Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 133 (всего у книги 342 страниц)

Глава 7

Грохнул дробовик, послышался истошный женский крик, мат, звуки ударов… Примерно то же самое раздалось и с другой стороны. А через полминуты хаос охватил весь поселок: крики, ругань, выстрелы… Я покачал головой.

Шороху мы здесь действительно наведем… Вот только что из этого получится?

Через минуту хлопнула дверь дома справа, и на улице показался бородатый. Перед собой он гнал смуглого, чернявого мужика лет сорока и двух подростков – полные копии старшего. Следом за супругом и сыновьями семенила закутанная в огромный цветастый платок женщина.

– Пошли, пошли, быстро!

Один из пацанов замешкался, и бородатый толкнул его стволом дробовика в спину. Тот вскрикнул, мужик развернулся, намереваясь что-то сказать… И тут же полетел на землю, получив прикладом в грудь от второго бойца в балаклаве.

– Встать! Пошел, быстро! – рявкнул тот, пиная беднягу по ребрам. Тот кое-как поднялся, и, согнувшись, заспешил к выходу из двора.

– Пошли, кому сказано! – рявкнул бородатый. – В центр поселка! Дернетесь – стреляю!

Калитка перед домом слева распахнулась, и из нее практически вывалился молодой парень с окровавленным лицом. За ним показалась вторая двойка наших.

– Пошли! Быстро! Нехрен тут стоять! – вразнобой кричали «штурмовики».

– Следующий дом! – рыкнул бородатый.

Мы сместились чуть дальше по улочке, и процедура повторилась.

– Твою мать, Вовка, это что происходит? – когда из следующего дома пинками выгнали молодую цыганку, прижимающую к груди орущий сверток, глаза Камбулата под балаклавой стали совсем дурными. – Они что, вконец с ума посходили?

– Полицейская операция, – буркнул я, наблюдая, как кто-то из местных пытается броситься на бородатого и получает прикладом в лицо. – Вот так вот «на земле» и работают. Или ты думал, что все красиво и чистенько, как в кино?

– Нет, но…

– Смотри лучше в оба! – оборвал я друга, внезапно разозлившись.

Причем злился я не на Камбулата. А то ли на бородатого, то ли на себя… то ли на ситуацию в целом. Которая, несмотря на мои же слова, несмотря на всю неприязнь, что я сам питал к местным, казалась мне неправильной и… грязной.

Странно. В прежней жизни я, наверное, и внимания не обратил бы на подобное. Но сейчас острое и даже болезненное ощущение шло откуда-то изнутри, чуть ли не прямиком из спинного мозга. Навсегда исчезнувшая личность Володи Острогорского будто на мгновение прорезалось из глубин бытия, чтобы огрызнуться. Похоже, все это парню нисколько не нравилось…

Или все-таки мне, а не ему?

Где-то в отдалении сухо хлопнул пистолетный выстрел, раздалась короткая очередь, и истошно закричала женщина. Грохот выбитой двери, звон вылетевшего стекла… Через мгновение одна из лачуг на соседней улице вдруг вспыхнула. Бородатый остановился, ухмыльнулся, и, кивнув напарнику, проговорил:

– Давай тоже ускорим процесс.

Тот повернулся к нему спиной, подставляя рюкзак. Едва слышно щелкнула застежка «фастекса», открывая клапан, и в воздухе резко пахнуло бензином. Достав из рюкзака бутылку с торчащей в ней тряпицей, бородатый шелкнул зажигалкой и швырнул емкость в только что «досмотренную» хижину. В темноте послышался звон, и дерево тонких стен, слепленных из того что под руку попадется, тут же охватило пламя.

Стоп, на такое мы не договаривались!

– Давай! – рыкнул бородатый, и вторая бутылка полетела в дом напротив. Да что за?..

– Эй! – Я шагнул вперед. – Ты чего делаешь?

– А как ты думаешь? – рот бородатого в прорези маски ощерился жутковатой улыбкой. – Выкуриваю тараканов. Или ты хочешь до утра здесь возиться? Пошли, работаем! – Это уже «штурмовым» двойкам. – Вперед!

– Вот дерьмо собачье… – пробормотал Камбулат.

И я с ним был полностью солидарен.

Через пару минут огнем была охвачена половина квартала. Теперь уже далеко не во все дома приходилось вламываться, выгоняя их обитателей на улицу. Местные сами выскакивали, одетые, кто во что, и тут же нарывались на резиновые пули из дробовиков, удары прикладами и пинки. В квартале воцарился хаос.

