Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

– Начинайте через тридцать секунд, капитан! – отдаю короткий приказ и разрываю связь.

Останавливаюсь и вскидываю автомат. До противника около двухсот метров – нормальная дистанция для стрельбы модифицированными пулями, особенно если вспомнить, что стрелять буду далеко не только я.

– Ло, ставь помехи, – отдаю команду на общем канале. – Не стоит давать диверсантам шанс предупредить вторую группу, что всё пошло не по плану.

– Готово, – докладывает десантница.

– Огонь!

События мгновенно срываются в бешеный, но управляемый вихрь. Вал в моих руках мелко подергивается, длинной очередью отправляя модифицированные пули в самый центр созданной морфами противника аномалии. Впереди-справа мелькают частые вспышки – это с дистанции около километра по цели бьет автоматическая пушка бронетранспортера. Ещё чуть дальше выбрасывает из ствола сноп огня танковая пушка, отправляя в полет накачанный скрытой силой снаряд. Бойцы сержанта Сваи тоже не остаются в стороне, и, в строгом соответствии с полученным приказом, давят огнем из всех стволов обозначенную нами цель.

Периферийным зрением отмечаю, что люди капитана Иваницкого тоже без дела не сидят. На территории восточного укрепления раздается беспорядочная стрельба, а потом к небу поднимаются два высоченных столба огня. Детонация вкопанных в землю бочек с горючим – очень впечатляющее зрелище.

Меняю опустевший магазин и продолжаю вести огонь. Внутри аномалии видны яркие вспышки и сполохи срабатывающих силовых щитов. Неожиданно оттуда в мою сторону вылетает струя инфернального пламени.

– Хозяин, опасность, – бесстрастно предупреждает демон, – но я и сам вижу, что стоять на месте вредно для здоровья.

Прыгаю в сторону, однако поток пламени изгибается вслед за мной. Организм самопроизвольно проваливается в режим вихревого скачка, и я вкачиваю хлынувшую через мой источник энергию в силовой щит, интуитивно активируя опцию отражения. На мгновение меня обволакивает жидким огнем. Становится жарко, но Пояс огненного зеркала срабатывает как надо. Часть вложенной врагом в атаку энергии рассеивается, заставляя вспыхнуть траву и кусты вокруг меня, а часть выплескивается защитным артефактом обратно в противника, которого я до сих пор вижу лишь очень смутно.

– Треть ресурса щита израсходована, – констатирует демон.

Ло вгоняет в сферу скрытности, всё ещё поддерживаемую противником, ещё один снаряд, и этого защита диверсантов уже не выдерживает. Маскировка разом слетает, и мы видим, что стрелять больше не в кого. Живых врагов в перекопанном воронками выжженом пространстве, оставшемся на месте магической аномалии, больше нет.

– Вычислитель фиксирует противодействие сканерам дронов на втором угрожаемом направлении, – докладывает Кан.

Судя по всему, спектакль, устроенный капитаном Иваницким, сработал, и командир главной группы диверсантов решил, что пора действовать. Чтобы успеть их перехватить на пути к мосту, мне опять придется изрядно побегать. Впрочем, я ещё не успел стать ленивым вальяжным аристократом. Надеюсь, и не стану. Я стараюсь не забывать, что ещё совсем недавно был деревенским охотником и одиноким волком, которого кормят ноги. Быстрый бег в полном снаряжении – наше всё. Думаю, если бы Ло сейчас слышала мои мысли, они бы точно пришлись ей по вкусу.

Глава 7

Халим Аль-Магграби считал себя потомком коренных французов, ставших после Чужой войны одним из становых хребтов Королевства Франков. Увы, ведущую роль в создании этого могущественного государства сыграли германцы, но и доля жителей довоенной Франции в элите франков оказалась немалой, и со временем она даже немного увеличилась.

