Каждый раз этот взгляд говорит: «Ну что, ты со мной? Решай сейчас, второго шанса может и не быть…»

Фармацевтический король Кирилл Евгеньевич Панкратов увидел эту молодую женщину в самом начале вечера – поймал ее взгляд, четко направленный на него. Она стояла шагах в десяти от него в серебристом платье, что обтягивало ее сильную, гармоничную и чувственную фигуру, какие бывают у танцовщиц латиноамериканских танцев или фигуристок. Разрез платья бесстыдно доходил до самой высокой точки бедра, рыжие волосы длинным каре рассыпались по плечам. Безумно хотелось узнать, какого цвета ее смеющиеся глаза с острым порабощающим взглядом. Она сделала несколько глотков шампанского и двинулась через толпу собравшихся богатеев-фармацевтов, торговцев виагрой и аспирином. Через пять минут, жадно озираясь по сторонам – тут ли та самая, что так смотрела на него? – он вновь наткнулся на ее пронзительный смеющийся взгляд. Но теперь она стояла ближе, за чьими-то спинами. Незнакомка сделала еще глоток, отвела взгляд и вновь скрылась. Бессознательное, томительное беспокойство овладело Кириллом Евгеньевичем. В течение нескольких минут он умудрился потерять покой. Только махнул остатки шампанского и перехватил с подноса другой бокал. И когда он перекинулся с двумя знакомыми бизнесменами парой слов, потом еще с одним, обернулся – она стояла у него за спиной.

– Простите, мы знакомы? – дрогнувшим от волнения голосом спросил он.

– Не думаю, – ответил она.

У нее были зеленые глаза – пронзительные, смеющиеся, лукавые. И это с рыжими-то волосами! «Прекрасна как дьяволица», – пронеслось в голове у маститого фармацевта.

– А мне показалось, да, – пробормотал он.

– Но я знаю, кто вы, – будто и не услышав его, сказала она. – И я искала именно вас.

– Вы искали меня?

– Да, Кирилл Евгеньевич, вас. Елизавета Сорокина, – представилась она.

– Очень приятно.

– И мне. Скажите, я могу вам задать откровенный вопрос?

– Откровенный – о чем?

– О важном.

Он пожал плечами:

– Ну, попытайтесь, Елизавета…

Она сделала еще глоток шампанского.

– Хотите войти в историю как самый великий аптекарь? Так, кажется, называли фармацевтов в Средневековье? Хотите заставить мир крутиться так, как пожелаете вы, и только вы? Хотите сделать счастливыми миллионы людей?

– Я не понимаю вас.

– Скоро поймете. Главное – это желание изменить ход событий истории.

– О чем вы?

– О вашем возможном фантастическом будущем.

– Мое будущее и так представляется мне весьма успешным.

– Я сказала не «успешным», а «фантастическим».

– Кто вы? – отчасти снисходительно поморщился он.

– Я – волшебница, – просто ответила молодая дама.

– Правда?

Ответ едва знакомой красотки развеселил его. При этом нервничать он не перестал. Но молодая дама продолжала:

– Если вы думаете, что все волшебники вымерли как мамонты и в современном мире кудесников не бывает, то я вам скажу: вы ошибаетесь. И я не просто говорю – я могу доказать вам это.

– Каким образом?

Она залезла в свою изящную сумочку, что была у нее на плече, и достала небольшую пудреницу. Но когда щелкнула замочком и открыла ее, там оказались две ампулы с жидкостью золотистого цвета. Они лежали в специальных углублениях из бархата.

– Похоже на капсулы, которые раскусывает провалившийся шпион, чтобы не попасть в руки к врагу, – пошутил он.

– Смешно. Но это не яд. Это прямая его противоположность – это чистой воды амброзия. Напиток богов, дарующий жизнь.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно.

– И кто его создал, этот напиток? Эту амброзию?

– Союз волшебников-фармацевтов, уважаемый Кирилл Евгеньевич.

– Есть такой союз?

Молодая дама допила свое шампанское и как раз успела поставить пустой бокал на поднос, с которым проходил мимо услужливый официант.

– Представьте себе.

– От чего она помогает, ваша амброзия? От каких заболеваний?

– Ото всех.

– Такого не может быть.

– В обычных обстоятельствах – да. Но я же сказала: я волшебница. Перед вами опытный образец.

– Давайте серьезно. – Он задумался, – ваша амброзия может помочь, скажем, онкологическим больным?

