Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 150 (всего у книги 342 страниц)

Глава 9

День «Икс» – то есть, воскресенье в начале июля, когда ее высочество Елизавета Александрова должна была обвенчаться с Матвеем Морозовым – подошел незаметно. И, пожалуй, даже обыденно: за последнее время я так вымотался, составляя план, утрясая детали, проверяя и перепроверяя каждую мелочь, что понял: если я не отпущу ситуацию, то просто сойду с ума.

И отпустил. Последние два дня я провел, просто лежа на кровати в блоке и глядя в потолок. И лишь вчера вечером списался со всеми действующими лицами, убедился, что все в порядке, принял душ и завалился спать.

И вот сегодня я стоял в длинной очереди избранных, получивших право попасть на церемонию, и аккуратно осматривался.

В целом все было именно так, как я и предполагал. Морозов подстраховался абсолютно везде, где только можно было. Площадь перед собором оцеплена гвардией, снайперы на крышах, со стороны Невы кружит пара вертолетов… Движение перекрыто, на мостах – блокпосты.

Вход в собор – строго по спискам, через рамку металлодетектора. Вряд ли благородным дамам и господам из высшего сословия это понравилось, но все понимали, что такие меры приняты не на пустом месте.

Морозов – точнее, оба Морозова – в каком-то смысле шли ва-банк, и попросту не могли позволить себе ошибиться и не подстелить соломки.

Наступила моя очередь проходить через металлодетектор. Я выложил на тумбочку ключи от машины и телефон, одновременно нажимая на кнопку «Отправить», и шагнул сквозь рамку, стараясь не показать охватившего меня напряжения.

Но нет, Корф сработал на «отлично»: сержант с шевроном Преображенского полка, стоящий у рамки, даже не заметил, как лампочка питания погасла ровно на секунду, достаточную, чтобы я прошел – и загорелась вновь. Кивнув гвардейцам, я забрал телефон и пошел к парадному входу, все так же глядя по сторонам.

Кажется, Морозов совсем наплевал на то, как все это выглядит, и врубил паранойю на все двести. По крайней мере, два броневика, стоящие прямо у входа, говорили именно об этом: видимо, старик твердо решил защитить свой главный актив во что бы то ни стало и предусмотрел абсолютно все, вплоть до силового нападения на церемонию.

Ну, по крайней мере, ему так казалось.

Вытянув практически невидимую ниточку гарнитуры из-под воротника, я вставил в ухо крохотную «капельку». Корф заморочился на славу, и сейчас у нас было оборудование, которому позавидовали бы даже некоторые спецслужбы.

Не чета беспроводной гарнитуре и голосовому чату, которые мы использовали в своей первой операции.

– Птичка в клетке, – прозвучало в наушнике голосом Корфа. – Все прошло идеально.

– Принял, – пробормотал я тихонько.

Что ж. Первая часть плана реализована. Осталось реализовать вторую. Которую назвать простой язык не поворачивался… Впрочем, какая теперь разница? Назад сдавать все равно уже поздно, так что надо просто довести дело до конца.

Я вошел внутрь собора и на секунду замер на пороге.

Величественное все же сооружение. И невероятно красивое. Меня сложно было назвать истово верующим и в прошлой жизни, и уж тем более в этой, но в Исаакие меня всегда охватывал некий трепет. Я скользнул взглядом по витражам под сводами, усмехнулся по понятному только мне одному поводу и двинулся дальше.

Внутри уже собралось немало народа. Ко мне тут же подлетел церемониймейстер, вежливо поздоровался и приказал кому-то из младших распорядителей отвести меня, куда положено.

Тут тоже все было тщательно распланировано, каждому гостю полагалось свое место за канатами вдоль красной ковровой дорожки, отведенное сообразно его статусу и положению в обществе. Мое внезапно оказалось прямо у прохода, метрах в десяти от алтаря.

Неплохо, неплохо… Кажется, акции Владимира Острогорского, несмотря на его многочисленные выходки, осуждаемые Морозовым, все еще держатся достаточно высоко. Это хорошо. Это мне подходит.