К белым французам Халим относился с пренебрежением. До вторжения чужих они без всякой войны фактически сдали свое государство его далеким предкам, приехавшим из стран Магриба, да и в условиях вторжения чужих их выживаемость оказалась намного ниже, чем у более приспособленных к жизни новых хозяев Франции. Так что настоящими французами на тот момент стали именно те, кого белые обитатели довоенной Европы с тщательно скрываемым презрением называли мигрантами.

Халим искренне верил, что своей карьерой и неуклонным продвижением в иерархии Королевства франков он в очередной раз доказывает, что новые французы достойны ведущих ролей в начинающем возрождаться послевоенном мире – лучшем и справедливейшем из миров, где правят те, кто обладает силой, и где нет никакой необходимости скрывать это положение вещей за грудой красивых слов и набором бессмысленных сказок, предназначенных для глупой толпы.

Сегодня Халим получил шанс сделать ещё один шаг вверх по длинной лестнице власти. Если его план сработает, и захват моста пройдет успешно, он получит новое звание и высокую должность в штабе южной армии. Ходить в подобные рейды ему всё равно придется – его способности слишком ценны, чтобы просто просиживать штаны в высоких штабах – но это будет уже совсем другой уровень возможностей, и Халим не сомневался, что найдет, как ими правильно распорядиться.

– Шакир докладывает о выходе на исходную, – негромко произнес Хайдар, отвечающий в группе за связь.

– Пусть начинают, – медленно кивнул Халим, бросив взгляд на часы. – Нам тоже пора. Выдвигаемся, но никуда не торопимся. Амин, Давуд, будьте внимательнее. У русских тоже есть сильные морфы, да и техники с продвинутыми устройствами иногда попадаются, а этот мост – слишком серьезный объект, и без должной защиты противник его не оставит, несмотря на бардак и панику, вызванную быстрым продвижением наших войск.

– Не беспокойтесь, ваша милость, сфера скрытности уже работает в полную силу, – заверил командира Давуд. – Через пару минут задействуем и способность Амина. Русские нас не увидят, да им и не до нас будет – Группа Шакира устроит им веселую жизнь.

– Много болтаешь, Давуд! – холодно прервал подчиненного Халим. – Никому не отвлекаться.

Группа продвигалась к мосту практически в полной тишине. Клод, единственный техник среди людей Халима, внимательно проверял местность с помощью сканера. Тем же занимался и Хайдар. Его универсальный конструкт обладал сразу несколькими функциями, включая связь и наблюдение.

– Впереди начинаются мины и примитивные ловушки, – предупредил Клод. – Идем след в след. Хайдар, проверяй. Если здесь есть реактивированные мины чужих, я могу их не определить.

– Откуда бы им здесь взяться? – негромко проворчал Хайдар. – Не дергайся, я и так всё контролирую.

– Не торопимся, – чуть придержал подчиненных Халим. – Нам в любом случае придется ждать начала действий группы Шакира.

– Ощущаю давление на сферу скрытности, – доложил Давуд. – Пока интенсивность средняя. Амин, тебе пора подключаться к работе. Пока можешь особо не напрягаться. Если нажим возрастет, я тебе сразу скажу.

– Приступил к постановке помех, – ответ Амина прозвучал едва слышно. Он уже погрузился в некое подобие легкого транса, слегка искажая силовые линии темной энергии в окружающем пространстве, что приводило к сбоям в работе сканеров и конструктов наблюдения противника. Амулет на его груди едва заметно засветился, подпитывая хозяина накопленной энергией тайкунов.

– Шакир сообщает об обнаружении заслона на пути к восточному предмостному укреплению, – доложил Хайдар. – Видимо, русские что-то заподозрили и выставили цепь секретов.

– Насколько серьезный заслон? – Халим остановился, и вслед за ним замерли на месте остальные диверсанты.

– Шакир говорит, что не слишком. Там морфы и техники, но все слабые. Препятствием они не станут.

– Пусть продолжают выполнение задачи.

