Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 342 страниц)

– Ну, – ответил пропитанный туманом воздух.

– Лихо… То, что мы друг друга не видим, я уже понял, – почесал макушку Ратибор. – А чувствовать мы друг друга можем?

– Хрен его знает, – честно ответил Волк. – Иди на голос, узнаешь. Только погоди, я с коня слезу.

Послышался скрип седла, звон стремени, тихонько ухнула земля, принимая тяжесть витязя. Сзади тоже послышался звук, но это Мара стучала зубами.

Ратибор закинул лук за плечо и осторожно двинулся вперед, будто в темноте, ощупывая воздух руками.

– Ты не молчи, а? – с дрожью в голосе попро сил он Волка. – Как-то очень уж неуютно от всег этого…

Раздался шорох кожаного чехла, гулко стукнул благородное дерево лютни, и стрелок услышал мяг кий перебор струн – певец сочинил что-то новое музыка проникала в душу, как сладкий мед в горя чую воду.

– Так лучше? – нараспев спросил Волк. Он был совсем рядом, шагов пять…

– Гораздо, – повеселев, улыбнулся стрелок. Музыка спугнула тишину, и туман разочарованно отступил, спрятавшись в низких ветвях деревьев. Ра-тибор ступал аккуратно, тихо, на него все сильнее накатывало жутковатое напряжение, сравнимое только с безумной обреченностью горячего боя. Мара встала и шла следом, ее колотило от страха – по всему видать, что с явными чудесами столкнулась впервые.

Стрелок закрыл глаза, чтобы не мешали ушам, но тут же раскрыл вновь от нахлынувшей волны ни с чем не сравнимого ужаса. Он вдруг представил, что, пока бредет на звук, из воздуха возникает кошмарное чудище, сладко поющее голосом лютни. Но даже с открытыми глазами видение продолжало блуждать в голове, леденя кровь.

Сделав последние два шага, – струны звенели почти у самой груди, – Ратибор неуверенно протянул руку. Ощущение того, что сует пальцы в невидимую раскрытую пасть, было настолько отчетливым, что новая волна липкого пота защекотала спину.

Ничего.

Только воздух.

– Волчара, я тебя не чувствую… – еле разлепил губы стрелок.

– Я уже понял, – с грустью отозвался певец, отложив лютню. – Что будем делать?

Ратибор заметил, что в лесу стало гораздо темнее. Густые ветви и так пропускали слишком мало света, но теперь солнце явно начало клониться к закату. Наступали сумерки, наступали слишком быстро – гораздо быстрее, чем должны были.

Он обернулся и посмотрел на Мару. Девушка стояла прямая, как одинокая береза на вершине холма. И такая же бледная. Только золотистые волосы спускались на плечи, навевая мысли о. желтой листве, только дрожащие руки выдавали в ней признаки жизни. И глаза. Большие. Испуганные.

Наверное, именно в этот миг Ратибор поверил, что она не враг. Доверие, родившееся в душе, отогнало страх.

– Надо выбираться, Волчара, – твердым голосом произнес он. – Что-то слишком быстро темнеет. Не нравится мне этот лес.

– Лес как лес, – раздался из пустоты неуверенный голос Волка. – И о какой темноте ты говоришь? Солнце едва к закату клонится!

– Ящер… – хмуро выругался Ратибор.

Смутная догадка возникла в голове. Неправдоподобная. Но если ее принять, то можно объяснить очень многое. Объяснить и попытаться выпутаться.

– Слушай, Волчара… – стараясь не пустить дрожь в голос, произнес стрелок. – Ты что вокруг себя видишь?

– Ну… – В словах Волка трепетала нарастающая тревога. – Я на невысоком холме, кругом лес растет, но правее, я уже видел, идет большой гостинец. Лес не густой, ехать удобно.

– Деревья высокие?

– Не… Обычные березы, клены. А что? Ратибор перевел дыхание и спросил как можно осторожнее:

– Знаешь, почему мы друг друга не чувствуем и ж видим?

– Я что, волхв? – удивился певец.

– А я, кажется, догадываюсь. Мы с тобой на раз ных поверхах мира. Волхвы говорили, что такое воз можно, но сам я так еще не попадал.

– Что? – В голосе Волка дрогнула нотка ужаса. -На каких таких разных поверхах? О чем ты вообще го воришь?

