Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Соавторы: Екатерина Насута,Евгений Бергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 299 (всего у книги 359 страниц)

4

Местный волшебник жил на том же юго-западе Москвы. В микрорайоне, в старой высотке с облезлыми балконами, на девятом этаже. В лифте, который полз вверх натужно и медленно и при этом подрагивал, Крымов усмехнулся:

– Следствие ведут чудаки.

– К чему это вы?

– К тому, что мы очень сильно отличаемся от других людей.

– Две руки, две ноги, одна голова. Чем?

– Вы меня поняли, Антон Антонович.

– Понял.

Лифт остановился, двери натужно поехали в стороны.

– Нам направо, – кивнул Долгополов на жилой пенал.

Им открыл дверь тощий высокий старик в длинном халате, с аккуратной шапкой седых волос, в роговых очках.

– Антон, ты ли это? – спросил хозяин тоном, от которого можно было прослезиться и улыбнуться одновременно.

– Я, Кирюша, я. – И тотчас, как только перешагнули порог, представил хозяина спутнику: – Кирилл Кириллович Разумовский, из тех самых, графьев. Чудом уцелел. Недоследили большевики. А это Крымов, Андрей Петрович, прошу любить и жаловать.

Тощий старик с уважением протянул руку:

– Наслышан, наслышан…

– Интересно, что говорит обо мне Антон Антонович людям, о которых я даже не знаю?

– Говорит, что вы – герой.

– Нашего времени? – пошутил Крымов.

Разумовский хитро прищурил глаза:

– И нашего в том числе.

– А какого еще? О каком еще времени идет речь?

Разумовский вопросительно вскинул брови:

– А вдруг речь идет о разных временах?

– Кирюша, хватит, – оборвал его Долгополов. – Дел немерено!

– Короче, это вы сами у него спросите – он-то знает ответы на все вопросы. Он же…

Долгополов махнул рукой так, как дирижер урезает разгулявшийся в пылу оркестр, и тот покорно затихает.

– Кирилл Кириллович один из моих помощников – заведует московским филиалом нашей разветвленной конторы. Специалист по древней нечисти.

– По древней? – не понял Крымов.

– По самой древней. По той, о которой еще в Библии написано. Да, Кирюша?

– Да. Чай пить будем? – спросил Разумовский.

– Если только по-быстрому. Пошли в гостиную – я покажу тебе это рыло. Только у тебя уникальная способность видеть в современных рожах спрятанные дьявольские личины. И как у тебя так получается? Дар! Божий дар!

– Только чайник поставлю, – сказал хозяин и ушел на кухню.

Крымов огляделся. Разумеется, квартира такого чудака представляла собой одну сплошную библиотеку. Стены гостиной, коридоры, кабинет, куда была приоткрыта дверь, все занимали книги. А еще папки, распухшие большие тетради, гравюры в тех узких простенках, что оставались между стеллажами. И везде смерть с косой вершила свой суд. Но особенно был хорош рыцарь в компании со смертью и дьяволом. Он ехал на коне с непроницаемым, как и его броня, лицом.

В гостиную вернулся хозяин и сразу сообразил, что рассматривает молодой гость.

– Дюрер, – сообщил Кирилл Кириллович. – Эту работу люблю особенно: рыцарь продолжает свой путь воина, несмотря на то что рядом с ним искушающий его дьявол и грозящая на каждом шагу смерть. Итак, Антоша, где твое рыло?

– У меня лицо, между прочим, – ответил коротенький старичок длинному старичку, и оба весело рассмеялись непритязательной шутке. – Вот оно, рыло-то, снято с дрона. Съемка ночная, так что извини. Тут много фотографий с ним и некой дамой в спортивном костюме. Его творческой руководительницей. Но рыло он показал только один раз.

И они оба склонились над лежавшим на столе телефоном Долгополова. Просмотрели с добрую сотню фотографий и вновь вернулись к бородачу, который высматривал в ночном небе между ветвей деревьев летающий аппарат.

– Да-а, тут есть над чем покумекать, – заметил хозяин дома. – Ой как есть… Бородач хитер, ловок, беспощаден и точно любит пошутить. По роже видно.

