Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

– Доброе утро. Я вас разбудил? – Буланов заметил, что она в пижаме.

– Нет, ничего. Доброе утро.

– Я прошу прощения за вчерашнее. Я был несдержан.

Елена промолчала. А что ответить? Не дождавшись её слов, Буланов продолжил:

– Наверное, стоит просить прощения при личной встрече. Гадости же я вам говорил в глаза.

– Нет, не стоит. Я думаю, сказано достаточно. Закончим на этом.

– И всё-таки я настаиваю.

– Если настаиваете... Хорошо, давайте встретимся.

– Ниже вашей гостиницы имеется сквер. В нём через час вас устроит?

– Вполне.

– Вот и отлично. До встречи.

Экран погас. Елена смотрела на него какое-то время, затем подошла к окну. От гостиницы к набережной спускался террасами небольшой сквер: центральная аллея, представляющая собой почти непрерывную лестницу, и несколько разбегающихся в стороны дорожек с маленькими скамеечками. Очевидно, где-то здесь и предстоит встреча с бывшим навигатором. С чего это он решил просить прощения? Но как бы то ни было, следовало умыться, одеться, приготовиться к не слишком приятной беседе.

Скверик был не таким уж и маленьким, как показалось с высоты шестнадцатого этажа. И скамеек в нём натыкали приличное количество. Елена осмотрелась и уверенно направилась к ближайшей, уютно расположившейся в тени громадного фикуса. Пусть Буланов её разыскивает, раз уж настоял на встрече.

Долго ждать не пришлось.

– Добрый день! Разрешите? – мужчина кивнул на скамейку.

– Добрый день, вернее утро. Пожалуйста.

– Это для вас утро, а для меня день давно начался, – пробормотал Буланов, усаживаясь.

Лавочка была маленькой, и хоть Елена старалась отодвинуться подальше, всё равно они оказались рядом.

– Как вы меня так быстро нашли? Обзванивали все отели?

– Зачем? Слава видела, на каком такси вы уехали. Я позвонил в контору и поинтересовался, куда отвезли мою гостью. В Геле меня все знают, хотя бы заочно. У всех есть дети, или внуки, или маленькие братики и сестрички, или сами недавно в игрушки играли. Ещё раз прошу прощения за вчерашнее. Я был не прав, я вас действительно абсолютно не знаю, чтобы судить. Что касается Вероники... что бы там я не думал о ней, она ваша мама. А это святое, и я не имею права оскорблять ваши чувства.

– Вы могли сказать это и по визифону, – пожала плечами Пристинская. – Не стоило утруждать себя поездкой.

Буланов не ответил. Пауза затягивалась, сидеть и молчать было неловко. Елена поднялась.

– Я принимаю ваши извинения. Будем считать, что тема исчерпана. До свиданья.

– Спешите? – Буланов поднял взгляд на собеседницу. – Вы ведь прилетели чуть не за сто парсеков не для того, чтобы повидаться со старым ворчуном.

Елена удивлённо посмотрела на него. Нерешительно вернулась на скамейку.

– Я подумала, вы не хотите говорить о тех событиях.

– Неверно вы думаете. Я боюсь говорить о тех событиях. Вы знаете, что из всего экипажа уцелел я один?

– Да, остальные погибли. Облучились во время высадок на Горгону.

Лицо бывшего навигатора скривилось в презрительную гримасу.

– «Облучились»… Не знаю, чем там они облучились. Может я и старый чудак, но глупым никогда не был. А двадцать восемь лет – срок вполне достаточный для размышлений. Знаете, что я вам скажу, Елена? Прожил я все эти годы в добром здравии не только из-за того, что во время той злосчастной экспедиции носа с «Колумба» не высовывал. А ещё и потому, что ничего не знал о происходящем. Или делал вид, что не знаю.

Сердце Елены учащённо забилось. Нет, господин Танемото не перепутал, и Корриган не врал. За экспедицией на Горгону стоит какая-то тайна.

– Так что, будете слушать? – поинтересовался Буланов.

Пристинская кивнула.

До возвращения из экспедиции Буланов в самом деле ни о чём не догадывался. Сомневаться в правдивости составленных разведгруппой отчётов у него оснований не было. Никаких ЧП, всё проходило спокойно, в соответствии с полётным заданием. Не удивительно: Круминь слыл лучшим командиром косморазведки, на рожон не лез, не строил из себя героя, людей берёг. Но главное, рядом с ним была Ярослава Медведева. Эта женщина любую опасность чувствовала за парсек. Так что никакого излучения в помине не было. С разведгруппой случилось нечто иное, непредсказуемое.

