Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Игорь Вереснев,Софи Анри,Sleepy Xoma,Дмитрий Лим,Евгений Лисицин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 238 (всего у книги 354 страниц)

Глава 25. Попытка

Утром Елена проснулась, разбуженная вскочившим с постели Георгием:

– Ух ты, проспал! Семь почти, а я в постели! Мне же на вахту заступать!

– Как на вахту? – опешила Пристинская. – Ты же недавно сменился?

– Влад с Яном попеременно у Пиврона работают, а я с больной ногой там не помощник. Вот и отдуваюсь здесь за всех. Не сотрудников же «Генезиса» привлекать к вахтам! – Тагиров быстро натянул брюки, сунул ноги в башмаки, подхватил на ходу куртку: – Побежал. А ты спи, я тебе следующую вахту поставлю. Хорошо?

– Хорошо. Но спать я не буду. Мне нужно слетать на станцию.

– В самом деле?

Георгий воспринял её слова как шутку и стремился подыграть, лихорадочно соображая в чём соль. Продолжать разговор в такой манере было бы издевательством. Пристинская села, натянув одеяло до подбородка:

– Гоша, я не шучу. Мне действительно необходимо побывать на станции.

– Что значит «не шучу?» Станция заблокирована, попасть внутрь невозможно. Разве что резать купол лазерной пушкой.

– Аварийный шлюз снаружи можно открыть вручную.

Улыбка на лице Тагирова растаяла.

– То есть как? И ты не предупредила?! Его следовало заварить намертво!

– Поэтому и не предупредила. Не люблю необратимые действия.

Георгий сел, запустил пятерню в тёмный ёжик волос.

– Та-ак… И для чего тебе понадобилось туда возвращаться? Лена, я понимал тебя, когда ты полетела вниз, чтобы задержать эксперимент, понимал, когда ты организовала эвакуацию персонала. Но после… Твоя непонятная «экскурсия» в ущелье – на двое суток! Теперь ещё хлеще. Лена, на станции больше нет людей, там некого спасать! Или тебе нужна информация из их компьютеров? Думаю, Берг будет лишь рад, если она сгорит вместе со станцией.

– Компьютеры не при чём, это другое. Гоша, я сама не знаю, получится ли у меня. Если получится – я расскажу, честное слово! У меня от тебя нет тайн. Если не получится – тем более. Но сейчас я не могу, пойми.

– Нет тайн, хорошенькое дело! Да все твои поступки – сплошная тайна! – взвился Тагиров. – В любом случае визит на станцию – самоубийство. Ты представляешь, что творится внутри? Конечно представляешь, ты же была там! Нет, не проси, я и разговаривать не хочу на эту тему.

– Я и не прошу, – Елена почувствовала, как внутри закипает злость. – Я ставлю тебя в известность. О том, что лечу на станцию.

Она отвернулась, дотянулась до лежащей рядом с кроватью одежды. Молча, не глядя на Тагирова, начала одеваться.

– Ян пойдёт с тобой, – Георгий сделал шаг к отступлению.

– Нет. Ни Ян, ни кто другой.

– Лена, но это же безумие, отправляться в тот ад в одиночку!

– Безумием было бы брать кого-то с собой. Это не имеет отношения к нашей операции, это моё личное дело. Если я рискую, то исключительно собой.

– А я?! Если с тобой что-то случится? Ты же сама говорила, мы с тобой – одно целое!

В голосе его было столько боли! Пристинская смутилась. Что это она и впрямь?

– Гошенька, пожалуйста, не бойся за меня! Со мной ничего не случится, я знаю. Марина сказала – для нас с тобой экспедиция закончится благополучно. Мы вернёмся на Землю живые и здоровые.

– Марина... тоже мне авторитет! – проворчал Георгий, но уже не так безнадёжно.

Пристинская наклонилась, поцеловала его в губы. Марина говорила ещё кое-что. Но этим делиться с любимым Елена пока не решилась.

Серая «заклёпка» купола лоснилась под лучами солнца. Пристинская посадила шлюпку напротив аварийного шлюза, выбралась из кабины, подошла к едва различимому шву, обрамляющему дверь. Подумала, что так же она стояла три дня назад, только было это с противоположной стороны станции. И мысли были другие. Тогда нею владела бесшабашная храбрость, когда всё равно, что ждёт впереди: смерть так смерть, жизнь так жизнь. А сейчас было страшно. По-настоящему, до дрожи в коленях, до холодного пота. Не из-за разгуливающих внутри купола чудовищ страшно, – из-за того, что затеяла.

