Текст книги ""Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Александра Черчень

Соавторы: Василий Маханенко,Дмитрий Янковский,Юрий Уленгов,Валерий Пылаев,Вячеслав Яковенко,Макс Вальтер,Мария Лунёва,Владимир Кощеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 342 страниц)

Глава 16

Глава 16

Утром Президент Русуви прибыл в свою загородную резиденцию, повидать «друга Арни».

Король вышел к нему со скорбным видом.

– Что-нибудь случилось, дорогой друг? – сочувственно спросил его Президент.

– У меня нет, а у тебя всё в порядке? А то сон нехороший приснился. Верблюд с ежом ходят по улицам города, похожего на столицу твоей страны, и верблюд везде плюёт, а над ними летучая мышь вьётся, – озабоченно ответил тот.

– Да и у меня всё в порядке. А сны это всё так, баловство одно.

– Ну и ладненько. Как там Фёдор, осваивается на Родине? – заулыбался Король Аморалики.

– Фёдор? Не знаю, мы с ним практически не видимся, вот и сегодня, подлец, дома не ночевал. Шляется где-то у своих друзей или подружек. Лучше расскажи как тебе отдыхается у нас, – отмахнулся Президент.

– Спасибо, спасибо, дорогой, всё замечательно. Но, думаю, пора и домой. Как там мои орлы без меня справляются? Так, что завтра полечу обратно, я уже и распоряжения по подготовке к отлёту отдал. Теперь ты к нам. Приедешь?

– Обязательно. Ну, не буду мешать сборам, хотя, конечно, жалко, что ты уезжаешь, – предано глядя в глаза Королю, с сожалением  произнёс Президент.

В помещение, где находились Король и Президент, вошёл Арчибальд и встревожено взглянул на своего шефа. Тот не заметно для хозяина ему подмигнул. Советник облегчённо вздохнул.

Президент улыбнулся и пожал руку вошедшему.

– Доброе утро, Арчи.

– Доброе утро, господин Президент, – ответил он и тоже улыбнулся.

– Всё, я ухожу, ухожу, надо же и немного поработать, – засуетился глава Русувии, и вышел.

– Идиот, – вслед ему произнёс Король. – Давай рассказывай как у нас дела. Повернулся он к Арчибальду.

– По телевизору – ничего. В газетах – ничего. Может он хочет всё оставить в тайне?

– Дорогой друг, у этого глупца ума не хватит до такого додуматься. Он действительно ничего не знает, думает – загулял мальчик… Где он может загулять? У него то и знакомых особо нет, не то, что друзей. Ведь он большую часть своей жизни по заграницам учился, – усмехнулся монарх.  – Видимо его ещё не нашли, или он живой. Хотя тогда он уже был бы дома…

Вдруг Король побледнел.

– А что если он и правда жив? Тогда нам конец. Вернее не нам, а нашим планам по мирному захвату Русувии. Это – трагедия.

– Да и наплевать. Войну они нам, что ли объявят? А хоть и объявят, мы же их одним пальцем раздавим, – попытался успокоить патрона советник.

– Раздавить, то раздавим, но это тебе не Чирак какой-нибудь и не Карфанистан, где мы можем позволить себе немного лишнего под предлогом борьбы с международной мафией… Так, что бегом в город, и узнать всё о судьбе Фёдора, и если он жив…, сам знаешь, что делать. Он должен молчать, – оборвал его Арнольд Аморальский.

–

Фёдор открыл глаза и увидел белый потолок, на котором прямо над его головой была небольшая трещинка. Он повернул голову и обнаружил, что лежит на полу небольшой, но чистой комнаты, а рядом с ним, положив голову на руку спал вчерашний ангел… Вдруг, словно молния пронзила сознание Фёдора: «это ведь та девушка, за которой он шёл и потерял, и не надеялся больше её никогда увидеть».

Девушка вздрогнула и проснулась.

– Папа, ребята, просыпайтесь, идите сюда, – позвала Вика.

Вскоре трое заспанных мужчин стояли перед Викторией и смотрели на неё и на раненого.

– Как вы себя чувствуете? – спросил его Измеров.

– Нормально, – еле слышно ответил Фёдор, – только вот… слабость и голова… кружится.

Было видно, что каждое слово даётся ему с трудом, но спасённый держался молодцом.

– Это не страшно, главное жив, а раз до сих пор жив, значит поправишься, – констатировал Андрей.

