Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 170 (всего у книги 342 страниц)

Глава 17

Время упрямо тянулось. Минутная стрелка на древних часах, висевших на стене, будто прилипла к месту и никак не хотела двигаться с места. Скучающий бармен за стойкой тоже замер, сонно прикрыв глаза и если бы не телевизор, который транслировал футбольный матч без звука, но на нормальной скорости, я бы, пожалуй, подумал, что снова пережигаю энергию Дара, чтобы превратить короткие мгновения в бесконечность.

От которой, впрочем, не было бы никакого толку: на этот раз вместо схватки, где все порой решают доли секунды, мне досталось ожидание. Томительное, тоскливое, но все же горячее, и оттого еще более невыносимое. Я годами… нет, пожалуй, даже десятилетиями взращивал в себе умение не суетиться, однако теперь оно почему-то решило меня подвести. И я попеременно пялился то на часы на стене, то в собственный телефон – кнопочный, конечно же, а не современный, по сигналу которого меня – теоретически – могли отыскать.

Цифры на экране все так же не спешили меняться, отсчитывая минуты бессовестно-неторопливо. И я сидел, будто на иголках, хоть та, кого я так отчаянно ждал, не имела привычки опаздывать.

Не опоздала и теперь: длинная стрелка часов догнала короткую, телефон выдал ровно двенадцать ноль-ноль, дверь в другом конце зала скрипнула, застучали каблучки, и в мою сторону устремилась хрупкая рыжеволосая фигурка в джинсовой курточке с закатанными по локоть рукавами.

– П-привет!

Больше Алена ничего не сказала. А я не успел ответить – она тут же упала на диван рядом и стиснула меня с такой силой, что Конструкты под кожей возмущенно завибрировали, готовясь – в случае чего – подлечить сломанные ребра. Бармен деликатно отвернулся, сообразив, что в ближайшие минут пять-десять мы точно ничего не закажем, а до этого неторопливое время теперь и вовсе застыло, подарив нам крохотную вечность.

Алена явно была готова сидеть так сколько угодно. Да и я, пожалуй, тоже – просто не мог позволить себе подобную роскошь. Когда тебя по всему городу ищет полиция, гвардия, спецслужбы, Совет имперской безопасности и еще бог знает кто – поневоле начинаешь суетиться.

– Ты как? – Я осторожно погладил чуть подрагивающие плечи. – Эй… Я тоже соскучился.

– А я чуть с ума не сошла. – Алена всхлипнула и вытерла рукавом выступившие слезы. – Каждый день сидела и ждала от тебя сообщений.

– Ну… А я каждый день и писал, – улыбнулся я. – Иногда даже по несколько раз.

– Мало! – буркнула Алена. – Только успокоишься – и снова мысли всякие лезут… Как там мой Вовка?

– В порядке твой Вовка. – Я легонько коснулся губами мокрой щеки. – Убить меня не так уж и просто.

– Я знаю… Но ты же все равно не бессмертный. – Алена явно через силу заставила себя улыбнуться. – Надолго в Питер?

– А вот это как пойдет, – вздохнул я. – Череда странных событий… В общем, продолжается.

На лице Алены на мгновение мелькнуло непонимание, но соображала она быстро – чуть ли не сразу принялась хмуриться, прокручивая в голове все возможные сценарии и заодно выбирая из них наиболее вероятный. Разумеется, я не стал объяснять ничего по телефону, но дочери одного из самых влиятельных аристократов Империи наверняка и так было известно куда больше, чем простым смертным.

– Значит, отец не ошибся, – задумчиво проговорила она. – Неужели ее высочество действительно?..

– Ты сказала? – дернулся я. – В смысле – сказала ему, куда идешь?

– Ты что – мне не веришь? – В голосе Алены послышалась обида. – Не веришь, да⁈

– Тебе – верю. – Я чуть втянул голову в плечи, изображая всю глубину осознания собственной вины. – Но это не значит, что за тобой не следили. Я бы, к примеру, следил. И прослушивал телефон. И вообще.

– Я осторожно. Честно-пречестно. – Алена закинула руки мне за шею. – Прокатилась на метро, потом на троллейбусе и даже прошлась пешком. Целых две остановки!

