Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 138 (всего у книги 342 страниц)

Глава 17

– Да?.. Есть пропустить. Принято. – Плечистый парень с АКСУ на ремне опустил рацию и отошел в сторону. – Проезжайте, ваше благородие.

Уже на собственный склад не проехать – дожили, блин…

Не то чтобы я тешил себя иллюзиями на тему того, кому действительно принадлежит огромная площадь за забором в Шушарах, однако раньше никаких проблем с въездом не территорию у меня не было. Но сегодня здесь, похоже, происходило что-то особенное. Парня на воротах я видел впервые – как и несколько десятков его товарищей. Охраны на территории почему-то оказалось чуть ли не вдвое больше прежнего.

И это определенно неспроста.

Судя по выстроившимся вдоль стены центрального здания автомобилям, к нам с дядей пожаловали гости. В изрядном количестве и явно не из простых смертных – на блестящих хромом радиаторах красовались по большей части заграничные эмблемы, и не абы какие, а исключительно премиальных марок. Огромные квадратные внедорожники с тонированными стеклами, бронированные лимузины и седаны с вытянутыми капотами, скрывающие колоссальной мощности моторы. Несколько микроавтобусов также имелись – солидным господам не положено ездить без охраны.

Рядом со всем этим четырехколесным великолепием моя «Волга» наверняка смотрелась гадким утенком, но я без всякого стеснения припарковался у здоровенного черного «Мерса» – похоже, того самого, на котором вчера ночью прикатил Морозов. Скучающие у машин здоровяки в штатском с явным подозрением наблюдали, как я выбираюсь наружу, но говорить ничего не стали. Видимо, решили про себя, что раз уж меня пропустили на входе, то сейчас напрягаться уже незачем.

Тем более, что собравшиеся под крышей бывшего склада господа в защите не нуждались. Старшие армейские чины, члены Совета, титулованные аристократы – графы и князья древних столбовых родов и их отпрыски. Пусть далеко не каждый внутри был Одаренным, их суммарной силы, пожалуй, хватило бы чуть ли не на целую армию, так что соваться внутрь без надобности определенно не стоило.

Я неторопливо прогулялся к двери вдоль машин, подметив и «Монтесуму» младшего Гагарина, и огромный, похожий на грузовик, «Шевроле Тахо». Его обладатель так и не удосужился объясниться за разгром в Красном Селе, однако я все еще рассчитывал получить ответы.

Желательно – прямо сегодня.

Незнакомые охранники – на этот раз аж четверо – расступились в стороны, а один даже потрудился утчиво распахнуть дверь, пропуская меня на склад. Внутри оказалось людно: народу было чуть ли не вдвое больше, чем я ожидал – видимо, где-то на территории устроили еще одну парковку. Далеко не все явились в гости одетыми по форме, однако от блеска звезд на погонах и золотых пуговиц все равно рябило в глазах.

Офисных помещений на такую толпу явно не хватало, и господам офицеров пришлось разместится внизу, рассевшись не только на принесенных откуда-то стульях, но и на бочках и ящиках, оставшихся еще от покойного Резникова. Я насчитал около дюжины капитанов всех рангов, трех вице-адмиралов и одного адмирала, а потом перешел к сухопутным чинам. Но на втором десятке сбился – одних только полковников и генералов оказалось заметно больше, чем их коллег из рядов Императорского флота.

И неизвестно сколько еще чинов прибыли в штатском: вряд ли все господа в дорогущих пальто и дубленках были просто чьими-то родственниками или наследниками.

Знакомых лиц определенно хватало. Многих я знал в прошлой жизни, когда сам носил на погонах фельдмаршальские жезлы, а кое с кем уже успел познакомиться и в этой. Младший Гагарин, Иван и еще несколько офицеров гардемаринской роты стояли чуть в стороне, сложив руки на груди, и хмуро разглядывали толпу. Дядя, почему-то облаченный в обычную полевую «цифру» без знаков отличия расположился неподалеку от выхода на лестницу, усевшись на край абсолютно неуместного в здешних декорациях офисного стола.

Видимо, больше сидеть было попросту не на чем, и охрана стащила вниз все, что не приколочено.

