Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

– … проедет сегодня. Точное время неизвестно, но, скорее всего, в начале дня.

– Уверен, что он там будет? – в голосе гранатометчика слышны сомнения.

– Местный барон знает об упавших в Каиновой чаще аппаратах чужих. Такой шанс усилиться он не упустит. Знает ведь, что и мы можем подсуетиться и добраться до обломков раньше. Да и кому ещё он мог выделить броневик, кроме Юрьева? И ему бы не дал, но время дорого.

– А не проще было управляемый фугас заложить прямо на тракте? Тут же не покрытие, а лоскутное одеяло. Столько ям, засыпанных разной хренью, что с маскировкой никаких проблем не будет. Да можно даже два фугаса. И надежнее, и дешевле во много раз.

– Фугас Юрьев почувствует. Это же сильнейший морф баронства. Непонятно, почему он до сих пор сам бароном не стал. Терпит зачем-то над собой обычного человека…

Обостренное восприятие отключается, но всё, что нужно, я уже услышал. Юрьев, значит… Ничего о нем не знаю, но шишка, судя по всему, в нашем баронстве знатная. Наверняка аристократ, да к тому же ещё и сильный морф. Иметь такого человека в должниках более чем полезно, а то ведь кто его знает, как всё сложится дальше…

Судя по услышанному фрагменту разговора, гранатометчик – простой исполнитель, задачу которому озвучили только сейчас, по прибытии на место планируемой диверсии. Тот, кто отвечал на его вопросы – командир группы. Ещё двое – обычные бойцы, чья роль сводится к добиванию уцелевших после того, как отработает гранатометчик и прикрытию отхода группы. Из всех четверых мне интересен только командир.

Скоро рассвет, и тянуть дальше нет смысла. К тому же диверсанты держатся компактной группой. Самое сложное – оставить в живых именно того, кто мне нужен. Легкие бронежилеты противников не спасут. Если верить полковнику Павлову и торговцу из оружейной лавки, с такого расстояния пули «Вала» прошьют их, как бумагу. Жду, выбирая момент, когда командир группы окажется чуть в стороне от своих бойцов… Очередь!

Патронов не жалею, и меньше чем за секунду выпускаю половину магазина. Трое диверсантов валятся на землю, и я перевожу оружие на их командира, однако там, где он только что стоял, сейчас никого нет. Чувство опасности воет раненым волком, и я, не раздумывая, бросаюсь на землю. Резко стучит короткая очередь, и над моей головой проносится веер пуль. Того, что враг окажется очень непростой мишенью, безусловно, следовало ожидать. Это вам не лихие люди, вооруженные чем придется, а хорошо подготовленные профессиональные бойцы. И то, что их командир намного опаснее, чем все противники, с которыми мне раньше приходилось сталкиваться, меня совершенно не удивляет. Вопрос лишь в том, кто из нас теперь охотник, а кто дичь. Изначально я собирался вывести командира группы из строя, но не убивать, а теперь уже даже и не знаю, стоит ли пытаться захватить его живым. Тут самому бы пулю не поймать.

Перекатываюсь в сторону, меняя позицию. Хуже всего то, что диверсанта я не вижу даже с помощью сканирующих способностей шара. В воздухе мелькает тускло светящаяся точка, и я снова вжимаюсь в землю. Не знаю, каким образом, но враг достаточно точно засек, откуда по его людям велся огонь, и теперь в мою сторону летит граната. Не скажу, что точно, но осколками зацепить может. Перекатываюсь еще дальше и пытаюсь поместиться в неглубокую ямку – единственное имеющееся поблизости жалкое подобие укрытия.

Взрыв! Что-то ощутимо дергает куртку на спине, но боли нет – значит, на этот раз повезло. В ушах изрядно звенит.

– Демон, почему я его не вижу?

– Противник применяет средства скрытности кибов. Его устройство включилось только сейчас, после ваших выстрелов. Полог невидимости можно преодолеть, но для этого требуется намного больше скрытой силы, чем в данный момент выделено на поиск противника.

Мне опять нужно мое непредсказуемое состояние обостренного восприятия, однако прямо сейчас оно почему-то включаться не желает, несмотря на очень опасную для меня ситуацию. Можно, конечно, приказать демону перебросить ресурсы на сканирование местности, но не факт, что это поможет, зато противник меня точно увидит, а стрелять он явно умеет намного лучше, чем я.

