Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Соавторы: Екатерина Насута,Евгений Бергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 359 страниц)

Глава 22
Зреет заговор и появляются новые действующие лица

Глава 22 В которой зреет заговор и появляются новые действующие лица

Я соврал, когда говорил, что на ней была футболка. Это был полуплащ на правую сторону. Это как обычная мантия, только одна половина ее вдоль спины, не считая капюшона, и рукав по локоть отрезаны.

Ещё немного о сложностях фэнтезийной моды

Данила остался на веранде.

Ульяне было страшно уходить. А вдруг ему опять плохо станет? Или, хуже того, провалится? Или вообще решит, что устал от этой кутерьмы и уйдёт. Немного успокаивало понимание, что уходить ему некуда. И за то, что это понимание успокаивало, тут же становилось стыдно.

Получалось, что она, Ульяна, радуется чужим неприятностям?

– Я ещё раз приношу свои извинения, – сказал Василий.

– Это даже к лучшему, – Элеонора ответила за Ульяну. – Иначе мы бы не узнали то, что узнали.

– А нам надо было? – спросила Ульяна тихо.

– Эта информация явно имеет отношение к происходящему. Возможно, она не касается «Синей птицы» напрямую, но очевидно связывает с ней Мелецкого… и мотив его мачехе даёт.

– Вась, а что эта закладка делала? – Ульяна постаралась не оборачиваться и вовсе держаться спокойно, как будто ничего особенного и не произошло.

– Я не возьмусь сказать точно, но она явно воздействовала на эмоциональную сферу, – демон придержал дверь на кухню. – И срабатывала при появлении той женщины. Возможно, были какие-то дополнительные элементы. К примеру, слово или несколько слов. Произнесённые ею, они вызывали закладку к жизни. Иногда используют жесты. Куда реже – запахи. Но что именно…

Демон задумался.

– Вряд ли что-то сложное. Сама закладка примитивна. И воздействовать должна тоже очень как-то очень просто… – он выпятил нижнюю губу. – Исключительно теоретически она так и действовала. Вызывала какую-то сильную, но очень короткую по продолжительности эмоцию. Скажем, страх. Или гнев. Что-то, что нарушало бы эмоциональную стабильность. По эффективности это можно было бы сравнить с физическим воздействием, к примеру, уколом булавкой или щипком. И происходило это в том возрасте, когда люди в принципе не способны контролировать собственные эмоции.

– То есть, когда он её видел, – в голове всё складывалось. – То она как бы щипала его… изнутри?

– Именно.

– И ребенок терялся. Начинал плакать?

– Или капризничать, – предположила Элеонора.

– Пожалуй.

– Всё равно как-то… мелочно, что ли, – Ульяна принюхалась и подумала, что давно уже на этой кухне не пахло так хорошо.

– Явились, – бабушка покачала головой. – Совсем одурели со своими делами. Этак вон совсем исхудаете… садитесь. А Данила где?

– Там. Ему подумать надо, – Ульяна опустилась на лавку.

И лавка – это тоже правильно, как и длинный стол, на который легла скатерть с вышитыми цветами. Откуда взялась? Наверное, оттуда же, откуда и тарелки эти, разномастные, но расписанные в одном стиле, пусть и каждая на свой манер.

Самовар.

Кто в современном мире пьёт чай из самовара? Но сейчас он, огромный, поблескивающий бронзовым боком, казался чем-то вполне себе естественным. Наоборот даже, Ульяна пыталась вспомнить кухню без самовара, но у неё не выходило.

– Это хорошо. Главное, покормить не забудь. А то голодный мужик, он до чего только не додумается. Потому будет сам маяться и тебе жизни не даст.

Ульяна повернулась, но из кухни ни веранды, ни даже двери на неё не видно.

– Сперва сама поешь, – строго сказала бабушка. – И ты, Игорёк, садись. Как ты?

– Неплохо. Интересно даже, – Игорёк опустился рядом.

А капельницу снял. Когда?

Ульяна не заметила. Если подумать, она многое вокруг себя не замечала. И продолжает не замечать.

– От Никиты новостей нет?

– Рано ещё, – ответил дядя Женя. – Смены у людей, небось, двенадцатичасовые. Так что погоди… а ты, красавица, тоже не делай вид, что случайно заглянула. Садись вон. И курочки себе возьми, коль не брезгуешь.

