Текст книги ""Фантастика 2025-178". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Артур Гедеон

Совсем рядом захрипел, отступая назад и хватаясь за шею, Марат Маратович Нелюдов, но взбешенный Крымов даже не заметил этого.

– Да чхать я хотел на вашу карту, – бросил он в сторону Растопчина. – А вам я сейчас харю-то начищу, и свиненку вашему, очкарику, если найду его!

– Свиненком я займусь, – сказал рядом Егор Кузьмич. – Давно руки чешутся. Рыльце-то мы ему осмолим!

– Не трогать Лаврушу! – взревел Растопчин-старший. – Не трогать наследника!

Кто знает, чем бы закончилась перепалка в темноте, при сиянии Небесных камней, главных персонажей этой сцены, и какой кровью – малой или большой, но все изменилось разом.

– Да будет свет! – вдруг высокопарно сказал кто-то.

И голос этот показался Андрею Крымову очень знакомым… Когда лампы, вновь замигав, обожгли нервным светом зал Дворца культуры, все увидели на сцене трех человек: старика с уродливым лицом, испещренным глубокими морщинами, в черном плаще, поджарого молодого человека с короткой светлой бородкой и выкрашенными добела волосами и крепкого бугая со шрамом через левую щеку, в кепке. Последний держал в руке облегченный автомат Калашникова. На головах у них шапочками торчали поднятые вверх приборы ночного видения.

Тройка смотрелась натуральной бандой, зловещей и очень опасной. Но страшнее всего было то, что у ног спортивного молодого человека с белыми волосами и бородкой лежал Марат Маратович, крепыш-отставник – рот его был раскрыт, язык вывалился, глаза вылезли из орбит. Его шею перехватывала кровавая полоса. А у белобрысого в руках был растянут шелковый шнурок, золотой с черными полосками.

– «Лидийка», – хрипло произнес Максимилиан Лаврентьевич и отступил.

Лавруша скрылся за его спиной. Ариадна Владимировна недолго смотрела на своего соратника Марата Маратовича, а потом дико закричала. Завыли и собравшиеся в зале. Аристарх Аристархович перекрестился и сел.

– Ну что, жалкие людишки, не ждали? – спросил страшный старик в черном плаще. – Или ждали, но боялись себе признаться, что такое может быть наяву?

– Матушки родные, – пробормотал Егор Кузьмич. – Опять тот крендель из ада явился.

– А-а, блаженный старик-алкаш, – кивнул непрошеный гость, кого они – Крымов, Бестужева и Егор Кузьмич – прозвали Кощеем Бессмертным. – А ты хитрец! – Он погрозил ему пальцем. – Ловкач! Тогда на дороге надул нас.

С другой стороны в зал вошел хорек – тот самый, которого Крымов выбросил с поезда. Одна его рука была на перевязи. Прижав дверь плечом, он закрыл ее за собой и вытащил из кармана короткого плаща пистолет с глушителем.

– Выжил, – усмехнулся Крымов. – Вот подлюка.

Ариадна Владимировна еще завывала, поскуливал Лавруша за спиной у отца, жалобно стонал зал, понимая, что оказался в ловушке.

– Хватит! – рассерженно крикнул Кощей. – Хватит ныть, братья и сестры! – язвительно добавил он. – Клоуны! Простофили! Белые мыши!

Андрей вспомнил сразу, что говорил ему Антон Антонович, слушая речь Кощея на древнем языке: «Он просит дать ему самое желаемое, а взамен обещает расплатиться жизнью своих врагов: Марии Бестужевой, ее спутников, а еще неких братьев и сестер, посвященных в тайну Небесной карты». Все было ясно: речь шла об этих странных Нелюдовых и к ним примкнувших, о тех, кто так или иначе коснулся тайны Небесной карты.

– Эх вы, Нелюдовы! – продолжал мерзкий старик. – Давно надо было избавить мир от вас, но выслеживать каждого – десяти жизней не хватит. А вот теперь самый раз! Сейчас подопрем двери с той стороны, обольем всех бензином и подожжем. А вы, как я погляжу, большие ловкачи, – продолжал он, глядя на Крымова и Бестужеву. – Нашли все камни! Но как?