Стучит новая очередь, и пули задевают ветви кустов метрах в пяти от меня. Хуже всего то, что летят они со стороны, где находятся противники, которых я счел убитыми или надежно выведенными из строя. Их силуэты я вижу отчетливо. Они продолжают лежать на земле, но неподвижны лишь двое. Третий, отделавшийся лишь ранением, медленно смещается вправо. Стрелял он, чтобы отвлечь на себя мое внимание, спровоцировать ответный огонь и дать возможность своему командиру засечь мою новую позицию.

Чувство опасности всё настойчивее предупреждает меня, что оставаться на месте нельзя. Враг ждать не будет, и обязательно что-то предпримет. Где-то в глубине сознания начинает шевелиться паника. Я не понимаю, почему не срабатывает обостренное восприятие. В подобных ситуациях оно в последнее время всегда активировалось именно тогда, когда это было мне необходимо.

На провокацию раненого противника я не поддаюсь. Попробовать его добить можно, и шанс на успех достаточно неплохой, но этим я выдам себя, чего враг и добивается. Получить прицельную очередь или точно брошенную гранату от командира диверсантов мне очень не хочется. Где он прячется, я не знаю. Хорошо хоть устройство, создающее некое подобие моей маскировочной сферы, есть только у него. Вместо стрельбы медленно отползаю назад, стараясь разорвать дистанцию. Фактически я просто тяну время. Рано или поздно организм должен перейти в режим обостренного восприятия, и это позволит мне увидеть врага. Раньше это всегда срабатывало, может сработать и сейчас.

Больше всего напрягает то, что я понятия не имею, где находится мой самый опасный противник. У него есть несколько возможных вариантов действий, и какой именно он выбрал, я не знаю.

– Маскировочный полог на грани пробоя, – снова предупреждает демон.

Плохо. Судя по всему, командир диверсионной группы решил действовать на опережение и сам начал меня искать.

– Откуда исходит опасность? – задаю вопрос, параллельно решая, что делать. Если вскочить и побежать, маскировка почти наверняка не справится, и враг меня обнаружит. Если же замереть на месте, всё равно не факт, что я увижу противника первым, ведь характеристик его экипировки я не знаю.

– Определить направление не представляется возможным, – равнодушно отвечает демон. Вот ведь скотина какая… Хозяину сейчас задницу поджарят, а ему и дела нет.

– Все ресурсы скрытой силы на полог скрытности! – решаюсь я, понимая, что просто пассивно ждать развития событий совершенно не готов.

Мир вокруг тускнеет. Сейчас работает только ночное зрение, которое обеспечивает мне амулет, да и то используя лишь свои сравнительно небольшие внутренние резервы. Зато плотность маскировочной сферы ощутимо возрастает, и я, не теряя времени, вскакиваю и, пригибаясь, бегу туда, где тускло мерцает отметка раненого диверсанта, пытавшегося отвлечь меня от своего командира. Очень надеюсь, что такого маневра враг от меня не ждет.

Пробегаю примерно треть расстояния и опускаюсь на колено, изготавливаясь к стрельбе. Дальше бежать опасно. Маскировочного устройства у раненого нет, но сканер у него имеется, а значит, приближаться в упор к нему нельзя. Смысл моего перемещения состоял в том, чтобы разорвать дистанцию с командиром диверсантов. Надеюсь, у меня это получилось, и теперь я могу стрелять, не опасаясь себя обнаружить.

Короткая очередь сопровождается лишь негромким лязгом затвора. Расчет у меня только на то, что усиленная маскировочная сфера не пропустит эти звуки наружу. Мерцающий силуэт на земле дергается и замирает – с такого расстояния по неподвижной цели даже мне промахнуться сложно.

Немедленно поднимаюсь и бегу дальше по направлению к тракту. Метров через пятьдесят на меня неожиданно сваливается состояние обостренного восприятия. Вот уж непонятно, с чего бы именно сейчас.

– Демон, маскировку в обычный режим. Весь остальной ресурс на обнаружение противника.

Скрытая сила потоком устремляется через мое тело в конструкты тайкунов, и буквально через секунду к трем мерцающим отметкам уже обезвреженных врагов добавляется четвертая – всё ещё активная и опасная. Командир диверсантов довольно далеко, не меньше сотни метров, но мне сейчас не до выбора более удачной позиции – я слишком долго ждал срабатывания режима обостренного восприятия, и почему-то мне кажется, что он вот-вот снова отключится. Сила течет через мой организм с ощутимым трудом, как будто мне приходится с большим усилием проталкивать её сквозь слишком узкое отверстие.

