Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

Глава 7

Проходит пара минут, и из броневика появляются уже двое бойцов.

– Оружие сдай, – требует знакомый мне подчиненный Юрьева. – И рюкзак тоже.

Естественно, подчиняюсь. Не для того я останавливал этого механического монстра, чтобы сейчас качать права. «Вал» и рюкзак переходят в чужие руки. За ними следуют нож и металлические шарики.

– А это что такое? – шарики вызывают у людей Юрьева немалое удивление.

– Метательное оружие. Может использоваться, как нелетальное. Мой род занятий часто требует захвата противника живым.

– И помогает? – я впервые вижу в глазах обоих бойцов огонек интереса.

– Потом покажу, если у вас будет время и желание.

– Здесь конструкты тайкунов, – комментирует содержимое моего рюкзака второй боец. Четыре штуки. Жезл, два амулета и какой-то шар.

– Трофеи?

– Да. Шар и один из амулетов – достаточно давние. А жезл и второй амулет – более свежие.

– Следуй за нами, – приказывает старший. – Господин Юрьев желает задать тебе пару вопросов.

Юрьев оказывается полноватым мужчиной лет пятидесяти, явно не упускающим возможности вкусно и обильно поесть и при этом не слишком утруждающим себя подвижным образом жизни. Тем не менее, взгляд у него цепкий, и, я бы сказал, не слишком приятный.

– Я слышал о тебе, – без всякого вступления начинает Юрьев, когда меня усаживают напротив него в десантном отделении броневика. – Это ведь именно ты устроил кровавую баню бандитам Скрома, пробравшимся в Александровку?

– Отчасти, господин Юрьев. Я действительно участвовал в отражении атаки лихих людей на эту деревню и уничтожил некоторое количество бандитов.

– Скромный, значит, – усмехается лучший морф барона. – Выступил ты там очень неплохо. Жаль только, что Гарпуна упустил.

– Эта ошибка уже исправлена, господин Юрьев.

– Каким же образом?

– Гарпун мертв. В моем рюкзаке лежат два принадлежавших ему конструкта тайкунов – жезл и амулет.

– Никифор! – Юрьев требовательно смотрит на подчиненного, и боец достает из рюкзака четыре моих артефакта.

– Какие из них?

Я показываю.

– Хорошая новость. – Юрьев явно доволен. – А остальные откуда?

Рассказываю ему вкратце ту же историю, что и полковнику Павлову.

– Морф, значит? – слегка оживляется Юрьев.

– Не слишком сильный, но эти конструкты в работе использую. А вот трофеи, снятые с Гарпуна, готов передать вам в качестве подтверждения его ликвидации. За соответствующую денежную компенсацию, естественно.

– Об этом позже. Сначала посмотрим на твоих диверсантов. Никифор, бери двоих и отправляйся с Беловым, а Аслан пусть проверит окрестности. Если там действительно такие нехорошие места, лучше подстраховаться.

Метров восемьсот мы проезжаем на броневике, а дальше идем пешком. Этот отрезок тракта действительно выглядит опасным, и охрана Юрьева предпочитает проявить осторожность. Может, они и правы, ведь теоретически диверсионная группа могла быть и не одна, хотя я никакой опасности не чувствую. Но не говорить же об этой моей способности людям барона – я и так привлек к себе слишком много внимания.

Гранатомет и шлемы, увешанные устройствами кибов, производят на подчиненных Юрьева большое впечатление, и они этого даже не скрывают, но еще больше их цепляют личности диверсантов, и особенно их командира.

– Вот это подарок, – озадаченно произносит Никифор. – Имён он не называет, но лица неизвестных ему определенно знакомы. Тебе просто сказочно повезло, охотник. Ты, похоже, не представляешь, с кем воевал. Да они должны были закопать тебя здесь, даже не вспотев. Сумел застать их врасплох?

– Да, – в детали я предпочитаю не вдаваться, – они вышли практически на мою ночную стоянку. Троих положил сразу, а с командиром пришлось повозиться. Если интересно, гляньте на мою куртку. Рваная дыра на спине – след от осколка гранаты.

