сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 131 страниц)
Она не слышала, как Деймон уехал. Сжимая сумку, она быстрым шагом направилась к дому, слыша в своей голове неприятную и ноющую музыку.
Лучше уж здесь, чем там.
Девушка открыла дверь и услышала, что телевизор работает, крышка чайника стучит по чайнику, поскольку вода уже закипела. Елена спокойно выдохнула. Все в порядке. Она выдохнула, разделась, кинула сумку на диван в прихожей и взяла сотовый. Елена решила, что стоит набрать смс-ку Локвуду, написать, что она сожалеет о недавнем недопонимании, что скучает и приглашает его на вечеринку, устроенную в ее колледже в честь Хэллоуина. Конечно, это не Оскар Уайльд, но главное — начало. Елена печатала текст сообщения минуты две, потом нажала кнопку: «Отправить» и, поднявшись, направилась на кухню.
Елена выключила чайник и пошла в зал, чтобы навести Миранду. По телевизору шла комедия…
Мать всегда любила эти старые комедии с Эдди Мерфи, особенно ей нравился фильм «Золотой ребенок», который и шел сейчас по одному из центральных каналов.
— Привет, мам, — сказала девушка, проходя мимо Миранды и беря пульт, чтобы сделать звук тише. — Как ты?
Обернувшись, она увидела Миранду, смотрящую в экран и держащую очередную вышивку в руках.
А потом из горла Елены вырвался отчаянный, сумасшедший, пронзительный, громкий и острый крик…
========== Глава 13. Отменить восход ==========
1.
Надо всего лишь выдохнуть и убедить себя, что все в порядке. Каждый раз она поднималась с этим твердым принципом, что все будет в порядке, что сегодняшний день рано или поздно закончится, и кошмар закончится. Кошмары всегда заканчиваются…
Почти всегда.
Елена смотрела на остывший чай, слушая только тиканье часов. Она вспоминала, как читала в книгах, что на похоронах или после тяжелых и мучительных расставаний думаешь о совместном времени, вспоминаешь все прошедшее и с ужасом осознаешь, что подобное никогда больше не повторится… Она вспоминала, как читала в книгах, что во время падения в бездну предаешься мрачным мыслям, добиваешь себя ужасной и тоскливой музыкой, сходя с ума от удушья…
Ложь. Самая жестокая и самая беспощадная ложь. Во время похорон или после мучительных расставаний думаешь о чем угодно, только не о том, что было раньше. Ты смотришь на окружающий тебя пейзаж в надежде уцепиться за что-нибудь, что отвлекло бы тебя. Есть ли люди, которые держась за обрыв пропасти, смотрят в темную бездну и думают, как там, на самом дне? Вряд ли. И с чувствами так же. Ты ногтями вцепляешься в гнилые корни засохших деревьев и смотришь в небо, глупо ища в своей голове какие-нибудь отвлеченные мысли или надеясь, что все произошедшее — лишь сон.
Елена знала, что Деймон подъедет с минуты на минуту. Она знала, что жизнь продолжается, что ничего не взорвалось и не исчезло.
Она знала, что хватается за край пропасти, смотрит в небо и ищет что-то, что смогло бы отвлечь ее. Только вот забытие, которое так желанно, не наступало.
Елена медленно поднялась, тыльной стороной ладони вытерла слезы и уверенно направилась к выходу. Возле улицы стояла машина. Сальваторе, оперевшись о багажник, курил, вглядываясь своими небесно-голубыми глазами вдаль.
Голубой цвет… Кто сказал что он — от Бога? Кто сказал, что все светлое есть порождение чьих-то благих намерений? Голубой цвет глаз — это подарок от Дьявола… Неестественно голубой цвет, который иногда становится серым… Серым, как пасмурное небо… Как дым. Как туман. И ничего нет в этом привлекательного. Ничего… И кто принял голубой цвет глаз за эталон красоты?
Девушка открыла дверь и направилась к автомобилю. Она не ощущала холода октябрьского ветра на плечах, не ощущала ненависти, исходящей от Сальваторе. Ненависти, спутанной со злобой, что напоминало сочетание ярких ниток. Даже сущности в душе не пробуждались. Верно говорят, что любовь иссушает. Но врут, когда утверждают, что ты не жил, если не познал это чувство. Лучше не жить, чем быть ходячим трупом.
