Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 124 (всего у книги 342 страниц)

Глава 19

– Неужели ничего не расскажете? – полюбопытствовал я, разглядывая выплывающий из-за заснеженных сосенок шлагбаум КПП. – Интересно же, ваше сиятельство.

– А чего тут рассказывать? – усмехнулся Гагарин. – Сейчас сам все увидишь.

Никаких подробностей мне так и не сообщили. Ни тогда, на награждении, ни позже, ни даже по дороге. Хотя времени было предостаточно: его сиятельство любезно предложил подвезти меня и уже в восемь утра ждал прямо у дверей Корпуса на автомобиле.

Похоже, личном – вряд ли кому-то пришло бы в голову закупать для капитана особой роты технику производства страны-потенциального противника, да еще и за астрономические деньги. Я мог только догадываться, почему Гагарин приобрел вместо отечественной марки или «немца» редкого даже для Петербурга иберийского «Виенто Монтесума», но выбор его…

Нет, пожалуй, все-таки не осуждал: машина не только выглядела эффектно, но и внутри оказалась выше всяких похвал. Сиденья, обтянутые коричневой с красноватым оттенком кожей, огромный сенсорный экран на торпедо, руль, больше похожий на штурвал самолета, чем на привычную «баранку»… Круто.

Круто – и бессовестно дорого.

Водил Гагарин с положенной гардемарину лихостью, но, в отличие от того же Морозова, правила соблюдал неукоснительно. И даже не хамил соседям по асфальту… впрочем, это было и ни к чему: легкое нажатие педали – и горячий латиноамериканский вождь с мерным урчанием срывался со светофора, оставляя все прочие машины далеко позади.

Так что большую часть дороги до полигона за Сестрорецком мы ехали, можно сказать, в одиночестве. И даже успели поболтать: об операции в Шушарах, о награждении, о погоде, о предстоящих Новогодних каникулах в Корпусе, о возможной отмене казарменного режима по всему городу… даже о погоде.

В общем, обо всем – кроме предстоящей суперсекретной тренировки.

– Да знать бы, к чему готовиться, – вздохнул я.

– Ко всему, десантура. Гардемарин должен быть находчив и смел. – Гагарин назидательно поднял палец вверх. – А враг тебя предупреждать не станет.

– Так точно, ваше сиятельство. Не станет.

Мы приехали чуть позже остальных. Младшие офицеры особой роты уже выгрузились из небольших автобусов и личных авто с черными номерами и теперь неторопливо облачались в тактические «доспехи», подтягивания ремни и обвешиваясь снаряжением. Часть уже успела вооружиться и понемногу собиралась у дороги чуть дальше, но большинство пока возились на стоянке. Я насчитал сотни полторы – даже не треть личного состава. Примерно столько же наверняка сейчас охраняли Зимний и дежурили на постах в центре города, кто-то ушел в увольнение, а остальные…

Остальные вполне могли быть за пределами Петербурга. А то и за пределами страны, сражаясь на очередной невидимой крохотной войне – одной из тех, о которых никогда не напишут в учебниках по истории.

Что-то в этом мире не меняется.

– Будем по сугробам бегать? – Я чуть привстал, разглядывая полевую форму гардемарин – обычную, без белых зимних маскхалатов. – Тактическое перемещение? Или штурм?

– И перемещение, и штурм. – Гагарин остановил «Монтесуму» по соседству с чьим-то «Иксом» и заглушил мотор. – И еще кое-что… В общем, сам увидишь.

Его сиятельство умел заинтриговать. Вполне возможно, в грядущей тренировке не подразумевалось ничего особенного, и в плане были только беготня по лесу и повторение типовых маневров в двойках и четверках… Но чутье подсказывало, что меня ждет еще что-то.

Крайне нестандартное.

– На тебя уже полный комплект заказали. – Гагарин открыл багажник. – Но не подвезли еще. Так что пока в дежурном побегаешь.