– Давайте аккуратно его переложим на кровать, и начнём заниматься своими делами, а то за болтовнёй ничего не успеем, – заторопился Виталий Всеволодович.

После того, как Фёдор был устроен на кровати, Измеров вывел всех на кухню и сказал: «Ребятки, делаем всё по плану – Андрей в лес, Олег к Пабло, а я с Викой пока займусь раненным. И, думаю, никого предупреждать не надо о том, чтоб языки держали за зубами? Всё вперёд. Да, и ещё – Вика, позвони в Университет и скажи, что ты заболела, пускай тебя не ищут».

–

Когда Глова выслушал Рогозу, то пришёл в некоторое замешательство.

– А кто он такой вы узнали? Этот ваш приёмыш ничего о наших планах не знает? И вообще, какого рожна вы его послушали, может он преступник какой, сбежавший из колонии?

– Ну, во-первых, он очень слаб, потерял много крови, и расспрашивать его в таком состоянии просто – верх непристойности. Во-вторых, мы при нём ни о чём не разговаривали, а он всё время был без сознания. В-третьих, если бы он был преступником, то уже все средства массовой информации с утра так мозги всем заср… заканифолили, что голова бы давно лопнула от их трескотни. И, в-четвёртых, ты, кажется, профессор астрологии, доктор наук, а рассуждаешь как двоечник.

– Ладно, ладно, напал на беззащитного, давай решать, кого из наших девчат будем использовать в операции.

Глава 17

Глава 17

Вика выписала на листок всё то, что по её мнению, могло бы пригодиться для лечения больного, и вручила его отцу.

– Давай иди, всё это купи, а я пока приготовлю ему чего-нибудь поесть и, заодно буду следить за его состоянием.

– Хорошо, дочка, только ты скажи, что будем делать с переливанием крови. Вроде очухивается твой подопечный, может обойдёмся?

– Посмотрим, папа. Ты купи, а там видно будет.

Измеров вышел на улицу, а Вика осталась хлопотать возле раненого. Она подошла к кровати, на которой лежал Фёдор. Он спал. Дыхание его было ровное, а сон глубокий. Девушка развернулась и собралась уходить, как вдруг больной зашевелился и негромко застонал. Виктория остановилась и взглянула на хворого, но тот уже успокоился и опять задышал ровно.

«Кто же ты такой? И почему просил никому ничего не сообщать?», – подумала она и тихонько вышла из комнаты.

–

Виталий Всеволодович шёл по улицам родного города и думал о своей непростой жизни. «Детство его прошло как-то незаметно, он мало, что помнил из него. Нельзя было сказать, что оно было тяжёлым или не интересным. Нет, всего было в достатке, и родительской любви, и мальчишеских шалостей, просто так получилось – не запомнилось. Виталик рос в большой дружной семье, в которой кроме него были ещё два брата близнеца и две сестры, тоже близнецы.  Он единственный родился не в паре, и был самый младший из всех. Мать его работала преподавателем алхимии в технологическом институте, а отец – главным инженером на химическом заводе по производству удобрений. Все его старшие братья и сёстры не интересовались алхимией, что очень расстраивало родителей, беззаветно влюблённых в эту науку. Братья очень любили географию и поступили в Университет на географический  факультет, где заинтересовались геологией, а в частности изучением вулканов и гейзеров. В одной из экспедиций  за рубеж они оказались в эпицентре извержения и при спасении местных жителей погибли. Сёстры не были так дружны как братья, и по окончании школы одна поступила на биофак, а после окончания университета уехала в далёкую островную страну изучать рыб. Там вышла замуж за одного местного ученого, да так там и осела. Из её редких писем Измеров знал, что она довольна жизнью, но возраст всё чаще давал  о себе знать, и ей пришлось оставить науку. Теперь она занимается своим небольшим садиком, выращивая в нём прекрасные цветы. Вторая сестра окончила педагогический институт и до недавнего времени работала в одной из школ учителем начальных классов. Теперь сидела на пенсии вместе со своим любимым котом Карузо и вместе с остальными дамами её возраста увлекалась чужеземными сериалами. Они редко с ней виделись.

