Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

Что-то опять падает. Судя по всему, Кан начинает крушить только что построенную башню. Пока, правда, без особого энтузиазма – полный контроль над его сознанием Тапару установить ещё не удалось. Сосредотачиваю всё внимание на защитной линзе и вижу, что она дырявая, как решето. Наверное, Тапар долго бы потешался над этим сравнением, но в отличие от него, я не учился в их магических школах и академиях, и с теорией управления скрытой силой у меня всё очень и очень плохо. Я бы сказал, вообще никак. Так что оставим терминологию тем, кто ей владеет, а для меня это именно дырявое решето.

Обращаю внимание, что поток ментального воздействия просачивается сквозь линзу не равномерно через всю поверхность, а точечно, находя в защите некие слабые участки. Правда, участков этих очень много, так что ассоциация с решетом у меня возникла не просто так. Поток скрытой силы, преобразованной жезлом Тапара в некую форму, воздействующую на мозг цели, проходит сквозь выставленную Стражем защиту, как сквозь лейку душа, разбиваясь на сотни тонких струй. Дальше, уже за линзой, почти все они опять сливаются воедино и устремляются к цели. Напор при этом, конечно, несколько ослабевает, но сквозь щит проникает достаточно структурированной темной энергии, чтобы у обычного человека не было шансов ей противостоять.

Кан окончательно добивает свою башню, и теперь на столе валяется лишь бесформенная груда деталей. Пожалуй, пора прерваться и осмыслить увиденное, да и отдохнуть немного тоже не помешает. Выхожу из состояния вихревого скачка, киваю Тапару, и он опускает жезл. Кан трясет головой, глядя на нас мутным взглядом.

– Гадостное ощущение, – страдальчески морщась, произносит инженер. – Как будто в голову забирается какая-то склизкая тварь и ворочает там своими щупальцами.

– Извините, коллега, – Тапару явно искренне жаль, что он доставил Кану такой дискомфорт.

– Да ладно, – вяло отмахивается инженер. – Эксперимент есть эксперимент. А там, глядишь, может и у меня способности морфа прорежутся. Я ведь сейчас попал под воздействие скрытой силы, а это, если я правильно понимаю, одна из причин появления морфов на Земле.

– На тех, кто родился не в границах барьера, это не действует, – возражает Шела. – Было сделано множество исследований, и результат у всех нулевой.

– Я знаю, – кивает Кан, – но мы ведь сейчас на Земле, а это такое место, где все наши теории строем идут под хвост местным четвероногим друзьям человека.

– Этот принцип и с жителями Земли далеко не всегда срабатывает, – дополняет слова Шелы Тапар. – Зависит от конкретного человека и от характера воздействия. Вопрос изучен очень слабо. Я бы даже сказал, вообще практически не изучен. Думаю, местные аристократы проводили такие эксперименты. Наплодить себе армию морфов или хотя бы наделить способностями собственных детей – очень соблазнительная идея, но, судя по всему, результаты оказались неудовлетворительными.

Мы ещё какое-то время обсуждаем эту тему, но так и не придя ни к каким выводам, возвращаемся к нашему эксперименту. Выслушав рассказ о том, что я успел увидеть, Тапар лишь разводит руками.

– Вы, Сергей, воспринимаете потоки скрытой силы совсем не так, как я и другие кейры, – с явным сожалением произносит тайкун. – Вряд ли я смогу вам что-то посоветовать.

– Ладно, давайте тогда просто повторим всё с начала, – отвечаю Тапару и перевожу взгляд на Кана.

– Ну, надо – значит, надо, – со вздохом отвечает инженер, и решительным движением сгребает в кучу разбросанные по столу детали. – Я готов.

На этот раз я перестаю играть роль стороннего наблюдателя. Вхожу в режим обостренного восприятия и без лишних церемоний влезаю в шкуру Стража ещё до того, как он успевает выставить защитную линзу в ответ на действия Тапара. В итоге щит я выставляю сам, используя возможности голема. Собственный поток скрытой силы я для подпитки летучей мыши по-прежнему не использую. В боевой обстановке меня рядом со Стражем не будет, так что рассчитывать он должен только на собственные ресурсы. Другой вопрос, что расходовать их он наверняка может намного эффективнее, чем сейчас.