Парадную форму гардемаринам шили на заказ, а вот полевую выдавали со склада. Так, в которой я болтался на грузовике покойного Резникова, закономерно отправилась на списание, так что на сегодня мне выделили новую, в запаянном пакете. Комплект оказался чуть великоват, зато не стеснял движений, а когда я натянул сверху ремни «разгрузки», даже начал смотреться… скажем так, обычно – с сентября новое тело успело чуть подрасти и набрать около пяти кило мускулатуры, так что теперь уже я почти не терялся на фоне крепких парней из гардемаринской роты.

Да и они едва обращали на меня внимание, хотя появление чуть ли не первого за всю историю прапорщика, еще и неполных восемнадцати лет от роду, определенно было событием незаурядным. Но то ли бравые вояки умели скрывать любопытство, то ли я уже успел завоевать своими подвигами… нет, пожалуй, пока еще не уважение – только доверие.

Для начала неплохо.

– Пойдем, десантура. – Гагарин повесил мне на шею ремень автомата и, развернувшись, зашагал к остальными. – Для начала разомнемся. Так, немножко…

«Немножко» в понимании его сиятельства оказалось тем еще мучением. Приседания, отжимания, бег по снегу среди деревьев на пять километров – и все это, разумеется, в полной выкладке чуть ли не в двадцать кило весом. Я догадывался, что у особой роты нормативы посерьезнее, чем у обычных подразделений и даже спецуры, но масштабы сложности все-таки недооценил: за час стандартного «разогрева» Гагарин замучил меня больше, чем когда-либо удавалось Каратаеву или даже Медведю, который гонял сборную Корпуса в хвост и в гриву.

К концу забега легкие буквально жгло огнем, и я держался лишь на чистом упрямстве и возможностях усиленного Конструктами тела. Дар не подключал – что-то подсказывало, что самое «вкусное» еще впереди, и резерв лучше сэкономить.

– Ну как ты держишься? Молодец! – Гагарин хлопнул меня по плечу так, что я едва не улетел в сугроб. И развернулся к остальным. – Господа офицеры, в три шеренги – ста-а-ановись!

Гардемарины тут же засуетились, выстраиваясь на небольшой полянке среди деревьев, которую мы уже успели утоптать. Со всех сторон слышалось позвякивание оружейного металла и тяжелое дыхание – даже для суперменов из особой роты беготня в полном тактическом снаряжении оказалась испытанием не из легких.

И все они – явно неспроста – тоже берегли резерв.

– Друзья мои, вы все прекрасно знаете, почему и после каких именно событий я получил свою должность и капитанский чин. – Гагарин заложил руки за спину и неторопливо зашагал вдоль строя. – При атаке на Пажеский корпус мы потеряли товарищей. И потеряли в том числе и потому, что оказались не готовы к встрече с противником. И я говорю не только о численном преимуществе нападавших, хотя и оно определенно было… Мы с покойным поручиком Бестужевым столкнулись с Одаренным.

Тем самым, в которого я чуть позже всадил половину магазина. Он был силен, и все же не настолько, чтобы два опытных бойца особой роты ложились за каких-то полминуты. Обстановка оказалась так себе, и Гагарина с товарищем в некоторой степени оправдывало то, что противник превосходил их обоих на ранг или даже два, но…

Но отработали гардемарины тогда на троечку. В лучшем случае.

– А значит, наши враги куда опаснее, чем мы могли подумать. Жизни ее высочества Елизаветы Александры угрожают те, в чьих жилах течет благородная кровь – такая же, как и наша с вами. Раньше Одаренные были надежной опорой трона, но теперь… – Гагарин тяжело вздохнул и, развернувшись на каблуках берцев, зашагал обратно. – Видимо, все изменилось. И когда что-то подобное случится в следующий раз – мы должны быть готовы. Верно, судари?

– Так точно, ваше сиятельство, – нестройным хором отозвались гардемарины. – Верно!