Зал постепенно заполнялся. Осматриваясь, я подмечал все больше знакомых лиц. По сути, здесь собрался весь высший свет Петербурга. Не попасть на венчание великой княжны – значит публично продемонстрировать свою несостоятельность. Так что, полагаю, аристократия Петербурга, по той или иной причине не получившая именные открытки, из кожи вон лезла, чтобы попасть на церемонию.

Хоть тушкой, хоть чучелком. Например, гордо продефилировавшая на свое место баронесса Фогель явно задействовала все имеющиеся связи – вряд ли ее пригласили лично. А в условиях беспрецедентных мер безопасности, предпринятых Советом, это была воистину титаническая работа.

Невозмутимый Гагарин, прошедший к первому ряду перед алтарем с неизменной тросточкой под мышкой, кивнул мне, здороваясь, и я склонил голову в ответ. Его сиятельство, облаченный в угольно-черный костюм-тройку с галстуком, вел себя на красной ковровой дорожке с той же непосредственностью, что и в собственной библиотеке, кутаясь в домашний халат.

Мне бы его самообладание.

Я никогда не был особо впечатлительным, но сейчас юное тело одаривало меня таким котейлем гормонов, что удерживать на лице отстраненное или хотя бы спокойное выражение стоило немалых усилий.

Впрочем, Гагарину проще: он знает о том, что совсем скоро произойдет только в общих чертах. Я же эту операцию разрабатывал лично до мельчайшей деталей. А еще мне предстоит стать в ней одним из главных действующих лиц. И то, что первая часть операции прошла без сучка и задоринки отнюдь не означает, что дальше все не пойдет вразнос. Более того: помня о своем запредельном везении в последнее время, я был склонен полагать, что все сюрпризы еще впереди.

Наконец зал заполнился. Гвардейцы закрыли массивные створки, а через несколько секунд прозвучали трубы.

– Его сиятельство, князь Матвей Николаевич! – прогремел усиленный динамиками голос под сводами собора.

Что ж. Начинается.

Младший Морозов шел по ковровой дорожке спокойно и непринужденно, как будто на кухню собственного особняка. Кажется, он уже чувствовал себя хозяином. И не только здесь, но и во всем Петербурге… Да и во всей Империи, если уж на то пошло.

И, надо сказать, небезосновательно. Прекрасно сшитый дорогущий смокинг сидел на крепкой фигуре идеально, а небольшой рост его сиятельство с лихвой компенсировал мощью харизмы и обаяния, расточая налево и направо широкие белозубые улыбки и нисколько не морщась при вспышках фотокамер, неистово застрекотавших при его появлении. Не доходя до притвора, Морозов вдруг замер, потупив взор.

И тогда трубы грянули во второй раз.

– Ее высочество великая княжна Елизавета Александровна!

Конферансье немного переборщил с эмоциями, и мне показалось, что его сейчас разорвет от восторга. Невысокая фигурка в белоснежном платье шла медленно, слегка опустив голову. Лицо скрывала вуаль: настолько плотная, что черты было практически невозможно рассмотреть. В какой-то момент невеста вспомнила, что на нее сейчас смотрят сотни глаз, выпрямилась и приосанилась, горделиво расправив хрупкие плечи.

Поравнявшись с Морозовым, невеста остановилась, стоя с ним на одной линии – но все же чуть в стороне.

На сцене появилось новое действующее лицо: священник шел к паре медленно и степенно, неся на подносе кольца. Насколько я помнил, согласно ритуалу, венчающиеся сейчас должны обменяться ими три раза, после чего грянет божественная литургия, свидетели будут держать над головами Морозова и его невесты венцы, а потом…

Впрочем, никакого «потом» по нашему плану произойти не должно. А вместо божественной литургии под сводами этого храма сегодня прозвучит нечто другое.

– Начали, – выдохнул я в наушник и приготовился.

Священнику оставалось сделать последний шаг, когда на улице взвыли сирены гражданской обороны. Дикий рев ударил по ушам, а металлический голос из репродукторов, убеждавший граждан сохранять спокойствие, никоим образом этому самому спокойствию не способствовал.