– Послушай сюда… – Ратибор присел на корточки и приложил ко лбу похолодевшую ладонь. – Говорят, что между Навью и Явью пролегает стена. Граница. Так?

– Ну.

– Вот тебе и ну. Но некоторые волхвы считают, что это не стена вовсе. Они говорят, что мир похож на огромный терем – на первом поверхе Явь, на втором Навь. Понимаешь? Можно находиться в одном и том же месте, но на разных поверхах. Один человек ниже, другой выше, а между ними бревенчатый настил. Мы сейчас как бы точнехонько у тебя над головой.

– Так вы что там… в Нави уже? – не на шутку перепугался Волк.

– Не думаю, – передернул плечами стрелок. – Скорее, мир состоит не из двух поверхов, а из трех или даже из четырех, хотя таких теремов я не видывал. То есть между Явью и Навью не просто бревенчатый настил, а еще один поверх или два. Вот мы с Марой на одном из них, а ты на первом.

– Да как же вы туда попали?!

– Хрен его знает! – от души высказался стрелок. – Но в любом тереме должны быть лестницы между поверхами. Вот, может, на такую лестницу мы в тумане и напоролись, а может, нас нарочно на нее завели. Не знаю. Но в любом случае надо искать, как спуститься.

– Может, попробовать вернуться по следам? – предложил певец.

– Это ты у нас следопыт! – Ратибор недовольно фыркнул. – А я так, погулять вышел…

– Ага! – позабыв про тревогу, обрадовался такому признанию Волк. – Сколько раз я тебе говорил: учись по следам читать, учись нюх вместо глаз и ушей использовать! А ты все – некогда, некогда. Теперь-то понял?

– Иди ты… – обиделся стрелок. – Нашел время для поучений! Я тебе тоже много чего говорил, а все как об стенку горох. И не фыркай!

– Ладно вам! – не выдержала Мара. – Осталось только поссориться… Давайте лучше решать, что делать дальше!

Сомнения в правоте ее слов не было – темнота навалилась на лес, мир словно пропитали ромейски-ми чернилами, и Ратибор едва различал силуэт девушки с десяти шагов. Время тут явно текло с большей скоростью, чем на нижнем поверхе Яви. Ночь подступала быстро, неотвратимо. Туман пропал вовсе, но вместо него из-под древесных корней расползлась неприятная сырая прохлада, пробирающая до костей. Конь беспокоился все сильнее, храпел, мотал мордой, будто отгоняя невидимых мух, из глухой тьмы стали доноситься неясные звуки, шорохи, тяжелая поступь.

– Слушай… – Голос Волка звучал задумчиво. – А нельзя через этот твой бревенчатый настил прору биться? Без всякой лестницы?

– А я знаю? – устало вздохнул Ратибор. – У вол хвов наверняка есть какие-то заклинания, но я их не знаю. Был бы Жур с нами, наверняка бы что-то при думал…

– Был бы Жур, мы бы так не разъехались, – возразил певец. – Надо самим подумать.

– Да что тут думать? Не копать же землю, чтоб дс тебя докопаться… Вот же зараза… На пустом месте нашли развлечения на… – Он посмотрел на Мару и замолчал, потомподумал немного и неуверенно предложил: – Волчара, надо тебе нас отседова выводить. Больше некому. Ты ведь по своим следам пройдешь наверняка, мы пойдем за тобой, авось и встретимся там же, где разошлись.

– Это вряд ли, – с сомнением сказал Волк. – Вы же ехали не по моим следам. Рядом, может быть, но не точно по ним. Эдак можно и до зимы проплутать… Слушай, Ратиборушко, давай лучше поедем в Киев. Вернее будет. Там ведь Белоян, а он уж точно придумает, как вас вытащить.

– Тоже дело! – согласился стрелок. – Колокольчики мои у тебя остались? Вот вешай их к седлу, чтоб звенели, а мы с Марой поедем на звук. От тебя до Киева вроде бы недалеко, а?

– К вечеру доберемся, – без особой уверенности ободрил друга Волк. Потом поправился: – К тому вечеру, что у нас.

– Во-во… – Ратибор выразительно почесал макушку. – У нас тут темно, как в иудейском погребе за семью замками. И бродит кто-то… Дай слово, Волчара, что, если меня тут раздерут в клочья, ты на моей тризне напьешься до непотребного вида.

– Можешь не сомневаться! – усмехнулся певец, привязывая к седлу колокольчики.

Звук от них получился чистый, почти серебряный. Звонкий.

