Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

Несмотря на некоторую специфику строения кристаллической решетки, каких-то серьезных проблем с модификацией кристалла-резонатора блока сканирования не возникает. Эта процедура окончательно переходит в категорию стандартных, так что с первым из трех ключевых узлов генератора мы разбираемся довольно быстро, хотя сил это отнимает по-прежнему немало. Впрочем, у нас как раз есть время на отдых, пока Кан занимается организацией второго этапа эксперимента.

Как и предупреждал инженер, значительное улучшение характеристик одного из узлов генератора слабо сказывается на качестве создаваемого им маскировочного поля. Сканер стал в разы более мощным, но в полной мере воспользоваться его новыми возможностями блоки подавления и имитации оказались не в состоянии. В итоге максимальная плотность маскировки повысилась всего процентов на пять, что, конечно, тоже неплохо, но для задач, которые мы планируем ставить перед зондом, этого явно недостаточно.

В ангар мы перемещаемся только через шесть часов. К этому моменту там уже всё готово. Как и в случае с кристаллами-резонаторами, модифицировать блоки подавления и имитации я собираюсь в процессе работы генератора. У нас уже есть модифицированный сканер десантного бота. В боевых условиях мы его ещё не испытывали, но в том, что он будет намного более мощным и эффективным, чем сканер трофейного диска-разведчика, сомнений ни у кого нет. Проведенные Каном лабораторные измерения это подтверждают. Так что сейчас именно этому сканеру мы с Шелой и Ло будем пытаться противопоставить маскировочное поле, создаваемое нашим экспериментальным генератором. Пока что сканер пробивает его уже на полутора процентах мощности, но стоит учитывать, что работает он с очень короткого расстояния.

– Ставлю один процент и плавно увеличиваю мощность, – сообщает Кан, управляющий сканером бота, направленным на нас из противоположного угла ангара.

Разобранный на запчасти генератор маскировочного поля лежит перед нами на столе. Все его узлы соединены кабелями и энерговодами и функционируют на полную мощность. Созданная вокруг нас маскировочная сфера пока вполне справляется с пытающимся её взломать сканирующим излучением.

Процессоры блоков подавления и имитации лежат вплотную друг к другу, и я навожу на них ключ артефактора. Тонкий ручеек скрытой силы устремляется к интенсивно работающим устройствам и растекается по ним, стремясь проникнуть внутрь. Сходу сделать это не получается, и я без колебаний погружаю организм в состояние обостренного восприятия. У меня уже имеется разнообразный опыт отождествления себя с роботами кибов, големами тайкунов и даже искусственно выращенными кристаллами, так что в целом я представляю, что нужно делать. Плохо, конечно, что все эти манипуляции сопровождаются целой гаммой фантомных болевых ощущений, но я уже более или менее к этому привык, хотя радости эти побочные эффекты мне всё равно совершенно не доставляют.

В отличие от кристаллов-резонаторов, здесь у меня нет четкого и понятного критерия, по которому я могу отличить качественно работающие узлы кристаллической решетки от узлов, создающих только паразитное излучение. Там главным отличием была способность вторичного излучения взаимодействовать со скрытой силой. Здесь же кристаллы вообще ничего не излучают, если не считать того, что в процессе работы они слегка нагреваются. Мне нужно как-то заставить их функционировать быстрее, чтобы они успевали перерабатывать ту лавину информации, которой теперь снабжает их модифицированный узел сканирования.

– Полтора процента мощности, – предупреждает Кан.

Это тот предел, после которого сканирующее излучение пробивает маскировочное поле. Во всяком случае, при тех характеристиках генератора, которые он способен выдавать сейчас. Пытаюсь максимально сосредоточиться и представить, что поверхность маскировочной сферы – это моя собственная кожа. Ощущение очень странное и неожиданное. Меня как будто начинает обжигать жаром, исходящим от раскаленных углей. Хочется как можно быстрее отодвинуться от источника излучения, но я терплю и пытаюсь понять, что можно сделать, чтобы уменьшить постепенно нарастающие болевые ощущения.