– Я не брезгую, – Элеонора вытянулась. – Я… просто…

А ведь говорила, что спешит. Но почему-то теперь про спешку позабыла. И на лавку опустилась, локти к себе прижала. Вид такой, что того и гляди сбежит.

– Вот и ешьте, коль просто, – Антонина Васильевна подала на стол огромную миску с картошкой. – Накладывайте… Ляля, ты проследи, чтоб накладывали. Моду взяли в этих ваших города. Не едят ничего. Потом мало того, что кожа да кости, так ещё и злые. С тощей бабы толку, как с худой коровы молока. Уля, вон, поставь капусты, своя, сама делала…

– С волчьей ягодой? – не удержалась Ульяна.

– С волчьей ягодой у вас расстегаи будут. А это с клюквой, – очень спокойно ответила бабушка. – А вы тут делитесь, во что влезли.

– Похоже, – вздохнул Игорёк, укладывая рядом с тарелкой телефон, но так, сбоку, чтоб незаметно. – И вправду влезли… кстати, этот ваш… начальник охраны, как по мне очень перспективный в разработке объект. Я его пробил.

– Когда только успел? – Ульяна поставила на стол миску с капустой.

И ещё одну – с грибами.

Она очень надеялась, что мариновали опята. С другой стороны, что бы там бабушка ни готовила, все пока были живы.

– Так пока вы ехали, и пробил. Фамилию-то назвали. Я себе сигнал продублировал, ну, чтобы в курсе быть. И Вилли смотрел. Мы там по плану прикинули пару точек, откуда копать удобно, но нужно, чтоб Никитос сориентировал. Сама понимаешь, одно дело подвести подкоп под здание, и другое дело – посередине комплекса и бегать потом, искать, где там ваш Стас сидит.

Бабушка только головой покачала.

– Так вот, этот… начальник охраны – личность своеобразная. До недавнего времени особо не выделялся. Есть жена. Двое детей. Из имущества – квартира в центре довольно неплохая. Ещё одна на стадии котлована, в ипотеку взята. Как понимаю, с прицелом на будущее детей.

Игорёк ткнул в телефон.

– В остальном – тоже стандарт. Раз в год поездки на море. В прошлом году поменял машину, на новую, но не сказать, чтобы супер-класса. Но вот где-то с полгода тому завёл любовницу.

– Игорёк, ты бы кушал, – сказала бабушка с укоризной. – А не за людьми подглядывал.

– Я ж по делу, – Игорёк нисколько не усовестился. – Интересно, что эта Инга, любовница, – как раз ныне законная супруга некоего Павла Пискунца, бизнесмена, миллионера…

– Из Сибири? – Ульяна даже приподнялась.

– Именно. Я потом фото покажу, там с ноута лучше будет видно… тут правда сложно. Сначала этот ваш Вахряков встречался с девушкой, были совместные фото в её закрытом профиле. Потом их удалили. И они тоже связь друг с другом разорвали. На первый взгляд.

– А на второй?

– А на второй рядом с обычным номером Вахрякова часто определяется ещё один, полагаю, от другого телефона. И этот же номер в свою очередь созванивается с другим, который…

Ульяна поняла, что ещё немного и сама запутывается.

– То есть, он подсунул девицу миллионеру, – Ляля ручкой качнула. – А потом, когда она вышла замуж, помог упрятать того в больничку? А что, других родственников у дядьки не было?

– Сестра. Близнец. Они с ней были очень близки. Но она не так давно пропала. Именно поэтому Пискунец и приехал. И буквально на второй день по приезду исчез. А вот потом уже его супруга сообщила, что муж долго находился в состоянии… сейчас…

– Игорь, я твой телефон выкину, – пригрозила Антонина Васильевна.

– Ага, вот «постоянного нервного напряжения, которое негативно сказалось на его психоэмоциональном состоянии». И второй пост, что всё куда хуже и потому её супруг был вынужден «поставить жизнь на паузу и посвятить время поискам себя».

– Красиво, – Ляля поставила на стол ещё одну расписную тарелку, с солёными огурцами. – Надо будет запомнить…

– Я тебе пришлю. Но интересно не то. Вот… – Игорёк поднял было телефон, но понял, что вряд ли кто-то что-то увидит. – В общем, не так давно появилось ещё одно сообщение похожего плана, но не на стене Инги, а у её подруги… имею в виду подругу по сети. Та пожаловалась на ухудшение здоровья своего отчима, который, как я понимаю, тоже удалился…

– Искать себя? – уточнила Ляля.

