Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 137 (всего у книги 342 страниц)

Глава 15

Еще примерно минуты полторы я пребывал в неведении. У поворота остались дежурить наши бойцы, но они то ли еще не успели доложить, то ли сами не поняли, кто именно пожаловал в тайное убежище Распутина… А может, благоразумно решили отмолчаться, оповестив Гагарина только о самом факте визита незваных гостей.

Так что нам оставалось только гадать, кого именно принесла нелегкая – Совет имперской безопасности, Следственный комитет или особую межведомственную комиссию, которая и так уже давно наточила зубы и на меня с товарищами, и на гардемарин, и на обоих Морозовых.

Впрочем, томительное ожидание продлилось недолго: бойцы, охранявшие въезд во двор усадьбы, с явной неохотой расступились, и по раскатанной машинами особой роты дороге к нам покатилась целая колонна. Оба грузовика дружно уткнулись мордами в сугробы у края здания, задние борта с лязгом упали вниз, и наружу из крытого тентом кузова тут же полезли плечистые фигуры с автоматами. Не полицейские спецы – явно армия, в новомодной четырехцветной “цифре”, касках и бронежилетах. До гардемаринского снаряжения им, конечно, было далековато, однако собрались ребята серьезно – явно не на прогулку – помимо ручного оружия я насчитал три тяжелых пулемета.

– Преображенский полк… кажется. – Гагарин каким-то чудом разглядел в темноте шевроны на плечах у солдат. – Гвардия. С начальством пожаловали.

Черные внедорожники запарковались чуть поодаль, пропуская длинный седан. Машина явно одолела проселок не без труда, но все же упрямо доползла последние метры до крыльца, развернулась боком и распахнула двери, выпуская сначала водителя в штатском, потом двух господ с полковничьими погонами и, наконец, верховного главнокомандующего всей маленькой армии.

Еще не разглядев знакомую блестящую лысину и фельдмаршальские жезлы на плечах, я почему-то точно знал, кого увижу. Не успев выбраться наружу, его сиятельство принялся раздавать команды.

– Оцепить тут все! – рявкнул он на весь двор. – Часовых по периметру, два отделения в дом, одно – на дорогу. Поставить блокпост и никого не впускать.

– Есть! – отозвался один из полковников. – А если?..

– Никаких “если”! – отрезал Морозов. – Пусть хоть какие документы показывают – хрен им, а не допуск. И чтобы без моего разрешения сюда ни одна мышь не проскочила. А будут требовать, посылайте, куда подальше, нам эти пиджаки не указ. Говорите – действуем по прямому указанию Совета имперской безопасности. Ясно?

– Так точно, ваше сиятельство!

Оба старших офицера синхронно взяли под козырек и чуть ли не бегом бросилиcь выполнять приказ. Один к грузовикам, у которых уже построились солдаты, второй – куда-то в сторону ворот.

Видимо, сообщить гардемаринам на дороге, что на этом их полномочия все.

А сам Морозов с встревоженным, но при этом весьма довольным видом направился вверх по ступенькам крыльца прямиком к нам.

– Значит, сработала наводка все-таки? Нашли лабораторию? – ухмыльнулся он вместо приветствия. – Молодцы, молодцы… Жаль, что ее владелец смыться успел… А эти хмыри из комиссии еще не пробегали?

– Здравия желаю, ваше сиятельство. – Гагарин коснулся края шлема кончиками пальцев. – Никак нет, не пробегали. Мы уж старались не шуметь – может, и не доложил еще никто.

– Да как же, не доложил… На Фонтанке теперь раньше меня узнают, – проворчал Морозов. – Через полчаса уже тут будут – к бабке не ходи… Даже странно, что мы вперед них успели.

Его сиятельство явно собирался в спешке, не успев толком привести себя в порядок – а может, даже умыться. Обычно аккуратные несмотря на свои масштабы усы торчали во все стороны, а на щеках и подбородке торчала колючая серая щетина. Да и глаза были под стать – узкие и чуть припухшие, словно Морозов не спал уже черт знает сколько.

