Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Соавторы: Екатерина Насута,Евгений Бергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 347 (всего у книги 359 страниц)

– Привет, – выдохнул он. – Отлично выглядишь.

– Спасибо. Я соскучилась, – сказала она. – Очень.

– А как я соскучился, – подхватил он, уже предчувствуя любовный плен в ее объятиях.

И много чего еще – отчего и дух захватывало, и голова кружилась, и душистый мед разливался по языку и губам, едва он вспомнил те жадные и долгие ее поцелуи.

– Я разделалась с важными делами и теперь неделю буду твоя без остатка. Как тебе эта идея?

Он потянулся к ней, прихватил ее коленку:

– Супер, Лизонька. Супер.

Она потянулась к нему, призывая его к себе, коснулась губами его губ, а потом и острым язычком.

– Буду любить тебя до полного твоего изнеможения, Крымов.

Он разом махнул остатки виски, сполз с табурета и протянул ей руку:

– Тогда идем – в долгу не останусь.

Часть 4
Эликсир жизни

Глава 1
По следам братьев-близнецов,
или Антон Антонович сердится

1

– Ну что ж, – оглядывая гигантскую лабораторию, оптимистично молвил Анастас Прокопович Белоглазов. – Вот они, наши поля эдемские, вот она, чума для небес. А то решили, безгрешные, что они – всему голова, что они правят миром. Ан нет! Пусть убираются к себе на верхний ярус, где нет озонового слоя. Где душен каждый вздох! А мы тут как-нибудь сами разберемся, в нашей долине, без них. Верно? – Болтун обернулся к брату.

– Точно говоришь, – сдержанно поддержал тот свою сильно располневшую копию.

Злыдень, в миру Семен Прокопович Белоглазов, стоял по правую руку от брата-близнеца, генерального директора компании «Эскулап», Лиза – по левую. Перед ними был огромный зал с упаковками долгожданного лекарства. Весь день его снимали с конвейера и раскладывали по картонным ящикам, чтобы чуть позже доставить по избранным аптекам города и области, а потом повезти и далее. Ждали только еще одного звонка и визита. И можно было работать.

– Как мы назовем его? – спросил Злыдень. – Я химик, ты менеджер.

– Обижаешь, нас вместе на химический факультет МГУ пристроили. – Болтун обернулся к Лизе. – И нам приходилось, деточка, валять дурака перед профессорами, делать вид, что мы ни хрена не смыслим в этом деле и только пытаемся чему-то научиться. Это мы-то, прошедшие все этапы развития алхимии и медицины! Мы когда начинали-то, а? – оглянулся он на брата.

– Давно, – кивнул тот в ответ.

– Когда людишки еще думали, Лизонька, что существуют четыре составляющих элемента всего сущего, четыре стихии: земля, вода, воздух и огонь. Но был и загадочный «пятый элемент» – пресловутый философский камень, который искали все ученые: египтяне, греки, арабы, европейцы. И ведь были правы. Пятый элемент – это ключик ко всему, открывающий двери в тот мир с его тайнами, где ты не так давно была. И откуда вернулась с бесценным рецептом. И золотым яблочком, – рассмеялся он. – Дивом дивным!

– Он всегда был таким весельчаком? – спросила Лиза у сдержанного Злыдня. – И говоруном?

– Все время, сколько я его знаю. Однажды его чуть не сожгли на костре.

– Было, – кивнул Болтун. – Но я избежал экзекуции.

– И как же? – спросила Лиза.

– Мы с братом владеем даром внушения, – пожал тот плечами. – Я убедил моего экзекутора, монаха-францисканца, что его ряса горит ясным пламенем и что он вот-вот спалится сам. Как он заплясал на одном месте! Как стал кататься по полу! Да еще рвать на себе одежду, пока не остался голым. Да и потом все хлопал и хлопал себя по бокам. Смешно!

– И что было дальше? – заинтересовалась Лиза.

– Этого монаха-святошу самого сожгли на костре, как одержимого дьяволом.

– Жесткач.

– Время было такое – темное, – весело оправдался Болтун. – Люди были дикие – хуже бешеных собак. Особенно святоши.

– И в МГУ он был таким же, – кивнул Злыдень. – Шутил с утра до ночи. Особенно когда появлялись дамы.

– Вот в это я верю, – усмехнулась и Лиза. – Девушки, наверное, в стороны разбегались только при одном его появлении.