То ли дурачась, то ли решив еще усилить панику, Корф подключился к динамикам внутреннего вещания, и через миг вой сирен и лай громкоговорителей зазвучал и в самом соборе. Ничего не понимающий Морозов, кажется, первый раз на моей памяти растерялся, гвардейцы рванулись вперед…

А потом под сводом раздались характерные хлопки, и откуда-то сверху прямо на ковровую дорожку посыпались усеченные конусы дымовых гранат. Помещение тут же наполнилось едким вонючим дымом.

Понеслась. Сейчас – или никогда!

– Террористы! – заорал я не своим голосом.

И сиганул через канаты, одновременно выдергивая из-под смокинга две дымовые шашки. Одна, вторая… Есть! Меня окутало плотными клубами, и я метнулся вперед. Туда, где совсем рядом с ошарашенным Морозовым стояла его почти состоявшаяся супруга.

– Маркиз, давай! – буркнул я в наушник.

В захлестнувшей заполненный клубами дыма зал панике никто не увидел, как сверху упал прочный стальной трос с прикрепленным к нему электрическим жумаром. На ходу сбросив смокинг, я пристегнул жумар к карабину на бронежилете, до поры скрывавшемуся под одеждой, разогнался и изо всей силы врезался в Морозова плечом. Не ожидавший этого жених отлетел в сторону, падая на ковровую дорожке, а я обхватил обеими руками невесту и вдавил кнопку подъемного устройства.

Не знаю, где Корф раздобыл этот девайс, но, кажется, предназначен он был для транспортировки слонов. Нас дернуло вверх с такой силой и скоростью, что меня на мгновение замутило. Впрочем, концентрироваться на этом состоянии было некогда. Мы оказались под сводом собора, окруженные витражами, и темная фигура в армейском комбинезоне и балаклаве уже дернула хитрую систему тросов, подтаскивая нас к одному из окон.

– Есть! – выдохнул знакомый голос. – Ну-ка, поддам огня! Глаза и уши!

Я прикрыл глаза и заткнул уши ладонями, и Поплавский, дернув из-за спины револьверный гранатомет, снова открыл огонь, осыпая пространство внизу металлическими цилиндриками.

На этот раз – светошумовыми.

Едва почувствовав под ногами карниз, я рванул из кобуры под мышкой пистолет и несколько раз выстрелил по соседнему витражу, мысленно прося прощения у его создателей. Курочить произведение искусства было неприятно, но других вариантов у нас не было.

– Пошли, быстро! – гаркнул я.

Поплавский кивнул, вытащил из подсумка несколько новых гранат, запихал их в барабан и снова отстрелялся. На этот раз – наружу, устанавливая плотную дымовую завесу на пути нашего бегства.

– За мной! – скомандовал я, выпрыгивая на крышу и за руку втягивая свою спутницу. Пригнувшись, мы ринулись сквозь дым. Судя по топоту за спиной, Поплавский не отставал.

С момента начала переполоха не прошло и минуты. Снаружи все так же бесновались сирены, и, даже готовые ко всему на свете гвардейцы наверняка еще не успели понять, что происходит. Второй этап прошел, как по нотам…

Почти прошел. Оставалось самое трудное: спуститься вниз и пересечь открытое пространство, не попавшись бойцам из оцепления.

И тут произошло нечто, что в мои планы совершенно не входило.

Над крышами вдалеке раздался хлопок, и что-то выбило цементную крошку из балюстрады, совсем немного разминувшись с моей головой. Потом последовал еще один выстрел. И еще один. Снайперы работали на поражение… И совсем не считались с тем, что могли задеть великую княжну!

Они там что, вообще с ума посходили⁈

– Щиты! – гаркнул я, спешно закрываясь от пуль. Впрочем, Поплавский тоже успел сообразить, чем пахнет дело: тут же пристроился с другой стороны от нашей ведомой.

– Какого хрена они творят? – прокричал он на бегу.

– Понятия не имею! – откликнулся я. – Давай, еще дыма!

– Есть!

И гранатомет захлопал снова. Я же подскочил к краю крыши, пинком сбросил вниз бухту с тросом и щелкнул карабином.

– Я пошел! – бросил я через плечо, снова крепко обхватывая фигуру в белом платье.

– Давай, я за тобой! – послышалось нам вслед.