Пристинская открыла крышку панели, взялась за колесо запора, попробовала провернуть. Колесо не подчинилось. На секунду её охватил ужас, перемешанный с облегчением, – замок заклинило?! Но колесо поддалось, медленно, нехотя. Видно, давно никто не открывал шлюз «старым дедовским способом». Шов становился всё шире, пока не превратился в чёрный зев ведущего внутрь прохода. Елена протиснулась в переходную камеру, приготовила бластер. Две минуты ушло на выравнивание атмосферы, и внутренние двери распахнулись, открывая небольшое квадратное помещение. Шкафы для скафандров, дверь лифта и дверь, ведущая на аварийную лестницу. Пристинская нерешительно посмотрела на одну, на другую. Нет, лифт – опасная штука, очень легко превращается в ловушку. Уж лучше подниматься по лестнице.

От аварийного шлюза не было прямой дороги к лабораториям нулевого и первого ярусов. Добираться следовало через второй ярус, сквозь сеть коридоров вспомогательных секторов. Три дня назад здесь было пусто, ни людей, ни чудовищ. Чтобы не заблудиться, Пристинская пошла по кольцевой галерее вдоль стены купола, – дольше, но надёжней, самый короткий путь не всегда самым быстрый. Серый пластик покрытия, редкие двери отсеков, радиальные коридоры, время от времени открывающиеся по левую руку. И тишина. Что, все сожрали друг друга? Или притаились, охотятся? Решившись, она окликнула мысленно: «Дин, ты здесь?» Испугалась, сама не понимая, чего больше – бредовости того, чем пришла заниматься, или того, что это может оказаться вовсе не бредом.

«Дин, если ты жива, отзовись!» – повторила настойчивее. Галерея закончилась тупиком. За переборкой был зал главного шлюза, требовалось обойти его, добраться до центральной лестницы. Дальше дорога ей известна. Пристинская свернула в боковой коридор, не переставая звать: «Дин, ну отзовись же!» Движение над головой она заметила слишком поздно. Луч полоснул по потолку метрах в двадцати, а лапа гигантского хамелеона, целого и невредимого, была рядом, прямо перед лицом! Бластер бесполезной железкой улетел в конец коридора, удар спиной об стену бросил Елену ничком на пол. Чудовищные зубы рванули металлоткань скафандра на спине... и тут же душераздирающий нечеловеческий визг ударил по ушам и мгновенно захлебнулся в громком хрусте.

Пристинская подняла голову. Обезглавленная туша лежала в двух шагах от неё, а дальше... Опираясь на мощные, словно закованные в броню щупальца, коридор перегораживал огромный осьминог, пристально разглядывал её водянистыми глазами-блюдцами. Одна из конечностей сжимала бесформенный комок, роняющий на пол красно-бурые сгустки. Неуловимое движение, и комок, недавно бывший головой хамелеона, развалился окончательно.

– Лена Пристинсская... Вот мы и встретилиссь...

Елена судорожно сглотнула. К подобному зрелищу она была не готова.

– Ты… ты кто? Я тебя знаю?

– Знаешшшь… Я Иорико Танемото. Не бойся, убери гермошшлем. Хоччу поссмотреть на тебя...

Пристинская поднялась на ноги. Покосилась на изуродованную тушу хамелеона, спросила:

– Кажется, ты мне спасла жизнь. Почему? Ты ведь должна меня ненавидишь. Я думала, ты… вы с Ворониным… А я его убила! – выпалила она наконец.

Осьминог вдруг забулькал. Елена не сразу поняла, что это он смеётся.

– Смерть – чересчур сложная штука, чтобы поминать её всуе. А крассота абсолютна, её нельзя ненавидеть.

– Ты что, делаешь мне комплимент? – хмыкнула Пристинская. Ответа не последовало, и она решилась: – Ладно, смотри.

Тронула пальцем кнопку-замок на воротнике. Прозрачная сфера вокруг головы утратила жёсткость, распалась на лепестки, съёжившиеся и исчезнувшие в кармашках вокруг шеи. «Всё в точности как на Дзёдо», – мелькнула запоздалая мысль.

