Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 160 (всего у книги 342 страниц)

Глава 29

Гулкая тишина перед залпом казалась невыносимой. Напряжение, разлившееся в воздухе, было настолько густым, что его можно было резать ножом. Короткая передышка в скоротечном бою давила на мозг, свалившийся в адреналиновый режим, и жаждавший действия. Впрочем, это продлилось недолго.

– Второй взвод, залпом – пли! – проскрежетала рация голосом офицера, командующего машинами прорыва.

В следующую секунду воздух сжался, и по Дворцовой площади прокатился оглушительный удар. Сразу три танка рявкнули пушками, посылая бронебойно-осколочные снаряды точно в центр баррикады, воздвигнутой у парадного входа в Зимний. Камень, мешки с песком, арматура – все разлетелось в стороны, унося с собой тех, кто не успел спрятаться.

Грохот эхом отразился от фасада, и над площадью встал черный столб дыма. И в этот дым, подобно ангелам мщения, ринулась пехота, спешащая войти через пролом, пока защитники не перебросили к нему дополнительные силы.

– Пехота пошла, – снова послышалось в рации.

Сводные силы из бойцов Семеновского и Преображенского полков, прикрываемые гардемаринами, с боем занимали позиции ошеломленного противника. Еще немного – и внешний, наскоро воздвигнутый периметр, падет. А дальше – штурм и зачистка Зимнего.

Если, конечно, там еще останется, кого зачищать.

Кажется, все имеющиеся силы Мещерский – или кто там у него командовал? – бросил на баррикады, в несколько линий выстроенные на площади. Большую часть мы уже перемололи, оставив за собой дымящуюся технику и безжизненные тела, и теперь спешили прорваться в сам дворец.

Я наблюдал за происходящим из укрытия в конце Инженерной улицы, сидя в бронированном «Тайфуне» связи. Руки сжимали тактический планшет, на котором плясала карта боя: сектора, пометки, красные вспышки тревог.

– Четвертый взвод прорвал южный вход, – доложил голос Корфа в наушнике. – Пятый увяз в бою у боковой галереи. На центральной лестнице двое Одаренных боевиков. Сильные, не ниже третьего ранга. Туда нужно подкрепление, желательно, кого-то из «единиц». Иначе…

– Понял тебя, – прервал я Корфа. – Космос, на связь! Доложи статус!

– Занят! – В рации послышалось хриплое тяжелое дыхание. – У нас тут жарко. Не до тебя. Позже.

– Принял, – кивнул я.

Что ж. Гагарин-старший был ближайшим из тех, кто мог бы оказать поддержку штурмовому отряду, больше никого, способного противостоять паре одаренных третьего ранга поблизости не имелось.

А значит что? Значит, придется разбираться с этим самостоятельно.

Я встал, одновременно снимая с головы наушники, бросил их на стол и потянулся за автоматом. Младший Гагарин, неотрывно следящий за монитором, на который выводилась картинка с коптеров разведки, повернулся в мою сторону с немым вопросом в глазах.

– Пойду прогуляюсь, – буркнул я, застегивая шлем.

– Куда?

Кажется, командиру особой роты моя идея явно не понравилась.

– Центральная лестница. Сам же слышал, парни застряли там. А ближе никого нет.

– Уверен, что нужно лезть туда самому?

– Уверен, что если не полезу – парням не поздоровится. А нам не нужны лишние жертвы. Тем более – на ровном месте. Вы со мной?

Я повернулся к Камбулату с Поплавским, которые во время штурма играли роль моих не то адъютантов, не то телохранителей. Те молча поднялись, подхватывая оружие.

– Давайте там аккуратнее, – пробурчал Гагарин. – Без лишнего геройства.

– Так точно, командир! – шутливо козырнул я.

И выскочил из машины. Вблизи поле боя выглядело еще более впечатляюще, чем на экранах. Дымящиеся остовы техники, разметанные баррикады, тела, тела, тела… Перед штурмом мы несколько раз обратились к верным Мещерскому войскам с предложением сложить оружие и сдаться, однако, насколько я знаю, так поступило едва ли два десятка человек.

Остальные предпочли отстаивать свои убеждения с оружием в руках… И умереть за них. И я не мог их за это винить – выбор, достойный уважения. И, тем не менее, на душе было паршиво. Даже в приснопамятном девяносто третьем крови пролилось значительно меньше: Мещерский цеплялся за призрак власти изо всех сил, не щадя людей и швыряя их под молотки, и вместо бескровного переворота мы получили настоящее сражение за Зимний.