– Именно. И ещё одна их знакомая таким способом избавилась от пожилой бабушки.

Все почему-то посмотрели на Антонину Васильевну.

– Я в этом не участвую, – сказала та. – Ешьте, заговорщики… стало быть, убирают состоятельных родственников?

– Именно, – Игорёк отодвинул телефон. – Причём тут я согласен с охранником. Это частная инициатива. Сама «Вектра» действует очень осторожно и медленно, я бы сказал, потому что девятнадцать человек…

– Более сорока, – поправила Элька.

– Всё равно, от девятнадцати до сорока человек за годы существования – это одно. А пятеро за пару месяцев – совсем другое. Это очень много. За короткий промежуток времени, да тут ещё и связь между пострадавшими налицо. Её даже копать не надо, всё на поверхности лежит. Этим предлагаю и воспользоваться… дядь Жень, вам точно туда надо?

– Точно, – согласился дядя Женя. – Надо. И лучше побыстрей. А то ж прям душою чувствую в себе необходимость восстановления духовного, очищения и поиска себя…

– Тогда, – Игорёк широко улыбнулся, так, что стали видны клыки. – Сделаем из вас миллионера…

– Не похож, – Элька чуть склонила голову.

– Так, на обычного, может, и не особо. Хотя я, если так, в миллионерах не очень разбираюсь. А вот если на эксцентричного… скажем, такого себе отшельника, который сделал состояние на… дядь Жень, а в чём вы разбираетесь? Ну, чтоб прямо отлично.

– В самогоне.

– На редких алхимических ингредиентах и семейных рецептах зелий, – Игорёк подвинул к себе телефон. – Пару статей в сеть я закину. Страницу… ночью сделаю, закрытую, но Ляль, вести будешь вроде как ты.

– Я? – Ляля удивилась.

– Ты… эксцентричные миллионеры-отшельники сами сети избегают. Точно, будешь вести свою, но про дядю-миллионера в том числе. Ты по возрасту и типажу подходишь лучше Ульки. Надо будет встретиться с этой ещё не вдовой. Как понимаю, остальные через неё на Вахрякова выходили. Внуши ей, что вы знакомы давно и что дело с тобой иметь можно. Ну и пожалуешься на дядюшку, который свои миллионы вздумал отписать благотворительной организации, а тебя оставить голой и босой… или как-то вот так. Сама придумаешь. Главное, убеди, что действовать надо прямо сейчас, и пусть дядю Женю забирают.

– Вы… – Элеонора обвела всех взглядом. – Вы вот сейчас не шутите?

– Только одеть тебя надо будет, чтоб соответствовала. Точнее, чтоб за свою сошла. Ульян, что там сейчас миллионеры носят? Ну или их племянницы?

– Понятия не имею, – сказала Ульяна.

– Я имею, но вы… вы понимаете, насколько это серьёзно? Я не знаю, что там делают с людьми, но если всё так, то… то вот этих, которых берет Вахряков, им нет смысла беречь. Наоборот даже. Пусть и не убьют на месте, но лекарствами накачивать станут так, чтобы люди и имя своё забыли. А вы… вы… вы сами туда лезете! Живого человека собираетесь отправить просто вот…

– Детонька, – Антонина Васильевна положила руку на плечо Эльки. – Не переживай так.

– Не переживать? Да его же… вы же…

– Тише. Выдохни. Вот так… а то сердце заколотилось. А что до Женечки, то… он же ж ведьмачьей крови. Его чем ни накачай, всё переварит, – бабушка вздохнула. – И добавки попросит…

– Но…

– От того человека тьмой разило, – пояснил дядя Женя, выставив перед собой вилку. – И хорошо так…

– Тьмой – это…

– Тьмой, – дядя Женя достал бутылку. – Видишь нежить?

Элька кивнула.

– Вот, она махонькая, но и такая способна дел наворотить, ежели попадёт не в те руки…

Чума или Холера, или Изверг – Ульяна вот никак не могла понять, как дядя Женя их вообще различает – кувыркнулся и приник к стеклу. Или приникла. Опасною она не выглядела. Да и в целом Ульяна как-то привыкать начала.