Уделяю максимум внимания процессу формирования защитной линзы. На самом деле щит может принимать любую форму, но обычно он выставляется только на пути вражеской атаки. Так тратится меньше энергии, запас которой у голема ограничен. Управляющий Стражем демон способен подпитывать его через свой источник скрытой силы, собирая её из окружающего пространства, но его возможности не слишком велики.

Возвращаюсь к линзе. Голем создает её практически мгновенно, но этот процесс всё равно состоит из нескольких этапов. Сначала на пути потока ментальной энергии, исходящего от жезла Тапара, формируется плотная сеть узловых точек, напитанных скрытой силой, и только потом они расширяются и срастаются в единый щит. Однако подпитка линзы энергией всё ещё идет через те же каналы, с помощью которых были созданы узловые точки. Отсюда и неравномерная плотность щита. Чем дальше от узлов, напитанных энергией тайкунов, тем слабее защита, и именно через эти уязвимые места начинает просачиваться поток структурированной скрытой силы, когда его мощность превышает некоторый порог.

Кан опять начинает ронять на стол детали и, видимо, скоро перейдет к разрушению вновь отстроенной башни, если, конечно, я не придумаю, как заткнуть многочисленные дыры в ментальном щите. Схема, примененная Стражем для его создания, судя по всему, является стандартной. Голема собрал и активировал Тапар. При этом он наверняка использовал давно разработанные книжниками Державы методики, которым его учили с юных лет. Видимо, ничего более эффективного для противодействия ментальным атакам ещё не придумано. Интересно, почему? Впрочем, Тапар говорил, что я воспринимаю потоки скрытой силы не так, как тайкуны. Может, они просто не в состоянии рассмотреть имеющуюся проблему?

На мой взгляд, решение лежит на поверхности. Если увеличить количество узловых точек, общая прочность щита возрастет, причем даже при условии, что сделано это будет за счет ослабления накачки силой каждой отдельной точки. Распределение плотности энергии в щите станет более равномерным, и найти в нем уязвимости будет намного сложнее.

Пытаюсь влить в линзу дополнительную порцию скрытой силы, но не по старым каналам, а путем создания новых. На это уходит дополнительная энергия, что, казалось бы, должно ослабить защиту, однако эффект наблюдается совершенно противоположный.

Кан дотягивается до одной из упавших деталей и, пусть и с большим трудом, доносит её до вершины строящейся башни. Встает новый элемент конструкции криво-косо, но это не имеет никакого значения – прогресс очевиден.

Продолжаю менять структуру энергетических каналов. По мере увеличения количества узловых точек делать это становится всё труднее. Чувствую, как мне начинают помогать Ло и Шела, и эта подпитка сейчас совсем не лишняя. Зато с каждой секундой Кан чувствует себя увереннее, и корявое сооружение на столе перед ним ощутимо прибавляет в высоте. Чувствуется рука мастера. У меня бы оно уже давно рухнуло даже без всякого ментального воздействия.

Отдельные узловые точки на защитной линзе уже почти неразличимы. Они практически сливаются в одно целое, и я чувствую, что близок к пределу своих возможностей.

– Хозяин, вам ещё понадобятся силы на закрепление достигнутого эффекта, – напоминает демон.

Это он вовремя. О закреплении изменений я как-то совсем забыл, а ведь в случае с кристаллом-резонатором это потребовало очень много энергии. Впрочем, какой-то резерв у нас ещё есть.

– Готовься, – отвечаю демону и провешиваю к защитной линзе ещё несколько энергетических каналов. Они очень тонкие, но зато теперь их по-настоящему много. – Всё, пора!

Тело скручивает знакомой судорогой. Нечто подобное я уже испытывал, закрепляя изменения в кристалле-резонаторе сканера, но теперь ощущения, пожалуй, не столь острые. То ли дело в привычке, то ли тогда у меня с резервами энергии было совсем уж плохо.

– Сделано, – докладывает демон, и я с облегчением позволяю организму выйти из режима вихревого скачка.

Перевожу взгляд на Тапара, лицо которого приобретает всё более удивленное выражение. Кристаллы в навершиях его жезла светятся намного ярче, чем в начале эксперимента. По моим ощущениям, сейчас он задействует уже две трети мощности, на которую способен конструкт, но, как ни странно, выстроенная Каном башня всё ещё цела и уже достигла впечатляющей высоты. Неожиданно инженер опускает руки и разворачивается ко мне с легким разочарованием на лице.