Но старался он не зря – действительно, поднять в такое время старшие армейские чины, выписать документы на технику и прогнать через каптерку и арсенал целую роту бойцов не так просто. И уж точно не быстро, однако гвардейцы каким-то чудом подоспели к усадьбе Распутина раньше, чем статские чины из особой комиссии. Те уже тоже наверняка мчались сюда на всех парах…

Но что-то подсказывало: сегодня Соболеву с Волчарой не светит. При определенных обстоятельствах свежие “корочки” с печатями могут оказаться даже посильнее воли Совета, однако лишь в том случае, если их смогут подкрепить силой. А сегодня сила на нашей стороне: вряд ли вежливые господа в штатском станут лихо прыгать на гвардейский блокпост с пулеметами.

Даже если, как и в Красном селе, прихватят с собой броневик и пару полицейских экипажей. Ведь одно дело лихо загрести две дюжины человек в балаклавах и с “резиноплюем” и совсем другое – попытаться пробиться через солдат и офицеров Преображенского полка. Конечно, рано или поздно у них это получится, но к тому времени Морозов уже успеет перерыть всю усадьбу сверху донизу и вывезет все, что не успел сам Распутин. Соболеву с Волчарой останутся только голые стены, куча пепла и сажи, погребенные под снегом… Ну и разочарование, да.

И все же странно, что они еще не нагрянули.

Будто в ответ на мои мысли, во внутреннем кармане куртки ожил телефон. Я вытащил его, и на экран тут же выскочило сообщение с неизвестного номера:

Гости уже выехали, друг мой. Нам очень не хотелось их отпускать, но вы же знаете дядю – он не привык долго засиживаться на месте. Ваш С.

Его высокородие шифровался, как мог. И, хоть и несколько запоздало, попытался меня предупредить. Так что ответ на один вопрос я уже получил – впрочем, их все еще оставалось вагон и маленькая тележка.

– Вам понадобится наша помощь? – поинтересовался Гагарин.

– Не думаю, капитан. Можете быть свободны. – Морозов развернулся и указал рукой в сторону ворот. – Подкрепление уже в пути.

Со стороны шоссе по дороге катились еще два грузовика. По несколько десятков человек в каждом, итого целая рота, если не больше… Похоже, старик подошел к вопросу основательно. Значит, не просто бряцал оружием, а готовился к серьезному противостоянию.

На его месте я бы действовал примерно так же: оцепить, никого не пускать, разобраться. Потом сделать вид, что идешь на уступки, “срисовать” по ходу дела основных фигурантов и где-то через неделю-другую неожиданно выкатить обвинения. Избавиться от врагов через судебную систему, если она еще хоть как-то функционирует на столь высоком уровне. А если не получится – просто собрать хотя бы четверть Совета, поднять гвардию и навести порядок грубой силой.

Отличный план. Простой и надежный, как автомат Калашникова. Но мне почему-то никак не покидало ощущение, что Морозов где-то крупно просчитался, и теперь отчаянно пытался прикрыть собственные неудачи лихими кавалерийскими наскоками. И делал все… нет, не то чтобы глупо или неграмотно, но как-то уж слишком топорно, полностью наплевав на нюансы.

Наверное, старший Гагарин все-таки прав: из солдафонов редко получаются толковые политики. У меня никогда не было особых иллюзий даже на собственный счет, а Морозов и вовсе не блистал дипломатическими талантам. Зато командовать и прошибать стены медным лбом умел получше любого другого.

И именно это, похоже, как раз и намеревался делать – если уж не поленился притащить с собой целую армию. Судя по тому, как лихо гвардейцы подорвались укреплять усадьбу, Морозов предполагал самые разные варианты развития событий – включая серьезные “размены”.

А что дальше? Танки на Невском? Стрельба прямо в центре города? Гражданская война, черт бы ее побрал?