– И поэтому я считаю своим долгом отработать… хотя бы попытаться отработать контакт с высокоранговым Одаренным. – Гагарин чуть возвысил голос. – Который одиночку превосходит любого из здесь присутствующих. А может, даже всех вместе взятых.

И я, кажется, уже знал, кто нам в этом поможет. Его сиятельство, несколько приукрашивал, однако в целом мыслил в верном направлении: тактика работы против одиночного противника, наделенного запредельной мощью, очень сильно отличается от всего, на что натаскивают юнкеров в военных училищах. И содержит… нет, скорее даже состоит из одних сплошных нюансов.

– И поэтому сегодня с нами любезно согласился провести тренировку человек, которого вы все, без сомнения, знаете. – Гагарин развернулся спиной к строю. – Поприветствуйте моего отца – его сиятельство князя Юрия Алексеевича!

Ветви елок качнулись, сбрасывая снег, и перед нами появилась невысокая подтянутая фигура. По сравнению с облаченными в тактические «доспехи» гардемаринами старший Гагарин выглядел совсем не грозно и даже не внушительно. Тренировка по определению подразумевала какие-никакие нагрузки, однако он все равно предпочел военной или спортивной форме пижонские узкие брюки с ботинками и чуть приталенное черное пальто с двумя рядами пуговиц.

Будто всем видом хотел сказать – ничего вам, господа офицеры, не светит. И заставить такого мастодонта хотя бы попотеть – не получится.

Военная служба для его сиятельства закончилась много лет назад, и во всяких сомнительных мероприятиях – вроде штурма Зимнего в девяносто третьем – он предпочитал не участвовать, но бойцом определенно был неплохим. А уж потенциал, как и положено главе древнего княжеского рода, имел поистине фантастический.

В число аттестованных «единиц» Гагарин не входил – подозреваю, исключительно по собственному желанию. И даже будь я в прежнем теле и на пике формы, финал нашего с ним поединка, случись вдруг таковой, мог выйти… скажем так, весьма неожиданным – и это с учетом всего моего опыта.

– Здравия желаю, господа офицеры. – Гагарин улыбнулся и поднял руку, явно намекая, что на этот раз отзываться и орать на весь полигон совершенно не обязательно. – Не сомневаюсь, что вам уже не терпится повалять несчастного старика по снегу, однако для начала позвольте мне немного поболтать. И заодно вместе освежим в памяти теорию… Ты ведь не возражаешь?

– Ничуть. – Гагарин-младший пожал плечами. – Делайте все, что считаете нужным.

Ну ничего себе официоз… Еще бы по имени-отчеству обратился – или вообще по титулу. Верховный гардемарин изо всех сил пытался соблюдать подобающий случаю регламент, однако его почтенный родитель, похоже, был в веселом расположении духа.

И зашел, что называется, с козырей.

– Полагаю, мой сын искренне надеялся, что я расскажу вам, как победить Одаренного выше третьего ранга силы. Так вот… – Гагарин улыбнулся, театральным жестом подбросил трость и, ловко поймав ее за середину, продолжил. – Никак. И дело не в том, что я имею наглость усомниться в ваших талантах и способностях, господа офицеры – но едва ли хоть кто-то здесь в силах поспорить с ее величеством математикой.

В Гагарине определенно пропадал великий педагог. Его позвали сюда не для болтовни, однако и теория уж точно была не лишней, и старик смог начать лекцию так, что матерые гардемарины тут же обратились в слух – прямо как курсанты-первогодки.