Новая пуля звонко щелкнула в опасной близости, а я задержал дыхание и шагнул в пропасть.

Хочется верить, внизу нас еще не встречают…

Глава 10

Время все еще работало на нас. Снаружи мало кто успел что-то понять – но это явно ненадолго. А значит, нужно убраться отсюда, как можно скорее. На словах звучит легко. На деле же…

Асфальт мягко ткнулся в подошвы ботинок, и я тут же отщелкнул карабин и дернул за трос. Тот с жужжанием умчался вверх, а я выхватил пистолет и присел на колено, водя стволом из стороны в сторону.

Густой дым все еще скрывал нас от чужих глаз, но сейчас серьезным преимуществом это не являлось: раз начали работать снайперы, значит, информация уже ушла по цепочке, и в любую секунду можно ожидать горячую встречу.

Ну где там Поплавский?

Словно в ответ на мои мысли зажужжала «машинка», и через секунду рядом приземлился высокий худой силуэт. Едва дождавшись, пока он отстегнется от троса, я вскочил на ноги, дергая за собой похищенную невесту, и скомандовал:

– Вперед!

Захлопал гранатомет: Поплавский продолжал сеять хаос и ставить дымовую завесу. Вот только сейчас она уже нас не спасала.

– Не стрелять! – прогремел мегафон, пытаясь перекрыть вой сирен и лай громкоговорителей, которые все еще не успели отключить. – Брать живыми! Это приказ!

Брать живыми – это хорошо. Работающие на поражение снайперы были чем-то из ряда вон выходящим. Видимо, не разобрались в суматохе… Или наоборот – разобрались.

Ладно. Не важно. То, что по нам не станут стрелять без разговоров, это, конечно, радует, вот только и я совсем не хотел бить насмерть. Гвардейцы – не враги, и отправлять их на тот свет только потому, что они выполняют свою работу – пожалуй, чересчур. Даже для меня.

Так что – максимум по конечностям. И то в случае крайней необходимости.

Едва я перепрыгнул через невысокий заборчик, ограждающий собор от площади, как прямо на нас из дыма выскочили две плечистые фигуры в армейских комбинезонах. Правда, они, увидев меня, кажется, удивились гораздо сильнее, так что отреагировать я успел.

Первого гвардейца я ударил в челюсть рукоятью пистолета, моментально срубив его, словно молодой дуб. Второго пришлось свалить «Молотом» – вполсилы, чтобы не покалечить, но беднягу все равно отбросило и протащило по земле. Бросив взгляд назад, я убедился, что Поплавский и моя спутница перебрались через забор, и снова рванул вперед…

Чтобы уже через секунду едва не закончить свой бег.

Приклад автомата вылетел из дыма настолько неожиданно, что я едва успел его заметить. В последний момент поднырнув под удар, я распрямился пружиной, снова используя пистолет в качестве кастета. Когда рукоять соприкоснулась с подбородком, я даже услышал, как клацнули челюсти.

Надеюсь, страховка Преображенского полка покрывает услуги стоматолога – здесь они явно понадобятся.

Следующего гвардейца я просто бросил через себя, уйдя ему в ноги и резко разогнувшись – других вариантов не оставалось. Впрочем, судя по глухому удару за спиной, Поплавский не растерялся и сыграл в футбол тактическим шлемом, так что нападения сзади можно было уже не опасаться.

Сто метров, которые нам нужно было преодолеть от собора до ближайшего здания, показались самой длинной полосой препятствий, через которую я когда-либо проходил. Когда стена наконец, вынырнула из дыма, я с трудом сдержал торжествующий вопль, вскинул пистолет и несколькими выстрелами высадил стекло в подвальном помещении. Не останавливаясь, рыбкой нырнул внутрь, перекатом уходя вглубь помещения, тут же вскочил и бросился вперед, слыша, как за спиной Поплавский помогает проникнуть внутрь похищенной невесте. Взбежав по короткой лесенке, я пнул дверь, оказался в парадной и стремглав бросился к дверям, ведущим во двор. Они, как и следовало ожидать, оказались не заперты.

