Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Я прошел это испытание всего за неделю. А потом не мог играть почти месяц из-за моральной травмы. Днями напролет я читал книги, собирал материалы, проектировал и организовывал производственные процессы. Покупка производственных и добывающих дронов, организация подпольного склада и производственных помещений. Мне требовалось огромное количество сырья для запуска производства корабля-фронтира. У меня были деньги, время, желание и могучий интеллект.

На третьей неделе отдыха прилетела Фемида. Она всячески меня ругала, приводила аргументы и логические доводы. Я понимал куда больше, чем она говорила и знала. Мне просто был нужен отдых. Все-таки я в санатории уже два года, а отдохнуть по-настоящему никак не удавалось.

– Завтра я продолжу проходить испытания. Так что возвращайся в большой мир и выбивай с Леона деньги, говоря, что Саджи может вернуться в любой момент.

– А ты и вправду скоро вернешься?

– Осталось четыре-пять испытаний. Потом надо будет искать выход, но у меня уже есть пара идей.

* * *

Вход.

Дом счастья представлял собой лес, где друзья тянули меня во все новые и новые приключения. Я даже смог увидеть Айзека в человеческой форме. Меня звали поучаствовать в битвах, помочь с заданием, помочь старушкам. Даже Нэлл, администратор гильдии убийцы чудовищ Сурала, просила помочь ей нарубить бесконечную вязанку дров. Отец звал на рыбалку, а мама просила помочь помыть посуду. Каждый раз из пустой раковины вылезала все новая и новая тарелка. Это были радостные три недели, когда я наслаждался жизнью обычного человека, а потом старательно подавлял навязываемую радость.

Тяжелее всего было бросить повзрослевшую Рози в лесу, когда она просила с ней погулять и водила меня кругами по лесу. До сих пор помню, как она кричала, зовя меня.

Дом оптимизма был редкостно нудным испытанием. Его протяженность была около сорока тысяч километров. Сначала была степь, потом плоскогорье, соленое море, целый континент из одних вулканов. Порой я просто падал на землю и прислушивался, в какой стороне находится источник оптимизма, а затем вставал и бежал дальше. Две недели бега по восемнадцать часов в сутки, и я смог прокачать усиление тела до предела.

Усиление тела +1

Навык усиления тела достиг предела развития.

Это был уже третий важный для меня навык, который ничего не давал по достижении предела развития. Манипуляция и масштабирование достигли предела еще в Доме любви, хотя мой разум был занят совсем иными проблемами. Однако логика подсказывала, что есть какая-то причина, почему не давалась способность или заклинание. Игровой баланс в «Хризалиде» построен таким образом, что тот, кто ищет силы, найдет их. А те, кто жалуются на жизнь, будут прозябать в нищете, на самых низких позициях рейтинга.

В первую неделю бега по полям, усыпанным вулканическим пеплом, я встретил окаменевших людей и нелюдей. Вот небольшая семья, где отец посадил ребенка себе на шею, а свободной рукой держал жену. Они так и застыли посреди пепельной пустыни. И таких жертв были сотни. По ночам я видел, как посланники мира духов спускались на землю в поисках душ. А поскольку я был тут один, то нападали они все на меня. Чаще всего я просто оббегал те места, где они появлялись. Суть испытания – дойти до конца, прислушиваясь к внутреннему голосу.

На второй неделе бега я уже начал чувствовать, что близок к финальной точке испытания. Началась пустыня с засыпанными статуями и целыми городами. Я видел изваяние, похожее на старые картинки тысячерукого Будды, которую песок и буки едва не опрокинули. Пробежал через поля каменных исполинов. Они были живыми, но не двигались. Целые аллеи были уставлены каменными монументами похожих на Смерть созданий. К счастью, кос у них не было.

На тринадцатый день бега я увидел башню, из которой в небо бил поток света. Она была далеко, так что дойти до нее я смог только ночью.