— У меня не было твоего номера телефона, — сказала Елена, подойдя к Деймону. Ее голос звучал спокойно и уверенно — как в обычные дни. Сама же Гилберт слышала себя как бы издалека, словно слушала записанную на диктофон аудиозапись со своим голосом. — Я сегодня не пойду на занятия. И завтра не пойду. Я заболела. Наверное, со следующей недели только.
Деймон сделал затяжку и, выпустив дым из легких, взглянул на Гилберт. Шатенка стояла рядом, вглядываясь в пустоту и не видя перед собой ничего. Что-то странное было в ее поведении. Что-то изменилось во взгляде этой несносной и нехорошей девчонки.
Но Сальваторе было плевать. Так даже легче будет, если до конца недели Елена проболеет. Потом вернется Тайлер, и все навсегда закончится.
— Я сожалею о том вечере, — сказала девушка, разворачиваясь и направляясь к дому.- Скажи Тайлеру, что я сожалею о том вечере.
Хмыкнув, Деймон отвернулся и продолжил курить. Странности в поведении этой сучки вполне объяснимы. Не так-то просто уживаться в шкуре невинной овечки. Не так-то просто прятать свое истинное лицо…
Но вот только ее поведение говорило не о том, что она пытается спрятать свою истинную сущность.
Деймон сел в автомобиль и поспешил ретироваться. Прозябать в этом месте ему не хотелось. Он планировал развлечься в катакомбах сегодня ночью…
Он там давно не был.
Елена не закрыла входную дверь. Она прикрыла ее, но закрывать не стала. Девушка разулась и пошла по направлению к лестнице. Во взгляде не было ни единой эмоции. И если верить тому высказыванию, что глаза — зеркало души, то глядя на Гилберт можно было сказать, что души у этой девочки больше нет…
Девушка стала медленно подниматься по лестнице, словно ей некуда было торопиться. Словно ничто больше не способно было ее потревожить. Медленные шаги, пустой взгляд и абсолютное спокойствие.
Страшное сочетание.
Деймон вывел автомобиль на проезжую дочь и стал подъезжать к выезду, к дороге, выводящей на центральную трассу. Он докурил сигарету и выбросил окурок в окно. Включив радио, Сальваторе сбавил скорость и остановился на перекрестке, пропуская мимо проносящиеся машины.
По радио играла та замечательная композиция — «Это мое начало», от которой сходила с ума в свое время Джоа. Обычная музыка без слов. «Это мое начало».
Только вот вместо оптимизма и облегчения испытываешь странное смятение.
Девушка вошла в свою комнату, взяла плеер в руки и, вставив наушники в уши, прошла в ванную. Не надо закрывать дверь и привлекать тем самым внимание. Не надо наводить шумиху…
Люди все время все ухудшают. Даже собственное существование. Елена не собиралась запираться изнутри и вопить во все горло.
Она включила музыку… Приятную музыку старой группы «Портисхед». Голос исполнительницы проникал в глубины души… «Безотказная» — как молитва, как покаяние и искупление… Елена любила эту песню.
И сейчас любила еще сильнее. В эту самую минуту, когда весь мир исчез.
Сальваторе дождался того момента, когда дорога была пустая, чтобы можно было вывернуть на центральную трассу и уехать как можно дольше от этого жилого сектора. Он уже включил поворотники и нажал на педаль газа… А потом внезапная мысль, как острая стрела врага пронзила в самое сердце, и Деймон резко развернул автомобиль и вновь направил машину в жилой квартал. Еще один автомобиль резко затормозил и звонко засигналил: водитель был вне себя от ярости.
Только Деймон даже не обратил на это внимания. Он гнал вперед, с ужасом чувствуя, что его внезапная догадка — правда.
Елена встала напротив зеркала. Она сделала музыку громче, продолжая растворяться в мелодии своей любимой бристольской группы. Девушка закрыла глаза и выдохнула. Она силилась заплакать, но не могла. Не могла, а потому, когда открыла глаза, уже твердо решилась на последний рывок…
Покачиваясь в такт медленной музыке, Елена впадала в транс, как впадает в транс любая ведьма, пляшущая возле своего костра.
Зачем она сказала передать Тайлеру, что она о чем-то там сожалеет, если так любит его? Чем она заболела за одну ночь? И почему такой странный взгляд?
Но больше всего Деймона беспокоило не это. Его беспокоило другое, и это «другое» было страшнее мутного взгляда и двояких предложения.