Группа снова осторожно двинулась вперед, аккуратно обходя мины и ловушки, однако уже через минуту вновь была вынуждена остановиться. За мостом, на восточном берегу реки, неожиданно вспыхнула интенсивная стрельба, практически сразу перекинувшаяся на территорию предмостного укрепления.

– Что у Шакира? – потребовал доклада Халим.

– Ведет бой, – через несколько секунд ответил Хайдар. – Это единственное, что удалось понять – сильные помехи. Возможно, противник решил полностью заглушить всю связь в ближайших окрестностях, чтобы затруднить нападающим взаимодействие. Вполне разумный ход при внезапной ночной атаке, но что-то уж слишком эффективный у них артефакт. Похоже на какое-то продвинутое устройство кибов.

Стрельба заметно усилилась, причем в дело явно вступили довольно серьезные калибры. Одновременно с этим в черное небо над самым центром восточного предмостного укрепления взметнулись два высоких столба огня, и спустя секунду до диверсантов докатился грохот сдвоенного взрыва. Судя по всему, людям Шакира удалось проникнуть внутрь позиции русских и что-то там очень качественно взорвать.

– Вперед! – после недолгих колебаний принял решение Халим. – Амин, Давуд, сферу скрытности и помехи на максимум – работать придется быстро, но русские не должны обнаружить ничего подозрительного.

Халим Аль-Магграби не просто так командовал группой сильных морфов. Он и сам не уступал им по своим возможностям, хотя, как и остальные диверсанты, имел свою узкую специализацию, в которой намного превосходил остальных. Его задачей было не дать морфам противника почувствовать опасность и определить направление, с которого она исходит. Обычно эта способность не требовала большого расхода энергии, и её вполне можно было поддерживать активной в фоновом режиме, однако в этот раз Халим временами испытывал определенное напряжение, как будто кто-то неоднократно пытался прорвать выставленный им барьер. Впрочем, пока вроде бы безуспешно.

Блокировка чужих способностей чувствовать опасность совершенно не мешала ему самому ощущать потенциальные угрозы. Обходить мины и ловушки он смог бы и без помощи Клода и Хайдара. Халид на интуитивном уровне воспринимал исходящую от них опасность и понимал, куда можно ставить ногу, а от каких участков местности стоит держаться подальше.

Тем не менее продвигаться становилось всё труднее. Они шли почти вдоль самого берега, иногда даже заходя в воду по пояс, потому что на долгие обходы по суше непроходимо заминированных участков просто не было времени. Группа Шакира предоставила им шанс успешно завершить операцию, но для этого требовалось действовать без промедления.

По берегам реки и ближайшим окрестностям лихорадочно метались лучи карбидных прожекторов. Людям Халима они ничем не угрожали, но раздражали резкой сменой света и тьмы. Мин и ловушек вокруг стало намного больше, однако проходы между ними найти всё же было можно. Конечно, при условии, что ты видишь все опасные сюрпризы, подготовленные врагом.

– Давление на сферу скрытности нарастает, – обеспокоенно доложил Давуд.

– У меня тоже не всё в порядке, – напряженно произнес Амин. – Трудно описать словами. Кто-то как будто постоянно пытается вернуть на место силовые лини, которые я сдвигаю, мешая работе сканеров. При такой интенсивности противодействия меня надолго не хватит.

– Значит, работаем быстрее! – прошипел Халим, ускоряя шаг. Он понимал, что рискует сам и заставляет рисковать своих людей, но маячивший впереди приз был слишком хорош, чтобы отступать, когда он уже почти у тебя в руках.