Впрочем, после того, что произошло в Петергофе, особенной жалости у меня не было. Эти люди сами выбрали свою судьбу, и кто я такой, чтобы их в этом упрекать.

Короткими перебежками мы направились к прорыву в баррикадах. Где-то в отдалении еще огрызались автоматы, работали снайперы, и поймать шальную пулю не было никакого желания. Над головой с жужжанием прошел коптер, и я выругался. Помимо дронов, с которых координировался штурм, в небе носились гражданские машины, принадлежавшие телеканалам и независимым блогерам. Битва за Зимний шла фактически в прямом эфире, и мне еще придется разбираться с последствиями этого.

Но это будет потом. А сейчас…

– На десять часов! – выкрикнул Камбулат, хватая меня за плечо и дергая в сторону.

В указанном направлении тут же заработал автомат Поплавского. Я выругался, освободился из рук товарища, и, присев на колено, припал к прицелу. За сожженным танком угадывалось движение. Я прижал наушник гарнитуры, и скомандовал:

– Штаб, третья линия, подбитый танк, дай картинку!

– Секунду, – тут же отозвался Корф. – Вышел в точку… Поток пошел!

Я выдернул тактический планшет из разгрузки и посмотрел на экран. Группа бойцов противника, выстроившись цепочкой за потерявшим ход танком, готовилась к атаке. То ли хотели вырваться из окружения, то ли решили предпринять отчаянную попытку выхода к нам в тыл…

Неважно. Важно то, что сейчас они нам мешали. И времени церемониться с препятствиями у меня уже не было.

Откинув прицельную планку подствольного гранатомета, я на глаз прикинул удаление, и потянул спуск. Приклад толкнулся в плечо и граната ушла к цели. Поплавский с Камбулатом последовали моему примеру, и три взрыва прогремели почти одновременно.

Я бросил взгляд на планшет: есть накрытие! Четыре бойца валялись на земле, трое оставшихся пытались оказать им помощь.

– За мной! – рыкнул я, перехватывая автомат и бросаясь к сгоревшему танку. Выхватил из подсумка гранату, дернул чеку, катнул по земле за угол… Взрыв. Я высунулся из-за танка и тремя короткими очередями завершил дело.

Простите, парни. Вы сами выбрали сторону – и, к сожалению, не ту.

Ворвавшись в разлом, я бросился к парадному входу. Камбулат с Поплавским тенями скользили следом за мной, не забывая контролировать сектора слева и справа. Пробежав сквозь арку мимо болтающихся на петлях ворот, я метнулся в сторону, укрываясь за деревом. Однако этого можно было и не делать: большой двор был пуст.

Если, конечно, не считать тел, валяющихся на земле то тут, то там. К моему глубокому сожалению, среди них были и те, на чьих мундирах виднелись нашивки Семеновского полка… И особой роты гардемарин.

Прорыв дался нелегко. Впереди, там, где виднелся парадный вход в сам дворец, доносилась суетливая пальба. В какой-то миг я почувствовал, как воздух завибрировал от высвободившегося Дара, гулко ухнуло, и автоматы разом захлебнулись.

– Вперед! – скомандовал я, наплевав на маскировку и бросаясь через двор.

Там сейчас гибли те, кто поверил мне и Елизавете. Гибли в безнадежной попытке совладать с двумя высокоранговыми Одаренными, и их смерть останется на моей совести. Она, конечно, выдержит – и не такое выдерживала. Но если можно избежать ненужных смертей – стоит это сделать.

Ну, или хотя бы постараться.

Нам навстречу попались двое бойцов, несущих на складных носилка третьего. Часть тела покрыта успевшей запечься коркой крови, часть – обуглена. Увидев меня, бойцы остановились, явно борясь с желанием взять под козырек, но я махнул рукой – вольно.

– Что там? – спросил я, показывая на вход.

– Там – ад, – коротко ответил один из них.

Я лишь мрачно хмыкнул. Что ж. Исчерпывающая характеристика.

– Давайте, выносите его. Мы разберемся.

