Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Глава 39

Июнь нагрянул в Арден шквалом восточного ветра и нескончаемыми ливнями. Аврора сидела у окна в тонком платье и, стараясь не ежиться от холода, вышивала на темно-синей мантии шелковой серебристой нитью узор.

Она могла бы приказать слугам разжечь камин, чтобы, устроившись в уютном кресле подле, работать под успокаивающий треск горящих поленьев, но она не могла сдвинуться с места. То и дело поглядывала на то, как крупные капли дождя тарабанили по окну, а длинные ветви старого вяза, росшего рядом с замком, жалобно скребли по стеклу и стучали о ставни. Такая промозглая погода, по мнению Авроры, была гораздо хуже северных морозов.

– Ваша Светлость, накиньте на плечи шаль, вы заболеете. – Нора бесшумно прошла в ее покои с увесистым подносом в руках и суетилась возле стола, раскладывая столовые приборы для обеда.

– Мне не холодно, – соврала Аврора, не отвлекаясь от вышивки.

– Пообедайте, пока еда горячая, Ваша Светлость.

– Спасибо, Нора, ступай.

Служанка направилась к выходу. Когда та уже подошла к двери, Аврора не сдержалась и окликнула ее:

– Нора, нет ли вестей?

Аврора прикусила губу, пожалев, что задала вопрос: ведь если бы появились какие-то новости, ей бы уже доложили. А теперь служанка Рэндалла подумает, что она переживает за него. Хотя это совершенно не так.

– Нет, Ваша Светлость.

Аврора кивнула, и служанка покинула комнату.

С того дня, как Рэндалл отправился в поход, прошло три недели. Принц собрал небольшой отряд из лучших рыцарей Аэрана и отправился к западной границе, чтобы очистить арденийский лес от дикарей Запада, которые постоянно устраивали набеги на приграничные деревушки.

И все эти недели Аврора старалась о нем не думать. Не думала, когда в сотый раз листала подаренный им этюдник с рисунками, когда просыпалась от очередного кошмара, в котором теперь, помимо Герольда, видела окровавленное тело Рэндалла. Она совсем не думала о нем, даже когда ночами вместо сорочки надевала его рубашку, чтобы почувствовать аромат скошенной травы и лесных ягод. Не думала, когда отказывалась от еды и пила успокаивающие снадобья, чтобы забыться.

Аврора расправила на коленях тяжелую атласную ткань и посмотрела на результаты своих трудов. На парадной мантии красовался серебристый ворон, расправивший большие крылья. По арденийским обычаям, Аврора должна была надеть эту мантию на плечи Рэндалла, когда тот вернется из похода.

«Если вернешься».

Она отложила вышивку в сторону и подошла к столу. Подняла клош, увидев баранье жаркое, щедро сдобренное густой ароматной подливой с овощами. Живот неприятно скрутило от мысли, что в сыром лесу эта еда пришлась бы как нельзя кстати. Водрузив крышку обратно на тарелку, Аврора обошла стол и достала из тумбочки маленькую склянку. Приторная горькая жидкость обожгла ей рот и горло. Брезгливо поморщившись, Аврора улеглась на кровать и закрыла глаза в ожидании, когда успокаивающее снадобье подействует. Она прижала перстень с черным камнем к губам и мысленно взывала к богу с молитвами, содержание которых не раскрыла бы никому – даже под ужасными пытками.

В дверь постучали.

– Ваша Светлость, добрые вести. – Она услышала звонкий голос Норы. – Его Высочество возвращается. Он будет в замке через три дня.

* * *

– Да здравствует принц Ардена! Слава принцу Ардена! – раздавалось со всех сторон. Даже холодная дождливая погода не отпугнула аэранцев, что чествовали Хранителя Ардена, осыпая его путь цветами и зерном пшеницы.

Весть о том, что юный Корвин самолично отправился в поход, разнеслась по столице за считаные дни. Рэндалл пробыл в походе три недели, и за это время они смогли отловить всех дикарей и средь неприступных Мглистых гор отыскать проход, через который варвары перебирались в леса Ардена. С помощью шахтеров из Деревни Предков проход был засыпан валунами, и на ближайшие месяцы можно было расслабиться.

Рэндалл восседал на коне и отвечал на приветствия народа легкими кивками. Правой рукой он держал вожжи, а левая… Они были уверены, что перебили и взяли в плен всех разбойников, но в Фарадонском ущелье им устроили западню. Трое людей Рэндалла погибло в том бою, а его самого ранили в левое плечо. Судя по тому, что рана не затягивалась и начала гноиться, стрелы были отравлены. Каждое движение теперь отдавалось адской болью в левом плече, и ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы сохранять на лице ледяную маску спокойствия.

