Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 197 (всего у книги 342 страниц)

Глава 8

Глава 8.

Утром парламентёр князя Переяславского передал оскорбительное письмо в адрес хана и всего его войска, в котором высмеивались торкские воины, и предлагалось выставить самого лучшего бойца хана против ратника Всеволода…

Как ни уговаривали советники Торета отказаться от поединка, ничего поделать не смогли. Горячий и вспыльчивый хан не слушал советов своих командиров, он вызвал к себе лучшего бойца и пообещал ему за победу огромные сокровища и славу великого воина. После чего отправил к стенам города своего парламентёра, объявившего о том, что вызов принят.

Вскоре после этого перед стенами города гарцевал на низкорослой степной лошадке воин хана Торета и бахвалился, обещая раздавить русских собак одним ударом. Не вдалеке стояла ханская знать и старые воины, решившие взглянуть на поединок. Таких набралось приличное количество.

Всеволод и Епифан не торопились выпускать своего ратника за ворота. Когда кочевник охрип от своих речей, а Торет начал заметно нервничать, ворота раскрылись, и из них не торопясь, выехал русский витязь. Лицо его было сосредоточено, но ни страха ни сомнения не читалось на нём. Весь внешний вид русича вызывал трепет и уважение. Степной воин подскочил к своему противнику и что-то хотел сказать, но осёкся на полуслове. Взглянув в глаза воя, он увидел там Смерть (именно Смерть с большой буквы). Глаза витязя были как сталь меча светлы и твёрды, в них читалась такая Любовь к Родине, какая может быть только у любимого и обласканного сына, а тот в свою очередь, готов отдать за неё свою жизнь с радостью и не задумываясь. Степняка передёрнуло, его охватил неимоверный, животный ужас, он развернул свою лошадку и помчался к своему повелителю. Когда торк подъехал к своему хану, Торет активно зажестикулировал, но о чём шёл разговор, слышно не было. Через некоторое время воин хана вернулся к стенам Переяславля, но уже его внешний вид не был таким бравым и вызывающим как несколько минут назад. Всеволод сказал стоящему рядом с ним Епифану:

– Всё, пропал степняк. Сдулся. Считай победа наша.

– Похоже на то, князь, похоже.

Русский витязь и кочевник разъехались в разные стороны, приготовили копья и постояв некоторое время ринулись в атаку… Когда копья ударили в щиты, раздался оглушительный треск, но ратники усидели в сёдлах, правда щиты и копья не выдержали столь жестокого напуска. Русич приготовил меч, а степняк – булаву. При очередной схватке русский витязь попытался рассечь кочевника с левого плеча, но тот увернулся и в свою очередь обрушил своё оружие на русского воина. Но несколько замешкался, и страшная булава скользнула по крупу коня. Этого оказалось достаточно, чтобы гнедой потерял равновесие и завалился на бок. Русский ратник едва успел спрыгнуть со своего скакуна до того, как он упал, но выронил меч… Витязь остался пешим и безоружным против верхового и оружного врага. Зрители замерли, затаив дыхание. На русского воина стрелой летел вооружённый и грозный противник. Казалось, гибель русича неизбежна. Но что-то произошло, никто даже не заметил – что. Воин русского князя оказался верхом на лошади степняка, сзади наездника и одним движением столкнул кочевника на землю. Тот полетел под ноги своему коню, теряя при этом булаву. Дружинник соскочил с коня и пошёл на врага в рукопашную. Торкский воин достал нож и приготовился к отражению атаки русского богатыря… Но тот не спешил нападать, а ходил вокруг кочевника приноравливаясь и приглядываясь к противнику. Вскоре взрывному степняку надоело это хождение по кругу, и он кинулся в отчаянную, но не подготовленную атаку. Русич легко отбил этот выпад, и продолжил испытание нервов своего врага. Он посмотрел в глаза торка, в них кроме ненависти отчётливо угадывался страх. «Нельзя ненавидеть, тем более бояться своего противника» – вспомнил русич наставление своего воеводы. Он уже знал, что каким бы не был исход схватки – русские победили, это придало ему уверенности, и отражая очередной выпад торка, русич слегка прихватил руку кочевника. Послышался треск ломаемой кости, после которого последовал удар… Степняк лежал на спине, а его открытые глаза смотрели в небеса, жизни в них уже не было…