– Любит пошутить? – Крымов оторвался от просмотра гравюр и тоже подошел к столу. – Это как?

– А как вообще шутят? – взглянул на гостя Кирилл Кириллович. – Все демоны без исключения имеют своеобразное чувство юмора. Они пересмешники. Когда-то они претендовали на Царствие небесное, если вы помните. Ангел Люцифер в гордыне решил сместить Господа, соблазнил на это дело легион других ангелов, а Господь бросил на них воинство архангела Михаила – и тот победил. И все бунтари были сброшены в ад, лица их превратились в морды и рыла, и стали они называться демонами. Они ущербны, искалечены, но обладают большой силой, и в первую очередь – властью над человеческими пороками. Насмехаться, высмеивать, издеваться – их любимое занятие. Надо принизить человека, заставить его почувствовать себя и других – ничтожествами, которым нужно только одно, – хозяин дома развел руками, – жратва, похоть, лень, пьянство, неверие ни во что, кроме своих примитивных желаний. И вот уже у человечка, который идет по этому пути, намечается рыльце, отрастает хвост, копыта, он блеет, хрюкает, сам всего этого не заметив.

Посмеиваясь, Антон Антонович согласно кивал головой:

– Да, согласен, человечка варят на медленном огне, как лягушку, и он не успевает заметить все эти метаморфозы, которые происходят с ним.

– А если желания не примитивные, как тогда? – спросил Крымов. – Как у нашего экземпляра, этого чернокнижника?

Разумовский подхватил эстафету:

– У всякого человечка свои слабые места. Люцифер покупает гордыней, Сатана опутывает ложью, Асмодей растлевает похотью, Маммон цепляет жадностью, Вельзевул развращает чревоугодием, Левиафан жалит завистью, Бельфегор убивает ленью. Это по классификации демонолога Бинсфельда, из его книги за 1589 год. Но могут быть и вариации. Зная этот список, вот и подумайте, что терзает вашего клиента?

– Желание все знать, даже то, что не положено человеку, – ответил Крымов.

– Да! А это – гордыня! Бог призывал к смирению, любви, духовной высоте. Эти же сущности бередят любые страсти – как интеллектуальные, так и низменные.

– Работать будем? – спросил Долгополов. – И чай где? Я слышал, как чайник отключился. С пряниками будем?

– А ты пряники принес? – спросил Разумовский.

– Нет.

– А у меня есть.

– Я знаю, ты домовитый. Крымов, помогите хозяину с чаем и пряниками.

Они пили чай с мятными пряниками из местного супермаркета.

– У себя-то я тоже домовитый, – с удовольствием прихлебывая, сказал Долгополов. – Но сейчас мы в командировке – все бегом, бегом…

И сам не заметил, да и Крымов тоже, как хозяин дома застыл с надкушенным пряником в руке и смотрел в пространство.

– Кирюша, ты не подавился? – осторожно спросил Антон Антонович.

Тот сделал глоток чая, дожевал пряник, сделал еще глоток.

– Если представить, как этот нос и впрямь становится рылом, расплывается по физиономии, так-так… вижу огромный хвост… и еще кое-что, кроме хвоста…

– Что? – спросил Крымов.

Но ответа он не получил – Разумовский вдруг страстно воскликнул:

– Баррабас! – Так кричат «Эврика!» или «Вижу землю!». – Это он! Демон Баррабас!

Разумовский громко поставил недопитую чашку на блюдце, вскочил и побежал в кабинет.

– Вот такой вот он человек, – кивнул Антон Антонович. – Любит свою работу. Горит буквально. Сгорает на работе. Как и вы, Крымов, между прочим.

– Тогда уж как и вы тоже, Антон Антонович.

– Да уж, – кивнул Долгополов. – Мы такие – немного безумные. Не жалеем себя. А стоило бы.

– Освободите стол для альбома! – услышали они из кабинета и тотчас сдвинули приборы вместе со скатеркой.

– Вот! – торжественно внес альбом в гостиную хозяин дома. Положил на стол и открыл его. Пролистал и распахнул на середине. – Вот он!

Крымов и Долгополов потянулись к странице.

– Это он? – спросил Антон Антонович, глядя на чудовище с рылом, рогами и длинным драконьим хвостом, закрывающим то, что под животом.

