Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

– Вон они! – Диана указала на быстро приближающуюся вдоль береговой полосы точку. – Сейчас увидишь весь этот бедлам: Карина, её муж Георгий, моя младшая племяшка Дарина и два старших, Артур и Ролан. Им скоро по семь исполнится, близнецы и башибузуки! Я свою комнату запираю, когда они приезжают.

– Любознательные мальчики, – подтвердил Берг, пряча улыбку в уголках рта.

Точка между тем превратилась в пятнышко, в котором всё отчётливее угадывался обтекаемый силуэт скоростной авиетки. Сделав изящный разворот, машина опустилась на площадку, даже не взбив пыль лапами-опорами – в кресле водителя сидел профессионал.

– Георгий Тагиров – в прошлом пилот космофлота, – пояснила Диана. – Как и ты. Только ушёл он не в командиры косморазведки, а в инспекторы СБ.

– Он тоже из службы безопасности? – удивилась Елена.

– Ага. Плотно мы тебя обступили, да? – улыбнулась девушка. И серьёзно добавила: – Не забывай, СБ к нашему делу отношения не имеет. Так что для Тагирова всё, что касается Горгоны – под грифом «Совершенно секретно». Для моей сестры и подавно.

Пристинская кивнула – секретно, значит секретно. А из пассажирского салона уже выпрыгнули два рыжих «башибузука» и, не дожидаясь старших, ворвались во дворик.

– Привет деда! Привет Дин!

– Ты как их различаешь? – испуганно прошептала Елена.

– Никак, – Диана старательно улыбалась несущимся во весь опор племянникам. – Привет малолеткам! Познакомьтесь, это тётя Лена. Она – командир косморазведки.

Близнецы взбежали на крыльцо и пошли хороводом вокруг Елены, критично разглядывая её со всех сторон.

– Правда? А на скольких планетах вы побывали? – полюбопытствовал один.

– На четырнадцати.

– Нечего, солидно, – одобрил второй. Или тот самый? Они были абсолютно одинаковыми. – А на каких именно? На Карбоне были?

– Или на Акве?

Ответить мальчишкам Пристинская не успела.

– Ну здравствуйте, господин Робинзон! Поздравляю с Днём Рожденья! Желаю всего-всего-всего! Подарки будут чуть позже. Привет и тебе, Пятница! О, да я вижу, Пятниц стало две! В правильном направлении движетесь, господин Робинзон.

Карина улыбалась, но при этом разглядывала Елену не менее критично, чем близнецы. Она и впрямь была похожа на сестру и отца, такая же высокая и плечистая. Но в отличие от Дианы, её тёмно-русые волосы густой волной ложились на плечи. И в карих глазах светилось не лукавое озорство, а уверенная доброжелательность.

– Здравствуйте, – Елена кивнула.

– Э нет, так не пойдёт! – запротестовала Диана. – Если кто-то думает, что я позволю двум своим самым близким подругам «выкать», то жестоко ошибается!

Артур и Ролан, поняв, что немедленного рассказа о Дальнем Космосе не будет, умчались к пляжу, а на крыльцо поднялась последняя пара гостей: худощавый черноволосый мужчина среднего роста вёл за руку маленькую девочку в ярко-розовом комбинезончике.

– А вот и мой главный подарок пожаловал! – Берг присел и вытянул руки навстречу внучке. – Дарина, ты деда не забыла?

Девочка отрицательно покачала головой, улыбнулась во весь рот и, выпустив палец отца, мгновенно оказалась на руках советника.

– Познакомьтесь, – Карина повернулась к мужчине, – Георгий, мой муж, Елена, подруга Дианы. И учти, Дин запрещает обращаться к ней на «вы».

– Очень приятно, – неуверенно произнёс Тагиров. – Значит, будем на «ты».

На мгновение их глаза встретились, и Пристинская почувствовала, как внутри дёрнулась какая-то ниточка.

– Привет. Да, будем… – она быстро отвернулась.

Мужчина как мужчина, самый заурядный. В окружении яркого семейства Бергов он и вовсе терялся. И в лице ничего запоминающегося: тонкие усики, резко очерченные скулы, в тёмно-карих глазах нет той глубины, что у Воронина. Всё чётко и ясно: удивление, граничащее с изумлением, и ... страх?! «Чего он испугался, взглянув на меня? А я почему так резко отвела взгляд?» – Пристинская решительно не понимала. Но когда Берг скомандовал: «Прошу всех в дом!» – облегчённо вздохнула. Никто ничего не заметил. Будем надеяться, что и Тагиров не понял значения пробежавшей между ними невидимой искры.