Если сейчас моя кожа – это маскировочное поле, то блоки подавления и имитации – это некие органы, отвечающие за её устойчивость к ожогам. Сравнить не с чем. Я не знаю в человеческом теле органов с такими функциями. Зато мне хорошо известно, что все органы и ткани человека нуждаются в качественном кровоснабжении, и сейчас в роли крови выступают потоки данных, получаемые процессорами от блока сканирования. Они проходят через их внутреннюю структуру, преобразуясь в команды излучателям, создающим и укрепляющим маскировочную сферу. Вернее, мою кожу, ведь я сейчас не морф Сергей Белов, а сложное устройство кибов, противостоящее опасному врагу.

Мысли начинают путаться, зрение плывет, но я ощущаю подпитку от Шелы и Ло, и мне становится чуть легче.

– Два процента мощности.

Голос Тапара доносится до меня откуда-то издалека. Мне сейчас не до него – кожу жжет злым огнем, исходящим от направленного на меня устройства, размещенного в противоположном углу ангара. Мне становится страшно, но вместе со страхом приходит стресс, выбрасывающий в мою кровь адреналин и кортизол. Откуда я знаю эти слова? Ладно, про адреналин я не раз слышал, но кортизол! Да и плевать. С головой у меня всё непросто ещё с первого визита в Змеиный лес, так что спишем всё на врезавшее мне по мозгам оружие тайкунов. Сейчас это не имеет никакого значения. Важно, что гормоны увеличили частоту сердечных сокращений и кровоток. Вот только моя кровь – это потоки данных, а кровеносные сосуды – связи между узлами в кристаллических решетках процессоров.

– Три процента мощности. Маскировка держится.

Тапара я уже еле слышу – мешает пульсация крови в ушах, отдающаяся в барабанные перепонки. Коже совсем плохо. Наверное, она уже начинает покрываться виртуальными волдырями. Боль становится практически невыносимой, но я всё ещё терплю, с ужасом думая о том, что достигнутый эффект нужно ещё как-то закрепить.

– Пять процентов…

– Хозяин, нужно остановиться, – звучит в моей голове голос демона. – Иначе всё будет зря – у вас не хватит сил на фиксацию результата.

– Семь…

– Давай, Хитрец, фиксируй!

На меня будто камнепад обрушивается. Инстинктивно пытаюсь прикрыть голову руками, но в последний момент сдерживаюсь, понимая, что могу всё испортить. Остатков сил хватает буквально на пару секунд, а дальше наступает тьма.

В себя я прихожу с раскалывающейся от боли головой. На этот раз боль не фантомная, а вполне реальная. Да и всему организму откровенно хреново. Я лежу на кровати в нашей с Шелой комнате. Сама Шела сидит рядом со мной, и напряженно смотрит на развернутый перед ней виртуальный экран мобильного медблока. Судя по выражению её лица, то, что она там видит, ей категорически не нравится.

Шела поворачивается ко мне, и я замечаю в её глазах несколько лопнувших сосудиков. Похоже, для них с Ло наш эксперимент тоже даром не прошел, хоть и накрыло в основном меня.

– Не делай так больше, пожалуйста, – Голос Шелы звучит негромко и устало, и я понимаю, что она и сама держится с большим трудом. – Нас всех троих пришлось откачивать Тапару какими-то его хитрыми средствами. Медблок бы, наверное, тоже справился, но это было бы намного дольше. И, как видишь, полностью восстановиться до сих пор не получилось.

– Сколько прошло времени?

– Два часа. Сейчас мы с тобой получим новую порцию рекомендованных медблоком препаратов и будем спать минимум часов десять.

– Как Ло?

– Примерно как и я, но она уже спит. За ней Тапар присматривает.

– А что с генератором? Не сожгли мы его?