– Точно, как ветром сдувало, – теперь уже рассмеялся Злыдень. – Помнишь, Болтун?

– Потешайся над братом, вперед, – весело и мрачно прищурил один глаз Болтун. – Но стоило мне достать из кармана флакончик с бальзамом из одной ночной травки из Долины скорби, – это он уже обращался к Лизе, – и влить пару капель в бокал с пивом или минералкой неприступной барышне, как она сама ложилась передо мной и раздвигала ноги. И вообще делала все, что я желал.

– Фу, какая гадость, – бросила Лиза.

– А желал я разного и много, – самодовольно закончил мысль Болтун.

– Не сомневаюсь, – поморщилась Лиза. – А что, например? Нет, не говори, а то не усну – буду представлять и мучиться.

– Хватит лирики, – сказал Злыдень. – Займемся делом. Когда я сказал «менеджер», братец, то имел в виду «гениальный пиарщик», тебе и карты в руки.

– Я так и понял. Назовем просто: «Райский нектар».

Он вопросительно взглянул на брата.

– Неплохо. Для омолаживающего лосьона. Думай.

Болтун принял поэтическую позу и устремил взор на потрескивающую лампу дневного света. Поразмышляв, вскинул руку:

– «Амброзия. Напиток богов». Как?

– Слишком вызывающе – ангелы прилетят с инспекцией. Будут вынюхивать и высматривать, наступать на пятки: сам знаешь, у них на слово «бог» – эрекция.

– У ангелов есть эрекция? – удивилась Лиза.

– Это образно, – за брата ответил Болтун.

– А-а, ясно.

– А если по-простецки: «Бальзам № 1. Живи и радуйся»? – спросил Болтун. – Мимо никто не пройдет. Особенно после первых экспериментов.

– Думай лучше, – посоветовал брат.

– А если «Луч надежды»? – спросила Лиза. – И подзаголовок – «Живи вечно». Нет, «Живи долго»! Слова «надежда» и «луч» – энергетические. На слово «вечно» опять ваши ангелы клюнут.

– «Наши» ангелы, – поправил ее Болтун. – Уже «наши».

– Пусть «наши», – согласилась Лиза. – А к слову «долго» никто не придерется. Все хотят жить долго. А внизу аннотация: «Если вы болеете, – она задумалась, – если вы несчастны, если ваши родные переживают за вас – измените все в один момент. Первые две капли вернут вам силы юности, десять капель изменят всю вашу жизнь. Будьте счастливыми! Поймайте луч надежды! Все в ваших руках!»

– Экспромт? – вопросительно взглянул на нее Болтун.

– Конечно, – кивнула Лиза.

– Или домашняя заготовка?

– Экспромт, экспромт.

Злыдень и Болтун многозначительно переглянулись.

– Толковая девчонка, – скупо усмехнулся первый. – Мне нравится.

– Да что там нравится? Круто! – Пухляк-директор приобнял левой рукой Лизу. – Девуля и впрямь хороша: и лжет отменно, и соблазняет вдохновенно, и креативна плюс ко всему! Спасибо кузену за подарок! Сейчас отдам распоряжение в дизайнерский отдел, чтобы сделали опытный образец этикетки. А пока что, Лизонька, пройдем в соседний зал.

Они вышли в коридор и скоро оказались еще в одном зале медико-фармацевтической фабрики «Эскулап», поменьше. Тут тоже стояли упаковки, но другие. Ампулы были и в ячейках на столе – с красным и зеленым раствором.

– А это что? Те золотые, а эти красные и зеленые. Почему?

– Тот же самый эликсир жизни, но с сюрпризом.

– И что за сюрприз?

– Злыдень? – обратился Болтун к брату. – Твоя идея – гениальная, разумеется, тебе и рассказывать нашей красотуле.

– Хорошо. В нашей продукции заложены важные ферменты, которые практически невозможно определить. Но у каждого из них свое действие. Краситель помогает не перепутать кислое с пресным.

– И что это за фермент? Красный, например?

Злыдень криво усмехнулся:

– «Кровавая Мэри». Как я его называю. Он возбуждает человека и делает его агрессивным, но и послушным одновременно.

– Послушным кому?

– Папочке «номер один», – погладил себя по вислому животу Болтун. – И папочке «номер два», – похлопал по плечу брата.

