Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

– Нет, не верно, – Шпидла покачал головой. – Второго штурма не было. Станцию затопил алый туман, и монстры сожрали вашу оборону изнутри. А мы с тобой были напарниками, пусть недолго. Мы зачищали ярусы станции от монстров и выводили уцелевших.

Рейнфорд смотрела на него с недоверием. Но, кажется, такая трактовка событий ей нравилась.

– Я знаю, восемнадцать человек во главе с Иорико Танемото. Вы отвезли их на планету Дзёдо. Видишь, как хорошо работает наша разведка! А что случилось со мной? Если всё было, как ты рассказываешь, я должна сейчас находиться на Дзёдо.

– Ты погибла. Тебя убила твоя сестра… вернее, то чудовище, в которое её превратил алый туман. Оторвала тебе голову. Я не успел.

Рейнфорд охнула от неожиданности, побледнела.

– Викки?! Бог мой… значит, это не кошмарный сон. Она не должна ничего узнать, ты понял?!

Шпидла растерялся.

– Твою сестру воскресили?

– Разумеется! Всех вернули, кроме восемнадцати выживших. Некоторым иногда снятся кошмары, в которых они… ну, ты лучше меня понимаешь. Оказывается, это не сны.

– А Корриган? Он что, не рассказал о монстрах? Он-то наверняка знает. А может, и видел.

Дженнифер отвернулась.

– Корриган не имеет права рассказывать всё, что знает и видел.

– Вон как! Я думал, у вас все братья и сёстры, – поддразнил её Янек.

– Кроме братьев и сестёр есть родители.

– Ага, Корриган повысил свой статус!

– При чём тут он? Джеймс Корриган – наш брат.

– Кто же тогда «родители»? – Шпидла наморщил лоб, пытаясь разобраться в уклончивых намёках девушки.

– Это тебе знать необязательно.

– Я думал, вы позвали нас, чтобы раскрыть тайны.

– Только технологию воскрешения! Оставайся на Лабиринте, стань моим братом и напарником – узнаешь остальное.

– Нет уж, спасибо! Лучше ты со мной, на Новую Европу.

Дженнифер фыркнула.

– Может, ещё и замуж позовёшь?

– Замуж не позову, ты не в моём вкусе. Вот в команду, пожалуй, возьму. Только поднатаскать немного.

Рейнфорд ответила, не поворачивая головы в его сторону. Медленно, с расстановкой выговаривая слова:

– Никогда не соглашусь жить на вонючей планетке рядом с животными.

Шпидла сначала не понял, о чём это она. Потом – понял. И не проронил больше ни слова до самого Лабиринта.

Глава 13. Семинар по вопросам бессмертия: день первый

С той самой секунды, когда «Солнечный Ветер» вошёл в локальное пространство Лабиринта, Берг не мог избавиться от ощущения, что находится под прицелом. Пусть боевые действия никто не начинал, пусть не прозвучало пока ни одного выстрела, – это ничего не меняло. Четверым из тех, кто летел к Лабиринту, уже приходилось вступать в сражение с его жителями. Нет, пятерым – именно он, Советник Президента Евроссии Рихард Берг санкционировал ту маленькую войну, что должна была предотвратить большую. Не предотвратила, лишь отсрочила. У «Генезиса» в рукаве нашёлся козырь, которого никто не мог предвидеть. Единственный ли? Почему правители Лабиринта так легко уступили ультиматуму, согласились безвозмездно отказаться от монополии на самый дорогой товар за всю историю человечества? Что ждало делегацию? Пять имён назвал «Генезис», остальных Берг отбирал сам. И чем ближе становилась цель экспедиции, тем больше он сомневался в выборе. Понаблюдав за пятерыми из списка, советник убедился, что все они – безобидные «чудики». Зато Уна Паппе была «чудиком» отнюдь не безобидным. Прежде он считал главным своим успехом включение суперэмпата в состав делегации. Теперь задумался. Поведение Паппе изменилось. Вернее, настроение. Она умело скрывала перемену, не проявляя её внешне ни словом, ни поступком. Но перемена существовала. Словно эмпату известно нечто такое, о чём другие не подозревали. И Бергу эта тайна не нравилась.