Он единственный, кто пошёл по стопам родителей и поступил в университет на факультет алхимии. После окончания ВУЗа, молодой специалист Измеров попал работать в НИИ «Астрологии и Алхимии», где и проработал всё время, пройдя путь от младшего научного сотрудника до заведующего лабораторией «Опасных жидкостей и их соединений». Там же познакомился с лаборанткой Олей, влюбился, они поженились, и на свет появилась его Викуля, но к сожалению дав ему дочь, жена умерла… И он всю нерастраченную любовь отдал дочери, которая стала его гордостью. И вот теперь ей, и не только ей, а ещё многим таким Викам, Олям, Пашам, Ваням грозит жизнь в стране, которую не будут уважать, которую пытаются разорвать на маленькие кусочки и подчинить себе другие государства. Стране, от которой вскоре не останется и воспоминаний, потому что старики не вечны… Нет пока есть такие люди как его дочь, как Олег Рогоза, Пабло – не бывать этому. И он со своей стороны приложит все усилия для сохранения величия его страны».

Так думал пожилой учёный, идя по улицам родного города, глядя на прохожих, на витрины магазинов, в которых на 90% присутствовали товары из-за рубежа, на призывно открытые двери многочисленных казино, из которых доносились крики разочарования и шум механизмов игровых автоматов, заглушающих эти крики.

–

Прибыв в лесной лагерь, Андрей сразу нашёл Конева и уединился с ним в одной из комнат.

– Рассказывай Василь Василич, что успели сделать за то время, пока меня не было.

– Значится так, Андрей Николаич, место под стрельбище подготовили и оборудовали огневой рубеж. Полосу препятствий продолжаем строить, думаю, к вечеру закончим, – отчитался первый зам. – А как там, в городе?

– В городе происходит следующее…, – и Андрей рассказал обо всех последних событиях, которые произошли в столице и о полученном задании.

–

Глова и Рогоза сидели в кабинете народного астролога и перебирали имена всех знакомых девушек, состоявших в их партии или на которых, по мнению учёных, можно было положиться, и каковые смогли бы сыграть роль влюблённых барышень. После долгого спора остановились на трёх кандидатурах. По странному стечению обстоятельств, всех трёх звали Иннами. Всем им было около двадцати двух – двадцати трёх лет.

Одна после окончания автодорожного техникума, трудилась в одной из фирм занимающейся строительством дорог. Другая, училась на последнем курсе экономического института и хотела после его окончания работать бухгалтером на крупном промышленном предприятии. А третья ничего не заканчивала, после окончания школы с золотой медалью, она не смогла никуда поступить, потому что главным были не знания, а наличие денег. У родителей, которые работали на заводе, их не было. Но она не унывала, работала ткачихой и надеялась на лучшее.

Рогоза обзвонил всех троих и договорился о встрече с ними в обед, в одной из многочисленных кафешек, которые днём выполняли роль столовок.

–

Арчибальд вызвал к себе трёх сотрудников посольства, работающих в Русувии на постоянной основе. Через полчаса к нему вошли три молчаливые тени и молча остановились возле стола советника. Он  раздал им фотографии Фёдора и приказал разыскать его, во что бы то ни стало, но так чтоб ни одна живая русувийская  душа ничего не прознала. Тени так же молча и бесшумно вышли. Арчи сделал себе коктейль и задумался.

–

Андрей с Коневым ходили по строящейся полосе препятствий и обсуждали кандидатуры и количество бойцов в каждой из групп захвата. Свиридов попутно давал указания по установлению тех или иных преград.

– Василь Василич, ты то своих лучше знаешь, давай, предлагай, – теребил кузнеца пограничник.

– Ну как лучше, Андрюшенька, я ведь тоже не со всеми пришёл сюда, моих здесь семнадцать человек, и, к сожалению, не всех их можно использовать в операции.

– Не понял, Вы им не доверяете? Тогда зачем они здесь? – изумился Андрей.

– Нет, не в том смысле, что они предатели, а в том, что не готовы пока ни психологически, ни физически, – рассмеялся Конев, – и таких здесь много. Нам же надо в кратчайшие сроки подготовить бойцов, которые смогли бы успешно противостоять подготовленным воинам, а при необходимости и убивать. Я правильно понимаю, Андрей Николаевич?

– Правильно, Василий Васильевич.

Разговаривали они ещё долго и никак не могли прийти к единому мнению, как всё же отбирать людей для проведения операции.

– Я предлагаю ограничиться пока преодолением полосы препятствий и стрельбой. Хорошо бы ещё какой-нибудь психологический тест провести, но где его возьмёшь психолога, – сокрушался Андрей.

– Да, неплохо бы, но на «нет», как говориться, и суда нет. Придется ограничиться собеседованием, – вторил ему Конев.