–

Хан Торет в ярости дал команду на приступ, но его воины, поражённые увиденным, остались на месте. Тем более, рядом с ним находилась лишь часть приближённых, которые не представляли бы для обороняющихся русичей серьёзной угрозы – основные силы торкского войска располагались в нескольких верстах от места поединка. Вскоре хан сам это понял, и с силой ударив коня по крутым бокам, умчался в расположение лагеря.

Немного времени зажатые в городе люди выторговали у судьбы. А помощь всё ещё была далека. Всеволод в спешном порядке дал команду на подготовку к отражению возможного штурма. И он не заставил себя долго ждать. Торкские воины, пользуясь численным преимуществом, кинулись на стены Переяславля. Но без осадных орудий и поддержки зажигательных средств, а так же после поединка, атака получилась неэффективной и несогласованной. Потеряв большое количество людей, торкское воинство стало откатываться на ранее занимаемые позиции.

Видя смятение и раздробленность во вражеском войске, Добрыня, не успевший как следует отдохнуть после ночной вылазки, повёл свой малочисленный отряд на отступавших степняков. Те не разобравшись в ситуации, и считая, что Всеволод пустил в погоню основные силы, ударились в панику, и их организованное отступление превратилось в беспорядочное бегство. В ходе него, много воинов было просто растоптано копытами коней и раздавлено в давке. Добрыня побоявшись, что торки быстро смогут разобраться в ситуации и, поняв, что их преследует всего горстка безумных храбрецов, всё-таки организуются и смогут дать отпор, повернул своих ратников обратно.

Через некоторое время, которого как раз бы хватило удирающему войску достичь лагеря, перед стенами Переяславля появился сам Торет. Он попросил Всеволода о перемирии до утра, для того, чтобы собрать трупы своих воинов и оказать помощь раненым. Переяславский князь согласился.

–

Получив так необходимое ему время, Всеволод обошёл город, раздал указания своим дружинникам и вернулся в свой дом. Там его ждали Епифан, Добрыня и Алёшка.

– Говорите, что случилось, – потребовал князь, видя на лицах своих помощников смятение.

– Князь, ночью, перед выходом в торкский лагерь, произошло одно невероятное событие, тебя тревожить не стали, а потом битва – не до того было…– начал Епифан.

– Да что ты мямлишь как дитя неразумное, говори толком, какое событие, – потребовал Всеволод.

Епифан подтолкнул вперёд Добрыню.

– Князь, сей ночью явилась нам баба и сказала, что она из будущего, ищет мужа свово, Андрея Свиридова. Я приказал закрыть её порубе, – ответил бравый дружинник.

– Из будущего? Ну давай её сюда, поглядим, на эту кралю.

Добрыня поклонился и вышел из княжеских покоев. Епифан с Алёшкой остались стоять.

– Присаживайтесь, подождём, – кивнул Всеволод на широкую скамью у стены.

Вернулся Добрыня в сопровождении Ольги. Князь и боярин внимательно и долго разглядывали женщину. Наконец Всеволод произнёс:

– Рассказывай, кто такая и откуда.

– Я уже говорила, что ищу своего мужа Андрея Свиридова, который повёл обратно в одиннадцатый век воина – Елисея. Этот воин должен был доставить в Киев письмо с просьбой о помощи…, – начала рассказывать Ольга, но спохватилась, – а где я?

– Ты точно убогая! – не выдержал Добрыня, – ночью я тебе сказывал, что ты в Переяславле и нет здесь никакого Андрея и никакого Елисея.

– Погодь, погодь, Добрынюшка, – прервал витязя Епифан, – отправлял я Елисея в Киев с посланием, верно она глаголет.

Ольга просияла, весь вид её говорил – «Что, съел?!»…Но Всеволода это мало тронуло.