Глава 10

В лесу стало холодно. Коня Мара дела в поводу, потому что ехать было совершенно невозможно – толстые ветви деревьев выныривали из кромешной тьмы чуть ли не перед самым лицом, ни одна капля света не просачивалась к невидимой под ногами земле.

Черная как сажа ночь казалась совсем чужой, незнакомой, откровенно враждебной. Она жила своей собственной жизнью, непонятной, странной: деревья скрипели без всякого ветра, впереди мелькали зеленоватые и синие огоньки. Ничего не освещая, они только подчеркивали густую холодную темень и узость окружающего пространства. Ратибор с Марой будто протискивались сквозь щель в скале, но стены были бесплотными, состояли только из сгущенного, как патока, мрака.

Лес хохотал, ухал, дразнил десятикратным эхом, позади иногда показывались кровавые уголья горящих глаз. Явно нежить, ни у одного нормального зверя глаза не горят как головешки, освещая половину морды. А то и всю… Да и сами морды не походили ни на что привычное, их даже и мордами назвать было трудно – в красноватом свете мелькали перепончатые уши, потускневшие от крови клыки и бугристая бородавчатая кожа.

Иногда глухое ворчание неведомых тварей пере ходило в надсадное рычание и визг, слышались мо гучие удары и треск раздираемой плоти – не рис куя напасть на людей, дрались между собой. Люди видать, им были в диковинку, куда привычнее рвать в клочья друг дружку. И хотя никто до сих пор на падать даже не пробовал, Ратибор до треска в жи лах сжимал рукоять меча, готовый рубануть все, чтс вылезет из холодного мрака. Единственным успоко ением был непрестанный звон колокольчиков, при вязанных к седлу Ветерка. Единственная ниточка i привычный мир.

– Эй, Волчара! – не выдержав напряжения, позвал стрелок. – Как там солнце?

– Висит. Светит. Чего ему станет? Спускается к закату своим чередом.

Волку уже порядком надоел один и тот же вопрос. Ему было трудно понять чувства друзей, бредущих в густой саже тьмы, когда над головой светит солнце, а птицы поют свои предвечерние песни. Возни и рычания тварей он не слыхал – видно, с того поверха мира доносились лишь звуки, издаваемые чужаками.

– Киева еще не видать? – в который уж раз спросил Ратибор.

– Может, и был бы виден, да лес мешает, – отфыркнулся Волк. – Там впереди роща вроде кончается, луг идет.

– Стой! – коротко приказал Ратибор. – Что за деревья вокруг?

– Осины, а что?

– Погоди…

Звон колокольчиков стих. Стрелок перехватил меч поудобнее и позвал Мару:

– Слыхала? Это не тот ли Змеиный Луг?

Она подошла ближе, таща за собой фыркающего от испуга коня.

– Может, и он. Но лучше туда не соватьсл. Береженого и боги берегут!

– Надо бы тебе его объехать, – кивнул Ратибор, но тьма бессовестно украла это движение. – Лучше с какой стороны? Так… Значит, мы нынче в двух верстах к заходу от киевского большака? Добро… Волчара, сворачивай вправо, на луг не выезжай, а как пойдет большак – правь на полуночь. Выберемся.

– Вы там как?

– Нормально… – соврал стрелок.

Снова звон колокольчиков, снова визг и рычание неведомых тварей. Не нападают. Может, им люди на сыть не годятся?

Две версты кончились, когда солнце привычного мира коснулось верхушек деревьев.

– Что-то вашего большака не видать, – встревожился Волк. – Сколько уж едем! Темнеть начинает… Ну и заблудило же нас!

– Быстро только сказка сказывается, – попробовал отшутиться Ратибор, но шутка вышла уж больно унылой. – Мара, что скажешь?

– Посмотреть бы его глазами, – пожала плечами девушка и шлепнула переступающего беспокойно коня. – Да иди ж ты ровно! И так тяжко!

– Да что тут смотреть? – незримо отозвался певец. – Лес кругом, все больше дубы пошли. И сырость, аж под копытами чавкает.

– Куда-то мы не туда заехали… – тревожно остановилась Мара. – Большак по сухому идет. Может, видишь что-то приметное? Холм, овраг, может, дерево какое особенное?

– Дерево есть! – обрадовался Волк. – Среди дубравы одна сосна затесалась. Высокая. И все ветки в одну сторону, будто ветром перекосило.