– Господи, что здесь происходит? – Алена подошла сзади и осторожно тронула меня за локоть. – Сначала стрельба прямо на факультете, поэтом этот страшный подвал, теперь солдаты…

– Полагаю, я должен извиниться за то, что втянул вас. В конце концов, это проблемы гардемаринской роты и Сергея Юрьевича, но никак не ученых, – вздохнул я. – Пожалуй, стоит сказать им, чтобы отправлялись домой.

– Попробуйте. – В голосе Алены вдруг прорезались насмешливые нотки. – Петр Григорьевич сказал такое… В общем, теперь их не растащит даже вся гардемаринская рота.

– Боюсь, я не понимаю и половины слов, которое они говорили. – Я улыбнулся и развел руками. – А что думаете вы? Может эта лаборатория быть как-то связана с источником, который разнес Пажеский корпус?

– Я… Если честно, я не знаю, – потупилась Алена. – У меня и в мыслях не было сомневаться в знаниях Константина Михайловича, но то, что он говорит, действительно… необычно.

– Необычно? – переспросил я. – Думаете, старший Распутин не мог создать нечто, способное работать, как генератор энергии запредельной мощности?

– Распутин экспериментировал с живой плотью. Возможно, даже с людьми… судя по тому, что я смогла разобрать в уцелевших записях. – Алена пальчиком поправила очки на носу. – А не с конденсаторами или магнитным полем.

– Так вот что имел в виду Петр Григорьевич, – догадался я. – Человек… Одаренный в качестве источника?

– Наоборот – он как раз и хотел сказать, что такое невозможно – в принципе невозможно с точки зрения науки.

– Почему? И вы, и я, и Сергей Юрьевич… Да практический каждый здесь, кроме разве что солдат, – Я описал рукой круг, показывая всех, кто вошел в дом или остался во дворе, – своего рода источник. Дар…

– Верно, Владимир, – кивнула Алена. – Однако все мы, даже сам Николай Ильич Морозов с его вторым рангом, не смогли бы выдать и десятой мощности элемента с той видеозаписи.

– Мы – нет. А вот кто-то другой…

Я задумался. Действительно, такая сила была чем-то запредельным даже для “единиц” с “двойками”, но в свое время Распутин, хоть и не в одиночку, смог сделать из моего нынешнего тела почти совершенный инструмент. В том числе и “прокачать” синапсы пацана с зачатками Дара до потенциала на уровне первого ранга. С тех пор прошло десять с лишним лет, и – как знать? – умения Конфигураторов наверняка успели подрасти.

Наука никогда не стоит на месте.

– Не думаю. – Алена на всякий случай оглянулась – видимо, отчаянно не хотела, чтобы ее услышал кто-то, кроме меня. – У человеческого тела есть предел. Одаренные высших рангов обладают необычайно развитой нервной системой, но пропустить через себя такую мощность не под силу даже им.

– А если усилить синапсы Конструктами? – не сдавался я. – Если мне не изменяет память, такие эксперименты проводили еще в семидесятых.

– И, можно сказать, не добились успеха. Когда я ушла, в подвале как раз вспоминали те работы – и даже Константин Михайлович вынужден был признать, что прирост максимальной мощности составил не более пяти-семи процентов. – Алена развела руками. – А здесь же речь идет.

– О разнице в несколько порядков, – вздохнул я. – Но Распутина не зря считают сильнейшим в Империи Конфигуратором. И если такое возможно хотя бы теоретически…

– Петр Григорьевич бы с вами не согласился. Если я все правильно поняла, само устройство организма не рассчитано на силу свыше первого ранга. Понадобились бы не просто измененные синапсы, а другой принцип построения нейронных связей. – Алена на мгновение задумалась. – Пожалуй, такое существо уже не было бы человеком.

– А кем же тогда? – поморщился я.

Аргументы звучали убедительно, однако недооценивать Распутина все же не следовало. Старикашка, как ни крути, родился гением. И смог развить свои таланты до немыслимых высот, хоть на это и ушло чуть ли не полтора века.