– Как ты сюда попала? Как мимо стражей прошла?

Женщина всплеснула руками.

– Я же говорю, пришла из будущего…

– Заткнись, дура! – не выдержал князь, и уже спокойно добавил, – расскажи всё с самого начала и подробно...

Женщина начала свой рассказ:

– Когда Андрей и это ваш Елисей ушли, я места себе не находила. Металась по родительскому дому, не зная, что делать. Потом плюнула и вернулась к себе в город. Но это была плохая идея, соседи сразу стали интересоваться где муж и почему я возвратилась одна. Это было не выносимо. Я проклинала и мужа и Елисея и тебя князь, но больше всего я проклинала себя. Несколько дней я не могла ничего поделать со своей ненавистью, но вот пошёл дождь и его ровный шум меня успокаивал. Дождь лил не переставая два дня, такого никогда не было и я подумала, что это знак свыше. В этот момент сверкнула молния, а за ней последовал раскат грома. Я зачем то вышла на улицу, молния сверкнула снова, мне стало страшно и я страстно захотела увидеть мужа… После этого я оказалась здесь.

Ольга закончила говорить, в помещении повисла гробовая тишина. Все слушатели пытались осмыслить услышанное и отсоединить зёрна от плевел, то есть правду ото лжи.

– А как Елисей попал к вам? – спросил её Епифан.

Пришелица охотно рассказала. Опять в комнате повисло гнетущее безмолвие. После долгого молчания, Всеволод вынес вердикт:

– Обратно в поруб её. Придёт подмога, сведу Елисея и её, а там видно будет. Эх, грехи мои тяжкие…

После этого князь перекрестился на образа и попросил всех выйти. Когда Ольгу вытаскивали из княжеских покоев, она громко ругалась и обещала пожаловаться в милицию и прокуратуру. Но никто её не слушал.

Так прошёл ещё один день. Настал вечер и принёс с собой освежающий ветерок и дождь, который омыл землю, будто смыл скверну с лица земли Русской.

–

Когда стемнело, в окно Епифанова дома постучали. Служка вышел посмотреть и вернулся вместе с Елисеем. Радости старого боярина не было предела.

– Давай рассказывай, – усадил он гостя за стол, – Парашка, неси еду! Митрофан, бегом к князю, скажи, посланник прибыл. А, по дороге к Добрыне да Алёшке заскочи.

По крыльцу застучали сапоги. В комнату вошла молодая девушка.

– Что нести? – спросонья не поняла служанка.

– Всё неси! Всё, что есть в печи – всё на стол мечи!

Девка побежала выполнять хозяйскую волю.

– Давай, давай – рассказывай, – торопил Епифан своего вестника.

– А, что, дядя Епифан, князя ждать не будешь? – спросил боярина витязь.

– Буду племяш, буду. Послание передал? Идёт Изяслав?

– Послание передал, Изяслав уже на подходе и не один, а со Святославом.

У старого человека по щекам потекли слёзы. Он встал, перекрестился и поклонился «светлому» углу, в котором висели иконы.

– Слава, тебе Господи! Не оставил Русь святую, значит веришь в нас..., а мы уж не подведём!

В горнице послышались торопливые шаги, и в помещение вихрем ворвался Всеволод. Всё его тело, его взгляд состояли из одного вопроса: «Идёт помощь?».

Елисей не желая томить князя, уже было открыл рот, как в комнату влетел Добрыня.

– Ты что ли Елисей?

– Да. Я, – с достоинством ответил племянник именитого боярина.

– Слушаю тебя, воин, – не обращая внимания на Добрыню, дал добро на рассказ Всеволод.

Елисей собрался духом и ответил:

– Помощь близка. Примерно в сорока верстах стоят дружины Изяслава и Святослава. Торки пока об этом не знают. Мы со товарищи убрали один ихний разъезд, но нет гарантии, что не имеется других. Надо теперь решить, как использовать это преимущество.

– Зачем вы их убили?

