Текст книги ""Фантастика 2025-181". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

Глава 6

Полковник Хаг сидел в расслабленной позе на диване в своей каюте и без всякого энтузиазма смотрел на развернутую в её центре тактическую голограмму, отображавшую обстановку в космосе вокруг его крейсера.

То, что командование не захочет мириться с действиями третьей силы, уничтожившей отправленные в закрытую зону разведывательные корабли, полковника совершенно не удивило. Однако на столь агрессивную реакцию он всё же не рассчитывал. Судя по количеству кораблей, прибывших в окрестности системы аборигенов, и Республика, и иншеры собирались предпринять что-то очень масштабное.

Уже сейчас на некотором удалении от границ закрытой зоны собралась эскадра из четырех линкоров, пятнадцати крейсеров и почти полусотни легких кораблей, включая эсминцы, корветы и разведчики. И это если считать только корабли Республики.

Иншеры тоже не бездействовали. Их группировка ежедневно пополнялась прибывающими из-за барьера отрядами кораблей-конструктов, и к текущему моменту она ничуть не уступала эскадре генерала Курга по боевой мощи.

Обе стороны держались на почтительном расстоянии друг от друга, следуя давней привычке не доверять потенциальным противникам, но между штабами эскадр шли постоянные переговоры и консультации. Впервые за сто пятьдесят лет обе цивилизации готовились к масштабной совместной операции.

Хагу происходящее совершенно не нравилось. О третьей силе, внезапно проявившей себя в системе аборигенов, ни Республика, ни иншеры не знали практически ничего. Хуже того, её корабли до сих пор оставались невидимыми для сканеров и конструктов наблюдения, а значит, никто в высоких штабах понятия не имел, какая сила на самом деле будет противостоять объединенному флоту, продолжающему концентрироваться у границ закрытой зоны.

Впрочем, полковник видел, что командование не торопится, и это несколько примиряло его с происходящим. Он понимал, что генерал Кург и герцог Ватах чего-то ждут и, скорее всего, это что-то вскоре прибудет в окрестности системы аборигенов. На взгляд Хага, начинать операцию, не решив проблему непробиваемой маскировки кораблей противника, было бы преступной авантюрой, и он надеялся, что командующие эскадрами Державы и Республики ждут прибытия неких новейших систем сканирования и конструктов наблюдения, которые позволят хотя бы частично ликвидировать это преимущество их нового общего врага.

* * *

В столицу герцогства мы в этот раз всё-таки не попадаем. Через неделю после инцидента с мостом через Дон граф Волжский оглашает нам новый приказ, поступивший от герцога Клещеева, и мы поворачиваем строго на запад. Положение на фронтах в очередной раз резко осложнилось, и теперь нам предстоит присоединиться к армиям графств, принявших на себя удар нового противника – объединенных сил балканских княжеств. Османы пока держат нейтралитет, но почти все остальные юго-западные соседи Русской Империи решили присоединиться к шляхтичам и северянам, поддержанным бритами и франками. В общем-то, вполне ожидаемо. У меня и не было особых сомнений в том, что они захотят поучаствовать в разграблении земель восточного соседа, дела которого откровенно плохи.

Продвигаемся мы довольно медленно. Увы, предотвращенная нами диверсия оказалась далеко не единственной подготовленной противником операцией, направленной на уничтожение критически важной инфраструктуры Русской Империи. Через две реки нам всё же пришлось переправляться с помощью плотов и собранных по всем ближайшим окрестностям крестьянских лодок. А с учетом того, что одной из таких водных преград оказалась достаточно широкая в этих местах река Кальмиус, времени на переправах мы потеряли довольно много.

Деревни и поселки сменяют друг друга. Здесь они расположены чаще, чем в наших краях – чувствуется, что мы приближаемся к центральным областям империи, хотя до них ещё, конечно, далеко, да и движемся мы теперь не к центру, а опять к границе, только на этот раз к юго-западной.

Тапар и Кан регулярно снабжают нас информацией о ситуации на фронте. Собственно, непрерывной линии боевого соприкосновения нет. Бои идут за дороги и населенные пункты. Картины нашим воздушным разведчикам открываются довольно мрачные. Более или менее неплохо у армии Русской Империи дела обстоят только на северо-западе, где продвижение противника удалось практически полностью остановить примерно в сотне километров от границы. Правда, и этот относительный успех, скорее всего, лишь временный. Неудачи в центре и на юге заставляют императора перебрасывать войска с севера на направления, где положение становится всё более угрожающим.