О необходимости привлечь для нужд службы безопасности Евроссии суперэмпата Берг задумался тридцать с лишним лет назад, после дела «Христофора Колумба». Тогда не срослось. Во многом из-за того, что и сам он поменял место службы. Новые дела, новые задачи – эмпатия, ясновидение, управление чужой волей отодвинулись на второй план, уступив место заботам куда более прозаичным и неотложным. Вернулся Берг к этой идее после мимолётного, но яркого знакомства с дочерью Медведевой и Круминя, войны за Горгону и доклада Тагирова и Пристинской. Да, способности Медведевой делали её опасным и сильным противником, но она оставалась одиночкой и не могла противостоять государственной машине. Итог схватки для неё был закономерен: либо бежать, исчезнуть, либо быть уничтоженной рано или поздно. Иное дело, когда государственная машина начинает строить свои силовые структуры на подобных людях. И такая машина уже существует. Фонд «Генезис» незаметно, исподволь превращался в полноценное государство. Превратился.

Однако найти суперэмпата оказалось непросто. Подобные люди предпочитали свои способности не афишировать. Вместе с тем подавить их они тоже не могли. Они были слишком иными, чтобы вписаться в отлаженную веками как хороший часовой механизм структуру евроссийского общества. Будто крупинки кремня, они то и дело ломали его колёсики, кто-то осознанно, кто – из-за того, что не умел жить иначе. Этими людьми занималась тайная полиция, и они исчезали так же безвестно, как появлялись. Только давние связи позволили Бергу получить наводку на необычно удачливую и неуловимую мошенницу, проходившую по досье под кличкой «Саламандра». Она не гнушалась ничем, никакой подлостью и жестокостью. По крайней мере два десятка трупов засчитывали в итоги её похождений. Но доказательств причастности Саламандры, даже наличия преступления, не было. Неудачное стечение обстоятельств. Криминальная полиция давно подняла руки, передав досье службе, которой доказательства не требовались. Тайная полиция вела охоту третий год, загоняя Саламандру в ловушку, и советнику Бергу сделали огромное одолжение: позволили попытаться взять её живьём. У него была единственная попытка, в засаде ждали оперативники, готовые зачистить преступницу. Но он справился. Тем самым завоевав непререкаемый авторитет у своего давнего сослуживца, ставшего региональным директором департамента тайной полиции, и у его сотрудников-инспекторов: раз в советниках президента ходят супермены, значит Евроссия крепко стоит на ногах. Они ведь не знали секрет Рихарда Берга.

Когда-то давно, при их последнем разговоре, Медведева спросила: «Рихард, как вы добиваетесь взаимной любви?» Берг ответил, не задумываясь: «Я ничего не добиваюсь. Просто люди, которых я люблю… они ведь часть меня!» Лишь гораздо позже он понял скрытую подоплёку вопроса и ответа. Понял и переосмыслил свою жизнь.

Первый раз он сделал это зелёным юнцом, влюбившись в сослуживицу, блистательную красавицу Лауру Арман. Рихард так стеснялся своего патологического страха физической близости с женщинами, что пережил страстный роман с Лаурой в собственной фантазии. Не понимая, что обладает уникальным даром «заражать» чувствами, эдакий «эмпат наоборот». Когда увидел результат, испугался и сбежал. Встретились они спустя десять лет. У них была всего одна совместная операция. И одна ночь на берегу тёплого Чёрного моря. Плодом этой встречи стала замечательная девочка Диана, искупившая с лихвой его юношескую глупость и трусость.

Второй раз началось с чувства вины. Рихард Берг выстрелил в заложницу, чтобы остановить террористов, захвативших лунный челнок. Другого способа спасти пассажиров не было, и шанс выжить он женщине оставил. Но ужас смерти в её глазах не давал Бергу уснуть. Он должен был искупить несуществующую вину! Потому, когда Лилия выписалась из больницы, Рихард поехал к ней. Искупил. В этот раз плодом стали тридцать лет счастливой супружеской жизни, дочь Карина, внуки, продолжение рода. Щедрый дар за один меткий выстрел.

В третий раз Берг делал это осознанно. Ему требовался сотрудник-эмпат, а иного способа вербовки не существовало. Деньги? Саламандра «зарабатывала» куда больше оклада, какой ей могло предложить правительство Евроссии. Честь? Долг? Достоинство? Для неё эти слова были пустым звуком. Жизнь и безопасность? Берг был слишком честен, чтобы обещать то, чего не мог гарантировать – он ведь не бог! Она бы и не согласилась на подобный обмен, надеясь в очередной раз обхитрить ловчих. В мире не существовало ничего, чем её удалось бы купить. Но она была женщиной. А Берг был Бергом даже в нынешние шестьдесят восемь.