Когда ворота Вайтхолла перед ними распахнулись, он увидел, что замковый двор был полон гостей. Дворяне Ардена уже прибыли на предстоящий бал по случаю возвращения принца. Он разглядывал толпу людей, приветствующих его, и убеждал себя, что не ищет среди них одно знакомое лицо. Убеждал себя, что ее слова, брошенные перед его уходом, совсем не ранили, а письмо гильдии он читал вовсе не из страха бесповоротно потерять ее. Он убеждал себя, что выполнит условия договора и отправит Аврору в летнюю резиденцию без лишних сожалений. И больше всего убеждал себя в том, что вовсе не надеялся в глубине души, что у них есть крошечный шанс наладить отношения.

– С возвращением домой, Ваше Высочество. – Лорд Грей выступил вперед, навстречу Рэндаллу и его людям, и поклонился.

Рэндалл спешился и, мысленно поблагодарив бога за то, что смог сдержать стон боли, направился к советнику.

– Вы ранены, мой принц? – шепотом спросил Алистер, когда он поморщился от его объятий.

– Пустяки, – небрежно бросил Рэндалл.

Разглядев под расстегнутым камзолом рану, Алистер приобнял его за туловище, чтобы тот смог незаметно об него опереться, и Рэндалл с благодарностью кивнул старому другу деда.

– Прикажите слугам подготовить для солдат бани, горячую еду и питье, – обратился он к смотрителю замка. – И, Николас, в покоях матушки прибрались?

– Да, Ваше Высочество.

– Подготовьте их для меня, – распорядился Рэндалл.

Он медленно побрел к главному входу замка в сопровождении Алистера, на ходу отвечая на приветствия лордов и леди. В какой-то момент он поднял голову и увидел в одном из окон знакомый силуэт. Сердце гулко ударилось о грудную клетку, а потом ухнуло в пропасть. Через оконное стекло на него равнодушным взглядом смотрела Аврора, а затем отвернулась и скрылась из виду. Всю дорогу до покоев Рэндалл убеждал себя, что его это никак не тронуло.

За последние полчаса, пока Маркус осматривал и обрабатывал рану, он вспомнил самые отборные и грязные ругательства, которые узнал во время крайне редких посещений трактиров и которыми обычно был полон рот Тристана, когда тот пьянел.

Старый лекарь с волнением потер виски.

– Дела плохи, Ваше Высочество. Стрела, которой вас ранили, была отравлена неизвестным ядом.

Рэндалл закусил губу, поморщившись от боли, когда Нора начала обтирать его торс мокрой тряпкой, не задевая плеча. Он сейчас с радостью бы залез в горячую воду, но Маркус предупредил, что после ванны его разморит еще больше, и он едва ли сможет высидеть пир.

– Мой принц, я говорил, что яд на стрелах похож на тот, что используют солдаты восточной армии. – Худощавая фигура Закари оторвалась от стены, и он подошел к кровати. – Если мои предположения верны, то воспалительный процесс остановить будет довольно сложно. Вы можете лишиться руки.

– Черт подери, – сквозь зубы выругался он. – Маркус, подними на уши всех лекарей Ардена, отправь ворона в Цитадель ученых. Сделай что угодно, но найди способ излечить рану.

– Да, Ваше Высочество, сделаю все, что в моих силах.

Старик поклонился и вышел. В комнате остались Алистер, Закария, камердинер Томас и Нора – самый близкий круг людей.

С уходом лекаря последняя нить мужества и терпения будто бы оборвалась, и Рэндалл издал болезненный стон и оперся на подушки здоровой рукой. Раненое плечо тут же пронзила острая боль.

– Мой принц, может, вам не стоит идти на пир? Мы можем его перенести или сказать гостям, что вы утомлены после длительных сражений. – Высокий пожилой мужчина уселся в кресло, стоящее рядом с кроватью, и с тревогой посмотрел на него.

– Нет, Алистер. Нельзя показывать людям, что я серьезно ранен. Мне надо продемонстрировать всем им, что нас не так легко сломить.

– Выпейте больше обезболивающих снадобий. Вам предстоит тяжелый день, Ваше Высочество.

Рэндалл хотел было ухмыльнуться, но его лицо исказилось гримасой боли.

– Знаешь, Алистер, дедушка был прав насчет тебя, – прохрипел он, пока Нора помогала ему надеть рубашку.

– О чем это вы? – На лице лорда отразилось удивление.

– Поднимать моральный дух у тебя получается из ряда вон плохо.