– Полагаю, нам не стоит останавливаться на законах нормального распределения и прочих сложностях, – снова заговорил он. – Достаточно вспомнить в общих чертах. Вам не хуже меня известно, что количество Одаренных старших рангов не так уж велико. На данный момент в Петербурге проживает около десяти тысяч дворян, обладающих сверхчеловеческими способностями. Изрядное число, не так ли, господа офицеры? – Гагарин отступил на шаг и одним взмахом начертил тростью на снегу круг. – И мы с вами войдем в четверть сильнейших. Пятый-шестой ранг и выше. То есть, уже примерно две с половиной тысячи. И чтобы получить количество тех, кто имел счастье унаследовать от предков по-настоящему могучий Дар, нужно еще раз поделить… пожалуй, уже на пять. – Трость отсекла от снежного круга крохотный сектор. – Около пятисот человек, из которых абсолютное большинство – «тройки». Количество «двоек» вряд ли перевалит за сотню – и это в столице! Число же официально аттестованных «единиц» и вовсе можно сосчитать по пальцам. – Гагарин улыбнулся. – И вряд ли я так уж сильно ошибусь, если скажу, что мне для этого хватит одной руки.

Его сиятельство немного напутал в начале, но про высокоранговых Одаренных сказал верно: десять лет назад в Петербурге было всего четверо мастодонтов, переваливших за «двойку». После моей смерти стало на одного меньше… и вряд ли с тех пор кто-то успел прокачаться до сверхмощной «единицы». Путь к высшим ступеням могущества занимает целую жизнь, и пройти его суждено далеко не каждому.

И если поднять средненький пятый ранг к тридцати с небольшим годам может чуть ли не любой титулованный аристократ, то дальнейший рост возможен лишь при определенном стечении обстоятельств, из которых победа в генетической лотерее даже не самое важное. Незаурядные способности, упрямство, хорошие учителя… Везение, в конце концов.

И практика – всю жизнь, чуть ли не с самого рождения.

– Но дело, конечно же, вовсе не в количестве Одаренных как таковом, – снова заговорил Гагарин. – Помимо этого следует вспомнить, что с сокращением числа при переходе на следующий ранг пропорционально возрастает сила. И зависимость отнюдь не линейна. – Его сиятельство, похоже, забыл о намерении обойтись без сложностей и снова принялся чертить на снегу – на этот раз оси координат. – Как вы можете заметить, разница базовой мощности между шестым и, к примеру, пятым рангом не так уж и велика. Однако при переходе на четвертый увеличивается в несколько раз. Почти в десять раз при переходе на третий, а дальше… – Трость лихо загнула параболу, поднимая в воздух снежную крошку. – Дальше растет до предела.

Кто-нибудь более дотошный наверняка потрудился бы изобразить формулу. Не самую тривиальную, однако вполне доступную для любого офицера с высшим военным образованием – физику с столичных училищах преподают как надо. Впрочем, Гагарин справился даже лучше, наглядно продемонстрировав разницу между Одаренными средних рангов и почти всемогущими «единицами».

– То есть, вы… большинство из вас, во всяком случае, находитесь здесь. – Кончик трости ткнулся куда-то в середину графика. – А «единицы» – вот здесь, фактически, на самой вершине кривой. А значит, они способны выдавать мощность свыше тысячи мегаватт, что больше, чем у Одаренного пятого ранга…

– На два порядка, – тихо отозвался кто-то из первой шеренги.

– Скорее на три. А при определенных обстоятельствах – даже на четыре… Впрочем, давайте перейдем к практике. – Гагарин лихо крутанул тростью и шагнул вперед. – Для начала – попробуйте выстрелить в меня, господин штабс-капитан.

Глава 20

– В…выстрелить, ваше сиятельство? – Плечистый здоровяк в первой шеренге замялся. – Как можно?..

– Стреляй, стреляй, гардемарин. Как положено, очередью, – усмехнулся Гагарин. – Я не сломаюсь… Только давай в сторонку отойдем, чтобы всем видно было. А вы, господа офицеры, лучше расступитесь. Мы ж не на параде.

Младший Гагарин явно не пришел в восторг от затеи отца, но спорить не стал. Коротко кивнул и со вздохом жестом изобразил полукруг. Строй рассыпался, и фигуры в тактических «доспехах» разошлись, пропуская вперед товарищей из задних шеренг.