Держат же люди у себя пауков со змеями? А это ничуть не страшнее.

– Да только ты им не пропахнешь, даже если спать станешь в обнимку.

– Воздержусь, – сказала Элеонора и руки убрала под стол, наверное, чтоб с нежитью обниматься не заставили.

– Вот и правильно. Нежить, она не для простых людей. А от этого несло так, будто он с нежитью не то, что спит в обнимку, а пару лет так прожил в законном браке. И это неспроста.

– Может… всё-таки в полицию? – робко предложила Элеонора.

– Нет, – Данила вошёл на кухню. – Никакой полиции… пока мы точно не будем уверены, что есть смысл к ней обращаться. Извините за опоздание.

– Ничего, – Антонина Васильевна кивнула. – Садись вон. И кушай…

– Почему ты думаешь, что смысла нет? – Элька всё ещё поглядывала на бутылку.

– Потому что, – Данила тарелку взял и сказал: – Спасибо. Тут деньги замешаны. И очень большие. Центр. Содержание. Системы охраны. Камеры. Служба безопасности. Чтобы люди работали и молчали, чтобы участвовали во всём этом, им надо платить регулярно и много. А такие деньги… они ведь не могут, чтобы сами по себе. Они у кого-то. И этот кто-то, начиная своё дело, точно позаботился бы о безопасности.

– Думаешь… – Игорёк вопрос не задал, но он, неозвученный, был понятен всем. Ульяне так точно.

– Почти уверен, – Данила подвинул миску с грибами.

Может, предупредить? Но все едят.

И вкусные грибы.

Очень даже.

– Поэтому с полицией они должны сотрудничать и плотно. Тут сомнений нет. Весь вопрос в том, как высоко сидят эти их… покровители. И что происходит внутри. Поэтому, если куда и обращаться, то к имперским безопасникам сразу. Да и то… – Данила поёжился. – Я не уверен.

Ульяна тоже не была уверена.

– Но если там и вправду тьма, то такое замолчать не выйдет. Только Элеонора права. Это опасно. Очень. Они там не просто так с оружием. А пуля, она ж не микстура, её так просто не переваришь.

Данила поглядел на дядю Женю.

А тот пожал плечами:

– Ничего, – сказал он, потягиваясь. – Как-нибудь да с Божьей помощью… ну и так-то. Главное что? Главное в любом деле – хорошо в него вляпаться.

Ульяна же подумала, что она как раз, похоже, вляпалась по самую макушку.

– Леший, стало быть… – человек, сидевший напротив Земели, вовсе не казался удивлённым. Напротив, он был спокоен и будто бы даже доволен. – Вот, стало быть, как… что ж, друг мой, тебе повезло.

– Ты мне веришь? – Земеля поднял бокал, чувствуя, что рука предательски дрожит. И дрожь эта передаётся содержимому бокала. Вон вино рябью идёт.

Нехорошо.

– Верю, отчего ж не поверить.

– Я вот сам себе не верю, – признался Земеля и выдохнул с облегчением. – Вот думаю, а в голове всякое… может, надышался чего? Или менталист…

– В кустах сидел, тебя поджидая? – с усмешечкой спросил человек.

– В это в любом случае поверить проще, чем в лешего. Но… что мне делать?

– Обещание исполнять. Это если совета хочешь. У тебя и вправду люди есть? На примете?

– Так… найдём.

– Вот и ладно. Ищи… и не вздумай обманывать. Больных там, скорбных умом или алкоголиков даже не веди. Сочтёт оскорблением и попыткой договор нарушить. А это, друг мой, верный приговор.

– Ты… сталкивался? С такими?

– Лично – нет, но от отца остались кое-какие записи, – человек откинулся на спинку кресла. В полутьме кабинета, который он занял, благо, заведение было приличным и предоставляло важным людям возможность вести переговоры в тишине да покое. – И потому следует подумать…

– А что с посёлком этим?

– Пока не трожь. Если леший проснулся, стало быть, и ведьма объявилась.

Бред.

Вот кто бы другой сказал подобное, Земеля точно решил бы, что перебрал он. Или шутки шутит. Но вот у нынешнего собеседника чувство юмора, конечно, имелось, но не такое.

И стало быть, всерьёз он?

Про ведьму?

– А… они тоже… существуют? – поинтересовался Земеля осторожно.