Понятно, что графы, виконты и бароны северо-западных земель отдают своих бойцов очень неохотно и стараются отправлять в имперскую армию только новобранцев во главе с наименее опытными офицерами, оставляя лучших бойцов себе. Такое пополнение зачастую не может даже нормально выдержать длительный марш в условиях плохой погоды, теряя значительную часть личного состава заболевшими.

У нас, к слову, происходит то же самое. Погода, правда, заметно теплее, чем на севере, но ветры и постоянные дожди тоже не способствуют хорошему самочувствию бойцов армии графа Волжского. Накапливается усталость, заболевают люди, ломается техника, а приказы из столицы герцогства продолжают гнать нас вперед.

Ещё через два дня из штаба приходит совсем уж истеричное распоряжение. Казимиру Волжскому приказано разделить армию на две неравные части. На основе наиболее мобильных подразделений создать боевую группу численностью не менее двадцати процентов всех войск и отправить её ускоренным маршем к Днепру, куда вот-вот выйдут передовые части балканских княжеств, усиленные бронетехникой и отдельными частями франков.

– Франки – это очень плохо, – мрачно сообщает нам граф Волжский, огласив приказ герцога. В данный момент Королевство франков – самое могущественное государство бывшей Европы. Они подмяли под себя все территории к западу от границ Королевства Польского и балканских княжеств и почти до Пиренейского полуострова. Даже Апеннины уже под ними с недавних пор. Если они впишутся в эту войну по-настоящему, нам будет очень непросто.

Насчет «очень непросто», это граф предельно корректно выразился. По лицам присутствующих на совещании баронов и виконтов я вижу, что они нашли бы для описания возможных последствий совсем другие слова.

– В общем так, – подводит итог граф. – Приказ герцога я обязан выполнить, хотя подразделений, способных совершить быстрый марш, у нас немного. Передовую группу возглавит виконт Владимир Волжский. Его заместителем назначаю барона Караева. Кроме них в боевую группу войдут войска баронов Быкова и Белова, а также третий батальон моей гвардии. Отряд барона Белова получает статус подразделения, остающегося в моем прямом подчинении. Господа, к выполнению полученного приказа вам следует приступить немедленно. Все свободны.

Вассалы графа Волжского поднимаются с мест и, тихо переговариваясь между собой, направляются к выходу из штабной палатки.

– Барон Белов, задержитесь, – негромко бросает граф.

Подхожу к Волжскому, но он молчит, дожидаясь, когда мы останемся в палатке одни.

– Поясню, что означает ваш особый статус, Барон, – наконец говорит граф, указывая мне жестом на раскладное походное кресло. – Вы в моем войске человек особенный, чего уж тут скрывать. Все ваши возможности не известны даже мне, но не переживайте, я попросил вас задержаться не для того, чтобы выпытывать ваши секреты. Используйте их сами. Всё, что вы делали до сих пор, шло на пользу моему графству, а также герцогству и империи в целом. Так что продолжайте в том же духе, и я не стану задавать вам лишних вопросов и, при необходимости, прикрою от излишнего внимания герцога и императора. В пределах моих скромных возможностей, естественно.

– Благодарю за доверие, ваше сиятельство.

– Заслужили, барон, заслужили, – улыбается уголками губ Волжский. – Итак, почему особый статус и прямое подчинение мне? Ответ прост. Владимиру я доверяю, как себе, но он, как я уже говорил, не знает всех возможностей вашего подразделения. Кроме того, он, как мой наследник, привык, что все его приказы исполняются беспрекословно и без малейшего промедления. Буду откровенен, я не исключаю возникновения ситуаций, в которых его приказы могут привести к неоптимальному использованию вашей техники и личного состава. Именно на этот случай я даю вам право обращаться напрямую ко мне, однако надеюсь, что вы не станете этим правом злоупотреблять и сделаете всё для того, чтобы не подрывать авторитет виконта Волжского, как командира боевой группы.

– Можете не сомневаться, ваше сиятельство, я всё понимаю.

– А я и не сомневаюсь. И вот ещё что, барон. У вас совсем нет пехотного прикрытия, если не считать отряда, выделенного вам бароном Самаровым. Однако люди Самарова не смогут передвигаться с вашей скоростью. Поэтому в качестве усиления я передам вам одно отделение особого штурмового взвода капитана Сабиева. Насколько я помню, вы с ним уже вполне сработались. Кстати, кто командовал частью его людей во время отражения нападения на мост через Дон?