На Землю экипаж «Христофора Колумба» вернулся живым и здоровым. Прошли карантин, разъехались в отпуск. Тут всё и началось. Для Буланова – с короткого странного звонка Степана Маслова. Бортинженер и навигатор не особо ладили, очень уж различалось их мировоззрение. И вдруг Маслов признал правоту оппонента, без объяснений. Потом был разговор по визифону с Медведевой, в конце которого пилот пожелала ему удачи. Тогда до Буланова не дошло, что с ним прощались навсегда, предвидя последующие события.

Через три дня навигатора срочно вызвали в СБК, сообщили официальную версию случившегося. Об «облучении», о том, что все его товарищи погибли. Допрашивали дотошно, но он мало что мог рассказать. В конце концов его отпустили.

Хоронили погибших тоже странно. С одной стороны – со всеми почестями, как героев. С дугой – никто их мёртвыми не видел, лишь урны, и что за прах в тех урнах, неизвестно. Вскоре Буланов ушёл в следующую экспедицию на «Колумбе», с новым командиром, новым экипажем. Шлюпку, оборудование, скафандры, комплекты жизнеобеспечения – всё, побывавшее на Горгоне – заменили. Мол, «опасность остаточного облучения». Но одну промашку допустили: комплект пилота остался прежний, как и комплект навигатора. А ведь в официальном некрологе сообщили, что и Медведева облучилась. Буланов сначала удивился такому несоответствию, потом задумался, принялся сопоставлять. Получалось, исчезло всё, участвовавшее в последней высадке – и люди, и вещи. А заодно – Ярослава, в высадке не участвовавшая, но наверняка слишком много знавшая. И если у СБК хоть тень сомнения появится, то и навигатор «Колумба» ту же участь разделит. Поэтому, вернувшись из экспедиции, Буланов подал рапорт на увольнение и перебрался на Новую Европу. У СБК руки длинные, но, возможно, фабрикант игрушек им будет неинтересен?

Елена сидела потрясённая. Такого она не ожидала. Маленькое недоразумение с отчётом неожиданно выросло в огромную, тщательно охраняемую тайну. Облизнув пересохшие губы, она спросила осторожно:

– Скажите, фамилия Танемото вам ни о чём не говорит?

– Нет. А кто это? – Буланов посмотрел на неё удивлённо.

– Цуеси Танемото, командир звездолёта «Сёгун». Я встретила его случайно. Он сказал...

– Не надо! Не рассказывайте мне ничего. Не желаю знать! Для меня эта история закончилась двадцать восемь лет назад. Если вы решили в ней покопаться – ваше право. Я – не хочу. Я знаю не много, но и о том, что сейчас вам рассказал, никому раньше не рассказывал. Даже жене, хотя мы с ней прожили сорок два года, и у нас никогда тайн друг от друга не было. Кроме этой. Когда вы вчера позвонили, я испугался. Хотел отказаться от встречи, но подумал, что так получится только хуже. Вдруг вы из СБК, проверяете, в самом ли деле старик ничего не знает? На маму-то свою вы не очень похожи. Решил наговорить гадостей, чтобы посмотреть на вашу реакцию. В СБК агенты толстокожие, и не такое проглотят.

– И как моя реакция? – Елена удивлёно приподняла брови.

– Хорошая, правильная. Поэтому я сегодня здесь. Но это всё, что мне известно о той истории. Я думаю, лишь один человек мог бы рассказать вам больше. Если он тоже не исчез.

Пристинская насторожилась.

– Кто?

– Следователь из СБК, который вёл внутреннее расследование. Как же его... ага, помню, – инспектор Берг. Он наверняка кое-что знает о случившемся с ребятами на Земле. А может, и на Горгоне. И с вашей мамой, в том числе. А я пойду, пожалуй.

Буланов поднялся и, буркнув напоследок «до свиданья!», быстро направился к стоянке мобилей внизу у набережной. А Елена осталась сидеть на лавочке под громадным фикусом Гелиополя. Ниточка в прошлое не обрывалась. Она уходила в страшную чёрную бездну.

Глава 12. Свидетели прошлого

Найти инспектора Берга – первое, чем Пристинская хотела заняться после возвращения с Новой Европы. Но между «хотеть» и «сделать» расстояние зачастую очень большое. Непреодолимое.