Перевожу «Вал» в режим одиночного огня и прицеливаюсь по медленно перемещающейся мерцающей фигуре. Выстрел! Силуэт противника совершает резкий, но какой-то неестественный рывок влево. Мелькают вспышки и в нескольких метрах от меня проносится веер пуль. Я вижу их, как тонкие раскаленные спицы, протыкающие начинающий светлеть полумрак. Раньше такого эффекта не было. Наверное, сказывается то, что все мои органы чувств работают в режиме форсажа. Выстрел!

Похоже, я промахиваюсь, однако противник всё равно падает на землю. Видимо, моя первая пуля его всё-таки достала. Выстрел! Площадь мишени уменьшилась, но шанс попасть всё равно есть, и упускать его я не хочу. Идея взять врага живым теперь кажется мне проявлением неуместной самонадеянности. Поток силы, текущей через мой организм, резко обрывается, и восприятие скачком возвращается к обычному уровню. Мне приходится приложить большие усилия, чтобы не свалиться мешком на землю – на этот раз форсаж вымотал меня почти так же сильно, как во время успешной попытки превратить в берсерка летающего разведчика кибов.

– Демон, что происходит? – даже задать мысленный вопрос мне оказывается неожиданно тяжело. – Почему мой источник с таким трудом пропускает через себя скрытую силу?

– Противник использует подавитель – довольно редкое устройство кибов, способное временно ограничивать одну из способностей человека, владеющего скрытой силой. Действует в радиусе до ста метров. Обычно малоэффективно, поскольку подавляемая способность выбирается случайным образом. Принцип действия устройства неизвестен.

Всё веселее и веселее. Не знаю, как там насчет низкой эффективности, но я чуть на тот свет из-за этой штуковины не отправился. Возможно, конечно, что мне просто не повезло, но лучше бы мне с такими артефактами кибов больше не сталкиваться.

Позицию командира диверсантов я засек. Сейчас я его не вижу, но если он убит, это уже не имеет значения, а если серьезно ранен, то далеко не уползет. Впрочем, расслабляться рано – угостить меня пулей враг может, даже находясь в паре секунд от смерти.

Осторожно продвигаюсь вперед, обходя противника справа. Готовлюсь к новому противостоянию, но неожиданно мерцающий силуэт диверсанта вновь появляется перед моими глазами, причем в том же месте, где и раньше.

– Демон, доклад! – требую я пояснений.

– Средство скрытности, использовавшееся противником, больше не работает.

Замираю на месте и некоторое время просто жду развития событий. За последнее время я повидал слишком много магических и техногенных фокусов, так что теперь предпочитаю проявлять максимум осторожности, чтобы не нарваться на очередной сюрприз, чреватый летальным исходом. Как-то уж очень серьезно экипированы мои противники, и если у их командира есть сканер, средства маскировки и этот экзотический подавитель, так почему бы не быть, к примеру, ещё и генератору фантомов. У Гарпуна такая штука имелась, правда, изготовленная не кибами, а тайкунами. Но ведь и варвары из-за барьера, как их называет демон, наверняка имели в своем арсенале нечто подобное.

– Эй, боец, помоги! – неожиданно доносится со стороны, где скрывается противник. – Всё, ты победил, я сдаюсь.

Из кустов, с шумом ломая ветки, вылетает и падает на землю автомат. Через десяток секунд следом за ним прилетает пояс с кобурой и подсумком, а затем и кевларовый шлем, увешанный устройствами кибов. Забросить всё это далеко от себя командиру диверсантов, видимо, не хватает сил, но быстро дотянуться до оружия он теперь однозначно не сможет. Во всяком случае, до того, которое он демонстративно от себя отбросил. Однако исходящая от врага угроза от этого меньше не становится. Что-то он задумал нехорошее, причем настолько нехорошее, что чувство опасности не дает мне и шагу ступить в направлении противника.

Не двигаясь с места, навожу на врага жезл и с помощью шара максимально приближаю картинку. Сейчас командира диверсантов уже не защищает техногенная маскировка, и сканеры шара просвечивают его насквозь, а жезл без помех идентифицирует всё оставшееся при противнике снаряжение и оружие.

– Граната аборигенов, – демон безошибочно выделяет из списка самый опасный предмет. – Враг сжимает её в руке, подложенной под поврежденную пулей ногу.

– Состояние противника можешь оценить?

– Ранения в правое бедро и область живота. В полевых условиях без квалифицированной помощи шансов выжить нет.

Что ж, теперь всё предельно ясно. Мужик, конечно, кремень. Понимает, что не жилец и хочет забрать с собой того, кто уничтожил его группу. Достойно уважения, но… не в этот раз. Тщательно прицеливаюсь, и одиночным выстрелом прерываю мучения врага, а через несколько секунд его тело подбрасывает в воздух взрывом гранаты.