Бойцы синхронно кивнули, с явным интересом оглядывая трех юнцов, собравшихся разобраться с тем, что оказалось не под силу взводу гвардейцев, усиленных Одаренными офицерами особой роты. Но так и не сказали ни слова – вновь подхватили носилки и поспешили к выходу. Мы же заторопились в противоположном направлении.

– Остаетесь у дверей, оцениваете обстановку, заходите, только если находите ее безопасной, – на ходу инструктировал я своих спутников. – На рожон не лезьте. Если там правда две «тройки» – головы сложите.

– А ты как? – спросил Камбулат, явно несколько нервничая.

– А я – как обычно, – хмыкнул я. – Справлюсь. Вы, главное, прикройте, чтоб в спину никто не зашел… Все, давайте, я погнал.

Скользнув в дверной проем, я сразу ушел в сторону, укрываясь за колонной. Присел, высунулся, быстро огляделся. Одаренные держали коридор, ведущий вглубь дворца от лестницы. Гвардейцы и гардемарины засели с обеих сторон вдоль пролетов, прячась за перилами, и, кажется, уже оставив попытки прорваться внутрь. И винить их в этом я бы не стал: там действительно мало кто мог что-либо сделать.

Прижав кнопку гарнитуры, я снова вызвал Корфа:

– Дай мне частоту связи пятого взвода.

– Двенадцатый канал, – тут же отозвался голос в наушнике.

Я дотянулся до рации в разгрузке, переключился, пару секунд послушал тишину в эфире, а потом вышел на связь.

– Внимание, пятый взвод. Острый в канале. Сейчас попробую расчистить дорогу, но мне нужна ваша помощь. Как принимаете?

– Острый, здесь Шепот, командир пятого, – ответил усталый надтреснутый голос. – Принимаем чисто и отчетливо. Что нужно делать?

– По моей команде – дымы на лестницу. Чем больше – тем лучше. Как принял, Шепот?

– Принял, Острый. Ждем команды.

Я повел шеей, закинул автомат за спину и подтянул ремень. Сейчас он мне будет только мешать. Двигаться придется быстро, на пределе возможностей, а огнестрел против пары «троек» бесполезен. Так что прочь его. Тут понадобится более мощное оружие. Я сам.

– На счет «три» забрасывайте их дымами. Готовы?

– Так точно! – донеслось из наушника.

– Тогда поехали. Один. Два. Три!

Сразу несколько бойцов, засевших под лестницей, взмахнули руками. И вверх, туда, где закрепились Одаренные, полетели шашки. Выждав, пока густой дым затянет коридор, я снова прижал наушник.

– До моей команды всем оставаться на местах и ничего не предпринимать. Я пошел.

Вынырнув из-за колонны, я активировал резерв и тут же провалился в скольжение, придавая своему телу ускорение, недоступное ни простым смертным, ни Одаренным вплоть до второго-третьего ранга. Коротко разбежавшись, я прыгнул, оттолкнулся подошвой ботинка от перил и взмыл в воздух. Оттолкнулся от перил второго яруса, на этот раз – руками. Ушел в перекат, вскочил на ноги…

Я наверху. Материализовав в правой руке Саблю, а на левую подвесив Плеть, я ринулся в самую гущу задымления.

Разглядеть что-либо в плотных клубах было решительно невозможно, но я и не пытался смотреть глазами: перед внутренним взором вспыхнули два ярко-красных силуэта. Ауры Одаренных пульсировали мощью даже сквозь дым, и я видел их так же хорошо, как если бы его не было вовсе.

А вот они меня видеть не могли – разве что с их телами тоже в свое время поработали лучшие Конфигураторы Империи, в чем я очень сильно сомневался. Тем не менее, совсем врасплох застать врагов не удалось. Одаренные то ли услышали звук моих шагов, то ли почувствовали импульс энергии…

Неясно. Да и не важно. Они успели атаковать первыми, и эта атака оказалась настолько мощной, что для кого-нибудь другого вполне могла оказаться фатальной.

Для кого-то другого – но не для меня.

Мощный огненный шар, прилетевший из дыма, я отбил Саблей, заставив энергию элемента попусту выплеснуться в пространство, и тут же качнулся в сторону. Как я и думал, фаербол был не более, чем отвлекающим маневром. Туда, где я был секунду назад, прилетело Копье такой мощности, что пол под ногами вздрогнул, а мраморная плитка взорвалась осколками. И это явно был еще не конец.