Испытывал ли он угрызение совести, зная, что аркан, захлестнутый им на шее женщины, не отпустит её никогда? Лет тридцать назад он, наверное, не смог бы так поступить. Но жизнь превратила Берга в циника. И у него было оправдание – он дал ей возможность ощутить себя человеком. Это стоило цены, какую предстояло заплатить.

Настоящего имени Саламандры Берг так и не узнал. Когда он выправлял для неё новые чистые документы, женщина назвалась Уной Паппе. Но это было не её имя. Берг проверил: так звали девочку в семье, погибшей при загадочных обстоятельствах семь лет назад, ещё до того, как Саламандра попала в поле зрения полиции. Возможно, у этого существа уцелели какие-то остатки совести?

Уна Паппе стала штатным секретарём и помощником советника Берга. И его женщиной: «последней женщиной старика», как любил уточнять Рихард. Но не его женой, разумеется. Она и любовницей его не была – в общепринятом значении этого слова. «Они ведь часть меня», – сказал когда-то Рихард Берг Ярославе Медведевой. К Уне это относилось в куда большей степени, чем к Лилии или Лауре. Его дополнительный орган чувств, ментальная защита и оружие одновременно – вот кто такая Уна Паппе. Во всяком случае, на Земле было именно так. Будет ли так на Лабиринте? Теперь Берг не был в это уверен стопроцентно.

То, что для встречи делегации Лабиринт использовал шлюпку с «Химеры», а пилотом в неё посадил участницу войны за Горгону, Берга не удивило. Нечто подобное он ждал. Разве что не так откровенно вызывающе – появление ожившей Рейнфорд должно было пощекотать нервишки Тагирову и Шпидле. Пришлось поволноваться за ребят – как выдержат проверку? Выдержали хорошо, годы службы в ГСБ делают нервы железными. Зато подобная демонстрация позволила сделать вывод: на Лабиринте узнали, кто летит на «Солнечном Ветре», до того, как корабль вошёл в их локальное пространство. А ведь к этой информации в Евроссии имел доступ весьма ограниченный круг лиц. Говорите, фонд «Генезис» ушёл с Земли? Ну-ну.

В космопорту делегацию встречал Джеймс Корриган, что Берг также предвидел. Правда, он рассчитывал на более торжественную и официальную встречу, раз приглашение поступило от правительства Лабиринта. Но нет, так нет. Корриган был само радушие, так и светился белозубой улыбкой. А белоснежный костюм смахивающего на комбинезон покроя, и впрямь, светился неоном.

– Ба, какие люди! Я и не рассчитывал на такой бонус – заполучить самого советника Берга!

– Заполучить? Я надеялся, правительство Лабиринта наделено благоразумием. Мы прибыли по вашему приглашению ознакомиться с технологией так называемого бессмертия. Если вместо этого…

– О, нет-нет! – Корриган энергично замотал головой. – Не беспокойтесь, никаких провокаций. Лабиринт не жадный. Мы научим вас всему, что обещали, коллега.

– Коллега? – Берг удивлённо посмотрел на него. – Вы занимаетесь внеземными цивилизациями?

– Иными цивилизациями, отличными от цивилизации Лабиринта. Например, вашей, земной.

– А вы себя наследниками земной цивилизации не считаете?

– Как сказать. Тысячелетия на Земле существовали параллельно две цивилизации. Вернее, одна вмещала другую, как в русской кукле «матрёшка». Но теперь наша цивилизация стала слишком велика, чтобы умещаться внутри вашей. Пути расходятся навсегда. Кстати, – Корриган внезапно поменял тему, – у нас принято обращение на «ты». Джеймс, Рихард – так ведь лучше? Попробуем?

– Не вижу необходимости.

– Обозначаете периметр, господин советник? Как хотите. Смотрю, вы и оружие с собой прихватили.

Берг невольно покосился на бластеры в руках Шпидлы и Ламонова.

– Требуете разоружить нашу охрану?

– Я говорю о настоящем оружии, действенном, – Корриган кивнул на поджидавшую чуть осторонь Паппе.

– А, – понял Берг. – Мы учли опыт Горгоны.

– Я так и понял. Но, знаете, когда нет навыка в обращении с оружием, оно может сработать в самое неподходящее время.