* * *

Поход к Каиновой чаще приходится на некоторое время отложить. Такую гору трофеев я на себе однозначно не утащу, а бросать их глупо. Устроить в мокром лесу надежный тайник, в котором всё доставшееся мне снаряжение сможет пролежать долгое время – занятие очень непростое и требующее наличия материалов, которых у меня с собой нет. К тому же имеет смысл дождаться проезда по тракту броневика с высокопоставленным пассажиром, которого диверсанты хотели ухлопать из гранатомета. Юрьев, кажется, его фамилия.

Некоторое время размышляю, как мне привлечь внимание столь важного человека и при этом не получить пулю от его охранников. В таких местах человек, пытающийся остановить транспортное средство, везущее ценный груз или аристократа, почти наверняка будет воспринят, как пособник бандитов, устроивших где-то неподалеку засаду.

В конце концов, решаю действовать максимально прямолинейно, а значит, и предельно понятно для тех, кому я хочу сообщить о готовившемся на них нападении. Возвращаюсь к месту своей ночной стоянки и забираю все оставленные там вещи. На месте, где диверсанты готовили позицию для гранатометчика, оставляю все четыре тела и снятые с них трофеи, завернутые в мой тент. Отдельно прячу жезл с зеленым камнем и веер из красных кристаллических пластин. Придется демону пока поскучать одному – показывать эти конструкты посторонним, особенно сильному морфу, да ещё и правой руке барона, я не хочу. Отберут в ноль секунд, даже мяу сказать не успею.

Уже светло, и я налегке иду по тракту обратно, в сторону Динино. С собой у меня только «Вал» и изрядно полегчавший рюкзак с артефактами, которые я готов светить перед Юрьевым и его людьми. Дорогу я вчера запомнил неплохо и знаю, что примерно за пару километров от места, где я устроил ночную стоянку, начинается довольно длинный открытый участок, на котором устроить засаду просто негде. Вот там я и встречу броневик, о котором говорил командир диверсантов. Что конкретно он имел в виду, сказать сложно, но, судя по всему, я впервые в жизни увижу исправный и нормально функционирующий автомобиль. Не груду изъеденного коррозией металла, в которой с трудом можно узнать остов чего-то, что полтора века назад двигалось по ровным асфальтированным дорогам, а настоящее транспортное средство с двигателем внутреннего сгорания. Ходили слухи, что где-то они ещё есть, но до нашей деревни эти остатки былого технологического величия человечества ни разу не доезжали.

Добравшись до нужного места, убеждаюсь, что сделал правильный выбор. Здесь тракт проходит по почти плоской местности, на которой растут только отдельные чахлые кусты и вообще нет деревьев. Похоже, здесь поработало орбитальное оружие чужих. Какая именно его модификация, теперь уже значения не имеет, как и то, по какой цели был нанесен удар. Возможно, небольшой поселок или колонна техники на марше. Важно то, что результатом обработки с орбиты стало многокилометровое выжженное пятно, внутри которого не осталось ничего крупнее мелкого щебня. Этот шрам, оставленный пришельцами на поверхности Земли, виден до сих пор, и растительность затягивает его очень неохотно. Спрятаться здесь решительно негде, и я надеюсь, это успокоит охранников Юрьева.

Не знаю, как и откуда командир диверсантов смог получить сведения, что броневик проедет по этой дороге сегодня в первой половине дня, но его слова оказываются правдой. В такое время тракт ещё пуст. Светает сейчас поздно, и жители ближайших деревень просто ещё не успели добраться до этих мест от своих поселений. Но то пешие и конные, у них скорость относительно невысокая. Броневику же, чтобы доехать сюда от Динино, нужно намного меньше времени.

Механический лязг и рычание двигателя доносятся до меня, когда до движущейся по тракту машины остается ещё почти два километра. Скажу честно, я впечатлен, причем не только звуками, но и видом приближающегося ко мне техногенного монстра. Здоровенная металлическая коробка с приплюснутой носовой частью выглядит устрашающе. В ней нет хищной грации боевых роботов кибов, но в рёве двигателя и угловатых очертаниях бронированного корпуса чувствуется грубая мощь.

Передняя часть машины опирается на два колеса, и это мне хоть как-то знакомо, а вот средняя и задняя части поддерживаются сложным устройством, о котором я знаю только из старых книг. Там оно называлось гусеничным шасси. Закольцованные металлические ленты, бегущие по многочисленным каткам, издают при движении тот самый непрерывный лязг, который я услышал издалека вместе с рычанием мотора. На какую-то секунду мне становится не по себе. И вот это я собираюсь заставить остановиться?