В нескольких шагах от дяди, подпирая спиной стену, стоял младший Морозов. С синяками под глазами, заметно похудевший с нашей последней встречи и нахохлившийся, будто его почему-то не могли согреть ни модное двубортное пальто, ни шелковый шарф, ни расставленные по всему складу тепловые «пушки».

Морозов смотрел то на дядю, то на носки собственных ботинок, то куда-то вдаль… В общем, изо всех сил делал вид, что до сих пор не заметил моего появления. А значит, как раз наоборот – очень даже заметил, и теперь его сиятельству стало очень и очень неуютно. Уже несколько дней от него не было ни слуху ни духу, однако я почему-то сразу понял, что лихой кавалерийский налет на вотчину Распутина в Красном селе не прошел бесследно.

То ли кто-то из шайки бородатого раскололся на допросе, то ли межведомственная комиссия не особо и нуждалась в доказательствах – на этот раз защитить Морозова не смог даже отцовский авторитет. И проблемы не заставили себя ждать.

Об их масштабе я только догадывался, однако не стал отказывать себе в удовольствии подлить немного масла в огонь и принялся буравить его сиятельство требовательным и сердитым взглядом. Тот отчаянно игнорировал, но в конце конце концов не выдержал: задергался, достал из кармана телефон и рванул к лестнице и оттуда на второй этаж – отвечать на несуществующий вызов.

В общем, слился.

А я принялся снова разглядывать все прибывающих и прибывающих господ… и не только. То и дело среди плечистых фигур мелькали другие – куда меньше и изящнее. Вряд ли хоть кому-то из генералов взбрело бы в голову взять с собой супругу, однако княгини… некоторые княгини и матерые статс-дамы и сами по себе представляли силу, с которой в столице приходилось считаться если не всем, то многим.

Вокруг дядиного стола понемногу собирались «старшие» сегодняшней сходки – генералы и статские чины из Министерства обороны. Кого-то я видел на награждении в Зимнем, а некоторых еще и сегодня днем – всего несколько часов назад, когда они демонстративно покинули аудиторию после выступления его светлости герцога Брауншвейгского. Не хватало только одного человека – который, вероятно, и был виновником сегодняшнего торжества, а заодно…

– Доброго вам вечера, милостивые судари и сударыни! Начнем, пожалуй.

Ну вот. Как говорится, вспомнишь солнце – вот и лучик. Могучий голос эхом прокатился по стенам к металлической крыше, и кряжистая фигура старшего Морозова шагнула к столу, почти полностью закрывая от меня дядю.

– К моему глубочайшему сожалению, я вижу здесь не всех, кого приглашал. И уже тем более далеко не всех, кому непременно стоило бы здесь появиться, но ожидание – это не та роскошь, которую мы сегодня можем себе позволить. – Морозов нахмурился и покачал головой. – Полагаю, вы все знаете, зачем мы сегодня собрались.

Вопрос, разумеется, был исключительно риторическим, однако добрая половина господ и дам тут же принялась кивать, а некоторые – даже поддакивать вслух, заполняя театральную паузу шушуканьем.

– И знаете, по какой причине мы, достойные и преданные сыны и дочери отечества вынуждены собираться здесь, на каком-то богом забытом складе, а не там, где нам положено, – продолжил Морозов, понемногу возвышая голос. – И положено по праву! Но разве во всем этом виноват кто-то, кроме нас самих? Нет, едва ли. Мы сами допустили, что сейчас в половине министерских кабинетов сидят те, кого интересует только собственный кошелек. Сами превратили Государственную думу в шайку бесполезных болтунов. И сами не заметили, как прямо у нас под носом расхаживают враги. Это наши ошибки лишили страну императора и едва не стоили жизни его дочери!

Обычно Морозов изъяснялся попроще – особенно когда говорил для пары десятков вояк. Но сегодня не поленился заготовить самую настоящую речь… Или скорее подрядил кого-то поязыкастее.