Разгадав намерения противника, я рухнул на пол в подкате, и Молот, способный расплющить броневик, прошел надо мной, заставив волосы зашевелиться, а тело – покрыться гусиной кожей. Одаренные были хорошо сработавшейся двойкой и действовали так, словно понимали друг друга с полумысли. Вот только они не учли, что противостоит им не курсант-второкурсник, а человек, чей опыт в магических дуэлях превышает суммарный возраст обоих.

Хлестнув Плетью, я сорвал Щит, выставленный одним из врагов, и тут же ударил Саблей. Но не в него. Моей целью был его напарник, который, укрывшись за Щитом товарища, готовил атакующий элемент. Воздух завибрировал, когда я влил в Саблю треть резерва, призрачный клинок увеличился в несколько раз, превращаясь в гудящую дугу, и оставшийся без защиты Одаренный рухнул на пол.

Сначала верхняя половина, потом – нижняя. Крутанувшись на месте, я растворил Плеть в воздухе, и вместо нее отправил в направлении метнувшейся в сторону ауры целую россыпь Звездочек. Одаренный почти что играючи отвел их в сторону и тут же хлестнул собственной Плетью. Вложился он в нее качественно, так что я не стал даже пытаться принять ее на Щит, а просто кувыркнулся в сторону.

Плеть с грохотом ударила в пол, поверхность под ногами вздрогнула, с потолка посыпалась штукатурка, а перила угрожающе затрещали. Вскочив на ноги, я наотмашь ударил Саблей, тут же добавил Молотом со второй руки, и, дождавшись, пока силуэт Одаренного метнется в сторону, всадил в него Молнию. Энергетический фон в Зимнем, содрогающемся от многочисленных элементов, был запредельным, резерв наполнялся едва ли не быстрее, чем я его расходовал, так что можно было позволить себе подобное расточительство.

Молния пробила суматошно поднятый Щит, ударила в грудь Одаренному, отбросив его на перила. И мраморная ограда не выдержала и рухнула вниз, увлекая за собой обугленное тело

Минус два. Готово.

– Внимание, пятый взвод, – восстановив дыхание, проговорил я в рацию. – Путь свободен. Можете продолжать операцию.

Снизу послышалось сразу несколько удивленных возгласов, а через несколько секунд бойцы уже мчались мимо меня вглубь дворца. Кажется, за то время, что я разбирался с Одаренными, к ним подошло подкрепление…

Да, точно. Еще и гардемарины подоспели. Ну, теперь я относительно спокоен, гвардейцы под прикрытием. Вряд ли здесь за каждым поворотом Одаренные третьего ранга, а с остальными бойцы особой роты должны справиться.

Кивнув пробежавшему мимо Ивану, я отошел в сторону, дожидаясь Поплавского с Камбулатом. По уму, надо было вернуться в штабной «Тайфун», но меня понемногу охватывал азарт. Резерв уже успел снова заполниться, что называется, под крышку, а молодое тело рвалось в бой, подрагивая от литров кортизола, вылившегося в кровь во время схватки. И только здравый смысл сейчас удерживал меня от того, чтобы ринуться в самую гущу схватки.

– Штаб, на связь! – позвал я Корфа. – Как обстановка?

– В пределах нормы, – тут же отозвался тот. – Шестьдесят процентов Зимнего под контролем. Продвигаемся медленно, но уверенно. Потери – в пределах допустимого. Такими темпами…

Корф вдруг запнулся. Видимо, увидел на своих мониторах что-то, чего видеть совершенно не хотел.

– Штаб… Антоша, что там? – почуяв неладное, позвал я в гарнитуру. – Эй, ты что, умер?

– Кажется, я нашел вашего старого знакомого, – изменившимся голосом проговорил Корф. – Идет к вам… Спускается!

– Ты, может, перестанешь говорить загадками? – внезапно разозлился я. – Какой еще, к черту, знакомый?

– Альбинос, – вместо Корфа вдруг ответил Поплавский, потянув меня за локоть и указывая на лестницу в конце галереи.

Туда, где среди клубов пропахшего порохом дыма проступал гигантский силуэт.

Глава 30

Громадная фигура наступала медленно, но неотвратимо. Не очень понятно, почему альбинос разминулся с ударной группой, только что отправившейся вглубь дворца по этому самому коридору. То ли случайно, то ли намеренно… Впрочем, скорее, второе. Его не интересовали рядовые бойцы и даже гардемарины. Ему нужен был я. Либо альбинос выполнял прямой приказ хозяина – его высокопревосходительства канцлера… Либо сам в кои-то веки проявил инициативу.