– Работаем, сударь. – Старший Гагарин встряхнулся и покрутил головой, разминая шею. – Огонь!

Штабс-капитан нахмурился, вскинул автомат и вдавил спуск, отсекая три патрона. Потом еще раз. И еще. По лесу разносился грохот, затвор дергался туда-сюда, выплевывая горячие гильзы… Но больше ничего не происходило. Со стороны казалось, что гардемарин вообще стреляет холостыми, но я все-таки разглядел крохотные металлические конусы, зависшие в полуметре от груди Гагарина.

– Как видите, Щит высокорангового Одаренного не так уж просто пробить, – усмехнулся тот. – И даже если бы господин штабс-капитан чуть меньше осторожничал и не боялся всадить весь магазин, он едва ли смог бы мне навредить. Энергия пули на выходе из канала ствола не больше полутора тысяч Джоулей, а значит, я с легкостью принимаю… сможете посчитать?

Считать гардемарины умели, но вряд ли Гагарина интересовало точное число. Скорее порядок – и даже по самой скромной оценке его сиятельство без особого труда «сожрал» бы не одну сотню автоматных пуль.

– Как видите, против сильного противника нужна игрушка посерьезнее ручного оружия. Пистолеты, дробовики, гранаты – это все не поможет. Крупнокалиберный пулемет или пушка, пожалуй, смогли бы вскрыть мой Щит… Но вряд ли вы все время таскаете их за собой, не так ли? – усмехнулся Гагарин. – А значит, придется орудовать тем, что есть под рукой: Даром или даже кулаками… Впрочем, и с этим тоже наверняка возникнут сложности.

Свежевыпавший снег взметнулся вверх, и над полянкой будто пронеслась темная тень. Любой из гардемарин умел двигаться на сверхчеловеческой скорости, но это было… другое. Гагарин не сорвался с места, не побежал, а просто исчез, а через мгновение уже стоял перед штабс-капитаном, уперев бедняге под челюсть его же автомат.

– И пусть вас не вводит в заблуждение возраст… скажем так, потенциального противника. Я уже не так крепок и здоров, как двадцать лет назад, однако Дар на высших рангах позволяет вытворять и не такое. – Гагарин вернул гардемарину оружие. – И не сомневайтесь, судари – даже самый хлипкий старикашка способен оторвать вам голову голыми руками. И куда быстрее, чем вы успеете щелкнуть предохранителем.

Вокруг воцарилась тишина. Едва ли бравых вояк смутили или запугали такие слова, но вряд ли многим из них приходилось наблюдать в деле Одаренного высшего ранга. «Единицы» и «двойки» встречаются в бою так редко, что даже тренировка, похоже, вызвала у гардемарин некое…

Благоговение? Пожалуй – лучшего слова я бы точно не смог придумать.

– Так что если вы хотите узнать, как победить противника такого класса, – продолжил Гагарин, – то я повторюсь – никак. Не стоит тешить себя надеждой на благоприятный исход. И если уж кому-то из вас не посчастливится столкнуться с «единицей» – самым разумным решением будет отступить. И чем быстрее – тем лучше… Иными словами – бегите, господа офицеры. В этом нет ничего зазорного.

– Благодарю, ваше сиятельство. – Младший Гагарин нахмурился и сложил руки на груди. – Хоть, признаться, я и ожидал несколько иных советов. Ведь бывают случаи, когда отступление невозможно.

– И в этих случаях вы наверняка погибнете, друзья мои. И все, чему я, в сущности, способен вас научить – это продержаться в схватке как можно дольше. Нанести противнику как можно больше урона. – Старший Гагарин вздохнул. – И с мизерной вероятностью вывести его из строя, потеряв половину или даже три четверти оперативной группы. Чтоб хотя бы связать боем Одаренного второго и уж тем более первого ранга нужно не меньше пятнадцати человек… Так что я предлагаю вам, господа офицеры, разбиться на команды, – улыбнулся Гагарин. – И немного погонять меня по лесу.