– Кем тогда?.. Не знаю. Но, пожалуй, стоит спросить об этом Петра Григорьевича. – Алена развернулась обратно к двери. – Раз уж нас пока не выгоняют отсюда – попробую предложить им эту теорию.

Когда она ушла, рядом со мной вдруг возник Морозов. До этого о чем-то негромко беседовал с Гагариным, даже не поднявшись на крыльцо со ступенек, но теперь зачем-то решил обратить на меня внимание.

– Так это ты, получается, тут все разведал?

– Получается, я… с товарищем. – Я указал на скучающего у машины Камбулата. – А потом уже Сергей Юрьевич с нашими нагрянул.

– Ну, здорово. Значит, не ошибся я в тебе, боец. – Морозов протянул руку и одобрительно похлопал меня по плечу. – Сейчас мои ребята тут все прошерстят, и мы и Распутина, и всю его шайку… В общем, мое тебе слово – как только возьмем старика за жабры – будут вам с товарищем ордена.

Я молча козырнул.

– Вольно, боец, – усмехнулся Морозов. – И вот еще чего – у тебя завтра какие планы? Неплохо бы в Шушары наведаться. У нас там планируется… мероприятие, скажем так. Важное.

Вот так приглашение. Точнее, это называется иначе. Когда генерал-фельдмаршал лично обращается к прапорщику, начиная с “неплохо бы” – значит, наведаться нужно обязательно.

– Что, прямо с утра? – кисло поинтересовался я, заранее предвкушая, как буду отпрашиваться у Разумовского.

– С утра? Нет, ни в коем разе. – Морозов нахмурился и строго погрозил пальцем. – До обеда чтобы из Корпуса ни ногой! У вас там тоже кое-что намечается.

Глава 16

– Смотри! Идут, кажется! – Камбулат толкнул меня локтем в бок. – Хоть посмотрим нормально на этого герцога.

Я молча кивнул. Навести справки о госте из далекого Брауншвейга Корф успел еще вчера, так в целом мы имели представление, как выглядит Георг Вильгельм из рода Вельфов. Но рассмотреть вживую всегда интереснее, а во время общего утреннего построения на плацу его светлость мелькнул всего на пару минут: поприветствовал Морской корпус – внезапно даже на русском языке – пожелал удачного учебного дня и испарился.

Чтобы снова появиться уже после обеда. Пресс-конференция в Аничковом дворце давно завершилась, так что обратно Георг пожаловал лишь с небольшой свитой… Относительно небольшой, конечно – в несколько десятков человек, из которых местных военных, статских и придворных чинов было от силы половина. А остальные съехались чуть ли не со всей Европы – я еще утром разглядел генеральские мундиры Иберии, Франции, Италии и, кажется, даже Швейцарии. За полдня их количество изрядно сократилось, однако старшие чины, конечно же, никуда не делись, и не отходили от юного герцога ни на шаг.

– Надо же, какая солидарность, – вполголоса проворчал я, разглядывая золотое шитье и блеск звезд и орденов, которые заграничные вояки напялили в честь особого случая. – Можно сказать, объединенная Европа во всей красе.

– А действительно. – Корф прищурился. – И зачем их столько понаехало?..

Я мог бы ответить, но все же решил держать язык за зубами – во всяком случае, пока. Для его благородия барона, как и для большей части присутствующих, внезапный визит герцога Брауншвейгского сотоварищи был не более, чем очередным столичным событием. Даже не слишком громким, так, чуть выше среднего. Сюрпризом для курсантов и офицеров стал разве что приказ о заселении титулованной особы в расположение Корпуса.

Наверное, только поэтому и собралось столько народу – поглазеть на нового соседа. Не то чтобы всем без исключения местным так уж хотелось сидеть не полуторачасовом послеобеденном мероприятии, однако желающих казалось достаточно. Вместить пять курсов и руководство не смогла даже самая большая аудитория для лекций, так что кому-то пришлось стоять на уходящих вверх лестницах, а лавки на “галерке” наша крохотная компания выгрызала чуть ли не с боем. К счастью, мне хватило предусмотрительности удрать из столовой чуть раньше и подбить остальных, так что теперь мы сидели почти как в императорской ложе.

