Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

34

– Вам не кажется, – он отложил ложку, начиная разговор, – что мы делаем что-то не так? Малла старается, работает в полную силу, как и все остальные, но результатов никаких нет. Значит, дело не в ее нежелании или отсутствии способностей, а в чем-то другом. И мне кажется, что вина в неуспехе лежит на нас.

Его величество зарычал, Брантир бешено завращал глазами, Грайя забормотала ругательства, а Летня нахмурилась. А я была ему благодарна за попытку поддержать.

– Да, – продолжал Орбрен, – именно так и есть. Мы с вами обучаем Маллу так, как в свое время обучали нас. Но мы не учли, что мы с вами используем для работы свой внутренний Жар или Холод, а Малла внешние стихии. И, насколько я помню из той информации, которую нам давал Деон, в прежние времена Ведающие подобные нам считались самыми слабыми.

– Верно, – Брантир застучал пальцами по столу, – было такое. Использование внутреннего Жара накладывало очень большие ограничения и в объеме и во времени воздействия из-за ограниченности Источника. Тогда как у стихийников под рукой был практически неисчерпаемый запас энергии.

– Но именно с приемов использования внутреннего Жара начиналось обучение. Даже у стихийников, – его величество громко швырнул ложку об стол, – и мы застряли на этом моменте. За полтора дня никаких, даже самых маленьких подвижек.

– Да, – протянула задумчиво Грайя, – но, возможно, Орбрен прав. Мы не учли одну деталь, которая, возможно, меняет все. Внутренним Жаром нас учат пользоваться с детства... А Малла совсем не ребенок.

– Но ты, – начал было Барнтир, но потом запнулся и удивленно продолжил, – Грайя, ты была Ведающей?!

– Верно, – кивнула Грайя, – очень слабой, чтобы заинтересовать три правящих рода, но тем не менее.

– И может быть, – Летня прищурившись смотрела на меня, – Маллу сразу тащит к Оракулу как раз по той самой причине, что все наши упражнения и методы действуют на того, для кого они предназначены – на ребенка?

Все, выпучив глаза, уставились на Летню. А потом так же дружно перевели взгляд на меня. Пристальный. От которого мне стало неуютно. И захотелось сползти под стол. Если бы не усталость. Но мне даже думать было больно.

– Арр, – выругался его величество, – Летня, вы скорее всего правы. А мы, идиоты, потеряли столько времени... Так... Брантир, мы сейчас же уходим. Всем отдыхать. И думать над тем, что делать. Мы вернемся часа через два с Деоном... он, конечно, не Ведающий, но если и есть человек, способный понять, как нам теперь быть, то это именно он.

Его величество с Брантиром сбежали, даже не закончив обед. Грайя с Летней решили прогуляться, а меня Орбрен поволок отдыхать. Несмотря на усталость, спать не хотелось. В голове было пусто, как в огороде осенью. Слишком устала я за эти полтора дня. Слишком сильным было напряжение.

– Устала? – улыбнулся Орбрен. Он очень сильно изменился после того, как я вернулась от арровых ведьм.

Наверное, на самом деле переживал, мы на самом деле были дороги ему. Эти полтора дня именно его забота помогла мне не сойти с ума и выдержать. Это он устраивал перерывы каждый час, просто забирая меня от моих мучителей. Он поил меня каким-то отварами, которые по его настойчивой просьбе приготовила Грайя, и от которых проходила усталость, а голова освобождалась от бесконечного мельтешения новых знаний.

Даже за состоянием моего ребенка следил он, пристально вглядываясь в моей живот. И пару раз прерывал упражнения, запрещая их делать, потому что это негативно сказывается на нашем... ага... именно так... на нашем сыне.

Вот и сейчас, он привел меня в комнату, уложил полусидя на постель и принялся разминать мне ноги. Да, ноги у меня уставали больше всего, начало третьего триместра все же... Уже пора комнату для малыша обставлять, а я на войну с Верховной ведьмой собралась.

– Устала, – выдохнула я, – очень...

– Хочешь я расскажу тебе что-нибудь? – он улыбнулся, – что-то такое, чтобы развлечь тебя? Почему меня усыновил король, например?

– Расскажи, – согласилась я. Мне по большому счету было все равно, но тишина давила.