Елена понимала, что персональные данные сотрудников службы безопасности не хранятся в свободном доступе Информатория. Более того, запрос к таким данным мог автоматически отслеживаться, и человек, его отправивший, сам оказывался под наблюдением. Это был как раз тот случай, когда безопаснее лезть напролом. В конце концов, она «блондинка», пусть и космическая, что с неё взять? Она набрала на визифоне номер отдела персонала Космофлота.

– Здравствуйте, Елена. Чем могу помочь? – девушка на экране узнала её, заулыбалась. Разумеется, кто в Управлении не знает Елену Прекрасную?

– Добрый день. Подскажите, пожалуйста, как связаться с инспектором Бергом из нашей службы безопасности?

Улыбка застыла на лице собеседницы.

– Подождите минутку, я выясню и перезвоню...

«Минутка» растянулась почти на десять. Слишком долго. У Елены появилось нехорошее предчувствие. И когда экран вновь зажёгся, оно подтвердилось:

– Инспектор Берг вышел в отставку много лет назад. А по какому вопросу вы хотели с ним поговорить?

Пристинская куснула щеку.

– По личному. Вы подскажите, как его найти?

– Сожалею, но это конфиденциальные данные.

– Хоть что-то о нём можно узнать? Как его зовут, например?

Девушка опять улыбнулась. Но эта улыбка искренней не выглядела.

– Инспектора Берга зовут Рихард. Извините, это единственное, что я могу вам сообщить.

– Спасибо. Вы мне сильно помогли! – не удержавшись, съязвила Елена и отключила связь.

Она всё же отправила запрос в Информаторий. Очень короткий: «Рихард Берг». Потому получила очень длинный список и следующие два часа вынуждена была изучать его. Ясное дело, ни один из Бергов не имел отношения ни к космофлоту, ни к службе безопасности. Возможно, нужного ей человека среди них, и правда, не было, или официальная биография его составлена так тщательно, что не придерёшься. Естественно, она могла бы потратить ещё две недели, пытаясь разыскать всех этих Бергов и поговорить с ними лично. Или два месяца. Или два года. Или всю жизнь – с весьма призрачной надеждой на успех.

Елена стёрла список. Итак, Буланов сообщил всё, что знал, Берг недоступен. Существуют ли другие очевидцы? С кем могли встречаться члены экипажа «Христофора Колумба» после возвращения из экспедиции?

Она взялась за домашний архив, пытаясь освежить, что помнила – большей частью по рассказам дедушки и бабушки – о событиях тех давних дней. Мама как обычно прямо с космовокзала примчалась домой, и они все дни провели вместе – до её внезапного отъезда в Крым. В Крыму проводили отпуск Медведева и Круминь. Общались ли они с кем-то, кроме товарищей по экипажу? Неизвестно. И о том, чем могли заниматься в отпуске бортинженер Маслов и кибернетик Коновалец, Елена понятия не имела. Она мало что знала о маминых коллегах, кроме тёти Лены. Зато о Коцюбе кое-что известно по маминой переписке с ней и дневника. Например, что у неё был жених, Андрей Лесовской, писатель. Писателя найти проще, чем инспектора СБК.

Елена не ошиблась, информаторий радостно вывалил подробную биографическую справку писателя Лесовского. Фотографии, список произведений... и лаконичная фраза в конце: «Пропал без вести летом 2211 года». Противный липкий пот выступил на ладонях. Да что это за тайна такая, от прикосновения к которой люди исчезают бесследно?! «Мышонок, а тебе не кажется, что ты слишком близко подошла к краю бездны? Несколько неосторожных шагов, и от тебя тоже следов не останется», – трусливо запищал предательский голосок в голове. – «Ещё не поздно! Пока не сделано ничего необратимого, нужно остановиться и обо всём забыть!» Пристинская зубами скрипнула. Невозможно терпеть собственное бессилие перед бездушной, безжалостной системой!

Она встала и подошла к окну. Деревья в саду стояли в золотисто-пурпурном наряде, землю укрывал ковёр из опавшей листвы. А когда уезжала на космовокзал, было всё зелено. Чему удивляться? Три с половиной недели прошло: одна туда, вторая обратно и на Новой Европе трое суток. Вдобавок временной разрыв – до сих пор необъяснимый с точки зрения Теории Гиперпереходов феномен. Каждый раз, когда информационный пакет пробивает пространство, изрядный кусок времени исчезает бесследно.

Бесследно исчезнувшее время, бесследно исчезнувшие люди... Мысли опять вернулись к событиям двадцативосьмилетней давности. Но ведь уцелело хоть что-то? Уцелело. Дом Медведевой, где мама провела последние дни, немой свидетель случившегося. Иногда и немые свидетели могут многое рассказать. Во всяком случае, стоит попробовать, до Крыма рукой подать, это не Новая Европа!