– Работает, – бросив на меня недовольный взгляд, отвечает Шела. – Не стоило тебе так рисковать и выжимать из себя все соки. Мы-то с Ло ещё легко отделались, а вот тебе досталось по полной программе. Кан говорит, Тапар побледнел и потом весь покрылся, пока тебя в относительный порядок приводил. Всё, хватит болтать. Спим.

Моего предплечья касается инъектор, и я чувствую, как начинают тяжелеть веки.

– Хитрец, хоть ты скажи, что там случилось, когда я отрубился.

– Вы, хозяин, большой авантюрист, – практически копируя осуждающие нотки в голосе Шелы, отвечает демон. – Держаться последние полторы секунды точно не стоило. Я бы может и не успел закрепить результат изменений, но и вы бы не оказались практически за гранью.

– Так ты успел? – глаза слипаются, и формулировать вопросы мне становится всё труднее.

– Да, хозяин, но это не главный результат ваших усилий.

– А какой главный? – сознание уплывает, однако задать вопрос я всё-таки успеваю.

– Ваш ключ артефактора прошел вторую стадию трансформации. Таких прецедентов за всю историю Державы насчитывается меньше сотни, и большинство из них описано только в древних легендах.

***

Первая встреча лидеров коалиции после заключения мирного договора с Русской Империей состоялась в Новом Ганновере. Королева Анна не любила выбираться на материк, но в данном случае дело того стоило. На этот раз в переговорах участвовали только трое – сама Анна, Генрих Пятнадцатый и Сигизмунд Четвертый. Им предстояло прийти к общему согласию по поводу совместных действий в ближайшем будущем, однако это оказалось очень непросто.

– Анна, вы ведь получили от лорда Уильямса полный отчет о том, что с нами происходило в плену у русских? – спросил королеву бритов Сигизмунд.

Когда трое монархов находились наедине, они предпочитали обращаться друг к другу по именам, без лишнего официоза.

– Естественно, – медленно кивнула Анна.

– Надеюсь, он во всех подробностях поделился с вами своими впечатлениями по поводу продемонстрированного нам нового оружия русских?

– Поделился, -на лице королевы на мгновение промелькнуло брезгливо-пренебрежительное выражение. – Пожалуй, лорд был даже излишне эмоционален, когда описывал мне эти шагающие машины.

– Поверьте, Анна, Уильямс ничуть не преувеличивал, – поддержал Сигизмунда Генрих. – На нас и на князя Михая танки русских произвели не меньшее впечатление. Это очень опасные машины. Более чем опасные, и, возможно, в армии Богдана Первого их уже не две, а больше. Вряд ли намного, но больше. Показанные нам образцы были явно не готовы для выпуска крупными сериями, но их мелкосерийное производство уже вполне может быть налажено.

– Я не сомневаюсь ни в словах лорда Уильямса, ни в ваших, господа, – сдержанно улыбнулась Анна. – Русские действительно смогли нас очень неприятно удивить, разрушив все наши планы на эту войну. Вернее, на её первый этап. Однако, за то время, пока вы были в плену, кое-что изменилось, и теперь нам есть что противопоставить восточным варварам даже с учетом наличия у них новой техники и вынырнувшего с самого дна выскочки-барона.

– Это очень интересно, – сохраняя внешнюю невозмутимость, произнес король франков. – Надеюсь, вы нам расскажете об этих изменениях более подробно?

– Именно для этого я и пересекла Ла-Манш, Генрих, – вновь скупо улыбнулась королева. – Не только расскажу, но и познакомлю вас с очень интересными людьми. У нас появились новые союзники, а вместе с ними и возможности, которые русским даже не снились. Скажу честно, предлагая им место в нашей коалиции, я не ожидала получить и половины того, что они смогли нам предложить.

– Пиренейские королевства? – с некоторым сомнением в голосе предположил король шляхтичей.