– Сергей, тут такое дело… У меня детали закончились. Но если надо, я могу ещё принести.

Глава 11

Резиденция русского императора Генриху Пятнадцатому уже успела изрядно наскучить. Безукоризненно вежливое обращение, очень неспешный ритм жизни и нудные тягучие переговоры, день за днем вращающиеся вокруг одного и того же. Позиции сторон стали ясны уже в первые пару дней. А дальше пошло бесконечное обсуждение деталей договоренностей, которые, скорее всего, всё равно будут выброшены в мусорную корзину сразу, как только лидеры коалиции окажутся на свободе.

Случиться это, по мнению Генриха, должно было уже скоро. Русские и так слишком затянули переговорный процесс, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Впрочем, Богдан Первый это наверняка понимал, но всё же продолжал играть в свою опасную игру. Судя по всему, он чего-то ждал, и, похоже, наконец дождался. Во всяком случае, монархам, лорду Уилсону и князю Михаю было объявлено, что сегодня днем состоится некое мероприятие, которое поможет им принять верное решение по поводу мирных предложений Русской Империи.

Что именно хочет показать им Богдан Первый, оставалось только гадать, но Генрих не сомневался, что это будет попытка их запугать. Король франков был глубоко убежден, что русский император боится продолжения войны. Он бы и сам на его месте боялся. Поэтому, прежде чем отпускать высокопоставленных пленников, русские обязательно попытаются обеспечить себе гарантию более или менее прочного мира. А что может быть лучшей гарантией мира, чем сила? Значит именно силу им и будут демонстрировать. В какой именно форме – это уже детали. Впрочем, ждать осталось не так уж долго, и скоро у него появится возможность увидеть всё своими глазами. Единственное, в чем Генрих был уверен почти на сто процентов, так это в том, что сегодня ему вновь придется встретиться с бароном Беловым. Лучшего кандидата на главную роль в предстоящем шоу у русских точно не найдется.

Ожидание действительно не затянулось. Примерно через час после обеда подневольных гостей русского императора пригласили совершить небольшую загородную поездку. Генрих лишь улыбнулся и молча кивнул своим мыслям. Ну да, естественно, загородную. Кто же будет устраивать демонстрацию серьезного оружия в центре столицы?

Особого беспокойства король не испытывал. Он уже примерно знал, на что способен барон Белов, и ничего принципиально нового увидеть не ожидал. Вернее, новое, конечно, будет, но вот в то, что русские смогут продемонстрировать нечто, способное кардинально изменить весь расклад, король франков не верил. Бог всегда на стороне больших батальонов, как сказал один французский маршал, а потом не раз повторял Фридрих Великий. Генрих эту мысль тоже вполне разделял.

Поездка заняла около часа. Как и ожидал Генрих, их привезли на один из полигонов, наверняка специально дооборудованный для предстоящей демонстрации. Нужно отдать должное людям Богдана Первого, для высокопоставленных пленников они создали максимально комфортные условия. Их пригласили подняться на высокую трибуну, с которой открывался неплохой вид на слегка всхолмленный и местами покрытый кустарником участок местности, где, судя по всему, русские и собирались разыграть спектакль, призванный внушить страх супостатам.

Обстановка на трибуне неприятно напомнила королю франков обстоятельства его пленения под Нижним Тульчином. Там тоже стояли удобные кресла и стол с лежащими на нем биноклями и сканером, собранным из фрагментов устройств кибов и земной довоенной электроники. Здесь, правда, сканеров было четыре.

– Господа, перед вами испытательный полигон Особого инженерного полка императорской гвардии, – взял на себя роль гида герцог Клещеев. – Через несколько минут мы проведем для вас демонстрацию предсерийных образцов нашей новой техники, однако прежде чем мы начнем, я прошу вас ознакомиться с подготовленными нами мишенями, по которым будут наноситься удары. Они расположены на безопасном расстоянии от трибуны, но вы сможете рассмотреть их во всех деталях, воспользовавшись лежащими на столе биноклями и сканерами.

– Так может мы лучше пройдемся и посмотрим на всё своими глазами? – с демонстративным равнодушием ответил король Сигизмунд, обводя взглядом остальных пленников. – Заодно разомнемся после дороги. Вы не против, господа?

Генриху было всё равно, и он лишь молча кивнул. Глядя на его реакцию, князь Михай и лорд Уильямс тоже возражать не стали.