Я скрипнул зубами. Твою мать! Да никаким обыском здесь и не пахнет! И никакой лаборатории нет, и не было никогда! Морозов сейчас просто мстит! Грубо и незатейливо, как браток из лихих восьмидесятых! То ли за то, что кто-то из местных осмелился поднять оружие против его «протеже», то ли за что-то личное…

Хотя нет. Скорее всего, он просто показывает старшему Распутину, кто главный в этом городе. Тешит свое непомерно раздутое эго и напоминает, кто тут хозяин. Именно это и планировалось, а все разговоры о поисках улик для следствия… Бред для наивных юношей с курсантскими погонами.

А вот я мог бы догадаться и пораньше.

В центре поселка снова захлопали выстрелы, закричали раненые, заголосили женщины… Мы же просто шли по улице, методично прочесывая каждый двор и гоня местных перед собой.

В доме слева, куда только что вошли «штурмовики» зазвенело стекло, послышался грохот, крики и мат, а потом целый пролет ветхого забора рухнул, и на улицу, бешено озираясь, выскочил голый по пояс мужик с АКСУ в руках. Увидев нас, он оскалился, вскинул оружие…

Я отреагировал, не думая. Приклад дробовика ткнулся в плечо, палец рванул спуск – и полураздетая фигура согнулась пополам, получив тяжелую резиновую пулю в живот. Рухнула на колени – но автомат не выпустила. Я дернул цевье, досылая следующий патрон, и выстрелил еще раз. Мужика швырнуло назад, его оружие с лязгом упало на землю, и из калитки тут же показались «штурмовики».

Один тащил другого, а тот прижимал руки к животу. Сквозь пальцы струилась кровь. Увидев извивающегося цыгана, раненый что-то нечленораздельно прорычал, сунул свободную руку под куртку, выхватил пистолет и почти не целясь выстрелил. Пуля угодила в голову, и тело на земле дернулось и замерло.

– Какого… – Выгнавший из двора новую партию местных бородатый моментально оценил ситуацию, выругался и скомандовал: – В огонь падаль! Быстро! А вы, – бородатый обернулся к нам, – берите раненого и тащите в центр, там найдите медика. Мы почти закончили, справимся без вас. Понятно?

– Да, – буркнул я.

Калитка хлопнула второй раз, и прямо на труп бросилась женщина. Закричала, заголосила, обнимая мертвеца. Передавший нам раненого напарника «штурмовик», что-то прорычал, и, шагнув вперед, без замаха ударил женщину ногой в голову. Та вскрикнула и упала.

А я почувствовал, как откуда-то из глубины поднимается холодная ярость.

– Какого хрена?! – Я повернулся к бородатому.

– Заткнись и делай, что говорят! – рявкнул тот. Но, поймав мой взгляд, осекся и продолжил уже спокойнее. – Так надо, боец. С ними нельзя иначе, они по-другому не понимают. Это работа, мужик. Такая же, как и все остальные. Грязная и мерзкая – но кому-то ее нужно делать. А сейчас – бери нашего и тащи его к медику! Быстро!

Я сцепил зубы, пообещав себе припомнить бородатому это его «заткнись», и подхватив раненого, поспешил вперед. Рядом сопел Камбулат.

– Вовка, это подстава какая-то, – пробурчал он. – Я на такое дерьмо не подписывался.

– Я тоже, – сквозь зубы буркнул я. – Подожди. Разберемся.

На пятачке у «богатых» домов уже собралась целая толпа. Местные, сбившись в кучу, стояли, с ненавистью глядя на окруживших их бойцов с автоматами, несколько человек лежали лицом в землю, сцепив руки на затылке, а вычурно одетый мужчина с длинными, волнистыми волосами, тронутыми густой проседью, что-то пытался доказать рослому парню в черной тактической куртке и балаклаве.

– Где медик? – Я вышел к центру площадки. – У нас тут раненый!

– Сюда давай! – позвали от забора.

Я сориентировался, увидев бойца с аптечкой в руках, и поспешил к нему. Тот хлопотал над распростертым на земле телом… А потом выругался и закрыл лежащему глаза. Я скрипнул зубами, с ужасом впиваясь взглядом в мертвеца.

И тут же выдохнул. Не Поплавский, не Корф… И не гардемарин… кажется.

– Что тут у вас?

– Очередь… В упор… – простонал раненый.