– Сержант Свая.

– Вот и отлично. Значит, его отделение и пойдет с вами. А с бароном Самаровым я сам поговорю. Я понимаю, что в силу обстоятельств у вас сложились доверительные отношения, но в данном случае ваш отряд переходит в мое прямое подчинение, и сопровождать его должны мои люди.

Ну что ж, графа можно понять. Бойцы Самарова – это лишние глаза и уши, а терпеть их рядом с нами Волжский не хочет. Вполне разумная предосторожность, если подумать.

* * *

Основные силы армии графства остаются далеко позади. Скорость нашего движения существенно увеличилась, но мы всё равно движемся далеко не так быстро, как могли бы ехать наши танк и бронетранспортер, даже несмотря на прицепленные к ним тяжелые фургоны.

Нашу колонну, к которой присоединился броневик сержанта Сваи, Виконт Волжский поставил в авангарде боевой группы. Сделал он это, видимо, по совету отца. Наш с Шелой бронетранспортер держится метрах в пятистах впереди основных сил, выступая в качестве головного дозора. Сержант предлагал взять эту роль на себя, но я отказался, сославшись на то, что наша машина имеет силовой щит, а значит гораздо устойчивее к возможным внезапным нападениям из засады.

В последнее время к возможным засадам я отношусь со всей серьезностью. Мы уже трижды сталкивались с морфами, способными успешно скрываться от наших сканеров и конструктов наблюдения, да и мое чувство опасности, как оказалось, не всегда способно вовремя предупредить о подстроенной противником ловушке. Поэтому тракт перед нами сначала тщательно проверяет боевой робот кибов, а потом его ещё раз обследуют летающие разведчики Тапара и Кана.

Наш гибридный БПЛА мы тоже регулярно отправляем полетать. Обычно делаем это во время коротких привалов. Владимир Волжский неизменно присутствует при этих разведывательных вылетах и даже иногда сам управляет беспилотником. Этот процесс, похоже, доставляет виконту большое удовольствие, хоть он и старается делать вид, что его желание порулить дроном вызвано исключительно стремлением лично проверить некоторые участки местности вдоль тракта. Впрочем, пусть развлекается – это идет только на пользу налаживанию между нами более доверительных отношений.

По дороге мы регулярно обгоняем идущие к фронту части и подразделения, в основном входящие в армии ближайших баронств. Вооружены они относительно неплохо, но бронетехники я почти не вижу. Видно, что солдаты устали, но офицеры продолжают гнать их форсированным маршем к Днепру, где сейчас лихорадочно выстраивается некое подобие оборонительного рубежа.

– Невеселые у нас дела, – делает вывод виконт Волжский по итогам очередного полета дрона-разведчика. – Оборона на берегу очаговая, сил эффективно противостоять попыткам форсирования явно недостаточно, а передовые подразделения противника уже вышли на западный берег Днепра сразу в нескольких точках. И это только в нашей зоне ответственности, а что происходит слева и справа, мы вообще не знаем.

У нас-то, конечно, информация по соседним участкам обороны есть, но рассказать об этом Владимиру Волжскому я не могу. А происходит там всё то же самое. Более или менее прикрыты только самые удобные для форсирования места и, естественно, единственный мост, сохранившийся в среднем течении Днепра. Ну как сохранившийся… Тоже восстановленный, конечно, но вполне функционирующий. Впрочем, оба вновь построенных пролета уже подготовлены к взрыву. Веры в то, что мост удастся отстоять, у командования нет.

– Ваша милость, до берега Днепра нам остался один переход, – напоминаю виконту. – Какой у нас приказ? Где именно нам предстоит занять оборону?

– В высоких штабах ещё сами толком ничего не знают, – раздраженно дернув щекой, отвечает Владимир. – Точную задачу нам поставят, когда прибудем на место.

– Если продолжим движение прямо к Днепру, потом почти наверняка придется совершать марш вдоль берега. В результате сделаем изрядный крюк и потеряем время.

– А у нас есть варианты? – пожимает плечами виконт. – Нам приказано как можно быстрее выйти к берегу Днепра, и прямой путь – самый короткий. Или у вас имеются другие предложения?