Однако в этот раз её никто не бил. Танемото продолжала таращиться своими немигающими глазами-блюдцами.

– Зачем ты пришшла? Здессь опассно для человека... Я могла бы тебе помоччь... Один раз я помогла, помогу ещщё…

– А что потребуешь взамен? – прищурилась Елена.

– Не требую, прошшу... Забери моё человеческое тело с собой.

– На корабль? И отвезти его на Землю? – Просьба озадачила. Что стояло за ней? Что замышляла Танемото? – А если я откажусь? Убьёшь меня как его?

Пристинская кивнула на останки хамелеона.

– Её... – поправила Танемото. – Это Вонда Маршалл, одна из моих биодизайнеров... Забавно, шутка судьбы – она конструировала тело, в котором сама и оказалась... Нет, я не трону тебя... И другим не позволю причинить вред...

– Ого, даже так? В таком случае я не буду спешить с обещаниями. Позволь мне пройти!

Чудовище приподнялось к потолку, раздвинуло щупальца, создав узкий проход, метра полтора в высоту, не больше.

– Иди...

Пристинская пригнулась и шагнула вперёд, стараясь не касаться щупальцев. Каждой клеточкой она чувствовала нависающую громаду. Одно движение этого чудища – и мокрое место останется от Мышонка, скафандр не поможет. Лишь дойдя до конца коридора, она оглянулась. Танемото бесшумно скользила в нескольких шагах за ней.

За поворотом находилась площадка лестницы. И – прямая дорога к центру управления. Здесь ничего не изменилось после ухода людей три дня назад, единственно тело Воронина исчезло. Поняв её удивление, осьминог за спиной забулькал:

– Ищешь Михаила? Не найдёшшш… Ты его застрелила, а я съела… Так кто из нас круче обходится с любовниками?

Елена невольно поёжилась. Снова позвала: «Дин, ты здесь?» Нет ответа. Что дальше? Спуститься в лабораторию, к шахте? Покосилась на Танемото и направилась к лестнице.

Она готовилась найти внизу следы побоища, однако разлагающихся останков не увидела. Только груды разгромленного оборудования и тёмные пятна засохшей крови.

– Я почистила... Падаль такая вкуссная, – вновь забулькал осьминог. – Особенно внутренности, когда начинают гнить.

Желудок судорожно дёрнулся, норовя вывернуться наизнанку. Стоило труда подавить приступ рвоты. Елена вышла в середину зала: «Дин, ты меня слышишь? Дин, пожалуйста, отзовись!» Танемото прервала её немой отчаянный крик:

– Ты пытаешься что-то сделать силой мысли, я чувствую. Но у тебя слишком слабое ментальное поле для этого. Хочешь, помогу? Я настроюсь на твой альфа-ритм, получим эффект резонанса. Хочешь?

Пристинская вздохнула, стараясь не оглядываться на собеседницу. Отказаться? Тогда какой смысл её визита на станцию? Не для самоуспокоения же она это затеяла! Она сдалась:

– Да, хочу.

– Сядь на пол, закрой глаза, расслабься. И делай то, за чем пришла.

Елена послушно выполнила рекомендации. «Дин! Отзовись!» – это, и правда, был резонанс. Мысленный крик оглушил так, что в ушах зазвенело, а перед глазами закружились светящиеся мошки. Получилось? – успела подумать она. И тут истерически орущая толпа ворвалась в черепную коробку: «А-а-а! А-а-а! А-а-а!» – «Что со мной? Что со мной происходит?!» – «Я не хочу, верните меня назад!» – «Сволочи! Сволочи!» – «Помогите же, пожалуйста, помогите!» – «Это не я! Я не делал этого!» – «Уничтожу! Убью! Разорву!» – «Жрать, хочу жрать!» – «Кто здесь? Кто?»

Пристинская сжала виски, понимая, что ещё мгновение, и она не выдержит натиска, сойдёт с ума. Сразу всё стихло.

– Что случилоссь?.. – поинтересовался осьминог. – Тебе плохо?

– Я слышала… Чьи это голоса?

– Это кричат те, кто прошёл трансмутаццию. Хотят вернуться, ищут тела… Хоть какие-нибудь. То, что ты затеяла, опассно… Они могут отобрать у тебя тело… Этому я не смогу помешать. Лучше уходи.

– Нет, я ещё попытаюсь, – Пристинская упрямо покачала головой. – Давай опять твой резонанс.