– Конечно, – кивнула молодая дама.

Он усмехнулся:

– И на сколько процентов вероятность выздоровления?

– На сто процентов.

– Такого не может быть, – произнес он почти по слогам.

– Проверим?

– Что именно?

– Действие амброзии – что же еще?

– А сколько должно пройти времени, чтобы мы увидели результат?

Молодая дама призадумалась.

– Пять минут. – Подумала еще, глядя на ошеломленно моргающего собеседника. – Ну, от пяти до десяти. Не более того.

– Не шутите так. Мы говорим о серьезном, роковом для многих заболевании.

– Я и не думаю шутить.

– Очень хорошо. – С его губ не сходила натянутая и чуть раздраженная улыбка: абсолютно спокойный тон и рассудительность молодой собеседницы, с которыми она лепила небылицы, нервировали его. – А может помочь ваша амброзия старику, умирающему просто в силу возраста?

– Конечно, и еще как. Правда, вечной жизни мы пока не обещаем…

– Пока?

– Именно – пока. Но продлить жизнь амброзия, несомненно, может. Малая доза поможет восстановить силы, окрепнуть, большая – вернуть здоровье и продлить жизнь.

– Не верю, – замотал он головой.

И прозвучало в этом категоричном отказе что-то глубоко личное. Где была неприемлема самая малейшая ложь. Более того – эта ложь становилась оскорблением и преступлением.

– Я устала с вами препираться, Кирилл Евгеньевич. Что вы как маленький? Говорю вам: давайте проверим.

– Когда?

– Да прямо сейчас.

Солидный мужчина и крупный бизнесмен просто не знал, как справиться с недоумением и явной досадой.

– Прямо сейчас? Я не ослышался? Это не фигурально?

– Интересно, вы женаты?

– Был – теперь холост. А к чему вопрос?

– Да просто интересно, как вы делали своей будущей жене предложение. Сколько лет она терпела и ждала?

– Нам было по двадцать, и мы сидели на скамейке у церкви. Там я и сделал ей предложение. И вы правы, мне это далось нелегко. И не быстро. Она умерла от инфаркта три года назад.

– Мои соболезнования. Так чего мы теряем время? Шампанское я уже выпила. Слушать концерт этого столичного фигляра мне неинтересно. И у нас все под рукой: есть волшебное лекарство, – она качнула рукой с хитрой пудреницей, – есть король фармацевтики и покупатель, – кивнула на собеседника, – и есть я – представляющая производителя и одновременно продавец уникального товара. Дело за демонстрацией – так дайте же мне объект и результат увидите сами.

– Я дам вам объект, прекрасная Елизавета, – кивнул Панкратов. – Едем?

– С удовольствием. А куда?

– К моей матушке.

– К вашей матушке? Она больна?

– Нет, хотя совсем уже старенькая. Болен ее кот – в эти самые минуты он издыхает.

– Вы смеетесь?

– Нет, увы. Это наш общий любимец. Барсик. Но больше всего его любит наша матушка. Не знаю, как она переживет его смерть. Ему семнадцать. Кстати, я не спросил: а на кота амброзия подействует? Или мои надежды напрасны?

– Если честно, на котах мы эксперименты не ставили. Думаю, подействует. Есть только один способ проверить.

– Вы правы – стоит. Я готов! – явно с вызовом добавил он.

– Ну наконец-то, – кивнула молодая волшебница и двинулась через толпу выпивающих и судачащих богатеев в сторону холла. – А то у меня от пустопорожних разговоров, недомолвок и недоверия уже голова стала пухнуть! Ей-богу, Кирилл Евгеньевич, так нельзя! – Она уже ловко обходила приглашенных. – Думаю, сейчас ваш котик оживет и попросит колбаски!

Она уже выходила в холл.

– Я вам не особенно верю, но попытка не пытка! – поспешая за красоткой и глядя, как под обтягивающим платьем ходят в стороны ее бедра, бросил Кирилл Евгеньевич Панкратов.

Через две минуты они вышли на улицу – в теплую майскую ночь. Он взял ее под руку:

– Карета у подъезда, уважаемая госпожа Сорокина. Вон тот серебристый кит мой! – кивнул он на свое авто и повел ее по ступеням вниз.

– Я даже не сомневалась, что это будет кит, – откликнулась его новая знакомая. – Но жизнь котика сейчас в приоритете. Вашего Барсика. А заодно и всех несчастных людей на планете Земля.