Лорд Грэй приподнял уголок губ и прохлопал принца по здоровому плечу. Рэндалл знал, что, несмотря на сухость в своих изречениях, Алистер искренне переживал за него.

Когда принесли обед, Нора предложила свою помощь, но Рэндалл скорее остался бы голодным, чем позволил кормить себя с рук. Мысль о том, с чьих рук он готов был выпить даже яд, он затолкал как можно глубже. Отобедав бульоном и куском хлеба, он устроился на кровати так, чтобы сильно не тревожить руку, и забылся в тревожном сне.

* * *

В церемониальном зале было почти так же оживленно, как и в день их свадьбы. Пир был в самом разгаре, а Аврора все никак не могла унять тревогу, поселившуюся в ее сердце, когда она встретилась с мужем лицом к лицу. Перед началом праздника она на виду у сотни глаз, согласно традициям, надела на плечи Рэндалла мантию с вышитым гербом Корвинов. От ее внимания не укрылось, что он был бледнее обычного, а под его глазами залегли тени. А когда она поправила мантию на его плечах и Рэндалл едва заметно сморщился и закусил изнутри щеку, Аврора поняла, что он ранен.

– Красивая вышивка, – сказал он тогда небрежным тоном. – Я польщен, что ты так старалась ради меня.

– Это работа Тины, не моя. Я не умею вышивать, – без тени стыда соврала она.

Больше они не сказали друг другу ни слова, хотя и сидели рядом.

Аврора не смотрела в его сторону, но краем глаза подмечала каждую деталь. И то, что она видела, заставляло ее руки леденеть от волнения. Посторонние не заметили бы ничего подозрительного. Рэндалл расслабленно сидел, прислонившись к спинке кресла. Его левая рука неподвижно лежала на столе, а в правой он держал вилку, лениво ковыряя салат. Жирный сочный кусок жареной баранины остывал на тарелке нетронутый. Рэндалл не притронулся к любимому блюду, потому что не мог разделать мясо самостоятельно. Аврора видела, как дрожали пальцы его левой руки, как по виску скатывались бисеринки пота, а на шее вздулась и пульсировала вена, выдавая учащенное сердцебиение.

Тем временем один из юношей, Дилан, с воодушевлением рассказывал гостям о походе.

– Последний день битвы был самым жарким. Мы были в Фарадонском ущелье, когда поняли, что одолели не всех дикарей из западных лесов. Они устроили нам засаду. В тот день убили наших лучших воинов, Грегора и Лиама.

В зале воцарилась гробовая тишина.

Светло-рыжий юноша осушил бокал, отдавая дань памяти погибшим воинам, а потом продолжил торжественным тоном:

– И тогда наш юный отважный Хранитель ринулся в бой!

Все взгляды устремились на Рэндалла, и он приподнял уголки губ в сдержанной улыбке.

Аврора заметила, как его правая рука сжалась в кулак.

Лиам продолжал рассказывать о героическом сражении:

– Принц Рэндалл встал на защиту своих воинов. Словно вожак волчьей стаи, он сражался с дикарями, выгрызая путь к выходу из ущелья. Он был подобен смерти и вселял ужас в наших врагов. А когда заметил лучника, притаившегося в надежном укрытии на вершине скалы, то бросился под стрелы и загородил собой меня, простого воина, чья жизнь ни в какое сравнение не идет с жизнью последнего из Корвинов.

Аврора не смогла слушать дальше. Она поднялась из-за стола и стремительно покинула церемониальный зал. Учащенное дыхание разрывало ее грудную клетку. Она чуть ли не бежала по коридору, пытаясь отогнать воспоминания о брошенных на прощание словах и его бледном изможденном лице на пире.

«Если вернешься».

Ей не нужно было даже осматривать рану, чтобы понять: стрела, которой ранили Рэндалла, была отравлена. Иначе он бы уже шел на поправку и не испытывал такой невыносимой боли.

Добравшись до своих покоев, в которых она теперь жила одна – Рэндалл снова занял материнские комнаты, – Аврора достала сундучок с травами и начала лихорадочно искать нужный мешочек. Отыскав его, она тут же направилась в западное крыло замка. Аврора не знала, как отреагирует Маркус на ее просьбу: в прошлый раз, когда Рэндалл болел, она буквально выпроводила старика из покоев.

Она остановилась у старой дубовой двери с облупленной краской и постучала. В комнате раздался звон бьющегося стекла, а следом посыпалась череда проклятий. Аврора смотрела себе под ноги, покачиваясь с пяток на носочки в ожидании, когда дверь откроется.