– Рассказать подробно? – взяв Марию за руку, спросил Крымов. – Тут ведь и недели не хватит. Месяца даже. Но мы готовы.

– У вас нет недели, – усмехнулся древний старик. – У вас нет даже часа. Мы торопимся.

– Кто вы? – спросила Мария Бестужева.

– В каком смысле кто?

Ее грудь взволнованно вздымалась, губы дрожали:

– Кто из трех: царь Саул, визирь ал Аюм или сын ал Аюма – Кадиз… Ну так, ради интереса… скажите… что вам стоит? Если уж вы нас убить собираетесь?

– А вы сами как думаете? – спросил мерзкий старик.

– Я думаю, вы – Кадиз, – сказала Бестужева. – Это вы вложили руку в Небесную карту, когда ни у кого уже не хватило сил этого сделать.

– Я – царь Саул! – победоносно улыбнулась живая мумия. – Я – это он, прошедший через тысячу лет! А визиря ал Аюма и его сына я убил своими руками, когда получил награду! Только на это у меня и оставались силы! Я вот этими руками перерезал ал Аюму и его щенку горло, как до этого перебил всю его семью.

– Не верю, – замотал головой Егор Кузьмич. – Докажи, что царь?!

– Пошел вон, старый дурак! – огрызнулся Кощей. – Ах, Мария Федоровна! Знаете, что это такое – жить тысячу лет? – В его мертвых глазах блеснул ледяной свет. – То и дело приспосабливаться к новой эпохе? Менять платья, языки, привычки? С боевой колесницы перепрыгивать в карету? Командовать отрядом беспощадных ландскнехтов, а потом полком солдатиков в париках? Менять лук и стрелы на кремневое ружье? Наблюдать за сменами поколений, как иной наблюдает за обычным закатом и восходом солнца? Столетиями привыкать к новым людям, которые тебя окружают? Смешными, назойливыми, глупыми! Смотреть, как из юных они превращаются в стариков, а потом в тлен, и забывать даже как их звали? – Его голова скорбно опустилась. – Понимать, что любить их не имеет смысла, потому что они проходят мимо тебя целыми потоками в одном-единственном направлении – на кладбище! Я вам скажу, что такое жить тысячу лет! – внезапно он живо обратил страшное лицо к своим жертвам. – Это величайшее блаженство! – издевательски рассмеялся мерзкий старик. – Потому что ты становишься богом!.. Мой рассказ занял бы годы и десятилетия, Мария Федоровна, но, повторяю, у вас и вашего друга нет этого времени.

В этот момент из-за кулис вышел еще один тип, в котором Крымов узнал шофера. Он внес две канистры с бензином.

– Все готово, хозяин.

– Сейчас. – Кощей подошел к столу и любовно провел рукой по черному камню: – Моя карта! Небесная карта! Я не видел ее уже лет пятьсот. – Потом пробежал пальцами по драгоценным камням – с трепетом и вожделением. – Огни моего будущего! Еще одной моей молодости, которая продлится столетия! – Сладострастная улыбка на его полумертвом лице смотрелась так устрашающе, что три дамы в партере одна за другой рухнули в обморок.

– А зачем вам вечная жизнь, господин Саул? – вдруг спросил Крымов. – Что вы намерены с ней делать? И что вы обещали вашему богу Молоху? По сути – дьяволу?

Кощей торжествующе обернулся к детективу:

– Мы уничтожим всех посланников Вселенной, посланников, так сказать, неба, и отдадим мир в руки нашего бога – войны, смерти, крови, страданий. И я сяду одесную подле него, и стану от его имени править этим миром. Что тут неясного?

– Мы их как, хозяин? – нетерпеливо спросил Фома. – Из автомата положим, а потом сожжем, а? Когда еще менты поймут, что тут случилось?

– Они ведь так и сделают, Андрей, – пробормотал Егор Кузьмич. – Слышь, Крымов?