А может, просто хотел подраться в полную силу. Серьезную конкуренцию изуродованному Конструктами чудовищу составили бы разве что «единицы», «двойки», взвод гвардейцев, бойцы особой гардемаринский роты в количестве не менее пяти штук, бронированная техника с тяжелым вооружением.

И я. Еще одно творение хитроумных Конфигураторов, чье сознание, тело и даже проводящие энергию Дара синапсы были изменены раз и навсегда. Еще один мутант, путь и не искореженный внешне. Усталый многоопытный старик, заключенный в теле мальчишки неполных девятнадцати лет от роду.

Вот уж точно – достойный противник.

Шмидт и так превосходил даже самых рослых из простых смертных на голову или две, а сейчас, стоя в клубах дыма, и вовсе казался чуть ли не трехметровым. Монстром, лишенным всякого сходства с человеческим существом и лишь по чьему-то недомыслию ходящим на двух ногах и носящим одежду – ту же самую, что и в прошлый раз.

Ботинки, черные брюки и необъятный пиджак, в который мы без труда поместились бы и втроем казались не костюмом, а продолжением гигантского тела. Его неотъемлемой частью – вместе с перчатками. Шмидт зачем-то носил их даже в помещении, будто безуспешно желая скрыть как можно больше своего уродства.

– Страшно? – едва слышно поинтересовался Камбулат.

– Ага. – Поплавский осторожным движением загнал в автомат магазин – кажется, последний. – Страшно интересно, как мы эту образину будем… того.

Я усилием заставил себя улыбнуться, хотя никакого веселья, конечно же, не испытывал. Бесшабашная веселая ярость, с которой мы прорывались по проспекту и вскрывали ворота Зимнего, исчезла. И уступила место – только не страху и даже не усталости, а какой-то хмурой сосредоточенности. Идя на помощь ударной группе, я не мог не рассчитывать на встречу с тем, чей Дар окажется посильнее моего, но что-то все равно гнало меня в бой, заставляло двигаться быстрее, рассыпая на своем пути смерть, пламя и свинец.

Тогда волнение еще было – но теперь от него остался только расчет, холодный, как утренний лед в январе. Я словно готовился к спаррингу с матерым оппонентом вдвое тяжелее, только рядом почему-то не нашлось ни рефери, ни уютных канатов ринга, на которых можно повисеть, урвав несколько мгновений блаженного отдыха. Ни мудрого тренера, готового в случае чего выбросить полотенце и закончить раунд досрочно… Этот бой не остановит никто.

Кроме меня самого.

– Доброго дня, Павел Карлович. – Я чуть склонил голову и учтиво коснулся виска кончиками пальцев. – Отличная сегодня погодка, не правда ли?

Шмидт, разумеется, не соизволил ответить. Даже если Конструкты и не изувечили его речевой аппарат, утруждать себя хорошими манерами уродец определенно не собирался. Он не двинулся с места – только расставил руки чуть в стороны.

И прямо из его ладоней хлынуло жидкое пламя. Тугие струи брызнули на мрамор лестницы, высекая искры, и потекли вниз, свиваясь в длинные полыхающие жгуты. Шмидт снова призвал свое любимое оружие. Может, и не самое эффективное, но грозное и опасное, способное одним махом разрубить надвое хрупкое человеческое тело.

Чего и говорить, зрелище получилось весьма необычное – что-то среднее между стандартной Плетью и чем-то из арсенала высокоранговых Одаренных, предпочитающих элементы на основе стихии огня. Сам бы я никогда не пошел на такое расточительство, предпочитая полноценно формировать атаку лишь за мгновение до удара, но Шмидт, похоже, упивался собственным могуществом и сейчас желал лишь одного – увидеть в моих глазах священный ужас.

И перерасход резерва его ничуть не волновал.

– Как невежливо с вашей стороны, сударь… – вздохнул я. – Ладно, образина. Давай потанцуем.

Мы ударили одновременно. Я Копьем и пригоршней проворных Звездочек, а Камбулат – здоровенным Молотом. Поплавский то ли берег резерв, то ли и так уже успел потратиться, поэтому принялся садить из пистолета, вколачивая пули в огромный силуэт наверху.