Очередная мина чем-то отличалась от всех тех, которые встречались им раньше. Клод со своим сканером её вообще не заметил, но Хайдар вовремя указал ему на опасность. Халим угрозу тоже почувствовал, причем намного отчетливее, чем в предыдущих случаях. По своим характеристикам мина несколько отличалась от остальных. Обычный контактный взрыватель дополняли датчик движения и простенькое маскировочное поле, достаточно эффективное только благодаря полной неподвижности прикрываемого объекта. Гибридная конструкция на основе довоенной мины земного производства. Довольно дорогая игрушка по нынешним временам, но не более того. Для морфов с серьезными способностями она не слишком опасна. Следовало просто проявить внимательность и осторожность. Собственного сканера у мины нет, а датчику движения не даст сработать сфера скрытности.

На всякий случай Халим приказал своим людям обойти мину как можно дальше, но ловушек вокруг было столько, что это «как можно дальше» в итоге свелось всего к паре метров. В конце концов, Халим решил проигнорировать не слишком остро проявившиеся нехорошие предчувствия, решив, что в случае чего взрыв одиночной мины их силовые щиты выдержат.

Первым опасный участок миновал Клод. Мина не сработала, но беспокойство Халима никуда не ушло. Вторым прошел Хайдар. Клод в это время уже подходил к колючей проволоке, спиралью висевшей на натянутом через реку тросе. Часть береговой полосы эта преграда тоже перекрывала, и её требовалось скрытно преодолеть. Халим шел третьим. За ним вплотную держались Давуд и Амин, а тыл прикрывали два морфа боевой специализации.

Халим уже почти обошел мину, когда чувство опасности неожиданно острым шипом пронзило его мозг.

– Сфера скрытности не справляется! – в голосе Давуда зазвучали откровенно панические нотки.

– Держи маскировку! – зарычал Халим, и хотел добавить к приказу пару крепких выражений, но не успел.

С негромким хлопком мина подпрыгнула на полметра вверх и взорвалась. Этого просто не могло случиться, но её взрыватель почему-то сработал. По группе диверсантов хлестнул металлический дождь поражающих элементов. Кто-то негромко вскрикнул, но в основном сработавшие силовые щиты выдержали удар. Халим даже успел подумать, что, возможно, операция ещё не провалена. Взрыв был не слишком громким и произошел внутри сферы скрытности. Если ей удалось в достаточной мере погасить звук, то на фоне стрельбы в районе восточного предмостного укрепления охрана могла ничего не заметить.

Однако этим надеждам оказалось не суждено сбыться. В и без того изрядно просевший силовой щит Халима ударило сразу несколько пуль, практически снеся его в ноль, а потом ему под ноги упал небольшой красный шарик, вспыхнувший при ударе о землю множеством опоясывающих его серебряных нитей. Халим знал, что это такое, но сделать ничего не успел. Сильно просевший силовой щит не смог даже частично погасить парализующий ментальный удар, но Халим и сам, без всяких артефактов, умел противостоять таким атакам, вот только всему есть предел, и его личная защита не справилась.

Сознание полностью не погасло, и командир диверсантов как будто в тумане успел увидеть, как вокруг падают на землю его люди. Давуд бессильно повис на спирали колючей проволоки, Амин сделал неуверенный шаг в сторону, осел на землю и завалился вбок, очень неудачно попав прямо в одну из примитивных ловушек. Жив ли он, Халим рассмотреть не смог, но ранен точно и, скорее всего, тяжело. Остальным повезло больше – они просто отключились и упали там, где стояли.

Ускользающим сознанием Халим попытался понять, кто же их атаковал. Мина взорвалась явно не просто так. Подрыв произошел дистанционно. Их видели и вели, пока они не оказались в радиусе её действия, а после взрыва откуда-то прилетели пули. Звуков выстрелов Халим не слышал, да и пули явно были очень непростые. Снести за несколько попаданий почти весь остаток его щита – это надо очень постараться. К тому же при ударах пуль в щит Халим чувствовал выплески энергии тайкунов. Впрочем, наверное, он всё-таки ошибся – такого просто не могло быть. Видимо, пули прилетели откуда-то издалека. Наверное, по нему отработал пулемет крупного калибра.