– Слышу, – отозвался детектив.

Он смотрел на потерявшую дар речи Марию Бестужеву. А та стояла без движения, как стоит у рва перед строем вооруженных солдат приговоренный к смерти. Растопчины тоже проглотили языки. И только старший осторожно поглядывал вверх, будто вымаливая чудо.

Только Егор Кузьмич и понял, каким должно быть это чудо.

– Была не была! – сказал он. – Все равно помирать один только раз! А, Крымов?

Отпихнув близстоящих, под прицелами Фомы и Люгера он выскочил на край сцены, вскинул руки и устрашающе потряс кулаками:

– Марга, сука чухонская, где ты?!

– О чем он? – спросил Кощей у белобрысого. – Какая еще Марга?

Тонкий писк – выстрел через глушитель – услышал только Крымов – человек военный, оперативник, привычный к таким роковым звукам. Рваная красная точка прилипла ко лбу Фомы, тот покачнулся, выронил автомат, сразу повисший на его шее, сделал два шага назад и рухнул на дощатый пол сцены.

Страшный лицом старик отчаянно завертел головой:

– Нет… Нет… Не сметь!!

Он хотел выстрелить в Крымова, как в самого сильного, но не успел. Еще тонкий писк – и удар поразил его в лоб. Кощей Бессмертный, оказавшийся смертным, отступил и грохнулся на тот же пол. Белобрысый киллер заметался по сцене, но куда там! Два выстрела, выпущенные подряд, свалили и его, и шофера, который до последнего момента отупело глядел на поверженного хозяина.

– А чухонская сука дело знает, – усмехнулся Крымов. – Талантище, мать ее. Лыжница!

– Эй, пацанчик! – крикнули от дверей залы. – Мы так не договаривались! Я сейчас тут всех положу!

– Хорек ведь еще остался, а Марга до него не дотянется, – пробормотал Крымов. – Она его и не увидит сверху.

– Марга, голубка, лети сюда! – поддержал детектива Егор Кузьмич.

Да что толку!

– Вот тебе, пацанчик! – сказал, точно плюнул, хорек и стал палить в сторону сцены – его целью был Крымов.

Но Андрей все рассчитал.

– Ложитесь! – заревел он еще раньше и метнулся на пол.

Распластавшись на сцене и схватив пистолет Кощея, он тотчас поймал в прицел стрелявшего в их сторону хорька. Три беззвучных выстрела! Андрей Петрович увидел, как хорек стекает по двери, оставляя за спиной неровный кровавый след.

Тогда весь Дом культуры городка Медведково и задрожал так, точно началось землетрясение. Совсем рядом посыпались стекла, в отдалении затрещали двери, громовой голос через усилитель покатился по зданию: «Марга Рубина, вы арестованы! Бросить оружие! Стреляем на поражение!»

– Началось, – сказал Крымов. – А я уже и не верил, что случится! Честное слово!

– Да что случится-то? – спросил лежавший рядом Добродумов.

– Штурм, вот что, – пояснил Андрей Петрович. – Есть много людей, которые готовы руку отдать, чтобы поймать нашу снайпершу. Один из таких людей сейчас и штурмует наш Дом культуры… Маша, вставай, солнышко, – он потрепал Марию по плечу. – Кавалерия подоспела, мы спасены. Маша…

Но Мария Бестужева лежала без движения.

– Маша, – повторил он. – Мария…

Крымов рывком перевернул ее к себе. В области сердца на светлом джемпере у Марии расплывалось кровавое пятнышко.

– Машенька, – подполз к ней и Егор Кузьмич. – Да как же так, Андрюша…

Но она не дышала. Крымов подскочил. Над Марией Бестужевой собиралось все больше людей. Через голову Егора Кузьмича заглядывала Ариадна Владимировна, хмурился и был готов расплакаться Аристарх Аристархович. Подтягивались и другие, у кого были силы двигаться. Тянул испуганно шею Лавруша Растопчин.