– Дерьмо! – Медик рванул молнию на сумке. – Давайте, кладите его сюда. Да аккуратнее, аккуратнее!

Мы с Камбулатом опустили раненого на землю и, переглянувшись, и отошли в сторону.

– Ох и встряли мы, Вовка…

– Ладно. Не боись, – бросил я, просто чтобы не молчать. – Прорвемся.

А длинноволосый все продолжал доказывать что-то застывшим черными статуями фигурами в балаклавах.

– Мы заплатили! Только позавчера заплатили! Нас обещали не трогать! – кричал он. – Что еще нужно сделать? Еще денег? Скажите сколько, я дам! – Барон, или кто там у них за главного, был в отчаянии. – Давайте договоримся! Нужно платить больше – мы будем платить больше! Зачем вы женщин трогаете? Детей зачем?

И тут на площадке появился бородатый. Окинув взглядом открывшееся зрелище, заметил тело у забора, медика, суетящегося над раненым, шагнул к барону, и коротким, выверенным ударом приклада сбил его на землю и принялся охаживать ногами.

– Заплатить? – Наконец, он остановился, тяжело дыша. – Ты хочешь заплатить? Хорошо. Сейчас ты, сука, заплатишь! За все!

Бородатый отошел на шаг, и, повернувшись к бойцам, продолжавшим держать на прицеле толпу местных, кивнул.

– Давайте. Гоните это отребье к нему в дом. Всех!

Часть бойцов принялась пинками и прикладами сгонять воющую толпу к калитке… Но примерно треть остались на месте, переглядываясь.

– А вы чего стоите? Два раза повторять надо?

– Ты что делать собираешься? – раздался чей-то голос.

– Что я собираюсь делать? – бородатый коротко хохотнул. – Табор уходит в небо, слышал такое? Вот сейчас я его туда и отправлю. Клубами дыма.

Я вдруг успокоился – разом, в одно мгновение, будто кто-то щелкнул переключателем. Метавшаяся внутри чужая воля окончательно слилась с моей собственной, и на смену полыхающей ярости пришла уверенность. Шагнув вперед, я сорвал балаклаву, бросил ее на землю и развернулся к бородатому.

– Завязывай с этим дерьмом.

– Что? – Тот будто не расслышал. – Чего ты сказал?

– Я сказал: завязывай с этим дерьмом! Мы не палачи. То, что ты собираешься сделать…

– Ты чего, щенок, совсем берега попутал? – В голосе бородатого зазвучало искреннее удивление. – Нацепи морду на место и делай, что говорят!

Я посмотрел в полубезумные глаза за прорезью балаклавы, усмехнулся… И ударил Молотом, в последний момент успев сдержаться, чтоб не превратить человека напротив в кровавую кляксу. Охнув, бородатый отлетел на десяток шагов, с грохотом впечатался спиной в металлический забор и медленно сполз по нему на землю.

– Что за…

На секунду все замерли, а потом пропахший порохом и кровью полумрак вокруг пришел в движение. Защелкали затворы, и мне в грудь нацелились стволы дробовиков и примерно полудюжины автоматов. Я отшвырнул оружие и зажег в ладонях два Разряда, готовых в любой момент сорваться и ударить. На землю полетела еще одна балаклава, и Камбулат встал рядом со мной.

– Тушите огоньки, парни, – послышался приглушенный маской надтреснутый голос бородатого. – Вы не понимаете, куда лезете.

– Это ты не понимаешь, – раздалось в стороне. – Бросайте свои пушки и валите на хрен, пока мы всех здесь в блин не раскатали!

Я быстро взглянул в сторону говорившего. Иван также избавился от маски, и, набычившись, смотрел на целящегося в меня бойца. За его спиной стояла полудюжина гардемарин, готовых в любую секунду пустить Дар в ход. А рядом с ними – мои товарищи, успевшие где-то раздобыть автоматы. Вжимающий приклад в плечо Поплавский выглядел, как всегда, невозмутимо, ноздри Корфа раздувались от страха и возбуждения, но смотрел он решительно. Воздух буквально искрил от напряжения.

– Ты на кого прыгаешь, падаль? Да мы… – начал было тот бородатый, но Иван решительно оборвал его на полуслове.

– Тихо! Пушки на землю. Два раза повторять не…

Непонятно, чем закончилось бы это противостояние, если б не вмешалась третья сила. Откуда-то со стороны железной дороги взревели моторы, вспыхнули прожекторы, превращая ночь в день, завыли сирены, и над горящим Цыганским кварталом загремел голос, многократно усиленный динамиками:

– Всем бросить оружие и поднять руки!