– Как вам будет угодно, господа, – вежливо произнес герцог Клещеев. – Сейчас мы всё организуем. Прошу вас следовать за мной.

Зачем Сигизмунд решил вблизи посмотреть на мишени, Генрих не понимал. Может, действительно монарху шляхтичей захотелось ноги размять. Однако кое-что интересное эта прогулка действительно принесла. Русские явно не пожалели сил и средств для организации своего спектакля. Их провели по окопам полного профиля с укрепленными стенами и очень качественно построенными блиндажами. Позиции не пустовали. За макетами пулеметов, в блиндажах и даже в подбрустверных нишах стояли, сидели и лежали одетые в камуфляж манекены солдат. У Генриха даже мелькнула мысль, что Богдан Первый решил продемонстрировать им какую-то новую тяжелую артсистему, а иначе чем он собрался разбирать этот хорошо оборудованный укрепрайон?

Как оказалось, позициями пехоты набор мишеней не ограничивался. В паре сотен метров от них обнаружились муляжи бронетехники. Конечно, настоящих боевых машин здесь не было, но макеты достаточно достоверно имитировали броневик и два танка. Изготовили их русские из тяжелых толстых брёвен, однако лобовая броня на муляжах стояла вполне реальная, причем даже самые тонкие плиты, установленные на макет броневика, имели толщину пятьдесят миллиметров, а на одной из мишеней, изображающих танки, Генрих увидел даже двухслойные бронелисты – такие же, как на танках бритов, только толще. Их верхний слой тоже был изготовлен из фрагментов обшивки боевых роботов кибов. Король франков уже не жалел о том, что Сигизмунд вытащил их посмотреть на мишени поближе. Теперь он видел всю серьезность, с которой Богдан Первый подошел к организации этого шоу, и в голове Генриха начали шевелиться очень нехорошие подозрения, что предстоящий спектакль может его неприятно удивить.

На трибуну лидеры коалиции возвращались под сильным впечатлением от увиденного. Главная часть программы ещё даже не началась, но они прекрасно понимали, что русские не стали бы выставлять на полигон мишени, которые их новое оружие не сможет эффектно уничтожить.

Подходя к подготовленным для них местам, Генрих обратил внимание, что предметов на столе прибавилось. Теперь там лежали не только бинокли и сканеры, но и часть изъятых у пленников артефактов тайкунов. Русские решили вернуть им конструкты наблюдения. Похоже, Богдан Первый стремился сделать всё, чтобы у его партнеров по переговорам не осталось никаких сомнений, что их не пытаются обмануть и выдать какую-нибудь никчемную поделку за настоящее чудо-оружие.

Здесь же Генриха поджидал и ещё один сюрприз, причем тоже не слишком приятный. Среди прочих зрителей на трибуне он увидел барона Белова вместе с баронессой и княжной Лоей Эристави. По всему выходило, что они не станут непосредственно участвовать в анонсированной герцогом Клещеевым демонстрации боевой техники, хотя изначально король франков не сомневался, что Белов, княжна и баронесса будут лично управлять этими машинами. Расклад опять менялся, и снова не в лучшую сторону. Если созданную бароном технику может вести в бой кто угодно, это сделает её намного опаснее для коалиции, чем уникальные образцы, управлять которыми в состоянии лишь сам Белов и немногие его ближайшие соратники.

– Прошу внимания, господа, – вновь взял слово герцог. – Мы начинаем. В данный момент две единицы нашей новейшей бронетехники выдвигаются на исходные позиции для открытия огня. Приближаются они с северо-запада и используют для сохранения скрытности штатные системы маскировки. Перед вами на столе лежат средства наблюдения, включая ваши личные конструкты. Возможно, вам будет интересно воспользоваться ими и попытаться обнаружить наши боевые машины.

Первым свой артефакт цапнул со стола князь Михай. Сжав его обеими ладонями, он устремил взгляд вдаль – туда, где, по словам герцога Клещеева, сейчас незаметно двигались танки или броневики русских. Поколебавшись пару секунд, примеру князя последовал лорд Уильямс. Гордость гордостью, но глупо упускать возможность что-то узнать о технике противника, с которой твоим войскам вскоре предстоит столкнуться в бою.