Учить конспирации ее явно было ни к чему – после фальшивой кражи Елизаветы из-под венца Алена смогла провести самых матерых столичных сыскарей. Вычислить по телефонному разговору место нашей встречи – крохотный спортивный бар на юге города, куда мы ненароком забрели еще весной – не смог бы никто. Слежки скорее всего не было, но…

Но что-то определенно пошло не так. Мы сидели и обнимались, как и положено юным пылким возлюбленным, Алена не сводила с меня глаз, и все же явно чувствовала себя… Нет, не то чтобы неловко и неуютно – однако все равно выглядела так, будто отчаянно хочет сказать мне что-то – и через силу молчит.

– Да говори уже, – усмехнулся я. – Что у тебя стряслось?

Алена нахмурилась и на мгновение отвела взгляд. Но если где-то внутри ее прелестной рыжей головушки и происходила борьба чего-то с чем-то – продолжалась она крайне недолго. Горячее тело прижалось ко мне еще крепче, а в серьезных зеленых глазах за стеклами очков сверкнула решимость.

– Мне все равно, кто ты такой, – проговорила Алена. Отрывисто и четко, чуть ли не по слогам. – Я с тобой, что бы ни случилось. И кто бы что ни говорил.

А вот это уже не про мои злоключения… И не про то, что меня запросто могли в очередной раз объявить террористом, изменником и еще черт знает кем. А если учесть, что тайна личности прапорщика Владимира Острогорского в последнее время не такая уж и тайна…

Как говорится – сложите два плюс два.

– Отец рассказал? – тихо спросил я.

– Ага. Я почему-то сразу поверила. Сразу. – Алена нервно хихикнула. – А потом поняла, что мне наплевать, что… Ну…

– Что у нас с тобой разница в возрасте? – улыбнулся я. – И чуть побольше, чем ты думала?

– И что? Мне вообще-то всегда нравились мальчики постарше. – Алена неуклюже поцеловала меня куда-то в уголок губ. – А еще я в восемь лет сказала, что выйду замуж за Серого Генерала. Так что теперь, ваша светлость, вы просто обязаны…

– Ну, начнем с того, что пока я никакая не светлость. – Я пожал плечами. – А самый обычный гардемаринский прапорщик. А значит, ваш почтенный батюшка вполне может возражать против подобного мезальянса.

– Ой, да кто его будет спрашивать? – Алена снова повисла у меня на шее. – Говорю же, я уже решила – я с тобой!

– Ну, значит и я с тобой… Видимо. – Я чуть отстранился, задумываясь. – Как ты понимаешь, в ближайшее время мне уж точно будет не до амурных дел.

– Понимаю. Но я вот тут подумала… А тебе не хотелось бросить все? Просто исчезнуть. – Алена положила голову на плечо и мечтательно зашептала. – Сменить документы и удрать куда-нибудь во Францию… Или в Америку. Вдвоем, только ты и я. Без всех этих интриг, войны, дворцовых переворотов, наследников…

– Снять квартиру, устроиться на обычную человеческую работу? – усмехнулся я.

– Это еще зачем? – с наигранным удивлением спросила Алена. – Я вообще-то довольно богатая девушка. Так что снимем целую виллу… Где-нибудь на берегу Лазурного берега. Или Каталонии. Или в Тоскане. Или в Бадене, если ты не любишь жару. Будем сидеть по вечерам на балконе в плетеных креслах и пить шампанское.

На этот раз я ответил не сразу. И вовсе не оттого, что наспех нарисованная Аленой картина жизни без заговоров и ежедневного риска свернуть шею выглядела такой уж манящей.

Нет, дело было в моих собственных мыслях. Если раньше и Империи, и лично наследнице рода Романовых угрожали враги – Распутины, Мещерский, младший Морозов или иберийцы, то теперь все как будто стихло. Мятежный князек погиб от моей руки, наемники удрали за границу, а его местные прихлебатели стремительно разъезжались по тюрьмам и каторгам.