– Там есть что закрыть, уж поверьте, – кивнул Кирилл Кириллович. – Там все до колен! Та еще похотливая тварь!.. И вот какое дело: Баррабас никогда не бывает сам по себе. Это вспомогательный демон. Дворецкий, камердинер, сенешаль. Как правило, он служит демонессе, которая намного сильнее его, – и служит верно. И выбирает самую привлекательную, самую сильную, самую похотливую хозяйку, под себя, одним словом…

– О ком вы говорите? – нахмурился Крымов.

– На ваших снимках везде присутствует женщина, которая женщиной, конечно же, не является. Посмотрите, она везде руководит им. Он таскает за ней трупы, топит машину в озере. Все делает за нее своими лапами. Она же – сама элегантность. Горнолыжница просто. Много веков подряд Баррабас был слугой одного и того же демона в женском обличье. – Кирилл Кириллович перелистнул еще несколько страниц и ткнул пальцем в очередную средневековую гравюру. – Вот, ее! Самой соблазнительной демонессы с начала этого мира!

– Боже правый, – пробормотал Крымов.

– Да, Лилит! – торжественно произнес Разумовский.

Долгополов усмехнулся, качнул головой:

– Да уж, Андрей Петрович, какая встреча, а?

– А что, вы с ней уже сталкивались? – спросил у детектива старый хозяин дома.

– Доводилось, – кивнул тот.

– Было дело, – подтвердил и Долгополов. – Теперь ясно, почему он так быстро преобразился. В считаные дни помолодел. А до этого десятками лет читал заученные лекции в университете, старел, мрачнел, язвил, чувствовал себя обделенным, а дома грезил в своей эзотерической библиотеке. Понимаете, Андрей Петрович? Грезил об ином существовании! И видимо, так горячо взмолился о помощи, что она нашла его. И взяла к себе, под свое крылышко.

– Что это значит?

На этот раз переглянулись уже Долгополов и Разумовский.

– Это значит, Крымов, – продолжал Антон Антонович, – что теперь она поведет его в одно невероятное место, где он научится всему, чему хотел научиться. И вернется оттуда настоящим магом, колдуном, грозой и проклятием этого мира.

– И что это за место, Антон Антонович?

И вновь переглянулись хозяин дома и его старый гость. Долгополов кивнул, что означало: «Скажите ему сами».

– Она поведет его в «Проклятую библиотеку», где он напитается такими знаниями, которых не получил бы и за сто, и за тысячу жизней, проживи он их здесь, в обычном мире.

– И что это за библиотека? И где она? Вы мне ничего не говорили о ней, Антон Антонович.

– Мало ли о чем я вам еще не говорил. Хм! Она ведь мигрирующая, да, Кирюша? Сегодня тут, а завтра там?

– Еще как мигрирующая. Она почти неуловимая. Я отслеживаю ее передвижения по разным приметам, Антоша, буквально по звездам, но Лилит, как ее истинная хозяйка, держит нос по ветру. У меня есть пара-тройка ключей…

– Ты все еще водишь свой старый «Фольк»?

– Разумеется.

– Тогда бери эти ключи, одевайся, и поедем.

И пока Разумовский бросился искать ключи и собираться, Крымов взволнованно спросил:

– А почему высшим силам не прекратить это путешествие? Если эта библиотека так страшна? Не закрыть ее? Почему не расстараться ангелам из Небесной канцелярии?

– Да все по той же причине, что добро никак не может победить зло. Кишка тонка! Потому что на земле люди скорее построят ад, чем хотя бы подобие рая, – пояснил Долгополов. – Со своими пороками и страстями, необузданными желаниями и дикими фантазиями, с которыми они носятся как с писаной торбой. Со своей извечной глупостью! Иначе говоря, потому что земной мир несовершенен и человечество для демонов – питательная среда!