– Думаю, нас в итоге отправят к мосту. Это самый важный объект в ближайшей округе, а мы – наиболее боеспособная часть на нашем участке обороны. Может имеет смысл сразу двигаться туда? Если промедлим, противник атакует мост, и его придется взрывать, а он нам самим ещё понадобится.

– С такими раскладами в контрнаступление мы перейдем очень нескоро, – с сомнением качает головой Волжский. – А больше нам мост ни для чего не потребуется.

– По нему сейчас на наш берег течет непрерывный поток беженцев. Нужно дать гражданским шанс покинуть оккупированную территорию. Для этого мост необходимо удерживать как можно дольше, и, мне кажется, это вполне в наших силах.

– Хорошо. Я попробую согласовать с отцом изменение маршрута, – сдается Волжский. – Но если он сочтет это нарушением приказа герцога, мы продолжим движение по кратчайшему пути.

Виконт возвращается к своему броневику, а я делаю запрос на общем канале связи:

– Кан, Тапар, как обстановка на западном берегу в районе моста?

– Противник накапливает силы, – отвечает тайкун. – Пока на подступы к мосту вышли только разведчики и передовые отряды балканцев. Для решительного штурма предмостных укреплений им не хватит сил, но на подходе крупное соединение с бронетехникой и артиллерией. Если поторопитесь, успеете их опередить, но медлить точно не следует.

– Думаю, сходу они атаковать не станут, – подключается к обсуждению Ло. – Мост нужен им целым, а значит, они попытаются предотвратить подрыв заминированных пролетов. Для этого потребуется диверсионная операция с последующим быстрым захватом объекта основными силами. Такое лучше всего осуществлять ночью.

Логика в словах десантницы, безусловно, присутствует. Если диверсионной группе удастся скрытно вывести из строя заряды, закрепленные на опорах моста, у противника появится шанс захватить его неповрежденным. Если же попытаться штурмовать мост в лоб, охрана почти наверняка сразу отступит на восточный берег и подорвет оба восстановленных пролета.

– У них может и получиться, – задумчиво произносит Кан. – Если в составе диверсионной группы противника будет кто-то вроде шевалье Оздемира или недавно упущенного нами главаря диверсантов, защитники моста вряд ли смогут обнаружить противника. Мост – очень важный объект. Для его захвата я бы на месте франков и балканцев обязательно привлек сильного морфа с подобной способностью, если, конечно, он у них здесь есть.

– Почти наверняка есть, – уверенно заявляет Шела. – Такие операции, как захват стратегических мостов, планируют ещё до начала вторжения, так что наступающим на этом направлении войскам наверняка выделили соответствующего специалиста. Вероятно, даже не одного.

– Через восемь километров будет развилка, – сообщает Кан. – Ответвление вправо – к мосту. Прямо – к поселку Родник. Между трактами находится обширная зона утерянных земель, протянувшаяся почти до берега Днепра, но, к сожалению, препятствием для форсирования реки она не станет – вдоль берега есть узкая свободная полоса, по которой проложена дорога.

– Значит, на принятие решения у нас примерно полчаса, – отвечаю инженеру, сверяясь с выведенной на тактическую голограмму картой. Надеюсь, этого времени графу хватит, чтобы взвесить все «за» и «против».

Короткий привал заканчивается, и мы возобновляем движение. Ждать долго не приходится. Минут через пятнадцать наш с Шелой бронетранспортер догоняет броневик Владимира Волжского, и мы вновь делаем короткую остановку, пока остальная колонна продолжает марш.

– Отец принял решение, – сообщает виконт. – Очень правильное решение, на мой взгляд. Впереди развилка, и мы опять разделимся. Ваша колонна повернет к мосту, а основные силы боевой группы продолжат движение по прямой к Днепру. Внятных приказов из штаба герцога пока так и нет. Похоже, там собираются дождаться активных действий противника, и только потом начнут маневрировать немногочисленными резервами. Мост они, судя по всему, уже списали в потери и не сомневаются, что его придется взорвать.

– Какая у меня будет задача, ваша милость? – уточняю у виконта, поскольку пока кроме распоряжения прибыть к мосту никаких указаний от начальства у меня нет.

Владимир отвечает не сразу, и я вижу, что ему не так просто найти нужные слова.