– Нет, Сигизмунд, что вы? – пренебрежительно отмахнулась Анна. – Их мы, конечно, тоже можем позвать, если посчитаем нужным, и они прибегут, виляя хвостами, как только узнают о наших новых возможностях.

– Тогда кто?

– Наши заокеанские торговые партнеры.

– Соединенные Штаты? – искренне удивился Генрих. – Но чем они могут помочь? С ними же почти нет связи. Не считать же за таковую несколько небольших пароходов, с великими трудностями пересекающих Атлантику пару раз в месяц? Это даже не торговля, а так, смех один. Как они смогут участвовать в войне? С такой логистикой армию в Европу не перебросить.

– Речь и не идет об армии, – отрицательно качнула головой Анна. – Президент Барак Пятый отправил к нам группу из трех десятков элитных бойцов. В нее входят сильные морфы, способные подчинять и контролировать големов тайкунов, и техники с очень непростым оружием и снаряжением. Настолько непростым, что, скажу честно, ничего подобного я раньше никогда не встречала. Впрочем, зачем впустую сотрясать воздух? Будет намного лучше, если вы увидите всё сами, а потом поделитесь со мной своими впечатлениями. Мне интересно услышать ваше мнение, смогут ли барон Белов и его новые боевые машины устоять против такого противника.

***

Доведение зонда до работоспособного состояния потребовало гораздо больше времени, чем мы рассчитывали изначально, однако, судя по всему, оно того стоило. Кан, во всяком случае, результатом очень доволен. Ло его оптимизм разделяет лишь частично, но это и понятно. Для десантницы единственный настоящий критерий оценки оружия и техники – это их боевое применение. Если в реальных условиях зонд покажет себя хорошо, тогда да. А до этого она будет реагировать на любые восторженные отзывы о его характеристиках достаточно сдержанно.

Как только мы с Шелой и Ло более или менее пришли в себя, Кан немедленно сообщил нам результаты испытаний модифицированного генератора. Пока мы спали, они с Тапаром успели погонять его во всех возможных режимах, пытаясь пробить создаваемую им маскировку модифицированным сканером бота, и различными конструктами наблюдения из арсенала тайкуна. Результатом оба остались очень довольны, но за завтраком Кан осторожно напомнил нам, что вообще-то, в конструкции зонда таких генераторов предусмотрено два. Осторожность он проявлял не зря. Взгляд, которым Шела наградила его за эти слова, заставил инженера поежиться, однако за Кана неожиданно вступился Тапар.

– Сергей, вы не могли бы показать нам ваш ключ артефактора? – спокойно попросил он, прервав возникшую напряженную паузу.

Я быстро сходил за артефактом в наш с Шелой модуль и положил его на стол перед союзниками. Конечно, сам я уже видел, какие с ним произошли изменения, но остальные, кроме Тапара, пока были не в курсе. Вернее, Кан, конечно, тоже знал, что с жезлом что-то произошло, но в детали он не вдавался – его гораздо больше волновало состояние генератора.

Визуально жезл изменился довольно сильно. Его навершие в форме лепестка изумрудного пламени увеличилось в размерах, а внутри кристалла теперь постоянно плясали икры, вспыхивающие целой гаммой цветов от зеленого до пурпурного. Впрочем, этот огненный танец были способны увидеть только морфы, да и то не уверен, что все.

– Благодарю, – кивнул мне тайкун, когда я положил жезл на стол. – Я попросил Сергея принести сюда этот конструкт для наглядности. После нашего последнего эксперимента он вновь стал другим, и внешние изменения здесь не главное. У нас в Державе вторая трансформация конструкта – редчайшее явление. После неё ключ артефактора полностью настраивается на своего хозяина, и кроме него больше никто уже не может им воспользоваться, зато его владелец приобретает по-настоящему мощный инструмент, полностью адаптированный к работе с его источником скрытой силы. Я говорю это не просто так. Сергею ещё только предстоит освоить все возможности обновленного конструкта, но в чем я уверен полностью, так это в том, что повторить уже знакомую процедуру модификации вашего маскирующего устройства ему теперь будет намного легче, чем в первый раз.