Программа празднования «Дня Рождения Советника Президента» была заранее составлена и утверждена, инвентарь и материалы приготовлены, обязанности распределены. Семейный ужин на свежем воздухе стал неожиданностью разве что для Пристинской. Неожиданностью приятной – вне стен дома не так остро ощущаешь свою неуместность в гостеприимной, весёлой, но, тем не менее, чужой компании.

Пикник устроили недалеко от дома, на поляне в лесу. Тагиров распаковал принесённые сумки и принялся собирать конструкцию, называемую странным словом «мангал». Елена, не удержавшись от любопытства, подошла ближе.

– Это для шашлыков, правильно? Чтобы жарить их на открытом огне, да?

Ответить Тагиров не успел, за него это сделала Диана, незаметно подкравшаяся сзади.

– Да, всё верно! И не приставай к моему зятю! – она шутливо шлёпнула Пристинскую пониже спины. – Пошли лучше дрова собирать.

– Дрова? Зачем? Мы же принесли с собой уголь.

– Ха! Вижу, наши косморазведчики страшно далеки от матушки-Земли. Уголь нужен для мангала, а дрова – для костра. Как ты себе представляешь пикник без костра?

– А разве можно жечь костры в лесу?

Диана задумчиво потёрла кончик носа.

– Вообще-то нельзя. Но ради Дня Рождения Советника Президента… А, не бери в голову! Пошли!

Она взмахнула рукой, отметая все заботы и, схватив подругу за руку, потянула в лес.

Пока они собирали хворост, Карина накрыла импровизированный стол, а от мангала потянуло вкусным дымком. Казалось, Тагиров не только жарит мясо, а выполняет древний таинственный ритуал. Каждый раз, возвращаясь на поляну, Елена не могла удержаться, чтобы украдкой не глянуть в его сторону.

Наконец Диана объявила:

– Дров достаточно. А костёр разжигать косморазведчики умеют?

– Умеют, умеют! – засмеялась Пристинская. – Костёр разжигать мне приходилось, а жарить шашлыки на мангале – нет! Так что командуй костром сама.

И неожиданно для себя самой показав подруге язык, направилась к Тагирову. Георгий стоял, задумчиво глядя на тлеющие в жаровне угли. Заметил подошедшую зрительницу, растерянно улыбнулся.

– Скоро будут готовы, – он аккуратно повернул шампур с аппетитно подрумянившимися ломтиками мяса и колечками лука. – Сейчас все предпочитают пользоваться автоматическими мангалами. Нанизал мясо, заправил углями, включил, и жди, когда поджарятся. А мне нравится так, «по-первобытному». Наверное, я и сам не современный человек. Люблю забраться в глушь, где поменьше людей и цивилизации. А вы… ты?

– Не знаю. Я тоже не любительница шума и суеты. Но совсем уж вне цивилизации оказываться редко приходится… на Земле, конечно! Георгий, а почему ты ушёл из космофлота, если не секрет?

– Мне кажется, мы слишком увлеклись космосом. У нас ещё столько задач на Земле! Никто их за нас решать не будет, и убежать от них не получится. Даже при помощи гипердвигателей. – Он взглянул на жаровню: – О, этот пора перевернуть, а то подгорит!

– Можно мне?

Елена чересчур быстро протянула руку. На мгновение пальцы Тагирова коснулись её ладони. Опять точно электрический импульс пробежал по телу. Они вздрогнули одновременно. Мужчина отдёрнул руку.

– Эй вы, люди на блюде! – тут же донёсся от костра голос Дианы. – Вы там шашлыки не сожжёте? А то у нас костёр горит, стол накрыт, вино откупорено. И у всех слюнки текут.

– Какие нетерпеливые! – натянуто улыбнулся Тагиров. – Ещё пять минут и будет готово.

– Пять минут? Засекаю. Но учтите, Карина уже взяла в руки нож и примеряется, куда бы его воткнуть.

– Фу, глупая девчонка! – засмеялась старшая сестра. Но и её смех показался Елене наигранным, оттого самой стало неловко.