И Орбрен рассказал мне о том, как стал принцем. Ну, да... горбатого могила исправит. Он даже в развлекательный рассказ умудрился засунуть полезную информацию.

35

Когда людям позволили вернуться в этот мир, хадоа построили в Гвенаре удобную им систему управления, с аристократией и лордом-вассалом во главе мира. Для гвенарцев такое положение вещей тоже стало уже привычным и нормальным. И никто даже не задумывался о том, как было раньше.

И когда тысячу лет назад включили артефакт Оракула, оказалось, что в нем предусмотрена совсем другая система управления. Во главе Гвенара должен был стоять не самый родовитый и знатный, а самый сильный Ведающий, который к тому же подчинялся Совету, состоящему из самых сильных представителей всех двенадцати территорий.

Первым королем стал сильнейший Ведающий Гвенарий Первый, он же возглавил Совет, в который вошли все его ближники, бывшие к тому времени самыми сильными Ведающими. Сюрпризы начались, когда сын Гвенария Первого и Девы чистой Древней Крови, не смог получить корону, потому что оказался не сильнейшим Ведающим И, как водится, выяснилось это в самый последний момент, когда наследный принц должен был принять корону, после смерти отца.

Это был крах всех надежд. Приближалось солнечное затмение, а значит Оракул снова выключится, а включить его будет уже некому.

Судорожно начались поиски Ведающего способного подключится к Оракулу. Нашли его в отдаленной деревеньке, где он спокойно растил овец, коров и кашку... Оказалось, что он, несмотря на неблагородное происхождение, сильнейший.

Спешно придумав сказку, что это сын Гвенария Первого, крестьянина короновали. Принц Атрих оказался на редкость разумным и, отказавшись от притязаний на трон, встал во главе Совета. Фактически он и управлял страной. Гвенарий Второй был куклой-марионеткой, который делал то, что ему говорили.

Атрих быстро просчитал, что никаких гарантий что у него или у короля родится следующий самый сильный Ведающий. И решил заранее найти ребенка с сильной Древней Кровью. усыновить и воспитать из него будущего короля.

Он подошел к вопросу со всей серьезностью. Все дети Гвенара были осмотрена на наличие способностей. И те, Сила которых, оказалась выше средней, были отобраны от родителей и переданы на воспитание в семьи ближников. Ведь элита страны должна была оставаться элитой, даже если принадлежность к этому узкому кругу определяется самой природой.

Детей стали отнимать повсеместно, но это едва не привело к бунту возмущенного подобным беспределом народа.

И тогда на помощь пришли арровы ведьмы. Оказалось, что они умеют определять способности ребенка еще в утробе. И младенцев, с достаточным количеством Древней Крови стали отнимать сразу после рождения, мягко воздействуя на роженицу... а поскольку повитухами традиционно были именно арровы ведьмы, то все прошло без сучка и задоринки.

Конечно, каждый аристократ стремился, чтобы его место заняли его кровные дети, из-за чего отпрыски благородных семей без проснувшейся Древней Крови не могли найти себе пару в своих кругах.

Это привело к тому, что дворянство в Гвенаре стало не кровным. Ведающие, родившиеся в семье крестьянина, могли стать графами, а бесталанные виконты и виконтессы создавали семьи с обычными горожанами.

Именно поэтому граница между аристократами и простолюдинами в Гвенаре такая размытая.

И именно поэтому все трое братьев: Фредол, Брантир и Орбрен – усыновленные.

Старших Добря усыновил еще младенцами, и они не знают другой жизни. А вот Орбрену было девять, когда во вдовье поселение приехал представитель Совета и увидел мальчишку, Сила которого позволяла ему претендовать на титул короля. Его забрали во дворец в тот же день. Добря провел ритуал усыновления.

– Вот так я и попал в королевскую семью, – закончил он свой рассказ, – и возненавидел Добрю. Братья старше меня, им тогда уже исполнилось по пятнадцать лет. Я постоянно плакал и просился домой. Но мне запрещалось даже говорить о родителях, я должен был забыть их. Братья жалели меня. А я им рассказывал, какой должна быть настоящая семья. И мы тогда сбежали из дворца во вдовье поселение. Нас нашли, конечно, и вернули, но с этого все началось. Фредол и Брантир видели, как живут вдовы. И мы все трое поклялись, помочь им, когда станем королями. Раньше их просто изгоняли, Малла. Ни домов, ни пособий, ничего... Фредол не самый плохой король...