– Так это Стрибогова Сосна! – не меньше Волка обрадовалась Мара. – Она такая одна во всем лесу! Теперь я точно знаю, куда мы приехали, – там чуть правее Звериная Топь.

– Что?! – Ратибор от удивления даже меч опустил. – Какая топь? Мы же на восход ехали, а топь от луга на заходе! Что-то ты путаешь, красна Девица…

– Ничего я не путаю! Стрибогову Сосну вообще ни с чем спутать нельзя! Сами плутаете, а на меня всю вину…

– Эй, Ратиборушко, не обижай девицу, – с легкой угрозой произнес Волк.

– Защитник, леший тебя понеси! – сплюнул под ноги стрелок. – Мы вообще в какую сторону едем?

– Ясное дело, на полуночь! – совсем разозлился от такого недоверия Волк. – Солнце заходит с левой руки. Я не такой дурень, чтоб стороны света путать…

Что-то совсем рядом угрожающе рыкнуло в темноте, и Ратибор не глядя рубанул мечом, целя на звук. Руки дрогнули от удара, сухо крякнула разбитая кость, рычание превратилось в надсадный, быстро удаляющийся визг.

Мара стиснула повод и прикрикнула на взвившегося на дыбы коня:

– Да что же это за скотина такая бестолковая!

– Слушай, а? – разозлился стрелок. – Может, ты все-таки как-нибудь выведешь нас отсюда?

Он брезгливо разглядел на клинке темно-зеленую слизь и тонкие роговые чешуйки, прилипшие к острию. Сияющих в темнотеглаз стало как будто больше.

– Так ты скажи, куда ехать! – взмолился Волк.

– Чтоб тебя… – Ратибор уже не скрывал досады и злости. – Мне откель знать? Я тут стою, как у Ящера под хвостом, а может, там как раз и стою, судя по обилию света. А ты меня еще вопросами пытаешь! Там тебе, чай, полегче разобраться будет, чем мне, а?

Мара успокаивающе потрепала по морде дрожащего от страха коня и сказала примирительно:

– Может, хватит вам ссориться? Волк, в какую сторону скошены ветви у Стрибоговой Сосны?

– На восход.

– Что?! – удивилась Мара. – Как так может быть? Сосна впереди тебя?

– Да…

– Солнце садится слева?

– Ну.

– И ветви сосны скошены вправо?

– Я же сказал!

Мара замолчала. Только сбруя тихо звякала во внезапной тишине. И эта тишина пугала больше, чем чудовища.

– Эй! Ты где? – позвал Мару Ратибор. – Что замолчала?

– Этого не может быть! – упавшим голосом шепнула девушка. – Если смотреть на сосну с того места, где он стоит, ветви у нее должны быть скошены влево. Там все наоборот, Ратиборушко… Все перепуталось, переблудилось…

– Не понял… – Ратибор почувствовал, что в животе разрастается большой снежный ком, а душа медленно, но уверенно опускается к пяткам. – Там что, в привычном мире стороны перепутались? Как в зеркале?

– Вроде того… – услышал Ратибор пересохший от страха девичий голос. – Колдовство это злое, никак не иначе!

– Или что-то творится с самим миром, – сквозь зубы прошептал стрелок, не забывая чутко прислушиваться к темноте.

– Там у вас все в порядке? – подал голос Волк.

– Лучше некуда! – скривился Ратибор. – Мара, скажи, топь эта от него далеко?

– Нет. Он почти на ней. Сосна стоит уже на краешке гиблого места.

– А за ней Киев, значит, да?

– От нее до Киева версты полторы, не больше.

– Так…

Ратибор ненадолго задумался, прикидывая, как можно выкрутиться из столь необычного положения. Думалось плохо. Мешала густая тьма, огоньки злобных глаз и беспрестанное чавканье.

Вдруг Мара неожиданно уверенно сказала:

– Я, кажется, знаю, что делать.

Стрелок посмотрел на нее настороженно – что-то неестественное было в ее словах, будто не она говорила, а кто-то другой использовал ее голос.

– Ну? – подогнал он девушку, покрепче ухватив меч.

– Луна будет яркая… – невпопад встрял Волк.

– Затихни! – рявкнул на него Ратибор и услышал, как во тьме звякнули ножны, выпуская Витимов меч.

Ратибор ударил первым – он так привык. Так учила его полная опасностей жизнь. Так учили его все, начиная с отца и кончая врагами, – бей первым.