Без особого результата. Шмидт поднял Щит, и все наши атаки разбились об него, как волны о неприступный скалистый берег. Я сместился чуть левее и атаковал снова, пытаясь прощупать почти совершенную оборону, однако не смог заставить великана даже пошатнуться. Он уже не закрывался полупрозрачной сферой, но его тело и само по себе впитывало урон, как губка. Поплавский хитрым выпадом хлестнул по перилам, обрушивая на огромную фигуру град мраморных осколков.

Один их них угодил Шмидту по темени – и тот в первый раз подал голос. Глухо заворчал, закрываясь гигантской ручищей и атаковал в ответ. Полыхающий кнут взвился, с гудением рассекая воздух, и обрушился на Поплавского. Я рванул вперед, пытаясь подставить Щит, но хитрый элемент лишь прошелся по касательной и все-таки ударил в цель, отбрасывая длинную тощую фигуру вниз по лестнице.

– Ах ты скотина! – выдохнул Камбулат.

И в два прыжка покрыл разделяющее их со Шмидтом расстояние. Я рванул следом – и уже не для того, чтобы помочь товарищу, а остановить его. Не дать бросится в самоубийственную атаку, задержать… или хотя бы прикрыть Щитом.

Не успел. Кулаки Камбулата полыхнули ослепительно-белым пламенем, и он обрушил на Шмидта град ударов, способных расколоть танковую броню. За последние полгода Дар моего товарища изрядно подрос, но я и не ожидал, что он способен на подобное. Запредельная мощь энергии сплелась с отточенными годами тренировок движениями академического бокса и на мгновение показалось, что гигант сейчас согнется и упадет.

Но тот лишь глухо зарычал, принимая удары, а потом ухватил Камбулата за бронежилет на груди и отшвырнул с такой силой, что бедняга с хрустом влетел в стену слева и сполз по ней, оставляя на мраморе глубокие трещины.

– Уходи! – простонал Корф, снова появившийся на оперативном канале. – Я по камерам все вижу… Уходи, Вовка, он тебя убьет!

– Плохо слышу, штаб. Повторите, пожалуйста. – Я с усмешкой вытащил из уха капельку гарнитуры. – Впрочем, можете и не повторять.

Шмидт уже сто раз мог напасть, но почему-то продолжал стоять в нескольких метрах от меня неподвижной глыбой. И только когда я избавился от связи, чуть склонил голову и снова выстрелил из руки пламенем. Только на этот раз не плетью, а клинком. Огромная сияющая Сабля с гудением описала в воздухе полукруг и замерла. Великан подражал движениям фехтовальщика не слишком-то ловко, и все же я понял: меня вызвали.

Поединок. Без посторонних, без оружия, без чужой помощи, без свидетелей, хитрых финтов или нелепых попыток удрать. Дар против Дара, и пусть победит…

Сильнейший? Такой вариант меня определенно не устраивал – даже с учетом моих ударных темпов роста, и резерва, и потенциальной мощности у Шмидта было хорошо если не вдвое больше. Конструкты превратили его тело в ходячий аккумулятор энергии, и скоротечная схватка исчерпала ее запас едва ли на четверть. У меня тоже еще имелся и порох в пороховницах, и вполне осязаемое желание свернуть шею этой стероидной горилле, но…

Впрочем, какая разница? Выбора все равно нет – у нас обоих.

Я щелкнул «фастексами», сбрасывая бесполезный уже бронежилет с подсумками и снаряжением, на всякий случай отступил на шаг и тоже вытянул руку, призывая клинок. Не обычную Саблю – невидимый клинок легче воздуха и тоньше человеческого волоса – а усиленный вариант. Пусть не такой громоздкий и могучий, как у моего противника – но тоже сияющий жарким пламенем.

Шмидт усмехнулся… кажется. Его белое, будто высеченное из мрамора лицо уже давно разучилось изображать хоть какие-то эмоции. Я так и не увидел на нем ни страха, ни злости, ни даже удовольствия, которое альбинос наверняка испытывал, предвкушая хорошую схватку.

Только суровую сосредоточенность, на миг мелькнувшую в алых глазах.

На этот раз он ударил первым – видимо, обороняться ему все-таки надоело. Я скользнул в сторону и пригнулся, пропуская над собой сердито гудящий огонь, и тут же сократил дистанцию. Вряд ли кто-то из нас двоих хоть когда-то учился фехтованию, зато одна рука Шмидта была размером чуть ли не со все мое тело, а рожденное мощью Дара оружие оказалось в длину метра два, не меньше. И все, что мне оставалось – ломиться в ближний бой.