Новый город не дал никаких зацепок о том, где сейчас находились родители. Цевидар был точной копией всех ранее встреченных городов. Я так ни разу и не встретил в них человека, проходившего испытание в другом месте. Возможно, гном, с которым я увиделся в самом начале, был квестовым, а может, его случай уникален.

Текущая локация: Дом надежды.

Пустыня от края до края и одинокое огромное дерево где-то на другом ее конце. Аккуратные мраморные столбы слева и справа намекали на то, что мне придется бежать марафон по импровизированной дорожке.

Сколько бы я ни бежал, дерево ближе не становилось. Тут действовало искривление пространства с завязкой на то, как сильно на меня воздействуют эмоции надежды. Через трое суток, когда я выбрался из камеры сенсорной депривации, дерево стояло всего за очередной парой столбиков, метрах в ста, не больше.

Исполинское дерево было таким высоким, что его верхушка касалась облаков, расходящихся по спирали и уходящих на огромную высоту. Тут уместно назвать это седьмым небом, а может, дорогой в рай.

Само дерево было финальной точкой испытания. Стоило его коснуться, как меня засосало внутрь, а потом выкинуло к стенам очередного города. Чем дольше я бегал по городу в надежде отыскать родителей или хотя бы разузнать какие-то сведения о них, тем сильнее росла паника. А что будет, если я пройду Серые Земли, а родителей так и не найду? Ведь следующее испытание будет последним, а значит, в город я не попаду. Будет ли семнадцатое испытание? Даст ли Смерть ответ на вопрос, где моя семья?

Текущая локация: Дом ненависти.

Сложность этого испытания можно было смело приравнять к испытанию гневом. Это была обширная сеть пещер, где на каждом перекрестке висел демон. Да-да, именно висел. Все стенки пещер были усеяны подобием корней животного происхождения. Это были омерзительные живые трубки, через которые подавался питательный раствор к стражам перекрестков. Они врастали в стены в ожидании заблудших путников.

Убить одного, второго, третьего не составило никаких проблем. Но с каждым уничтоженным противником здоровье следующего возрастало непропорционально сильно. После убийства пятого я сделал небольшой расчет между общим количеством стражей перекрестка и максимальной нагрузкой на их питательную сеть. Выходило, что запас убитого стражника равномерно распределялся между оставшимися. То есть каждый следующий противник обладал все большим запасом здоровья.

А еще это испытание было уникально тем, что я впервые встретил тут других людей. Это были местные, которые также проходили проверку. Я никогда не подпускал их к своей спине, не вступал в группы, но проходил испытание вместе с ними. После испытания любовью я перестал доверять всем вокруг. И особенно незнакомым людям. А учитывая дикую, едва сдерживаемую ненависть всех участников, немудрено, что произошла пара убийств, три покушения и одна общая зачистка группы. Все это случилось на первых перекрестках, когда слабейшие из местных не смогли сдержать своих эмоций.

После этих случаев я понял, что местные жители – это часть испытания. Преодоление разногласий, ненависти и совместные действия ради победы. Теперь в переходах между перекрестками я включал ауру жизни до крайнего предела скорости восстановления маны. На стенах подземелья появлялись светящиеся грибы, камни под ногами устилались мхом, скрепленным ползучими растениями. Это частично сгладило эффект от навязываемых эмоций.

На моей совести добрый десяток убитых испытуемых, которые героически прикрывали отступавших. В те моменты, когда группы сменяли друг друга в битвах с особо сильными противниками, я бил самыми мощными заклинаниями, убивая защитника и тяжело раня стража. Мне никто ни разу не высказал недовольства относительно моих действий. Я понимал их молчание куда лучше, чем они могли представить. Почти все безоружные, не экипированные, слабые люди и я – смертоносное оружие во всех возможных проявлениях. Не поступай я подобным образом, погибло бы еще больше народу.