– Ты его тоже гранатой?

– Нет, это он сам себя. Получил смертельное ранение и хотел взорвать себя вместе со мной. Не вышло.

Вытаскиваем трофеи на дорогу, и к нам медленно подкатывается броневик. Тела диверсантов, по приказу Юрьева, его люди тоже доставляют к тракту. Сам морф от своего бронированного транспортного средства далеко отходить не желает. И места здесь неуютные, и передвигаться пешком по пересеченной местности он, похоже, не любитель.

Глядя на сложенные в ряд тела, Юрьев задумчиво изгибает бровь и негромко произносит.

– Ты теперь богатый человек, охотник Белов. И не просто богатый, но и далеко не последний в баронстве, – взгляд морфа перемещается на гранатомет и рюкзак с запаянными в прозрачную пленку тремя выстрелами к нему. У них ведь реально могло получиться. Что думаешь, Никифор?

– Шанс был, – неохотно признает боец. Впрочем, наверное, всё-таки офицер, хотя никаких знаков различия я на его экипировке не вижу.

– Я в курсе твоих отношений с Особой канцелярией, – продолжает Юрьев. – Детали для меня не важны, но в целом знаю, о чем вы договорились с Павловым. У тебя своя задача, а у меня своя, но сегодня ты мне помог, и я это запомню. Будешь в городе, зайдешь ко мне. Вот с этим тебя пропустят без разговоров.

Юрьев достает из внутреннего кармана тонкий овальный жетон из серебристого металла, на котором выгравированы два герба. Один из них знаком каждому жителю баронства, а второй, судя по всему, его личный. Тонкая работа. Подделать такое очень непросто. Обратная сторона жетона белая, и на ней, как оказывается, можно писать стальным пером, что Юрьев и проделывает, внося в специальные поля мое имя, фамилию и номер лицензии охотника за головами. Под этими данными он ставит личную подпись и протягивает жетон мне.

– Если возникнут проблемы, предъявишь старосте или шерифу любой деревни, и они будут обязаны оказать тебе помощь. В разумных пределах, естественно. С офицерами баронской стражи это тоже сработает. Нижним чинам не показывай, они просто не в курсе, да и не нужно им видеть мой вензель.

– Благодарю, – с легким кивком принимаю жетон.

– Теперь о трофеях. Гранатомет, устройства кибов и конструкты Гарпуна мы забираем однозначно. По остальным предметам экипировки у тебя есть выбор. Можешь что-то взять себе, а можешь всё отдать нам.

– Возьму пистолет командира диверсантов. Не знаю эту модель, но выглядит надежно, запас патронов к нему приличный и, что важно, есть глушитель. В моем деле это очень полезно. Остальное готов отдать.

– Хороший выбор, – кивает Юрьев, похоже, неплохо разбирающийся в предмете. – Это АПБ – бесшумный вариант пистолета Стечкина. На глушитель не очень-то рассчитывай. Звук он гасит, но полной скрытности не обеспечивает. Зато точность неплохая. Бронежилет взять не хочешь? Есть один полностью целый.

– Пожалуй, нет. У меня и так хватает груза, чтобы таскать на себе ещё и его.

– Как знаешь, – соглашается морф. – Никифор, прикажи принести мой портфель.

Через пару минут я действительно становлюсь богатым человеком. Юрьев один за другим извлекает из портфеля векселя баронского казначейства с уже проставленными подписями и печатями, но с пустым полем получателя платежа, и вписывает туда мои данные. В принципе, я не впервые становлюсь обладателем серьезных денег, но в прошлый раз почти всю сумму мне пришлось отдать Игнату в погашение долга за выкупленный у него артефакт. Теперь же я никому ничего не должен.

Гранатомет с боезапасом, автоматы и устройства кибов стоят очень дорого, но ещё дороже оказываются головы ликвидированных мной диверсантов.