Их взгляды встретились на миг. И Берг окончательно понял – Паппе брать на Лабиринт не следовало. Но менять что-либо было поздно.

Анита Ржавикина не погрешила против истины, называя предстоящее мероприятие «семинаром». Именно так это и выглядело: встреча в космопорту, размещение в гостинице, обед, открытие. Правда, местных коллег пока что видно не было, семинар открывал некто Корриган, назвавшийся вице-президентом планеты Лабиринт. Он и Дженни Рейнфорд – вот и все «аборигены», каких Анита увидела в первый день. Возможно, здесь такие правила? К тому же Корриган объявил программу семинара: день первый – ознакомление с теоретическими материалами, день второй – демонстрация процессов, день третий – нечто вроде мастер-класса, где каждому семинаристу будет предоставлена возможность соучаствовать в процессе создания клона и переносе сознания в него из тела донора. Звучало заманчиво, хотя очень смахивало на профанацию.

Зато организовали семинар весьма достойно, без всякой профанации. Номера, в которых их расселили, были хоть и не громадными по размеру, но по комфортабельности превосходили любую гостиницу, где Ржавикиной доводилось останавливаться. Главное, она получила в своё распоряжение целый гардероб одежды! Не только пижама, но и набор разноцветных удобных комбинезонов, в каких щеголяли местные, и даже вечернее платье для завершающего банкета! И, разумеется, номер был одноместным. Хотя за пять дней полёта Анита успела привыкнуть к соседке, и постоянное молчаливое присутствие той больше не раздражало. Особенно после странного эпизода, когда корабль прыгнул из одного локального пространства в другое.

Что именно произошло, Анита не смогла до конца понять, потому и рассказывать никому не собиралась. Они улеглись на койки, как того и требовало распоряжение капитана, свет в каюте потускнел, потух. Или не потух? Анита вдруг осознала, что не лежит, а сидит на кровати. И Нина сидит перед ней – читает стихи на неизвестном языке. Но Анита понимала, о чём они! Слова складывались в образы не на уровне сознания, а где-то гораздо глубже. Это была баллада о героях, отправившихся на небеса, чтобы добыть для людей небесный огонь. Кажется, боги жестоко поглумились над смельчаками… но чем закончилась история, Анита не узнала. Свет в каюте вспыхнул, и слова превратились в звуки незнакомой речи. Нина запнулась, ошарашено уставилась на соседку. Затем проворно вскарабкалась к себе, улеглась, словно пойманная на горячем школьница, пытающаяся сделать вид, что ничего не было. Ржавикина тоже прилегла. И неожиданно ощутила – щёки мокры от слёз. Она успела понять, чем закончится баллада, просто забыла, когда включился свет.

Как ни хорош был гостиничный номер, но обед его превзошёл по всем показателям. Здесь уж точно Ржавикина могла поклясться: такой вкуснятины она не пробовала никогда. Горячие и холодные супы, с полдюжины разнообразных салатов, мясной и рыбный паштеты, фруктовый пудинг, сладости. Вкусовые рецепторы взбесились и не желали определять, какое из блюд вкуснее. Маленькие глазки Хао Зэна сверкали от восторга, он впихнул в себя столько пищи, что Анита начала опасаться за его здоровье. Даже Джаеш Тхакур поддался греху чревоугодия. Таналь Кассис и вовсе выглядел полубезумным – беспорядочно зачерпывал ложкой из всех блюд подряд, отправлял в рот, смаковал и бормотал что-то на своём языке.

– Что он говорит? – не выдержав, спросила Анита у Дорадо.

– Говорит, что узнаёт вкус ингредиентов, синтезированных на его фабрике. И что не понимает, как они попали сюда.

– Дамы и господа! – восседавший во главе стола Корриган будто услышал их перешёптывание. – Смею вас уверить, все блюда на столе – нашего производства.

– Это не есть правда! – безбожно коверкая английский, выкрикнул араб. – Это есть мой!

– Да, мы украли ваши рецептуры, господин Кассис, – на голубом глазу признался Корриган. – Если у вас возникнут финансовые претензии по этому поводу, мы с удовольствием возместим вам моральные издержки.

– Не есть правда! Много людей украл рецепт! Не есть воспроизвести! Это только мой, внутри!

– Дамы и господа! – Корриган поднял палец, требуя внимания, – Прошу запомнить эту фразу господина Кассиса. Завтра мы к ней вернёмся.