Одежда. На девушке была одета та же одежда, которая была одета вчера. Прошло около девяти с половиной часов, и Елена все еще оставалось во вчерашнем одеянии? Можно было бы все свалить на то, что Гилберт решила не выпендриваться и несколько дней подряд походить в одном и том же.
НО:
Странное поведение и не менее странные фразы являются причинами не столько плохого настроения, сколько чего-то действительно ужасного.
НО:
Обычно Елену на пороге провожает рыжеволосая женщина, а в этот раз ее не было. Этот механизм действовал как часы все прошлые дни, а тут вдруг почему-то перестал работать.
НО:
Всегда правильная Мальвина была со спутанными волосами и отсутствующим взглядом. Уж с Доберманом-то эта девушка никогда своих слабостей не проявляла, так что же случилось за одну ночь?
Елена сделала музыку еще громче и, подойдя к навесному шкафчику, открыла дверцу. Что чувствуешь, когда падаешь в пропасть? Что чувствуешь, когда умираешь?
Азарт.
Только азарт, потому что тебе становится очень интересно, а что будет там, по ту границу мироздания — тоннели с ярким светом в конце, Страшный Суд или пустота? А что будет, если перестать сопротивляться и сдаться?
И ты не можешь перестать противиться этому азарту. Ты словно перестаешь существовать на время. Ты просто берешь пузырек с таблетками, подносишь к глазам, внимательно рассматриваешь и не думаешь о последствиях. Думаешь только о том, что смерть подарит тебе освобождение.
Девушка открывает крышку, бросает ее на пол и завороженно смотрит на белые таблетки…
Деймон проехал мимо дома Елены, но не собирался разворачиваться. Он проехал случайно — переволновался. Резко затормозив у обочины и даже не подумав о том, чтобы поставить машину на сигнализацию, Сальваторе ринулся в дом к Елене, с шага перейдя на быстрый бег.
Он просто удостоверится, что все в порядке, и если это так, то всыпет этой сучке под первое число за то, что она дала повод к нехорошим предчувствиям.
И вот остается пробежать совсем чуть-чуть. И где, мать его, Тайлер? Почему он не присматривает за девушкой, от которой у него крышу сносит?
Елена медленно опускается на пол, закрывая глаза и слушая мелодию Роба Доуна в наушниках. Она ощущает головокружение и приступ тошноты, а еще — сонливость. Сонливость в итоге подчиняет сознание, тело и душу своей воле.
Впереди — темнота.
— Где ты?! — кричит Сальваторе, заходя внутрь.
Дверь открыта. Почему дверь открыта? Почему на Елене вчерашняя одежда и почему она так странно себя вела?
— Елена!
Ответа не последовало. Сальваторе бросается в зал — никого, на кухню — тоже никого. Скинув с плеч куртку, он помчался к лестнице, точно зная, что его догадки оказались правдой, что появившиеся сомнения — не пустота.
Поднявшись по лестнице, Деймон увидел коридор. В первых двух комнатах было пусто. Сальваторе уже подумал, что это всего лишь розыгрыш, что это отместка за ту мелкую угрозу и те слова, сказанные при последней встрече в парке.
Только все эти мысли развеялись, когда Сальваторе вошел в последнюю комнату. Он сразу понял, что это комната Елены и, войдя, увидел еще одну дверь, ведущую, судя по всему, в ванную. Деймон охладил свой пыл: осторожно подошел к двери, аккуратно коснулся дверной ручки (словно та была хрустальной) и толкнул дверь. Елена сидела возле ванной. Оставшиеся таблетки пылью валялись возле ног, а плеер все еще играл, судя по горевшему дисплею.
Ужас сложившейся ситуации пришел не сразу. Увидев Елену, которая вот-вот забудется вечным сном, Деймон поддался своему подсознанию, которое твердило откачать девушку. В одной из прочитанных книг было сказано, что в экстренных ситуациях сознание отключается — это что-то вроде психологической защиты, и работает уже подсознание. А оно знает что такое инстинкт самосохранения очень хорошо.
Только в жизни все не так, как в книгах. Деймон в ужасе смотрел на девушку несколько секунд, а потом, когда ужас ситуации прояснился, почувствовал, как сердце его вот-вот остановится, если Елена не придет в себя.