– Этих врагов барона нет в основном списке, – поясняет Юрьев. – Но к нему существует закрытое дополнение, и расценки там совершенно другие. Тебе повезло отправить на тот свет офицера и трех бойцов спецподразделения одного из наших соседей – барона Шваба. Теперь у нас возникнет к нему целый ряд очень неприятных вопросов. Сообщаю тебе это только потому, что знаю о твоем задании.

За Гарпуна мне тоже прилетает неплохой бонус, хоть и несравнимый с тем, что я получаю за диверсантов. В общем, на круг выходит почти двести тысяч. Гигантские деньги, совершенно непредставимые по нашим деревенским меркам. Возможно, в других обстоятельствах я получил бы намного меньше, но Юрьев свою жизнь, похоже, ценит очень высоко, а я сегодня немало сделал для её сохранения. Кроме того, он, возможно, имеет какие-то связанные со мной планы. Не зря же приказал явиться к нему, когда окажусь в городе.

– Тебя подвезти? – спрашивает морф, полностью игнорируя удивление, мелькнувшее в глазах Никифора. – Насколько я понимаю, нам по пути.

– Благодарю, не стоит, – километров двадцать я бы, конечно, с удовольствием проехал, но у меня совсем недалеко отсюда припрятаны полезные вещички, лишаться которых очень не хочется. Поэтому приходится отказываться. – У вас слишком приметное транспортное средство, а мне светиться рядом с таким известным человеком, как вы, совершенно ни к чему. Может повредить выполнению задачи.

– Разумно, – кивает Юрьев и неожиданно для всех протягивает мне руку. От рукопожатия я, естественно, не отказываюсь.

* * *

В окрестности Каиновой чащи выхожу к вечеру следующего дня. Этот лесной массив размерами не уступает нашему Змеиному лесу, и образовался он точно так же – вырос на территории, где во время Чужой войны шли интенсивные боевые действия. Люди в эти места предпочитали не соваться, и природе никто не мешал восстанавливаться и идти в бурный рост. Ну, если не считать помехами иногда сцепляющихся между собой искусственных тварей тайкунов и боевых механизмов кибов. Впрочем, странные проплешины, на которых почти ничего не растет, здесь тоже встречаются, хоть и не слишком часто.

Оцепить и заблокировать всю чащу – абсолютная утопия. Максимум, что можно сделать – это пустить вдоль её границ регулярные патрули, только толку от них… Кому надо, всегда найдет момент, чтобы проскочить, а вглубь чащи за ним никто не полезет. Меня-то, конечно, никакой патруль не остановит. Вернее, как остановит, так и пропустит дальше, но попадаться на глаза я всё равно никому не хочу. Да и помимо стражников и спешно мобилизованных охотников из близлежащих деревень, здесь сейчас наверняка шатается масса разных сомнительных личностей, а то и диверсантов и разведчиков из сопредельных баронств. Вот с ними я точно встречаться не желаю. Впрочем, пока всё тихо.

Мне не дает покоя вопрос, как наш барон так быстро узнал о падении в Каиновой чаще летательных аппаратов чужих. Да и в соседнем баронстве слишком уж оперативно отреагировали на произошедшее. Связи ведь нет, во всяком случае, до последнего времени я так считал. Радиосвязь полностью накрылась сразу после начала Чужой войны, да так и не восстановилась. Видимо, остатки техники кибов, а возможно, и големы тайкунов, до сих пор в фоновом режиме ставят помехи. Во всяком случае, толку от сохранившихся радиостанций нет никакого, а по наиболее упорным экспериментаторам в области радиодела, говорят, иногда ещё и ракеты непонятно откуда прилетают. Нечасто, но и пары прецедентов за глаза хватило, чтобы отбить у подобных деятелей всякую охоту заниматься такими изысканиями.

До недавнего времени более или менее надежно работал электрический телеграф, но теперь линии связи, протянутые по столбам вдоль тракта, сохранились в исправном состоянии только в ближайших окрестностях города. Дальше какие-то бармалеи начали постоянно обрывать провода, причем зачастую унося с собой десятки метров весьма недешевого кабеля.