Уничтожение последних трех противников досталось нам дорогой ценой. У них был запредельный запас здоровья и урон по области, который я блокировал по мере возможности. Тут я впервые увидел героев, которые бросались на демона, дабы тот отвлекся от меня. Впервые я познал слабость моего стиля боя. Почти все мои сильнейшие заклинания были с уроном по области и не подходили для битвы в подземельях.

Когда мы выходили к последнему противнику, в отряде за моей спиной было триста тридцать семь человек. И это только те, кто выжил. Четыре дня мы ждали тех, кто возродится и пройдет к нам тем же путем. Так отряд увеличился до четырехсот тридцати трех бойцов.

Демоны, Ирукай – Воплощение ненависти, 19 950 уровень

Последний демон-страж был королем всего подземелья и состоял из шести тел, слитых воедино. Три высших демона были на пять метров выше своих младших собратьев, которые заменяли ему ноги. Немудрено, что угол обзора и атаки у него триста шестьдесят градусов. И не было способа нанести один смертельный удар или убить его одной атакой. У него было почти восемьдесят миллиардов единиц здоровья.

Бой вышел самым неординарным во всей моей жизни. Я глушил, парализовал и проклинал противника, пока мой бравый отряд планомерно сносил здоровье. За все время боя я не нанес ни единого удара, сосредоточившись только на контроле и ослаблении сил противника. Использовал все возможные щиты, ауры усиления, которые пылились в моей книге заклинаний. Даже раздал последние запасы еды и зелий, сваренных на магии крови в Лесу Безумца. Все это было необходимо для усиления отряда во время многочасового штурма.

Надо ли говорить, что у демона был полный резист ко всем типам урона? Думаю, нет. Но с толпой в четыреста человек не справилось ни его сопротивление, ни шестикратная живучесть.

Стоило демону погибнуть, как толпа воинов почувствовала, как давление ненависти пропало. Дикий ор счастья разнесся по подземелью. Как ни странно, меня пропустили первым к открывшемуся выходу.

И вот тут оправдались мои худшие опасения. Я попал не в город, а в зал с огромными дверями. Судя по рисункам на них, вели они в Чертоги Смерти. Пара колонн с горгульями – охранниками, игравшими роль привратников, находилась перед входом. Стоило мне сделать шаг, и они вспорхнули и метнулись к двери. Под их тяжкие стоны створки начали медленно открываться. Глаза тварей, изображенных на двери, засветились, в уши ударил многоголосый вой сотен чудовищ.

Не боится Смерти только дурак. Именно поэтому я решил перед входом во врата повысить свою силу и живучесть до предела. Пусть совсем недолго, но у меня будет чуть больше сил для противостояния такому врагу. Смерть!

На себя я никогда не накладывал бафы по трем причинам. Во-первых, из-за высокой сопротивляемости к ментальному урону на меня почти не действовали бафы и ауры. Время воздействия бафа и дебафа напрямую зависело от того, насколько цель восприимчива к воздействиям на ментальное тело. В моем случае даже сильнейшие бафы не могли продержаться больше тридцати секунд. И эффект у них был настолько мал, что пользоваться ими было пустой тратой времени. Исключение составляли бафы и дебафы божеств – они временно вносили изменения в само ментальное тело, заставляя его создавать нужный эффект. То есть боги вносили изменения на глубине, а не действовали поверхностно, как это делали баферы всех видов. И тут вступала в действие вторая причина – скорость восстановления маны. Чем выше параметр духа и его аналог живучести у Охотников, тем меньше времени требовалось ментальному телу на то, чтобы вернуть себя в нормальное состояние. Тело человека воспринимает любые отклонения от нормы губительными, потому стремится вернуть себя в исходную точку.

Третья причина отказа от бафов вытекала из первых двух. Время действия и сила воздействия слишком слабы для меня. И, как показал опыт, не стоило полагаться на любой временный эффект. Исход боя не должен зависеть от неизвестных переменных.

В работе зелий логика аналогичная. Чем выше сопротивляемость к ядам, тем ниже их эффект и время воздействия. Это правило распространялось на все виды продуктов зельеварения и алхимии.