– И что теперь? В столице чуть ли не каждый день стреляют, чинуши из межведомственной комиссии хватают людей направо и налево, а теперь, ко всему прочему, сюда еще и приехал какой-то там герцог, да еще и с целой ротой иберийского спецназа! – Голос Морозова набрал полную силу и загремел, как крупнокалиберный пулемет. – А мы вынуждены встречаться тайно, как какие-нибудь заговорщики или безусые студенты, задумавшие совершить революцию. Вам не кажется, что пора напомнить всем, кто здесь хозяин?

Еще одна пауза – только на этот раз в гробовой тишине. Господа офицеры и их сиятельства князья и графы наверняка ожидали чего-то подобного, но, похоже, все-таки недооценили амбиции своего предводителя. А тот явно не собирался ограничиваться разговорами.

– Пора действовать, милостивые судари. И если вы ждете подходящего момента – вот он, и лучшего уже не будет! Не знаю, как вы, а я больше не собираюсь терпеть убийц и предателей, которые почему-то решили, что этот город принадлежит им. – Морозов расстегнул верхнюю пуговицу на кителе и вполголоса закончил: – И если нас вынудят применить силу – не сомневайтесь, мы ее применим.

Толпа тут же принялась аплодировать – будто по команде…, но как-то жиденько. Точнее, недостаточно единодушно и громко на мой скромный взгляд. И если генералы из особо приближенных явно не жалели ладоней, то остальные оказались не столь активны.

А кто-то, похоже, даже не скрывал, что считает все выступление Морозова второсортным шоу для легковерных.

Не знаю, как я раньше не заметил старшего Гагарина: он, как и всегда, выделялся из толпы, и даже с совсем не героическим ростом при этом умудрялся смотреть на окружающих сверху вниз. А к лицу его сиятельства будто намертво пристала улыбка, с которой умудренные опытом взрослые обычно разглядывают детей или какое-нибудь потешное зверье в зоопарке.

– А вы? – Морозов, разумеется, тут же безошибочно определил потенциального инакомыслящего. – Что скажете вы, Юрий Алексеевич?

– Я? Что ж, если вас действительно интересует мое мнение – что само по себе в высшей степени сомнительно, – Гагарин в своей привычной манере нисколько не миндальничал, – то я скажу, что вы сошли с ума. Сейчас не восьмидесятые и даже не девяностые годы, чтобы подобные вопросы решались одной лишь силой. В конце концов, вы, Николай Ильич, глава Совета безопасности, а не банды «братков».

В огород младшего Морозова полетел не то, что камушек – самый настоящий булыжник. Гагарин, разумеется, не стал упоминать конкретные события, однако провел настолько недвусмысленную параллель, что ее понял бы даже гимназист.

– Пожалуй, я даже рад, что вы вспомнили начало девяностых, – усмехнулся Морозов. – Если мне не изменяет память, именно тогда его светлость генерал Градов…

– При всем уважении, друг мой: вы – не Градов. – Гагарин покачал головой. – И нам уж точно не стоит обесценивать и сводить на нет его усилия. Наверняка сейчас среди нас немало тех, кто однажды шагал к Зимнему под прицелом пулеметов, и мы…

– И мы сделаем это снова – если придется! – Голос Морозова громыхнул на весь склад. – Называйте меня, как хотите, Юрий Алексеевич, но я не собираюсь сидеть сложа руки. И если уж статские чины и полиция забыли, как надо работать – этим займется армия!

– Боюсь, вы плохо представляете себе, чем это может закончиться. – Гагарин чуть подался вперед обеими руками навалился на трость. – И если надеетесь, если думаете, что сможете, как и тогда, закончить все за полторы недели – молю вас, Николай Ильич – подумайте еще. Вы… впрочем, как и все мы, наверняка уже забыли, каково это – лезть под пули. Так что почему бы нам не послушать того, кто в последнее время делает это чуть ли не каждый день? – Гагарин вдруг развернулся и посмотрел прямо на меня. – Уверен, нашему юному другу есть, что рассказать о силовом методе решения вопросов.

Что?! Да какого, собственно?..

Вокруг тут же образовалась пустота. Благородные господа и дамы расступились, и я вдруг обнаружил себя стоящим в одиночестве под прицелом нескольких десятков пар удивленных глаз.