Броневик прёт по тракту со скоростью под пятьдесят километров в час. Его пассажиры явно очень торопятся. Из небольшой башенки над кабиной вперед смотрит ствол крупнокалиберного пулемета, а над открытым люком видна голова наблюдателя, внимательно оглядывающего окрестности. Болтает его нещадно, и боец вынужден обеими руками держаться за приваренные к броне страховочные поручни.

Я стою на обочине, не загораживая машине дорогу, но моя левая рука недвусмысленно вытянута вверх и в сторону. В ней я держу лицензию охотника за головами. Издалека, конечно, её не рассмотрят, но внимание она должна привлечь. «Вал» висит у меня за спиной, причем так, чтобы водитель и наблюдатель сразу его увидели. Это один из элементов моего плана. Без автомата меня легко принять за обычного деревенского охотника, пусть и экипированного несколько богаче, чем большинство из них. А вот автоматическая штурмовая винтовка с интегрированным глушителем – это для сельского жителя уже явный перебор. Иметь такое оружие позволено немногим, и то, что я его открыто демонстрирую, просто обязано привлечь внимание. При этом быстро воспользоваться «Валом» я не могу, и это тоже должно быть очевидно водителю и пассажирам броневика.

Не знаю, что именно из моих задумок срабатывает, но механический монстр снижает скорость и останавливается, не доехав до меня около пятидесяти метров. Башенка почти бесшумно разворачивается в мою сторону, и ствол пулемета нацеливается прямо мне в лоб. Наблюдатель в люке остается на месте. На меня он даже не смотрит – его интересуют только ближайшие окрестности. Всё правильно. Я могу быть только приманкой и средством отвлечения внимания от основной засады. Ну, и способом заставить броневик остановиться.

Двигатель продолжает работать на холостых оборотах, а в бортах броневика с лязгом открываются бойницы, из которых появляются стволы автоматов. Проходит почти минута, в течение которой я продолжаю неподвижно стоять, демонстрируя укрытым броней людям Юрьева мирные намерения и отсутствие в руках оружия.

Наконец из кормового люка появляется очень внушительно экипированный боец. Кевларовый шлем, бронежилет с дополнительными накладками, защищающими, плечи, пах и колени. В правой руке незнакомое мне оружие. Что-то компактное, но явно автоматическое, с пистолетной рукоятью и выступающим из неё вниз длинным магазином.

Боец не слишком быстро, но целеустремленно идет ко мне, почти не глядя по сторонам – его неплохо страхуют укрытые броней товарищи. Я же по-прежнему стою неподвижно и жду развития событий.

– Кто такой? – не обещающим ничего хорошего тоном спрашивает боец, останавливаясь в паре метров от меня.

– Охотник за головами Сергей Белов, – протягиваю неприветливому собеседнику лицензию.

Секунд тридцать боец вчитывается в текст, сличает мое лицо с фотографией, но возвращать мне документ не торопится.

– Зачем нас остановил?

– На вас готовилось покушение. Сегодня ближе к рассвету четверо неизвестных в двух километрах дальше по дороге пытались обустроить позицию для гранатометчика.

– Вот как? Пытались, значит? – в голосе бойца я слышу злой сарказм. Он явно мне не верит, но пока не понимает в чем подвох.

– Вы едете выяснить, что осталось от летательных аппаратов чужих, упавших в Каиновой чаще, – мой голос звучит невозмутимо, а вот в глазах стоящего напротив меня человека мелькает удивление, мгновенно сменяющееся чем-то очень нехорошим. – Командует вашей группой господин Юрьев. Видимо, кто-то очень не хочет, чтобы он добрался до места назначения. На данный момент засады впереди нет. Все четверо диверсантов ликвидированы. Информацию о вашей задаче и предполагаемом времени проезда по тракту я узнал из их разговоров между собой. Тела, снаряжение и оружие я спрятал в лесу рядом с местом несостоявшейся засады.

– Почему тогда ты остановил нас здесь?

– Если бы я попытался остановить вас хотя бы на километр дальше, вы бы точно обо мне очень плохо подумали. Там начинаются места, как будто специально созданные для засады. Вы и здесь-то подозреваете во мне приманку, призванную заставить вас остановиться, а там я рисковал бы получить пулю просто для профилактики. Господин Юрьев ведь очень ценен для нашего баронства, и рисковать его жизнью недопустимо.

Так и не представившийся боец несколько секунд молча сверлит меня взглядом.

– Жди здесь и держи руки подальше от оружия, – наконец приказывает он и, развернувшись, направляется обратно к броневику, унося с собой мою лицензию охотника за головами.