– У нас на земле, если вы успели заметить, Андрей Петрович, – подхватил Разумовский, надевая свитер на тощий стариковский торс, – ничего не делается по мановению волшебной палочки. Всего нужно достигать самим! – Впрочем, он был довольно быстрым и юрким для старика. – Хочешь построить собор на века – научись, вот тебе тысяча лет, пятьдесят поколений, – он ушел в кабинет, но продолжал говорить, – вырасти архитекторов, каменщиков, воспитай королей и иерархов церкви, которые тоже захотят этого, и только тогда вперед! А по хлопку или удару посоха о землю – не выйдет. Так только в романах в стиле фэнтези бывает. В сказках! Оттого они так и любимы простаками.

Разумовский вышел в джинсах, по дороге застегивая ремень.

– И если хочешь приготовить седло барашка, – подхватил Долгополов, – то мало заглянуть в духовку, начинать надо с рынка и поваренной книги.

– А можно сходить в ресторан, – заметил Крымов.

Разумовский по-мальчишески рассмеялся.

– Можно, конечно, можно. Как и в собор, который построили до тебя. Но если этого ничего нет? Я готов, Антоша.

– Отлично, – кивнул Долгополов.

Разумовский обреченно замотал головой:

– Эта библиотека не примет нас. Ты понимаешь это?

– Да, она не примет нас, но пока ее новый гость не обжился, мы сможем вытащить его оттуда. Мы не сможем вынести аквариум, но рыбку вытащить в состоянии. Мы обязаны это сделать. Время там идет быстро – и уже скоро он не просто выйдет на свет белый хитрецом, а выползет змеем, чтобы творить несчастья. Кстати, – кивнул он старому товарищу, – ты взял пару револьверов с серебряными пулями?

– Разумеется.

– А то у нас в аэропорту оружие изъяли… Ну что ты смотришь так на меня? Шучу я!

Они вышли из квартиры Разумовского и нырнули в лифт.

– Расскажите мне об этой библиотеке, Антон Антонович, – почти потребовал Крымов.

– В машине расскажу, Андрей Петрович, в машине. Я все еще слишком взволнован.

5

Старый «Фольксваген» Кирилла Разумовского остановился у тротуара в одном из отдаленных уголков юго-запада Москвы. Уже стемнело, многоэтажки горели огнями, всюду топали по яркому от иллюминации снегу пешеходы. И оттого еще более одиноко смотрелось за узким парком двухэтажное здание, сильно утопленное в глубину квартала. Три аллеи вели от этого тощего парка к двухэтажному зданию пятидесятых годов двадцатого века. Даже отсюда, с дороги, хорошо были видны портик, фальшколонны, широкая длинная лестница с перилами и шарами. Тусклый фонарь освещал парадный вход и высокие двухстворчатые двери.

Трое мужчин вышли из машины.

– Это она? – спросил Крымов. – Библиотека?

– Это врата в нее в реальном мире, – сказал Антон Антонович. – Но эти врата кочуют из одного здания в другое. Механизм этого переноса неясен даже мне. Это как будто ты заснул в одной квартире, а проснулся в другой. Крути башкой, удивляйся, а что толку? А то и в другой стране, на другом континенте или в другой Вселенной. Как я сказал вам в машине, эта библиотека очень дорога для них, и они стерегут ее. Ее нельзя поджечь, уничтожить, она сгорит, как и все, только в конце времен. А пока что она является источником их мудрости. Магической цитаделью этого и запредельного мира. – Долгополов оглянулся на спутников – Ну, чего тянем? Все равно же идти.

– Двинули тогда, – кивнул Крымов.

Они прошли по центральной аллее через лысый жидкий парк, где не было даже лавок, и вышли к ступеням старого здания. Крымов присмотрелся.

– «Районная библиотека»?

– Она самая, – ответил Долгополов. – А где была в прошлый раз?

– В заброшенном летнем деревянном театре «Олимп».

– Точно! Ну что, золотой ключик, Кирюша? Ты будешь открывать или я?

– Давай я. Опыт есть.

Они осмотрелись и поднялись по ступеням. Разумовский вытащил из кармана связку ключей, выбрал первый и попытался приспособить его к замочной скважине – не вышло.

– Интересно, мы похожи на грабителей? – оглянувшись на дорогу, задал риторический вопрос Долгополов. – Со стороны? Андрей Петрович, что вы скажете? Как бывший мент.

– Вы-то? Нет. Разве что на грабителя из мультфильма. А они если и крадут что-то, то понарошку. К тому же что тут похищать?