– Острогорскому? – Морозов приподнял бровь. И тут же заулыбался. – Впрочем, почему нет? Если я не убедил вас в своей правоте, Юрий Алексеевич – уж он-то наверняка сможет… Прошу, Владимир Федорович!

– Давай, десантура! – Невесть откуда взявшийся Иван легонько ткнул меня кулаком в поясницу. – Народ требует речь.

Я шагнул вперед, судорожно собирая мысли в кучу. Морозов наверняка видел во мне своего человека и союзника, Гагарин – того, кому хватит наглости спорить с главой Совета, почтенная публика замерла в ожидании, а я…

А меня к такому жизнь определенно не готовила. Нынешняя – зато в прежней я уже не раз выступал перед высокими чинами. И пусть мои речи не могли похвастаться изяществом и витиеватыми словесными конструкциями, после них люди поднимались, шли и делали дело.

Как умели – и как это было нужно.

– Полагаю, каждому здесь известно, что для моей семьи все это началось куда раньше, чем я отправился на бал в Пажеский корпус. На родовое поместье Острогорских напали те, о ком в столице тогда даже не слышали… И ночь выдалась весьма жаркой. – Я улыбнулся, разворачиваясь к столу. – Можете не верить, однако соврать мне точно не дадут.

Дядя протяжно вздохнул, закатил глаза, но все-таки кивнул.

– Так что его сиятельство Юрий Алексеевич прав – так уж вышло, что приключений на мою долю в последнее время выпало уж точно не меньше, чем досталось моим товарищам по Корпусу или гардемаринской роте, – продолжил я. – И раз уж вы, милостивые судари и сударыни, спрашиваете – я отвечу: наши враги сильны, коварны и, что куда хуже, потеряли всякие остатки совести и человеческого достоинства. И вы правы, если считаете, что рано или поздно мы будем вынуждены уничтожить их всех до единого!

Публика слушала, не перебивая, и я понемногу втягивался в давно забытый процесс. Слова лились сами собой и, пожалуй, были куда правильнее тех, что я смог бы подобрать раньше.

– Но так же не ошибаются и те, кто помнит о собственной чести. Если мы уподобимся нашим врагам, то чем мы лучше их? На силу можно ответить только силой, однако если использовать ее бездумно, это приведет к последствиям, которые сейчас невозможно даже представить. Вряд ли хоть кто-то здесь желает полноценной гражданской войны. – Я вздохнул и, опустив голову, заговорил тише. – И если вы спросите, что же именно следует делать, то вот вам мой ответ. Не лучший, может, даже неправильный – но другого не будет. Сейчас мы должны держатся вместе. Забыть прежние дрязги и, если понадобится, выступить единым фронтом. Верность отечеству – вот наше оружие! – Я заметил, что Морозов явно собирается добавить что-то, и продолжил чуть быстрее. – Однако лучшее оружие – это то, что никогда не будет использовано. Возможно, настанет время, когда мы вынуждены будем встать в строй рядом с солдатами гвардейских полков и направить всю мощь родового Дара против своих же соотечественников, – Я снова сделал паузу и, подняв голову, закончил: – но пока это время еще не настало.

На этот раз аплодировали все – так, что металл крыши отзывался звонким эхом, а стены склада разве что не ходили ходуном. Даже Морозов одобрительно кивал, посмеиваясь в могучие седые усы.

А Гагарин все так же стоял, опираясь на трость, и улыбался. Широко и довольно.

Во все тридцать два белоснежных зуба.

Глава 18

Следующее утро началось несколько нетипично. Как минимум потому, что, услышав крик дежурного, я не вскочил с кровати (хотя, скорее, не сполз, сдавленно ругаясь, как это происходило в последнее время), а лишь перевернулся на другой бок, накрыл голову подушкой, и, переждав беготню, снова уснул. Проснувшись только через три часа, довольным и отдохнувшим. Как, собственно, и все в нашем блоке. А все почему? Потому что сегодня внутренний распорядок нас не касался. Сегодня у нас по расписанию был Георг Вильгельм Эрнст Вольф – герцог Брауншвейгский, Люнебургский и прочая, прочая, прочая…

– Виталик, подъем!