– Извини, княже, вышли прямо на них, деваться некуда было, – потупил взгляд Елисей.

– Ладно, но времени мало. До утра у нас перемирие, а вот утром…, – начал было Всеволод, но осёкся, – А где Алёшка?

– Я за ним посылал. Должен быть, – ответил Епифан.

– Нет, не будет его. Он, вместе со своими, в стан Торета пошёл, – произнёс вернувшийся Митрофан.

– Вот бисова детина! – восхищённо воскликнул князь. – Хорошо, что по обстановке? Добрыня, владеешь информацией?

– Алёшка сказывал перед выходом, что его «дневники»1 докладали о том, что в лагере обстановка спокойная…Насколько это возможно. Торки грызутся между собой и к приступу не готовятся.

– Хорошо. Елисей, что у тебя ещё.

– Со мной пришло шесть человек. Двое пошли в лагерь к кочевникам узнать, что там творится. Двое по окрестным деревням шастают. Двое ожидают в тайном месте, на всякий случай. После полуночи мы все должны собраться и мчать в дружины доложить Изяславу обстановку. По нашим докладам он и примет решение.

– Обстановка сам видишь какая. Мы в осаде, но держимся, отбили два приступа. Надеюсь, это слегка охладило горячность Торета. В окрестных сёлах практически никого не осталось, только те, кто не захотел или не смог уйти под защиту стен. Боюсь, с ними хан уже расправился. Силы у него огромные. Поэтому предлагаю вам выйти спешным маршем и ударить Торету в тыл и во фланг, а мы ударим в лоб. С трёх сторон прижмём его к реке и разобьём супостата.

– Хорошо, князь, я передам пожелания Изяславу и Святославу. Но сам знаешь, принимать решение будет Изяслав, поэтому придётся подстраиваться под него. А я постараюсь перед началом вернуться к тебе и расскажу, что задумали братья.

– Так, половину дел решили, а теперь ещё вопрос, – констатировал Добрыня. – Князь, дозволишь?

– Говори.

– Кто такой Андрей Свиридов?

– А ты откудова про него знаешь? – удивился Елисей.

– Пришла тут баба, говорит его жена.

– Да ну?! А где она?

– В порубе сидит.

– Можно глянуть? Скорее всего, это действительно, Ольга.

Елисей и Добрыня взглянули на Всеволода. Тот кивнул. Епифан крикнул:

– Митрофан, приведи бабу из поруба.

– Ты хоть толком можешь сказать, что приключилось с тобой? – не выдержал Епифан и отвесил подзатыльник своему племяннику.

– Да и сам толком не пойму, – ответил гонец и почесал ушибленное место.

В это время вошла Ольга в сопровождении Митрофана.

– Здравствуй, Елисей, – произнесла она.

– Здравствуй, Ольга, – ответил ратник. – Князь, это – она.

– Ну теперь то расскажи, что с тобой стряслось, – велел Всеволод.

И Елисей начал рассказ. После того как он закончил, все посмотрели на женщину. Она приосанилась, поправила волосы и победно посмотрела на окружающих.

– Так, Епифан, останется она пока у тебя. Сначала разобьем Торета, потом разберёмся с ней. Теперь всем отдыхать, завтра трудный день, – сказал князь и первый вышел.

Елисей подошёл к дядьке:

– Прощай, мобуть свидимся. Держитесь, надеюсь, до сечи вернусь.

Они троекратно поцеловались, и племянник направился к выходу, Епифан перекрестил его вслед. Затем подошёл к образам и принялся молиться.

___________

1 «ДНЕВНИКИ» – дневные наблюдатели (сленг).

Глава 9

Глава 9.

В лагере кочевников тоже спали не все. Хан восседал на подушках в своей юрте, а перед ним стоял маленький, невзрачный человек в потрепанной одежде.

– Что скажешь, Хорт? Готовы машины чудные для взятия Переяславля?

– Да, великий хан, все три машины готовы, утром будут в твоём лагере. Выполнены по чертежам машин, с помощью которых Александр Македонский осаждал персидский город Галикарнас.