– Третий тоже не подходит, – зло бросил Разумовский.

– Люди ходят мимо чуда света, рядом с которым Колосс Родосский – оловянный солдатик, – рассуждал Долгополов. – Ну, что там?

– Есть! – щелкнул замком Разумовский.

– Револьверы наготове? – спросил маленький, но собранный и готовый к битве вожак стаи.

– Наготове, – кивнул Кирилл Кириллович.

– Отлично.

Они осторожно вошли в темный холл библиотеки, включили фонарики, нашли выключатель, и скоро убогое помещение осветилось мутным желтым светом.

– Предбанник к чудесам? – спросил Крымов.

– К ним, – ответил Долгополов. – Доставайте оружие, коллега.

– Я готов. Давно не палил в нечисть.

– Серьезно прозвучало, – заметил Разумовский.

– Суккуб разбил ему сердце, – объяснил Долгополов.

– Ого!

– Красива была чертовка, это правда. Помогли серебряные пули. Но либо он, либо она.

– Хватит меня обсуждать, – разозлился Крымов. – Какая дверь, Кирилл Кириллович?

– Скорее всего, та, – кивнул Разумовский на большие двухстворчатые двери в конце небольшой залы. – Пошли. Стреляете хорошо, Андрей Петрович?

– Неплохо.

Они подошли к дверям с облупившейся местами краской.

– А ключ-то подойдет? – спросил Долгополов.

– У меня интуиция, что это он, – твердо ответил Разумовский.

И пока он навел новый ключ на замочную скважину, поднося его все ближе к замку, Крымов и Долгополов нацелились револьверами на саму дверь.

– Тсс! – Антон Антонович приложил палец к губам. – Что это?

– Что? – шепотом спросил Крымов.

– Я слышу шаги! – прошипел Долгополов. – Да! Они замерли у самого порога! Нас тоже слушают! Если не будет сдаваться, Крымов, кладите его на месте. Если там окажется демонесса, я остановлю ее сам! Давай, Кирюша! Только быстро – одним махом!

Разумовский и впрямь оказался чрезвычайно шустрым для старика. С точностью снайпера он вонзил ключ в замочную скважину.

И тут полы под ними дрогнули. Все трое едва устояли на ногах. А потом что-то зашумело и загудело так, будто где-то под ними включился огромный механизм. Так со скрипом начинает движение чертово колесо. А потом все заскрежетало и там, за дверью.

– Ключ! – заорал что есть мочи Долгополов. – Проворачивай чертов ключ!

Разумовский провернул ключ, но что-то с хрустом срезало его пополам. Только обрубок остался в пальцах у изумленного старика.

– Как ножом, – пролепетал он, – ножом гильотины…

И тогда Крымов сунул в руки Разумовского револьвер, схватил ручки дверей и что есть силы рванул их на себя. Старики едва успели отступить назад. Створки с сухим треском разошлись – и открыли им темноту и пустоту. Три нервных луча обожгли тьму. Зайчики бегали и прыгали по книжным стеллажам, на которых плотно стояли книги. Пахло старой бумагой, сыростью, типографской краской, но больше всего – пылью.

– Мы опоздали на пару минут, – отступая, тихо проговорил Долгополов. – Библиотека упорхнула, и наш профессор Горецкий вместе с ней. Но могу поклясться, что это он стоял под дверью и слушал наши голоса…

Часть четвертая
Через времена

Глава первая
Аттракцион «Больше чем Бог»1

Они въехали во Флоренцию ранним апрельским утром 1525 года. Теплая итальянская весна уже сулила щедрые урожаи фруктов и злаков. Всюду набухали почки, а кое-где прорывалась юная зелень. И более всех торопились плодоносить оливковые рощи и виноградники, без которых Италия не была бы самой собой. Укрепившаяся во времена правления Медичи, которое с перерывами длилось уже около века, Флоренция расцветала и строилась. Тут еще недавно работали великие художники своего времени – Леонардо да Винчи, Рафаэль Санти, Микеланджело, а также знаменитые архитекторы, математики, писатели, и не было на тот момент второго такого города в Европе, который бы так прославил гуманистическую культуру эпохи Возрождения. Одним словом, Флоренция являлась тем восхитительным европейским бриллиантом, блеск которого видел весь христианский мир.