Я подавил страх и… удовольствие! Смерть настолько сильна, что я чуял, как волны силы плыли по воздуху и пронизывали мою плоть. Восхитительно! Обворожительно и невероятно притягательно.

Войдя в зал, я осознал, что никакая подготовка не поможет мне справиться с таким противником. Три его верных питомца выплыли из тени и остановились в пяти метрах, преграждая дорогу и прикрывая своего хозяина от возможной атаки. Три повелителя больше не могли скрывать от меня свои уровни.

Спутник смерти, Абсолютный страх, 10 000 уровень

Стоит ли говорить, что в тени вдоль стен этого огромного зала находилось еще тринадцать спутников Смерти? Серьезная защита для такой могучей сущности и серьезный противник для меня. Наложенные бафы начали двадцатисекундный обратный отсчет, а эффект зелий на крови продержится на десять секунд дольше. +22 % к силе, ловкости и интеллекту, и плюс тридцать за счет зелий.

Ох, что началось! Меня отправили на эмоциональный пресс, били в магический щит, потом подкинули к потолку и метнули в пол. И все это меньше чем за пять секунд боя. Враги за это время успели стянуться к центру зала, образуя двойное кольцо оцепления. Когда я в очередной раз упал на пол, включил пространство тьмы и ударил заклинанием потухшего светила. Пока оно летело в противника, метнулся к колонне и успел вцепиться в нее руками ровно в тот момент, когда гравитационная волна стянула всех питомцев Смерти в центр пустого круга. Не прокачай я усиление до предела, не смог бы преодолеть двадцать пять метров до колонны за две секунды. Даже в полу выбоины остались.

Когда меня настигла волна притяжения, камень под руками начал крошиться. А я тем временем поставил новый магический щит. Взрыв светила снес меня вместе с колонной, спутники смерти пережили взрыв, потеряв половину здоровья, что вообще никак не повлияло на их внешний вид. Куски ожившей тьмы сверлили меня взглядами, а я вообще не ощущал в них эмоций. Черт, черт, черт, черт! Они все часть Смерти, химерные питомцы полуматериального типа, чтоб их! И как бороться с бессмертными тварями?

Когда я отключил эмоции, начался настоящий бой с противником, которого нельзя победить. Ибо Смерть все еще сидела на троне, не сделав с начала боя ни единого движения.

Щиты тьмы били противника ментальным уроном при атаках контактного типа. Ауры света ослепляли, а оглушение давало одну-две секунды потери координации. Каждый нанесенный удар обходился мне десятком полученных. Скачки между каменными стенами, земляными щитами и колоннами продолжались целых десять минут. За это время я успел убить шестерых подранков, но сам находился на краю гибели. Они действовали стаей, жертвуя одним для одного гарантированного удара сквозь все щиты и уловки. В ход шли иллюзии, тьма, твердые фантомы, ловушки и финты. Такой арсенал можно ожидать от матерого мага, а не от кучки питомцев. Меня загоняли, уничтожая мои заготовки и укрепления. А я тем временем копил силы для еще одной сильной атаки. Сфера тьмы накрыла нас всех. Уже через секунду я сместился к соседней колонне и понял, что это была очередная ловушка. Удар фантомной секиры снес колонну и пробил мой щит. Силы удара не хватило на то, чтобы пробить сопротивление, и я смог контратаковать группу противников.

Покрывало истинной тьмы накрыло ту часть комнаты, в которой, по моим ощущениям, находились враги. В сфере тьмы только маг, использовавший заклинание, мог видеть, а значит, они сейчас слепы.

Шестеро из них погибло, а я потерял ощущение присутствия еще двоих. Смерть давила такой мощью на всю комнату, что мне и раньше едва удавалось чувствовать противника. А теперь они словно растворились во тьме. Судя по давлению эмоционального пресса, в живых остались Страх и Надежда. Как романтично!

