Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Заранее они с Бергом ни о чём не договаривались. О чём тут договоришься, если неизвестно, как будут развиваться события? Советнику приходилось импровизировать, а Янеку – верить, что импровизация будет верной и своевременной. И что опыт оперативной работы в окружении высших чинов Евроссии поможет ему самому не ошибиться.

События развивались стремительно, особенно после того, как стало ясно – Пристинская пошла ва-банк. А когда к атаке подключилась Диана – кто другой мог зачистить оперативный центр? – Ян понял: с минуты на минуту придёт их черёд ввязаться в дело. Всей подоплёки происходящего он не понял, но это не важно, раз её понимают те, кто руководит операцией. Он – исполнитель. Хороший исполнитель. Самый лучший!

Шпидла покосился на Ламонова, кивнул чуть заметно: «Приготовься!» Повёл взглядом в сторону занявшего позицию у двери безопасника: «Твой». Как удачно, что они столько лет были напарниками – понимаю друг друга без слов. Влад моргнул: «Понял, сделаю».

– Полундра!

Вопль советника Берга ещё звенел в пультовой, отскакивая, словно мячик от стен и потолка, а безопасник за его креслом был уже мёртв: кулак Шпидлы размозжил ему висок. Второй успел обернуться и увидеть свою смерть: Ламонов хуком снизу сломал ему шейные позвонки и превратил челюсть в кровавое месиво. Нет, ребята наверняка были профессионалами, раз Корриган доверил им такое ответственное задание. Но они слишком верили в своего доминанта. А тот – в свои «стоп-команды».

Ламонов сунулся было к Бергу и Корригану, исполнявшим на полу нечто напоминающее борьбу нанайских мальчиков, но советник рявкнул:

– Назад, здесь моя работа! Вниз, быстро! Очистить пультовую! Держать периметр пока…

Он не договорил, Шпидла сам догадался – пока «Солнечный Ветер» долетит до планеты.

– Девять минут… – просипела с экрана Пристинская, подтверждая догадку. – Нет, уже восемь.

В большой пультовой народа было предостаточно. В том числе около взвода вооружённых лучевым оружием безопасников. Но атаки с тыла они не ждали, заняли оборону у наружных дверей. Не иначе, готовились встретить «диверсантов».

Не удержавшись, Янек хлопнул друга по плечу:

– Влад, давай попрощаемся на всякий случай.

– Не, не надо. Не люблю я этого. Мы с тобой ещё повоюем!

– А то!

И – пошло веселье. Пожалуй, здесь было тяжелее, чем на Горгоне. Но восемь минут-то они продержатся! Нет, уже семь.

Берг ощущал, что их схватка – не только физическое противостояние. Оно продолжалось далеко вглубь, в недра их сознания и дальше. Там, в глубине, Корриган был сильнее. Потому Рихард не позволил ребятам вмешаться. Если физическое тело доминанта отключится, он успеет выскользнуть из него и натворить многое. Оставалось одно – удержать. Руками, чувствами, мыслями, всей своей жизнью, прожитой ради того, чтобы сейчас удержать.

– Не сможешь… – прохрипел вице-президент. – Ты одиночка, Берг, а меня много!

– И где твои подопечные? Почему ты их не зовёшь, не дёргаешь за ниточки? Нет больше ниточек? Никого нет, а? И Джакоб Бова не спешит на помощь? Зови своего доминанта, что же ты!

Корриган позвал. Нет, не Джакоба Бову. Они были так сплетены, так проросли друг в друга, что Берг услышал: «Танемото! Иорико, ты что творишь?! Ты предала Лабиринт, «Генезис»!»

Ответ пришёл мгновенно: «Не старайся, Джеймс, Танемото далеко, не докричишься. Я – Диана Арман, ты не узнал меня? Но я могу быть и Танемото. Или Леной Пристинской. Мы – одно целое. И вместе с тем – каждая по отдельности». – «Что?! Не верю! Невозможно!» – «Ещё как возможно. Ты ведь только прикоснулся к креатрону Путников, а я побывала в самой его глубине». – «Ты не человек…» – «Ты даже не представляешь, насколько я нечеловек! Прощай, Джеймс. Надеюсь, мы с тобой никогда не встретимся. Ни в одной из вселенных».