– Прежний капитан-генерал Флорентийской республики, Лоренцо Второй Медичи, был несчастливым правителем, – поколачивая пятками осла, рассуждал на въезде в город бодрый старик в походном камзоле, берете и теплом плаще, который укрывал не только его, но и тяжелый круп ушастого осла Апулея. – Все-то у него складывалось хорошо, за ним стоял могущественный дядя понтифик Лев Десятый, женился он на знатной француженке Мадлен де ла Тур, заключив союз с Францией, вернул герцогство Урбино во владения Медичи, хоть и получил аркебузную пулю во время атаки, но умер молодым, в двадцать семь лет, и совсем не по геройски – его сразила тяжелая болезнь.

– И чем он был болен? – спросил Герберт, ученик мастера Неттесгейма. – Простуда?

– Если бы! – мрачно заметил Агриппа Неттесгейм.

Он взглянул на ученика, затем сверху вниз – из седла-то коня на погоняющего осла пожилого сеньора – Антония Августина, предоставив старейшему в их компании объясняться с неопытным молодым человеком.

– А ты не знаешь, юноша? – спросил хозяин Апулея. – Это болезнь Венеры – самая страшная изо всех ее болезней. И что самое худшее, как говорят, этой болезнью он заразил и свою бедняжку жену, которая скончалась от того же недуга в девятнадцать лет, на неделю раньше супруга. Можно сказать, да простит меня Господь, любили друг друга и умерли почти в один день. А о чем это говорит, юноша?

– О чем, мэтр?

– Береги честь смолоду, вот о чем, – строго сказал как отрезал коротышка-старик. – Не лазай по всем альковам и постелям подряд, вот о чем это говорит, не ходи к потаскухам в бордели, где плодится всякая зараза – и для духа, и для тела. Выбери добрую девушку, желательно из альпийской деревни, куда не доберется никакая мерзость, женись на ней и будь счастлив до конца дней в окружении любящих детей и внуков. Понял?

Неттесгейм уже посмеивался поучениям старого мудреца.

– Да, мэтр, – удрученно вздохнул Герберт.

– В какой гостинице мы остановимся, кстати? – спросил Агриппа.

– Думаю, в «Золотом венце». Я хоть и давно там был, но воспоминания остались добрые. Там мягко стелют и спать не жестко, отличная кухня и до дворца Медичи рукой подать.

– Значит, едем в «Золотой венец».

Гостиница приняла их дружелюбно, а старый хозяин даже вспомнил Антония Августина, с которым загадочно пооткровенничал: «Ваша мазь, мэтр, спасла мое колено, частенько я вспоминаю вас добрым словом». – «Вот и будьте здоровы, сеньор Патрикелло, и мой поклон вашей супруге».

Они получили и хорошие номера, и отличный ужин с жирным каплуном на большом блюде, и три сорта итальянских вин. Обедали в комнате Аврелия Августина.

За столом, отхлебывая из кубка, ломая хлеб и потроша жирную петушиную ногу, Антоний Августин продолжал:

– И теперь хозяин Флоренции – бывший капитан-генерал, а ныне папа римский Климент Седьмой, в миру Джулио Медичи. Он энергично руководит людьми и процессами, но, как говорят злые языки, все у него сыплется из рук. Хотя это недалеко от истины. Он бросается то в один политической союз, то в другой, ищет друзей и союзников во всех сторонах света. Сейчас, например, он встал на сторону Франции и Венеции. Но опять же, как твердят злые языки, трон его зыбок, и ему нужна не только военная поддержка, но и доказательство крепости его власти. Сегодня папа принимает во дворце Медичи послов от иностранных государств, и птичка мне напела, мастер Неттесгейм, что там будет и наш друг.

– Доктор Фауст?

– Да. Именно он должен дать подтверждение того, что власть Климента Седьмого – священна и что сам Бог на его стороне.

– Будет явлено чудо?

Антоний Августин допил кубок одним махом:

– Несомненно!

И громко поставил его на стол.

– Но что же там будет? – вопросил Герберт, с измазанным жиром ртом и хлопающими глазами. – Мэтр?