– А зеленый?

– Зеленый превращает человечка в безвольное и тоже очень внушаемое существо, – ответил Злыдень.

– В легкомысленного зомби, – приторно улыбнулся Болтун. – В сладкую розовую вату. Я его назвал «Абсент».

– И тоже делает послушным папочкам?

– Разумеется. А еще мамочке.

– Мамочке?

– Тебе, глупышка, – еще приторнее расплылся в улыбке Болтун.

– Мне? С какой стати мне?

– А с такой стати, что теперь ты директор благотворительной фирмы. Ну, станешь им в ближайшие дни. И называться она будет – «Луч надежды». Сама придумала, девочка.

– Круто. Но мне бы не хотелось…

– Не обсуждается, – покачал головой Болтун. – Это приказ – оттуда.

– Ясно.

– Будешь купаться в славе.

– А как же ангелы? Сыщики в белых одеждах с крылышками за спиной? Которых вы так боитесь?

– Не боимся – опасаемся, – поправил ее Болтун.

– Хорошо, опасаетесь. Так как же они, вечные сыщики?

– Мы обведем их вокруг пальца – не впервой. Ведь ты будешь великим благотворителем. И дарить мы будем поначалу только здоровье. Ты видела, чтобы Господь Бог посылал громы и молнии в аптеки и больницы? Ну за исключением тех случаев, когда в этой местности идут боевые действия. Видела?

– В общем, нет, – ответила Лиза.

– И я о том же, – лукаво кивнул Болтун. – Напротив, зазвучит святое слово – сострадание! Тебя объявят «королевой сочувствия и чуткости, душевности и гуманности, сердечности и сострадательности». И конечно, эмпатии! Новомодное словцо. Возможно, тебе даже светит Нобелевская премия мира за вклад в оздоровление человечества. Пока они не докумекают, что…

Болтун вдруг мелко засмеялся. И вторя ему, мелко засмеялся его брат Злыдень. Так они оба и тряслись на глазах у Лизы. Пока она не прервала их:

– Хватит! Чего вы ржете? Кто и чего не докумекает?

Болтун счастливо выдохнул:

– Пока ангелы не докумекают, что мы раздавали не лекарство, не средство от рака, а эликсир вечной жизни!

– Эликсир вечной жизни? – переспросила Лиза.

– Разумеется! Я что, нанимался лечить людишек? На черта они мне сдались? Очнись, Лизок! Яблочко из Долины скорби, которое росло и созревало тысячи лет, способно дарить вечную жизнь! Из одного яблочка, плюс формулы на твоей нежной шкурке, можно сделать миллионы ампул с амброзией! И потрясти сами основы мироздания! Понимаешь, девочка? Чего больше всего боятся людишки? Ну?

– Смерти? – неуверенно спросила Лиза.

– Болезней, страданий и смерти, – кивнул его брат Злыдень.

– Вот именно: болезней, страданий и смерти! – подхватил Болтун. – А мы тут им: пожалуйте, вот вам здоровьице и вечная жизнь. Наслаждайтесь, червячки! Бог вам дарит жизнь, да, но в придачу к ней и страдание, он посылает вам надежду, да, а за ней – неизбывную смерть. Ну не подлость ли, а? И все-то для того, чтобы вы почувствовали себя тварями бессловесными. Униженными и оскорбленными. С надеждой на вечную жизнь в некоем мифологическом царстве Божием. А мы вам дарим вечную жизнь и спасение здесь и сейчас. Нет больше недугов, нет смерти! Так кто из нас лучше?

– Да у вас далеко идущие планы, как я посмотрю, – задумчиво сказала Лиза. – И такое возможно?

Болтун усмехнулся:

– Надо пробовать, пытаться. Все познается опытным путем. Мы не первопроходцы, мы – продолжатели великих дел. И до нас были новаторы. Но теперь наше время – искать! – Он взглянул на близнеца. – Скажи свое слово, брат.

– Ты уже все сказал за нас обоих. Работаем.

– Очень лаконично, я так не умею.

У Лизы зазвонил сотовый. Она посмотрела на дисплей.

– Ага!

– Он?! – кивнул Болтун.

Лиза кивнула:

– Он самый! – и включилась. – Привет, Кирилл. Все хорошо? Спасибо. Да, все в силе. Мы ждем тебя – приезжай. Разумеется, с кроликом. Адрес ты знаешь. Да, пока. – Она дала отбой. – Через полчаса он будет здесь.