И ещё она добавила так, чтобы Корриган не услышал: «Прощай папа… И прости».

Дурнота накатывала вместе с тяжестью. Дышать становилось всё труднее, о том, чтобы подняться из ложемента, не было и речи. Бортовой компьютер начал отсчёт последних минут до столкновения. Пять… Четыре… Три… Корриган прав, времени на манёвр нет. Чувствуя, что скоро потеряет сознание, Елена включила интерком. Прохрипела:

– Виктор, двигатель – на разгон.

– Параметры Перехода не заданы, куда прыгаем?

– Куда угодно…

– Есть прыгать, куда угодно!

Освещение в рубке мигнуло и погасло. И тут же ожил кибермозг преонной пушки. Задача, поставленная перед ним, по-прежнему была актуальна. Поток смерти рванул вдогонку.

«Солнечный Ветер» врезался в бурое, выщербленное метеоритными кратерами горное плато. Готовый к фазовому переходу гипердвигатель лопнул, превратил оказавшуюся в фокусе материю в ослепительно белый свет, расплескал его по безжизненной поверхности планеты Лабиринт.

Преонный поток пришёл десятью секундами позже. Чтобы сделать планету мёртвой по-настоящему.

Глава 23. Хрустальный мост

Корневые ждали её у двери шлюза-ангара. Мальчики и девочки, подростки и малыши – все. Стояли, взявшись за руки, смотрели, молчали. И у Дианы вдруг защипало в глазах.

– В ближайшие двадцать минут всё живое на этой планете погибнет, – сообщил Джакоб Бова. В голосе его не было и тени эмоции. Он констатировал данность. – Мы проверили, отключить преонную пушку невозможно. Она будет работать, пока не исчерпает накопленный заряд. Достаточно времени, чтобы убить всех.

Он не обвинял. Диана сама не поняла, почему принялась оправдываться:

– У меня не было другого выхода! Иначе Корриган убил бы всех землян и колонистов! Вы даже не пытались ему помешать!

– Мы моделировали все возможные варианты будущего. Вариант, в котором Лабиринт останется единственным населённым людьми миром, самый стабильный. Значит, оптимальный, лучший.

– Лучший?! Для кого?

– Для жителей Лабиринта.

– А для остальных? Для миллиардов других людей? Они не в счёт?!

Джакоб Бова промолчал. За него ответила девочка Эллис:

– Если преонное оружие может быть создано в принципе, его будут создавать снова и снова. И убивать друг друга целыми планетами. Другие люди погибнут рано или поздно.

– Все?

Молчание.

– Не все, – признал наконец Джакоб Бова. – Чем позже люди получат тотальное оружие, тем больше планет успеют заселить, тем выше вероятность, что какие-то планеты-государства уцелеют. Пока нельзя просчитать, насколько высока эта вероятность – в будущем могут начать действовать неизвестные нам факторы.

– Ты хочешь убить нас ради этой неопределённости? – хмуро спросила Эллис.

– Ты хочешь, чтобы мы умерли? – пискнул маленький Олаф. По пухлой щёчке его пробежала слезинка.

Не у него одного. Диана сообразила, что у многих Корневых личики мокрые… у большинства… почти у всех. Держались только Джакоб Бова и Эллис Малкольм. Вот и Эллис сдавленно всхлипнула. Лишь ощущение, что пространство за её спиной изменяется, помогло Диане и самой не разреветься вместе с детьми.

– Я хочу, чтобы вы остались живы, – ответила она.

– Это невозможно, мы просчитали, – возразил Джакоб Бова.

– Вы не учли «неизвестные вам факторы».

Изменения становились всё явственней, уже покалывало кожу от электрических разрядов. А потом глаза Корневых начали округляться, рты открываться от изумления. Диана обернулась.