– Отец вам полностью доверяет, барон, – наконец, определяется с формулировкой виконт. – Я очень хорошо его знаю и вижу такое впервые за много лет. Поверьте, это доверие дорогого стоит, так что не разочаруйте графа. Итак, у вас открытый приказ. Есть конкретная задача, но пути её решения оставлены полностью на ваше усмотрение. Вам предписано по возможности сохранить и удержать мост, но при этом не подвергать себя и своих людей чрезмерной опасности. Если встанет жесткий выбор – ваши жизни или сохранение моста – значит, мосту не повезло. Единственное безоговорочное требование – мост не должен достаться врагу в неповрежденном виде, а удержите вы его или взорвете – это уже только ваше решение, и принимать вы его будете исходя из конкретной обстановки.

– Благодарю за доверие, – я коротко киваю виконту и продолжаю тянуть из него информацию. – Какое подразделение сейчас охраняет мост?

– Рота стражников барона Воронкова. Командует ей капитан Иваницкий. Отец уже связался с бароном и договорился о взаимодействии. Воронков, естественно, не против неожиданно упавшего на головы его людям усиления в виде трех единиц бронетехники. Поэтому он довольно легко согласился передать своих людей в ваше временное подчинение. Задача у них, кстати, практически не отличается от вашей, только самостоятельности им предоставлено намного меньше. У вас есть ещё вопросы, барон? Нам пора догонять колонну.

– Нет, ваша милость. Задача предельно ясна. Разрешите выполнять?

– Последнее уточнение, барон. Мне нужно знать, будет ли у вас возможность вести воздушную разведку не только окрестностей моста, но и участка обороны основных сил боевой группы?

– Обязательно, ваша милость. Я буду регулярно снабжать вас актуальной информацией о действиях противника.

– Удачи, барон. Надеюсь, скоро увидимся.

– Взаимно.

Мы обмениваемся рукопожатиями, и расходимся по боевым машинам. Своих нам удается догнать перед самой развилкой. Ло уже в курсе полученного приказа, и её танк уверенно сворачивает на развилке направо, а вслед за ним устремляется и броневик сержанта Сваи. Нас снова ждет самостоятельный рейд, и опять он связан с сохранением моста. Похоже, подобные операции начинают входить у нас в привычку.

* * *

К мосту мы подъезжаем в середине дня. Зрелище нам открывается не слишком оптимистичное. Через мост медленным потоком движутся повозки и небольшими группами бредут усталые люди. Их бегло досматривают стражники, после чего пропускают на восточный берег. Там беженцы не останавливаются, продолжая непрерывное движение на восток. В то, что противника удастся остановить на рубеже Днепра, никто из них, похоже, не верит.

Навстречу нам выходит командир стражников капитан Иваницкий и его заместитель в звании старшего лейтенанта. Как выясняется, они ждали нас несколько позже – не привыкли здесь к столь быстрому движению механизированных колонн.

Знакомство проходит нейтрально. Иваницкий и его люди состоят на службе у барона Воронкова, который с графом Волжским никакими отношениями не связан. У него есть свой сюзерен, и пересекаются эти вертикали власти только на герцоге Клещееве, а герцог столь мелкими проблемами, как отношения между вассалами его вассалов заниматься точно не будет. Поэтому здесь всё строится исключительно на добровольных временных соглашениях, и наверняка барон Воронков приказал капитану держаться вежливо, приказы барона Белова по возможности выполнять, но особо под чужого вассала не прогибаться и интересы своего баронства блюсти неукоснительно. И абсолютно правильно сделал, если исходить из нашей неофеодальной логики.

– У нас две плохие новости, капитан, – я сходу вываливаю на Иваницкого обе наши проблемы. – Первое – приближение крупного отряда противника с бронетехникой и артиллерией. Сильные морфы в его составе тоже наверняка есть, но сколько их, и какие у них специализации, мне неизвестно. За вами уже сейчас издалека наблюдают вражеские лазутчики, но и основные силы отсюда не так уж далеко. Они выйдут к мосту через несколько часов. И второе – весьма вероятно, что перед прямой атакой противник отправит к мосту диверсантов с целью недопущения его взрыва до подхода своих основных сил. И что хуже всего, в состав диверсионной группы может входить морф, обладающий способностью блокировать работу сканеров и конструктов наблюдения. Он будет прикрывать от обнаружения себя и всю группу.