Над выбором транспорта для побега при планировании операции мы особенно не заморачивались. В условиях, когда все основные магистрали и мосты перекрыты, а тебе предстоит пробираться по узким улочкам и преодолевать нестандартные препятствия, ничего лучше мотоцикла представить попросту невозможно.

Мы и не представляли.

Выскочив во двор, я огляделся, не заметил ничего подозрительного и тут же ринулся к припаркованным в сторонке байкам. Мне очень не хотелось использовать для этой операции своего «самурая», прекрасно понимая, что для нас с ним это будет, скорее всего, последний танец, но времени, чтобы приобрести и обкатать что-то подходящее, уже не оставалось. В своем мотоцикле я хотя бы был уверен на все сто. Поплавский же притащил себе откуда-то красно-черного итальянского монстра «Дукати».

Я его выбор, конечно, оценил, но и удивил он меня немало: на мгновение снова возникло ощущение, будто мы собираемся не отрываться от погони, в результате которой, скорее всего, расстанемся со своими стальными конями навсегда, а едем на байк-фестиваль – исключительно повыпендриваться.

Впрочем, Поплавскому виднее. Видимо, может себе позволить. Главное – чтоб водил нормально… В чем я практически не сомневался. Мой сосед по блоку оказался полон скрытых талантов, и рано или поздно я все же поинтересуюсь, где и в каких условиях он их развивал.

Запрыгнув на байк, я бросил взгляд на часы. С момента начала операции прошло каких-то три безумных минуты – а казалось, что мы бежим уже целую вечность. Сирены все еще надрывались, а вот громкоговорители, кажется, сумели заткнуть. Еще немного – и все окончательно очнутся и начнут действовать организованно.

И лучше бы нам за это время убраться куда подальше.

Мотоцикл отозвался на кнопку стартера гулким рычанием. А через секунду в сопровождении Поплавского подоспел и наш особо ценный груз. Я поморщился. Ездить на мотоцикле в свадебном платье – не лучшая идея, но времени на то, чтобы переодеться у нас не было совершенно.

По крайней мере, на этом этапе.

– Садись! – скомандовал я. – Держись крепче, но не впивайся. И главное – ничего не бойся. Все будет хорошо.

– Готов!

Сзади послышался басовитый рык «Дукати» Поплавского. Я кивнул, и, бросив взгляд через плечо, крикнул:

– Делай, как я!

И тут же до упора выкрутил газ.

«Самурай» сорвался с места, как бешеный пес с цепи, одним прыжком пересек двор и нырнул под арку, вылетая на улицу. Я вжал тормоз, выставил ногу, поворачивая байк на месте, и снова крутанул газ, оставляя за спиной блокпост, перекрывающий подъезд к собору. Гвардейцы еще пытались сообразить, что за два ревущих монстра выскочили прямо на них, а мы уже проскочили короткий промежуток дороги и свернули с Вознесенского проспекта на Конногвардейский бульвар.

Пролетев до пересечения с переулком, я оттормозился до протестующего визга резины, и, с трудом удержав мотоцикл, вывернул по направлению к Мойке. «Самурай» рвался из-под меня, будто норовистый конь. Такие дистанции для него расстоянием не считались, он не успевал толком разогнаться и словно нервничал, когда я сбрасывал обороты могучего мотора – тот сразу же на начинал сердито тарахтеть и вздрагивать, отдавая в руль сердитой пульсацией.

Однако развить столь любимые японским зверем «двести плюс» пока было негде. Вся надежда только и была на вот такие резкие броски с резкой сменой направления. По крайней мере, пока не подоспели вертолеты.

Когда подоспеют – станет однозначно сложнее. А значит – нам нужно уйти до того момента, как они покажутся в поле зрения.

Снова резкий поворот, на этот раз – на Большую Морскую. Снова рывок – и снова торможение до скрипа колодок и истеричного стрекота системы АБС. Все автомобильные мосты были перекрыты мощными блокпостами, сквозь которые только на танке прорываться, а вот пешеходные, как я и ожидал, охранялись лишь пешими патрулями гвардейцев.

Чем мы и воспользовались: пролетели через Почтамтский мост, едва не снеся двух автоматчиков… И тут наше везение кончилось.