Сальваторе ринулся к девушке, нагнулся и, выдернув провода наушников, откинул ненужную вещь куда-то в сторону.
— Елена! — Деймон старался кричать как можно громче, пытаясь поднять девушку. — Ты слышишь меня?
Елена не слышала и не поддавалась. Ее тело было ватным и послушным.
Ее душа была пустой и обезвоженной.
Сальваторе поднялся, включил холодную воду в кране и, переведя режим на разбрызгиватель, навел струи воды на Елену. Гилберт открыла мутные глаза, но слабость снова охватила ее тело, и шатенка захотела опять уснуть.
Когда спишь — все исчезает, и ты можешь насладиться покоем. Когда спишь — все теряет значимость.
Доберман понимал, что время играет в злую шутку, и секунды сейчас стоят дорожи платины и бриллиантов. Деймон оглядел ванную, схватил стаканчик с зубной щеткой и пастой и, выбросив содержимое, налил в кружку воды.
— ПЕЙ! — закричал он, склоняясь над мокрой девушкой и поднося кружку к ее губам. — Пей, гребанная сука!
Он схватил ее за волосы и потянул вниз. Девушка откинула голову назад, а Сальваторе принялся вливать в глотку чокнутой самоубийцы воду. Рефлекс сработал, и Елена, против своей воли, стала пить воду. Она не отдавала отчета своим действием — сознание было затуманено, и все процессы притуплялись. Дезориентация не позволяла делать логические выводы и сопротивляться…
Сальваторе вливает еще один стакан в горло девушки. Елена пытается сопротивляться в первые секунды, но сильная пощечина отрезвляет, и вот уже спасительная жидкость проникает в желудок.
Деймон откидывает стаканчик, хватает девушку за талию и пытается ее поднять. Елена упирается руками в грудь мужчины, пытаясь оттолкнуть и не позволить кому-то себя реанимировать.
Но поздно. Сальваторе наклоняет девушку над унитазом, хватает зубную щетку и ее концом надавливает на корень языка. Елена ощущает острый приступ тошноты, и вот уже девушку выворачивает наизнанку. Сальваторе держит волосы своей подопечной и терпеливо ждет, приходя немного в себя от ужаса и не веря, что смог все-таки справиться с такой критичной ситуацией.
По-другому нельзя было. После суицида всех отправляют в дурки. Елену нельзя туда. Ее душа этого не выдержит.
В воздухе воцаряется противный запах тошноты и блевотни. Не очень приятное вознаграждение за спасение, но другого выхода не остается. Выплеснув последнюю гадость, Елена падает на колени на пол и, запрокидывая голову назад, издает нечеловеческий и отвратительный крик.
Жалкая. Жалкая Мальвина в луже воды, в осколках собственного бессилия и отвратительном ничтожестве корчится от душевных терзаний и невыносимой боли. Жалкая Мальвина, от которой пасет рвотой и слабостью, а не духами и цветами, не вызывает ничего кроме презрения, ненависти и злобы…
Деймон хватает девушку за талию и поднимает.
— Нет! — она кричит, сопротивляясь и пытаясь вырваться из объятий. — Нет! Отпусти! Отпусти меня!
Попытки Елены выбраться слишком слабы, хоть девушке кажется, что сейчас она неуязвима. Самое большое заблуждение всего человечества верить, что теряя все, мы обретаем свободу.
Теряя все, мы становимся еще слабее.
Сальваторе выволакивает девушку в коридор и, прижимая ее к себе, сжимает крепко-крепко. Обнимает ее так, что на теле Елены могут появиться синяки. Шатенка выгибается в неестественной позе, сжимая плечи своего спасителя, и издает последний вопль — рваный, отчаянный и пронзительный.
А потом не осталось ничего. Шатенка обмякла в руках мужчины и просто позволила рыданиям вырваться наружу. Деймон обнимал девушку как родную сестру, не говоря ни слова, терпя неприятный запах рвоты.
— Зачем ты вытащил меня оттуда? Какого черты ты вообще появился?
Деймон крепко держит девушку за талию, закидывая ее руку себе за голову, и ведет ее к лестнице.
2.
Всегда есть что-то, что способно нас уничтожить. На каждое действие имеет равное по силе противодействие, а на любую душу есть свое оружие.
Всегда есть что-то, что способно нас уничтожить. Но… Если каждое действие имеет равное по силе противодействие, то есть ли что-то, способное нас излечить?