Я пнул кровать Поплавского, блаженно похрапывающего, натянув одеяло на голову, и потянулся. После всех приключений прошедших дней, было приятно осознавать, что сегодняшний день пройдет относительно тихо и спокойно. Без поездок в цыганские таборы, ковыряний на пепелище зловещих лабораторий и, возможно, даже без собраний благородных старцев, жаждущих развязать гражданскую войну.

Но это не точно.

В общую умывальню, являющуюся, скорее, данью традициям и ежедневным ритуалом, чем необходимостью, я плестись не стал, а с наслаждением забрался под душ. К тому моменту, как я, распаренный и раскрасневшийся, выбрался из кабинки, дорогие соседи по блоку тоже успели восстать и начать подавать признаки жизни.

– Давайте шустрее!

Я открыл шкаф, прикидывая, уместно ли будет ехать в гражданской одежде, или придется напяливать форму? С одной стороны, мероприятие неофициальное. С другой – заморский гость, да еще и в высоком чине…

Негоже будет выглядеть раздолбаем при его светлости и целой свите чинуш и генералов.

Будто желая развеять мои сомнения, телефон на столе ожил, выдавая сообщение с незнакомого номера.

Доброе утро, господин Острогорский. Сегодня мы планируем визит в Выборг.

Надеюсь, вы и ваши друзья составите нам компанию. Выходим около полудня. Пожалуйста, не носите униформу. Визит неофициальный, и я хотел бы остаться анонимным. Георг.

Ничего себе! Даже после приказа Разумовского и личного знакомства я и подумать не мог, что его светлость решит обратиться ко мне напрямую.

Ну что ж, так даже лучше.

– Шевелитесь, сонные обезьяны! – весело пробурчал я, бросая на кровать джинсы, свитер и куртку. – Герцог изволит отправиться в Выборг. И мы едем вместе с ним.

Реакция товарищей была самой разной. Корф закатил глаза – он, наверное, единственный, кто сейчас с гораздо большим удовольствием сидел бы на парах. Камбулат просто пожал плечами – мол, едем так едем. А вот у Поплавского аж глаза заблестели. Видимо, в Выборге он тоже знал далеко не одно заведение, которое обязательно должен посетить каждый уважающий себя моряк.

И в этот раз нам его знания нам действительно пригодятся.

– Давайте, приходите в себя и погнали. Выезд в полдень.

– А завтрак? – жалобно протянул Корф.

– Проспал ты свой завтрак, брат, – Камбулат хлопнул его по плечу. – В Выборге и позавтракаешь. Виталик такие места покажет – закачаешься!

– Да туда тащиться два часа…

– В хорошей компании время летит незаметно, – хохотнул Камбулет. – Так, если вы еще возитесь – то я в душ. Давайте, судари, нас ждет прекраснейший день!

И с этими словами Поплавский скрылся в душевой. А я только хмыкнул.

Прекрасный день, говорите? Хотелось бы верить, дорогой сосед, хотелось бы верить…

* * *

Георг ждал нас у припаркованных на подъездной аллее микроавтобусов, одетый в темно-синий шерстяной свитер, джинсы и короткую кожаную куртку. И одежда, и расслабленная поза казались настолько обыденными, что его светлость можно было бы принять за обычного курсанта.

Если бы не осанка и едва уловимое выражение лица, которое встречается только у людей, с самого детства привыкших к власти – даже тех, кто еще не успел осознать это в полной мере.

Заметив нас, Георг улыбнулся и шагнул навстречу.

– Господа унтер-офицеры! – радушно проговорил он, разведя руки. – Прекрасный день для путешествия, не так ли?

– Определенно, ваша светлость, – кивнул я, при этом стараясь не закатить глаза. Еще один. Не то чтобы я уже успел стать суеверным, однако «прекрасный день» и то, что он действительно будет таковым, – это, как показывает практика, две совершенно разные вещи.

– Пожалуйста, зовите меня просто Георг, – улыбнулся герцог. – В такой компании лучше избегать титулов.

– Как скажешь… Георг, – я кивнул.

– Значит, Выборг? – Поплавский с ходу принялся источать благодушие и дружелюбие. – Почему именно туда?