Щурясь от яркого света, я сквозь пальцы посмотрел в сторону источника звука и непроизвольно вскинул брови.

Темнота переливалась десятками проблесковых маячков, и нас стремительно окружили вооруженные спецы в «брониках». А в отдалении весьма недвусмысленно топырил ствол крупнокалиберного пулемета бронетранспортер, на котором и был установлен прожектор.

– Всем поднять руки! – прогрохотали динамики. – Работает особая комиссия!

Автоматы и дробовики полетели на землю, а бойцы один за другими поднимали руки, стараясь держать их на виду. Встретившись взглядом с Поплавским, я едва заметно кивнул. Тот выпустил автомат и пихнул локтем Корфа – его благородие барон, похоже, так и не успел понять, что происходит.

– А теперь – руки на затылок! – последовала новая команда. – И по-одному ко мне!

Я поймал внимательный взгляд Ивана. Перед тем как сцепить пальцы за головой, он улыбнулся, одобрительно кивнул и, кажется, даже подмигнул напоследок. Будто хотел сказать – не извольте беспокоиться, господин прапорщик. Как-нибудь прорвемся.

М-да. Кажется, эта ночь закончится еще не скоро. И совсем не так, как я рассчитывал.

Глава 8

– Да уж… Вляпались так вляпались, – тоскливо вздохнул Камбулат, вытягивая ноги.

Мебель в коридоре оказалась до отвратительного неудобная. Я с трудом мог представить, где в две тысячи пятнадцатом реально раздобыть такой антиквариат. Скрипучие деревянные стулья явно были родом из прошлого века, причем откуда-то из середины. А обтянутые потрескавшимся бордовым кожзамом лавки – и того древнее.

Местные наверняка могли позволить себе обстановку побогаче, но будто нарочно экономили, чтобы ожидавшие в коридоре успели вдоволь проникнуться зашкаливающим уровнем дискомфорта. Который сочился здесь буквально отовсюду – от трещин на давным-давно пожелтевшем потолке до щелей между ветхими плинтусами и полом. Стертый чуть ли не до дыр линолеум, деревянные оконные рамы и отсутствие обоев как таковых – стены когда-то просто выкрасили бежевой краской и с тех пор, кажется, не трогали ни разу.

Я будто вернулся в те времена, когда мое прежнее тело было немногим старше нынешнего, и наверняка тогда этот коридор выглядел точно так же, как сейчас.

Вот только узнать я его почему-то никак не мог, хотя неплохо помнил все казенные дома в Петербурге – включая те, которые не значились не то, что картах, а даже в телефонных справочниках для специальных учреждений. Когда автобус свернул с Невского на набережную Фонтанки, я уже подумал было, что нас определят в здание, где квартировался корпус жандармов, но нет – сияющая проблесковыми маячками колонна проехала чуть ли не до самого Летнего сада и остановилась перед Пантелеймоновским мостом. Двери распахнулись, и вежливый мужчина в штатском сопроводил нас…

Куда? Вряд ли Третье отделение успело переехать сюда с Гороховой улицы. Следственный комитет и главное полицейское управление наверняка все так же бок о бок располагались на Литейном проспекте, а переданное Совету еще в начале века здание – на Дворцовой площади. На визит в Петропавловскую крепость наши прегрешения, пожалуй, не тянут, а значит…

Да ничего это, блин, не значит.

Я рывком поднялся и прошелся в сторону окна, разминая ноги.

– Владимир! Почему вы все время ходите? – поинтересовался Камбулат. – Вы ведь все равно сидите.

Шутка в целом было ничего, но сейчас почему-то не вызвала ничего, кроме раздражения. Не то чтобы меня так уж тревожила наша участь, однако задуматься определенно стоило. И больше всего смущало то, что я никак не мог понять, куда нас привезли. И что за контора успела так резво подорваться в Красное село посреди ночи вместе с полицией. Корочки я рассмотреть не успел, но судя по тому, как присмирели и матерые гардемарины, и даже горластый бородач, которого Морозов назначил своим… кхм, представителем – с полномочиями у вежливых и серьезных господ в штатском все было в порядке.

– Ты хоть знаешь, где мы вообще? – Камбулат завалился на бок и закинул ноги в ботинках прямо на лавку. Видимо, сидеть ему уже осточертело окончально. – И долго нам тут еще… сычевать?