– Понятия не имею, но мы станем свидетелями действия необычайного!

– А мы станем свидетелями? – спросил ученик Неттесгейма.

– А зачем, по-твоему, мы здесь, юноша? – спросил бодрый старик.

– Кстати, – кивнул ему же и рыцарственный хозяин. – Чего нам просто так колесить по Европе?

– А нас пропустят? – спросил Герберт.

– Нас пропустят, – кивнул старый мудрец и алхимик с пушистыми седыми волосами.

– Не сомневаюсь в этом, – тоже кивнул и Агриппа Неттесгейм. – Наполни-ка нам кубки, Герберт.

Тот немедленно выполнил указание господина.

– А когда все это случится?

– Думаю, завтра, – ответил тот. – Или послезавтра. Мне донесут из дворца. Уж поверьте на слово старику Антонию Августину, у меня много во Флоренции и учеников, и должников, и ушей! – сказал он и засмеялся, да так заливисто, что заботливому Неттесгейму пришлось еще долго отхлопывать его по спине, приговаривая: «Не стоит смеяться с набитым ртом, мэтр Августин! Иным Господь не прощает таких шалостей!» – «Только не мне, только не мне! – откашлявшись, ответил самонадеянный бодрый старичок. – У меня с Ним особый договор!»

Через день они поднимались по ступеням дворца Медичи. Все трое успели принарядиться на местных флорентийских рынках, где шелка и парча продавались в таком количестве, что тканями можно было укрыть все дворцы тосканской столицы, а драгоценностями – усыпать все крыши домов и вилл. Просидевший почти всю жизнь с библиотеках Герберт и в глаза не видел таких роскошеств и уже хотел было одеться как принц крови, но строгий Неттесгейм и себя, и слугу-секретаря одел в черное. Разве что позволил повесить на грудь золотую цепь, надеть огромный роскошный парчовый берет и нацепить пару перстней на пальцы.

– Скромность и умеренность в житейских нуждах и любовных страстях, вот те качества, что откроют дорогу пытливому уму, – нравоучительно сказал он. – Будь ненасытен только в двух вещах: в премудростях учебы и благодати Божьей!

– Слушайся учителя, юноша, – хитро подмигнул школяру бодрый старик, – и окажешься на вершине мира. С посохом и сумой, – с ядовитым смешком прибавил он.

Что и говорить, пошутить он любил.

Так они и вошли, принаряженные, среди других в палаццо Медичи, где уже было шумно и тесно, и все ждали послов Франции и Венеции и особого «венецианского подарка». Что это был за подарок, пока никто не знал. Но о нем шептались все в этой зале. Во-первых, никто не знал, что это такое, а во-вторых, за этим подарком прочно закрепилось определение: чудо! А чудеса, как известно, привлекают внимание и нищих, и вельмож, и даже предвзятых кардиналов и епископов, которых тут было предостаточно. Как-никак, а их патрон сейчас занимал главное место и в богатейшей Флоренции, и во всем католическом мире.

– Он должен быть где-то здесь, да, мэтр? – спросил Неттесгейм.

– Должен быть. Куда без него? Я сразу узнаю его, но пока не вижу. Но в чем я уверен точно, что «венецианский подарок» и доктор Фауст связаны напрямую! Подождем, мастер, подождем…

И вот появился Климент Седьмой, вошли послы иностранных союзных государств, были произнесены формальные речи. Затем в пиршественной зале за столами приглашенные подняли кубки за процветание Флоренции. Наконец настал черед и «венецианского подарка». На золотом блюде вынесли фолиант – роскошную толстую книгу в ярком сафьяновом переплете с золотыми уголками.

Ее вынес камердинер-распорядитель и низко поклонился – патрону, а потом всем остальным. И тут же рядом с ним появился другой человек, в черном кафтане, с длинными черными волосами по плечам, с толстой золотой цепью на груди.

– Позвольте представиться, – поклонился он. – Меня зовут Джованни де Фаустино, я доктор богословия, врач и белый маг.

– Это он! – горячо прошептал Антоний Августин спутникам.

– Разумеется, он, – кивнул Неттесгейм. – Лживый негодяй!