– Не есть можно воспроизвести! Шайтан помогать!

Время между официальным открытием семинара и ужином отводилось на ознакомление с набором документации. Здесь всё было честно, к материалу на английском прилагался русский перевод. Ржавикина добросовестно пролистала все гигабайты. И пришла к неутешительному выводу – девяносто процентов материала было вне её компетенции. На всякий случай заглянула в английский оригинал – перевод был безупречен, но что это меняло? Разумеется, по возвращению на Землю она передаст документацию специалистам. Но скажите на милость – что она будет делать на мастер-классе послезавтра? Опозорится, да и только.

Затем она подумала о китайском астрофизике, арабском кондитере, лингвистке из Акапулько. Что поняли они в методиках наносинтеза клона, ментоскопирования, записи квантового образа сознания в нейроны мозга? И если предположить, что гений кибернетики Джаеш Тхакур разобрался с половиной изложенного, то что он будет делать со второй? Либо Корриган со товарищи решил поиздеваться над землянами, либо…

Ужин уступал обеду по изобилию, но отнюдь не по качеству и разнообразию. Правда, вели себя делегаты заметно скромнее. Вернее, озабоченнее – все пятеро были серьёзными людьми, профессионалами, все прочли предоставленную информацию. И пришли к тому же выводу, что и Ржавикина. Это несколько успокаивало. Но не радовало.

После ужина в дверь номера постучали.

– Анита, можно вас побеспокоить? – донёсся голос Берга.

– Да, пожалуйста, входите, господин советник!

К главе делегации Ржавикина относилась настороженно. Хоть и старалась не вспоминать о давней истории с косморазведчицей Пристинской, а мысли нет-нет, да и возвращались туда. Получается, никто не собирался её разыгрывать и дурачить? Всё было серьёзно – секретная миссия, покушение, советник президента. Это она выставила себя на всеобщее посмешище, такая умная, всё понимающая, великий психолог! И оттого человек, ставший невольной причиной её глупый поступков, вызывал подсознательную неприязнь. Ржавикина боролась с ней как могла. Но догадывалась – Берг всё знает, не даром постоянно водит за собой эмпатку.

И в этот раз Паппе пришла вместе с шефом. Села в сторонке, уставилась своими жёлтыми змеиными глазами. В висках заломило.

– Анита, вы просмотрели документацию? – начал Берг, усаживаясь. – Что вы об этом думаете? Их бессмертие – это реально?

Ох, как бы Анита хотела, чтобы ей самой кто-то ответил на этот вопрос!

– Трудно сказать… Моя компетенция в органическом наносинтезе стремится к нулю, это очень далёкая от меня область знаний. Возможно, господин Кассис или господин Зэн смогли понять больше? То же самое с ментоскопированием. Я понятия не имею, как можно перевести нервные импульсы человеческого мозга на язык квантовых компьютеров. Наверное, об этом надо спросить господина Тхакура? А может быть, госпожу Дорадо – это ведь своего рода лингвистика?

– Мы спросили всех, – кивнул Берг. – И получили уклончивые ответы. Либо никаких ответов.

– Опасаются выдать государственные секреты потенциальному противнику, – подала голос Паппе.

– Даже если нет – они не отважатся дать заключение. Каждый из вас несомненно лучший специалист в своей области. Но чтобы сделать экспертное заключение по предложенной технологии в одиночку, нужно быть универсальным гением.

– Так что вы хотите от меня? – взмолилась Ржавикина. Беседа тяготила её чем дальше, тем сильнее.

– Что вы скажете о последнем этапе операции? Это ведь по вашей части?

– Можно ли пересадить сознание из одного тела в другое, подобно тому, как это делается с органами? Мой ответ – нельзя. Не важно, насколько совершенны технологии. Сознание – не орган. Это продукт деятельности конкретного мозга, их невозможно разделить. Это нонсенс!

– А вот Чеширский Кот умел оставлять улыбку, когда уходил, – невесело усмехнулся Берг.

– Что? – не поняла Ржавикина.

– Но ведь мозги будут одинаковые! – вклинилась Паппе. – Они используют клонов.

– Какая разница? – оглянулась на неё Анита. – Клон, не клон. Это не имеет значения.

– А что имеет значение? – Берг подался вперёд.

– Вы ещё спросите, что есть Человек! Я не философ, чтобы рассуждать о подобных материях, я врач.