Ангар исчез. Ментальный пузырь перегораживала стена из мутного стекла. Хотя, уже не такого и мутного. Очень даже прозрачного! За стеной тоже был лес. Иной, не похожий на лес, выращенный Джакобом Бовой в недрах Лабиринта. Лес Дзёдо.

У самой стены стояла миниатюрная черноволосая женщина, – точная копия той, что говорила сейчас с Корневыми. Почти точная: просторная не по размеру наброшенная на плечи куртка не могла скрыть её округлившийся животик.

– Привет, Диана! Привет Джакоб, привет всем! – женщина помахала рукой.

– Иорико? – Джакоб Бова не сразу обрёл дар речи. – Да, это ты. Но и это – ты… Как ты это сделала? Как ты разделила свою личность и соединила пространства?

– Не время объяснять, мост слишком хрупок, – покачала головой Танемото. Перевела взгляд на Диану: – Ты готова?

– Да.

Диана подошла к невидимой преграде, разделяющей два мира, два пространства, к спрессованным в не имеющую толщины мембрану парсекам и световым годам. Коснулась её ладонями. Не удержавшись, кивнула на животик Танемото:

– Вижу, ты времени не теряешь.

– Приходится спешить, подхлёстывать метаболизм. Иначе за вами, Половинками, не угонишься, больно шустры, – хмыкнула Танемото. Она шагнула вперёд, подняла ладони с растопыренными пальцами. Помедлила и, решившись, прижала их к мембране. К ладоням Дианы: – Держи!

Это походило на удар током в миллионы ампер. Не Танемото, вся мощь объединённого над-интеллекта Дзёдо вошла в сознание Дианы. За квант времени пробила его насквозь, рванулась дальше, глубже, сквозь все тонкие оболочки. Пробила не канал – колодец в информационную бездну. Туда, где…

Мир вокруг ослепительно вспыхнул. Погас. Информационный всплеск оказался так силён, что нарушил структуру Вселенной, вытолкнул звезду спектрального класса G2V и единственную обращающуюся вокруг неё планету в область, где релятивистские законы переставали действовать, превратив их локальное пространство в «принципиально недостижимое» для остальной Галактики. Но это было не важно, Танемото совершила то, что хотела. Вместо мембраны теперь зияло чёрное жерло пустоты, и в эту пустоту из-под ног Дианы тянулся ажурный хрустальный мост. Ему не требовались опоры. И конца у него тоже не было.

Диана с хрипом втянула воздух, заставляя тело вновь функционировать, обернулась. Корневые смотрели в ничто круглыми от изумления и ужаса глазами. Нет, не ужаса. В глазах недетей был восторг.

– Это же… – боясь назвать увиденное вслух, Джакоб Бова запнулся.

– …креатрон Путников, – закончила за него Диана. – Да, он не исчез из нашей Вселенной вместе с Горгоной. Он всё время оставался рядом с людьми. Очень близко. Ближе не бывает.

Диана улыбнулась невольно, и Джакоб Бова понял:

– Ты!

– Да. Не как объект – креатрон не существует в трёхмерном пространстве. Я ссылка на него. Нет разницы, какой внешний вид примет ссылка: пещера, кратер. Или человек. Человек удобнее, можно найти подходящего симбионта и использовать его физическую оболочку для взаимодействия с вашей реальностью. Лучше двух симбионтов: физического носителя и информационного. Однако мощи человеческого сознания недостаточно для перехода по этой ссылке за пределы трёхмерности, нам понадобился над-интеллект Дзёдо. Теперь креатрон активирован.

– И мы сможем им управлять? Как Иорико?

– Ещё эффективнее. Она была одна, а креатрон – инструмент для коллективного разума. Ваш инструмент. Идите и сделайте…

– Никуда они не пойдут и ничего не сделают! – внезапно прогремело у неё за спиной.