– Да вы само великодушие, Елизавета Сорокина. Но главное – вы поселили во мне надежду. А это дорогого стоит.

Они уже подходили к машине.

– Ну я же волшебница, как тут без надежды? – доверительно улыбнулась она, когда он открывал перед ней дверцу автомобиля.

– К матушке! – плюхнувшись рядом с ней, бросил Панкратов шоферу.

Серебристый «Мерседес» за пять минут довез их до двухэтажного особняка, где жила мать магната-фармацевта. По дороге он позвонил и сказал горничной, что скоро будет. Быстро взбежал по парадной лестнице, а ведь был уже немолод. Лиза последовала за ним. Дверь Панкратов открыл своим ключом и тотчас столкнулся нос к носу с горничной.

– Ира, привет еще раз. Как матушка, не просыпалась?

– Спит, – кивнула та и бросила взгляд на полуголую гостью в тонком, наброшенном на плечи бежевом пальтишке. И что ей понадобилось в этом доме, в такой час? – И пусть спит – к вечеру совсем без сил была.

– А как Барсик?

– Еще жив, но дышит так прерывисто, – вздохнула служанка. – Жалко его. Ваша мама сегодня полдня его на руках держала и все плакала…

– Ясно, он в гостиной?

– Да, в своей корзине.

– Пошли, – кивнул Панкратов спутнице.

– Я ветеринар, – улыбнулась гостья совсем уже опешившей горничной. – Волшебный ветеринар.

Гостиная была на втором этаже. Они вошли осторожно – корзина стояла под старым обшарпанным роялем фирмы «Беккер».

– Это его любимое место, – пооткровенничал Панкратов.

Он присел и аккуратно потянул корзину на себя. Исхудавший дымчатый кот едва слышно простонал в своем кошачьем сне, который медленно переходил в предсмертную агонию.

– Барсик, Барсик, – так же тяжело вздохнул и Панкратов. – Эх, старина…

Присела на корточки рядом с корзиной и волшебница Елизавета Сорокина. Она достала все ту же пудреницу, взяла из формочки капсулу.

– Можно капнуть в пасть вашему любимцу, но шприцем было бы лучше. Есть одноразовый шприц?

– Конечно, – быстро ответил Панкратов.

– И вату прихватите.

– Хорошо.

Он поспешно ушел.

– Ну что ж, котик, ты готов к чуду? – глядя на старое умирающее животное, спросила Лиза. – Жаль, ты не сможешь его оценить. Но нажраться колбасы ты еще сможешь, и не один раз. Только не сдохни раньше времени.

Панкратов вернулся через минуту.

– Вот, – протянул он шприц в упаковке и вату.

– Ну разорвите, – подсказала Лиза.

– Конечно, – кивнул тот и взялся освобождать шприц.

Лиза тем временем пощелкала ногтем по стеклу, прихватила ватой головку ампулы и сломала ее.

– Шприц, – повелительно сказала она.

Лиза забрала из ампулы весь раствор, оглядела кота и воткнула иглу ему в бедро. Кот только слабо дернулся. Золотой раствор быстро ушел в животное. Затем она вытащила иглу, распрямилась и положила шприц на рояль. Огляделась, прошла и села в кресло – нога на ногу, широко и совсем уже бесстыдно открыв тугую ляжку.

Панкратов сел рядом.

– Разглядываете мои ноги и задницу? – спросила молодая дама.

– Думаю, для вас это обычное дело, Елизавета. Все рассматривают вас с утра до ночи. А кто-то, кому повезет, и с ночи до утра.

– Бывает, – улыбнулась она.

– Вы не замужем?

– Нет. – Она покачала головой. – Я птица вольная, не люблю колец и слежки за собой. Летаю там, где хочу. И когда хочу. И с кем хочу.

– Ну что ж, вы можете себе это позволить. А сколько вас в этой вашей лиге?

– В союзе волшебников-фармацевтов, – поправила она его.

– Точно, – кивнул Панкратов. – Так сколько вас там?

– Много, и нашего полку прибывает.

– Но почему я о вас не слышал? – Он усмехнулся. – Как видно, это очень закрытый клуб.

– Предельно закрытый, уважаемый Кирилл Евгеньевич. Но если мы будем работать, то и вам приоткроются эти двери. Это как войти в сказку. Через коврик Папы Карло.

– Для того чтобы я с вами работал, должно случиться чудо.

– Оно уже случилось. – Его собеседница кивнула на корзину.