Долго гадать, что же случилось, ему не пришлось. Буквально секунд через тридцать из темноты появился неясный силуэт, вскоре проявившийся более отчетливо. Над Халимом склонился молодой мужчина в легкой защитной экипировке. Командиру диверсантов сразу бросились в глаза необычный автомат с глушителем и боевой жезл на поясе бойца противника. Халима сильно удивило, что на место взрыва явился только один противник.

Первое, что сделал незнакомец – это на пару секунд приложил что-то к его плечу. Халим ничего не почувствовал – парализованное тело его совершенно не слушалось. Впрочем, уже через несколько секунд ему стало немного легче.

– Поговорим? – с легкой улыбкой предложил присевший рядом с ним на корточки парень.

– Д-да… – с трудом выдавил из себя Халим, которому вдруг очень захотелось рассказать незнакомцу всё, что тот пожелает узнать.

– Какой сигнал вы должны были подать своим в случае успешного обезвреживания подрывных зарядов? – внимательно глядя в глаза Халиму, спросил морф противника.

– Должен был доложить с помощью конструкта связи, – с большим трудом ворочая языком, ответил командир диверсантов, – но на случай её отсутствия у меня в разгрузке есть трехцветный сигнальный патрон. Запускается с рук выдергиванием шнура из торцевой части.

Халим даже не заметил, как сигнальный патрон оказался в руках захватившего его бойца – чувствительность возвращалась к его телу очень неохотно. Противник извлек откуда-то шарообразный артефакт и, сжимая его в руке, замер на несколько секунд. Халим когда-то видел такой конструкт. Довольно редкое изделие тайкунов, одной из функций которого вроде бы была связь.

– Капитан, готовьтесь, сейчас начнется артподготовка и штурм, – негромко произнес парень и, подняв вверх сигнальный патрон, резко дернул за шнур. В небо с тонким визгом взлетела ракета, разделившаяся в сотне метров от земли на три разноцветных огня – желтый, красный и зеленый.

Халим обессиленно прикрыл глаза. Он очень хорошо понимал, что сейчас произойдет, и не сомневался, что о новой должности и перспективах дальнейшего продвижения в иерархии королевства стоит забыть навсегда. Халим в полной мере осознавал последствия того, что только что сделал, честно и добровольно ответив на вопросы врага. Даже если он выживет в плену, и его освободят свои, предательства ему никогда не простят.

Понимание того, что на его жизни можно ставить крест, окончательно подкосило командира диверсантов. Сознание поплыло, и Халим провалился в беспамятство. Последнее, что он смог воспринять теряющими связь с реальностью органами чувств – это дрожь земли и грохот взрывов – артиллерия и минометы армии королевства открыли огонь по западному предмостному укреплению русских.

* * *

Заниматься эвакуацией пленных с минного поля я прямо сейчас не собираюсь. Пусть полежат здесь до конца боя. Целенаправленно бить по мосту противник точно не станет – он ведь хочет захватить его целым – а значит, сюда снаряды тоже залетать не должны. Отхожу подальше и ещё раз бросаю шарик гранаты тайкунов в центр площадки, на которой лежат неподвижные тела диверсантов. Теперь настройка у гранаты другая – она вырубит их достаточно надолго.

– Меняю позицию, – звучит на общем канале голос Ло. – По мне, похоже, пристрелялись.

Во время стычки с первой группой диверсантов кто-то из морфов-наблюдателей противника, похоже, смог засечь выстрелы из танковой пушки, и теперь часть орудий франков бьет по возвышенности, с которой вела огонь Ло. Точных координат у противника нет, и его снаряды падают не слишком прицельно. Впрочем, нашего танка там всё равно уже нет.