– Понятия не имею, – честно признался я.

Никаких подсказок вроде табличек у дверей или плакатов на стенах вокруг не наблюдалось, да и спросить было не у кого: гардемарин сразу из автобуса увели на верхний этаж, а остальных и вовсе увезли куда-то дальше по набережной. А нас ненавязчиво сопроводили сюда.

Формально – в качестве свидетелей. Фактически…

И бросили – где-то часа на два. И я уже всерьез было подумывал просто взять и удрать, но тут в кабинет вызвали Поплавского. И держали там уже давно. Не настолько, чтобы всерьез начать дергаться, но уж точно не пятнадцать-двадцать минут. На банальную сверку документов ушло бы впятеро меньше, и чем дольше бедняга оставался там, за дверью, тем больше я убеждался, что сегодняшняя ночь будет долгой. И мы имеем все шансы опоздать на утреннее построение.

И это если предположить, что случится чудо, и местные чины «забудут» сообщить в Корпус, что четыре курсанта каким-то образом оказались в Красном Селе и занимались там весьма сомнительными делами – и в весьма сомнительной компании. Наверняка Морозов попытается как-то утрясти вопрос с Разумовским, но на этот раз может не спасти даже отцовский авторитет. Странный ночной налет с самого начала отдавал тем еще душком, а уж когда выяснилось, что его сиятельство и вовсе не планирует появиться лично…

Похоже, никаких указаний сверху у него все-таки не было.

– Ну, ничего. Зато в Ставрополье сейчас тепло, а не эта грязь, – тоскливо проговорил Камбулат, словно прочитав мои мысли. – Домой поедем…

– Отставить – домой. – Я махнул рукой. – Прорвемся как-нибудь.

– Не уверен, – подал голос Корф.

Его благородие барон до этого сидел молча. То ли мысленно ругал себя за неосторожность, то ли представлял, что с ним сделают родители, когда он с волчьим билетом вылетит из Корпуса и вернется в Ярославль. Видимо, картина получилось настолько живая, что…

А впрочем, нет – не похоже. Корф вечно залипал в смартфон, не выпуская его из рук дольше, чем на пару минут, однако теперь на экране гаджета происходило что-то необычное. Не только интересное, но и, кажется, непостижимым образом связанное с нашими сегодяшними злоключениями.

– Идите-ка сюда.

Корф чуть сдвинулся на лавке, приглашая меня устроиться рядом. Я послушно уселся, а с другой стороны тут же плюхнулся Камбулат.

– Опять этого дурачка своего смотришь? – усмехнулся он. – Вот бы всех этих блогеров к нам в располагу хотя бы на недельку. В наряды походить, на физ-ру, на строевую… Сразу бы поняли, как надо отечество любить.

На экране смартфона мелькнула уже знакомая белая маска с тонкими черными усами. Похоже, Корф наткнулся на очередной выпуск на канале. Он был слишком дисциплинированным, чтобы смотреть со звуком, однако бегущая строка субтитров вполне заменяла голос. Интонаций она, конечно же, не передавала, но я почему-то ничуть не сомневался, что блогер, как обычно, язвит.

– …беспрецедентно-тяжелой обстановкой нами было принято непростое, но необходимое решение, – поведали буковки на экране. – Формально межведомственная комиссия была учреждена только недавно, но смею вас заверить – эти люди еще до Нового года начали работать в направлении…

От удивления я даже закашлялся. Впрочем, все тут же встало на свои места: изображение сменилось и перед нами вместо Маски появилась лоснящаяся физиономия Келлера. Да и речь как раз была в стиле его высокопревосходительства – пространная, пестрящая сложными словесными наворотами и при этом абсолютно пустая. Попытавшись угнаться за бегущей строкой, я потерял ход мыслей почти сразу. К счастью, пояснения не заставили себя ждать.

– Итак, в столице в данный момент работает полиция, федеральный Следственный комитет, Третье отделение собственной его величества канцелярии, – вновь возникший на экране Маска принялся демонстративно загибать пальцы. – А также отдельный корпус жандармов, не говоря уже о частных сыскных агентствах и сотрудниках министерств, которые так или иначе подключили к расследованию покушения на ее высочество Елизавету Александровну… Итого не менее четырех контор, друзья мои. Однако террористы и прочие темные личности продолжают разгуливать по Петербургу, как у себя дома. И что же делает наше мудрое руководство? – Маска сделал драматическую паузу и, воздев руки, – закончил. – Правильно – создает еще одну организацию! Слава канцлеру!