Вроде шли разговоры об устройстве вдоль тракта оптического телеграфа, но до реализации этого проекта дело так и не дошло. Для связи использовались почтовые дилижансы и конные курьеры, но всё это опять же работало только до тех пор, пока баронство не наводнили разбойники всех мастей, начавшие нападать на одиночных всадников и торговцев. Проблемы нарастали постепенно, и, как это часто бывает, власти упустили набор ими критической массы. И вот теперь передача сообщений из удаленных деревень в город стала весьма непростой задачей. Тем не менее какая-то быстрая связь, похоже, всё-таки существует, и здесь явно не обошлось без артефактов чужих. Пока наблюдаю за окрестностями, время у меня есть, и я решаю прояснить для себя этот вопрос.

– Скажи-ка мне, демон, как тайкуны во время вторжения на Землю поддерживали между собой связь? Какие конструкты для этого использовались?

– Внутри боевых групп – с помощью стандартных переговорных колец. Реже – с использованием личных способностей. Для дальней связи применялись универсальные конструкты более высокого ранга. Ваш шар тоже обладает такой функцией. А внутрисистемная и межзвездная связь – это уже специализированные конструкты высших рангов.

– А кибы как решали эту проблему?

– Принцип действия их устройств мне неизвестен, но средства связи у них имеются, и обладают не меньшей эффективностью, чем наши.

Что ж, ожидаемо. Получается, и сейчас есть люди, способные пользоваться такими устройствами. У нас, скорее всего, это конструкты тайкунов, а в соседнем баронстве, похоже, больше склонны использовать нечто, собранное из деталей уничтоженных роботов кибов. Впрочем, в любом случае это единичные артефакты, а не нечто массовое, но для властных элит хватает и их. Может, потому и прошляпили ситуацию с телеграфом и прочими примитивными средствами связи, что у барона и его окружения была альтернатива.

Относительная тишина вокруг Каиновой чащи оказывается обманчивой. Уже через несколько минут ожидания до меня доносятся звуки отдаленной перестрелки. Определить, где и из чего именно стреляют, с такого расстояния не получается. Непонятно даже, приходит ли звук из самой чащи или откуда-то из её ближайших окрестностей. Ясно одно – охота за упавшей с неба добычей началась.

* * *

– Что у вас, Пауль? – Барон Шваб бросил короткий взгляд на начальника службы тайных операций и вновь вернулся к бумагам, разложенным на рабочем столе.

– Утром пришли не самые приятные новости, господин барон, – с непроницаемым выражением лица доложил один из самых опасных и влиятельных людей баронства. – Наш агент сообщает, что Юрьев всё-таки прибыл в окрестности Каиновой чащи. Его броневик остановился в деревне Терновая, а это ближайший населенный пункт к интересующему нас району.

– То есть группа Стилета со своей задачей не справилась?

– Раз Юрьев ещё жив, значит так и есть. Подробности, к сожалению, неизвестны, группа пропустила уже три сеанса связи.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Пропуск одного-двух сеансов – событие нередкое. Мы ведь толком не понимаем, как работают устройства кибов. Собранные из них передатчики регулярно дают сбои. Возможно, это связано с активностью конструктов тайкунов в Каиновой чаще, но может объясняться и ещё множеством причин. Поэтому я не стал отрывать вас от дел, пока для этого не появились веские основания.

– Считаете, группа уничтожена?

– Это одна из версий, но для однозначных выводов у нас мало данных. Агент докладывает, что броневик выглядит целым. Раненых среди людей Юрьева не замечено. Нападение из засады с применением гранатомета вряд ли могло пройти для них бесследно, даже если группа Стилета в итоге потерпела неудачу. Это значит, что, скорее всего, нападения не было.

– Какова вероятность, что ваших людей захватили в плен?