Диана обернулась. Хрустальный мост перегораживали трое. Посередине – крепко сложенная женщина. Каштановые волосы связаны в «конский хвост», тёмно-бежевая блузка, прямая юбка в тон. Возраст её определить было невозможно. И невозможно разглядеть черты лица – так яростно сверкали глаза-солнца. По левую руку от неё стояла босоногая девушка в коротеньком платье цвета морской волны. Фигурой – точная копия старшей женщины, в глазах – жёлтые искорки, не иначе, тоже готовые полыхнуть фотонным выхлопом. Позицию справа занимал молодой мужчина. Хоть он возвышался над спутницами как башня, выглядел на их фоне статистом. Однако такой статист стоит сотни актёров.

– Никуда они не пойдут! – повторила Медведева. – Их место здесь! А для тебя места нет вообще, ты – не человек. Ты ошибка в программе, мусорный код, впитавший обломки чужих сознаний и возомнивший себя личностью.

– Да, – согласилась Диана, – я ошибка. Непредусмотренная Путниками паразитическая ссылка, позволяющая использовать созданные ими объекты вопреки замыслу. Зато ты превратилась в их орудие легко и с удовольствием! Ты ведь всегда верила, что имеешь право стоять над человечеством эдаким «третейским судьёй» – и Путники осуществили твоё желание. Ты позвала землян на Горгону, прекрасно понимая, что остановить «Генезис» они не смогут. Рейд «Солнечного Ветра» требовался, чтобы доминанты Лабиринта зашли дальше, чем планировали, чтобы подтолкнуть их в нужном направлении. Тебе это почти удалось: Лена Пристинская слегка нарушила планы. Теперь тебе придётся уничтожить меня, обнулить ссылку, будто её и не было. Лена улетит со станции ни с чем, вернётся на Землю, проживёт долгую счастливую жизнь, а Лабиринт, познавший Истину Путников, начнёт Восхождение. Знаешь, что случилось на Земле сто пятьдесят тысяч лет назад? Путники подложили информационное яйцо в гнездо нарождающейся человеческой цивилизации. Теперь птенец вылупился, начал быстро расти. Ему тесно в гнезде, он спешит вытолкнуть прочь конкурента, затоптать. Клонирование собственного коллективного сознания – это способ размножения Путников, способ их распространения по вселенным! Они не умеют по-другому. Точно как ты клонируешь своё сознание, чтобы потешить материнский инстинкт. Сколько раз ты «воскрешала» свою Марину заново, а? Наверное, и внуками планируешь обзавестись? Ментальными.

– Молчать! – взгляд Медведевой полоснул не слабее плазмомёта. – Не тебе судить о моих планах! Тем более, о планах Путников. Пристинская подцепила болячку, сунувшись куда не следовало, и притащила её к людям. Глупый Мышонок не захотел слушать предостережений и натворил беды.

– Ошибаешься, – Диана из последних сил удерживала защиту. – Лена – не мышонок. И человечество – не мышонок. Они – не мышата!

Диана ткнула рукой в сторону Корневых, испуганно сбившихся в кучку. На Горгоне она думала, что испытала крайний предел боли. Нет, крайний пришёл сейчас. За которым боли больше нет. И жизни нет. Ничего нет.

Тело вспыхнуло костром, чернея, распадаясь на угли. В золу. Над хрустальным мостом повисла тишина. Долгая.

– Она умерла? – спросил маленький Олаф.

– Её не было, забудь, – Медведева постаралась улыбнуться. Далось ей это с трудом. Крупные черты лица её словно окаменели, превратив его в маску.

– Это неправильно, – вдруг сказала девочка Эллис. – У людей должен быть шанс.

– Вы и есть люди, настоящие! Именно для вас создана эта Вселенная, вам она должна принадлежать! А не той мрази, что правит Землёй, и быдлу, готовому этой мрази подчиняться!

– Нет. Если мы начнём так думать, то мы не люди.

Эллис пошла к мосту. Они все пошли, продолжая жаться друг к другу. Им было страшно идти навстречу испепеляющему взгляду женщины, но они шли.