– Откуда такие подробности? – чуть изгибает бровь Иваницкий. Видно, что моим словам он не очень-то доверяет и считает, что я просто набиваю себе цену. Барон, лично возглавивший отряд, выдвинутый прямо на передовую, да ещё и притащивший с собой жену, причем тоже в боевой экипировке – это довольно странное явление в понимании капитана-стражника, и относится он к нам несколько настороженно, но вместе с тем уважительно.

Во многом это уважение определяется нашей техникой и снаряжением. Стражники Иваницкого тоже неплохо вооружены, но в сравнении с бойцами сержанта Сваи их экипировка выглядит откровенно бедно. Я уже молчу о бронетехнике. Толком рассмотреть можно только броневик сержанта и наши грузовые прицепы, тоже, кстати, выглядящие весьма солидно. Сгоревший брезент пострадавшего фургона мы заменили на новый, а металлический кузов и ходовая часть от огня практически не пострадали, так что прицеп приобрел практически изначальный вид.

Танк и наш бронетранспортер укрыты маскировочными полями. Мы включили их ещё на подъезде к цели. Незачем наблюдателям противника знать, какая именно техника имеется в нашем распоряжении. Работает маскировка в режиме мимикрии, и если броневик выглядит почти самим собой, пусть и более старым и изношенным, чем есть на самом деле, то танк совершенно неузнаваем. Его можно принять за довоенную боевую машину пехоты – довольно редкую в наших краях бронетехнику, однако маскировочное поле настроено таким образом, что рассмотреть детали при всём желании не получится.

– У меня есть свои источники, капитан, – отвечаю на вопрос Иваницкого, – но подробностей не будет. Думаю, мне не нужно объяснять вам, что такое секретность. Тем не менее я вам кое-что продемонстрирую, чтобы вы не сомневались в моих словах. У вас есть карта окрестностей моста?

– Имеется, – капитан протягивает руку, и заместитель передает ему свой офицерский планшет.

– В данный момент наблюдатели противника находятся здесь и здесь, – я поочередно указываю на поросшие кустарником и невысокими деревьями вершины пологих холмов, откуда открывается хороший вид на мост и предмостные укрепления.

– И как я это проверю? – пожимает плечами Иваницкий. У меня нет людей с нужной подготовкой, чтобы гонять по кустам хорошо подготовленных разведчиков балканцев или франков, если они, конечно, действительно там есть.

– Это не понадобится, – заверяю я капитана и поворачиваюсь к Шеле.

Объяснять ей, что именно нужно делать, мне не приходится.

– Сколько снарядов по каждой цели? – невозмутимо спрашивает баронесса.

– Думаю, пяти стандартных осколочных будет достаточно.

– Сейчас сделаю, – кивает Шела и направляется к броневику, а я перевожу взгляд на сержанта Сваю.

– Какие будут приказы, ваша милость? – немедленно реагирует командир отделения штурмовиков.

– Сейчас наш броневик отстреляется, и нужно будет проверить состояние целей. Возьмите с собой кого-нибудь из людей капитана Иваницкого, им тоже полезно посмотреть на итоги стрельбы баронессы. Если обнаружите раненых, окажите помощь и доставьте их сюда для допроса.

Бронетранспортер, басовито урча мотором, переезжает ближе к мосту – Шела выбирает более удобную позицию для стрельбы. Бредущие мимо беженцы настороженно смотрят на эти перемещения боевой машины. Остановившись, броневик секунд на десять неподвижно замирает, после чего его башня разворачивается на десяток градусов влево, и автоматическая пушка выдает пять одиночных выстрелов с короткими паузами, во время которых ствол едва заметно меняет свое положение. Видимо, разведчики противника находятся чуть в стороне друг от друга, и Шела корректирует прицел. Вспышки взрывов почти не видны – их скрывает растительность, да и расстояние довольно велико.

После первой серии выстрелов башня доворачивается ещё примерно на двадцать градусов, и Шела посылает в следующую цель ещё пять снарядов. На этот раз эффект от попаданий виден лучше. Трудно сказать, куда угодил один из снарядов, но его взрыв вызвал вторичную детонацию. В зарослях возникает яркая вспышка, и над ними поднимаются к небу клубы черного дыма.

– Канистра с какой-то химической дрянью, – комментирует Кан. – Не знаю, зачем разведчикам понадобилось тащить её с собой на задание, и боюсь, спросить там уже не у кого.

– Возможно, это были не совсем разведчики, – предполагает Ло. – Скорее, вспомогательный отряд диверсантов. Видимо, хотели устроить какую-то отвлекающую акцию перед началом действий основной группы. Полыхнуло-то достаточно ярко. Такое охрана моста точно бы не пропустила.