– Кого сюда принесло? Сколько раз я говорил, чтобы меня не… – Увидев, кто стоит за дверью, пожилой лекарь осекся. – Ваша Светлость? Что вы здесь делаете? Праздничный пир в самом разгаре.

Аврора прочистила горло и спросила:

– Маркус, Рэндалл был ранен отравленной стрелой?

Мужчина почесал затылок и недовольно поморщился.

– Кто вам сказал? Его Высочество велел никому не говорить.

– Я не никто. Я – его жена.

Лекарь поджал губы, и она поняла, что снова ненароком нахамила.

– Маркус, – начала она мягко, – я не сомневаюсь, что ты сможешь найти противоядие. Но я хотела бы предложить свою скромную помощь.

Аврора протянула мешочек с сушеной травой.

– Что это?

– Это листья серебрянки. Она растет только на склоне Синих гор, и ее довольно сложно добыть. Отвар из ее листьев может снять любое воспаление и является противоядием от многих ядов.

Мужчина с подозрением изучил содержимое мешочка.

– Хорошо, Ваша Светлость, я обязательно воспользуюсь травами. Но почему вы сами не дадите противоядие принцу Рэндаллу?

– Это моя вторая просьба, Маркус. – Аврора неловко потупила взор. – Не говорите ему, что я приходила к вам.

Не дав Маркусу что-то ответить, она поспешно ушла.

Когда на Вайтхолл опустилась глубокая ночь, Аврора вновь отправилась бродить по замку. Она уверяла себя, что помогает ему лишь из чувства вины за брошенные напоследок слова.

«Если вернешься».

Она замерла перед нужной дверью, и снова ее одолели сомнения.

«Я просто хочу убедиться, что все не так плохо, как кажется», – подумала она и тихонько открыла дверь.

Комнату освещала одиноко стоящая на письменном столе свеча, а воздух был пропитан сладковатым запахом снотворного снадобья. Аврора подошла к кровати и усилием воли заставила сердце биться ровно и беспристрастно, когда увидела спящего Рэндалла. Его грудь и левое плечо были перевязаны бинтами, которые успели пропитаться кровью и гноем. Сон его был тревожным, с губ то и дело срывались тихие болезненные стоны. Она присела на край кровати и несмело коснулась горячего лба.

Рэндалл не шелохнулся.

– Я никогда не желала тебе смерти, – едва слышно прошептала она и быстро заморгала, чтобы отогнать непрошеные слезы.

Аврора гладила его по лицу и мысленно клялась себе, что это не слабость и уж точно не чувства. Она просто проверяла, насколько сильным был жар. Ничего более.

– Выздоравливай, южный принц… Твоя любимая будет страдать, если с тобой что-то случится из-за гневных проклятий одной глупой северянки.

Одна непокорная слезинка упала прямо на окровавленный бинт, когда она потянулась к Рэндаллу, чтобы коснуться губами его рта. В последний раз. О причине этого поступка Аврора даже не пыталась задумываться, не пыталась объяснять его. Она просто покинула комнаты, пока остатки самообладания и гордости не покинули ее окончательно.

* * *

Два дня Рэндалл пролежал в постели. Нора заходила к нему, помогала купаться и переодеваться, приносила еду. Томас отчитывался обо всех дворцовых делах, а лорд Грей держал его в курсе всего, что происходит на заседаниях Совета. Пару раз его навещал Алистер с семьей. Накануне вечером в Вайтхолл прибыл гонец с письмом от Джоанны, и Рэндалл готов был приложить Уилла по голове за то, что тот проболтался жене о его ранении.

И только один человек не навестил его и не справился о самочувствии.

Но, видно, ее нежелание видеть его было поистине велико.

Рэндалл старался не думать о ней. Так сильно старался, что по ночам ему постоянно снился заснеженный лес, пропитанный ароматами хвои и мяты. И мерещились прикосновения холодных пальцев, которые чудесным образом забирали боль.

В комнату вошла Нора, держа поднос, на котором дымилась кружка с горячим отваром.

– Ваше Высочество, пора выпить лекарство.

Эта рыжая бестия по-прежнему обижалась на него и вела себя так подчеркнуто вежливо и холодно, будто они не были друзьями и любовниками на протяжении многих лет.

Она дождалась, пока Рэндалл выпьет лекарство, и забрала кружку из его рук.

– Желаете что-нибудь еще, Ваше Высочество? – спросила она сухим тоном, уже собравшись уходить.

– Нора, – тихо произнес он, – пожалуйста, прости меня. В тот день я не должен был срываться на тебе.