– Существуют. Хотя, конечно, редко когда выбираются из своего захолустья… но так даже лучше… замечательно даже, – человек постучал мизинцем по широкому подлокотнику, и красный камень сверкнул искрой силы. Человек же глянул на Земелю, словно раздумывая о чём-то. Взгляд его был холоден, и Земеля ощутил, как по спине ползут струйки пота. Дыхание перехватило. И мелькнула мыслишка, что надо было в лесу оставаться.

Жениться.

И хрен бы его кто в этом лесу достал бы.

– Ведьмы… ведьмы – это вполне себе реальность, хотя и не для широкой общественности. С другой стороны этой общественности вон скорее скандалы с интригами интересны…

Серьёзно?

Ведьмы…

– И что за… ведьмы?

– Они за Уралом обретаются. Давний ещё договор, хотя, конечно, сейчас многое поменялось. В дела людские особо не суются. Так, хранят себе заповедные земли. Там действительно сейчас заповедник, который под рукой государя пребывает.

Ведьмы.

Заповедник. Ведьминский заповедник под рукой императора.

– Ты пей вино, тебе надо, – сказал человек, глядя с насмешкой.

И Земеля подчинился.

– И что они там, в заповеднике, делают? – поинтересовался он. – Младенцев крадут и на мётлах летают?

Хотелось, чтобы прозвучало насмешкой, но вышло… вышло не смешно. Жалко вышло.

– Про младенцев не знаю, а мётлы – это так… сказки. Зато знаю, что сила у них имеется и такая, которая мир перекроить способна. Может, помнишь, лет пять тому тайга занялась?

– Это когда… ну, там ещё год сухой был.

– Вот-вот. Год сухой, огонь горячий. Пришлось людей эвакуировать. МЧС не справлялось. Четверо огневиков погибло, пытаясь огонь сдержать. Тогда-то и отправились к ним на поклон.

– К ведьмам? – уточнил Земеля, пытаясь уложить услышанное в голове.

– К ним самым. Они и отправили пару девок…

– И… как?

– А вот как оно было, не знаю. Расспрашивал. Да только никто говорить не захотел. А людишек моих, которые выяснять сунулись было, вдруг не стало. Точнее исчезли они на пару дней, а вернулись и сказали, что, мол, осознали неправедность своего нынешнего образа жизни и теперь, пока не поздно, хотят всё исправить. Главное, что пожары тогда разом утихли. А на том месте уже в следующем году лес поднялся. Сам собою. И теперь-то, если верить спутниковым снимкам, стоит, будто и не было тех пожаров.

Звучало… сказочно.

Очень.

– Если думаешь, что не пытался я к ним съездить, то пытался. Дорога там проложена. Трасса даже. И город имеется, и посёлок. Школы. Вся-то социальная структура, как и надобно… но добраться в тот город не у каждого получится. Мои люди ездили, кто доезжал, кто нет. Кто доезжал, тот возвращался, докладывая, что обычный город с обычными людьми…

– А ты?

– А я как раз вот и не доехал. Лишь убедился, что прав был отец.

В чём? Но тут Земеля с вопросом поостерегся.

– Они редко свои земли покидают. Но порой случается, особенно, когда источник рядом. Может, он пробуждает силу, может, ещё чего… главное, с землёй мы не ошиблись. Осталось только ведьму отыскать.

– А… потом?

– Потом? Суп с котом… вот что-то ты совсем нюх потерял, друг мой ситный. Вопросы задавать начал…

Человек прищурился.

И снова перехватило дыхание. Сердце и то остановилось почти.

– Я… так… может… помочь чем надо, – Земеля сунул пальцы под галстук.

– Помочь… а и пожалуй, что поможешь. Ты с обещанием своим не медли. Ищи людишек… а заодно от меня кандидата прими. С ним будет подарок. Передай его Лешему. Скажи, что от человека, который дружбы ищет и сотрудничества. В общем, постарайся, Земеля. И я тебя не забуду.

Прозвучало почему-то угрозой.

Глава 23
Где остро встает вопрос кадрового голода

Глава 23 Где остро встаёт вопрос кадрового голода

Он собрал лицо в недовольный кирпич

История любви с очень суровым героем

– Спит? Сколько вы ему вкатили?