Капитан Иваницкий молча смотрит на неохотно горящие кусты на плоской вершине холма примерно в полукилометре от моста. Похоже, происходящее заставило его серьезно задуматься. Тем временем Шела возвращает броневик на прежнее место и снова подходит к нам.

– Баронесса Белова стрельбу закончила, – серьезным тоном докладывает она, но я вижу, как при последних словах уголки её губ едва заметно загибаются вверх.

– Отлично стреляете, ваша милость, – негромко произносит Иваницкий.

– Разрешите выдвинуться к точкам попаданий? – застывает передо мной в уставной стойке сержант.

– Разрешаю. Капитан Иваницкий, кто из ваших людей поедет с сержантом и его бойцами?

– Сам съезжу, ваша милость, если не возражаете.

* * *

Стрельбу по разведчикам противника я решил устроить не из желания повыпендриваться перед капитаном Иваницким, хотя заставить его больше доверять моим словам тоже было полезно. Тем не менее основной целью являлся выигрыш времени. Гибель наблюдателей и, возможно, одного из отрядов диверсантов должны заставить противника нервничать и не торопиться с началом операции по захвату моста.

Возможно, Ло права, и для отправки диверсионной группы к мосту противник будет ждать ночи, но для чего-то ведь вышла на позицию группа отвлечения, а значит, был у врага и другой план. Например, попытаться провернуть всё ещё при свете дня, не дожидаясь подхода всех сил, а использовав для штурма лишь передовые группы на броневиках, которым осталось пройти до Днепра уже совсем немного.

Понятно, что это дополнительный риск, но сама идея, если смотреть на ситуацию глазами противника, совсем не лишена смысла. К охране моста в любой момент может подойти подкрепление, и наше прибытие – лишнее тому доказательство. Так что чем быстрее будет проведена операция по его захвату, тем больше шансов на успех. Командование франков и балканцев вполне может рассуждать именно таким образом, однако теперь у него не осталось выбора. Попытку захвата моста придется предпринять этой ночью, потому что тянуть с этим дольше нельзя, а к немедленным действиям они после внезапного изменения обстановки оказались не готовы.

Раненых в местах попаданий не оказывается. Модернизированная Каном система управления огнем отработала по целям слишком точно, не оставив бойцам противника даже призрачных шансов. Сильных морфов с защитными артефактами или техников с силовыми щитами среди наблюдателей и диверсантов не оказалось, а без такого снаряжения точно прилетающий осколочный снаряд – это однозначный приговор. В итоге никакой новой информации мы не получили, зато теперь командир охраны моста относится к любым моим словам без всякого скепсиса.

Вопреки нашим опасениям, служба в подразделении капитана Иваницкого поставлена очень неплохо. Видно, что он сам и его люди относятся к охране вверенного им объекта со всей ответственностью и даже с немалой изобретательностью, местами внушающей серьезное уважение.

Сам мост собран из мощных железобетонных конструкций, но, к сожалению, это относится только к той его части, которая смогла пережить Чужую войну. Два разрушенных и упавших в реку пролета построить заново удалось только через многие годы после войны, и использовались для этого в основном дерево и отдельные металлические элементы. Две дополнительные опоры тоже возводились целиком из дерева, если не считать каменных насыпей, игравших роль фундаментов, и металлических ободов, стягивающих между собой толстые бревна, основательно пропитанные дёгтем.

Именно к этим деревянным конструкциям сейчас прикреплены мощные заряды взрывчатки. Вернее, мощные они только применительно к тем задачам, которые перед ними поставлены. Послевоенные конструкции при их подрыве, несомненно, разрушатся, но попытка развалить такими зарядами бетонную часть моста, устоявшую во время Чужой войны, была бы обречена на неудачу.

Въезды на мост прикрыты предмостными укреплениями. Построены они капитально и явно задолго до начала боевых действий. Впрочем, основной строительный материал – всё то же дерево, однако окопы, пулеметные гнезда и позиции минометчиков оборудованы очень тщательно. Блиндажи тоже впечатляют. Эти позиции позволят обороняющимся пережить очень серьезный обстрел с минимальными потерями. Конечно, если их не будут разбирать по бревнышку тяжелой артиллерией, не жалея при этом очень дорогих и дефицитных боеприпасов.