Вздохнув про себя, Генрих тоже взял в руку свой артефакт. На секунду он испытал соблазн воспользоваться им совсем не по тому назначению, ради которого ему его вернули. Это был очень дорогой и редкий конструкт, идеально подходивший под личные умения короля франков, и помимо функций наблюдения и маскировки, он обладал ещё и способностью фокусировать и усиливать ментальное воздействие. Увы, одному ему не справиться с охраной, да и с помощью Сигизмунда, Михая и Уильямса, пожалуй, тоже. На трибуне полно сильных морфов, и это не считая Белова и двух его дам, от которых вообще не ясно чего ждать в ближнем бою.

Впрочем… Может быть, не сейчас, а чуть позже, когда бронемашины русских подойдут ближе и окажутся в зоне действия конструкта. Ими ведь кто-то управляет, и эти люди, возможно, защищены от ментального воздействия хуже, чем барон и прочие зрители на трибуне, зато различного оружия в их боевых машинах более чем достаточно. Для всех здесь будет очень большим сюрпризом, если они неожиданно начнут стрелять не по мишеням, а совсем по другим целям.

Увы, дистанция, на которой король франков мог предпринять эффективную ментальную атаку, была очень небольшой. Именно это не позволило ему воспользоваться артефактом, чтобы избежать пленения в бою под Нижним Тульчином. Там он находился под прицелом пушек и пулеметов танка и броневика, стоявших довольно далеко друг от друга, и риск получить пулю или снаряд при малейшей попытке использовать конструкт, являлся неоправданно высоким.

Король невесело усмехнулся своим мыслям и активировал артефакт, задействовав только функцию наблюдения. Пространство послушно исказилось, прыгнув навстречу взгляду монарха. Теперь он видел поросшие кустарником холмы во всех деталях, мог при желании отыскать даже норы грызунов и заглянуть внутрь, чтобы посмотреть, как они там живут своей грызуньей жизнью. Конечно, при условии, что норы не очень глубокие.

Конструкт Генриха напоминал небольшой полумесяц. Король держал его за центральную часть, а загнутые концы смотрели в сторону цели. Качество этого артефакта было вполне достойно высокого статуса его владельца – монарх мог себе это позволить. Тем неприятнее для него стал тот факт, что даже с помощью такого конструкта он смог обнаружить машины русских только в тот момент, когда они открыли огонь. Да, расстояние до размытых силуэтов, едва различимых на фоне местности, было довольно большим, но с любой другой маскировкой на такой дистанции его артефакт наверняка бы справился. Впрочем, Генрих не имел профильной личной способности, усиливающей эффективность сканирования местности, а значит, будь на его месте морф соответствующей специализации, пробить маскировку русских, возможно, удалось бы и раньше.

Первой жертвой двух боевых машин стал укрепрайон с манекенами пехотинцев. Скорострельность пушек, установленных на технику русских, впечатляла. Генрих сразу понял, что это не довоенное земное оружие, а трофеи, добытые в утерянных землях. Судя по тому, как разлетались расщепленные взрывами бревна, калибр у этих орудий был явно крупнее, чем у пушек, которые бриты устанавливали на свои танки. К тому же боевые машины русских стреляли очередями, совершенно не заботясь об экономии боеприпасов, а бритам, насколько помнил Генрих, удалось освоить только одиночный огонь из трофейных орудий.

Очень добротно построенная укрепленная позиция перестала существовать буквально за десяток секунд. Король франков с помощью своего артефакта отлично видел, что ни один из многочисленных манекенов не уцелел. Их буквально перемололо в труху, даже те, что были укрыты в блиндажах и подбрустверных нишах. Снаряды кибов – страшная штука, в этом для Генриха никакой новости не было, но вот то, что такое оружие оказалось в руках русских, и они смогли его освоить практически в полном объеме, оказалось для него очень неприятным открытием.

После уничтожения позиций пехоты две боевые машины на несколько секунд замерли на месте и отключили маскировочные поля, давая зрителям возможность рассмотреть себя во всех деталях.

– Шагающие танки кибов… – негромко и как-то глухо произнес сидящий в соседнем с Генрихом кресле Сигизмунд. – Кустарно переделанные в пилотируемый вариант, но сохранившие всю ходовую часть и оружие. Ещё и башня с тяжелым пулеметом сверху…

«Не так уж и кустарно, – мысленно возразил король франков. – Да, это, конечно, не предсерийные образцы, как утверждал герцог Клещеев, но очень добротные прототипы, и при большом желании их всё же можно запустить в серию, пусть и мелкую. Вопрос лишь в том, есть ли у русских ещё трофейные шагающие танки, на основе которых собраны эти машины.»