А гость палаццо Медичи продолжал:

– Пусть последняя моя профессия никак не смущает вас, уважаемые сеньоры. Когда я был маленьким мальчиком и стоял на паперти собора Святого Петра в Риме, ко мне спустился ангел и сказал, что мне будет дано излечивать недужных и страдающих, а еще предсказывать будущее. Для этого я должен вести смиренную жизнь и выучить наизусть Закон Божий, и тогда частица благодати войдет в меня. Так я и веду свою жизнь с юных лет, сторонясь греха и всех порочных искушений, стараясь делать этот мир светлее и лучше.

Шепот уже гулял по зале – никто и не слышал об этом человеке, взявшемся словно из ниоткуда. Только Климент Седьмой и члены семьи из самого ближнего круга наблюдали за ним с особым любопытством и терпением. Пытливому взору было ясно, что они знают его и ждут от него действительно чего-то важного для себя. Что он и есть их обещанное чудо.

– Мне доподлинно известно, что тут никто не знает, что случится дальше, – прошептал Антоний Августин своему спутнику – рыцарю. – Чудо было только обещано!

– А если он подожжет палаццо?

– Вряд ли, мастер Неттесгейм. Помните, как он накормил хлебами голодающий город? Его цель – поразить и поработить души людские! Это шаг тщеславного гордеца!

Тем временем Джованни де Фаустино взял с подноса фолиант.

– Перед вами осиротевшая книга, что была написана Никколо Макиавелли и посвящена предыдущему правителю Флоренции, ныне почившему. Она только что издана в Венеции всего в трех экземплярах. Книга называется «Государь», и вот какие строки предваряют ее. Послушайте же! «Обыкновенно, желая снискать милость правителя, люди посылают ему в дар то, что имеют самого дорогого или чем надеются доставить ему наибольшее удовольствие. Я не нашел среди того, чем владею, ничего более дорогого и более ценного, нежели познания мои в том, что касается деяний великих людей. Положив много времени и усердия, я заключил свои размышления в небольшом труде, который посылаю в дар Вашей светлости».

Он оглядел всех собравшихся в пиршественной зале.

– Сейчас эта книга воспарит, облетит залу и приземлится в руки того, кто является истинным государем Флоренции и всей Тосканы! И ни у кого уже не будет сомнения, кто должен собрать все земли Италии под своим крылом! – Он выбросил руки с книгой вперед и зычно сказал: – Воспари! Воспари! Воспари! – И пока он повторял эти три слова, книга наполнялась золотистым сиянием, подобно зажженной лампаде, чей огонь становится с каждой секундой все сильнее и сильнее.

Зал вдохнул и выдохнул от восторга и благоговения. Несколько дам от волнения лишились чувств, упав на руки своим кавалерам. И тут, подобно птице, только что спавшей в теплых ладонях хозяина, но подброшенной в воздух, книга и впрямь воспарила над головой белого мага. Почти все сеньоры, кто сидел, подскочили со своих мест. Все следили за чудесной книгой, плавающей в воздухе над столами. Кардиналы и епископы крестились, да и прочее духовенство и наиболее богопослушные сеньоры тоже. И было видно, что к такому чуду не подготовились даже папа Климент Седьмой и вся многочисленная семья Медичи.

Им обещали чудо, но чтобы такое? Этого не ждали даже они!

А загадочный белый маг сказал:

– Книга, облети залу и найди своего хозяина! Достойнейшего из достойнейших! Покажи всем, кто здесь истинный государь!

И книга взвилась едва ли не до потолка, золотясь призрачным светом, и полетела по часовой стрелке вокруг залы в палаццо Медичи. Она сделала один круг, затем снизилась и сделала другой, а потом и третий, и вот уже она зависла над сидящим на троне обомлевшим, потерявшим дар речи и закинувшим голову вверх папой Климентом Седьмым! Еще немного, и его тиара свалится с головы! Впрочем, сейчас, запрокинув головы, на летучую книгу смотрела и вся семья Медичи, и послы Франции и Венеции и других союзных государств. А потом, под общий страстный вдох и выдох, книга буквально рухнула понтифику в руки. И он так и остался сидеть с ней, вцепившись в нее и выпучив глаза.