Армия закалена в междоусобных боях, оборонные предприятия работают, как часы. Вся нация готова сплотиться вокруг будущей государыни. Альфонсо еще нескоро рискнет снова протянуть к России свои скользкие щупальца, и даже старший Морозов, наконец, успокоился и присягнул на верность будущей императрице. Елизавета готовится к коронации и единственным человеком, который еще омрачает ее почти уже безоблачное существование…

Стал я. Гардемаринский прапорщик Владимир Острогорский. Он же – восставший из небытия в новом юном теле светлейший князь Градов, прозванный Серым Генералом. Слишком амбициозный, слишком влиятельный, слишком много сделавший, чтобы наконец навести в стране порядок. Слишком сильно любимый и особой ротой, и гвардейскими полками, и рядовыми гражданами. Слишком…

Слишком много «слишком».

Вполне достаточно, чтобы заставить Елизавету усомниться. Особенно теперь, когда кто-то не только потрудился выдать ей мою тайну, но и вывернул все себе на пользу, разом превратив вчерашнего героя и защитника в коварного обманщика – а то вовсе в очередного претендента на российский престол.

Проклятье! А нужно ли мне вообще все это разгребать? Ведь если я просто исчезну, то все… Все закончится само по себе. Елизавета наденет корону, младший Гагарин получит очередной чин и должность в министерстве, да и остальные мои товарищи сделают блестящую карьеру. Старик Морозов тихо и мирно досидит оставшиеся до почетной пенсии годы на своем месте.

А героического прапорщика Острогорского, пожалуй, объявят пропавшим без вести. Может, через пять-десять лет даже снимут пару фильмов. И окончательно отправят туда же, куда в далеком две тысячи пятом ушел его тезка – Владимир Федорович Градов.

В историю.

И все. Больше никаких смертей, никаких драк, никаких жертв и сомнительных решений. Никакой серой морали… Вообще ничего. Я просто уйду – и вряд ли мои поиски продлятся так уж долго. Империя, наконец, получит долгожданный покой, а я – примерно сотню лет жизни где-то… там. Если повезет – с женщиной, которая готова ради меня отказаться от привычной жизни, княжеского титула и даже семьи.

Отличный сценарий.

Но – нет.

– На балконе в плетеных креслах? – с улыбкой повторил я. – А знаешь, еще немного – и я бы, пожалуй, согласился.

– Так соглашайся, – промурлыкала Алена. – Документы нам сделают хоть сегодня.

– Не сомневаюсь… Думаешь, во мне говорит одно лишь упрямство? – буркнул я. И тут же сам принялся отвечать на собственный вопрос. – Поверь, радость моя, как раз его-то уже почти не осталось. Зато пока еще есть здравый смысл. И он подсказывает, что без моего непосредственного участия все очень быстро покатиться к чертям собачьим. Точно так же, как и десять лет назад.

Покойный император был не самым выдающимся политиком. Не самым хорошим человеком и совсем уж никудышным братом – раз уж даже не подумал вытащить меня с того света сразу, а не спустя десять с лишним лет.

Но идиотом он все-таки не был. И, если разобраться, справлялся не так уж и паршиво… Уж точно получше, чем справится девчонка семнадцати лет от роду, которую непременно начнут обхаживать все, кому не лень.

А значит, балкон, плетеные кресла и шампанское все-таки придется отложить на потом.

– Может быть… Или нет. Хотя – какая разница? Я знала, что ты так ответишь. – Алена покосилась на дверь. – И поэтому все-таки пришла не одна.

Глава 18

Алена бросила быстрый взгляд в сторону входа, и я почувствовал, как она напряглась – словно кто-то невидимый потянул за ниточку. Я не стал даже оборачиваться – уже и так знал, кто вошел.

Шаги были неспешные, твердые, буквально исполненные той самой неизбывной уверенности, которую не купишь ни за деньги, ни за регалии. Шаги человека, который никогда не сомневается, что ему найдется место у любого стола и неважно, кто за ним сидит.

– Доброго дня, господин прапорщик, – произнес голос за спиной.

Я поднял взгляд на Алену. Она виновато опустила глаза.

– Я же просил… – начал я.

Но тут же осекся. Какая, в сущности, разница? Выказывать недовольство в любом случае уже слишком поздно.