– Как знаешшь…

«Дин, отзовись, ты здесь?!» – она крикнула изо всей силы, рискуя оглохнуть и ослепнуть. И вновь голову заполнила многоголосица: «А-а-а! А-а-а!» – «Человек! Я чувствую человека!» – «Кто здесь?» – «Помогите!» – «Лена?!» Она едва не пропустила заглушённый воплями знакомый голос. Закричала радостно: «Да, это я! Дин, я пришла за тобой!» – «Лена, ты где?» – «Я здесь, рядом с тобой! Я хочу увести тебя отсюда!» – «Но как?! Я ничего не вижу, не чувствую!» – «Дин, вспомни, в центре управления. Это ведь ты управляла моим телом? Повтори ещё раз!» – «Зачем? Я не хочу отбирать у тебя тело».

Внезапно Елена сообразила, что Диана может и не согласиться! «Дин, сделай это для меня!» – «Нет, Лена, так нельзя. Прощай!» – «Дин, подожди! Позволь мне тебя спасти! Пожалуйста!» – «Спаси лучше меня!» – «Нет, меня, меня!» – «Идите все прочь, это моё!» Пристинская вдруг ощутила вкус тёплой, дёргающейся в конвульсиях плоти, сладкий аромат брызжущей из разорванных артерий крови. Кто-то чужой отбирал тело, безжалостно выдавливал её сознание. «Неет! Дин! Дин!» Ослепительно-фиолетовая вспышка ударила изнутри. И всё погасло.

Впрочем, ненадолго. Елена застонала, перевернулась на бок, открыла глаза, села. Отвратительный привкус во рту и тупая боль. Что это с ней было? Она насторожено оглядела себя. Руки-ноги на месте, уже хорошо. Гнусное всё же ощущение. Будто в самом деле кто-то пытается забраться в мозги.

– Очнулась?..

Пристинская покосилась на нависающее рядом чудовище, поднялась на ноги. Голова немного кружилась, но в остальном обошлось, ничего страшного не случилось. Но и хорошего тоже! Диана не согласилась, просто-напросто отказалась от её жертвы. А пробовать заново… Теперь Елена знала, насколько это жутко.

– Я поняла, зачем ты вернулассь… – булькнул осьминог.

– Ты что, прочла мои мысли? – Елена подозрительно уставилась на него.

– Нет, я не умею читать мыссли… Но я чувсствую. Ты пришла за подругой. Той, что сорвала мой эксперимент… Ты оччень смелая, ессли отважилассь на такое… Или глупая.

– Какая разница? – криво усмехнулась Елена. – Всё равно ничего не получилось, твой резонанс не помог. Пора возвращаться.

Она повернулась и пошла к двери.

– Постой… – осьминог резво обогнал её, преградил дорогу. – Моя просьба…

– Какая просьба? Ах, да… – Пристинская нерешительно остановилась.

Чудовище тут же поплыло в угол комнаты, где на полу лежала навзничь миниатюрная черноволосая женщина. Вздохнув, Елена подошла, наклонилась над телом. Пульс был слабым, дыхание еле угадывалось.

– Она третьи сутки без пищи, без воды… Если останется здесь, то умрёт.

– Ты же понимаешь, я не могу обещать спасти её! Самое большее – доставлю в локальное пространство Земли, там мои полномочия капитана корабля заканчиваются. Если санитарная служба решит, что тело опасно доставлять на Лунную Базу, его уничтожат прямо в космосе. Но если и нет, тело навсегда останется в Карантине. Ты думаешь, учёные смогут разбудить её… то есть, тебя?

– Я прошшу об одном – забрать её отсюда…

Пристинская неожиданно поняла, что ей жаль лежащую в коме маленькую женщину. Сейчас Танемото не выглядела гением и сверхчеловеком. Сейчас она была беззащитной, уязвимой… и очень похожей на своих сестёр с Дзёдо.

– Хорошо, я сделаю, что ты просишь.

Она осторожно подняла Иорико на руки. Лёгенькая, куда легче Марины. Донести до шлюпки особого труда не составит.

– Возле шшлюза есть сскафандры… – напомнил осьминог.

– Я видела. Надеюсь, на дороге никто не встретится? Из твоих «сотрудников».