Пристинская подошла к шкафу и вынула брошенную сюда накануне вечером дорожную сумку. «Стой, что ты делаешь?» – испуганно пискнул кто-то в уголке сознания. Елена презрительно скривила губы. «Женщина захочет – сквозь скалу пройдёт», – было написано в бортовом журнале «Сёгуна». А такая женщина как Елена Прекрасная – и подавно!

Дом Медведевой находился вблизи какого-то богом забытого посёлка – Елена с трудом разыскала его название на карте. Добраться туда от симферопольского аэровокзала на воздушном такси было нетрудно. А дальше? Где этот дом искать? Водитель высадил её на площади у заброшенной гостиницы. Парадная дверь заперта, заведение не работает, судя по внешнему виду, не первый год. На другой стороне площади – автовокзал. Дверь в зал ожидания нараспашку, внутри полное запустение, понятно, что рейсовые бусы сюда не заходят. Дикое место, безлюдное. Если это центр, то что на окраинах творится? Волки гуляют?

Елена прислушалась. Тихо, лишь ветер шуршит желтеющей листвой на растущих вдоль дороги ореховых деревьях. Может, здесь никто больше не живёт? И солнце, как назло, уже клонится к нависающим над посёлком горам. Что теперь делать, вызывать такси и обратно улетать? Ну нет, косморазведчики так не поступают!

Пристинская пошла по самой широкой улице, выискивая признаки присутствия людей. Запертые магазины, мёртвые окна домов, уверенно пробивающаяся между тротуарной плиткой трава, растрескавшееся, давно не восстанавливаемое полотно проезжей части. И тишина, нарушаемая только птичьими голосами. Нет, не только птичьими. Собачий лай доносился из боковой улочки. Бродячая стая? Или всё же люди где-то живут?

Елена свернула на звук. По обе стороны улицы тянулись заборы из ракушечника, за ними прятались утопающие в разноцветной листве дома. И где этот пёс? Впору самой лай поднимать: «Люди, где вы?!» Она сделала ещё несколько шагов и остановилась. Подававшей голос собаки видно не было, зато на столбике ворот сидел пушистый рыжий котяра и деловито умывался. Котяра был упитанный, ухоженный, вальяжный. Явно домашний любимец.

– Кис-кис-кис! – Пристинская попыталась заговорить с котом.

Тот удивлённо уставился на незваную гостью. Кажется, этого языка он не понимал. Или считал ниже своего достоинства разговаривать с незнакомками. Поэтому недовольно приподнялся и мягко спрыгнул во двор. Елена хмыкнула, подошла к калитке и нажала кнопку звонка.

С минуту никакой реакции на это действие не было. Пристинская уже засомневалась в своих логических построениях, но тут хлопнула дверь, зашуршали шаги. Из глубины двора к калитке подошла пожилая женщина.

– Добрый вечер! – поспешила приветливо улыбнуться Елена. – Вы мне не поможете? А то я здесь никого найти не могу.

– Чему же удивляться? – кивнула хозяйка. – В посёлке и людей-то почти не осталось. Одни старики. Молодым чем здесь заниматься? Как переселение началось, так и подались в города, а то и на Новую. А вы кого ищете?

– Я дом ищу. В нём когда-то жила Ярослава Медведева, космонавт. Вы не подскажите, как к нему пройти?

– Почему не подскажу? «Гнездо чайки» – место известное. А зачем он вам?

Елена помялась, но всё-таки решила признаться:

– Понимаете, моя мама летала вместе с Медведевой. А в одной из экспедиций заболела и умерла после возвращения. В этом доме умерла.

На лице женщины появилось сочувствие.

– Помню ту историю. Да что это мы через забор разговариваем? – она отворила калитку, – Заходите! И знакомы будем – меня Анастасия Павловна зовут.

– Очень приятно, а я – Елена.

От калитки к дому вела дорожка, смахивающая на тоннель из виноградной лозы. Тугие тёмно-сизые, рубиновые, янтарные грозди свешивались со стен и потолка туннеля. В одном месте в зелёной стене был просвет. Елена заглянула туда и увидела большого лохматого пса, не исключено, – того самого, чей лай она слышала.

– Это Рекс, – пояснила хозяйка. – Он умный, но ночью, когда я его с цепи спущу, ты, Леночка, лучше сама во двор не выходи, мало ли что у него на уме. Ты же у меня ночевать остановишься, верно? А где же ещё – гостиница наша десятый год, как закрытая стоит!