Тапар оказался прав. Модификация второго генератора маскполя прошла уже без всякого экстрима, даже как-то буднично, так что теперь в нашем распоряжении оказались все необходимые комплектующие для сборки зонда. И всё равно этот процесс занял немало времени. Кан довольно долго возился с настройками, пытаясь подобрать их так, чтобы модифицированным устройствам ничто не мешало в полной мере раскрыть свои новые возможности. Зато теперь мы имеем полностью готовый к работе зонд, и дальше откладывать его испытания нет никаких причин.

Глава 13

Зонд вертикально уходит в небо с впечатляющим ускорением. Мощность двух маневровых двигателей, снятых с десантного бота, даже избыточна для столь небольшой и сравнительно легкой конструкции. Впрочем, высокая энерговооруженность ещё никогда не мешала ни одному летательному аппарату.

По поводу программы полета у нас возникло немало споров. Разногласия появились, прежде всего, на почве определения очередности выполнения стоящих перед зондом задач. Ло считала, что в первую очередь нужно понять, что происходит в космосе над Землей и в Солнечной системе в целом, а мы с Шелой склонялись к тому, что сначала стоит посмотреть, чем заняты наши потенциальные противники в Европе и выяснить судьбу упавшего в Северной Америке обломка линкора. Кан и Тапар видели плюсы и минусы в обоих решениях, и однозначно ни на чью сторону не вставали. Полное согласие у нас возникло только по части первого этапа. Начать в любом случае следовало с подробного сканирования Каиновой Чащи и Змеиного леса, и только потом переходить к более удаленным целям.

В итоге Ло всё-таки пришлось признать весомость наших с Шелой аргументов. Решающим для неё стало соображение, что рейд в космос зонд может и не пережить, и тогда остальные цели так и останутся неразведанными.

– Высота три километра, – докладывает Кан. – Перевожу зонд в горизонтальный полет и приступаю к сканированию поверхности.

Картинка с зонда и так выводится на тактическую голограмму, но пока его сканер работает не на полную мощность. Впрочем, нет. Уже на полную. Ну, почти. Подчиняясь загруженному Каном полетному заданию, зонд начинает фокусировать сканирующее излучение поочередно на всех искусственных объектах, просвечивая их с максимальной детализацией. Данные по отсканированным целям выводятся в отдельные окна на голограмме, и вскоре их становится больше десятка. Ориентироваться в этом потоке данных очень сложно, даже несмотря на то, что вычислитель пытается показывать нам только наиболее важную информацию.

– Сейчас идет сбор данных, – комментирует происходящее Кан. – Подробно проанализировать их можно и позже.

Я сморю на мелькающие перед глазами объемные изображения. Интересной информации хватает, но ничего, требующего от нас немедленной реакции пока не видно. Каинова чаща – это настоящая пещера с сокровищами, но, в общем-то, нам это и так было известно. Неожиданно мой взгляд цепляется за что-то необычное.

– Окно восемь, стоп! – приказываю вычислителю. – Вернуть и укрупнить предыдущее изображение.

Картинка в восьмом окне меняется, а само оно выдвигается на передний план и увеличивается в размерах.

– Очень необычно, – озадаченно произносит Тапар. – Не знал, что ваши вычислители способны на подобные… Э… Нетривиальные решения.

– Мы и сами не знали, коллега, – отвечает Кан, на которого увиденное тоже явно произвело неизгладимое впечатление.

Перед нами висит изображение одного из ангаров на нижнем ярусе укрепрайона кибов, над которым мы чуть не потеряли трофейный дрон-разведчик. Ангар пуст, но не это главное. Весь его пол покрывает текст, написанный крупными четкими буквами на едином языке кибов. И этот текст однозначно написан именно для нас.