– Такой исход был бы худшим из возможных, но мне он представляется крайне маловероятным. Стилет – очень опытный командир, а снаряжение группы практически исключает возможность попадания в засаду. Не лично же Юрьев за ними по лесам и оврагам бегал, не в его это привычках. А других морфов, чей уровень позволил бы провернуть такое, у наших соседей нет. Скорее, группу что-то задержало, и они не смогли вовремя выйти в нужную точку. Или броневик проехал там раньше, чем Стилет успел подготовить засаду. Всех возможностей Юрьева мы не знаем. Он мог что-то почувствовать и изменить график движения. Например, решился преодолеть опасный участок ночью.

– Но вы же сами утверждаете, что группа не выходит на связь!

– Да, это очень серьезная проблема, господин барон, и чем дольше они молчат, тем больше шансов, что мы имеем дело с одним из пессимистичных сценариев. Прикажете отменить операцию?

– Ни в коем случае. Устранение Юрьева нам бы очень помогло, но нет – значит, нет. Придется работать в тех условиях, которые сложились на данный момент. Я не могу допустить, чтобы обломки летательных аппаратов чужих достались барону Самарову. Вы хоть понимаете, что там может быть? Чужая война завершилась полтора века назад. Наверняка с тех пор технологии пришельцев совершили большой скачок. Если при падении что-то уцелело, такие артефакты могут изменить весь расклад сил на континенте. Упустить такой шанс – преступная глупость. Сложно даже представить, какие возможности могут перед нами открыться.

– Отлично вас понимаю, господин барон, но пробраться к местам падения будет очень непросто, – осторожно возразил Пауль. – Мы даже не знаем точных координат, но уже сейчас понятно, что чужие аппараты умудрились упасть в очень неудачном месте. Там целая сеть укрепрайонов кибов и тайкунов. Наши люди могут столкнуться с непреодолимыми трудностями. А теперь, с прибытием группы Юрьева, у нас ещё и появились опасные конкуренты. И это если не считать всяких авантюристов из криминальной среды, которых вокруг Каиновой чащи с каждым часом становится всё больше. И наконец, есть ещё вероятность, что кто-то из экипажей упавших аппаратов остался в живых. Это может сильно осложнить ситуацию.

– Операцию отменять я не стану, – барон упер мрачный взгляд своих водянистых глаз в переносицу начальника службы тайных операций. – Обещайте нашим морфам и техникам что хотите, но они должны добыть для меня то, что осталось от аппаратов чужих. Если удастся захватить живых кибов или тайкунов, будет ещё лучше. Вряд ли после воздушного боя и такой посадки они будут способны оказать серьезное сопротивление. В крайнем случае, если по-другому будет совсем никак, нужно сделать так, чтобы артефакты и выжившие чужие не достались никому. Но это только если совсем не останется других вариантов. Вы хорошо меня поняли, Пауль?

– Понял, господин барон. Операция будет продолжена.

* * *

Направляясь к границам Каиновой чащи, я понимал, что будет не так уж просто определить, где именно упали поврежденные летательные аппараты чужих, но каждый раз решение проблемы приходилось откладывать на потом из-за отсутствия внятных идей на эту тему. И вот теперь вопрос встал ребром.

У меня нет никаких поисковых умений, кроме, разве что, способности шара выявлять и подсвечивать следы человека или зверя. Демон, сколько я его не пытал, тоже ничего вразумительного посоветовать не смог. Впрочем, советчик из него совершенно никакой. Это как к энциклопедии за советом обращаться. Знаний много, а как ими воспользоваться, думай сам.

Столбы дыма, которые, возможно, поднимались к небу в местах падения, наверняка давно рассеялись. Вокруг слишком мокро, чтобы что-то могло долго гореть или тлеть. Во всяком случае, с занятой мной наблюдательной позиции никаких дымов не видно. Площадь чащи огромна. Тщательно прочесать её, даже если бы это был обычный лес, можно только с помощью полноценной войсковой операции. Но Каинова чаща – то ещё место для прогулок, даже если гулять толпой, в бронежилетах и с огнестрелом в руках. Без способностей морфа или артефактов кибов, адаптированных к использованию обычными людьми, лезть в такие места – практически гарантированное самоубийство.