– Но как так вышло, что сильнейший Ведающий ты, а король – он?

– Я был слишком мал, – улыбнулся Орбрен, – когда умер Гвенарий 167, наш дед, Добря стал главой Совета, а из совершеннолетних Ведающих самым сильным был Фредол. Но я бы и не хотел взвалить на себя все страну. Так что меня это радует.

– Меня тоже, – пробормотала я...

36

Деон оказался похож на старика Хоттабыча. Такой же высокий, худощавый старик с длинной белой бородой. Я таких пожилых, вернее даже старых, людей в Гвенаре еще не видела. Против него даже господин Гририх выглядел мальчишкой.

Но в отличии от киношного героя, в глазах господина Деона не было насмешливого веселья или хулиганской хитринки. Его взгляд светился мудростью, накопленной за долгие годы, внушая доверие на каком-то глубинном уровне. Поэтому, наверное, я сразу прониклась и без утайки ответила на все вопросы, которые он задал. А его интересовало все: что я чувствую, что делаю и даже о чем думаю в тот момент, когда прикасаюсь к Жару или Холоду.

А потом господин Деона вынес свей вердикт:

– Скорее всего вы правы, ваше величество. Малла подключается к Оракулу именно по причине беременности. Видимо, ее ребенок неосознанно вкладывает свою Силу синхронно с матерью, поскольку очень сильно связан с ней на физическом уровне. И самым лучшим выходом было бы начать обучение после того, как Малла родит... а сейчас дать матери насладиться покоем...

У меня даже в носу мокро стало. Если бы не была здесь при всех, всплакнула бы. Ну, хоть кто-то подумал обо мне, как о будущей матери, а не как о средстве для достижения своих целей. А ведь мне в нашем мире декретный дали бы... как раз примерно на таком сроке. И я даже на работу бы не ходила, не то что мир спасать... Уже только одним желанием подумать о моих инетерсах господин Деон добился моего уважения.

– Нет, – не поддержал его король, – это невозможно. Деон, нам нужны способности Маллы прямо сейчас. Мы не можем дать еще несколько месяцев. Это слишком долго. Нам нужен другой вариант...

– Хм... – задумчиво почесал бороду господин Деон, делая сходство с Хоттабычем почти стопроцентным, осталось только выдернуть волосинку, загадать желание и прошептать заклинание «Трах-тибидох, пусть быстрее закончится весь этот кошмар и я окажусь дома, в колхозе». Я уже соскучилась по сестрам, подругам и господину Гририху. Да я даже по коровам Рыскиным соскучилась! И по курам! Кошмар меня подери! А у меня же в стаде еще овцы лысые гуляют! Мои собственные, между прочим. А я про них совсем забыла! Как приеду, надо будет забрать. Сама буду ухаживать. Лучше за овцами навоз грести, чем сидеть в храме и мучиться от того, что такая неумеха.

– Хм... – продолжал бубнить господин Деон, – обучение должно начинаться именно с азов... нельзя перескакивать... хм... но... а если... хм...

Он весь ушел в размышления, как настоящий ученый потеряв связь с внешним миром. При этом, однако, не забывая чесать бороду, выдирая из нее не волосинки, а целые клочки... я даже забеспокоилась, что от довольно куцей бороденки ничего не останется... наверное, господин Деон всегда так делал, когда думал, поэтому она такая тощая и неравномерная. Как будто бы он ее в разное время клочками рвал.

Мы все сидели и смотрела на господина Деона, ожидая результата его размышлений... молча, стараясь не дышать, чтобы не сбить гения с мысли.

– Ваше величество, – прервался на мгновение господин Деон, – а вы говорили стихии девочке даются?

– Да, – кивнул король, – она держала из в руках и даже слегка подбрасывала...

– Хм... – господин Деон еще раз дернул себя за бороду, чтобы думалось лучше, и выдал решение, – тогда стоит пропустить то, что не выходит, и перейти к тому, что получается... а потом, когда Малла родит вернуться к началам...