Всегда.

Конь, почуяв, что повод отпустили, метнулся во тьму, и вскоре послышалось жалобное ржание и жуткий хохот нежити.

Ратибор коротко ткнул острием меча, метя в живот Мары, но промахнулся – девушка юрко ушла от губительного лезвия, скрывшись в глухой темноте.

– Да не бойся же ты! – услышал он ее яростный крик. – Я не…

Но не стал ждать, что она скажет дальше, – снова ткнул темноту на голос. И снова попал в пустую тьму. Захихикала какая-то ночная. птица, вспорхнув из-под ног, и захлопала крыльями чуть не по лицу витязя. Теперь удара можно было ожидать откуда угодно – Мара, оказывается, могла двигаться так же бесшумно, как и сам Ратибор.

Леший бы побрал эту девку!

Стрелок прислонился спиной к дереву. Он был уверен, что сможет расслышать хоть что-то, прежде чем тяжелый меч смертельным жалом вырвется из-за полога мрака. Собственный меч он держал навершием у бедра – как учили. Где-то в другом мире звякнули колокольчики, голос Волка звал уже в третий раз, тревожно, настойчиво, отвлекая от самого важного.

– Эй! Ратибор! Отзовись! Мара, где вы?! – кричал Волк, но Ратибор его не слушал.

И вдруг свирепый рык упруго ударил в уши. В нем было столько злобы и всесокрушающей мощи, что стрелок почувствовал, как кровь застывает в жилах. Казалось, сердце вот-вот замрет, не в силах проталкивать ледяное сквозь ледяное, как в тумане виделись мечущиеся уголья глаз, как сквозь воск слышались рычание, визг и глухое утробное хрюканье.

Но где-то в уголке сознания проснулась мысль, что один он бы еще справился с десятком тварей, а вот Мара может не сдюжить, хотя с мечом управляется очень даже неплохо. Два чувства боролись в нем – только что он хотел убить девку, а теперь уже готов спасать от лиха.

Ратибор отчаянным усилием скинул оковы страха и, удивляясь сам себе, бросился в визжащую, рычащую кучу. Спросил бы кто, так стрелок и не ответил бы зачем. Вроде как врагу на помощь рвется. Глупо. Но думать о том, что разорвать могут не кого-нибудь, а девушку, было невыносимо. Даже позорно. А ведь всякому известно, что позор хуже смерти.

Из темноты вырвалась оскаленная морда, и Ратибор с наслаждением вогнал меч меж сверкнувших клыков. Он успел заметить, как острие вышло из покрытого шипами затылка, выдернул и снова ударил» – на этот раз по шестипалой когтистой лапе.

Сначала он колотил без разбору – твари насели очень уж густо, но едва стало полегче, витязь начал искать Мару. Девушки в темноте видно не было, и только глухие удары да хруст костей выдавали место отчаянной схватки.

– Мара! – позвал он, и в тот же момент сзади на-прыгнула тяжелая туша.

Стрелок не стал ждать, когда на шее сомкнутся челюсти, и, грохнувшись на колени, ушел в перекат. Еле вырвался – в когтях твари остались драные клочья кафтана, а плечи раскровило жгучими ранами. Он едва успел встретить второй бросок острием меча, но тут же на него навалились справа. Не успевая выдернуть меч, Ратибор изо всех сил шарахнул кулаком во что-то рычащее, снес кожу на костяшках и тут же прямо перед собой увидел Мару. Девушка, с трудом сжимая тяжелый меч, рубанула тьму, и на стрелка обрушился поток зловонной зеленой крови. Он попробовал подняться, но его снова сшибли, пытаясь ухватить зубами за лицо. Уже не думая, Ратибор ударил пальцами в пылающие уголья глаз.

– Ты собрался их всех перебить? – с издевкой крикнула Мара.

– Нет, сам сейчас в пасти полезу! – огрызнулся стрелок, снося голову с коротким загнутым клювом.

– Нам надо коснуться навершиями мечей! – Девушка еле перекричала приближающийся трубный рев.

Надвигалось что-тобольшое и. действительно страшное.

– Какого… – хотел было съязвить Ратибор, но понял, что сейчас поверил бы во что угодно.

Лишь бы выбраться из этой густой, ощерившейся клыками тьмы.

Он отбил очередной бросок, вспорол брюхо паукообразному чудищу, едва успевшему плюнуть ядом, и прыжком оказался за спиной Мары.