Оптимальным вариантом, конечно, стал бы взгляд сверху, но, увы, изготавливать летающие беспилотники остаткам нашей цивилизации не по силам, а найти старые функционирующие экземпляры уже больше сотни лет никому не удавалось, по крайней мере, мне о таких случаях ничего не известно. Да и толку от такого беспилотника не было бы никакого. Радиосвязь до сих пор намертво заглушена, навигационные спутники уничтожены ещё в начале Чужой войны, а если какие-то и уцелели, без возможности передачи сигналов они совершенно бесполезны. Впрочем, размышления о беспилотниках наталкивают меня на довольно спорную, но, при отсутствии альтернатив, достойную рассмотрения идею.

– Демон, твой жезл помог мне превратить в берсерка летающего разведчика кибов и позволил отпустить на волю модифицированного волка. А подчинить себе птицу и видеть её глазами мы с тобой сможем?

– До случая с летающим механизмом варваров из-за барьера я бы ответил, что с вашим уровнем подготовки, вернее, с полным отсутствием таковой, это абсолютно невозможно. Теперь же у меня нет данных для достоверной оценки ваших шансов. Модифицировать птицу или другое животное вы сможете, это стандартная функция моего носителя, но контроль – одна из самых сложных операций со скрытой силой. К тому же с увеличением расстояния до объекта контроль резко ослабевает.

Так, это уже что-то. Пока не решение проблемы, но хотя бы первый шаг к нему. Что ж, продолжим вытрясать сведения из моего говорящего справочника.

– Рассказывая мне о функциях жезла, ты упоминал возможность создания с его помощью других конструктов, включая боевые. Что именно я могу создать?

– Теоретически почти любой конструкт низкого ранга и некоторые среднего. Разумеется, при наличии необходимых материалов и навыков практика-артефактора.

– А голема-разведчика с помощью жезла собрать можно? Желательно, летающего.

– Голем – тоже конструкт, но низкоранговыми они не бывают. Летающий голем – это почти всегда даже не средний, а высокий ранг. Для создания таких конструктов мой материальный носитель не предназначен. Впрочем, многое зависит от умений и силы хозяина.

– Какие материалы для этого нужны?

– Исключительно природного происхождения, причем чем они чище, тем лучше. Дерево, камень, хрусталь, алмаз, вода, песок, глина, самородные и метеоритные металлы.

– Ну, деревьев, камней, песка и воды вокруг сколько угодно. Наверное, и глина найдется, если поискать, хотя я в этом не очень понимаю. С остальным заметно сложнее.

– Не любые камни подойдут, да и по другим материалам есть серьезные ограничения. Школа книжников Тетфи достигла лучших результатов в работе с рубинами и гранатами. Реже применяются яшма и родонит. Есть и другие минералы, но они на вашей планете не встречаются. А из обычного серого булыжника даже низкоранговый конструкт вряд ли получится, хотя сильный артефактор и в этот материал сможет вплести нити скрытой силы, но характеристики у такого предмета будут более чем посредственными.

– А дерево?

– Из того, что есть вокруг, ограниченно пригоден разве что дуб, но подходящий экземпляр ещё придется поискать. Гораздо лучше подошли бы сандал, умнини и палисандр, хотя последний не так хорош, как первые два.

– Давай конкретнее. Для летающего голема размером с небольшую птицу что потребуется? Есть условие – я должен иметь возможность видеть его глазами.

– Здесь нет таких материалов. Для глаз понадобятся алмазы. В крайнем случае, горный хрусталь или бесцветные сапфиры.

– Плохо. Значит будем экспериментировать с птицами. Какой вид лучше всего подойдет для разведки? Из доступных в ближайших окрестностях, естественно.

– Вокруг много птиц. Из имеющихся поблизости лучше всего вашим требованиям соответствует филин.

– Он же ночной хищник.