– Почему это нет? Я психолог.

Андрей и его собеседник повернулись на голос. Перед ними стояла миловидная женщина, лет сорока – сорока пяти, и откровенно смотрела на них.

– Я психолог, – повторила она. – Если хотите, я составлю к утру тесты и проведу опрос.

– Кто Вы? И что делаете здесь? – поинтересовался Свиридов.

Женщина недоумённо посмотрела на него, в её взгляде угадывалось непонимание.

– А что делают здесь все эти люди? – спросила она.

Андрей засмущался.

– Я не это имел ввиду. Что Вы делаете здесь, на строительстве полосы препятствий?

– Уже время обеда, я пришла позвать ребят кушать. Ведь голодным несподручно таскать брёвна, – ответила психолог.

В конечном итоге было принято решение о проведении испытаний, в программу которых было включено:

1. преодоление полосы препятствий,

2.стрельба из захваченного оружия и

3. письменные ответы на тесты, которые к утру пообещала придумать недавняя собеседница Свиридова и Конева.

Кто она такая и как здесь оказалась, Андрей решил выяснить позже. На данный момент он посчитал это неважным.

Долго не могли остановиться на оптимальном количестве бойцов в группах, но в конце все-таки решили – по двенадцать человек, не считая командиров подразделений. Андрей исходил из того, что группы необходимо разбить на тройки, в каждой из которых назначить старшего. Тройки более манёвренны, могут самостоятельно успешно выполнять поставленные задачи, их огневая мощь достаточна, чтобы сдерживать небольшие подразделения противника и члены тройки могут прикрыть друг друга во время боя. Если одна из троек группы будет вынуждена выполнять внезапно возникшую задачу, то вся остальная группа не потеряет боеспособности и сможет довести начатое дело до конца. А командир подразделения будет руководить или действиями группы в целом, или присоединится к одной из троек, усиливая её, исходя из сложившейся обстановки.

Оставался открытым вопрос, сколько человек примут участие в испытании. Тут тоже разгорелся спор между Свиридовым и Коневым. Конев предлагал подвергнуть испытанию всех лиц мужского пола, Свиридов же – только тех мужчин, которым исполнилось двадцать лет и старше. Мотивируя это ещё ранимой психикой молодых людей, и самое главное – отсутствием необходимого количества боеприпасов, для проведения стрельб.

– У нас всего два автомата и к ним сто двадцать патронов, хватило бы хоть по два выстрела сделать. Пистолеты в расчёт не берём, – предотвращая вопрос Василия Васильевича, сказал Андрей.

Конев грустно кивнул.

– Твоя взяла, будем делать по твоему.

Глава 18

Глава 18

Виктория была на кухне, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

– Папа, это ты? – спросила она. – Что так долго? Всё купил?

– Да это – я, купил всё. А долго… Знаешь, по стариковски задумался, да и не заметил, как время пролетело, только устал очень, – ответил Измеров, заходя на кухню. – Как там наш подопечный?

– Спит.

– Хорошо, значит, будет жить, – подходя к дочке и целуя её в затылок, сказал Виталий Всеволодович. – Рассказывай, что собираешься с ним делать.

– Состояние у него хоть и тяжёлое, но стабильное. Дыхание ровное, бреда нет. Я осматривала рану, вроде сухая, загноений нет. Думаю, ты прав – жить будет. Я ему сделала обезболивающий, ещё витаминный укол сделаю, когда проснётся…

– Ты с ним разговаривала?

– Нет, он почти всё время спит. Проснулся полчаса назад, я ему вколола обезболивающий,  и он опять вырубился. Слаб ещё, да и что ты хочешь, прошло то всего немногим больше двенадцати часов, с того момента как мы его нашли. Но он – молодец, я им восхищаюсь, – отчиталась перед отцом Вика.

– Да, и уже почти влюбилась, – засмеялся Измеров.

– Папа, перестань, – покраснела дочь.

– Всё, всё – перестал, давай лучше поедим, а то я ведь ещё и не ел ничего, – поднял руки вверх Виталий Всеволодович.

После трапезы отец с дочкой, направились в комнату. Раненый открыл глаза и посмотрел на вошедших, хотел что-то сказать, но Измеров остановил его.

– Молчите и лежите. Вам надо беречь силы. Давайте сделаем так, я буду задавать вопросы, вы глазами давать ответ. Один раз закрыли глаза, означает «ДА», два раза – «НЕТ». Согласны?