Судя по одобрительному гулу, такую затею гардемарины явно оценили. Теория теорией, однако практическая часть вполне может вскрыть еще пару-тройку нюансов, которые почти невозможно объяснить на словах. И, уж конечно, чуть ли не каждый в глубине души надеялся, что на деле старший Гагарин окажется не так уж страшен, и его получится если не одолеть силой Дара и оружия, то обхитрить… Ну, или хотя бы заставить попотеть.

Я, во всяком случае, наделся.

Вот только, похоже, зря. Первая группа скрылась за деревьями, и буквально через полминуты оттуда раздался сердитый лай автоматных очередей, вой атакующих элементов, крики… А потом все стихло. Гардемарины один за одним возвращались из леса, на ходу распихивая по подсумкам отстрелянные магазины, и вид у них был… скажем так, помятый. Судя по грязной и мокрой форме, Гагарин отправил в нокдаун всех до единого.

Тринадцатый, четырнадцатый… И пятнадцатый – последний. Раскидал, как собачонок.

Вторая группа продержалась чуть дольше, зато со следующими четырьмя его сиятельство разобрался за каких-то несколько минут. Видимо, господа офицеры решили идти плотным строем, сливая резерв на супермощный Щит.

Супермощный в обычных, штатных условиях. Для «единицы» даже суммарная мощность полутора десятков гардемарин оказалась не такой уж выдающейся. Гагарин или вскрыл его, а потом прицельно «расстрелял» всех Даром, или просто накрыл всю группу разом, использовав нестандартный элемент. Что-то вроде обычного Молота – только размером с четверть футбольного поля.

Силен старик. И не подступишься ведь – близко попробуй еще подойди, да и издалека лупит не хуже. В лучшие годы я не давал промаха и с сотни метров, а он наверняка попадет и на все полторы.

Седьмая группа оказалась самой крепкой – наверное, оттого, что ею командовал сам младший Гагарин. Он продержался рекордные пока что шесть с половиной минут. Правда, три из них гардемарины крались по лесу, не открывая огонь. Видимо, надеялись незаметно подобраться поближе.

Подобрались… И дальше все пошло по привычному сценарию. Резерв у старшего Гагарина оказался просто титанический, и даже после всех предыдущих «раундов» он не утратил ни силы, ни скорости.

– Ваше высокоблагородие… – Я шагнул к командиру нашей группы – тому самому штабс-капитану, на котором Гагарин демонстрировал навыки. – Разрешите обратиться?

– Обращайся, моряк.

Судя по печальным глазам и протяжному вздоху, на победу здесь уже никто не рассчитывал. Старик унижал и доминировал, и командир, похоже, уже вполне ясно представлял, как пойдет из леса обратно, вдоволь повалявшись в грязи и наглотавшись снега.

– Надо идти врассыпную. И не подставляться. Там такая мощность, что ни один Щит не выдержит, – вполголоса проговорил я. – Короткими перебежками. Десять метров – и носом в снег, без стрельбы.

– Ага, и он нас всех так и перещелкает, – буркнул командир. – Лес редкий. Да и не спрячешься ты от Гагарина.

– Не спрячусь, – я не стал спорить. – У него силы на целую роту хватит. А вот глаз – две штуки, как у всех. А на затылке вообще нет. Если двинем цепью, полукругом – придется его сиятельству посуетиться. Десять человек в лоб, еще пятерых в обход отправить. С тыла, может, и пробьем.

– Может, и пробьем… – задумчиво проговорил командир. – Дело говоришь, моряк. Давай попробуем. Все равно по стандарту здесь не отработать – это тебе не пулеметное гнездо штурмовать.

К сожалению. Работать против подвижной цели куда сложнее. Условной огневой мощью Гагарин не уступит даже четырем пулеметам, и при этом наверняка будет маневрировать, и прижать его автоматными очередями не получится. А значит, стандартный «перекат» вперед в двойках и четверках не сработает.