– Я готов! – задыхаясь выкрикнул он.

Мара коротко обернулась и, не став рубить бросившуюся на нее тварь, ударила навершием в навер-шие Ратиборова меча.

Стрелок даже не успел за нее испугаться, как в глаза больно ударил поток света.

Глава 11

Закат уже догорал, но отвыкшие от света глаза ломило вышибающей слезы болью. Ратибор вытер лицо изодранным рукавом и попробовал оглядеться, но пока видно было неважно – цветные пятна да полыхающее огненным маревом небо. Наконец пятна в глазах поблекли, и стрелок недовольно уселся на корточки. Мара лежала рядом, медленно приходила в себя, все еще сжимая рукоять меча, покрытую густой зеленой слизью, но пальцы расслабились, готовые отпустить непосильную тяжесть. Ноги Ветерка в двух шагах справа уходили вверх лохматыми колоннами. Ага… Значит, и Волк где-то рядом. Скорее всего, в седле.

– Ну и кто мне объяснит, что случилось? – пробурчал Ратибор, оглядывая прилипшую кмечу чешую.

Волк действительно сидел в седле, но, судя по выражению лица, мог просидеть там еще год, не в силах шевельнуться после увиденного. Хотя оно и понятно – не каждый день у тебя под носом прямо из воздуха появляются люди.

– Ты чего на меня с мечом кинулся? – устало спросила девушка, даже не посмотрев на Волка. – От чешуйчатых тварей отличить не смог?

– Это я кинулся? Во дает! Нет, Волчара, ты только послушай… Подхожу к ней, а она хвать меч из ножен… И на меня.

– Вот дурень! – не на шутку вспылила Мара. – Сдался ты мне сотню лет! Нет, мужики, видать, все одинаковые – только и ждут подвоха. А ведь этот явно из лучших… Волк! Привязал бы мой меч как-нибудь, а то тяжко тащить.

Мара протянула оружие навершием вперед. Волк с готовностью взял оружие и снова поразился: откуда ж у Мары меч Витима?

– Погодите! – наконец вымолвил он. – А вы не думаете, что я знаю чуть меньше вашего? Я, конечно, слышал, как вы там орали. Но только ничего не понял.

Оба сразу умолкли, Ратибор даже затылок почесал от неловкости.

– А… Ты извиняй, друже-. Счас я тебе с самого начала… – Он обтер клинок о траву, махнул рукой и небрежно засунул недочищенный меч в ножны. – Значится, так…

Пришлось рассказывать с того, как увидел Мару. Про Витимов меч говорить не стал, знал, что Волк и сам не без глаз, приметил. Выложил историю Мары, потом начал про густеющий лес. По ходу дела выяснилось, что Ратибор не такой уж плохой следопыт, как думают некоторые, он, оказывается, сразу отличил Ветерка по звуку и сразу, опять-таки по звуку, понял, что что-то не то. По описанию битвы с лесными тварями стало ясно, что стрелок всю дорогу буквально прорубался через сплошную стену из клыков и когтей, а Мара только визжала со страху и тыкала мечом в пустоту.

Девушка только улыбалась тихонько, слушая, как Ратибор старательно опускает места, где его поступки могли быть растолкованы не так, как ему бы хотелось.

– Хорош врать-то! – не выдержал Волк. – Чего дальше-то было?

– А? – Ратибор замолчал, словно на стену наткнулся. – Чего? Пусть теперь Мара рассказывает, ей, наверное, лучше знать.

Он снова вытянул меч, понюхал брезгливо и принялся вытирать более тщательно. Слизь и правда воняла гадостно, но Волк хорошо знал соратника и видел, что его рука сжимает рукоять боевым хватом. И моргнуть не успеешь, как сталь превратится в воплощенную смерть. Интересно, кого же он так стережется? Странно…

Девушка поведала историю своими устами, но Ра-тибору в ней места почти не было. Стрелок слушал и дивился, как ловко у девки выходит складывать сказку. Ни одного худого слова не сказала – все как есть, да только, если послушать, выходило так, что Ратибор только бурчал и мешался под ногами.

К концу рассказа Мара вздохнула и, понизив голос, добавила:

– Я голос услышала. Вроде как ниоткуда. Мол, чтоб вернуться в свой мир, надо коснуться наверши-ями мечей. Вот и решила попробовать. А этот… – она указала на Ратибора, – возьми да и кинься на меня с мечом. Ну и что мне оставалось? Насилу отскочила, а тут на меня как напрыгнут… Еле отбилась, пока твой соратник мух ловил. Потом коснулись на-вершиями, раз… И лежим тут.