– Прекрасно! Обманули мы русского князя, никто не узнал о твоём задании, теперь повеселимся. Завтра Переяславль будет мой.

–

Когда стемнело, войско русских князей подошло к лощине, о которой говорил Андрею Елисей. Изяслав отдал распоряжение спешиться и отдохнуть. После скромного ужина, он вызвал к себе Святослава и Андрея.

– Сотник говори, когда встреча с нашими лазутчиками назначена, – потребовал он у Свиридова.

– Не знаю, князь, думаю ближе к утру, скорее всего, они только недавно добрались до места и приступили к выполнению твоего задания.

– Что скажешь, брат? – обратился Изяслав к Святославу.

– Надо ждать, раз такое дело. Да и люди пусть отдохнут.

– Ишь как заговорил. А недавно собирался с марша бить торков. Хорошо, будем ждать.

Ближе к утру, когда сон самый крепкий, киевского князя разбудил Андрей.

– Вставай, лазутчики прибыли.

Изяслав быстро поднялся, ополоснул лицо и пошёл вслед за Андреем. Сразу же к ним присоединился Святослав, казалось, он и не спал даже. Пройдя некоторое расстояние за Свиридовым, князья оказались возле небольшой землянки. Перед ней стояли семеро воев, среди которых был и Елисей.

– Сказывайте, что разведали, – потребовал киевский князь.

Первым заговорил Елисей.

– Пробрался я тайной тропой в город, видел там Всеволода. Держится твой брат, две атаки отбил, ждёт третьей. По информации его шпионов, Торет пока зализывает раны и не собирается идти на штурм. Еда и питьё у переяславского князя есть, но уже мало стрел, камней, да и половина ратников ранена или покалечена, правда и степнякам досталось. Всеволод предлагает бить торков с трёх сторон: с фланга, с тыла и в лоб. Прижать их к реке и там разбить. Он поведёт своих людей в лоб после того как ваши дружины ударят по супостатам.

– Так, что ещё? – посмотрел Изяслав на разведчиков.

– В лагере степняков всё спокойно. Роют могилы, приводят в порядок снаряжение, делят имущество убитых. Правда есть один нюанс… У хана в юрте был один человечишка, разговор подслушать мы не смогли, но когда он вышел от Торета, то пошёл не в лагерь, а в сторону – в лесок. Мы последовали за ним, но нам помешал часовой, вылез не к стати. Пока пережидали, тот ушёл. Обшарили это лесок, благо не большой, но ничего не обнаружили.

– Тщательно смотрели? – поинтересовался Андрей.

– Нет, не особо – время поджимало.

– Да вы понимаете, что это могла быть, возможно, самая главная информация? Вдруг там резерв или ещё какая хитрость.

– Да не, не похоже, маленький лесок, много войска не спрячешь.

– Вот, что с вами делать? В некоторых ситуациях и один в поле воин, – не унимался Свиридов.

– Да, ладно, чего ты взъелся, – попытался успокоить товарища Елисей.

Князья молча слушали перебранку своих ратников.

– Хорошо, что в деревеньках? – поинтересовался Святослав.

– В деревеньках – тихо. Торков нет, правда, всё пограблено и пожжено. Жителей, тоже не обнаружили. Или ушли за стены или взяты в полон. Да там и деревенек этих всего ничего.

– Люди взяты в полон, – ответил Елисей, – Всеволод говорил, что оставались людишки. Вопрос только, где они – в лагере муку терпят или увели их степняки.

– В лагере пленных нет, – заверил один из разведчиков, ходивших в стан Торета.

– Значит, увели, а может и нет. Не даёт мне покоя этот ночной гость, – высказался Андрей.

– Хорошо, сделаем так. Утром спешным маршем пойдём к городу, не достигая его, разделяемся на две дружины. Святослав, твоя заходит с тыла, а моя будет бить во фланг, прижмём степняков к Трубежу. Всеволод будет бить ворога со стен и конными дружинниками. Пешие останутся во граде как резерв. Нападение на торков осуществим по моему сигналу – «залп огненными стрелами», – принял решение Изяслав. – Кто доставит послание Всеволоду?