Стемнело незаметно. Сгустились тени за спиной, проглотив деревья с поредевшей листвой. Костёр и горстка людей в кольце тёплого живого света – всё, что уцелело от мира. Когда здравицы в честь именинника были сказаны, вино выпито, шашлыки съедены, истории о далёких планетах поведаны, Берг повернулся к дочерям.

– Девочки, споёте?

– Желание новорождённого – закон! – кивнула Карина и извлекла откуда-то из темноты за спиной гитару. Тронула пальцами струны, вопросительно взглянула на сестру. Диана заговорщицки кивнула.

– Мы с тобой давно уже не те,

Мы не живём делами грешными:

Спим в тепле, не верим темноте,

А шпаги на стену повешены…

Тихая мелодия спугнула тишину лесной поляны. Елена вслушалась в незнакомую песню и с удивлением ощутила, как по коже побежали мурашки. Слова что-то задели внутри. Что-то почти забытое.

– Мы с тобой давно уже не те,

И нас опасности не балуют…

В детстве Леночка искренне считала маму героем Космоса. С годами она научилась быть рациональной, относиться ко всему с изрядной долей скептицизма. Но получается, что тогда, в своём наивном детском восприятии, она была не так уж далека от истины? Маленькая как мышка, хрупкая мамочка действительно была героем? В детстве ей так хотелось стать похожей на неё. И к чему пришла? «…истрачен порох фейерверками…» В тридцать три года мечтает о комфортной спокойной жизни в объятиях утончённого сибарита Мишеньки. Обзавестись семьёй, отгородиться от мира радужной стеной любви. А как же…

– Море ждёт, а мы совсем не там, —

Такую жизнь пошлём мы к лешему.

Боцман – я! Ты будешь капитан.

Нацепим шпаги потускневшие…

Голоса сестёр звучали всё увереннее, настойчиво. Нет, чушь, чушь, чушь! Счастье женщины в любви, в семье, в детях. А проблемы человечества – не её забота! Пусть с ними разбираются сильные люди, такие как Берг, Диана, Тагиров «…А здесь, а здесь мы просто лишние …» Чушь!!!

Пристинская больно прикусила щеку и очнулась. С удивлением поняла, что песня закончилась, а она так и сидит, напряжённо выпрямившись и сжав кулаки. Тряхнула головой, прогоняя наваждение, повернулась к сидящему рядом Бергу.

– Что это была за песня?

– Не знаю, очень старая. Дочери где-то раскопали.

– На сегодня песен хватит, – Карина положила гитару. – Вы празднуйте, а нам пора баиньки.

– Я провожу! – вскочила Диана. – Господин советник, вы не против, если вас немного поохраняет инспектор Тагиров? Мы с сестрой посекретничаем.

Проводив взглядом дочерей и внуков, Берг повернулся к Елене.

– Хорошие у меня девочки?

– Очень. Завидую вам.

Советник взглянул на неё и грустно вздохнул. Будто предчувствовал что-то и сожалел. У Пристинской тревожно сжалось сердце.

– Почему вы так на меня посмотрели?

– Нет, нет, не обращайте внимания! – смутился Берг и поспешил сменить тему разговора: – Диана говорила, вы собираетесь уезжать? Надоели мы вам?

– Что вы! Но нужно и честь знать, я и так у вас загостилась.

– Да, конечно, у вас много собственных дел, нельзя весь отпуск на наши затеи растрачивать. У меня к вам одна просьба: перед отъездом зайдите ко мне в кабинет.

Пристинская удивлённо посмотрела на него, ожидая продолжения. Но Берг молчал, вслушиваясь в ночную тишину. Она тоже прислушалась невольно. Ничего, лишь потрескивали, догорая, угли в костре.

[1] Стихи Натальи Федоренко.

Глава 16. Авантюра

К утру погода испортилась окончательно. Елена вышла на террасу и невольно поёжилась – зябко. Сизые тучи заволокли плотным одеялом небо, унылое бесцветное море с безнадёжным упорством било волна за волной в промокший пляж и, довершая картину, сеял мелкий осенний дождь. Бергу повезло, осень подарила ему последний погожий денёк. А для Пристинской это стало ненавязчивым напоминанием, что пора возвращаться домой. Ничего конкретного так и не было сказано за без малого неделю пребывания в этом странном доме. Одни намёки и догадки.

Она вернулась в дом, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Зачем советник просил зайти? Решился сказать хоть что-нибудь? Или просто попрощается?

Берг сидел за компьютером, откинувшись на спинку кресла. Размышлял о чём-то.