Послышался вой сирен, а через секунду совсем неподалеку от нас на набережную Мойки выскочило несколько полицейских машин. Я бросил взгляд в небо: так и есть. Один из вертолетов поднялся выше и завис, явно координируя действия силовиков на земле. А значит, нужно торопиться, пока кордоны не начали ставить прямо на пути нашего движения.

Впрочем, траектория побега настолько безумна и непредсказуема, что вряд ли у них это получится.

Поддав газу, я бросил мотоцикл вперед, чувствуя, как впивается в меня спутница. Ладно, главное, чтоб не свалилась и не поймала пулю, а остальное я как-нибудь переживу. Бросив взгляд назад, я заметил, как Виталик, удерживая руль одной рукой, развернулся и садит из гранатомета по проезжей части, создавая непроницаемую завесу между нами и преследователями.

А ведь и не скажешь с виду, что в этом тощем теле столько силы – садить из револьверного «Бульдога» с одной руки, да еще и на ходу…

Когда мы внаглую пролетали перед носом гвардейцев, перекрывающих Фонарный мост, к погоне присоединилась еще пара машин. Громкоговорители надрывались, требуя от нас остановиться, но я только усмехался в ответ.

Ребята, вы что, действительно считаете, что я зашел настолько далеко, чтобы сейчас просто сдаться? Ну, тогда вы просто идиоты, честное слово!

Сзади застучал автомат, и моя спутница взвизгнула.

Твою ж… Они опять стреляют? Совсем с ума сошли, что ли? Ох, чувствую, кого-то приложат за такую инициативу – да так, что мало не покажется.

В течение нескольких последующих секунд стрельба не то, что не стихла, а только стала интенсивнее. И я, заложив вираж, бросил байк в левый поворот. Маршрут планировался немного другой, но упрямые болваны за спиной внесли в него коррективы – так что пришлось импровизировать. Пролетев через какой-то переулок, мы снова пересекли Вознесенский проспект, и я снова свернул, завиляв по узким улочкам. Поплавский держался сзади, как приклеенный.

Так, теперь главное чтобы не подвела память…

– Штаб, прием, что с поездом? – прокричал я в гарнитуру, надеясь, что сквозь рев двигателей и шум ветра мои слова можно разобрать хотя бы наполовину.

– Поезд в пути, расчетное время подачи – три минуты, – бесстрастным голосом отозвался Корф.

Я выругался. Мало. Стоит только где-то задержаться – и все. Кто на поезд не успел, к бабушке уже не едет. Долбанный вертолет!

Канал Грибоедова появился передо мной так неожиданно, что я едва успел оттормозиться. Короткая секунда, чтобы сориентироваться на местности…

Ага, есть! Я вывернул руль вправо и крутанул газ.

Здесь уже не было ни патрулей, ни блокпостов… Зато были прохожие, разбегавшиеся от грозно ревущего мотоцикла во все стороны. Сбросив газ, я направил «самурая» на Сенной мост. Поморщился, услышав, как рама внизу со стуком цепляется за ступени, но все же скатился вниз и тут же снова выжал акселератор.

– Две тридцать! – послышалось в наушнике.

– Успеем! – сжав зубы, прошипел я – скорее самому себе, чем Корфу.

Вдали снова завыли сирены, но было уже поздно – мы почти добрались до места.

Свернув с набережной Грибоедова прямо на тротуар, я отправил «самурая» в последний бросок – и, скорее всего, последний не только на пути следования, но и вообще. Уже скоро нам с верным байком предстояло расстаться, и что-то мне подсказывало – вряд ли мы увидимся снова…

Что ж. Принцесса стоит смерти, а ее похищение – мотоцикла… и даже двух. Других вариантов у нас определенно не имелось.

Пролетев по тротуару, я сбросил скорость и нырнул прямиком в подземку. Под колесами застучали ступени третьего спуска на Садовую, а за спиной, перекрывая разносящийся на всю станцию рев моторов, радостно завопил Поплавский.

Не удивлюсь, если спуститься в метро на мотоцикле всегда было его заветной мечтой.