– Князь, дозволь мне, – вызвался Елисей.

– Так тому и быть. Готовимся к выступлению.

Елисей подошёл к Свиридову.

– Андрей, в Переяславле твоя Ольга.

Свиридов не поверил товарищу:

– Что ты мелешь? Как? Когда?

– Той ночью явилась. Теперь Всеволод знает, что ты здесь. Короче, знает всё. Хорошо это или плохо, но это свершилось и никуда не деться.

– Да, обрадовала супружница, ну да ладно, чему быть, того не миновать. Удачи тебе, ещё свидимся. Береги себя и… Ольгу.

– Не боись, – ответил Елисей,– и пошёл к своему коню.

Андрей остался один. Он думал, как поступить, рассказать сейчас всё князьям или дождаться окончания сечи. В конце концов, решил обождать, мало ли как повернёт судьба: «…может мы, а может нас…», как поёт солист группы «Любэ» Николай Расторгуев, тогда и объяснять ничего не придётся. А если всё сложится хорошо, можно будет и поговорить.

–

Выйдя от хана, Хорт направился в небольшой лесок, среди которого разместил свои чудо-машины, небольшой отряд инженеров, изготовивших их, пленённых русичей и воинов охранявших маленький лагерь и пленных. Там он отдал распоряжение на выход… Воины, подгоняя русских, заставили тех впрячься в машины и тащить их к лагерю. Осадные машины (а это были именно они), тяжело сдвинулись с места и скрипя покатились к стану торков. До места назначения было недалеко, но машины были тяжёлые, а пленных мало. Поэтому путь оказался долгим и изнурительным. Когда дело было сделано, начало светать. Пленные русские, умаявшись, стояли возле машин, не снимая с себя тягловых верёвок. Торет и Хорт о чём-то посовещались, и хан дал команду своим князьям, чтобы они привели к нему тех, кто провинился за время этого похода. Когда воины предстали пред очи великого и луноликого, он произнёс речь:

– Вы огорчили своих командиров вашим нерадивым поведением, а значит, огорчили и меня, но так как я добрый хан, то не буду вас казнить. Вы выполните одно важное и ответственное поручение, чем искупите свою вину перед вашими начальниками и перед ханом. Сегодня великий день, сегодня первая русская крепость падёт под натиском моих воинов, и вы мне в этом поможете. Вы будете толкать вот эти машины к воротам города, внутри будут сидеть мои воины, Когда вы доставите их к стенам, то тоже пойдёте на штурм. Всем этим и искупите свою вину.

Войско Торета стало заполнять осадные машины, они состояли из нескольких ярусов. На самом верхнем, находились лучники, их задача заключалась в обстреле обороняющих стены русских воинов во время движения осадных машин. Верхний ярус был несколько выше стен города и по замыслу хана мог использоваться для наблюдения, кроме того, стрельба сверху давала преимущество воинам Торета. Второй ярус был на уровне верхнего среза стен Переяславля, при подходе к городу бойцы, находящиеся на этом ярусе должны были откинуть импровизированные мостки прямо на стены и завязать бой с теми кто находился на них. Нижний ярус содержал в себе тараны, которые с помощью воинов этого яруса должны были быть приведены в действие и проломить ворота города. Остальные воины при помощи лестниц и под прикрытием лучников, выстроенных по фронту атаки, должны совершить отвлекающий штурм, чтобы распылить силы защитников города.

Когда все воины заняли свои места в осадных машинах, пленные русичи потащили их к городу, сзади и с боков пристроились воины Торета и помогали русским подводить машины к стенам. Машины двигались тяжело и медленно, но всё же двигались.