Ратнбор, бормоча невнятную песенку – наверное, собственного сочинения – обтирал меч, хотя клинок и так был уже чище обычного. Только Волк знал, что соратник сейчас напряжен как никогда.

– Интересно… – Стрелок наконец отбросил пучок травы, но меч в ножны так и не сунул. – А раньше ты этот голос слыхала?

– Ну…

Мара понимала, что скрыть от витязей ничего не удастся, и все же боялась поведать самую сокровенную свою тайну. Люди не любят необычного… Вот так сболтнешь языком кому ни попадя, а потом пожалеешь не раз. Чуть где беда, сразу начнут шептаться, мол, у Мары меч говорящий, может, это он ей насоветовал лихо чинить… Раз необычное, значит, пахнет бедой.

После краткого молчания она покачала головой:

– Нет.

– Так «нет» или все-таки «нет»? – сощурившись, переспросил Ратибор и покачал натертый до блеска меч, ловя отблеск уже низкого солнца.

Волк вдруг понял, что если стрелок не услышит правды, то зарубит Мару не сходя с места. Просто на всякий случай.

– Эй, не горячись! – спохватился он. – Погоди ты! Дай отдышаться девке. Погляди, у нее рана на плече.

– У меня тоже. – отрезал Ратибор. – Ну? Я слушаю!

Меч снова блеснул.

– Ты что, совсем одичал? – не на шутку обеспокоился певец. – Остынь! Какое может быть лихо от девки?

Ратибор промолчал, только зыркнул исподлобья. Было видно, что его терпению быстро приходит конец.

– Да… – еле слышно ответила Мара.

– Яснее, – ледяным голосом потребовал стрелок.

– Он часто со мной говорил. С того дня, как нашла меч.

– Врешь… Не могла ты его найти. Если он с тобой говорит, значит, завещан по всем правилам. Иначе его не отличить от простой железяки. Ну? Кто завещал?

– Слушай! Чего ты разорался? Я же тебя не спрашиваю, где ты свой меч взял? – вдруг повысила голос Мара. – Тоже мне, храбрец! Дождался, когда я меч Волку отдам, и насел! А ты б пытал, пока я его в руках держала!

Ратибор нахмурился, его пальцы, сжимающие рукоять, побелели от напряжения.

– Так скажешь али жить тебе надоело?

– Да ты с ума, что ль, сошел! Сдурел совсем, Ящер тебя дери! – воскликнул Волк. – Что ж ты на безоружную девку кидаешься!

– А ты молчи! – рявкнул Ратибор. – Когда лихо будет, помянешь меня! – И сноваобернулся к Маре: – Так скажешь, где меч взяла?

Мара вздохнула и, глядя на Ратибора не то с сожалением, не то с разочарованием, молвила:

– Витязь один завещал…

– Я что, из тебя буду каждое слово вытягивать? – вспылил Ратибор. – Говори яснее и не дури! Поверь я таким серьезным давно не был, а раз теперь стал значит, есть причина.

– Да что ты пристал! – не выдержала девушка. – Говорю ведь – нашла! Я от тетки ехала… Увидел; кровь на дороге и следы в пыли, будто дрались двое Я телегу остановила, вошла в лес, а там кровью вся трава залита. Черная.

– Ну? – Ратибор подогнал ее, чтобы собралась с мыслями.

– В одном месте травы не было, дерн был снят, будто копали. Земля свежая, еще теплая. Любопытство меня взяло, я копнула рукой пару раз, а там булат. Меч.

– Этот самый?

– Да. Я не могла не взять, вещь дорогая… Вдруг совсем рядом зашевелились кусты, яоторопела, даже бежать не смогла. Пригляделась – за ними витязь в белой рубахе, а на животе пятно, темно-красное. Я подойти побоялась, а он всего одно слово сказал: «Завещаю». И умер. Я опомнилась, лишь когда села в телегу.

– Одна была? – уже спокойнее спросил витязь.

Мара поняла, что гроза миновала, и охотно ответила:

– Да…

Стрелок нехотя засунул меч в ножны и повернулся к Маре спиной, но вдруг развернулся и спросил, глядя прямо в лицо:

– Как выйти с того поверха мира, мы знаем… А как войти? Тебе голос не говорил?