Вновь активировав маскировку, два шагающих танка превратились в смазанные пятна, едва различимые даже с помощью конструкта наблюдения. Они быстро сменили позицию и открыли огонь по мишеням, имитирующим бронетехнику. Теперь стрельба велась одиночными, чтобы дать возможность зрителям подробно рассмотреть результат каждого попадания.

Десятисантиметровая броня первого муляжа была пробита снарядом кибов, как бумага. После третьего попадания броневой лист сорвало с креплений, а сам макет раскидало в стороны мощным взрывом. Похоже, последний боеприпас был фугасным.

Уничтоженная мишень оказалась для шагающих танков только разминкой. Следующей целью они выбрали макет, защищенный двухслойной броней, но и она была пробита первыми же попаданиями.

Огневая мощь новых боевых машин русских произвела на Генриха очень неприятное впечатление. Остальные пленники Богдана Первого тоже явно не испытывали восторга от увиденного. Сейчас целой оставалась только одна мишень – макет броневика с пятидесятимиллиметровой лобовой броней. Почему самая слабозащищенная цель была оставлена напоследок, Генрих не понимал. Впрочем, ответ он получил очень быстро. Один из шагающих танков слегка развернул башню и ударил по мишени из крупнокалиберного пулемета.

В отличие от автоматических пушек, пулеметы на обеих машинах стояли земного производства, и по идее пробить пять сантиметров брони они никак не могли, но пробивали! Хуже того, пройдя сквозь стальную преграду, пули взрывались, расщепляя и поджигая бревна макета. Шагающему танку хватило одной длинной очереди, чтобы на месте мишени остался только ярко пылающий костер и превращенный в дуршлаг покореженный лист брони. Как успел заметить Генрих, боеприпасы при стрельбе использовались очень необычные. На пути к цели пули оставляли за собой след, почти незаметный невооруженным глазом, но неплохо различимый при использовании конструкта наблюдения. Здесь явно не обошлось без энергии тайкунов, однако вопрос о том, как именно удалось скрестить её с земным оружием, оставался открытым.

Мишени закончились, и Генрих предположил, что сейчас состоится заключительная часть шоу с проходом шагающих танков мимо трибун с отключенными маскировочными полями. Однако он ошибся. Русские решили продемонстрировать высокопоставленным пленникам не только мощь оружия своей новой техники, но и её способность выживать под огнем противника.

На плоскую вершину ближайшего холма выехали три броневика. В их башнях Генрих рассмотрел тридцатимиллиметровые автоматические пушки. Обстрел из таких орудий с короткой дистанции крайне неприятен даже для танка, а для бронетранспортера он просто смертелен. К какому классу бронетехники стоило относить шагающие машины русских, король франков не знал, но их броня явно не отличалась большой толщиной, да и суставчатые конечности ходовой части выглядели довольно уязвимыми.

Броневики остановились, развернули башни и одновременно открыли огонь по шагающим танкам. Стоять на месте под градом снарядов машины русских не стали. Специфика ходовой части позволяла им совершать хаотические прыжки в стороны, сильно затруднявшие наведение стрелкам броневиков. Тем не менее попаданий было немало. Всё-таки три скорострельные пушки, ведущие огонь с пары сотен метров, это очень серьезный аргумент.

Трассирующие снаряды огненными шпагами били по целям и рядом с ними. Судя по всему, в ленты боепитания бронебойные и осколочные боеприпасы были заряжены через один. Вокруг шагающих танков вставали султаны взрывов. Увернуться от всех снарядов им, естественно, не удавалось, но попадания не наносили машинам русских никакого вреда. Их силовые щиты вспыхивали, принимая удары, однако, несмотря ни на что, продолжали держаться. Танки успешно пережили не меньше двух десятков попаданий каждый, после чего активировали маскировочные поля и почти мгновенно слились с окружающим пейзажем. Потерявшие цели стрелки ещё пару секунд пытались вести огонь вслепую, но попаданий больше не было, и автоматические пушки смолкли.