– Днем филин видит не хуже, чем ночью. Правда, зрение у него черно-белое, но при некотором дополнительном усилии этот недостаток можно устранить. Кроме того, у этой птицы отличный слух, что при ведении разведки тоже будет полезно.

– Где он?

– Почти точно позади вас. Сейчас птица спит. Это удачный момент для воздействия скрытой силой.

Оборачиваюсь и вижу выделенную зелёным контуром неподвижную отметку в кроне высокого дерева.

– Ты уж постарайся, демон, – мысленно произношу я, беря в руку жезл и наводя его на ничего не подозревающего ночного охотника. – Глаза над Каиновой чащей мне очень пригодятся.

– Укажите параметры модификации, хозяин.

– Модификации? Я, вообще-то, собираюсь брать птицу под контроль.

– Методика установки контроля над животным рекомендует сначала провести модификацию. Это сделает животное неагрессивным по отношению к хозяину и позволит не отвлекаться на удержание его на месте. К тому же после правильной модификации птица сама будет следовать за вами, постоянно оставаясь в зоне доступности для контроля.

– Я так понимаю, в твоей методике есть и стандартный набор параметров?

– Есть, однако вам необходимо подтвердить этот выбор.

– Действуй.

* * *

Первые сутки оказались самыми трудными. Агрессивные визитеры появлялись ещё трижды, причем атаки предпринимались с разных сторон группами противника, никак не связанными друг с другом. Два раза место падения бота пытались попробовать на зуб големы иншеров, а уже ночью предпринял вылазку целый взвод боевых роботов имперских времен.

Шелу, Ло и инженера Кана спасло только то, что вычислитель бота уже более или менее пришел в себя и восстановил контроль над уцелевшими боевыми системами. Инженер, к слову, очень ему в этом помог, и Шела подумала про себя, что, пожалуй, Кан в сложившейся ситуации оказался чуть ли не самым полезным из всей тройки выживших.

Утром они похоронили погибших товарищей. Кан извлек из транспортного контейнера и активировал универсального ремонтного дрона, который и выкопал могилу в центре небольшого островка, расположенного посреди не слишком топкого, но довольно обширного болота. А перед этим ремдрон всю ночь под руководством инженера ремонтировал то, что ещё подлежало восстановлению. К сожалению, от полевого ремонта чудес ждать не приходилось, но боевой потенциал поредевшей спецгруппы всё-таки вырос в разы.

На следующий день их больше никто не беспокоил. Видимо, в искусственные мозги тех, кто рулил остатками имперской техники и тварями иншеров, пришло осознание, что с новой реальностью лучше смириться, если, конечно, не хочется убиться об нее, пытаясь вернуть всё, как было. Это не могло не радовать, поскольку снарядов для автоматических пушек уцелевшей турели осталось совсем немного, да и собственный боезапас спецгруппы не выглядел в текущих обстоятельствах слишком большим. Их ведь сюда не воевать посылали, а вести разведку.

Охрану места аварийной посадки помимо вычислителя бота взяли на себя два легких боевых робота, приданных группе для огневой поддержки. Их тоже активировал и настроил инженер Кан. Космос по-прежнему молчал. Попытки связаться хоть с кем-то в системе не давали никаких результатов. На орбитах планеты сканеры не видели ничего, кроме старых обломков, оставшихся ещё со времен войны империи с иншерами. Даже станции наблюдателей куда-то бесследно исчезли, причем все, и республики, и иншеров. А вот свежих следов сражения на высоких орбитах планеты не просматривалось. Похоже, эскалации конфликта удалось избежать, но до чего договорились противники, оставалось неизвестным. Впрочем, Шела догадывалась, какой ценой было достигнуто соглашение, предотвратившее новую войну в космосе, и для остатков спецгруппы из этих догадок ничего хорошего не следовало.

От пессимистичных мыслей Шелу отвлекла Ло. Под её присмотром ремдрон вытащил из десантного отсека и установил на грунт небольшой транспортировочный контейнер. В его верхней крышке открылся десяток круглых отверстий, и из них бесшумно вылетел рой небольших дронов-разведчиков, почти мгновенно поднявшийся над деревьями и бесследно растворившийся в небе.