– Доброе утро! Можно? – Елена остановилась в дверях. – Вы просили…

– Доброе утро! Заходите Леночка! – Берг приветливо кивнул. Встал, уступая место: – Я вас задержу буквально на несколько минут. Присядьте.

Пристинская опустилась в кресло, взглянула на монитор. Там плавали аквариумные рыбки.

– Как я и предупреждал, рассказать что-либо о событиях, связанных с экспедицией на Горгону, не имею права. Зато я могу рассказать другую историю. По ведомству СБК она не проходила, я занимался нею, так сказать, в частном порядке.

Примерно месяц спустя после гибели экипажа «Христофора Колумба» случилось ещё одно трагическое событие. Вполне заурядное – автокатастрофа. На горной дороге столкнулись легковой мобиль и автоцистерна, перевозившая сжиженный водород. Обе машины сорвались с обрыва. Водитель тягача успел выпрыгнуть, а женщина, управлявшая легковым мобилем, погибла. У неё не было ни единого шанса спастись – цистерна упала сверху на легковушку, раскололась от удара, образовавшаяся гремучая смесь взорвалась. Спасатели нашли на месте катастрофы лишь оплавленный металл. А через две недели супруг погибшей покинул территорию Европейско-Российского Союза. Причём, вдвоём с новой подругой.

На Земле эта пара задержалась недолго. Как раз тогда Фонд Джорджа Вашингтона завершал комплектовать свою колонию. Они улетели на транспортной барже уже в качестве официальных супругов. Обыденная житейская история вроде бы. Но если вспомнить, что собой представляла та колония, история превращалась в довольно занимательную. Планета Вашингтон была в своё время признана условно-пригодной для колонизации. Большую часть поверхности её покрывают многокилометровые ледники, лишь полоса суши вдоль экватора не скована вечной мерзлотой. Здесь теплится жизнь, приспособившаяся к короткому холодному лету и долгой суровой зиме. Оазис вполне может поддерживать колонию с ограниченным количеством населения. Но самое главное, гляциологи определили, что ледниковый период на Вашингтоне миновал свой пик, и в последующие два-три столетия климат на планете кардинально изменится. Следует лишь немного подождать.

Большинство землян ждать не хотело. Большинство, но не все. Фонд Джорджа Вашингтона основали люди, не утратившие веру в принципы своих далёких предков, писавших Конституцию Соединённых Штатов. Они решились на дерзкий социальный эксперимент – откатить человеческую историю назад к рубежу девятнадцатого-двадцатого веков и попытаться пройти весь последующий путь заново, вдали от Земли, изолировавшись от любого внешнего влияния.

Основатели фонда выкупили права на ледяную планету и начали вербовать желающих участвовать в эксперименте. Колонистам гарантировались суровый климат, тяжёлый физический труд, примитивные условия жизни и – личная свобода. Отбор проводился только по двум параметрам: крепкое здоровье и хорошая наследственность. Основатели верили, что когда-нибудь Вашингтон станет цветущей планетой, заселённой расой сильных свободолюбивых людей.

Всё это Пристинская знала и без рассказа Берга. Но какое отношение имеет к ней пара, променявшая вполне ощутимого журавля в руках на сомнительную синицу в небе? Поймав её вопросительный взгляд, советник улыбнулся и, подойдя к столу, набрал на клавиатуре код.

– Имена Инги и Генриха Брунхартов, а также Алисы Конвей вам, конечно, ни о чём не говорят? А фотографии? Двадцативосьмилетней давности, разумеется.

Фото появлялись на экране по очереди. Первым – мужчина лет сорока. Худощавое лицо с заметными залысинами, серые задумчивые глаза. Затем полная темноглазая женщина с короткой стрижкой и ямочками на щеках. Это лицо показалось Елене смутно знакомым, но привязать имя Инги Брунхарт к чему-то в памяти она не могла. Последней на экране появилась ещё одна женщина. Огненно-рыжие кудри, синие глаза, алые губы. Яркая внешность, запоминающаяся. Но… те же ямочки на щеках и задорно вздёрнутый носик.

Елена удивлённо повернулась к Бергу. Предвосхищая её просьбу, он вывел на экран фотографии обеих женщин одновременно. Сомневаться не приходилось – Инга Брунхарт и Алиса Конвей были одним и тем же человеком. Пристинская пожала плечами:

– Надо понимать, госпожа Брунхарт всё же получила свой шанс? Автокатастрофа была подстроена?