Теперь спектакль точно подходил к концу, и Генрих был вынужден признать, что русским удалось его неприятно удивить. Судя по всему, остальные лидеры коалиции испытывали по поводу увиденного схожие эмоции. Впрочем, оставался ещё один нюанс. Мысль о применении против пилотов шагающих танков ментального оружия всё ещё крутилась в голове короля франков. Правда, идея заставить их стрелять по своим больше не казалась ему здравой. Даже если что-то из этого получится, шансов выжить у него самого и других пленников будет немного. Однако совсем не использовать такой козырь Генриху показалось неправильным, но сначала всё же стоило дождаться, когда шагающие танки подойдут поближе к трибунам. В том, что русские дадут им возможность рассмотреть свои новые машины с близкого расстояния, король франков был уверен.

Ждать пришлось недолго. Секунд через десять после прекращения обстрела шагающие танки отключили маскировку и направились к трибуне. Метрах в двадцати от неё боевые машины остановились.

– Прошу вас, господа, – герцог Клещеев развернулся к пленникам и сделал приглашающий жест в сторону застывших в неподвижности танков. – Возможно, вам будет интересно посмотреть на нашу бронетехнику вблизи, а при желании и задать вопросы пилотам.

– Мы обязательно воспользуемся вашим предложением, герцог, – с легкой улыбкой кивнул Генрих. – Однако, если не возражаете, я бы хотел провести ещё одно небольшое испытание возможностей ваших машин.

Слова короля франков явно стали для собравшихся на трибуне полной неожиданностью, и даже герцог Клещеев, которому была поручена роль ведущего этого шоу, не сразу нашелся с ответом.

– Что вы имеете в виду, ваше величество? – наконец произнес брат императора с явной настороженностью в голосе.

– Вот этот конструкт, – Генрих чуть приподнял над столом свой артефакт, – может не только сканировать местность и создавать маскировочный полог. Помимо этого, у него есть ещё одна функция, не самая очевидная для конструктов этого класса. С его помощью можно оказывать ментальное воздействие.

Голос Генриха звучал спокойно и без всякой угрозы, но гвардейцы и телохранители Богдана Первого при этих словах заметно напряглись.

– Я нечасто использую эту возможность артефакта, – невозмутимо продолжил Генрих. – Ментальная магия – не моя специализация, но кое-что продемонстрировать я всё же могу. Например, заставить солдата, если он обычный человек или слабый морф, выстрелить куда угодно, только не в выбранную им цель.

Напряжение на трибуне возросло ещё сильнее, однако расслабленный и даже слегка небрежный тон Генриха сбивал русских с толку. Впрочем, король франков обратил внимание, что не все отреагировали на его заявление одинаково. Барон Белов, две его спутницы, генерал Бубнов и император Богдан Первый восприняли его слова достаточно спокойно.

– Думаю, всем нам было бы интересно узнать, смогут ли пилоты вашей техники противостоять такому воздействию, – не обращая внимания на реакцию окружающих, продолжил король франков. При этих словах он аккуратно положил свой конструкт на стол, что позволило бойцам охраны слегка расслабиться. – Естественно, такие испытания стоит проводить, предварительно разрядив пушки и пулеметы ваших боевых машин.

– Что скажете, барон? – после небольшой паузы спросил русский император, обращаясь к Белову. – Это ведь ваши машины, и управляют ими ваши люди.

– Идея такого испытания мне нравится, ваше величество, – почтительно, ответил Белов. – Только разряжать пушки и пулеметы шагающих танков не потребуется. Пилоты наших машин в достаточной мере защищены от ментальных атак. С вашего позволения я бы предложил его величеству Генриху Пятнадцатому попробовать заставить любого из них открыть огонь из пушки или пулемета по остаткам одной из уничтоженных танками мишеней. Насколько я знаю, возможности этого конструкта позволяют его владельцу воздействовать на человека, принуждая его выстрелить не просто куда-то, а по конкретной цели. И, кстати, раз уж зашла речь о пилотах, правым танком управляет морф средней силы, а левым – обычный человек.

Генрих умел держать удар, так что на его лице не дрогнул ни один мускул. Русские с самого начала знали о дополнительной функции его артефакта, причем во всех подробностях. Они сознательно провоцировали его на ментальную атаку, вот только провокация не удалась. Король франков улыбнулся и мысленно похвалил себя, что не поддался на эту уловку. Однако отказываться от предложенных испытаний теперь было поздно, да и проверить, дают ли шагающие танки русских достаточную ментальную защиту своим пилотам, действительно имело смысл.

– Как скажете, барон, – сохраняя прежнюю невозмутимость, кивнул Генрих. – Я могу приступать?