– Дорогу! – повелительно крикнул Андрей Петрович и бросился к столу, где лежала Небесная карта и драгоценные камни – звезды. Растопчины, отец и сын, печенками поняли, что задумал Крымов.

– Не позволю! – Растопчин-старший встал у стола и растопырил руки в стороны. – Ее жизнь не стоит того! Марга! Марга! – закричал он. – Убей его! Убей Крымова!

Но уже было ясно, что снайперше сейчас не до того и в эту минуту она спасает свою жизнь. Крымов ухватил Растопчина за ворот, отвел в сторону и каменным кулаком врезал ему в челюсть. Максимилиан Лаврентьевич грузной тушей улетел в партер.

– Браво! – воскликнул Аристарх Аристархович. – Браво, Воин Света!

– Папенька! – возопил Лаврентий. – Убью! – и бросился на Крымова, но тот лишь отступил в сторону и придал не менее грузной, чем у отца, туше Растопчина-младшего правильное направление. Лавруша не удержался и также улетел со сцены в партер.

– Поторопись, Андрюша! – крикнул Егор Кузьмич. – Не дышит она!

Андрей Петрович вводил в гнезда один камень за другим, и они вспыхивали все ярче. А Дворец культуры уже дрожал от беготни, криков, выстрелов – это отбивалась от спецназа неутомимая киллерша Марга Рубина.

С Небесной картой в руках Крымов подлетел к Марии, опустился перед ней на колени, взял ее правую руку и… вложил в каменный отпечаток руки аккуратно каждый пальчик. Даже вжал поглубже.

– Машенька, оживай, прошу тебя, – говорил он. – Машенька…

– Мария Федоровна, оживайте, – вдруг заплакал Егор Кузьмич. – Умница вы наша, королевна…

Капля пота набухла под бровью Крымова и упала на светлый джемпер Марии Бестужевой. Камни горели в гнездах так ярко, будто готовы были воспламениться. Золотые искры вспыхивали в них. По коридору между рядов уже бежали спецназовцы. И вдруг, готовые вспыхнуть, камни погасли. И когда они погасли, спина Марии выгнулась, рот открылся, и она вобрала на вдохе, кажется, столько воздуха, сколько могли принять ее легкие.

– Маша! – закричал Крымов.

Он впился губами в ее руку. Другую руку обливал слезами Егор Кузьмич, повторяя:

– Королевна наша, Машенька, дышите, дышите…

Мария слабо заморгала глазами:

– Что со мной? – хрипло спросила она. – И почему Егор Кузьмич плачет?

Вдохнули и выдохнули все те, кто собрался вокруг. Аристарх Аристархович только и успел сказать:

– Камни потухли – разом! Понадобилась вся сила семи звезд, чтобы ее оживить! Потухли еще на тысячу лет. – Он разочарованно всплеснул руками: – Нет, ну какая глупость!..

И тотчас собравшихся на сцене бесцеремонно раздвинули спецназовцы.

– Что тут у вас? – спросил капитан.

– Срочно нужна «Скорая», – четко сказал Крымов. – Есть раненые.

Но и капитана в свою очередь подвинул еще один человек – среднего возраста, с легкой сединой на висках, здоровенный, в форме без отличий.

– Привет, Крымов, – сказал он.

Детектив поднял голову, скупо улыбнулся:

– Здорово, генерал. Ты почти вовремя.

– Кто это?

– Мария Федоровна Бестужева, историк, приехала на конференцию, поймала случайную пулю.

– Бывает, – кивнул грозный военный. – «Скорая» у нас с собой, как ты и просил. Носилки! – властно рявкнул он.

– А Марга? – спросил Крымов.

– Поймали, – кивнул генерал. – Для меня это событие. А что за камни такие? – нахмурился он. – Тайный ритуал?

– Фамильный, – кивнул Крымов. – Нелюдовский. Аристарх Аристархович, расскажете потом товарищу генералу, когда дух переведете?

– С превеликим удовольствием, – пропел мудрый председатель.

– Расступитесь! – за спинами ротозеев уже кричали санитары. – Дорогу!