37

– Ты имеешь в виду, что следует пропустить уроки по владению внутренним Жаром, и сразу перейти к управлению стихиями? – удивился его величество, – но, Деон, у нас нет специалистов по стихиям! Даже мы с Брантиром должны объединить наши Силы. Чтобы вызвать крошечный шарик Света.

– Деон, – попытался возразить Брантир, – но как же она будет вызывать стихии? Если не может управлять внутренним Жаром?

– Это будете делать вы, – Борода потеряла еще целый клок волос, – вы вызовете стихию, .а Малла будет работать с уже вызванными стихиями. Вы же сами говорили, что она легко их перехватывает...

– Но тогда придется вызывать в помощь множество Ведающих и Посвященных сестер, -сокрушенно выдала Летна, – а у нас их не так много... тем более таких, которые способны вызвать Тьму...

– Другого выхода я не вижу, – пожал плечами господин Деон. Интерес к проблеме, после того как он ее решил, угас. И теперь ему было все равно, что будут делать с его предложением. Примут или нет... вот оказывается какие они – настоящие ученые.

– Что же, – его величество вздохнул, – придется привлечь еще несколько человек... Брантир, подбери Ведающих, а ты, Грайя, Посвященных сестер. Мы с вами не будем в этом участвовать, нам нужны Силы, мы не можем вычерпывать себя до дна каждый раз...

На следующее утро у нас в заговорщицком логове появилось по десятку Ведающих и ведьм... На первую тренировку собрались все. Я ужасно стеснялась, но когда в мои руки ткнулись шарики Тьмы и Света, забыла обо всех зрителях. Я же так соскучилась по ним.

И тут оказалось, что есть еще одна проблема. Которую не предусмотрели мои учителя. Они все прекрасно умели управлять внутренним Жаром или Холодом, некоторые из них были способны вызвать стихии, но никто не знал как управлять ими.

Грайю, конечно, готовили к принятию власти над Тьмой, но и она знала совсем мало:

– Малла, – учила она меня, – моя наставница говорила, что с Тьмой нужно обращаться строго, но уважительно. Не давать ей излишней воли, но и не надо запирать в клетку. Ты должна стать главной, или она поглотит тебя и начнет управлять тобой сама. Она очень сильная, и всегда будет пытаться взять вверх. Думаю, со Светом то же самое. Давай, пробуй. Только осторожнее... мы тут тебе не помощники. Я могу только подсказать, но делать тебе придется самой.

Вот так я фактически оказалась предоставлена сама себе. Брантир и Летни просто были рядом, но ни на что не влияли и уж тем более ничего не контролировали. И самую большую помощь в тренировках, как ни странно, оказал господин Деон. Он с таким живым любопытством смотрел на все происходящее... а потом, когда я уже устала просто так стоять, держа стихии в руках и слегка подбрасывая, спросил:

– Малла, а что ты еще можешь? – и услышав ответ, что ничего, предложил, – а давай попробуем...

И мы начали пробовать. Сначала мы пытались заставить Свет и Тьму взлетать, потом я усилием воли отправляла их в определенное место в комнате и возвращала обратно.

Потом мы пытались заставить Свет и Тьму увеличивать и гасить сияние...

В этот день я потеряла стихии два раза, пока поняла, что нужно все время думать о них, о каждой, даже если в этот момент тебя пытаются отвлечь. Хорошо, то его величество и Грайя привели по три тройки своих Ведающих и сестер. Я опустошила их всех, но зато третий раз у меня получилось удержать Тьму и Свет на ладонях больше часа.

А в конце дня я снова нечаянно начудила. Не нарочно конечно.

Я просто решила погладить стихии... А все потому, что в отличии от всех местных я не видела в них угрозу. И Свет, и Тьму я ощущала как маленьких игривых котят... и даже не удивилась, когда после ласковых поглаживаний, маленькие шарики вдруг обрели голову с острыми ушками, лапки и хвост.

На такое чудо прибежали смотреть все. А его величество, вообще, готов был убить меня на месте...

– Малла, – вздохнул он, – твоя фантазия поражает... откуда ты взяла вот Это? И как тебе, вообще, пришло в голову увидеть стихии животными?

А я что? Я же не нарочно! Оно же все само! И, вообще... какая разница, шарики или котята?