Она тяжело вздохнула и, присев на край кровати, погладила его по волосам.

– И ты прости меня за то, что все эти дни вела себя как гордая гусыня. Я в самом деле переживала за тебя.

Рэндалл слабо улыбнулся и поцеловал ее руку.

– Как ты себя чувствуешь?

– Полегче. Маркусу удалось устранить воспаление.

Нора покачала головой:

– Я не об этом.

– О чем тогда?

– О тебе и твоей жене. В тот день ты явно разгромил комнату из-за ссоры с ней. Не хочешь поделиться?

Он отвернулся к окну и холодно ответил:

– Нечем делиться.

– Рэндалл… Прекрати строить из себя ледяное изваяние. Я же вижу, как ты встревожен и опечален.

– Она хочет развода, – обреченно опустив голову, едва слышно произнес он. – А я… я…

Слова, которые он хотел произнести, так и застряли в горле.

– Развод? Ты в этом уверен?

– Да. Она сказала, что я, презренный бастард, противен ей. – Рэндалл поднял взгляд, полный грусти и боли. – Но я не могу дать ей то, что она просит. Алан будет в гневе. А в нынешних условиях я не могу портить с ним отношения и терять союзника в лице северян.

– Что-то мне подсказывает, что тебя беспокоит вовсе не союз с северянами и отношения с отцом. Тебя ранит якобы безразличие Авроры.

Рэндалл усмехнулся.

– Якобы безразличие? Нора, она не просто безразлична. Она меня ненавидит и презирает!

Рэндалл больше не мог делать вид, что ему все равно. Он мог обнажить перед Норой душевные раны, что мучили его гораздо сильнее, чем отравленная стрела. Но про лунный камень он не стал бы рассказать даже ей.

Нора улыбнулась и снова погладила его по волосам.

– Мальчишка… Ты такой наивный и неопытный мальчишка, Рэндалл, – с нежностью произнесла она. – Неужели ты не видишь очевидного?

– О чем ты?

– О том, что ты глупец или слепой, раз не замечаешь, что княжна влюблена в тебя по уши.

Слова Норы вызвали сначала изумление, а потом неуверенный слабый смешок.

– Нора, ты с ума сошла? Какая, к черту, любовь? Она ненавидит меня со дня нашего знакомства.

Нора закатила глаза.

– Ненавидит? И поэтому ведет себя, как несчастная влюбленная? Рэндалл, пока ты был в походе, она отказывалась от еды, пила дурманящие снадобья, а ночами поднимала на уши весь замок, крича и рыдая во сне.

Рэндалла это не убедило. Она вела себя так же, когда они покинули Колдхейм.

Не дождавшись реакции на свои слова, Нора понизила голос:

– Скажи мне, Рэндалл, почему девушка, в чьей ненависти ты так убежден, спит не в своей сорочке, а в твоей рубашке? Почему ночами тайно навещает тебя, пока ты спишь под действием снотворного?

Эти слова заставили его сердце встрепенуться.

– Она была здесь? – взволнованно спросил он.

– Да, я видела, как она выходила из твоей комнаты глубокой ночью. Рэндалл, хватит мучать и себя, и ее. Иди к ней и скажи о своих чувствах.

Он пытался сохранять спокойствие, но сомневался, что ему это удалось. Нора улыбнулась понимающей и снисходительной улыбкой.

Рэндалл уже собирался последовать ее совету, как в дверь постучали.

Это был Маркус. Рэндалл с трудом сдерживался, чтобы не показать старому лекарю своего раздражение. Как-никак, он исцелил его рану.

– Спасибо, Маркус. Я уже думал, что мне придется попрощаться с рукой, – поблагодарил он старика, когда тот закончил перевязку.

Маркус отчего-то неловко закашлялся.

– Ваше Высочество, я бы обязательно вылечил вашу руку, но на это ушло бы гораздо больше времени и сил, если бы не… – Он неуверенно потоптался с ноги на ногу.

– Если бы не?..

– Ваше Высочество, она просила не говорить, но я не могу присваивать себе чужие заслуги. Вы идете на поправку не благодаря мне, а благодаря вашей супруге.

Забыв о ране, Рэндалл резко сел на постели, отчего плечо прострелила острая боль.

– Что ты сказал? – охрипшим от волнения голосом спросил он.

– Княжна Аврора передала редкие северные травы, заверив, что отвар из них сможет снять любое воспаление. Это она вылечила вас, а не я.

Нора и Маркус вернули ему ту важную частичку, без которой в его сердце зияла огромная дыра. И вновь зародилась смутная, маленькая, но такая светлая надежда.