– С кроликом? – поморщился Болтун. – Зачем нам кролик? Будем кушать кролика?

– Мы не будем кушать кролика, – отрицательно мотнула головой Лиза. – У его знакомой певицы заболел домашний питомец, кролик Роджер: не жрет, не пьет, издыхает, – короче, он привезет его к нам. Выберет в том зале любую «золотую» ампулу из любого ящика на свое усмотрение, сделает сам инъекцию кролику. Чтобы без обмана. И когда этот маленький гад оживет, как его любимые кот и сын, он подпишет с нами договор. Он мне сам сказал: «Бог троицу любит».

– Бог, троица, – поморщился Болтун. – Какое-то упадничество, декаданс какой-то. Ненавижу. А давайте введем кролику красный раствор, «Кровавую Мэри», он не только оживет, но и цапнет этого Кирилла Евгеньевича за палец. Все сомнения отпадут разом – кролики больно кусаются, между прочим.

Лиза отступила на пару шагов и пригляделась к братьям-близнецам.

– Я только вот что думаю…

– Что ты думаешь? – спросил Болтун.

– Сейчас какую-нибудь гадость скажет, – со знанием дела предупредил Злыдень.

– Вас двоих слишком много, понимаете меня? – очень доверительно спросила Лиза.

– Как это – очень много? – спросил Болтун.

– Да так это: близнецы, кучерявые, бледные как покойники, один смешной, другой мрачный, да еще с бакенбардами; ну правда, не понимаете, что ли?

– Чего мы должны понимать? – Брови Болтуна так и съехались к переносице. – Говори, негодная.

– Вам же в цирке надо выступать, если честно. Народ валить на вас будет – не протолкнешься. Бим и Бом. Рыжий клоун и Белый. Один – пародия на другого, и наоборот.

– Я же сказал: скажет гадость, – безучастно заметил Злыдень.

– И что ты предлагаешь, умная девочка? – скептически спросил Болтун.

– Одного надо убрать со сцены, и лучше тебя, балабол. Как начнешь строчить, так этот король фармацевтики и решит: что-то тут не так. Они инопланетяне. Пусть Сеня остается. Ну, типа Злыдень.

– Нет, я алхимик, а он менеджер и продавец, – покачал головой Злыдень. – Владелец и директор фабрики «Эскулап».

– Я буду продавать, – убедительно сказала Лиза. – Да что там, я уже продала наш товар. Осталось вылечить кролика, подписать документы и начать отгрузку первой партии.

– Ты переспала с ним? – вдруг спросил Болтун. – Ублажила фармацевта?

– Пока еще нет, – усмехнулась Лиза. – А что?

– Умудрилась провернуть такое, не раздвинув ноги? Высший пилотаж.

– Не только ты умеешь забалтывать студенток, умник, – парировала Лиза. – Возможно, я намекну, что именно сегодня он получит десерт. Когда мы ударим по рукам.

– Умно, умно, – закивал довольный Болтун.

– Ладно, братья-акробатья, займемся делом, – резюмировала Лиза. – Подумать только! Завтра тысячи людей вместо болезни и будущей смерти получат здоровье и вечную жизнь. А небо не расколется, земля выдержит такой натиск?

– Доживем до завтра – увидим, – подвел черту словоохотливый Болтун. – Я же говорю: все познается опытным путем.

2

Крымов на своем «Форде» перескочил мосток через речку Полушку и въехал в поселок Яблоневый. На Анисовой улице с печальными облетающими тополями остановился у каменного домишка в два этажа. Окруженный ярким осенним садом с желтой и багряной листвой да с цветными наличниками на побеленном камне, домишко смотрелся как лубочная шкатулка. Ровно год назад он уже был тут. Знакомство с Антоном Антоновичем Долгополовым стало для него не просто знаковым – в какой-то степени оно перевернуло всю его жизнь. Заставило переосмыслить ее. Именно тут, в этом доме, своеобразной штаб-квартире «сил равновесия земли», он, Андрей Крымов, понял, что с некоторых пор проживает свою жизнь не так, как это делает подавляющее большинство обитателей планеты, но руководствуясь тайными смыслами и сверхидеями. И не надо ему это было сто лет, и хотел бы он остаться частным человеком, а вот нет, возьми и выбери его какая-то грандиозная сила, о существовании которой и подумать-то страшновато. Вдруг взяла эта сущность и заинтересовалась судьбой самого обыкновенного детектива. Карты так выпали, небесный кий угодил в какую-то звездочку – и ушла планида ровнехонько в далекую-предалекую сетку на другом конце Вселенной.