Над краем корзины торчала голова кота – он озирался по сторонам. Глаза его блестели, будто он только что услышал мышь. Увидев хозяина, кот вдруг требовательно и низко сказал: «Мяу!»

Панкратов вскочил как ошпаренный, подлетел к корзине. Кот отряхнулся, посмотрел на него и ласково повторил: «Мяу!»

– Попросите вашу прислугу принести колбасы, – подсказала гостья.

– Ира! – завопил он. – Ирина!

Та вбежала в гостиную и стала оглядываться – не убивает ли подозрительная красотка ее хозяина.

– Принеси колбасу! – потребовал он.

– Колбасу?

– Да, колбасу! Докторскую! Быстро! И нарежь ее! Помельче нарежь!

Та улетела. Кот потянулся и выпрыгнул из корзины. Сам, своими силами, и довольно ловко. Не слишком уверенно, но сделал это.

Панкратов сморщился так, как будто проглотил лимон. Недоумение поразило его молнией.

– У него же нос розовый! А был землистый!

А кот тем временем плюхнулся на бок и стал вылизывать свои сокровенные места.

– Что?! – Панкратов согнулся над ним, отрицательно замотал головой. – Барсик?! – Тот поднял на хозяина голову, но проку от хозяина, кроме крика, не было никакого, и кот вновь увлеченно занялся своим туалетом. – Этого не может быть!..

Влетела горничная с нарезанной колбасой на блюдце, увидела Барсика за туалетом и выронила свою ношу. Тарелочка оказалась небьющейся – уцелела, а кот быстро поднялся, рысцой добежал до рассыпавшейся колбасы, едва понюхал ее и тут же стал жадно глотать один кусочек за другим, чавкая и жмурясь от удовольствия. Горничная уставилась на кота, потом на хозяина, затем на гостью и вновь на ожившего кота.

– Я же сказала, – вставая с кресла и обращаясь к горничной, заметила молодая дама, – я ветеринар.

– Ясно, – кивнула та.

– Что это за лекарство? – вопросил Панкратов. – Как вы получили его? Из чего?!

– Из райского яблочка, – с улыбкой пожала плечами Лиза.

– Плевать – откуда оно. Второй ампулой вы тоже можете распорядиться, Елизавета? – поспешно спросил Панкратов. – Это вопрос жизни и смерти.

– Конечно, она в вашем распоряжении. Я для вас их и приготовила.

Он едва позволил ей договорить:

– Тогда едем! Я возьму еще пару-тройку шприцев на всякий случай. Так надо.

«Мерседес» летел через ночь. Напряжение было таково, что Панкратов не мог даже говорить. Но и его молчание наэлектризовало салон, хоть ножом режь. Лиза не заговаривала с ним. Только думала: «Ах, Крымов, вот сукин сын! Вот профи!» Все выведал, все разузнал. Превратил всю жизнь фармацевтического короля Панкратова в открытую книгу. В колоду, перевернутую к игроку лицом – и только одному игроку! Ей, родимой. И теперь она играла этой колодой как ей вздумается.

«Мерседес» остановился у городской больницы – у флигеля с отдельным входом.

Они вбежали в вестибюль. Вахтер преградил им путь.

– Куда так поздно?

– Я Кирилл Евгеньевич Панкратов, что, не узнал?

– Не положено, – нахмурился тот. – Часы посещения…

– Тебя завтра уволят, дурак, ясно?!

Он схватил спутницу за руку, и они вместе понеслись к лифту. Тот медленно сползал, еле открывался, еле закрывался, двигался как столетний дед. Они влетели в кабину, Панкратов нажал кнопку «4», лифт мучительно долго закрывался, затем нервирующе медленно тянулся вверх.

– Боже, да что же он еле ползет? За что я деньги плачу?!

Наконец, кряхтя и покашливая, лифт остановился, двери расползлись в стороны.

– Налево! – бросил Панкратов.

Они пронеслись мимо дежурной медсестры, только и услышали в спину:

– Кирилл Евгеньевич, куда вы? Он только заснул!

Он ворвался в палату, Лиза за ним. Панкратов включил свет. Это была дорогая палата на одного – с высокой кроватью, двумя капельницами с гроздьями флаконов и всеми необходимыми медицинскими приспособлениями по сторонам. На кровати лежал худой молодой мужчина лет сорока, даже смотреть на него было тяжело. Он дышал искусственно, через трубку, и напоминал старого кота в корзине.

– Кто он вам? – спросила Лиза.