– Можешшь не беспокоитьсся…

Осьминог посторонился, пропуская Елену вперёд, поплыл следом. Проводил по коридору к лифту, ведущему в центр управления, встретил наверху, – непонятно, каким образом успев опередить, – последовал по лабиринту коридоров второго яруса до самого аварийного шлюза. Затем внимательно наблюдал, как Пристинская переодевала бесчувственное тело. Прошептал, когда дрогнула, закрываясь, внутренняя дверь шлюза:

– Спасибо, Лена… До свиданья…

– Надеешься свидеться?.. – удивлённо переспросила Пристинская. Но дверь уже захлопнулась.

Тагиров кипел от негодования:

– Так ты из-за Танемото летала на станцию?! Рисковала жизнью из-за этой преступницы?

– Конечно нет! Я летала за… Гоша, я позже тебе расскажу, когда соберусь с мыслями, ладно?

– Ладно. Ты себя хорошо чувствуешь? Бледная, и глаза мне твои не нравятся. У тебя, должно быть, внутриглазное давление подскочило – сосуды полопались.

– Возможно. Голова немного кружится, а так всё нормально.

– Иди к себе, отлежись. Потом расскажешь, что на станции делается.

– Да, ты прав, – Пристинская взглянула на часы. До начала вахты время в запасе было. – Полежу часик и пройдёт.

– Надеюсь. – Тагиров спохватился: – Подожди, а с Танемото что делать будем?

– В медотсек положим, что ещё?

Она с трудом доковыляла до каюты. Всё-таки визит на станцию изрядно вымотал. Сначала незаметно было, а стоило прилететь домой, на корабль, и всё – ноги подкашиваются, голова кружится. Принять что-нибудь укрепляющее? Или достаточно отлежаться?

Елена стряхнула с плеч куртку, стащила обувь и повалилась на кушетку. Раздеваться сил не было. Удивительно, как вообще смогла привести шлюпку, да ещё и переодеть себя и Иорико. Койка, медленно покачиваясь, плыла куда-то в неизвестность. Не в силах противиться, она плыла вместе с ней. Это был не сон, а скорее обморок…

Маленькая хрупкая женщина с короткими светлыми волосами, улыбалась, махала рукой. За её спиной плескалось бескрайнее синее море, кричали чайки, белел прилепившийся к подножью зелёных гор дом в два этажа. За её спиной был маленький мир, уютный и безопасный. Чтобы добраться туда, надо сделать всего один шаг. По невидимому мосту через заполненную ослепительным сиянием пропасть.

– Мамочка, возьми меня с собой! Я тоже хочу в твой рай!

Не глядя под ноги, Елена шагнула. Мост зазвенел хрустальными колокольчиками и рассыпался.

Улыбка на лице женщины застыла, радость в глазах сменил ужас, губы задрожали. Она смотрела не на Леночку, а сквозь неё. Не выдержав этот взгляд, Елена оглянулась. Трещинки из-под её ноги бежали всё дальше. Вот растрескался их старый львовский дом. Вместе с ним – кованый заборчик, запущенный сад, синее небо над домом, город. Весь мир расползался, рвался в ошмётки как рисунок на гнилой дерюге. Как обветшавшая, пришедшая в негодность декорация. Сквозь неё проступал холодный серый пластик станции «Артефакт-1».

– Что же ты наделала, Мышонок…

Глава 26. Возвращение

Диана очнулась мгновенно, будто вынырнула из чёрного омута. С минуту лежала неподвижно, размышляла, какой странный, похожий на бред сон она увидела. Или это бред, похожий на сон? Нет, всё же сон, она по-прежнему на «Солнечном Ветре» в собственной каюте, и не было ещё головокружительного спуска на планере, ночного марш-броска, штурма станции, ловушки. Не было гибели Марины и ранения Седрика, боя на площадке перед главным шлюзом… Но почему от одного воспоминания об ожогах дрожь пробирает? Диана прислушалась к ощущениям, для верности осторожно коснулась плеча. Нет там никаких ожогов! Значит, сон. Дальнейшее тем более сон: вернувшаяся Марина, ни мёртвая, ни живая, вентиляционные туннели, лаборатория, непонятное защитное поле, шахта, окружённая сеткой лазеров. И её последний отчаянный прыжок.