Старший Гагарин уселся напротив – не спрашивая, не ожидая приглашения. Просто отодвинул стул, опустил локти на столешницу и лениво повернул голову в сторону стойки.

Бармен, до того безмолвно пялившийся в экран, тут же подобрался. И исчез, буквально испарился, чтобы уже через мгновение возникнуть рядом с нашим столиком, со всей готовностью выдрессированого лакея.

Хотя в этом баре, если мне не изменяла память, заказ полагалось делать у стойки.

– Три кофе, любезный, – тихо произнес Гагарин. – Эспрессо. И прошу вас, побыстрее. Мы спешим.

Бармен сглотнул и с благоговейным «сию секунду» метнулся обратно, по пути сбив со стойки бокал. Не остановился, не извинился – будто испугался, что если промедлит хоть на мгновение, вместо кофе сварят и подадут его самого. Вряд ли парень мог почувствовать, что к нему на огонек заглянул Одаренный аристократ, и уж тем более не знал Гагарина в лицо, однако соображал, похоже, неплохо. И сразу смекнул, что этого невысокого и скромно одетого старика лучше не разочаровывать.

– Как всегда – совсем не привлекаем внимания, – фыркнул я. – Надо было с кортежем приехать. На машинах с дипломатическими номерами.

– Пафос для дураков. – Гагарин пожал плечами. – Я, в отличие от некоторых, не театрал. И за мной наверняка никто не следил. А вот за Аленой, кстати, вполне могли.

Старик смерил дочь коротким взглядом. Та выпрямилась, будто проглотила линейку, но все же попыталась напустить на себя беззаботный вид.

– Я… осторожно, – пробормотала она.

– Верю. Но быть осторожной – это одно. А вот не подставлять тех, кто тебе дорог, – совсем другое.

Гагарин перевёл взгляд на меня. И в этом взгляде было все – усталость, упрек, тревога и нечто большее. ТО, что старшие порой говорят младшим, когда те уже почти взрослые, но все еще слишком молоды, чтобы понимать, насколько сложен и хрупок этот мир.

– Итак, ты снова в бегах, – бросил Гагарин, не дожидаясь ни кофе, ни светской паузы. – Что на этот раз натворил?

– Без понятия, – отозвался я, глядя на него поверх кружки. – Меня либо решили подставить, либо убить. Либо, как обычно бывает в таких случаях, их вполне устроит любой вариант.

– И кто же? – Гагарин покосился в сторону стойки и на всякий случай продолжил чуть тише. – Ты уже знаешь, что на этот раз точит на тебя зуб?

– Могу только догадываться, – вздохнул я. – Но они действуют от лица ее высочества Елизаветы Александровны. Я сомневаюсь, что она действительно могла отдать приказ меня задержать, но…

– Боюсь, что могла. Ты… – Гагарин на мгновение перевел взгляд на Алену, поморщился, как от зубной боли, но все-таки продолжил: настоящий ты – Романов. Только по матери, однако этого достаточно, чтобы стоять в списке наследников выше дочери покойного императора. И раз уж ваша светлость имели глупость до сих пор не сказать племяннице, кто ты есть на самом деле… Как ни прискорбно, должен сказать, что я ничуть не удивлен, – вздохнул Гагарин. – Готов поставить все свои капиталы, что старик Морозов уже успел шепнуть Елизавете, что, Серый Генерал вернулся с того света и теперь сам метит на трон. И теперь, когда за тобой армия, прошедшая ад под Ростовом, особая рота, половина Совета и еще куча народа – согласись, это звучит вполне убедительно.

Я откинулся на спинку стула и сцепил пальцы в замок. Больше всего на свете мне бы хотелось возразить Гагарину, но он, похоже, не ошибся. Я снова наступил на те же грабли, что и в прошлый раз: доверился родной крови, которая меня подвела.

Елизавета, похоже, действительно решила прислушаться к Морозову. А тот, разумеется, уже вовсю вел свою игру, наплевав на все наши договоренности. Впрочем, после того, как я без суда и следствия казнил его сына, этого вполне следовало ожидать.

Логично. Предсказуемо. И печально.

– И что делать? – испуганно спросила Алена, до этого сидевшая тише воды, ниже травы.