Фёдор закрыл глаза и сразу же открыл их, остановив взгляд на хозяине квартиры, ожидая вопросов.

– Чудесно. Вы хорошо себя чувствуете?

Спасённый закрыл глаза и немного поморщился.

– Понятно. Не совсем хорошо. Но этого и следовало ожидать. Я имел в виду – ничего не болит? – поправился Виталий Всеволодович.

Раненый два раза закрыл и открыл глаза.

– Папа, я его так накачала обезболивающим, что если ему сейчас голову отрывать будут, он не почувствует, – вмешалась Вика.

– Да, да, да, я и забыл. Не умею я так общаться, – смутился Измеров.

– Вам ничего не надо? – спросила Виктория.

Двойной знак…

– Может попить? – не унималась девушка.

Опять двойное моргание.

– Ну, ладно, отдыхайте. Не будем Вас утомлять, – сказал старый учёный. – Пойдём Вика.

–  Сейчас, уколю его и приду, – ответила дочь отцу.

Виктория откинула одеяло и сделала укол в руку пациента.

– Спасибо Вам, – прошептал раненый и дотронулся до ладони Виктории.

– Если, что – мы рядом, – смутилась девушка  и вышла вслед за отцом.

–

Рогоза сидел за небольшим прямоугольным столиком, стоящим  возле окна, потягивал холодный напиток под названием хмель и разглядывал прохожих на улице. Все торопились по своим делам, стараясь успеть в обеденный перерыв переделать как можно больше из запланированного на день. Олег перевёл взгляд с прохожих на улице на посетителей заведения.В кафешке было не особенно много народа, а те, кто сидел за столиками, были увлечены поеданием пищи и не обращали внимания на происходящее вокруг.  Рогоза разочаровано вздохнул и опять вытаращился в окно. Вдруг он услышал весёлый девичий голос:

– Скучаем? Может быть, мы сможем Вас развеселить, молодой человек, а?

Олег повернул голову на голос. Перед ним стояли три красивые, молодые девушки  и улыбались.

– Ох, Инночки, вы всё цветёте и пахнете!

– Это не мы – это запах в твоей забегаловке такой! – засмеялась одна из красавиц.

– Забегаловка не моя, – слезливым голосом, принимая весёлый тон, откликнулся Рогоза. – Давайте, присаживайтесь, вредины.

Девушки присоединились к Олегу, весело переругиваясь друг с другом. Подошла официантка, все сделали заказ и молча уставились друг на друга. Через несколько секунд одна из девушек не выдержала и спросила:

– Зачем звал, Олежек?  Или соскучился?

– Если честно, то да – очень соскучился, но есть и небольшое дельце, – ответил молодой человек.

– Рассказывай, раз так, – в один голос, принимая серьёзный вид, потребовали барышни.

Олег начал рассказывать, но тут официантка принесла заказ, и Олег принялся торопливо поглощать пищу. Когда работница кафе отошла, Рогоза, дожевав кусок, продолжил своё повествование. Когда он закончил, подружки переглянулись между собой, а одна поинтересовалась:

– Мы и спать с ними должны?

– Надеюсь, до этого не дойдёт… – начал Олег.

Но его перебила другая Инна:

– Девочки, вы слышали? Он надеется…

Вдруг откуда-то сбоку, раздался грубый мужской голос:

– Вы только посмотрите, один дохлый червяк в окружении трёх принцесс! Не многовато ли?

Все четверо взглянули на говорившего. Им оказался высокий, под два метра ростом, сержант частей внутренней охраны. Его развитая мускулатура, выпирала из под форменной одежды, казавшейся из-за этого на несколько размеров меньше необходимого. Он стоял возле столика, за которым сидел Рогоза с девушками и откровенно вызывающе смотрел на поджарого Олега.

– Ну, что, козявка, может быть, поделишься с защитником Отечества?

– Знаешь, мне самому мало, – беря кружку с недопитым хмелем, дерзко произнёс молодой учёный.

– Что ты пропищал? Самому мало? Ну ты и охамел, комарик. Да я тебя на одну ладонь положу, другой прихлопну! Пшёл вон – букашка! – взревел детина, поднимая руку для удара.

Но ударить не успел. В лицо что-то плесканулось, глаза защипало, а вслед за этим какой то предмет вонзился ему в висок. Вояка схватился за голову и дико заревел. Сквозь свой рёв, он услышал пронзительный женский крик:

– Помогите! Хулиганы напали на военнослужащего!