Они сменили свои тела на полуматериальные и теперь, выныривая из астрала то в одной, то в другой части комнаты, били меня заклинаниями с предельной дистанции. Я не мог ни обнаружить, ни контратаковать, а только принимать удары. Хотя…

Я поставил алмазный щит и укрылся за его пологом. Первые три атаки отслеживал мелких духовных сущностей в тех местах, где выныривал очередной спутник смерти. За полторы секунды до их появления души спешно покидали точку открытия портала. Попался!

Алмазный щит лопнул от удара молнией в спину, и его остаточный заряд поглотил магический барьер. Я должен был повернуться для контратаки, как ожидал этого противник. Но вместо этого метнул копье тьмы в открывающийся портал. Минус один!

Последнего спутника я так и не смог добить, так как Смерть решила вступить в бой. Точнее, ей надоело быть в роли простого зрителя, и она решила продемонстрировать разницу в силе. Стоило мне обернуться в поисках последнего противника, как Смерть рывком притянула к себе. А потом была сцена «избиение младенца» со смертельным исходом. Меня наказывали, бросая в крошащийся потолок, оставляя при этом 3–5 % запаса здоровья. А потом били об пол, ровно с такой же силой. Надо было сообразить меньше, чем за секунду, что вовремя полета я должен полностью восстановить себе здоровье. И вот такие удары вверх-вниз повторялись пятнадцать раз, или тридцать смертельных ударов с полным дроблением всех костей. Сильнейшая из когда-либо виденных мной сущностей мерно стучала пальцем о кресло каменного трона в такт ударам моего тела о пол и потолок. И вот это закончилось.

Я сел на пол, сложив ноги. На лицо натянул широченную довольную улыбку.

– И чего ты радуешься? Хочешь еще получить?

– Нет.

– А может, тебя еще по залу погонять?

– Нет.

– Тебя Абсолютная Радость приложила слишком сильно?

– Нет.

– Так чего ты улыбаешься, словно кот, нагадивший под моей дверью?

И что мне ответить Смерти? Что я рад ее увидеть? «Привет! Давно не виделись! Ты моих родителей тут не видала?» И что это за кошачья радость?

– Я так долго искал тебя.

– Обычно ты от меня бегал. И как бегал! Помнишь, как ты утопил лодочника? Как убегал от Таламея и прочих богов? Искал он меня, видите ли. Я сам прихожу!

Хм, Смерть считает себя мужчиной?

– Ты он или она? Как я могу к вам обращаться?

– Для твоего скупого умишки будет достаточно того, что у меня нет пола. Но ты пришел сюда не ради того, чтобы узнать, что я прячу под своим балахоном.

– Мои родители погибли…

– Я спрашивал не твою историю. А то, чего ты от меня хочешь.

Это было больше, чем просто разговор. Неправильный ответ и даже слово могли стоить мне всего. Смерть не станет мелочиться и легко убьет меня, что она и продемонстрировала.

– Воскресить свою семью и вернуть их в большой мир.

– Вот как. И что ты можешь мне предложить?

Истории про три желания и доброго волшебника тут были неуместны. Мне не сделают ни единого послабления и заберут все из-за одной-единственной ошибки. Даже не ошибки, а слабости. Разум воспринимал Смерть как абсолютного врага, который сожрет тебя, стоит ей дать возможность. Это не человек и не бог. Она нечто большее, великое и невероятно могучее. Такой вывод я сделал, исходя не из эмоций, а ощущений и той силы, которую она демонстрировала.

– Души всех молодых богов. И старых, если такие еще остались. Я отправлю всех их в Ад.

– Не интересует. Ты предлагаешь мне то, что и так станет моим. Твоему скудному умишке не хватает способности до такого додуматься? И это мне говорит Саджи, человек, отправивший ко мне первого бога за последние пять сотен лет?

Смерть сидела на своем каменном троне. Лицо и черты одежды скрывала тьма, а голос не выдавал никаких эмоций и заинтересованности. Но она дала мне подсказку. Явный жирный намек!