Берг не ответил, продолжал манипулировать с изображениями. Фото Алисы Конвей исчезло, а лицо Инги Брунхарт начало меняться. Пропали излишняя округлость щёк и складка на шее, волосы стали длиннее и приобрели русый цвет, глаза тоже изменились.

У Пристинской внезапно перехватило дыхание.

– Это же… тётя Лена! Елена Коцюба, мамина подруга. Но она же…

– Это лишь предположения. Верны ли они – проверить невозможно. Когда последняя баржа с переселенцами на Вашингтон покинула Солнечную систему, связь с колонией прервалась согласно условиям эксперимента. Возможно, он пройдёт успешно, и через сотни лет потомки нынешних колонистов построят звездолёты и прилетят на Новую Европу. А возможно и нет. Авантюрный эксперимент закончится крахом и вымиранием.

Он помолчал, потом развёл руками.

– Собственно, это всё, что я могу рассказать.

Пристинская ещё раз посмотрела на глядящее с экрана лицо Коцюбы, перевела взгляд на советника.

– Спасибо и за это, – она поднялась. – И за гостеприимство.

– Не за что, Лена! Я рад был с вами познакомиться. Будет возможность, приезжайте.

Следующее утро Пристинская встречала далеко от провинциального Крыма, от удивительных людей, встреченных там. В самом сердце Евроссии – в столице. Рядом с любимым.

Елена открыла глаза, сладко потянулась. Знакомая постель, знакомая комната с зеркальным потолком. Она повернула голову. Воронин ещё спал. Какое неожиданно-детское у него сейчас лицо! Морщинки вокруг глаз разгладились, губы бантиком, совсем как большой ребёнок. Захотелось обнять и прижать к груди. На мгновение промелькнуло в памяти лицо Тагирова, удивлённо-испуганные глаза, вздрогнувшая рука. Ещё немного, и нафантазировала бы себе любовь с первого взгляда. Вот она, её настоящая любовь, лежит рядом, близкая и родная. И не нужно ничего придумывать!

Елена придвинулась, осторожно коснулась губами щеки мужчины. Воронин мгновенно открыл глаза, улыбнулся.

– Ты проснулась? Так рано?

– Я привыкла рано просыпаться.

– И я. Но не откажусь поваляться в постели подольше. Особенно когда рядом любимая женщина. Или ты уже проголодалась? Тогда буду кормить тебя завтраком. Пока тебя не было, я научился варить сладкую рисовую кашу на молоке. Нравится такая?

– Нравится, – засмеялась Елена. – Мне всё, что ты готовишь, нравится.

Воронин выскользнул из-под одеяла, встал. Елена залюбовалась невольно: какой он ловкий, сильный. Красивый.

– Ты пока валяйся, а я приготовлю. Это быстро.

Накинул халат и исчез прежде, чем Елена успела остановить. «Предупредительный. Милый. Мой», – проводила она его взглядом. Подумала, что можно закрыть глаза и чуть-чуть подремать. Но сон не шёл. Какой сон после той информации, что удалось вчера получить? Пока летела в аэробусе, только об этом и думала, и теперь опять накатило.

В том, что Инга Брунхарт, она же Алиса Конвей, на самом деле Елена Коцюба, сомневаться не приходилось. И Берг уверен, иначе не рассказал бы эту историю. Значит, разведчик-планетолог «Христофора Колумба», участвовавшая в роковой вылазке, жива вопреки официальной версии. И наверняка может рассказать много такого, что было бы интересно не только дочери её подруги, но и советнику по внеземным цивилизациям. Однако находится Коцюба вне досягаемости Евроссии. Уже двадцать семь лет планета Вашингтон полностью изолирована от остального человечества, ни один космический корабль не может войти в её локальное пространство.

Не верно! Добраться до Вашингтона на гиперкорабле труда не составит. Но запрещено. Даже советник президента с его полномочиями не в силах преодолеть этот запрет. Слишком хрупкое равновесие установилось на Земле, любое нарушение международных соглашений способно привести к непредсказуемым последствиям. Что же остаётся, ждать? «…через сотни лет потомки нынешних колонистов построят звездолёты и прилетят на Новую Европу». Да, Евроссия подождёт. Но у Елены Пристинской нет такого запаса времени! Зато у Елены Пристинской есть корабль и должность командира. Разумеется, самовольный полёт на Вашингтон – не шутка. Минимум, что за это будет – дисциплинарная комиссия и позорное увольнение из космофлота. Но с другой стороны, о полёте никому на Земле знать не обязательно. Связи между планетой и прочим миром нет, и если экипаж поддержит командира… и прежде всего – навигатор! Если остальные в случае разоблачения могут оправдываться тем, что их поставили перед фактом, то навигатор – никак. Согласится Михаил рисковать карьерой?