Подлетел врач. Наспех осмотрел Марию, взглянул на зрачки, послушал и сказал:

– Чудеса! Важные органы не задеты. Даже потеря крови невелика. Пуля вас пожалела, милая девушка.

– Как это приятно звучит – милая девушка, – очень слабо улыбнулась Мария Федоровна.

Ее положили на носилки и поспешно унесли. Крымов хотел было поехать с ней, но генерал приказал:

– Останьтесь, товарищ сыщик. Вы не хирург. Поможете мне разобраться в ситуации.

Пришлось остаться.

– Автоматы, пистолеты с глушителем, удавки. Трупы. Что здесь вообще произошло? – строго спросил генерал. – В этом богом забытом Дворце культуры? А, граждане сектанты? – Орлиным взором он обвел притихших Нелюдовых. – Битва народов? Я последний раз такие военные действия на Кавказе видел.

– Они удерживали нас в качестве заложников, – призналась Ариадна Владимировна. – Это они задушили Марата Маратовича! Вон тот – белобрысый!

– И не только его одного, – добавил Крымов. – На их совести и смерть профессора Федора Бестужева из Царева, и директора музея краеведения города Суходолова – Вениамина Малышева, и многих других людей. – Он кивнул своему товарищу-генералу. – Банда почище знаменитой «Черной кошки». Никого не жалели. И нас хотели положить. Всех.

– Это что, шутка, Крымов? – спросил моложавый генерал.

– Те две канистры с бензином для нас были припасены, – убедительно кивнул в сторону Андрей. – Они уже приготовились нас расстрелять, а потом и здание сжечь.

– Редкие мерзавцы! – согласился с этим утверждением Аристарх Аристархович и оглянулся на своих, не проболтается ли кто об истинных причинах появления этой банды в Медведкове. Он даже сухим кулачком погрозил нескольким старушкам.

– Они работали вместе с Маргой? – спросил генерал. – Это что, международные террористы?

– Нет, – замотал головой Крымов. – Они сами по себе, Марга сама по себе. Они за этими вот камнями охотились – гордость семьи Нелюдовых. Да, Аристарх Аристархович?

– Именно так, – торопливо кивнул тот.

– А вообще дело запутанное, товарищ генерал, – добавил Крымов. – Тут без ящика водки не разберешься.

– Можно и ящик взять, – риторически сказал генерал. – Ради такого дела.

– Золотой человек, – кивнул на него Егор Кузьмич.

И тут случилось то, чего никто не мог ожидать. Ноги Кощея Бессмертного вдруг задергались, ботинки конвульсивно забились друг о друга, точно начиная бешеную чечетку, а потом и его страшное лицо, изрезанное глубокими морщинами, исказилось конвульсией.

Вокруг оживающего старика тотчас же образовался просторный круг. Все шарахнулись в стороны. Отступил и бывалый генерал. Даже Крымов сделал шаг назад. И спецназовцы посторонились.

– Вот какая сволочь живучая, – пробормотал Егор Кузьмич. – Как таракан: его давишь, а он ползет. Такого подлеца, как Распутина, в проруби топить надобно.

– А ведь Марга никогда прежде не ошибалась, – заметил Крымов.

– Это еще кто? – кивнув на старика, спросил генерал.

– Террорист, – ответил Андрей. – Главарь шайки.

Спецназовцы недобро уставились на корчащуюся мумию. А Кощей Бессмертный вдруг сел, потом ловко вскочил на ноги и, покачиваясь, похожий на детище доктора Франкенштейна, выпалил:

– Я – царь Саул! Вы – жалкие рабы!

– А вот этого не может быть, – сказал Крымов. – В это я не верю. Егор Кузьмич? Не мог он вот так вскочить! У него дырка в голове!

Глаза страшного старика остекленело смотрели на разом отступивших от него людей.

– Еще как мог, – наблюдая за восставшим мертвецом, с легкой опаской бросил Егор Кузьмич. – Часть мозга у человека не задействована, цельная треть – мертвая зона. Видать, пуля ему туда и угодила. А глаза-то какие – злющие! Но глядит странно: дурак дураком. Точно, Андрей?