– Стойте! – закричала Медведева. – Вы что, не поняли? Сбой ликвидирован, скоро порождённый им вариант будущего исчезнет. Вы о нём ничего не будете знать. Никто ничего не будет знать!

– Я буду.

Седрик решительно пошёл навстречу детям. Спрыгнул с моста на зелёную поляну, подхватил маленького Олафа на руки. Обернулся. Большой, он прикрывал собой всех детей разом.

– Ты? А кто ты такой? – рявкнула на него Медведева. – Случайный встречный, нужный лишь для…

– Он – мой любимый, – миг, и Марина оказалась рядом с Седриком. – Да, я твой ребёнок, мама, твоё творение. Но я не клон твоего сознания. И я с тобой не согласна!

Она взяла за руки двух младших девочек, повела к мосту. Следом – Седрик с малышом на руках, затем – Эллис, остальные. Медведева попятилась.

– Куда вы идёте?! Вы не знаете, что вас там ждёт!

– Не знаем, – подтвердила Эллис. – И это хорошо.

Глаза-солнца погасли. Плечи Медведевой опустились, будто придавленные неподъёмным грузом. Она отвернулась, побрела прочь. Растаяла. Хрустальная дорога в бесконечность была свободна. Дети ступили на неё.

Джакоб Бова шёл последним. В полушаге от моста он остановился. Расстегнул матерчатую сумку на длинном ремне, вынул небольшой пузырёк. Откупорил, высыпал содержимое. Тяжёлый серый песок упал в черноту креатрона.

Не упал. Взвился алым облаком, вязким, плотным. Облако стало закручиваться, менять форму… обретать форму.

Диана чихнула, поёжилась. Сообразила, что стоит нагая перед мальчишкой, инстинктивно прикрылась. Джакоб Бова и бровью не повёл. Молча вынул из сумки аккуратно сложенную белую рубаху, протянул. Диана поспешно оделась. Вновь ощущать собственное тело было непривычно.

Лес позади них умирал. Листва становилась ядовито-яркой, расползалась бесформенной кашицей. Ветви теряли упругость, обвисали безвольными плетями, отваливались. Стволы пучило, кора вспухала волдырями, лопалась, сочилась буро-жёлтой сукровицей. Вязкие озерца гноя собирались вокруг комлей, делались глубже, обширней. Ветви, падая в них, не тонули, а плавились, обращаясь в углеродный раствор.

Диана задрала голову, посмотрела туда, где должны располагаться верхние ярусы Лабиринта.

– Они все умерли? – спросила, не уточняя, о ком речь.

– Нет, они живы. Здесь, – Джакоб Бова постучал себя пальцем по лбу. – Я же доминант доминатов.

Диана внимательно посмотрела на мальчишку. Улыбнулась.

– Значит, мы построим для них новую Вселенную?

– Да, идеальную Вселенную. Они заслужили. Все, кого я помню и люблю.

Джакоб Бова взял её за руку и шагнул на мост. Прежде чем ступить за ним, Диана оглянулась. Крикнула в мир умирающей планеты:

– Ленка, прощай! Ты лучшая!

Жерло креатрона захлопнулось за их спинами, разделяя вселенные навсегда.

От гравитационного удара мёртвая планета лопнула, словно мыльный пузырь, рассыпалась на миллиарды осколков. Взрыв в мгновение ока слизнул орбитальные спутники, догнал, расшиб в труху космические корабли. Преонные пушки вывалились из исчезнувших точек либрации, кувыркаясь, посыпались на лишившееся единственной планеты светило. Сгорели.

Напоследок гравитационная волна догнала пустой шаттл, ударила наотмашь. Разбросала ещё дальше от плоскости эклиптики пять мёртвых тел в скафандрах с индивидуальными маяками. Вернее, шесть тел, но у шестого не было маяка, потому оно затерялось в межзвёздном пространстве.