Бегущая строка исчезла, и Корф осторожно прибавил звук. Из динамиков телефона тут же донесся звук продолжителых апплодисментов, в который понемногу вплеталась знакомая всем с детства задорная цирковая мелодия. И под ее аккомпанемент в кадр вприпрыжку вбегали крохотные мультяшные клоуны всех размеров и мастей. Объединяло их только одно – в замазанных гримом чертах присутствовало неуловимое сходство с…

– Ты смотри – вылитый Келлер, – захихикал Камбулат, ткнув пальцев в экран. – Вообще одно лицо!

– Да тихо ты. – Корф отодвинул телефон. – Дай досмотреть!

А вот мне досматривать, похоже, было уже нечего. Маска продолжал срывать покровы и жечь глаголом, и наверняка планировал делать это еще минут десять, однако я в дальнейшем разжевывании уже не нуждался.

Межведомственная комиссия – это, пожалуй, объясняло если не все сегодняшние странности, то многие. Скорее всего, именно они и нагрянули в Красное Село вместе с полицейскими экипажами. Привезли с собой достаточно полномочий и утверждающих эти самые полномочия документов – и даже гардемарины тут же прикусили языки.

Вот только в одном блогер все-таки ошибся – отрабатывала комиссия как надо. Ведь придумали ее вовсе не для того, чтобы бороться с террористами, заговорщиками и прочей политической шушерой. Просто другого способа хоть немного прижать разбушевавшихся сторонников Морозова, похоже, уже не осталось. Наверняка официально это называлось борьбой со злоупотреблением полномочиями и расследованием каких-нибудь вопиющих случаев, однако в целом смысл мне был уже ясен.

Силы зла нанесли ответный удар. После захвата базы в Шушарах и уж тем более гибели младшего Распутина им пришлось залечь на дно, однако явно не насовсем. И даже потеря чуть ли не всех боевиков не сломила заговорщиков окончательно. Вступать с Советом и армейской машиной в открытую схватку было бы самоубийством, и они просто сменили стиль игры. Кто-то решил использовать вместо оружия административный ресурс…

Но кто именно? Явно не Келлер – его высокопревосходительство канцлер произносил речи, задорно улыбался на камеру, однако никаких решений, конечно же, не принимал – только озвучивал чужие.

Кто-то весьма высокопоставленный. И старший Распутин, при всем его опыте, коварстве и возможностях так или иначе влиять на высший свет столицы на роль таинственного кукловода все-таки не тянул – не тот калибр. А вот знать верховного заговорщика старик наверняка мог…

Из размышлений меня вырвал негромкий скрип петель. Дверь напротив распахнулась, и из нее показался улыбающийся во все тридцать два зуба Поплавский. Судя по безмятежной физиономии, застенки неведомой конторы его не только не сломили, но даже не заставили особо нервничать.

– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовался Корф.

– Сатрапы. Мучители! – Поплавский картинно закатил глаза. И вдруг развернулся, показывая закрытой двери средний палец. – Только хрен им. Не на того, козлы, напали.

– Ты потише бы, – буркнул Камбулат.

– Лучше скажи – чего там тебя спрашивали? – Корф разве что не подпрыгивал от тревожного любопытства. – Нам ведь сейчас тоже идти…

– Да ерунду всякую, – беззаботно отмахнулся Поплавский, устраиваясь на стуле прямо около двери. – Кто такой, зачем приехал в Красное село, что там делал…

– А ты чего? – усмехнулся Камбулат.

– А я сказал, что мы с друзьями по банкам стреляли. Ну, а что какие-то там господа с резиновыми пулями в ребрах в больницу поступили – так это не надо было в такое время без фонариков ходить.

– По банкам? – Корф со стоном хлопнул себя по лбу. – В Красном селе? В три часа ночи?

– Ну…, а что такое? Всякое ж бывает.

Поплавский определенно что-то не договаривал, однако в его способности выкрутиться из любой, даже самой безнадежной ситуации, я ничуть не сомневался. А вот остальные подобной суперсилой, к сожалению, не обладали. И когда дверь в кабинет снова скрипнула, открываясь, я на всякий случай приготовился к худшему.

– Так… Следующий! – В коридор высунулась почти лысая голова с огромными кустистыми бровями и бакенбардами цвета волчьей шкуры. – Камбулатов – в кабинет.