С той только разницей, что представление, развернувшееся внизу, лично для меня было куда интереснее спектакля.

Генералы расступились, пропуская к столу рослую фигуру. Судя по данным из сети, его светлости герцогу Брауншвейгскому не так давно исполнилось восемнадцать, однако вымахал он уже выше половины своих спутников, а чуть приталенный черный китель подчеркивал крепкое сложение.

Здоровый… пожалуй, даже покрупнее Камбулата , а тот и сам не из мелких.

Георг был голубоглаз и светловолос, как и положено истинному сыну немецкого народа, однако в его чертах явно проскальзывало что-то унаследованное от прапрабабушки. Уж точно не смазливое – эталонным красавцем юного герцога не назвала бы даже желтая пресса – и все же по-своему приятное и, пожалуй, привлекательное. В лице парня определенно имелась порода, и вместе с изрядными габаритами она в очередной раз напоминала, что он не просто наследник какого-то то там рода, владеющего кусочком земли, доставшегося родителям после гибели и раздела Кайзеррейха в начале сороковых.

До портретного сходства было далеко, однако любой, кто хоть как-то представлял себе династию Романовых, без труда мог бы догадаться, что перед ним потомок Александра Третьего – тот тоже отличался и ростом, и богатырским сложением.

А также немалыми государственными талантами.

– Да уж… Хитрые, сволочи, – усмехнулся я себе под нос.

Кто бы ни подписал Георга на предстоящую авантюру – соображали они неплохо. Раз уж смогли выбрать из бессчетной воды на киселе, расплодившейся по всей Европе за четыре сотни лет, именно этого… скажем так, кандидата. Молодого, в меру наивного, возможно толкового и – чего уж там – не лишенного определенной харизмы.

– Ты гляди, какой… – Поплавский даже чуть приподнялся со скамейки, чтобы получше рассмотреть фигуру в черном мундире, как раз усевшуюся за стол лицом к аудитории. – Важный, хрен бумажный.

Выглядел Георг действительно весьма и весьма… основательно. Парадной форме вооруженных сил Брауншвейга придавали солидности ордена. Не знаю, какие именно и каких степеней, однако их было точно не меньше полудюжины. Впрочем, вряд ли наш с товарищами ровесник успел получить столько наград за боевые заслуги. Наверняка их вручили ему по праву рождения – как и любому другому наследнику правящего дома.

Даже если этот самый дом правит герцогством размером чуть меньше Ростовской области.

На мгновения меня кольнула… нет, не обида и, пожалуй, даже не зависть – скорее просто неприятное ощущение извечной несправедливости, из-за которой одним приходится рисковать за ордена и медали головой, а другие получают украшенные бриллиантами звезды только за то, что родились в “правильной” семье.

Впрочем, нагрудный “иконостас” Георга особого раздражения все же не вызывал. То ли из-за наличия хоть какого-то вкуса, то ли по чьей-то указке он нацепил только те награды, которые требовал регламент. То есть, наверняка даже не половину от общего количества.

Да и вел он себя, надо сказать, прилично. Козырнул рассевшимся в аудитории офицерам и курсантам, и только потом снял с головы фуражку, улыбнулся, уже совсем не по-военному помахал рукой и, наконец, уселся между двумя щекастыми генералами – иберийским и, кажется, французским.

– Друзья мои! – Хорошо знакомый голос вдруг загремел из расставленных по сторонам от кафедры колонок. – Рад приветствовать вас!

Его высокопревосходительство канцлер появился неожиданно. Не прошагал к конторке на кафедре, чтобы начать речь, как положено, а разве что не выскочил из-за широких генеральских спин, приплясывая. С микрофоном в руках, с дежурной широкой улыбкой, напомаженный и упакованный в светло-серый костюм с галстуком. Куда больше похожий не на председателя Государственной думы, а на какого-нибудь шоумена.