Машина остановилась, потом хлопнула дверь, выпуская водителя и впуская прохладный воздух. Следом распахнулась и другая, а носилки с Наумом Егоровичем выкатили из машины. Он с трудом подавил зевок. Вот честно, засыпать не хотелось, но как-то само собою вышло.

То ли антидот так сработал, то ли наоборот не сработал, а сработало как раз зелье успокоительное, то ли просто сама эта поездка, тишина и мягкое покачивание машины убаюкали.

Возраст всё-таки.

Смех смехом, а о пенсии пора подумать. Или хотя бы о смене работы. Староват он стал для таких вот приключений, и сейчас это особенно чувствовалось. Вот как закончится всё, так и подаст Наум Егорович рапорт о переводе…

– Он вообще живой? – чьи-то холодные пальцы ткнулись в шею.

– Живой, – заверили с другой стороны. Тянуло открыть глаза и посмотреть. – Развезло вон. Небось, эта дура двойную дозу всыпала. Куда его?

– В третий давай.

– В третий? – уточнил голос с явным удивлением. – Так ведь же ж обычно… случилось чего?

– А то. Сегодня тут вообще весело. Сперва придурки какие-то рыскали. Потом по внутреннему периметру тревога сработала. Заглохла-то сразу, а потом опять и в другой точке. И в третьей. Ясно же, что заглючила система, но Вахрякова ж знаешь. Всех на уши поднял. Заставил каждый куст проверить… потом у докторов чего-то там засбоило. То ли выброс, то ли просто накосячили, а теперь прикрываются наукоёмкой хренью. Мы вон весь вечер народ перебрасывали. Вахряков злой, как…

– Хватит болтать, – этот хрипловатый бас заставил Наума Егоровича напрячься.

Вот сразу по голосу почуялось, что говоривший – человек важный, облечённый властью, а ещё и вправду злой.

– Я ж писал, чтоб отложили операцию…

– Куда откладывать? Всё запущено и согласовано. Это у вас тут бардак! – возразил тот, кто привёз Наума Егоровича. – Нет, можем обратно отвезти.

Не надо!

– Но с хозяином сами станете объясняться.

– Замолкни. Спит?

– Спит.

– И как долго?

– Понятия не имею.

– Не зли меня!

– Да не знаю я! Ну ему и так сыпали, и он сам чего-то там жрал, траву какую-то от нервов. А теперь и мы добавили. Его по-хорошему бы под капельничку, на детоксикацию кинуть.

– Вези.

– Что, в третий?

– В третий.

– Так ведь тут пилить… может, мы на машине? – в голосе появились заискивающие ноты. – Тихонечко подкатим, а потом и выгрузимся.

– Не положено, – резко оборвал бас. – Так кати. И давай, пошевеливайся…

– Чтоб тебя, – каталку толкнули и мелкие колёсики её заскакали по плитке. Сама каталка при этом дребезжала и опасно покачивалась, заставляя Наума Егоровича гадать, выдержит ли. Всё ж весу в нём прилично… – С-скотина… как нормального же человека попросил… ничего, хозяин тут явится, скоро эту богадельню…

Человек ещё бормотал, то и дело пихая каталку.

– Фу-х, – раздался ещё один голос. – Дурдом сегодня натуральнейший…

– Как есть. Привет. Подсобить прислали?

– Вроде того. Здоровый какой…

Не такой уж Наум Егорович и здоровый. Вполне себе обыкновенный. Для мужчины в его годах, можно сказать, даже стройный.

– Ничего, тут и схуднёт, и оздоровится…

И худеть ему нужды нет. Это если б жир был, тогда да. А у него не жир. У него мышцы.

– Кто на месте?

– Да все на месте. Когда началось, так Евгеньич всех поднял. Даже вон Славину вызвать пытался.

– И?

– А она в город умотала. То ли свадьба, то ли похороны… но телефончик отключила. Небось, знает эти его выверты. Он же ж никогда спокойно отгулять не даст. Вечно чего-то срочное. Достал прям.

– Эт точно…

Вдвоём каталку толкали бодрее, но от мелкой тряски Наума Егоровича слегка замутило.

– Так чего случилось? – уточнил тот, который привёз.