Оказалось, разница все же есть... Правда, узнали мы об этом в последний момент...

38

Помимо тренировок со стихиями его величество каждый вечер заставлял меня бесконечно повторять что и как я должна буду делать, когда мы выступим против арровых ведьм. План с одной стороны был прост, с другой – мне казалось, он лишком прост. Но я молчала, думала, что все равно ничего не понимаю.

Сначала Барнтир сворачивает пространство и переводит все нас: Ведающих и Посвященных Сестер к храму арровых ведьм. Затем мы идем в малый тронный зал, где обычно заседает Верховная аррова ведьма. Все это время мы с Грайей прячемся в самой середине отряда, чтобы Тьма нас не достала. По расчетам его величества, когда мы достигнем малого тронного зала, из сопровождающих останется не более трети. Все остальные останутся по пути сдерживать арровых ведьм.

В тронном зале Ведающие призовут Свет, я должна буду максимально увеличить мощь изначальной стихии и выпустить ее на Мушку. Свет, мы это уже попробовали, довольно легко освещает Тьму, заставляя ее исчезнуть. Таким образом, Мушка, как утверждали Грайя и его величество, окажется в плену Света и ничего не сможет сделать, чтобы помешать Грайе прикоснуться к артефакту и стать Верховной ведьмой. Что будет с Мушкой после этого, мне не говорили, но я думаю, ничего хорошего...

И мне ее совсем не жалко... ну, почти... она же сама выбрала свой путь. И ей самой нести ответственность за свои решения и поступки... но все же где-то в глубине душу маленький червячок прогрыз тоненькую дырочку, через которую просачивалась жалость к несчастной Мушке...

Если днем меня донимали учителя и его величество, то ночами меня донимал странный сон.

Стоило только закрыть глаза, как мне начинало снится, как будто бы мы с Орландо бежали по зеленому лугу на берегу большой реки, держась за руки, и кричали от счастья. Мы танцевали, а вместе с нами радовался весь мир. Солнце, ветер, вода и небо. Мы сидели на берегу рядом друг с другом, о чем-то болтая, и я чувствовала, как его рука нечаянно касается моей руки. И от этого мне почему-то становится жарче, чем от летнего солнца. А потом... потом в глазах Орландо появилась черная точка. Точно такая же, как на солнце. И оттуда на меня смотрело что-то страшное...

В этот момент я просыпалась, дрожа от ужаса и обливаясь холодным потом. Этот кошмар настолько пугал меня, что я не могла больше заснуть, зажигала факел и до самого утра лежала, разглядывая пляшущие тени на потемневшей от времени деревянной потолочной балке. И засыпала только под утро.

К концу недели я настолько вымоталась, что больше всего на свете желала, чтобы все побыстрее закончилось. Если надо было бы, я бы даже в логово к медведю залезла с таким настроением, а не только к арровым ведьмам...

Утром седьмого дня вся наша банда заговорщиков собралась во дворе храма с самого утра. Все суетились, были чем-то заняты, а я просто болталась без дела, гуляя от одной кучки к другой, от Ведающих к Посвященным сестрам... и вдруг услышала тихое шебуршание в темноте конюшни.

Не знаю, чем я думала, и как вообще мне такое пришло в голову, но я просто протянула руку и позвала Тьму:

– Кис-кис-кис...

И из конюшни ко мне выпрыгнула огромная, мне по колено, черная безглазая кошка-Тьма и принялась тереться об ноги, выпрашивая ласку. Одновременно откуда-то сверху спрыгнула и мягко приземлилась всеми четырьмя лапами такая же большая и безглазая белая кошка-Свет.

Все мгновенно замолчали... Тишина стояла такая, что мне показалось будто бы я оглохла.

– Малла, – первым отошел Орбрен, – что ты опять наделала?!

Я опустила взгляд в пол и покраснела... ну, я же не нарочно... я же не хотела!

– Малла, – вздохнул Брантир, помолчал и выдохнул, – ты такая Малла...

39

На войну мы пошли вовремя и в том же порядке, как и обговаривали. Только рядом со мной крутились две большие кошки.