И призвали его, Андрея Петровича Крымова, на службу этой самой Вселенной.

И оттого теперь неприметный старичок с хитрым прищуром – Антон Антонович Долгополов, обладатель эзотерической библиотеки, странник по временам, посланник той силы, набирает номер его сотового и говорит в трубку: «Андрей Петрович Крымов? Добрый день. Это я, ваш старый знакомый. Не узнали? А-а, узнали, по голосу? Это хорошо. Да, Антон Антонович, тот самый, все верно. Вы настоящий детектив. Приезжайте ко мне сегодня же – дело не терпит отлагательства».

И вот он приехал, вышел у аккуратного заборчика, снял петлю с колышка, толкнул калитку и переступил порог. И едва он приблизился к дому, как дверь открылась будто бы сама по себе и на пороге появился седой старичок в теплой безрукавке на старый свитер.

Гость остановился у крыльца. Вдохнул поглубже.

– Ну что, Антон Антонович, мир в опасности? – пошутил Крымов.

– Как всегда, Андрей Петрович, – ответил тот, – как всегда. Милости просим, – повернулся и первым двинулся вперед. – Дверь на замок, будьте так любезны.

– Непременно.

– Чаю?

– Обязательно. Помню, у вас было вкусное варенье.

– Да-да, ежевичное! Тапки в прихожей.

– Помню!

Скоро они уселись за круглый стол, и Долгополов стал разливать из заварочного чайника по синим фаянсовым чашкам с золотыми звездочками крепкий чай.

– Милые чашки.

– Да, из одного китайского сервиза времен императрицы Цыси, которому уже добрых сто сорок лет. Так что поаккуратнее, господин сыщик.

– Непременно.

– Наливочки? А-а, вы за рулем.

– Точно, обойдусь.

– А вот себе налью рюмочку.

Крымов вздохнул:

– Ладно, тогда уж и мне налейте, помню: наливка ваша – первый сорт. И потом, я столько раз нарушал закон, разом больше, разом меньше, теперь уже все равно.

– Как скажете – вы взрослый мальчик. А нарушить закон придется, как мне кажется, и в этот раз. И не только одной или двумя выпитыми рюмками наливки.

– Пугаете, Антон Антонович.

– Вас испугаешь! – усмехнулся старичок.

Они выпили по рюмке крепкой малиновой, съели по ложке ежевичного варенья, запили чаем.

– Итак, вы весь внимание?

– Абсолютно.

– Очень хорошо, очень, – кивнул Долгополов. – Вам известен такой бизнесмен из аптечного мира, как Кирилл Евгеньевич…

– Панкратов? – опередил старичка Крымов.

– Браво, Андрей Петрович, браво. Но откуда ваша догадка? Чем он заинтересовал вас? Если бы не заинтересовал – вы бы не вспомнили это имя вот так сразу.

– Воистину детективная история. Мне позвонила некая дама, решившая остаться инкогнито, и предложила большую сумму денег, если я прослежу, с кем, когда и как встречается ее любовник – фармацевтический король Кирилл Евгеньевич Панкратов. Про короля я узнал немало: жена скончалась от инфаркта, сын умирает от рака, есть старуха-мать, любовница – капризная секс-бомба, успешный бизнес. Я получил деньги за работу – в аккурат всю сумму. Но вот заказчица меня как раз и насторожила.

– Почему же?

– Не было такой женщины в жизни этого аптекаря Панкратова. Разве что где-то за кадром? Но она-то себя представила чуть ли не примой. Так зачем ей был нужен этот человек – фармацевтический король? Вот вопрос. Размышлял я не очень долго. Несомненно, это как-то было связано с тем, что в последнее время в жизни «короля Панкратова» стали происходить чудеса, одно за другим. Чего только стоит появление ангела в палате его умирающего сына.

– Ангела? Расскажите.