– Ну, сперва вроде как на внешнем периметре кто-то там появился. Ребят отправили, те и разобрались. Там городские какие-то не туда впёрлись. За ними Козырина послали, чтоб присмотрелся, то да сё…

Наум Егорович потрогал языком щёку, потом вспомнил, что в щеке у него как раз ничего и нету. И в зубах. Ампулу с ядом не выдали, а когда он заикнулся, то заработал тяжёлый взгляд Фёдора Фёдоровича.

– Мы, – сказал тот престрого. – И без того вечный кадровый голод испытываем, чтоб подобная идея понимание нашла. Сотрудник должен думать, как выполнить задание, а не как помереть героическим образом.

Ампула с ядом и вправду дурь. Даже тогда стыдно стало. Получалось, что он, Наум Егорович, пересмотрел шпионских сериалов.

– А этот придурок, прикинь, нажрался! С приезжими! – воскликнул голос прерадостно.

– Точно придурок.

– Ага… сперва связь глушанул… ну, за ним сразу и послали, чтоб проверить. По регламенту там…

Лежать становилось всё сложнее. С другой стороны, ситуацию-то Наум Егорович хорошо понимал. В маленьком закрытом городке, где приходится дисциплину блюсти, ибо начальство бдит, только одно развлечение и остаётся – сплетни.

– … приезжают, а он вхлам. Вообще никакущий! Его Евгеньич привёз капаться. А этот прям руки тянет, хватается и в любви клянётся…

– Теперь точно уволят.

– Да не, скорее переведут. И премию обрежут, само собой. А увольнять-то навряд ли. Людей-то нет.

Кадровый голод, кажется, испытывал не только Институт Культуры.

– Ну и только этого определили, как тут сигналка сработала. Сперва рядом с третьим. Потом уже возле второго. И пошла веселуха.

– И с чего она?

– В том и дело, что ни с чего вроде. По камерам пусто. А сигнал на пульт идёт. Вахря наш опять орать. Всех выгнал на территорию… короче, завтра кусты пилим. Чтоб вообще ни одного.

– Твою ж…

– Погодь, это не всё. Наши-то носятся, языки высунули, ищут лазутчика, которого нет, а тут Евгеньич как выскочит и с криком, что надобно срочную эвакуацию объявлять. Главное, у самого рожа белая, руки трясутся. Наши тоже затряслись… ну, сам понимаешь, хрен его знает, чего у них там в подвалах.

Каталку тряхнуло и Наум Егорович застонал.

И мысленно заметку сделал, заглянуть в подвалы, а то ж и вправду, хрен его знает. Может, тут давно группу надо вызывать и всю эту богадельню закрывать прямо с ходу.

– Вахря Евгеньевича скоренько осадил. Типа, чего орёшь… а тот ему фиговину тычет, типа, вон оно, остаточные эманации нестандартного профиля, – эти слова были произнесены другим, будто блеющим голосом. Явно передразнивали того самого Евгеньевича. – И что спектр на восемьдесят процентов совпадает с демоническим.

И тут демон.

А может, он как раз отсюда и пришёл? Может, эти головастые вызвали какого? Правда, почему вызов прошёл мимо детекторов, да и в целом нехарактерно тихо, вопросец.

К Институту, мать его, культуры.

Но так-то похоже. Сначала вызвали, а потом… потом демон сбежал, иначе с чего ему против своих-то вызывающих работать? С другой стороны, какие они демону свои?

Та ещё пакость.

– Ну и типа, все приборы там с ума сходят… и собаку кто-то потерял.

– Какую собаку?

– А… про собаку ты ж не знаешь.

Каталку снова тряхнуло, а потом голос задумчиво произнёс:

– Тут ступеньки, однако…

– А пандус где?

– Это ж старый корпус. Какой тут на хрен пандус? Так придётся… слушай, а он точно в отключке?

И Наума Егоровича похлопали по щекам. Он издал тихий печальный стон, а мышцы расслабил усилием воли. Кто-то попытался приподнять ногу, потом за руку подёргал и произнёс печально:

– Точно…

– Может, вшпандоришь чего?

– Нельзя, – это было сказано с сожалением. – В нём столько всякой дряни, что и сердце отказать может, и почки отвалятся. Давай лучше подводи. Снизу надавим, колёса и приподнимутся… так чего с собакой?

– А ничего. Выяснилось, что один из охранников приволок.

– На кой?

– Спроси чего полегче. Вроде как сюрприз невесте хотел. Где-то там договорился, перед сменой забрал и приволок сюда. А эта псина сбежала. Ну и носилась… ему тоже вставили фитиля… ну и премию обрежут.