За всю эту неделю я ни разу не подумала о том, что ждет всех нас в храме арровых ведьм. И только сейчас, когда мы уже вышли в поле, чтобы Бантиру было легче сворачивать пространство, страх накатил на меня так резко и так сильно, что я с трудом дышала.

Война – это же так страшно. Я смотрела на людей вокруг меня и понимала, что через пару часов многие из них будут мертвы... И я по сути иду рядом с мертвецами. И неважно, что светит по летнему яркое и жаркое солнце, что по небу плывут легкие пушистые облака, что в лесу пахнет сыростью и даже грибами, что листья на деревьях начинают желтеть. Гвенарская осень вступает в свои права. Никому из людей не нужна вся эта красота. Мы собираемся на войну...

А народ, казалось, этого не понимал. Они весело шутили, смеялись... вон одна из Посвященных сестер вовсю кокетничает с Ведающим... две другие собирают редкие опавшие литья в букет, щебечут и хихикают, постреливая глазками в сторону Орбрена и Брантира... вот негодяйки! Я им сейчас космы-то повыдираю! Ишь чего надумали, на чужого мужа глаз положили. И я, ускорив шаг, догнала Орбрена и взяла его руку. Мой это мужик. Нечего на чужой каравай рот разевать.

– Малла, – Орбрен мягко обхватил мою ладонь, – все хорошо?

Я кивнула... хорошо. Я иду на войну вместе с мужем, который заботился обо мне так, как никто и никогда. И который смотрел на меня, когда думал, что я уже сплю, так, как никто и никогда. И который каждый раз, уходя, поправлял одеяло и вздыхал так, что у меня чесались глаза, и я зажимала руки коленями, чтобы не остановить его. И которого я, оказывается, страшно ревную. И люблю... да... а он может умереть. Или я. Но зато я отомстила, заставила его страдать. А то, что сама от этого пострадала, даже не заметила...

– Орбрен, – горло перехватило и я шмыгнула носом, – если... нет... когда мы вернемся домой... ты... я... мы, – я запнулась. Как тяжело сказать, что я осознала как он стал нужен мне.

Но он все понял правильно. Остановился. Обхватил меня своими огромными лапищами, вгляделся черными, как кошка-Тьма глазами, в которых отражалась бестолковая и растрепанная я... только сейчас вспомнила, что забыла переплести косу... тихо выдохнул, и медленно наклонился ближе...

– Малла, – прошептали его губы, легко касаясь моих, – Малла... я рад...

Орбрен улыбнулся тепло и уютно, как мог только он. И, наконец-то, поцеловал, выбивая почву из-под ног... и я, чтобы не упасть, обхватила его за шею, прижалась и ответила... так как могла...

В моей жизни не было много мужчин. По сути в ней был только один мужчина – Орландо. И даже целовалась я только с ним, и раньше его поцелуи мне нравились. Хотя от них не горела кожа, кровь не стучала в висках, а дыхание не перехватывало. И еще губы

Орландо совсем не были такими сладкими... и такими нежными... и мне не хотелось кричать от счастья и любить весь мир.

– Малла, – улыбнулся Орбрен, – я и без этого страшно ревную тебя к Арру...

– Нет, – прошептала я, уткнувшись в грудь мужа, – не надо... не надо ревновать, Орбрен. Это всего лишь воспоминания. А ты... ты настоящий...

Вот я дура... целую одного, а думаю о другом. Хотя как он узнал, если пластиковые окна так и стоят вокруг меня, пряча мысли от окружающих...

– Я люблю тебя такую, какая ты есть, – тихо рассмеялся он, вгоняя меня в краску, – но ты не дура, Малла... и я не читаю твои мысли. Просто я уже очень хорошо тебя знаю.

– Эй, влюбленные, – насмешливый голос Брантира разбил наше одиночество, – мы за вас, конечно, рады, но пора идти. Давайте решим вопрос с арровыми ведьмами, а потом можете любить друг друга дни и ночи напролет...

– Брантир прав, – улыбнулся Орбрен мне еще раз и легко чмокнул в нос, – пойдем?

– Пойдем, – вздохнула я, взяла мужа за подставленный локоть и заковыляла следом...

Да будь проклята эта война! И если с Орбреном что-то случится, никогда не прощу себе, что потеряла столько времени...

– Все будет хорошо, – снова прочитал он мои мысли. Или меня...