Это кричала Инна, работавшая ткачихой и которая всю беседу молчала. Но одновременно с криками о помощи, она выталкивала из мгновенно, как по мановению волшебной палочки, опустевшего кафе, своих друзей. Шёпотом, между воплями, она выговаривала Олегу какой он дурак и сразу же успокаивала своих подруг. Но ничего этого оглушённый сержант не видел… Когда он протёр глаза от заливающего их хмеля, рядом с ним сидела одна из трёх девиц бывших с его обидчиком и платочком промокала ссадину, оставшуюся от удара кружкой.   Рана оказалась довольно глубокая и кровь никак не останавливалась. Тогда девушка схватила со стола скатерть и ножом попыталась разрезать её на ленты, но нож был тупой, и у неё ничего не получалось.

На улице раздался вой сирен. К кафе подъехали две машины: одна была каретой скорой помощи, другая – «воронком». Такое название полицейские машины получили за свой чёрный с отливом цвет и звук сирены, напоминавшей карканье вороны. В помещение ворвались сразу двое врачей и, оттеснив Инну, кинулись на помощь пострадавшему. Следом за ними вбежали четверо вооружённых полицейских и, увидев девушку, бросились к ней.

–

Андрей после обеда сидел в комнате, которую ему выделил Конев для проживания и рассматривал патроны лежавшие россыпью на кровати. В комнату вошёл Василий Васильевич и доложил:

– Полосу практически закончили, остались небольшие недоделки, но это – ерунда, за пару часов завершат. Ты о чём задумался?

– Смотри, у нас сто двадцать патронов. Так? Так. Если делать хотя бы по два выстрела, можем пропустить шестьдесят человек через стрельбу. Так? Так, соответственно. Но нужно ли нам сейчас на данном этапе отбирать бойцов для операции, из такого количества людей? Я думаю не нужно. Потому что два выстрела это мало, считай – ничего. Необходимо уменьшить количество отбираемых и увеличить количество выстрелов. Надо остановиться или на сорока, или на тридцати человеках. Лучше на тридцати. Как раз шестерых самых худших оставим в резерве, на всякий случай – думаю, этого хватит.

– Андрей, может, ты вообще пойдёшь на выполнение операции один? – возмутился Конев.

– Я бы с удовольствием, уж очень плохие, пока, из ваших ребят солдаты. Ты не обижайся Василь Василич, но это правда.

– Да я понимаю, но ведь нет других. Поэтому, по-моему, чем больше претендентов, тем качественнее отбор.

– Ладно, ладно, успокойтесь, дорогой мой человек. Давайте сделаем так: Вы перепишете всех мужчин от двадцати лет по годам и по количеству. Будет это выглядеть так: двадцать-двадцать пять лет – столько-то, двадцать шесть– тридцать лет – столько-то, и так до сорока пяти. Понятно?

– Понятно, Андрей Николаевич, – и Конев вышел, громко хлопнув дверью.

–

Полицейские прижали Инну к барной стойке и наперебой начали допытываться у неё, что же произошло в кафе. Она стояла, закрыв лицо руками и тихонько всхлипывала, не отвечая на их вопросы, которые сыпались на неё как из прогнившего ведра. Тут дверь снова открылась, и на пороге появился холёный, в дорогом костюме мужчина. Он сразу направился к Инне и полицейским, не обратив никакого внимания на врачей суетившихся вокруг прибитого сержанта.

– Здравствуйте, моя фамилия Дыбов Данил Денисович. Я – следователь по особо важным делам городской дознавательной службы, – сказал он, приблизившись к девушке и бесцеремонно отрывая её руки от лица. – Быстренько расскажи мне, что здесь произошло, а то будем разговаривать в другом месте и по-другому.

Когда дознаватель закончил говорить, он вперил свои рыбьи, бесцветные глаза в Инну и замер.

–

После разговора со Свиридовым, Конев, злой как собака, вернулся к себе, налил горькой настойки в большую металлическую кружку и залпом выпил. Затем упал на кровать, уставился взглядом в потолок и задумался.  Пролежав так некоторое время и ни о чём не думая, Василий Васильевич, наконец, успокоился. «Ладненько, сделаем как просит Андрей, а там видно будет», – решил он и сел составлять список находящихся на базе лиц мужского пола от двадцати до сорока пяти лет. У него получилось пятьдесят три человека.