С буксируемой ствольной артиллерией я встречаюсь впервые. В армии графа Волжского таких орудий нет. Говорят, в войске герцога Клещеева есть несколько подобных систем. Возможно, и даже почти наверняка, императорская гвардия тоже располагает такими орудиями, однако у противника с ними, похоже, гораздо лучше, чем в Русской Империи. Не у балканцев, конечно, а у франков, но сейчас они вместе воюют против нас, так что эта оговорка несущественна.

– Может задавим их батарею? – предлагает Тапар. – Два-три модифицированных снаряда, и она замолчит.

– Рано, – возражает Ло. – Пусть стреляют. В окопах и блиндажах предмостных укреплений всё равно никого нет. Капитан Иваницкий увел своих людей под бетонные пролеты моста. Туда противник точно стрелять не будет. А если что-то случайно и прилетит, пролеты выдержат.

На территории предмостных укреплений густо поднимаются к небу султаны земли и деревянных обломков, поднятые в воздух взрывами мин и снарядов. С хрустом подламывается и падает наблюдательная вышка с прожектором. Вспыхивает ярким сполохом емкость с карбидом. Во все стороны летят расщепленные бревна, а местность начинает заволакивать густым дымом. Боеприпасов франки не жалеют, но артподготовка длится недолго – расчет у противника сделан на быстрый захват моста, иначе охрана может попытаться восстановить выведенные из строя заряды и подорвать деревянные опоры под восстановленными после войны пролетами. Диверсантам наверняка была поставлена задача этого не допустить, но рисковать командование противника не хочет.

– Началось, – негромко произносит на общем канале Кан.

Ещё продолжают греметь взрывы, а с холмов, где раньше находились наблюдатели противника, уже бегут к предмостным укреплениям пехотинцы балканцев. Чуть впереди движется бронетехника – шесть броневиков разных моделей. Три из них вооружены автоматическими пушками.

Огонь артиллерии и минометов постепенно стихает, и на свои частично разбитые снарядами позиции возвращаются бойцы капитана Иваницкого. Проходит совсем немного времени, и я слышу характерные хлопки – минометная батарея защитников моста открывает огонь по наступающей пехоте.

– Вот теперь пора, – в голосе Ло звучит злой азарт.

Сменивший позицию танк открывает огонь, выпуская подряд три снаряда. Пока его цель – не броневики противника, а позиция артиллерийской батареи. Её скрывает пологая возвышенность и небольшая роща, но высоких холмов здесь нет, так что спрятать орудия за их склонами невозможно, и танковая пушка вполне способна посылать снаряды точно в цель.

Столь эффективной контрбатарейной борьбы противник от защитников моста явно не ожидает. Позиции батареи не защищены земляными насыпями, ящики с боеприпасами аккуратными стопками выложены прямо на грунт, личный состав чувствует себя в полной безопасности. И вот по всему этому великолепию с убийственной точностью прилетает серия осколочно-фугасных снарядов.

В небо поднимаются столбы огня и черного дыма. Детонация боезапаса прямо на позициях сметает расчеты и пехотное прикрытие, опрокидывает и калечит орудия, и буквально множит на ноль элитную артиллерийскую часть франков. Однако всё это происходит в тылу наступающих, и передовые части, ведущие штурм, не сразу понимают, что что-то пошло совсем не по плану.

От прилетающих из предмостного укрепления мин враг несет ощутимые, но пока не столь уж критичные потери, а его броневики, активно маневрируя, продолжают продвигаться вперед, поддерживая пехоту огнем из пушек и крупнокалиберных пулеметов. Атака развивается вроде бы так, как и должна, а вновь ожившая единственная пушка русских хоть и стреляет, но не наносит наступающим войскам никакого ущерба.

Когда противник оказывается на дистанции чуть больше двухсот метров от предмостного укрепления, в дело вступают трое морфов, следовавших в задних рядах атакующей пехоты. В бруствер первой линии окопов бьет ветвистая молния, разбрасывая в стороны комья земли и обломки бревен и заставляя бойцов Иваницкого прекратить огонь и укрыться. Сделать это, к сожалению, успевают не все. Ещё один участок оборонительной линии мгновенно покрывается инеем, и несколько десятков комьев смерзшегося грунта лопаются и разлетаются во все стороны веером зазубренных осколков.