– То есть, вы считаете, описанная технология не сработает?

– Не знаю, – Ржавикина опустила взгляд. – Корриган ведь обещал что-то вроде мастер-класса. Если он не…

– Он не врёт, – Паппе ответила раньше, чем Анита успела высказать предположение. – Он в самом деле собирается обучить вас технологии бессмертия.

– Что тревожит меня больше всего, – подытожил Берг.

Первый день пребывания на Лабиринте закончился, ни на йоту не приблизив решение задачи, которую поставил себе Шпидла. Глупо было ожидать, что Пристинская прибежит встречать их на космодром. Но сидеть сложа руки было куда глупее, учитывая, что визит землян займёт всего три дня. Янек рассчитывал, что мероприятие продлится дольше, и можно будет не спеша всё обдумать, оглядеться, прежде чем начинать действовать. Однако времени оказалось в обрез. Хотя у Тагирова задача сложнее, ему ещё предстоит как-то попасть на Лабиринт. Ох, как он упрашивал Берга, чтобы тот включил его в состав делегации! Но советник был непреклонен, и капитан остался на корабле, под прицелом орудий планетарной защиты, так что без разрешения местных властей и шлюпку из ангара не выведешь. А кто Тагирову такое разрешение даст – после Горгоны? Ясное дело, никто. Вся надежда на него, на Янека. И он знал, как поступит – если завтра ничего не произойдёт, то послезавтра он обратится к Корригану с просьбой о политическом убежище для себя и Тагирова. А что, когда-то тот предлагал! Вопрос только, как после этого смотреть в глаза Бергу… Значит, постараемся не смотреть.

Пока что Шпидла нёс дежурство в гостиничном коридоре. Подземные гостиницы – удобная штука для охраны. Никаких тебе окон, двери номеров выходят в коридор, тот в свою очередь – в центральную галерею, ведущую к стойке портье. А так как делегации землян отдали крыло целиком, держать подходы под наблюдением и обороняться очень удобно. Разумеется, если «Генезис» решит взяться за них по-крупному, ничего он со своим бластером не сделает. Но мелкая пакость или провокация – другое дело. Берг и его люди могут спать спокойно.

Они и спали, когда дверь номера, выделенного Владу Ламонову, приоткрылась.

– Как тут дела? Тихо? – уралец вышел в коридор.

– Тихо. А ты чего бродишь? Тебе почти два часа до смены.

– Да… – Ламонов неуверенно поскрёб под мышками, – посоветоваться хочу. Мне тридцать три стукнуло. Может, жениться пора?

Шпидла рот открыл от изумления.

– Ну ты выбрал время! Что, на Новой нельзя было обсудить? И кто она, я её знаю?

– Дык, как на Новой? Я здесь с ней познакомился.

Уралец дёрнул головой в сторону одной из дверей. Шпидла решил было, что речь идёт о врачице из Лунного карантина. Однако номер врачицы был напротив. А в этом… Он присвистнул.

– Влад, ты серьёзно? На нашу командиршу запал?

– А что такого? Умная, симпатичная. Комплекцией не шибко велика, но это терпимо. Ты Танемото помнишь? Мелочь, каких поискать, а силища – во!

– Да ты понимаешь, кто она такая? Ты ж для неё будешь как лягушка под микроскопом. Все твои желания, чувства раньше тебя заметит.

– И ладно. Не люблю я рассусоливания, болтовню пустопорожнюю. А с Уной и говорить ничего не надо, сама всё понимает.

Шпидла пожал плечами.

– Как знаешь. Только, думаю, ничего у тебя не выйдет.

– Это почему? – Ламонов набычился.

– Потому что сердце её занято другим.

– Кем же?

– Шефом. Не замечал разве, как она на него смотрит? Каждое словечко ловит, на каждый чих бежит.

– Берг?! Не верю! Он же ей в отцы годится. Нет, Берг не стал бы…

– Влад, мы с тобой и предположить не можем, что Берг стал бы, а что – нет, – Шпидла похлопал друга по предплечью. – Так что успокойся и забудь.

– Я всё равно скажу ей! – упрямо возразил тот. – Пусть сама решает. Вот вернёмся на Землю, и скажу!

Владимир Ламонов, капитан службы безопасности Евроссии, оперативник с семилетним стажем, кавалер орденов «За заслуги» и «Щит Родины», поставил перед собой невыполнимую задачу.