Крымов рассказал Долгополову и об экстренном посещении Панкратовым ночью сына, да в компании с красоткой, которая сделала ему укол и тем исцелила его, и о котике, который тоже оказался исцелен самым чудесным образом, и обо всех последних событиях, в которых он честно пытался разобраться.

– Думаю, у меня есть ответы на многие ваши вопросы, – заметил Долгополов.

Теперь пришла очередь Крымова выслушать старика:

– Жду с нетерпением.

– Почему я заговорил об этом Панкратове? Это ведь не случайность, что именно этот человек заинтересовал и вас. Ведь мы работаем на одном поле, не так ли, Андрей Петрович?

Крымов сам налил им по рюмке наливки.

– Наше поле непростое, не так ли, Антон Антонович?

– Ой какое непростое, Андрей Петрович. Так что, выпьем?

– Конечно. Я решил: еще пару рюмок могу себе позволить. Под такой-то разговор.

Они выпили крепкой сладкой настойки.

– Вы думаете, этот Панкратов оказался на нашей с вами территории? – спросил Крымов. – Так сказать, запредельной?

– Даже не сомневаюсь в этом. От Панкратова зависит, какие лекарства будут поступать в аптечную сеть всей страны. И вот несколько дней назад он подписывает контракт с неким владельцем фармацевтического завода «Эскулап» Анастасом Прокоповичем Белоглазовым. Хитрый и загадочный тип, мы давно за ним следим. Производит редкие лекарства. У него есть брат-близнец – Семен Прокопович Белоглазов по кличке Алхимик, у того существует своя небольшая фирма и лаборатория. Оба повернуты на лекарствах, медицинских и химико-биологических опытах. Так вот, недавно они начали выпускать лекарство «Луч надежды. Живи долго». Как вы думаете, кто стал их партнером по бизнесу?

– Панкратов?

– Именно. Сейчас ко всем аптекам страны несутся трейлеры с препаратом «Луч надежды». Этот луч яркого золотистого цвета, кстати.

– Вы думаете, Антон Антонович, что препарат, поднявший на ноги Панкратова-младшего и котика по кличке Барсик, это то же самое лекарство, что сейчас везут по всей стране?

– Почти уверен в этом. Если кто-то нашел лекарство, способное излечивать тяжелые болезни, унимать физическую и душевную боль страждущих, это прекрасно. Бог в помощь таким людям. Ведь нашли же лекарства и от проказы, и от оспы, и от туберкулеза. И от рака найдут в скором времени – я в этом не сомневаюсь. Но вдруг в этом лекарстве есть особый фермент?

– Какой именно?

– Понятия пока не имею. Но смею предположить: фермент, который можно получить только из запредельного мира.

– Вон вы о чем…

– Именно. Найдите пока этих братьев-близнецов в интернете, посмотрите на их физиономии. А я поищу очень ценную книгу в своей библиотеке. – Он бодрячком поднялся со стула и пошел рыскать по полкам. – Старую мудрую книгу…

Крымов первым нашел искомое.

– Ну и физиономии, – усмехнулся он. – Им бы в цирке выступать, в клоунаде. Особенно Анастасу, пухляку.

– Да, клоун Рыжий и клоун Белый, – задумчиво пропыхтел Долгополов, вытаскивая и запихивая обратно книги. – Да где же она у меня?

– Что за книгу вы ищете, Антон Антоныч?

– Книгу «Алхимики всех времен и народов» – очень интересное издание, с гравюрами, кстати. А, вот она, вижу корешок…

Он вытащил искомую книгу и с ней вернулся за стол. Взялся листать иллюстрированный альбом.

– Не наш? – спросил Крымов.

– Немецкий, тридцатых годов прошлого века. Ага! Посмотрите, Андрей Петрович. – Он повернул раскрытый альбом и подтолкнул его в сторону детектива.

Тот перехватил его и подтянул к себе.

– Черт, а похож…

– Еще как похож, – согласился Долгополов.

На иллюстрации, черно-белой гравюре, в средневековой лаборатории, среди колб и пробирок, стеклянных кишок и реторт, кудесничал алхимик средних лет, в средневековом камзоле и широких восточных шальварах, в тапках с загнутыми носами. И с очочками без дужек на носу. Этаком средневековом пенсне. Гротескный, смешной и пугающий изуверским ликом одновременно, он переливал пузырящуюся жидкость из одной колбы в другую. Его длинные кучерявые волосы неровно разметались по плечам. Глаза авантюристично сверкали. По упитанному лицу гуляла самая что ни на есть глумливая улыбка – он будто бы насмехался надо всем миром, а заодно и над небесами, он как бы говорил: «Вот я вам устрою, только пождите, наберитесь терпения, дураки!» А физиономия его была копией лица Анастаса Белоглазова – с неподражаемой насмешкой надо всем сущим.