Ждать, что предпримет третий морф, Ло и Шела не собираются. Они открывают огонь одновременно. Ещё только поднимающий боевой жезл противник исчезает в облаке взрыва модифицированного снаряда, а двух его собратьев по ремеслу последовательно накрывает короткими очередями из автоматической пушки бронетранспортера. Метатель молний погибает мгновенно, а морф с жезлом стихии льда умудряется отразить силовым щитом два попадания, но третий снаряд ставит точку в его карьере.

– Ло, не транжирь снаряды, – предупреждает Шела. – На эти железные коробки хватит и моей пушки.

– Работай, – неохотно соглашается Ло, и Шела переносит огонь на броневики франков. На этот раз она использует ленту с обычными бронебойными снарядами. Тонкая броня боевых машин противника не в состоянии достойно противостоять даже немодифицированным боеприпасам, и броневики франков один за другим застывают на поле боя. Некоторые останавливаются резко, словно налетев на стену. Другие, попав под огонь автоматической пушки, проезжают ещё несколько метров, но всё равно застывают неподвижно. Над моторными отсеками двух бронемашин уже видны клубы сизо-черного дыма. Двери и люки подбитой техники распахиваются, и из них начинают выскакивать члены экипажей – те, кому повезло уцелеть.

Не сразу сдается только один броневик. Он и по внешнему виду несколько отличается от остальных – превосходит их размерами, и броня у него явно толще, но не в этом главное отличие. Лобовая проекция этой боевой машины прикрыта силовым щитом, причем достаточно мощным, чтобы отразить уже третий тридцатимиллиметровый бронебойный снаряд.

Пушка последнего броневика франков непрерывно стреляет. Его экипаж смог правильно определить направление, с которого по их машине ведется огонь, но четко зафиксировать цель стрелок не может. Механик-водитель пытается маневрировать, но спрятаться на открытой местности негде, да и времени на это нет – четвертый снаряд всё-таки сносит щит, однако пятого выстрела за ним не следует.

– Может повредить ему пушку и ходовую? – предлагает Шела. – Интересный экземпляр, да и экипаж там явно непростой. Нужен нам такой трофей?

– Пригодится, – идея Шелы мне нравится.

В цель прилетают ещё три снаряда, и броневик франков неподвижно замирает, перекосившись набок с нелепо торчащей куда-то в сторону пушкой в заклиненной башне. По его броне, высекая искры проходится пулеметная очередь, недвусмысленно предупреждая экипаж, что пытаться покинуть машину не стоит.

Румынская пехота тем временем всё больше впадает в растерянность, граничащую с паникой. Потеря всей бронетехники оказывает на противника сильное деморализующее действие, и бойцы балканцев сначала пытаются залечь, а потом и обращаются в беспорядочное бегство. Наверняка у экипажа поврежденного броневика есть большое желание присоединиться к убегающим союзникам, но Ло и Шела внимательно контролируют их действия, и как только кто-то пытается открыть двери или люки, по броне рядом с ними хлестко бьют пулеметные очереди.

Броневик остановился очень неудачно для противника – ни одного пути эвакуации, находящегося в мертвой зоне для наших пулеметов, у экипажа нет. Да и куда бежать, даже если сумеешь выбраться из машины? Вокруг открытая местность, а в том, что наши стрелки прекрасно видят в темноте, противник уже не раз успел убедиться.

Сохранивших боеспособность пехотинцев противника на поле перед западным предмостным укреплением уже нет. Все, кто мог, отступили и укрылись за пологими склонами холмов. Стоит отметить, что удалось это немногим. На земле остались лишь тела погибших и раненые, неспособные передвигаться самостоятельно.