– Теперь всем обрежут, вот посмотришь.

– А нам за что?

– А потому что можно. Что, не знаешь Вахрю? Он же ж тварь сквалыжная, на себя выпишет, а нам – шиш с маслом… и чего дальше?

– А дальше выставил этого придурка с собакой, смену не засчитав. И велел домой валить.

– Так автобус же… того.

– Вот-вот. Пехом.

– Да уж…

– Ну, тут до трассы рукой подать. Дошёл. Так-то тоже поди пойми, с чего переклинило. Нормальный вроде мужик был. А вот дурь спорол. Хотя… я тут и сам дурею.

– Дурдом же ж…

– Ну да… или Евгеньич всё. Чего они в лаборатории той творят? Может, на нас тут всех эксперименты ставят втихую. Облучают вон и смотрят…

– Вот… давай без этого, а? Лучше помогай.

На ноги навалилась тяжесть, и каталка дрогнула, а потом, вместо того, чтобы подняться, начала заваливаться на бок.

– Держи…

– Держу, – упасть Науму Егоровичу не позволили. Кто-то тяжело пыхтящий и пованивающий спиртом, встал сбоку. – Не, так не пойдёт… слушай, может, через кухню? Тут в блоке отдельная, там вроде и заезд такой делали, чтоб продукты вкатить можно?

– Точно! Как я сам не додумался.

– Вот… говорю ж, облучают. Чтоб у нормальных людей мозги отказывали. Небось, если б оно и вправду безопасно было, Евгеньич так не истерил бы. А он прям слюной брызгал, что утечка произошла. И может там чего-то то ли коротнуть, то ли ещё. Главное, что не Вахре, а хозяину напрямую. А тот велел контингент перебазировать. Даже уплотнить разрешил, пока не разберутся… Вахря теперь на Евгеньевича злой, да против хозяина не рискнёт…

Каталку покатили дальше. Колёса гремели по мелкому гравию.

– И чего там?

– Так в том и дело, что ничего. Евгеньич вон носился сайгаком, искал утечку. За ним эти… из особой бригады, тоже с палками. Прям смех один. То туда побегут, то сюда… короче, без толку. Как я понял, ничего они не нашли. Вахря с этого прям осатанел, орал на Евгеньича прям при всех, что типа тот панику на пустом месте развёл.

– За своих боится?

– А то… хозяин-то вполне может лично заявиться, тут-то и вопросы возникнут.

У Наума Егоровича вот уже возникли и в немалом количестве. А у Фёдора Фёдоровича, как он подозревал, вопросов будет ещё больше.

Но то уже не его, Наума Егоровича, проблемы.

– Т-толкай… так а куда его?

– В медблок пока. Капельничку кинешь?

Звук изменился. Похоже, каталку всё же затолкали в здание. Определённо. И пахнет кухней, причём отнюдь не ресторанною. Хотя Наум Егорович в ресторанах не больно разбирался. Ему, если так-то, столовые милее. Там всё понятное, родное, порой и вкусное, почти как у жены.

А ресторан…

Придёшь. Все вокруг важные, и приходится тянуться, лицо держать, особенно меню открывши. А потом уж делать вид, что тебе привычно, когда за кусок курицы с размазанным вокруг чем-то разноцветным, едва ль не ползарплаты просют. И главное, ладно бы вкусно, так…

– Разве что глюкозки с физраствором, и то… сидеть тут с ним до утра?

– Ну, ты всё одно раньше не уберешься. Вахря не позволит. Небось, сегодня всё по расписанию… так что давай.

А вот капельницу поставили профессионально. Вот и чего дальше? Разве что лежать, думая о чём-нибудь таком, этаком… приятном.

О том, что дочка обрадуется.

Ну, она ж хотела в эту свою ресторацию… и деньги опять же. Нет, Наум Егорович и без денег не отказался бы, потому как дело и вправду серьёзное, но с деньгами служить всяк приятнее.

– Вон, на кушетку давай, отдохни, я потом сменю…

– А ты?

– На обход. Вахря точно проверит… да и клиенты волнуются. Заодно и гляну, куда его кинуть. Его точно пока в совмещение нельзя. Вроде третий блок был свободен, если Вахря своих не впёр…