– Нужно осмотреться, – прокомментировала свои действия Ло. – Похоже, мы здесь надолго, и, пожалуй, пора определиться с дальнейшими планами. Задача наша, судя по всему, потеряла всякий смысл, да и возвращаться нам теперь не на чем, а выживать как-то надо. Не сидеть же вечно в этом болоте.

* * *

Вид сверху на Каинову чащу и её ближайшие окрестности впечатляет. Черно-белая картинка, в которой иногда проявляются отдельные цвета, меня, в принципе, устраивает. Наверное, можно добиться и полностью цветного изображения, но для этого нужен режим обостренного восприятия, а так я справляюсь и без него.

Влезть филину в голову и подчинить его себе оказалось намного проще, чем превратить в берсерка летающую консервную банку кибов. Всё-таки эта птичка живая и даже где-то мне симпатична, что, как оказалось, имеет немалое значение. Мозгов, правда, у филина в голове не так уж много, но на ловлю грызунов и птиц их вполне хватает, а большего мне от моего разведчика и не требуется. Когда надо, я сам принимаю за него решения куда лететь и на что смотреть. Плохо только, что далеко улететь, глядя на мир глазами птицы, не получается – срывается контроль. Тем не менее, я теперь знаю обстановку гораздо лучше, чем до того, как подружился с пернатым хищником.

Вокруг Каиновой чащи закручивается целый змеиный клубок. Я, конечно, всё ещё вижу только часть мозаики, но это уже довольно большой кусок, по которому косвенно можно судить о том, какова картина в целом. Прежде всего, я теперь знаю, где упали летательные аппараты чужих. Что интересно, ни голема тайкунов, ни машину кибов я не вижу. Судя по всему, они скрыты какими-то средствами маскировки. Но есть нюанс. Замаскировать протяженные вывалы леса, оставленные ими при падении, оказалось невозможно, и по ним оба места посадки определяются сверху достаточно легко. Однако моя задача, похоже, становится на порядок сложнее. Если у упавших аппаратов продолжает функционировать маскировка, значит, частично они уцелели, а из этого следует, что могли выжить и те, кто на них сюда прилетел.

Честно говоря, перспектива столкнуться с живыми тайкунами и кибами, облаченными в экипировку, опередившую на полтора века все те их устройства, с которыми я когда-либо сталкивался, представляется мне не слишком веселой. Есть у меня опасения, что добровольно отдавать своё снаряжение и оружие явившемуся на огонек охотнику Сергею Белову, эти ребята могут не захотеть, а средствами, способными убедить их это сделать, означенный охотник не располагает.

Что ещё интереснее, я похоже, единственный из желающих разжиться в местах падения чем-нибудь ценным, кто в курсе, что экипажи чужих скорее всего смогли пережить жесткую посадку. По крайней мере, некоторая их часть. И что-то подсказывает мне, что те, кто остался в живых, вряд ди встретят незваных гостей с распростертыми объятьями. А гости ждать себя не заставят. Впрочем, другие охотники вряд ли полностью исключают возможность прямого столкновения с выжившими кибами или тайкунами, но, судя по всему, это их не смущает. Видимо, считают, что ценность возможной добычи окупает все риски.

В режиме контроля филин далеко от меня улетать не может, однако на пару километров моих сил хватает даже без погружения в состояние обостренного восприятия. Это означает, что поднять своего воздушного разведчика я могу достаточно высоко. Модифицированный филин встроен в мою систему конструктов. Для его включения в общую сеть мне пришлось ещё раз задействовать выкупленный у Игната веер, но довольно длительная процедура стоила потраченного на нее времени. Теперь на зрение филина распространяются возможности шара и моего амулета. Он тоже может визуально приближать и рассматривать удаленные участки местности, а также видеть в инфракрасной и ультрафиолетовой частях спектра. По крайней мере, в те моменты, когда его глазами смотрю я.