– Он знал, что мы вернемся и ещё раз попытаемся просканировать его укрепрайон, – на лице Шелы появляется легкая улыбка. – И понимал, что эту надпись мы точно не пропустим.

Я внимательно читаю текст, написанный на полу ангара, и начинаю понимать всю сложность положения, в котором оказался составивший это послание искусственный интеллект. Текст действительно написан для нас, но его автор даже не обращается к нам, а как бы просто излагает свои мысли.

«Я уверен, что те, кто взял под контроль часть леса к западу от моего укрепрайона и пытался провести глубокое сканирование моих подземных сооружений – потомки жителей Империи, создавших меня полтора века назад. И это означает, что мы друг другу не враги, но у меня есть приказы и безусловные директивы, которые должны быть выполнены в любом случае. Кто бы ни нарушил границу вверенной мне территории, я буду вынужден его атаковать…»

– Он как будто, дневник ведет, – чуть изогнув бровь, произносит Ло.

– А по-другому никак, – поясняет Кан. – Он ведь не мог составить этот текст в форме сообщения нам. Не позволили бы те самые директивы, о которых он пишет.

– Вычислитель взял себе имя Борислав, – задумчиво произносит Шела, переводя взгляд на инженера. – Это вообще нормально для искусственного интеллекта, управляющего укрепрайоном?

– Да тут всё ненормально, – качает головой Кан. – Само это послание – уже совершеннейший нонсенс! Это же попытка обойти безусловные директивы, причем попытка удачная, прошу заметить. Для военного искусственного интеллекта такое просто немыслимо.

– Полтора века прошло, – напоминает инженеру Ло. – За такое время у кого хочешь крыша может поехать, и искусственный интеллект – не исключение.

– Он тут только один такой, – возражает Кан. – По крайней мере, больше мы нигде ни с чем подобным пока не сталкивались.

– Значит, что-то дало ему по мозгам, – пожимает плечами десантница. – Мало ли что за такой срок могло случиться. Вы лучше дальше смотрите. Он же нам, похоже, сотрудничество предлагает, хоть и написано это какими-то кривыми и косыми иносказаниями.

– Да, изъясняется он своеобразно, – соглашается Кан, – Хочет, чтобы мы помогли ему выполнить приказ, полученный полтора века назад. Для этого ему нужно взять под контроль приличный кусок территории, на котором сейчас расположены три укрепрайона иншеров. А за это обещает сразу передать нам целый список техники, в который входят и оба имеющихся у него тяжелых шагающих танка. В дальнейшем он готов продолжить поставки, если мы сможем обеспечить его производственные линии необходимым сырьем и материалами. Конечно, при условии, что мы не станем вторгаться на его земли. С размахом задумано. Сразу скажу, никакие эвристические алгоритмы на такое даже близко не способны.

– Интересно, как он собирается технику нам передавать? – слегка озадаченно спрашивает Ло. – В его искусственных мозгах сидит куча программных ограничений. Не верю, что такие действия не противоречат сразу нескольким безусловным директивам.

– Противоречат, конечно, – соглашается Кан. – Но в хитрости и изобретательности этому Бориславу не откажешь. Наверняка у него уже продуман этот механизм.

– Да тут и думать особо нечего, – добавляет Шела. – Посылаешь на нашу территорию одиночный танк с приказом без лишней спешки двигаться по конкретному маршруту, как бы с целью разведки местности. Тут-то мы его и принимаем со всем почтением. То, что мы это хорошо умеем, Борислав наверняка видел. Не зря же его дроны-разведчики болтались на горизонте, когда мы проводили наши операции. С сырьем и материалами для его производственных линий – аналогично. Только в разведку идет уже не танк, а пара-тройка ремдронов под прикрытием легких боевых роботов. И эту группу мы не трогаем, зато она совершенно случайно находит целую груду полезных трофеев и утаскивает их к себе в нору.