Она поёжилась. Разумеется, это могло быть лишь сном. Кошмарным, бредовым, но сном. Если бы всё случилось в реальности, то удар о лазерную сетку стал бы для неё последним ощущением. А так… что ей ещё снилось? Трудно связать это в одну последовательность.

Сначала чувство, что тело исчезло. Абсолютная пустота, чёрная и немая. Затем – сон. Сон во сне? Да, такое бывает. Он тоже был странным: центр управления, незнакомая девушка с бластером, целящаяся ей в лицо, Воронин, цинично извиняющийся за то, что сам и приказал сделать. А она-то, наивная, надеялась разбудить в нём старые чувства, пыталась соблазнить его!

Сознание раздвоилось. Одно, парализованное неотвратимостью происходящего, застыло в таком же застывшем теле. Второе наблюдало со стороны, знало до автоматизма, что нужно сделать, но не могло! Не имело власти над телом. Изо всех сил старалось его заполучить. И тут барьер треснул, не выдержав давления, мускулы подчинились. Воронин получил по заслугам, даже палец на кнопке спуска не дрогнул…

На этом сон во сне закончился. И тут же оборвался «внешний», настоящий сон. Она проснулась оттого, что Ленка позвала её… Кто?! Кожа Дианы покрылась холодной испариной. В том «внутреннем» сне она и была Ленкой, только сейчас это поняла. Помнила нежные прикосновения рук Воронина с тех времён, когда они были любовниками. И память тела не исчезла. Даже сейчас, когда она проснулась на корабле, в своей каюте…

В своей?! Три минуты назад Диана была уверена в этом, теперь – нет. Она внимательно огляделась по сторонам, насколько позволял тусклый свет ночника. Двухъярусная кушетка, столик, кресла, небрежно брошенная куртка. Чего это она завалилась одетой на койку? Да ещё и на койку Георгия? А где цветок?! Он всегда висел у изголовья. И портрет Даринки исчез.

Это была не их с Тагировым каюта, другая. Она прекрасно знала, чья. Она была здесь вчера… или сегодня? Сидела на этой самой кушетке и ещё спросила у Марины, не обидится ли Ленка за помятое покрывало… Потому что это – каюта Пристинской! Это кушетка Пристинской, это куртка Пристинской – вон, поблёскивает серебром капитанская нашивка, – а это… Диана подняла к глазам руку. Красивая женская рука с длинными пальцами и точёным запястьем.

Рука задрожала. Сперва еле заметно, потом сильнее и сильнее. Руку она тоже узнала. И зеркало не нужно, она и так отчётливо понимала, КОГО увидит в нём. Это было тело Пристинской. С ощущениями Пристинской, с её памятью… «Я не Ленка! Я Диана Арман!» – едва не заорала она вслух. Никогда в жизни ей не было так страшно. Да что там так, даже наполовину не было! Значит, это не сон? Всё случилось в действительности, весь тот кошмар? В который Елена пришла за ней и позвала, предложив… разделить собственное тело?!

Она отказалась. Но там были другие, хищники, готовые на всё, чтобы вырваться из растворяющего в себе «ничто», вновь получить возможность дышать, двигаться, жить. Пристинская, открыв ментальный канал, стала для них дичью. Диана не могла допустить гибель подруги, попыталась защитить, преградить дорогу охотникам… А потом вдруг резкий толчок и холодная фиолетовая вспышка, словно удар молнии. Чёрт, да разве такое возможно?! Оказывается, возможно. Если это не ещё один сон во сне. А если реальность? Если она впрямь оказалась в теле Пристинской? Что тогда случилось с самой Еленой? Где она?!

Трель интеркома разом оборвала толпящиеся в голове мысли. Диана рывком села… и внезапно ощутила, что не одна в каюте. Нет, не в каюте, – другой человек был куда ближе! Охнув от ужаса и облегчения, она шарахнулась в самый потайной уголок то ли собственного, то ли чужого сознания.

Елена проснулась, разбуженная сигнал интеркома, и с удивлением поняла, что сидит на кровати с открытыми глазами. Впрочем, удивление проскользнуло лишь по периферии сознания, потому как Тагиров смотрел с экрана весьма настороженно.

– Лена, с тобой всё в порядке?

– Да, – не поняла причины его беспокойства Пристинская. – Почему ты спрашиваешь?

– Ты сказала, что полежишь часик.

– А сколько… – Елена взглянула на циферблат и охнула. – Вахта! Я вахту проспала! Почему ты меня не разбудил?