– Я всегда хотел посмотреть этот древний город, – пояснил тот. – Интересный, с историей… У Петербурга тоже есть богатая история, но… Петербург, полагаю, я увижу еще много раз, а вот посетить Выборг, к тому же небольшой компанией, у меня уже вряд ли получится.

Я смерил взглядом “небольшую компанию”, как раз собравшуюся у микроавтобусов. Да, кажется, сегодня Георг собрался на прогулку без кураторов и опекунов, но телохранители, конечно же, не отходили от него ни на шаг. Шесть человек, помимо водителя, загрузились в машину, стоящую поодаль, и еще двое уселись на переднее сиденье в ту, в которой, по всей видимости, должны ехать мы.

Итого десять. Вполне достаточно для безопасности какого-то там герцога… А вот для претендента на престол явно маловато. Я даже огляделся по сторонам, выискивая неприметного вида серые или черные седаны, однако так ничего и не заметил. Наверняка были и еще охранники, не меньше полудюжины иберийских спецов и Одаренных боевиков на машинах сопровождения – но их хотя бы попытались спрятать.

– Прошу, господа, располагайтесь! – Георг сделал приглашающий жест.

Наша компания не стала мяться и принялась занимать места.

Согласно купленным билетам, ага.

Внутри микроавтобус оказался значительно комфортабельнее, чем виделся снаружи. Два ряда кресел из белой кожи, развернутые друг к другу, между ними – складной столик, под которым смонтирован холодильник… Серьезно.

Я устроился у окна, спиной к ходу движения, Георг расположился напротив, а Корф, Камбулат и Поплавский расселись по оставшимся местам. Дверь закрылась, и машина мягко тронулась с места. Абсолютно бесшумно – если бы не поплывший за окном пейзаж, я бы, пожалуй, и не понял, что мы уже куда-то едем.

– Значит, Выборг… – протянул я, чтобы нарушить неловкую тишину. – А что именно ты хочешь там посмотреть, Георг?

– Я не хочу ничего особенного, – почему-то смутившись, начал Георг. – Конечно, крепость… Просто погулять по старым улочкам… Но… – он замялся и продолжил на своем слишком правильном русском. – Я не хотел бы ходить по стандартному маршруту для экскурсий. Я хотел бы посмотреть… Другой Выборг, настоящий. Вы понимаете меня, господа унтер-офицеры? Не тот город, что показывают туристам. Возможно… Возможно, вы можете помочь?

Поплавский радостно оскалился. Как всегда во все тридцать два зуба, но эта усмешка у него вышла особенно выразительной.

– О да, не сомневайтесь, ваша све… В смысле, Георг. Очень хорошо понимаем. И обязательно покажем. Дайте только добраться!

– Как бы мне хотелось знать заранее, что именно ты имеешь в виду, Виталик, – пробормотал Корф, слегка поежившись.

– Как что? Именно то, что и хочется нашему дорогому гостю! – Поплавский уселся поровнее и механическим тоном матерого экскурсовода продолжил. – Выборг не такой уж большой, но если знаешь правильные места, там можно отлично провести время.

– Главное, чтобы после этого нам не пришлось выпутываться из очередной истории, – заметил Камбулат, усмехнувшись.

Я многозначительно нахмурился, и он запнулся. Не надо при высоком госте об историях… Совсем не надо.

– О, Истории! – Георг вдруг встрепенулся. – Владимир, скажите, все то, что пишут в Сети – это правда?

Я мысленно застонал.

– Смотря что там пишут, – попытался уйти от ответа я.

– Весь мир видел кадры того, как вы спасаетесь от преследования террористов! – воодушевленно воскликнул Георг. – Вы, Владимир, и вы, Виктор! Вы спасли княжну! Вы – настоящие герои!

Я вздохнул. Ну, хоть не кадры зачистки Красного села – и то хлеб.

– Виталик тоже там был, – пробурчал Камбулат. – Он Щит держал.

– Да? – Георг просиял. – Как это… Круто! Я очень рад, что имею честь быть знаком с вами, господа!

– Взаимно, Георг! – кивнул я. – Но не стоит забывать, что мы не имеем права об этом говорить. Дело государственной важности.