–

Стоящие на стенах русские ратники, увидев двигающиеся на город «каракатицы» – ошалели. Послали за князем. Всеволод не заставил себя долго ждать. Он вместе с Епифаном и Добрыней влез на стену и, так же как и все, с удивлением смотрел на двигающиеся «дома». Но замешательство в стане русичей было не долгим, последовала команда, и лучники сделали первый залп зажжёнными стрелами. Большинство их не долетело до надвигающихся на город деревянных «чудовищ». Всеволод дал команду прекратить стрельбу и подпустить атакующих поближе.

– Заодно рассмотрим, что за машины придумал Торет.

– Князь, мне кажется видел я эти чудо-машины в книжках. С их помощью греки брали города. Внутри каждой машины сидит отряд воинов, и они по специальным мосткам переходят на стены, – сказал Добрыня.

– Так значит. Что же мы не знали об них, а? Ну, Алёшка, попадись ты мне, – рассердился Всеволод.

Когда осадные машины подползли ещё ближе, защитники города рассмотрели, что тащат их вперёд их земляки. Князь пришёл в ярость:

– Мало, что за брёвна спрятались, так они ещё и нашими братьями прикрылись.

– Дозволь, княже, вылазку сделать, освободить пленённых? – спросил Добрыня.

– Куда? Под стрелы степняков? – вопросом на вопрос ответил Всеволод, показывая на машины.

Уже было видно, что на верху сидят лучники и ведут стрельбу по стоящим на стенах. Рядом с князем упал пронзённый стрелой ратник.

– Прячься князь, – посоветовал Епифан.

Всеволод пригнулся. Русские лучники ответили на залп торков, своими залпами. Многие стрелы вонзились в корпус осадных машин, но те не загорались. И тут все, кто был на стенах, увидели, как из-за пригорка надвигается остальная армия кочевников. Они бежали к стенам города, неся с собой лестницы и мостки. Следом за пешими воинами на вершину кургана вынеслись конные лучники Торета и, рассыпавшись вдоль стен осаждаемого города, принялись вести стрельбу по обороняющимся. Плотность выпускаемых стрел со стороны кочевников намного превышала плотность русских, но русичи били всё же точнее. В это время осадные машины принялись разъезжаться в разные стороны.

– Князь, они направляются к воротам. Скорее всего, у них внизу есть тараны, – произнёс Епифан. – Где же братья? Не устоим…

– Замолчи! Оставь панику, на всё воля Божья. Не устоим мы, выбьют Изяслав и Святослав степняков из города. Всё одно победа будет наша.

– Оно то так, но обидно помирать, когда подмога близка.

– На всё воля Божья! – повторил князь.

Неповоротливые осадные машины, развернувшись, открыли на обозрение бока и тыл.

– Смотрите, сзади и сбоку идут торки, – закричал Добрыня, – Князь, пусть часть лучников стреляет по ним, не утащат наши одни эти громадины.

– И то верно! Давай беги к Федору пусть часть его людей стреляет по тем, кто толкает эти машины. А к Стёпке пошлём…

– Меня, – раздался голос за спиной у князя.

Все повернулись на звук. Рядом с Всеволодом и чуть сзади него стоял Елисей.

– Как ты здесь? – спросил его Епифан.

– Дядька, я ж обещал вернуться. Вот он я…

Но командиры стрелков, уже и сами поняли, что необходимо делать, и их лучники перенесли свою стрельбу на воинов, опекавших осадные машины. Одна из машин при очередном развороте перевернулась, и падая, придавила нескольких степняков. На стенах города раздались ликующие возгласы. Но две другие уже подходили к воротам Переяславля. Князь отправил Добрыню на помощь Фёдору к северным воротам, а сам направился к центральным, прихватив с собой Елисея и Епифана.

– Дядька, иди вниз спрячься, ты же даже не оружен, а сейчас тут начнётся сеча кровавая, – попросил старого боярина племянник.

– И правда, Епифан, глянь, что у нас в тылах деется, подбодри защитников. Победа всё равно за нами будет.

Епифан нехотя удалился.

– Ну рассказывай, пока есть малость времени, что надумали братья, – попросил Всеволод.

– Как ты и планировал, бьём с трёх сторон. Мы бьём ворога со стен и конными дружинниками. Пешие останутся во граде как резерв. Сигнал к атаке залп огненных стрел. После полудня будет помощь.