– Ничего страшного, заступишь на следующую. Если хорошо себя чувствуешь.

– Отлично чувствую! Выспалась и как рукой всё сняло. Сейчас душ приму и ужинать прибегу – есть очень хочется. Ребята ещё не вернулись?

– Давно вернулись! Три часа, как «Ветер» ушёл с орбиты.

Елена застонала от огорчения.

– Ну вот, самое интересное проспала! Гоша, нельзя же так!

– Ничего не проспала. До включения генератора два часа, так что успеешь и поужинать, и вахту принять. – Тагиров посмотрел на неё внимательно: – И может быть расскажешь о своих приключениях.

Елена улыбнулась, тряхнула головой.

– Обязательно расскажу, обещаю!

Душевые на корабле-разведчике устроены напротив жилых кают – для удобства. В тех экипажах, где нравы свободнее, космонавты позволяют себе ходить умываться в одном белье. Почему бы и нет? Зачем тратить время, натягивая штаны, если через полминуты их снимать придётся? Пристинская улыбнулась неожиданной мысли, подумала, что так бы и поступила. Но спать она завалилась одетая, значит, пошалить не судьба. Зато обуваться она не будет.

Пристинская босиком прошлёпала по коридору, закрылась в кабинке, разделась. Чувствовала она себя и правда отлично – не соврала Георгию. Головокружение и слабость прошли, тело вновь было полно энергией. Она включила душ и стала под бьющие со всех сторон струи воды. Ух, мурашки побежали по коже от удовольствия.

Экспедиция заканчивалась, ужасы Горгоны остались позади. Они выполнили задание и выжили. Конечно, гибель Дианы радость победы отравляла. Но это война. Как там говорил Георгий: маленькая война, предотвратившая большую? А солдаты на войне погибают, этого не избежать.

Елена зажмурилась, стараясь не думать о смерти подруги. Просто отдаться ощущениям тела. Скорее бы ночь, скорее бы оказаться в объятиях Гошеньки, наверное, тогда станет легче. От мысли о предстоящей ночи груди напряглись. Елена, не удержавшись от искушения, погладила их, сжала… Нет, не сжала. Пальцы словно застыли, отказываясь повиноваться. Всего на секунду, но она заметила.

Пристинская удивлённо поднесла ладони к лицу, посмотрела на пальцы. Попробовала сжать и разжать кулак. Всё превосходно, онемения нет, чувствительность рука не теряла. Просто мышцы вышли из повиновения. Елена не смогла удержать дрожь, пробившую тело. Сделалось холодно и неуютно. Она поспешно закрыла душ, включила сушилку. «Будем считать, что показалось», – приказала себе. Не хватает привезти с собой на Землю какой-нибудь сюрприз.

Шпидла, Ламонов и Пиврон были в кают-компании, готовились ужинать. Увидев Елену, дружно как по команде расплылись в улыбках.

– Добрый вечер, капитан!

– Добрый вечер, ребята!

– Наконец-то мы все опять в сборе! – Ламонов осёкся, взглянув на товарищей. – Я хотел сказать…

– Мы поняли, что ты хотел, – остановил его Шпидла. – Ешь котлету, пока не остыла.

Гигант сконфужено уткнулся в тарелку, в отсеке повисла тишина. Елена вынула из кухонного автомата порцию: гречневая каша с котлетой и персиковый сок с мякотью. Надоели эти каши, эти соки, это стандартное корабельное меню! Но ничего не поделаешь, не на Земле, привередничать не приходится. Она подцепила на вилку кусочек котлеты и, вздохнув, отправила его в рот.

– Нет, ребята, так нельзя! – не выдержал гробового молчания Ламонов. – Мы выполнили задание, мы победили. Да, девочки погибли. Каждый из нас предпочёл бы отдать собственную жизнь взамен их. Но ведь не исправишь! Мы понимали, на что идём. Разве я не прав?

– Влад, ты абсолютно прав, – кивнула Елена. – И кто сказал, что Марина погибла? Да, здесь её больше нет. Но может быть в своём мире она снова жива?

Пристинская прикусила щеку, сообразив, что в сущность их пилота экипаж не посвящали. Ребята смотрели на неё удивлённо, и Елена поспешила продолжить:

– Давайте считать, что Марина не умерла, а ушла… навсегда. А Диана… она поступила так, как должна была поступить, другого выхода не было. Главное, она это сделала не зря!