– Делайте укол, – кивнул Панкратов. – Умоляю вас, Елизавета. Вот шприц. – Он быстро сорвал с него упаковку.

– Конечно, – кивнула она.

Так же ловко надломила ампулу, набрала золотую жидкость, оглядела больного.

– Нужен спирт?

– Нет, – покачала она головой и сделала укол в предплечье.

На пороге палаты уже стояли две медицинских сестры.

– Кирилл Евгеньевич, что вы делаете? – спросила одна из них.

Лиза обернулась и приложила указательный палец к губам:

– Тсс!

Вбежал и дежурный доктор. Подошел к кровати больного.

– Кирилл Евгеньевич, вы в своем уме?

– Да, Игорь, – кивнул он.

– Это против правил, – категорично сказал врач. – Я отвечаю за пациента.

– Не думаю, – отрицательно покачал головой король фармацевтики.

– Кирилл Евгеньевич…

– Ждите, – сурово приказал тот.

Прошла минута, другая, и вдруг по лицу мужчины стала разливаться едва заметная краска. Порозовело лицо, дрогнули веки.

– Что? – потянулся вперед доктор. – Вы это видите?! Лена, Клара? – Он обращался к медсестрам.

Первая из них сказала:

– Ага.

Вторая перекрестилась и отступила.

– Оживает, – добавила первая.

И тут пациент открыл глаза. Он оглядел собравшихся вокруг него. Лиза подсела на край кровати и вытащила у больного изо рта трубку искусственного дыхания.

– Она ему больше не пригодится, – и взяла его за руку.

Только тут пациент встретился взглядом с Кириллом Евгеньевичем Панкратовым.

– Мне бы попить, – сухо проговорил он, и одна из медсестер тотчас принесла ему воды. Панкратов поднял ему голову, больной выпил половину жидкости и вернул стакан. – Папа, что случилось? Я плохо что помню. И кто эта женщина? – Он с восторгом смотрел на ту, что сейчас держала его руку в своей и словно делилась с ним своей несокрушимой силой.

Панкратов взглянул на Лизу, а та вовремя обернулась к нему, словно ожидала ответа. Так кто же она? По лицу Кирилла Евгеньевича уже текли слезы.

– Ангел, – тихо, срывающимся голосом проговорил он. – Перед тобой ангел, сынок…

2

Окно в летнюю ночь было открыто. Шевелился полупрозрачный тюль. Марина лежала рядом на правом боку, под простыней, открывавшей только ее плечи. Глаза девушки были печальны, губки капризно и немного по-детски надулись. Он перебирал пальчики ее левой руки. В этой молодой женщине все было прекрасно: все части тела, включая пальчики с колечками на мизинце и безымянном.

– Если скажешь «останься», я останусь, – сказала Марина. – Андрей, слышишь? Скажешь?

Он снисходительно поморщился:

– Давай начистоту: ты же не хочешь, чтобы я это говорил. Ты хочешь другого.

– Другого – чего?

– Сама знаешь. Ты хочешь учиться в этом самом индийском университете. Правда ведь?

Ее отец и мать уезжали в Индию на пять лет. В Дели. По контракту. И решительно настаивали, чтобы дочка поехала с ними. Конечно, Марина уже была взрослой и сама решала, как ей распорядиться жизнью. И все-таки родители есть родители. Отец уже и похлопотал за нее. Ей предложили место в Делийском институте искусств имени Рабиндраната Тагора, на факультете живописи. Марина была художницей, училась в вечерней художественной школе и, конечно, мечтала о таком продолжении творческой карьеры. Она уже говорила Крымову: поедем в Индию вместе. «Разумеется, поедем, – отвечал он, – буду подрабатывать рикшей. А после основной работы – мусорщиком. Говорят, в Индии мусора – завались». Марина обижалась на его неуместные в этом случае шутки. «Я серьезно, Андрей, – говорила она. – Все ведь можно устроить. Нет безвыходных ситуаций». «И я серьезно, – отвечал он. – Я сильный, сама знаешь. Могу и по три человека зараз возить. А сколько мусора соберу! Индия наконец-то вздохнет свободно». – И так далее в таком духе.

Вот и теперь она со всей нежностью взялась поглаживать его по плечу, взывая к серьезному диалогу. Подбирала важные и нужные слова.

– Я не понимаю, кто тебе выделил эту дополнительную стипендию? – вопросил он.

– Я же сказала: аноним. Этот человек или фирма решили остаться в тени.