Людей в метро не было – и тут снова подсуетился умничка Корф. Полчаса назад в полицию поступило сразу несколько анонимных сообщений о странных предметах, обнаруженных в разных закоулках станции. Времени остановить движение поездов и вывести из метрополитена людей у полиции хватило, а вот нагнать сюда личного состава – уже нет. Все специальные службы города и так работали на пределе возможностей, практически парализованные обеспечением безопасности церемонии, так что сообщение о минировании оказалось той соломинкой, что переломила хребет верблюду.

Пролетев мимо пары полицейских, явно обалдевших от такой картины, я ударил по тормозам и остановил байк.

– Слезай! – скомандовал я.

Едва пассажирка выполнила мою команду, я соскочил с мотоцикла, хлопнул его на прощание по баку и бросился к дверям.

– Закрыто! – послышалось за спиной. – Метро закрыто!

– У нас спецобслуживание! – хохотнул Поплавский.

И то ли дурачась, то ли действительно увидев в полицейских какую-то опасность, пальнул им навстречу из «Бульдога». Послышался надсадный кашель, а мы уже мчались вперед, оставив незадачливых стражей порядка за спиной наслаждаться клубами дыма.

– Куда! Нельзя!

Навстречу нам выскочила пара охранников, но увидев у меня в руках пистолет, а у Поплавского – гранатомет, парни благоразумно вернулась на исходную.

Ну и правильно. Вы не гардемарины и не лейб-гвардия, а в метрополитене столько не платят.

Перемахнув через турникет, я помог перебраться спутнице, схватил ее за руку и ринулся вниз по ступенькам. Всегда поражался глубине питерского метрополитена, но серьезным препятствием она стала для меня впервые – потому что счет шел уже на секунды.

– Минута! – проговорил наушник голосом Корфа.

– Мчим, Антоша, мчим братское сердце! – я молчал, потому отозвался Поплавский. – Не боись, успеем!

Охрана внизу эскалатора оказалась более смелой – пришлось шарахнуть по стеклянному «стакану» Саблей, чтоб они осознали всю серьезность наших намерений. А вот полицейским, старательно обыскивающим станцию в поисках «подозрительных предметов» – которых, конечно же, в реальности не существовало – эта демонстрация внушительной не показалась. Ну, или наоборот, показалась чересчур внушительной – они, ничтоже сумняшеся, выхватили табельное и открыли пальбу в нашу сторону.

– Да что они все по нам сегодня стреляют? – искренне возмутился Поплавский. – Можно подумать, мы им что-то плохое сделали!

Действительно.

Высунувшись из-за колонны, он отправил навстречу полицейским пару светошумовых. Я зажмурился, а когда открыл глаза, у перрона уже останавливался поезд.

– Вперед! – выкрикнул я, едва двери открылись.

Мы запрыгнули внутрь, и состав тут же сорвался с места, закрывая двери уже на ходу.

– Я же говорил, что у нас спецобслуживание! – хохотнул Поплавский. – А они не верили!

Я предпочел промолчать. Теперь главное убраться подальше, чтоб нам тут электричество не отрубили…

Через несколько минут поезд остановился прямо в тоннеле. Двери открылись, и я, не мешкая, спрыгнул вниз. Повернулся, поймал сбежавшую невесту' и тут же прижался к стене. Едва Поплавский оказался рядом, как поезд с шипением и ревом умчал в темноту. Сунув руку в карман, я достал фонарик, включил его и осмотрелся.

– Ага. Вот оно, – отыскав металлическую дверь технического коридора, я кивнул. – Виталик, открывай!

Пока Поплавский возился с замком, я достал из кармана телефон и отбил Корфу сообщение:

Второй этап завершен. Все в порядке. Бросай все и уходи.

Убедившись, что абонент получил сообщение, я присел, старательно расколотил телефон о рельсу, размахнулся и забросил обломки в темноту.

Скрипнули давно не смазанные петли, дверь открылась, и Поплавский довольно объявил:

– Готово, дамы и господа! Добро пожаловать на экскурсию по подземному Петербургу. Готов ручаться: такого вы еще не видели!

– Надеюсь, что больше и не увидим, – пробурчал я, протискиваясь мимо товарища.

И это мое желание было как никогда искренним.