– Иероним Босх, кстати, – произнес Долгополов. – Видите, как называется гравюра: «В поисках эликсира вечной жизни, или Месть небесам».

– Вижу – броско.

– Почему «месть», понимаете?

– Потому что Господь не делится всей информацией с человеком?

– Потому что Господь не делится и сотой частью информации, которую имеет, – категорично поправил его Долгополов, – и миллионной, потому что человеку не дано ни познать тайн вселенной, ни заполучить самое желаемое – бесконечную жизнь и вечную молодость! Человеку дано только болеть, потом сморщиться и сдохнуть. И верить, что существует иной мир, где вечно молодой будет его душа, о которой он, человек, должен позаботиться здесь, на земле, пока он жив. Точнее, быть скромным, любящим, сострадательным, заботиться о других, уметь забывать про себя и так далее. Только на первый взгляд эта евангельская схема очень проста – в исполнении нет ее тяжелее! Оттого все и забывают о ней при первой удобной возможности. Украсть легче, чем заработать, согрешить приятнее, чем остаться целомудренным, обойти препятствие безопаснее, чем лезть за справедливостью на рожон.

– Мудро.

– Конечно, мудро.

Долгополов погрозил указательным пальцем гостю:

– Следовать намеченному Богом курсу без пререканий и проклятий очень сложно. Смириться с тем, что ты смертен, что так или иначе тебя будут грызть болезни, а потом ты сыграешь в ящик, очень возможно, не сделав и сотой доли намеченного тобой плана!

– Так оно обычно и бывает, я думаю, – согласился со старичком Крымов.

– Именно! Все человеческое естество протестует против этого! Оно говорит: хочу больше! Хочу жизни, любви, здоровья! Хочу построить перпетуум-мобиле! У меня уже есть чертежи! А ему – вот. – Долгополов сложил сухой стариковский кукиш и бесцеремонно ткнул им в сторону Крымова. – Выкуси! А вот этот алхимик, – он указал пальцем в сторону раскрытого перед гостем альбома, – пытается изменить ход событий, продуманных Богом, и все переиначить. Что на его роже написано? Сейчас схвачу Бога за бороду! Наступлю ему на пятки! Вот тогда и поговорим. Кому служит этот алхимик, гадать не стоит. И так все ясно.

– Так, по-вашему, это не совпадение? – Крымов качнул головой на гравюру. – Сходство директора фармацевтической фабрики «Эскулап» и этого хитрющего алхимика из эпохи Возрождения?

– Это вам и нужно выяснить, Андрей Петрович.

– Но как?

– Вы детектив – вам виднее.

Крымов поскреб щеку:

– Я думал, у вас есть план. Надеялся на это. Хорошо, а если это и впрямь он? На гравюре? Белоглазов? Он что же, по-вашему, может жить столетиями?

– Разумеется. И раз в полвека переезжать с места на место. Из страны в страну. Менять имя. Сейчас я вам покажу вырезку из одной старой американской газеты.

И вновь Долгополов ушел рыться в своем архиве. Крымов налил еще стопку настойки и выпил ее один. Нехорошо, конечно, скоро за руль, но разговор с прозорливым чудаком Антоном Антоновичем надо было сдобрить душевным напитком. Иначе никак.

Долгополов притащил подшивку газет.

– Уберите рюмку и закройте альбом.

И едва Крымов успел выполнить наказ, как перед его носом с тяжелым хлопком упала подшивка. Хозяин дома полистал ее, раскрыл на середине.

– «Нью-йоркская трибуна», издание семидесятых годов девятнадцатого века. Читаю: «Братья Уайт устраивают пиротехнический аттракцион на воскресной ярмарке, а также продают таблетки для мужской силы. Одна пилюля – десять центов». Смотрите на это старое мутное фото. Вглядитесь в него. Что скажете?

– Скажу, что отдаленно братья Уайт похожи на Белоглазовых. Но только отдаленно.