Гагарин помолчал, дождался, когда снова появившийся бармен поставит на стол кофе и удалится, и проговорил.

– Осмелюсь предположить, что это и не самый плохой вариант. Заявиться в какую-нибудь телестудию, потребовать интервью, публично раскрыться и заявить свои претензии на трон… Кстати, вполне законные. – Гагарин улыбнулся одними уголками рта. – Народу понравится: национальный герой, вернувшийся с того света и снова прошедший путь от курсанта-моряка до гардемарина, чтобы навести в стране порядок… Любой телевизионщик удавится за такую сенсацию.

– Не смешно, – буркнул я. – Я не пойду против своих!.

– Поэтому и не предлагаю. Просто озвучил возможность. Надо сказать – весьма заманчивую. – Гагарин сделал глоток кофе. – Но хочу, чтобы ты знал: я все равно с тобой. В любом из вариантов.

– С чего бы вдруг?

– С того же, что и раньше. Потому что если ты не возьмешься за дело – Морозов все устроит по-своему и отправит страну под откос. Или хотя бы попытается. – Гагаринна мгновение смолк, глядя в стремительно пустеющую чашку, и закончил: – А это значит – снова репрессии, чистки все тому подобное. Если старик сумеет занять твое места у трона будущей императрицы, убрать его будет почти невозможно. А еще одной революции эта страна не вынесет.

– Понимаю, – кивнул я. – Полагаю, поэтому мы и сидим тут, а не пьем шампанское где-нибудь в Тоскане или Баден-Бадене.

Я поймал на себе быстрый взгляд Алены. Кажется, она была очень не против этого варианта. Но сказать так ничего и не успела: колокольчик над дверью снова ожил, и по слегка изменившемуся лицу Гагарина я понял, что этот звон не сулит нам ничего хорошего.

– Впрочем, кажется, долго думать не придется, – хмыкнул он, – Тут по вашу душу снова пожаловали, господин прапорщик.

Чтобы понять, насколько все плохо, мне даже не пришлось оборачиваться. Тех, кто сейчас спускался от двери к барной стойке по коротенькой лестнице, я видел, хоть и сидел ко входу боком, повернувшись к Гагарину.

Видел, конечно же, не глазами.

Одаренные. Четверо. Один – похоже, самый молодой – крепкая «тройка» с неплохими шансами выйти на следующий ранг в течение нескольких лет. Пара «двоек». Послабее меня, пожалуй, зато с боевой специализацией и увешанные оборонительным Конструктами, как новогодние елки.

И четвертый. Его уровень я бы определять уже не взялся – хотя бы потому, что всех Одаренных выше второй категории традиционно записывали в одну-единственную первую, напрочь игнорируя такие нюансы как возраст, потенциал синапсов и… скажем так фантазию, без которой работать энергией Дара в полную силу почти невозможно.

И опыт. А уж его-то у старшего в группе незваных гостей было даже чуть больше, чем предостаточно. И именно его-то и следовало опасаться в первую очередь. Конечно же, если не рассчитывать на исчезающе-малую вероятность, что четверо Одаренных аристократов решили наведаться в не самый крутой и популярный бар исключительно от нечего делать, просто пропустить по кружечке после прогулки по югу города.

Приближаясь снаружи по улице, они, конечно же, изо всех сил скрывали Дар, но теперь спустили его мощь с привязи, и она заструилась по небольшому помещению эхом от пульсации заряженных и готовых к бою атакующих элементов, которым не было названия. Настолько могучая, густая и плотная сила, что ее почувствовали даже простые смертные. Немногочисленные посетители тут же закопошились. Плечистый здоровяк в клетчатой рубашке, сидевший у окна, поднялся и, бросив на стол сложенную вдвое купюру, двинулся вдоль стенки к выходу. Две девушки напротив тут же прекратили щебетать и вжались спинами в диван, понемногу сползая вниз. Не остался равнодушным даже бармен. Когда я обернулся, он уже скрылся на кухне, оставив на стойке под краном налитую примерно до середины пивную кружку.

Похоже, обслуживать новых гостей в этом заведении явно не собирались.