– Смерть, а что тебе предложил Бернард за то, чтобы возродиться в роли странника?

– Бессмертие – нечто большее, чем ты можешь понять. Ты мыслишь слишком узкими категориями, временными отрезками и взаимосвязями. Кто перед тобой сидит, ничтожество, чтобы ты требовал от меня ответы?!

– О Смерть…

– Хватит называть меня этим безликим именем! Ты заслужил право называть меня по истинному имени. Тиамат!

Ого! Шумерские корни Смерти оказались куда интересней, и теперь мне виделась совсем иная картина мира «Хризалиды». Тиамат – это живой океан-хаос, из которого родился весь мир. Хм, а постигнет ли его та же участь, что и оригинал?

– Тиамат, а что я могу для тебя сделать взамен воскрешения моей семьи?

– Все и ничего. Начало и конец. Но ты не поймешь, что именно ты можешь мне дать. Браво, человек! Ты понял, что ничто материальное меня не интересует. И ты стал достаточно силен, чтобы сделать для меня нечто равноценное воскрешению твоих родителей.

Да-а-а! Шанс! Десять лет поисков и два года мучений стоили одной-единственной фразы!

– Что я могу для тебя сделать?

– Распечатай портал в иной мир в центре Танатоса».

* * *

Тиамат отправил Саджи в большой мир и, расплывшись в улыбке, вернулся в свой дом на дне моря Безумия. Не считая владельца кабинета и Краша, в нем собрались все три офицера, ответственные за мир людей, и помощник их официального представителя.

Идзуми и сам улыбался, но должен был спросить.

– И зачем ты устроил это представление? Он же раз двадцать мог умереть еще во время боя. Так ведь нет! Ты еще тридцать раз пытался его убить.

– Он должен был ответить за содеянное!

Краш, едва сдерживавший эмоции во время этой экзекуции, на этот раз сорвался.

– За что!? Он сделал то, что не смог даже Акаши. И у него даже не было предельного развития. И что за чушь с испытаниями? С какого перепугу в мире «Хризалиды» появились существа двадцатитысячного уровня?! Что за беспредел творит Хранитель? Так еще ты, Тиамат, решил собственными руками угробить одного из лучших избранных!

Смерть с уверенностью пожала плечами.

– Он должен был ответить за то, что нацарапал!

Не смеялся только Тиамат. Дьявол Сет валялся на полу, борясь с коликами от смеха. Оборотень посмеивался, принимая форму то человека, то кошки. Идзуми прикрыл лицо рукой и отвернулся. Смеяться над старшим офицером в его офисе – не лучшая идея. Через три минуты все, кроме Смерти, лежали на толстом ковролине кабинета.

Краш с надеждой смотрел за стекло, где вдали проплывал огромный кит с целым городом на спине.

– Вот и начался исход, Акаши. Теперь тебе не будет одиноко.

* * *

На континенте Радаам, в городе Курга, стояла теплая летняя ночь. После того как город стал культурной достопримечательностью, сюда начали стекаться тысячи туристов со всех концов мира. Все пространство вокруг Одинокого Дерева было застроено десятками развлекательных заведений и таверн.

У дерева сутки напролет дежурили десятки стражников. Никому нельзя было взбираться на него или брать крафтовые ингредиенты. Живая и мертвая часть дерева образовывали небольшой проход из обугленной древесины в центре. Всего метр шириной, он вел с одного конца дерева к другому. А точнее, с востока, где встает солнце, к западу, где оно садится.

В восточной части этого прохода открылся стабильный односторонний портал, из которого кубарем выкатился парень с годовалой девочкой на руках. Больше с ним никого не было. В костяном доспехе и с магическим щитом его почти никто не узнал. Люди забыли, кто вырастил, а потом и разрушил это дерево.

Смена структуры мирового порядка: 4 уровень.

Активен Лимитер 4-го порядка.

Текущая локация: Поле Одинокого дерева.

В мир вернулся тот, кто уже дважды опрокидывал божественный Олимп.