Впрочем, как и всегда. Келлер задорно отплясывал, явно отрабатывая вложенные кем-то капиталы, но содержательная часть чуть ли не десятиминутного разглагольствования на тему дружбы великих европейских народов традиционно оставляла желать лучшего. Я продремал примерно половину выступления.

Но когда его высокопревосходительство вдруг начал вспоминать события чуть ли не столетней давности – тут же навострил уши.

– …российская армия впервые встретилась с объединенными силами союзников в октябре тридцать четвертого на берегу Влтавы в пятидесяти километрах к югу от Праги. – Келлер сделал театральную паузу и продолжил. – Конечно, до победы оставались еще долгие и страшные полгода, однако именно это и стало ее началом. День, когда великие державы встали бок о бок, чтобы вместе бросить вызов могуществу Кайзеррейха.

Основные даты и события Второй Отечественной в аудитории наверняка знал каждый – от генералов за столами внизу до курсантов-первогодок, сонно посапывающих на “галерке”. Но пока я мог только догадываться, к чему его высокопревосходительство решил вдруг их вспомнить.

– Разумеется, все из вас тысячу раз читали в статьях и учебниках о победе, которую одержали Россия, Франция и Иберийское содружество, – продолжил Келлер. – Однако лишь немногим известно, что тогда на стороне союзных держав сражались чуть ли не все нации Европы, включая даже самих немцев. И одним из участников освободительного движения Германии был прадед нашего благородного гостя. Он лично возглавил партизанский отряд еще в тысяча девятьсот…

Ага, теперь понятно, к чему все эти разговоры. Его высокопревосходительство наверняка изрядно приукрашивал, а может, даже врал, но вряд ли кто-то стал бы проверять истинность слов самого канцлера. Сказка вышла красивая, и после нее Георг наверняка еще немного подрос в глазах местной публики. И не только заскучавших от болтовни курсантов, но и старших офицеров.

Для которых, собственно, и затевалось представление.

– Господа, позвольте снова представить! – Келлер лихо крутанулся на каблуках, разворачиваясь к столам с генералами. – Его светлость герцог Брауншвейгский и Люнебургский, Георг Вильгельм Эрнст Вольф Фридрих Аксель из рода Вельфов!

– Господи, да сколько же у него имен? – простонал Поплавский. – Нам что, надо будет запомнить их все?

– Надеюсь, нет, – буркнул я. И приложил палец к губам. – Тихо! Сейчас говорить будет.

– Здравия желаю, господа офицеры, – рявкнул Георг. – Господа курсанты!

Прямо перед ним на столе стоял микрофон, однако его светлость решил подняться и говорить, полагаясь исключительно на мощь легких. И она не подвела – равно как и русский язык. Георг говорил с заметным акцентом и иногда чуть нарушал привычный порядок слов в предложении, однако явно понимал собственную, а не просто вызубрил ее по транскрипциям.

– Я полагаю, у вас есть дела более важные, чем слушать меня, – продолжил он. – Так что я буду говорить коротко. Я не знаю, что именно сообщили в прессе, однако должен напомнить: я планировал свой визит в Санкт-Петербург уже давно, почти год назад.

В этом я изрядно сомневался. Хотя какая-никакая подготовка наверняка присутствовала: наверняка иберийцы – или кто там заварил всю эту кашу? – не просто наткнулись на русскоговорящего потомка рода Романовых, но и как следует натаскали его перед тем, как в нужный момент чудесным образом вытащить из шляпы, будто кролика.

– И пусть мое прибытие и совпало со скорбными событиями в столице, я даже не думал отказаться. – Георг чуть сдвинул брови. – Мой долг, как родственника и как правящего герцога из Брауншвейга – поддержать мою царственную сестру в тяжелое время.

– Ну да, конечно, – фыркнул я себе под нос, – поддержать…

– Я принял решение остаться здесь, в Санкт-Петербурге. Столько дней, сколько нужно. – Георг выпрямился и расправил плечи. – И все мои люди, как и вы, господа, готовы в случае необходимости защищать ее высочество Елизавету Александровну.