– Ох, дожить бы до полудня, мечтательно произнёс князь.

В это время осадная машина подошла к воротам и открыла своё чрево. Из него на обороняющихся, как горошины из стручка, посыпались торки. Одновременно с ними на стенах показались и те, кто бежал к городу на своих двоих. Завязалась сеча. Елисей бился рука об руку с князем.

Степняков было много и защитникам города приходилось туго, но они держались. Им было, что защищать. Русские дрались за Отечество, за детей своих и за потомков своих, за то, чтобы Русь Святая стояла непоколебимо. Это придавало им силы. Вместо павшего ратника на его место вставала жена, сестра, мать. Все русские люди как один стали за свой город, а значит и за своё Отечество…

И торки дрогнули… Но когда, казалось, супостаты вот-вот посыпятся со стен как перезрелые фрукты, центральные ворота не выдержали удара тарана и затрещали. Всеволод послал к ним резервный отряд, которым в отсутствие Добрыни руководил его брат Олег. Олег выстроил защитников за воротами в несколько рядов так, что они образовали довольно обширный полукруг, а сзади поставил лучников с огненными стрелами. Теперь если торки прорвутся сквозь ворота, они сразу окажутся в яме с кольями, а те кто устоят на краю, получат свою порцию стрел; может удастся и машину пожечь. Остальных встретят мечники. Олег понимал, что если торков будет много, то выстоять против них будет практически невозможно. Торет не будет щадить своих людей и если не сможет применить мостки для перехода через яму, то заполнит её телами своих воинов и по ним войдёт в город…

И вот ворота разбиты, яростная толпа степняков кинулась вперёд, но всё произошло так, как и предполагал Олег. Торки остановились на мгновение, но цель близка и их командиры подгоняя своих воинов уколами сабель, повели кочевников дальше. За спинами ратников послышался шум, Олег повернул голову и увидел простых людей, не покрытых бронями, вооружёнными кто чем смог: рогатинами, вилами, косами, цепами, серпами и другим нехитрым крестьянским имуществом. Ободрённый эти видом он приказал идти в атаку. И народ пошёл. Торки дрогнули и стали отступать теснимые ратниками и подоспевшим на подмогу простым людом.

Обстановка у северных ворот была несколько лучше. Защитникам города удалось нанести ощутимый урон второму ярусу, и Добрыня прорвался внутрь осадной башни. Он организовал своих ратников таким образом, что они смогли уничтожить лучников на верхнем ярусе и теперь обороняли оба яруса от торкских воинов, пытающихся подняться снизу. Одновременно несколько ратников рубили мосток, перекинутый от башни на стену. Воины, оставшиеся на стенах сдерживали яростные атаки штурмующих, которые любым способом старались отбить осадную машину у русичей. Они понимали, стоит рухнуть мостку, и на головы тех, кто бьёт тараном, польются смола и кипяток, а так же посыпятся камни и брёвна. Тогда ворота им не взять. Понимали это и русские, поэтому тоже старались любым способом не пропустить торков к осадной машине. Наконец мосток рухнул.

– Тащите доски для обратного перехода!– кричал Добрыня, сражаясь сразу с двумя наседавшими торками.

Подтащили доски, и по ним вернулся на стену небольшой отряд Добрыни, сразу врубаясь в сечу. Сам Добрыня замешкался, расправляясь с последним торком высунувшимся из люка. Он уже было развернулся, но в это время ещё один супостат показался в проёме и метнул нож. Просвистело стальное жало и, раздвигая звенья кольчуги, воткнулось в спину витязю. В это время осадная башня вздрогнула и покатилась назад. Пленные, о которых торки забыли, пользуясь тем, что большинство воинов Торета были заняты в сече на стенах, подкрались к осадной машине и откатили её вспять. Добрыня покачнулся и упал…

Напуск степняков был отбит. Потрёпанные и упавшие духом кочевники откатывались от города в свой лагерь. Их никто не преследовал.