– Нет, – покачала головой девушка.

– Так узнай!

– Он молчит.

Ратибор безнадежно махнул рукой:

– Ладно. Пошли!

И он первым побрел в сторону Киева.

– Далеко нам идти? – недовольно спросил он Мару.

– Напрямую было бы верст пять, но придется топь обходить, – сказала Мара. – Да еще тут явно что-то не то со сторонами света. Непонятно, куда идти. Не через топь же!

– А не леший бы с ней? – фыркнул стрелок. – Волчара, может, махнем напрямик, а? Тебе хорошо на лошадке, а мою небось твари темного мира доедают уже. Десяток верст пехом – удовольствие ниже среднего, с моими-то ногами. Да к тому же полуночь с полуднем вроде не перепутались, а вот с заходом и восходом явно какая-то беда. Так что лучше всего прямиком до самого Киева.

– Сам коня проворонил… – буркнула Мара.

– Что? – Ратибор недовольно посмотрел на нее. – Больно много разговариваешь!

– Да перестаньте вы грызться! – воскликнул Волчара и, остановив Ветерка, спешился. – Мара! Садись на коня, а я пехом побегу, а то Ратибору одному невесело.

Ратибор усмехнулся:

– Ну-ну! А не боишься, что она снова деру даст на последнем коне?

– Дурак ты, Ратибор! – ругнулся Волк. – Оне тебя от таких чудищ спасла, а ты…

Ратибор усмехнулся и нехотя согласился:

– Смотри! Мне что? Пусть едет. Девка все-таки. Только потом не кори меня.

– Спасибо, Волк, – тепло сказала Мара и подошла к скакуну.

Но прежде, чем сесть в седло, она присела на корточки и, прихватив подол, надкусила его с левогс боку. Потом взяла покрепче двумя руками и рванула

Витязи отвели глаза, увидев в образовавшейся прорехе оголенную выше колена девичью ногу. Мара легко вскочила верхом и пояснила, протягивая рук> за поводом:

– Так удобнее будет.

– Ну да… – задумчиво согласился Ратибор. – Так что? Пойдем напрямик?

– Вы с ума сошли, – испуганно прошептала Мара. – Это же Звериная Топь! Там худое место, все говорят. Гиблое.

Волк боялся поднять глаза, чтобы не наткнуться взглядом на гладкую, не тронутую солнцем ногу Мары.

– Вот глупая, – не оборачиваясь, усмехнулся Ратибор. – Ты знаешь, какое у Волка чутье? Через любую топь пройдет, даже сапог не замарает. А мы за ним пристроимся. Верно?

– Можно попробовать. – Несмотря на явную лесть, Волк остался доволен.

Волк взялся за левое стремя, чтобы удобней было идти, а Ратибор за правое. Под ногами уже начинало хлюпать, Ветерок недовольно вертел мордой, но шел послушно, подгоняемый ударами пяток по ребрам. Закат догорел дотла, и теперь верхушки деревьев втыкались в быстро чернеющее небо, пробитое иголками звезд. Лес почти не шумел, только иногда взлетали с ветвей перепуганные путниками птицы.

Мара ехала угрюмая, задумчивая, и чем дальше уходили в лес, чем больше становилось воды под ногами, тем мрачнее и испуганнее становилось ее лицо. Наконец девушка не выдержала:

– Может, обойдем?

– До чего же все девки вредные, – безнадежно вздохнул Ратибор. – И то им не так, и это… Но чтоб я в обход пошел – не дождетесь! Во-первых, устал, во-вторых, жрать охота сверх всяких сил.

– Когда ты уже наешься? – усмехнулся Волк.

– На твоей тризне, – огрызнулся стрелок.

– Как вы не понимаете! – рассердилась девушка. – Это место не топью страшно.

– А чем тогда? – без особого интереса спросил Волк.

– Ну… Люди разное говорят. Говорят, что звери тут топятся.

– Н-да… – уже откровенно улыбнулся певец. – Ветерочек, ты топиться не собираешься?

Пехом топать скоро пришлось всем. И Мара спешилась и отдала повод Волку. Чтобы не брести по колено в воде, прыгали с кочки на кочку, а коня приходилось тянуть за собой чуть ли не волоком. Луна еще не поднялась над лесом, но темнота Волку ничуть не мешала, он шел уверенно, изредка пробуя воздух ноздрями.