Выпад, комбинация, и уход – обратно вниз по ступенькам. Отступая я каждый раз рисковал получить огненным клинком, а приближаясь – попасть под огромный кулак свободной руки, которым Шмидт орудовал хоть и неторопливо, зато с тяжеловесной и недоброй убедительностью. Попав под эту колотушку, я не спешил повторять ошибку – и заодно пытался понять, сколько ребер мне сломал чертов альбинос.

И все же я продержался уже почти целую минуту – и теперь схватка шла почти на равных. Шмидт без труда уделывал меня силой, размерами оружия и поистине монструозным объемом резерва, зато на моей стороне была скорость. Конструкты накачали тело таким количеством адреналина и энергии, что само время замедлялось, превращая альбиноса в огромную и почти неподвижную мишень. На один взмах его Сабли я успевал сделать три, и почти каждый попадал в цель. Во все стороны летели искры и ошметки горелой ткани, однако бронированная Даром плоть еще держалась.

Шмидт был чудовищно силен. И его нечеловеческая мощь имела лишь немного общего с той, что Одаренные высших рангов взращивают годами, а то и десятилетиями. В новом теле я и сам одолел этот путь куда быстрее обычного аристократа, но все же шел проторенной дорогой. А напичканный Конструктами гигант-альбинос просто скакнул через дюжину ступенек, превратившись из слабенького боевика в заряженную дармовой энергией ходячую крепость.

И это в конце концов его и погубило. В нашу первую встречу запредельная сила, помноженная на эффект неожиданности, сделала свое дело, но сегодня я был… Нет, конечно же, не готов ко встрече с противником уровня «двойки» или «единицы» – зато раскусил его тактику боя. Шмидт приобрел свои способности буквально в одночасье и во всем полагался на почти безграничный резерв, за которым скрывался тот, кем он был раньше – маленький и неуклюжий человечек с совсем не выдающимся Даром.

Это альбинос и пытался компенсировать, превратив свое тело в гору плоти, раздув синапсы и накачав их энергией под завязку. Кожа, не уступающая по крепости танковой броне, полыхающий двухметровый меч, который кромсал мрамор, как бумагу – все это высасывало резерв с изрядной скоростью, а Шмидт, похоже, уже успел уверовать, что эти силы безграничны.

Однако я уже замечал признаки скорого окончания «топлива». Движения огромной фигуры еще больше замедлились, пряди белоснежных волос слиплись от пота, а под горящими мощью Дара глазами проступили синяки. И даже сияние огромного клинка с каждым мгновением становилось все тусклее, пока от огня не остались лишь жалкие искорки.

И тогда я атаковал – на этот раз в полную силу. Остановил гигантское оружие Шмидта голой рукой, а свое отвел назад для удара – и уколол, вложив в движение все, что у меня еще оставалось. Сабля вспыхнула белым пламенем и, наконец, пронзила до этого неуязвимую плоть. Вошла в широкую грудь так, что моя рука с влажным хрустом ткнулась во что-то липкое.

– Ты… – едва слышно прохрипел Шмидт, вытаращившись. – Ты…

– Я, – усмехнулся я.

И, вывернувшись, одним движением распорол ставшее вдруг хрупким и беззащитным тело от груди до плеча наискосок, едва не срезав уродливую белесую голову. Шмидт еще несколько мгновений стоял, будто никак не мог поверить, что проиграл какому-то там клопу.

И только потом грузно завалился набок, дергаясь и заливая мрамор Иорданской лестницы кровью. Не алой, как у обычного человека, а темной, почти черной – и густой, как разогретая смола.

Чудовище даже в смерти осталось чудовищем, но навредить мне уже не могло. Поединок закончился. Огненная Сабля в моих руках потухла, сожрав последние крохи резерва – сил не осталось совсем. Где-то внизу гремели выстрелы и сердито выли и лязгали атакующие элементы, но я даже не подумал вернуться, чтобы помочь штурмующим Зимний гардемаринам. И все, что сейчас удерживало меня на ногах и заставляло двигаться и дышать – одно-единственное желание: сделать всего несколько шагов.

И проверить, живы ли мои друзья.