– Ну… У нас так принято, что кто предложил – тот и выполняет. – Командир хлопнул меня по плечу. – Даю двух человек. Забираете крюк, заходите в тыл.

– Есть в тыл, ваше высокоблагородие, – кивнул я. – Не подставляйтесь без надобности. Когда начнем работать – выдавайте огонь из всех стволов, и Даром тоже, Свечками и Разрядами. Надо нагрузить Щит до предела, и тогда я попробую сократить дистанцию.

Командир нахмурился. Ему явно не хотелось выполнять… скажем так, пожелания какого-то там прапорщика восемнадцати лет от роду, но плана получше у его высокоблагородия, похоже, не было, так что возражений я не услышал.

Когда мы чуть углубились в лес, я жестом указал своим двум бойцам забирать вправо, к границе полигона. И успел заметить, как остальные гардемарины вытягиваются в цепь, отходя все дальше друг от друга.

Хорошо – даже Гагарину не зацепить всех сразу. И если получится подобраться поближе, если мы втроем успеем обойти…

Не успели. Из глубины леса полыхнуло Даром, и шагавший примерно в пятидесяти метрах от меня гардемарин отлетел назад и пропахал спиной снег. Гагарин, конечно же, бил не в полную силу, однако из схватки боец выбывал окончально.

Минус один – и это еще до того, как мы перешли в атаку.

Хорошо хоть остальные не сплоховали – не стали ломиться в лоб, стреляя наугад, а дружно плюхнулись на землю или метнулись за укрытия. Впрочем, разглядывать их все равно было уже некогда. Я махнул рукой, отдавая команду, и сам припустил бегом, на всякий случай забирая еще дальше, чем планировал в самом начале, чтобы ненароком не попасть на глаза Гагарину.

А его сиятельство, между тем, не терял времени даром: за спиной то и дело громыхало, раздавалась ругань и треск деревьев, и с каждым ударом из игры выбывал еще один из наших товарищей. Но уцелевшие пока держались, и упрямо следовали приказу командира: не открывали огонь, а просто «перекатывались» вперед перебежками по семь-десять метров, пытаясь держаться за сугробами и толстыми стволами деревьев.

Будь у меня связь, я непременно рискнул бы подобраться поближе, разглядеть Гагарина и уже дальше корректировать действия группы по рации, но первую скрипку в этой схватке играть не мне.

Да и вообще не скрипку, если разобраться – так, от силы тарелки. Или большой барабан. Который может ударить всего раз, в самом конце пьесы.

А может и не ударить.

Пробежав еще примерно метров сто, я скатился за пригорок и продолжил путь по низине. Так далеко в лес никто еще не добирался, и снега было чуть ли не по колено, зато здесь мы с гардемаринами уже могли не прятаться.

Первая часть маневра как будто удалась – моя крохотная группа почти вышла на позицию. Я еще не мог видеть Гагарина, зато чувствовал прекрасно: старик сместился чуть ближе к нам, не давая остальным поймать себя в кольцо, и то и дело взрывался мощью Дара. Работал коротко, одиночными импульсами – видимо, уже успел потратить изрядную часть резерва и теперь экономил.

И все время перемещался – с запредельным даже для тренированных гардемарином проворством.

– Расходимся, – прошептал я, указывая бойцам направление. – Действуем вместе, по моей команде.

Забравшись на самый верх заснеженной гряды, я, наконец, увидел Гагарина. Темная фигура металась внизу, выхлестывая подбирающихся гардемарин. Несколько человек уже выбыли и теперь шагали обратно в сторону стоянки, но семеро уцелели и понемногу стягивались к его сиятельству полукругом. Он не мог видеть всех, зато передо мной поле боя лежало буквально как на ладони.