Все смотрели на Кощея Бессмертного так, как смотрят на шимпанзе в зоопарке. Чего она еще такого выкинет? Вдруг лицо Кощея исказилось гневом и злобой.

– Небесная карта – моя! И камни мои! Презренные!.. Плебеи…

Сказал, сел на пол и затих. И даже голова упала на грудь.

– Завод, видать, кончился, – констатировал Егор Кузьмич. – Желудь старый.

Пора было рассредоточиваться, по крайней мере до дачи показаний. Крымов решил не мстить Растопчиным, все-таки их Марга спасла многим жизнь, хоть это и не входило в ее задачи.

– Папенька, а как же камни? – готов был расплакаться Лаврентий, когда они проходили мимо карты.

– Крепись, Лавруша, – процедил Растопчин-старший.

– Крепись, говнюк, крепись, – кивнул Егор Кузьмич. – И скажи спасибо, что вслед за Маргой по этапу не отправился. На баланде-то тюремной не разгуляешься. Стройным бы вернулся!

Генерал деловито обошел сцену.

– Ну, в больницу тебя отвезти? – спросил генерал. – А потом и к нам, показания давать. Егор Кузьмич, вам тоже с нами придется проехать.

– Надо – проедемся, – охотно согласился Добродумов.

– Ты нас на улице подожди, товарищ генерал, мы сейчас.

– Добро, но только не тяни, – сказал тот. – Я машину для вас оставлю, заскочи в гостиницу, если надо, и в больницу, к вашей Марии, а потом уже вас ко мне доставят. – И скомандовал: – Отряд, за мной! И царя Саула прихватите. Или он того? Доктор?

Врач брезгливо пощупал пульс:

– Дышит, как это ни странно. Живой старикан. Чудеса!

Крымов и Егор Кузьмич многозначительно переглянулись.

– Капитан, – обернулся к старшему офицеру генерал. – Приберите тут: в центре тихого русского города кладбище устроили.

Сказал, спрыгнул со сцены и двинулся через проход. А за ним, тихонько громыхая оружием и снаряжением, потянулись его гвардейцы.

Крымов взял председателя за локоть и отвел в сторону.

– Аристарх Аристархович, я могу быть уверен, что с семью камнями Небесной карты ничего дурного не случится? Что все они очень скоро рассредоточатся по разным местам, чтобы снова копить силу? – улыбка тронула его губы: – Это я как Воин Света спрашиваю. Как лицо ответственное. И хотя до конца я не верю в Небесную карту, даже несмотря на то, что видел сияющие камни, и тем более не верю в жизнь длиною в тысячу лет, но, думаю, так поступить было бы правильно. Спрячьте их, и получше.

– Несомненно, Андрей Петрович, несомненно, – тот накрыл его руку щуплой, но все еще цепкой стариковской рукой. – Слово Аристарха Нелюдова.

– Ну, коли так, то я спокоен, – кивнул Крымов. – И еще, нам стоит согласовать версии произошедшего. Как вы считаете?

Старик улыбнулся:

– За долгие столетия, Андрей Петрович, мы хорошо научились представлять вещи необыкновенные – самыми обычными. Думаю, и в этот раз не ударим в грязь лицом. Это была судьба: вы появились вовремя и поступили как истинный Воин Света.

Егор Кузьмич хлопнул друга по плечу:

– Идем на свет божий, Воин Света, тяжко мне тут. – Он тяжело вздохнул. – Душа свежего воздуха просит, и не только его. И заметь, как можно скорее.

– Ничего, Егор Кузьмич, сейчас мы тебя доставим в гостиницу «Зорька», там тебя ждет услада. А я в больницу помчусь. Позже увидимся – в штаб-квартире товарища генерала. Только бы все с Машенькой было хорошо.

– Будет, Андрюша, будет. Теперь уже ясно, на чьей стороне ее величество Вселенная.