Когда в локальное пространство A00005310 вошёл Объединённый Звёздный Флот, гравитационный шторм уже стих. Вместо планеты вокруг белого гиганта вращался пояс астероидов. Что случилось с Лабиринтом, на Земле не узнали, но каждая из великих космических держав сломя голову бросилась на поиски уцелевших обрывков наследия «Генезиса». Каждый хотел стать первым, обогнать конкурентов, заполучить самые важные тайны. За годы «золотой лихорадки» земляне не нашли ничего существенного. Но кто в это поверит? Хрупкое равновесие рухнуло окончательно. Однако напасть, отобрать тайну, стало слишком страшно. Вдруг конкурент, – какой там конкурент, враг! – успел воссоздать неведомое оружие и ждёт повода, чтобы его испытать? Куда надёжнее бежать – дальше, дальше, дальше. Отгородиться парсеками и орудиями якорных станций, оборвать связи, закуклиться. Человечество начало дробиться, расползаться по Галактике. На месте единого целого возникли десятки, затем сотни отдельных человечеств. Каждое выбирало собственный путь. Он мог стать ошибочным, тупиковым, гибельным. Но мог оказаться и верным! Просчёт одного больше не угрожал гибелью остальным. Ведь звёзд, галактик, вселенных бесконечно много, хватит на всех. Дорога без конца.

Эпилог

Леночка проснулась от шума поблизости. Недовольно засопела, открыла левый глазик. Так и есть, тётушки явились!

– Иорико, мы тебе завтрак принесли! Груши, вкусные!

– Глупая, это не груша, а гуава!

– Сама ты глупая! Какая разница, как оно называете? Главное – вкусно!

– Ой, малышка проснулась. Смотрит… сейчас заплачет.

– Ой…

Леночка иногда не понимала взрослых. Почему они постоянно ждут, что она заплачет? Леночка вовсе не хотела плакать.

– А можно я её побаюкаю?

Не дожидаясь разрешения, тётушка Мати протянула к Леночке руки, взяла. Они с тётушкой Лоис были одинаковыми, другие взрослые их часто путали. Только не Леночка! Всегда ведь можно найти различия. Например, сегодня тётушка Мати щеголяла в клетчатых шортах, а тётушка Лоис набросила на плечи куртку с длинными рукавами, которую обычно носит мама.

– Отдай мне! Ты её всегда пугаешь! – тётушка Лоис бесцеремонно отобрала Леночку у сестры, прижала к груди. – Баю-баюшки-баю!

Тётушки очень походили на маму, но запах у них был другой. От Мати и Лоис пахло свежей травой, солнцем, речкой, от мамы – молоком и мамой.

– Иорико, расскажи нам историю о Путниках! – потребовала Лоис, безуспешно пытаясь приспать малышку.

– Вы её сто раз слышали!

– Прошлые разы ты могла что-то забыть, а сейчас вспомнишь, – поддержала сестру Мати.

– А я-то надеялась, вы хотели меня завтраком накормить. Вкусными гуавами.

– Конечно, завтракай! И рассказывай.

– Что с вами поделаешь… Слушайте.

Мама начала рассказывать. Кое-что в её истории было неверным, прошлые разы Леночка пыталась исправить, подсказать. Но взрослые в ответ принимались агукать и баюкать её пуще прежнего. В конце концов Леночка смирилась. Пусть для тётушек и остальных взрослых история выглядит так, – она-то знает, как было на самом деле! Зато под мамин голос хорошо засыпать.

Она почти задремала, когда тётушка Лоис воскликнула недовольно:

– Нет, это неправильно! У этой истории должно быть продолжение!

Леночка недовольно открыла глазик, на этот раз правый. И тут же вредный солнечный лучик проскользнул сквозь зелёный занавес, отгораживающий их с мамой дом от поляны, пощекотал в носу. Леночка сморщилась, чихнула громко, хотела было возмутиться… передумала. Зевнула, закрыла глазик. И заснула.

Иорико отобрала малышку у Лоис, бережно уложила на мягкую живую перину. Кивнула, соглашаясь:

– Возможно, ты и права.