Одаренные и сами не спешили здороваться, так что у меня было достаточно времени рассмотреть их как следует. Первым вниз спустился самый младший из них, третьего ранга. Невысокий мужчина в джинсовой куртке. Лет тридцати с небольшим на вид, но уже успевший обзавестись изрядными залысинами. Его я, если память не изменяла, видел впервые.

А вот двух других, постарше, узнал сразу, хоть их превосходительства, разумеется, не потрудились облачиться в парадные мундиры с орденами. Один из руководства Министерства обороны, второй – флотский вице-адмирал, с которым мы в свое время учились в Корпусе – только он на три курса младше. Десять лет назад оба имели весьма скромные перспективы когда-либо войти в Совет имперской безопасности, однако при Морозове, похоже, преуспели.

Судя по тому, насколько старательно бедняги отводили глаза, они не только были в курсе, на кого именно пришли охотиться, но и явно не испытывали по этому поводу особого восторга.

Однако отказаться не могли. И дело наверняка было не в долге или служебном рвении, а в личных обязательствах перед нынешним главой Совета. Наверняка именно Морозову все трое младших Одаренных и были обязаны своим стремительным возвышением.

В отличие от четвертого, который в свое время служил еще мне… то есть, покойному императору Александру.

Я не сразу узнал Книппера. Когда мы виделись в последний раз, старик закрывал нас с Елизаветой от вспышки, в одно мгновение превратившей в руины центральный корпус Воронцовского дворца. Я своими глазами аидел, как его Щит лопается, сминаемый запредельный мощью, а тело тает в огне, как свечка.

Обычный человек – да и, пожалуй, большинство Одаренных аристократов – после такого просто перестали бы существовать, превратившись в горстку пепла или что-то куда менее приятное глазу. Книппер выжил – и не только выжил, но и, похоже, каким-то чудом сумел сохранить полный… почти полный набор конечностей.

Левая рука выглядела совершенно обычно, однако вместо правой из рукава старого пиджака, с которым Книппер не расставался, сколько я себя помнил, торчала какая-то железка. Хромированные пальцы с блестящими кругляшами суставов не только повторяли форму человеческой кисти, но и, похоже, обладали полноценным функционалом. Никаких композитов, пластика или хитрой электроники – только честная крепкая сталь и энергия Дара. Конструкты, оплетавшие механическую конечность, почувствовал бы даже слепой.

Изуродованный старик с железной рукой теперь больше походил на робота-убийцу из старого американского фильма. Правда, тот прятал металл под в меру привлекательной физиономией голливудского актера, а лицо Книппера выглядело сплошным зажившим ожогом. Один глаз закрывала черная повязка, а над вторым не осталось брови. Волосы уцелели только справа – уродливый седой клок над виском, который на любом другом, пожалуй, казался смешным.

Глядя на Книппера смеяться не хотелось совершенно. Чужая мощь исковеркала его тело, однако ничего не смогла сделать с Даром, который все так же полыхал в дряхлой оболочке слегка пульсирущим огнем. Грозным и недобрым, готовым в любой момент вырваться и ударить, чтобы послужить своему новому хозяину… Кто-то вложил в жизнь и остатки здоровья старика немалые ресурсы – в том числе и те, что в принципе невозможно приобрести даже за астрономические суммы в любой национальной валюте.

И я, кажется, уже догадывался, кто именно.

– Доброго дня, Иван Людвигович. – Я решил первым поприветствовать старого знакомого – раз уж сам он решил не утруждать себя соблюдением этикета. – Рад видеть вас в добром здравии.

– Вашими молитвами, – усмехнулся Книппер. – Признаться, я был бы рад увидеться при… несколько других обстоятельствах.

– Не могу не согласиться. – Я чуть склонил голову. – Полагаю, вы потрудитесь объяснить, что привело сразу четырех почтенных членов Совета безопасности в место вроде этого.

– Будто вы сами не знаете. Но должен заметить: вы все еще можете пойти с нами, ваша светлость.

Книппер обратился ко мне так же, как десять с лишним лет, ясно давая понять, что… Впрочем, неважно – судя по тону, на благоприятный исход беседы он уже не рассчитывал. Старик просто соблюдал формальности. И, похоже, не собирался затягивать с разговорами – раз уж сразу перешел к делу.