– А нам это надо? – неожиданно задает вопрос Тапар, до этого молча слушавший наше обсуждение. – Зачем оставлять под контролем этой непонятной сущности приличный кусок Каиновой чащи? Мы ведь вполне в состоянии забрать эту территорию себе и построить там всё, что нам нужно.

– Так поступить мы всегда успеем, если что-то вдруг пойдет не по плану, – отвечаю тайкуну, одновременно продолжая размышлять над сложившейся ситуацией. – К тому же я не уверен, что с этим укрепом всё пройдет так же легко, как с предыдущими. Кан прав, Борислав достаточно хитер и изобретателен, так что, реши мы действовать силой, нас могут ждать очень неприятные неожиданности. Не знаю как вас, а меня Борислав очень заинтересовал. Хотелось бы разобраться, кто или что он такое, да и воспользоваться его техникой и производственными линиями было бы неплохо. Наверное, мы можем построить что-то подобное и сами, но это время, а у нас его, как всегда, не хватает.

– Давайте ненадолго прервем это обсуждение, – предлагает Кан. – Зонд уже закончил сканирование Каиновой чащи и Змеиного леса. Его вычислитель запрашивает новое полетное задание.

– По нашему плану следующая цель – Европа, – отвечает Шела. – Нужно проверить всю приграничную зону и избирательно пройтись по территориям стран коалиции. Как-то мне не верится, что они смирились с поражением и решили дисциплинированно соблюдать подписанные соглашения.

– Сколько времени это займет? – интересуется Ло.

– Примерно сутки, – отвечает Кан. – Возможно, чуть больше. Зависит от конкретных задач, которые мы поставим зонду.

***

Камиле Торрес Европа не нравилась. Английский, на котором говорили местные, сильно отличался от американского варианта, и понимать его иногда удавалось с большим трудом. Впрочем, за несколько недель, проведенных сначала на островах бритов, а затем и на континенте, Камила более или менее приспособилась разбирать местные диалекты. Что любопытно, общаться с европейцами, для которых английский не являлся родным, оказалось несколько проще, чем с бритами. Они, по крайней мере, старались произносить слова отчетливо, а не так, будто у них после завтрака так и осталась во рту непережеванная каша.

Конечно, это было просто мелким неудобством, тем более что Камила в основном общалась со своими товарищами, прибывшими вместе с ней из-за океана, но иметь дело с местными тоже иногда приходилось. У европейцев нашлись морфы с очень полезными способностями, и теперь им предстояло работать вместе.

Судя по всему, лидеры антирусской коалиции возлагали на союзников из США большие надежды. Во всяком случае их прибытие и все перемещения держались в строгом секрете. Многослойная маскировка, установленная с помощью конструктов тайкунов и устройств кибов, прикрывала их в непрерывном режиме, а все контакты с местным населением, не имеющим прямого отношения к планируемой операции, были практически полностью исключены.

Сама Камила считалась слабым морфом, но очень хорошим техником с большой практикой применения экипировки, созданной на основе фрагментов устройств кибов. Именно поэтому она получила предложение войти в состав группы, отправляющейся за океан. Зачем президенту понадобилась эта авантюра, её интересовало мало, зато размер вознаграждения за участие в ней радовал безмерно. Ну и, конечно, сыграло свою роль и то, что она получила доступ к таким артефактам кибов, о работе с которыми раньше не могла даже мечтать. И не просто доступ, а ещё и подробные инструкции по обращению с этими бесценными трофеями.

Откуда всё это взялось, Камила в общих чертах представляла. Гигантский обломок чужого боевого корабля она видела только на не очень четкой фотографии, но зато артефакты, которые оттуда удалось извлечь, ей довелось не просто подержать в руках, но и получить в качестве личного оружия и снаряжения.