Танемото не могла и представить, насколько права её младшая сестра. Потому что в эту самую минуту в другом конце Галактики в локальное пространство планеты Вашингтон входил межзвёздный корабль необычной конструкции: слишком маленький для гиперразведчика, слишком вёрткий для буксира. Четверо на его борту пока не знали, что небывало глубокий темпоральный разрыв унёс без малого полгода их жизни. О том, что планеты Лабиринт больше не существует, им тоже было неизвестно… наверное. Во всяком случае, капитан-навигатор «Мотылька» Михаил Воронин не знал. Но если бы и узнал, пожалел бы не сильно. За пять с половиной лет жизни на Лабиринте он уяснил прекрасно – карьеры в этом «муравейнике» ему не сделать. В качестве лозунга идея «Каждому – по заслугам, от каждого – по возможностям» годится превосходно, но именно его возможности братья и сёстры оценить по достоинству не смогли. О заслугах после фиаско с планетарной станцией на Горгоне и заикаться не приходилось. «Крайним» оказался не Корриган, а начальник службы безопасности. Его оживили… и отправили обратно в гиперсветовики.

Будущее на Вашингтоне выглядело куда интересней и перспективней. Здесь у него на руках было сразу три козыря. Во-первых, «Мотылёк», пока единственный гиперкорабль, оснащённым преонной пушкой. Для маленькой победоносной войны такое оружие не годилось, но для шантажа, способного сделать войну победоносной, не начиная её – подходило идеально. Во-вторых, в пассажирской каюте отлёживался после гиперперехода Аркадий Альментьев, один из лучших земных управленцев и бизнесменов… короче говоря, готовый глава правительства будущего Императора. А в-третьих…

– Мы уже приехали?

Воронин подпрыгнул бы, если б не удерживающие его в ложементе ремни. На полу сидела, скрестив по-турецки ноги, Ангел.

– Ты… ты откуда здесь взялась?

– Я тихонько пришла, пока вы к манёвру готовились. Очень хотелось гиперпереход посмотреть.

– В каюте никак нельзя было?

– Не, в каюте не интересно.

– Ну-ну. И как впечатления?

– Здорово! Так мы уже приехали?

Воронин поднял глаза. Рубка оживала, на обзорном экране красовалось центральное светило системы.

– Точно пока неизвестно, бортовой компьютер должен выполнить проверку по реперам. Но мне кажется, я узнаю эту звезду. Да, мы попали туда, куда надо.

– Ура!

Ангел вскочила, захлопала в ладошки. Потом быстро чмокнула Воронина в щёку, включила интерком, не спрашивая разрешения. На экране появилось прекрасное лицо бортинженера. Набрякшие под глазами мешки – плата за гиперпереход – не могли его испортить.

– Леночка, мы приехали! Ой, извини, Робин! Я такая глупая, всё время называю тебя чужим именем. Но мы, правда, приехали, Миша узнал звезду!

Выключила экран и поскакала к двери. Обернулась напоследок, сообщила:

– Я к Аркаше, его тоже обрадую.

Между тем над панелью зажёгся и правый боковой экран – бортовой компьютер засёк планету. Маленький шарик, серый от непроницаемой пелены облаков. Воронин хищно улыбнулся: да, отгородившийся от остального человечества Вашингтон – идеальное место, чтобы совершить задуманное. Когда-нибудь великие державы разорвут древние договорённости, на Вашингтон явятся алчные искатели новых территорий… и обнаружат крайне неприятный для себя сюрприз. Потому что третьей, самой старшей козырной картой Воронина была Ангел. Принцесса Ангел! «Мотылёк» привёз на богом и людьми забытую планету живой банк данных. В ДНК этого существа хранился генофонд «Генезиса» и одновременно – вся накопленная Фондом информация. Воронин понятия не имел, как воспользоваться сокровищем. Но он не сомневался: если Джакоб Бова сумел создать это чудо генной инженерии, то наверняка позаботился о его активации в нужном месте в нужное время. Рано или поздно человечеству предстоит новая попытка Восхождения.