– Нам совершенно не обязательно устраивать побоище, ваша светлость, – продолжил он. Так же мерно и неторопливо, будто читая по бумажке текста, написанный кем-то другим. – Здесь же люди, в конце концов. Самые обычные люди, гражданские.

– И с каких это пор главу Совета безопасности так волнуют человеческие жертвы? – усмехнулся я.

– Полагаю, я должен лично принести извинения за случившееся… недоразумение. – Книппер склонил уродливую голову. – Покойный капитан Геловани допустил непростительную оплошность. И в гибели шести солдат виновно только его самоуправство.

– Самоуправство? – Я приподнял бровь. – Теперь это так называется?

– Именно так. Вашей светлости не будет и не может быть предъявлено никаких обвинений. – Книппер с железобетонной уверенностью продолжал выдавать «домашнюю заготовку». Ему отчаянно не хватало фантазии разбавить чужой сценарий щепоткой импровизации, однако заученные строчки он воспроизводил безупречно. – Ее высочество желает лишь встретиться с вами, и как можно скорее.

– И поэтому присылает того, кто в одиночку способен разнести целый квартал? – Я откинулся на спинку дивана и забросил ногу на ногу. – Не хотелось бы оскорбить вас недоверием, Иван Людвигович, однако все это звучит не слишком-то… убедительно.

– Я всего лишь выполняю приказы, ваша светлость, – отчеканил Книппер. – Так что выбор за вами.

– Что ж…

Раздумывать мне было, в общем, не о чем. Как и тянуть время. Жуткий старикашка с железной рукой ни в коем случае не отпустил бы меня без шума. А я, в свою очередь, не собирался идти с ним по собственной воле. Хотя бы потому, что не сомневался: стоит дать слабину, как меня тут же упакуют в стильный ошейник-подавитель и отвезут.

Только не на тайную аудиенцию в Зимний, а в места куда менее приятные.

– Ваше сиятельство, – Я чуть отстранился от сидевшей рядом Алены, – могу ли я попросить покинуть нашу… компанию? Мужской разговор не для ваших ушей.

Алена вспыхнула, нахмурилась, покосилась сначала на Книппера, потом на застывшего изваянием в кресле напротив отца, но с места так и не сдвинулась.

– Прошу тебя, – прошептал я одними губами. – Так надо…

Она поджала губы, и все же не стала спорить. Подхватила со стола сумочку и, стуча каблучками, неторопливо направилась сначала к барной стойке, и уже оттуда – к двери, ведущей на кухню.

– Иван Людвигович, – Я посмотрел в единственный глаз Книппера, – надеюсь, вы не возражаете?

Тот лишь пожал плечами. У него вполне могли иметься какие-то вопросы с Гагарину, и уж точно были предельно однозначные инструкции на мой счет, но не приказ задерживать всех причастных. А за любой волос, упавший с прелестной рыжей головки сиятельной княжны, пришлось бы отвечать не только перед ее отцом, а еще и перед целым родом – одним из самых многочисленных, могучих и влиятельных в Петербурге.

– Что касается вас, друг мой, – Я перевел взгляд на Гагарина, – вы, разумеется, не обязаны участвовать в…

– О нет. Даже не просите, – широко улыбнулся тот. – Неужели вы думаете, что я готов пропустить такое веселье?

Старик, как и всегда, оставался спокоен, как танк сверхтяжелого класса. Будто только что и не изъявил готовность померяться с силами с членами Совета имперской безопасности, из которых как минимум один смог бы схватиться с ним на равных.

– Двое против четырех… Не самая лучшая математика – для нас обоих. Однако я не вижу никакой возможности отказаться от того, что вы называете мужским разговором, – На изуродованном огнем лице Книппера появилось что-то вроде ухмылки. – Но если ваша светлость считает иначе – мы с удовольствием сопроводим вас на встречу с ее высочеством Елизаветой Александровной.

– Замечательно предложение, Иван Людвигович. Подкупает своей… искренностью. – Я одним махом опрокинул в глотку остывший кофе и осторожно поставил чашку обратно на стол. – И все же я, пожалуй, откажусь.