А советник Берг не прост! Не зря присматривался к ней несколько дней, прежде чем выложить историю с Брунхартами. Именно на такой её поступок он и рассчитывает. Если экспедиция пройдёт успешно, Берг получит необходимую информацию. Если что-то сорвётся – всё спишут на самоуправство командира корабля, сделают из Пристинской козла отпущения. Обвинять советника президента в чём бы то ни было Елена не собиралась. Ей ведь никто не приказывал, даже не просил ни о чём. Экспедиция на Вашингтон будет её личным решением. А отвечать за свои поступки Елена Пристинская умеет. Но Михаил…

Звякнул серебряный колокольчик.

– А вот и каша! – Воронин вкатил в спальню знакомый столик на колёсиках. – Дегустируй, пожалуйста. Приятного аппетита!

Каша у него получилась превосходная. Как раз такая, какая Елене нравилась – в меру сладкая, достаточно крутая, чтобы не вытекать из ложки, снежно-белая с жёлтыми разводами сливочного масла, закрученными в аккуратную спираль. У Воронина каша по её рецепту получилась куда лучше, чем у неё самой. «Наверное потому, что он любит тебя больше, чем ты сама себя», – подсказал противный голосок в голове. – «И чем ты ему за это хочешь отплатить?»

– И как? – Воронин смотрел настороженно, ожидал вердикта.

– Очень вкусно! – Елена облизала ложку. – Самая вкусная каша, какую я ела в своей жизни. У тебя всё всегда самое лучшее. Потому что ты – самый лучший мужчина! Мой!

– А ты – самая лучшая женщина, – Михаил улыбнулся и, склонившись, осторожно поцеловал её ушко. – Ты так долго не звонила, я начал волноваться. У тебя всё в порядке? Ты решила свою задачу из прошлого?

Елена медлила с ответом. Она не вправе рассказать Михаилу о настоящей цели полёта – «Совершенно секретно. Без срока давности». Получается, он должен идти на служебное преступление, доверившись её слову? А так хотелось, чтобы их любовь ничего не омрачало! Но ведь он сам предложил помощь… Пристинская отважилась:

– Нет. Я не могу её решить без твоего содействия. Мне нужно разыскать одного человека.

– И в чём трудность? Этот человек живёт не в Евроссии? Вообще не на Земле?

– Да, не в Евроссии и не на Земле. Он живёт на планете Вашингтон.

Воронин перестал улыбаться. Отодвинул в сторону столик с пустой тарелкой.

– Я так понимаю, это не шутка? Планета Вашингтон – закрытая зона, даже президент не поможет найти того человека.

– Президент не поможет – у него нет гиперкорабля. А у нас есть.

– Несанкционированное вторжение в закрытое локальное пространство? Ты понимаешь, какие могут быть последствия? Леночка, это авантюра. Никто не представляет, что сейчас творится на Вашингтоне. А ты хочешь так запросто туда явиться!

– Почему «запросто»? Будем соблюдать меры предосторожности, запасёмся необходимыми вакцинами, экипировкой. Колония на Вашингтоне существует полсотни лет, и местные жители вовсе не дикари и не преступники. Возможно, у них действуют жёсткие законы, но я не собираюсь их нарушать.

Воронин покачал головой.

– Спрашивать, кто тот человек, как он связан с твоей мамой, бесполезно? Это тайна?

– Тайна. Не моя, прости.

В комнате повисло молчание. Тягостное, давящее. Похоронное какое-то. Пристинская не выдержала:

– Так ты не станешь мне помогать?

Воронин повернулся к ней. Бездонные серые глаза его смотрели пристально, словно хотели проникнуть в саму душу, добраться до самых сокровенных уголков. Елена невольно поёжилась, отодвинулась. И вдруг он улыбнулся.

– После того, как я объяснился тебе в любви, что мне остаётся? Куда ты, туда и я. Но предупреждаю, мы с тобой затеваем авантюру, которая может нам дорого стоить!