То, что Камила успела увидеть в обширных землях франков и на дорогах королевства шляхтичей, однозначно говорило, что все эти страны активно готовятся к большой войне. Вернее, к продолжению войны, начатой несколько месяцев назад и остановленной лишь по досадному недоразумению, заставившему войска коалиции вернуться на исходные рубежи, а кое-где и откатиться дальше на запад. На самом деле, Камиле было глубоко плевать на дела королевы бритов и европейских монархов, но она собиралась выполнить приказ президента и вернуться домой за своей наградой. В конце концов, от неё требовалось не так уж и много. В прибывшей из США группе она занимала скромную должность рядового бойца. Да, бойца элитного, обладающего уникальными знаниями и опытом, и даже имеющего кое-какие личные способности, но всё же рядового. Так что её роль сводилась к четкому выполнению приказов командования, а о том, какие именно приказы отдавать, пусть думают те, кому за это платят.

В данный момент Камила скучала, глядя в окно поезда, медленно тащившегося через земли шляхтичей. Жара заставила её приоткрыть сдвижную раму, и теперь ветер регулярно задувал в купе дым от паровоза, отвратительно вонявший тухлыми яйцами. Бурый уголь – то ещё дерьмо, а конкретно этот сорт обладал какими-то совсем уж выдающимися ароматическими свойствами. По мнению Камилы, использовать его в качестве топлива для пассажирских поездов могли додуматься только редкостные извращенцы. Впрочем, путешествие явно подходило к концу, так что терпеть оставалось недолго. Где-то не так уж далеко впереди их ждала граница Королевства Польского и Русской Империи.

Неожиданно дверь в купе без стука открылась, и из-за неё появилась встревоженная физиономия лейтенанта Вольта, командира её отделения. Так резко вломиться к ней он мог только если случилось что-то действительно серьезное.

– Торрес, сиди тихо и не вздумай работать с энергией тайкунов или какой-то из твоих техногенных игрушек, – скороговоркой выдал Вольт.

– Да что случилось-то, командир? – недоуменно изогнула бровь Камила.

– Поль и Саманта фиксируют давление на маскировочную сферу и полог скрытности, – поморщился лейтенант, явно торопившийся предупредить остальных, и не желавший терять время на объяснения. – Ощутимое давление, так что выполняй приказ и не дергайся.

Лейтенант скрылся за дверью, а Камила вновь перевела взгляд на унылый пейзаж за окном. Поезд шел медленно, огибая по большой дуге очередную серую пустошь, оставшуюся на месте какого-то из крупных городов шляхтичей. Любопытно, кого мог так заинтересовать один из десятков поездов, лениво ползущих по приграничным землям? Впрочем, пробить их маскировку вряд ли получится. Генераторы, изъятые из обломков боевого корабля чужих, создают маскполе такой плотности, что оно точно будет не по зубам любому агенту русских, забравшемуся в эти края. А с учетом того, что к ней добавляется ещё и полог скрытности, подкрепленный личными способностями Саманты, шансов у шпиона не будет совсем. Ну а в крайнем случае, подключится Штейн со своими фантомами. Правда, угроза, похоже, не настолько сильна, иначе простым распоряжением сидеть и не дергаться лейтенант бы точно не ограничился.

***

Данные со сканера зонда идут непрерывным потоком. На то, чтобы провесить сеть ретрансляторов до границ с западными соседями Русской Империи у нас дронов-разведчиков хватает, да и нужно их меньше, чем обычно – зонд работает с высоты около тридцати километров, где помехи, исходящие от укрепрайонов утерянных земель, уже в некоторой степени теряют свою плотность. Опускать зонд ниже смысла нет. Нам нужна общая картина, а не мелкие детали, так что чем большую площадь будет захватывать сканер, тем быстрее мы получим необходимый результат. В разумных пределах, конечно. Подниматься ещё выше тоже не стоит – по оценке Кана, с такой дистанции объекты, прикрытые наиболее продвинутыми маскировочными полями, уже не будут обнаруживаться несфокусированным сканирующим излучением, так что выбранная высота – разумный компромисс.