– Вы правы: только отдаленно, – пробурчал Долгополов. – В те времена художники правили фотографии тушью. У кого как выйдет. Дай-то бог, чтобы это было простое совпадение. А если нет? Трейлеры мчатся сейчас по аптекам, Андрей Петрович, и скоро на прилавках появится таинственный эликсир «Луч надежды». Мы добыли ампулу с этим золотым раствором. Выкрали ее. И провели эксперимент.

– Какой?

– Жестокий. Взяли мышь и звезданули ей по башке скалкой. Короче, размазали ее по столу.

– Да вы просто звери, Антон Антонович.

– Вам смешно, Андрей Петрович?

– Немного.

– Только смешного в этом ничего нет, – перебил его Долгополов. – А потом ввели этой мышке «золотой» препарат.

– И что же?

– Ожила мышка. С переломанными косточками, но поползла. А должна была сдохнуть. До сих где-то прячется дома у моего подручного – никак ее найти не могут. Только пищит, сволочь. Не сдыхает.

– Жутковатое дело. Еще придет ночью выяснять отношения.

– Смейтесь-смейтесь. Самое главное – выяснить, что на уме у этих братьев Белоглазовых. Что они задумали. До чего решили дотянуться. Я сержусь, когда чего-то не понимаю! Представьте себе. Да, и еще, до меня дошли слухи, что фармацевты Белоглазовы и этот аптечный король Кирилл Панкратов решили основать общую благотворительную фирму, и называться она будет… представьте, как? «Луч надежды»! Ее сейчас как раз регистрируют, и директором этой фирмы будет какая-то дама – светская львица. Вот за какую ниточку интересно было бы потянуть, Андрей Петрович.

– Ладно, потянем.

– Я безусловно помогу вам, и очень скоро. Как только мне сольют инфу.

– Словечки у вас новомодные – «сольют инфу», – усмехнулся Крымов.

– А я вообще прогрессивный старичок, вы должны были это заметить.

– Я уже заметил, еще тогда, в первый раз. Кто же эта дама? Небось жена какого-нибудь крупного чиновника? Они любят примазываться к подобным акциям. Или любовница крутого олигарха. Раздача пряников и школьных завтраков, новый баян для музыкальной школы и все в том же духе. Это их стихия.

– Не знаю, – покачал головой Долгополов. – Пока не знаю. Но мне обещали добыть и переслать ее фото. И биографию, если повезет. Вот тогда и будем знать, кто эта королева благотворительности.

– Кстати, – вдруг задумался Андрей Крымов.

– Что? – оптимистично насторожился старичок. – По вашим глазам вижу: к вам пришла эврика.

– Любовница олигарха… Даю девять против одного, Антон Антонович, что этой бизнесвумен окажется та самая красотка в серебристом платье со шприцем. Ну, которая ангел, – напомнил он. – Излечившая от рака Панкратова-младшего.

– Очень может быть, – кивнул Долгополов и закрыл газетную подшивку. – Ну что, еще по рюмочке наливки и чашке чаю?

– Искуситель вы, Антон Антонович, – улыбнулся Крымов. – Давайте так, и поеду.

3

Они остановились на краю крутого обрыва. Вечерело. Над рекой ярко горел алый осенний закат. И та же кровавая рябь укрывала всю середину реки – от одного берега до другого. Лиза, в теплой кожаной куртке и водолазке под самый подбородок, в джинсах и высоких сапожках, вышла из своей «Тойоты», хлопнула дверцей. В двадцати шагах от нее уже остановился черный сверкающий «БМВ», по капоту которого немедленно поползли все те же кровавые отблески. Из машины вышел водитель, крепыш, бросил девушке:

– Привет.

– Привет, Юра, – кивнула она.

Водитель открыл заднюю дверцу. Из автомобиля не спеша выбрался мужчина лет шестидесяти, высокий, представительный, в строжайшем костюме, с породистым лицом, будто выточенным из камня, похожий на средневекового рыцаря.

«С такими лицами берут города и завоевывают государства, – с легкой усмешкой подумала Лиза. – Какое счастье, что я похожа на красотку маму, а то быть бы мне век одинокой – все бы разбегались от меня в стороны».

– Чему ты улыбаешься, Лиза? – спросил он.

– Твоему серьезному виду, папа, – ответила молодая женщина. – Ты похож на крестоносца, идущего за Гробом Господним.