– Иду к броневику, – сообщаю на общем канале. – Прикрывайте.

– Принято, – коротко отвечает Ло.

Связываюсь с капитаном и предупреждаю о своих планах. Остановить меня Иваницкий не пытается. Видимо, результаты боя достаточно его впечатлили, и он предпочитает воздержаться от обсуждения моих действий.

Осторожно выбираюсь из-под моста. Люди Иваницкого не пожалели сил и времени на установку мин и устройство ловушек, так что двигаюсь я предельно аккуратно. Перед западным укреплением тоже всё усеяно неприятными сюрпризами для атакующих. Правда, многие мины и ловушки уничтожены артиллерийским и минометным обстрелом. Противник стремился проделать проходы для своей пехоты, но воспользоваться ими румыны и франки не сумели – до этой полосы препятствий бронетехника и пехота атакующих так и не добрались.

Над землей стелются рваные клочья дыма от горящей бронетехники, но свою цель я вижу хорошо. Покосившийся броневик всё так же стоит посреди поля, и экипаж пока скрывается внутри, хотя от идеи сбежать франки наверняка не отказались – просто ждут подходящего момента.

– Сергей, экипаж броневика пытается с кем-то связаться, – предупреждает Тапар. – Мы всё ещё ставим помехи, так что ни до кого они не достучатся, но имей в виду, в экипаже есть, как минимум, один не самый слабый морф.

– Принял, – коротко бросаю в ответ, продолжая без особой спешки приближаться к подбитой бронемашине. Никаких серьезных опасностей вокруг нет, но справа от меня шагает боевой робот, тоже уже выбравшийся из-под моста. Если противник по какой-то причине решит накрыть местность из минометов, Крокодил прикроет меня своим силовым щитом. Пояс огненного зеркала – штука, конечно, хорошая, но мина крупного калибра – та ещё пакость, особенно если взрывается совсем рядом.

– Сергей, у тебя гости, – предупреждает Шела.

Осматриваюсь глазами летающего голема Тапара и вижу, что интерес к поврежденному броневику возник не только у меня. Со стороны, куда недавно отступила румынская пехота, к подбитой машине осторожно продвигается группа из шести бойцов, экипированных совсем не так, как солдаты балканского княжества.

– Это франки, подсказывает Ло. – Видимо, группа спецназа. Судя по всему, в экипаже подбитого броневика есть кто-то очень важный для противника. Вряд ли генерал – эти в атаку сами не ходят – но какой-нибудь полковник, например командир бронегруппы франков на этом участке, вполне может там оказаться. Поверил в свою неуязвимость за мощным силовым щитом и решил отличиться, лично возглавив захват стратегического объекта.

Рассуждения Ло звучат логично. Не вполне ясно только одно – как эти спецназовцы собираются вытаскивать экипаж? Если бы из броневика можно было относительно безопасно удрать в тыл, франки, сидящие внутри подбитой машины, давно бы так и сделали. Но им не выйти – сразу прилетают пулеметные очереди. И чем помогут подошедшие к броневику шестеро солдат? Бесславно полягут под огнем тех же пулеметов?

– Противник готовит к стрельбе минометы, – предупреждает Кан. – Батарея расположена на обратном скате холма. Из пулемета не достать, но танковая пушка справится. Там возвышенность всего два с небольшим метра, причем плоская и пологая.

– Они же своих сейчас накроют, – удивляется Шела.

– Не накроют, – возражает Кан. – К стрельбе готовят дымовые мины, причем какие-то хитрые. Помимо желтого фосфора там ещё множество ингредиентов намешано. Смесь рассчитана на противодействие сканерам. Очень оригинальный состав. Там, похоже, есть даже измельченные в мелкодисперсный порошок фрагменты артефактов иншеров, причем не абы каких, а специально отобранных для этих целей.

– Изобретательные у франков книжники, – озадаченно произносит Тапар. – Мне бы такое варварство даже в голову не пришло.