– О, да, да, простите меня, Владимир! Я понимаю! – Георг закивал. – Конечно, мы больше не будем. Я просто хотел выразить свое восхищение вашей беспримерной храбростью и хладнокровием!

– Спасибо, Георг!

Я учтиво склонил голову, Камбулат с Поплавским, кажется, немного покраснели, и только Корф, насупившись, смотрел в окно. Наверное, потому что его храбростью никто не восхищался.

А может, просто хотел есть.

Некоторое время в салоне царила тишина, которую на этот раз нарушил Поплавский.

– Не слишком ли это… ну… – Поплавский поискал нужное слово, – просто для вашей светлости? – он похлопал ладонью по сиденью.

– Вы имеет в виду транспорт? – переспросил Георг, улыбаясь.

– Ну да. Обычно такие важные гости предпочитают передвигаться на чем-то бронированном. Желательно с гербами на дверцах.

Георг рассмеялся.

– Это было бы… было бы слишком, вы не находите? – он посмотрел в окно. – Помимо того, что я не хочу привлекать к себе лишнее внимание, я еще хочу, чтобы меня воспринимали сегодня как обычного человека, а не как иностранного герцога с титулом.

– Иностранного герцога с титулом, который приехал защищать свою сестру от политических бурь в Петербурге? – невинно уточнил я.

Георг бросил на меня острый взгляд, и я тут же усмехнулся про себя.

Не такой уж ты и простой, брауншвейгский претендент, каким хочешь казаться. Не ожидал подобного вопроса, да?

– Я почту за честь сделать это, Владимир, – справившись с собой, напыщенно проговорил Георг. – Так же, как это сделали вы.

На мгновение сквозь маску учтивости проглянуло что-то настоящее – то ли недоверие, то ли осторожность… А может, самый обычный гонор. Пусть его светлость и являлся главой правящего дома Брауншвейга и Люнебурга, он еще не разменял третий десяток лет.

Со всеми вытекающими.

– Вы уже представлены ее высочеству? – поинтересовался я.

– Пока только официально, – Георг отвел взгляд в сторону.

Ну да. Официально – это значит, просто постоял напротив, глубоко поклонился и сказал пару фраз. Неудивительно: Морозов сделает все, чтобы держать заморского выскочку подальше от своего самого ценного актива. Не удивлюсь, если и инициативу по поручению досуга Георга нашей дружной компании спустил через Разумовского не интриган Мещерский, а сам глава Совета Безопасноти.

Может, он втайне надеется, что мы невзначай угробим и Георга, и всю его разномастную свиту? Учитывая, что каждый раз творится вокруг нашей компашки, совершенно не удивлюсь.

– Однако я очень надеюсь, что у меня еще будет время познакомиться с ней поближе, – торопливо добавил Георг.

И снова я подавил усмешку. Надейся, парень, надейся. Насколько я успел понять чей-то замысел, наша задача как раз и состоит в том, чтобы на более близкое знакомство у тебя попросту не осталось времени.

И мы эту задачу выполним.

Беседа понемногу перетекала в нейтральное русло. Мы вполголоса болтали обо всем и ни о чем, Поплавский отчаянно острил, а за окнами микроавтобуса мелькали заснеженные пейзажи. Когда асфальт под колесами сменился каменной мостовой старого города, и машина затряслась, сбавляя ход, Георг задумчиво произнес:

– Говорят, что это единственный по-настоящему европейский город России.

– Хочешь сказать, что остальные города у нас какие-то неправильные? – с наигранной обидой поинтересовался Поплавский.

– Нет, конечно! – рассмеялся Георг. – Но Выборг несколько веков принадлежал Швеции, потом Российской Империи… У него свой, уникальный характер.

– Это правда, – кивнул я. – И сегодня у тебя будет шанс его увидеть.

Машина замерла, и перед нами развернулась панорама центра города. Крохотная площадь с памятником посередине, старые здания вокруг и возвышающаяся надо льдом залива башня Святого Олафа.

– Добро пожаловать в Выборг, – проговорил я, глядя на Георга.

– Думаю, это будет весьма интересный день, – тихо отозвался он.

Что-то подсказывало: да. Интересный. Но вряд ли спокойный.