Перехватив автомат, я съехал вниз, скользя спиной по снегу. И двинулся вперед, выцеливая окошечком коллиматора силуэт между деревьями. Еще шажок, второй, третий…

Пора.

– Огонь! – рявкнул я на весь лес, вдавливая спуск.

Автомат толкнул прикладом в плечо и задергался, выбрасывая гильзы. Я отстрелял магазин и тут же на ходу зарядил следующий. Сейчас точность не так важна – достаточно всадить как можно больше пуль в Щит, который Гагарину теперь придется держать со всех сторон разом.

На мгновение я даже смог увидеть накрывшую его сиятельство полусферу – столько ей пришлось принять урона. Гардемарины не только стреляли, но и атаковали элементами, заливая «броню» искрами и пламенем. Я сам швырнул пару Молотов и зарядил наискосок Саблей, а потом снова рванул вперед, укрываясь за деревом.

Сработали мы неплохо, но и у Гагарина осталась еще пара тузов в рукаве: он вдруг рванул разом на два десятка шагов в сторону, и брошенная кем-то Свечка прошла мимо, оставив на земле кратер чуть ли не с метр в диаметре. И прежде, чем мы снова сумели поймать в прицел нечеловечески быструю темную фигуру, группа лишилась еще двоих.

– Давим! – Я вскочил на ноги и, забросив уже бесполезный автомат за спину, снова бросился вперед. – Он уже устает!

Конструкты разогнали тело, и время послушно замедлилось. Стрекот автоматов развалился на отдельные глухие удары, и я даже смог увидеть уходящую куда-то в небо очередь – похоже, Гагарин выбил еще одного. Даже спалив три четверти резерва он все еще двигался быстрее любого из гардемарин, и мне пришлось выложиться полностью, чтобы хоть на пару секунд уравнять шансы.

Гагарин взмахнул тростью, и из серебряного набалдашника вырвалось белое пламя. Не обычный Разряд, а что-то нестандартное из арсенала «двоек» и «единиц». Огонь сплелся в тугой хлыст и метнулся мне навстречу, срезая тонкие сосенки. Я пригнулся, пропустил элемент над собой, и перекатился вперед, уходя от второго удара. Третий кое-как отбил Щитом, махнул через поваленное дерево…

И вдруг обнаружил себя вдавленным в снег у ног Гагарина.

– Вы убиты, господин прапорщик, – усмехнулся Гагарин, ткнув кончиком трости мне в грудь.

– Позвольте не согласиться, ваше сиятельство. Мы убиты.

Я разжал пальцы, и из моей ладони вниз скатилась тренировочная граната. Я не стал дергать чеку – не слишком-то приятно, когда даже крохотный заряд детонирует прямо над ухом.

– Вот как? – Гагарин прищурился. – Думаешь, такая железка смогла бы мне навредить?

– Вряд ли. – Я чуть приподнялся на локтях. – Но вы держали круговой Щит, а значит, приняли энергию взрыва полностью. При определенных обстоятельствах такое может забить синапсы. И если у нашей группы осталось еще хотя бы пять человек…

– Четверо. Но в целом вы правы. – Гагарин протянул мне трость, помогая подняться. – Зайти в тыл, атаковать со всех сторон и с близкого расстояния, перегрузить Щит свыше максимальной мощности… Полагаю, это была ваша идея?

– Так точно, ваше сиятельство, – вместо меня ответил чудом уцелевший командир. – Если вы согласны хотя бы на ничью – это целиком и полностью заслуга господина прапорщика.

– Ничья? Как вам будет угодно, судари. В конце концов, вы справились куда лучше своих товарищей. Так что сейчас самое время вернуться к ним и снова вспомнить немного теории. – Гагарин рассмеялся, оборачиваясь ко мне. – Вы ведь мне поможете? Уж не знаю, откуда, но вам явно многое известно о работе с силой Дара.

Что я всегда говорю себе в таких случаях?.. Не высовываться?

Ну да, конечно.