– Извините, я пойду к себе, не хочу портить вам аппетит, – Шпидла внезапно поднялся из-за стола. Бросил почти нетронутый ужин в мусоросборник, вышел.

– Что это с ним? – Елена удивлённо посмотрела на Ламонова.

– Гибель Дианы его сильно задела. Считает, что он должен был прикрывать наш отход со станции, – Ламонов пожал плечами. – Но ведь она командовала рейдом, это был её приказ!

– В отличие от нас, Янек в этой войне потерял не просто друга, – грустно добавил Пиврон.

– Ты о чём? – Ламонов недоверчиво посмотрел на него. – Янек и Диана?! Нет, ерунда! Я их сколько лет знаю, не было между ними ничего такого.

– Внешне и внутри – не одно и то же. Здесь, – Пиврон постучал себя по левой стороне груди, – было. Что-что, а неразделённую любовь я по глазам узнаю. Сам через это прошёл.

«Дзилинь!» Пристинская вздрогнула от неожиданности. Вилка с наколотым куском котлеты выскользнула из пальцев, упала на полупустую тарелку. Она сконфужено посмотрела на товарищей.

– Извините, я нечаянно.

«Что за ерунда с пальцами? Опять то же, что в душевой. Как будто теряю над ними контроль».

«Солнечный Ветер» уходил всё дальше от плоскости эклиптики, укрываясь от гравитационного шторма, готового разыграться в планетарной системе G00010496. Горгона теперь висела бурым шаром в середине обзорного экрана, купол планетарной станции не разглядеть.

– Вот и все мои «приключения», – Пристинская закончила рассказ и посмотрела на сидящего в соседнем кресле Георгия.

– Да-а-а… В голове не укладывается.

– Мне и самой порой не верится в реальность всего этого.

– Я не о том, – Тагиров сокрушённо покачал головой. – Как ты могла экспериментировать с собственным сознанием?

– Так и могла. К сожалению, у меня ничего не получилось. Я самая обычная слабая женщина. Не сверхчеловек.

– Слава богу, что не получилось! А если бы получилось? Ты представляешь, кем бы она стала? А кем бы стала ты? Два человека в одном теле… нет, я и представлять не хочу этот кошмар!

Елена растерялась.

– Почему кошмар? Это ведь Диана, она не чужой человек…

– Она бы всегда стояла между нами! Это не оборот речи. Она буквально бы находилась между нами. Как думаешь, что бы я чувствовал, обнимая тебя и сознавая, что это ещё и она? После того, как мы…

Он осёкся, увидев, что Пристинская отвернулась. Честно говоря, такой реакции она не ожидала. Почему-то казалось, что супружество Дианы и Георгия помогло бы в такой непростой – нечеловеческой! – ситуации сгладить неизбежную неловкость.

Молчание начинало давить. Не выдержав, Тагиров сделал шаг к примирению:

– Лена, может ты права, а не я. Не обижайся. Зачем нам спорить о том, чего нет?

Елена хмыкнула. Это правда, злиться из-за того, что одну и ту же проблему они воспринимают по-разному, глупо. Тем более, проблему исключительно умозрительную.

– Ладно, забыли. Скажи лучше, что ты думаешь о Горгоне, о Путниках, о будущем человечества?

Георгий вздохнул, покачал головой.

– Много чего думаю. Например, кто на самом деле активировал креатрон тридцать лет назад? «Облако» уже имело место быть, когда «Христофор Колумб» прилетел на Горгону.

– Или его включили, когда люди находились на планете. Заметили-то они «облако» в самом конце экспедиции. До этого ни один зонд ничего похожего не фиксировал.

– Ещё лучше! Тогда получается, креатрон вовсе не брошен своими создателями миллионы лет назад, Путники приглядывают за ним? И за нами… – Тагиров помолчал, сосредоточенно разглядывая удаляющуюся планету. – Логично, но страшно. Как жить, зная, что вся наша реальность – декорации поставленного кем-то спектакля? А мы – куклы. Как после этого открытия радоваться голубому весеннему небу, зелёной траве, цветам, красивым женщинам? Ведь всё это мишура. Правильно, что информацию о Горгоне тщательно засекретили, с такими знаниями прямая дорога в петлю. Жизнь оказывается совершенно бессмысленной.