На контрасте с бесконечным словоблудием Келлера речь его светлости герцога показалась не только лаконичной, но и по-своему эффектной. Заграничные вояки тут же дружно разразились аплодисментами, которые тут же подхватила чуть ли не вся аудитория. И, в отличие от высокими чинами за столом, курсанты хлопали вполне искренне – хоть и не слишком дружно.

Впрочем, меня куда больше интересовали старшие офицеры. И от моего внимания не ускользнуло, как почти дюжина человек – и местные, и из сухопутного ведомства – демонстративно поднялись со своих мест. И, не дожидаясь окончания речи Георга, двинулись к выходу.

Я на всякий случай попытался запомнить звания и лица: наверняка уже скоро увижу кого-то из них в компании старшего Морозова. Как его светлость ни старался, очаровать всех разом у него не вышло.

Когда мероприятие завершилось, мы с товарищами пропустили вперед толпу и сами двинулись, когда аудитория уже почти опустела. До лекции по физике оставалось еще минут двадцать, так что торопиться было некуда.

Видимо, наши однокашники по Корпусу мыслили примерно так же. И решили задержаться, чтобы как следует рассмотреть заморскую диковинку. И плотной толпой обступили заморское чудо – я заметил за курсантскими фуражками рослую фигуру и белобрысую физиономию.

И выражение этой самой физиономии было недовольное и встревоженное. Похоже, Георг не привык к такому вниманию. Тем более, что местные тут же принялись испытывать на прочность его познания русской речи и без особого стеснения обсуждать ордена на кителе. На прямую угрозу безопасности светлейшей особы это, конечно, не тянуло, но даже генералы из свиты напряглись и бестолково озирались, будто не знали, что им следует делать – то ли улыбаться и приветствовать публику, то ли выстроиться клином и увести подопечного куда подальше.

Как там сказал Разумовский? Я должен стать герцогу другом, товарищем, братом и нянькой в одном лице?

Вот нянька-то как раз ему сейчас и пригодится.

– Так, господа моряки, – лениво протянул я, расталкивая курсантов плечами. – Разойдись… Разойдись, кому говорят! Нечего тут глазеть – не в зоопарке.

Среди окружавших Георга местных хватало и мичманов со старших курсов, но спорить со мной и убедительно-хмурым Камбулатом не стали даже они. Толпа стремительно начала редеть, а через полминуты и вовсе рассосалась.

– Мы не нуждаемся в защите. – Георг нахмурился было – и тут же опомнился, натянув на лицо профессиональную улыбку начинающего светского льва. – Однако я должен поблагодарить вас, господин курсант.

Быстро сориентировался… Похоже, соображает неплохо. Да и поработали с парнем явно на славу – раз уж смогли даже темперамент затолкать под маску безупречных манер и обаяния.

– Не за что, – усмехнулся я. – Мы всего лишь пытаемся быть гостеприимными.

– Могу ли я узнать ваше имя?

– Владимир Острогорский. – Я чуть склонил голову и коснулся пальцами околыша фуражки. – Первый курс.

– О-о-о, Острогорский! – от волнения Георг чуть не потерял окончание моей фамилии – русская “Й” явно давалась ему не без труда. – Для меня большая честь с вами познакомиться.

Я с неожиданным удовольствием пожал протянутую руку, и генералы тут же выдохнули. Видимо, им тоже поставили задачу отгонять от его светлости поклонников, болтунов, задир и прочих сомнительных личностей, но к местной легенде никакие ограничения, конечно же, не относились.

– Могу ли я просить вас и товарищей сопровождать нас на мероприятии завтра? – учтиво поинтересовался Георг. – Конечно же, если ваше руководство не станет возражать.

Я улыбнулся. Руководство не станет – скорее наоборот, Разумовский будет только рад.

Как говорится – на ловца и зверь бежит.