Ночевать в умирающем посёлке в планы Елены не входило. Быстрее найти тот дом, взглянуть на него и, если ничего интересного не обнаружится, улетать в Симферополь. Но с другой стороны – вдруг…

– Анастасия Павловна, а вы расскажите о Медведевой и о том, что здесь случилось?

– Ой, да с удовольствием! Мы тут как отшельники живём, поговорить с новым человеком – в радость. Посидим, чайку попьём с розовым вареньем. Наверное, никогда такое не пробовала? А хочешь, Сергеевну позовём, соседку? Она помоложе меня, с Медведевой в одном классе училась. И в доме у ведьмы жила, когда та в экспедиции улетала. Всей семьёй, с мужем и сыном, вроде как сторожами. Вот она уж точно, много чего интересного рассказать может.

Пристинская улыбнулась невольно – кажется, она нашла ещё одного свидетеля, непредвиденного.

Обещанный чай с вареньем неожиданно обернулся полной тарелкой фаршированных перцев. Блюдо, чересчур сытное для ужина, но при том слишком вкусное, чтобы от него отказаться. Елена съёла один перчик. Затем второй. Затем и третий.

– Леночка, добавки положить? – Анастасия Павловна, заметив, что тарелка гостьи постепенно пустеет, потянулась за кастрюлькой.

– Нет-нет спасибо, я наелась! Очень вкусно! – решительно запротестовала Елена, отодвигая тарелку. Какая там добавка, и так перебор.

Хозяйка с самодовольной улыбкой взглянула на соседку. Галина Сергеевна, высокая сухощавая женщина лет шестидесяти, с коротко стриженными окрашенными в медно-рыжий цвет волосами мнение гостьи оспаривать не стала.

– Тогда чайку?

– Я лучше виноград. Он такой аппетитный.

– Да, виноград в этом году хорош, – согласилась Анастасия Павловна. – Кушай Леночка, кушай на здоровье. – А мы с Сергеевной чайку, да, соседка?

– Наливай, Павловна. Мы с тобой винограда наелись.

Елена отправила в рот большущую рубиновую ягоду, осторожно придавила зубами. Из-под лопнувшей кожицы на язык брызнул сладкий, слегка терпкий сок.

– Анастасия Павловна, вы обещали рассказать о Медведевой, – она пустила пробный шар. – Вот вы её ведьмой назвали. За что? Она вам что-то плохое сделала?

– Да нет, что ты! – женщина всплеснула руками. – Я ж не как ругательство. Она в самом деле ведьмой была. Скажи, Сергеевна?

– Настоящая ведьма, – кивнула соседка, пригубив чай. – Павловна, а розовое варенье ты что, припрятала? Для Томки своей приберегаешь? Так ей сладкое вредно. И так телеса отрастила, в платье не влезает.

– Что ж, что телеса! Немножко полновата, так не всем быть тощими, как ты! Конституция у неё такая!

– Жрать надо меньше. А то она у тебя с семнадцати лет «конституцию» набирает.

Анастасия Павловна обиженно поджала губы. Видно было, что словесные перепалки – привычное развлечение у соседок. Но Елене не терпелось узнать таинственные подробности жизни пилота «Христофора Колумба». Раскусив очередную ягоду – на этот раз зеленовато-янтарную, – она попробовала вернуть подружек к предыдущей теме:

– Так всё же, почему Медведева – ведьма? Она что, колдовать умела?

Женщины примолкли.

– А и умела, – кивнула хозяйка. – Верь, не верь, а умела Медведева колдовать. С тем же её домом как получилось…

– Павловна, давай-ка о Медведевой лучше я расскажу, – решительно остановила её соседка.

Анастасия Павловна запнулась, посмотрела на подругу, и, подумав, согласилась.

– Верно, расскажи ты, Сергеевна. Пусть Леночка послушает. А то молодёжь привыкла во всём сомневаться.

– Время нынче такое, в науку все верят, а не в колдовство. А только многое науке пока неведомо. Вот и эта история… – Галина Сергеевна наморщила лоб, кивнула. – Ладно, постараюсь по порядку рассказывать, чтобы понятно было.

Родители Медведевой работали врачами и умерли, когда девочке едва исполнилось шесть лет, во время эпидемии лихорадки денге в Африке. Слава осталась на руках у бабушки-пенсионерки. Пенсии и сиротского пособия едва хватало, чтобы как-то существовать, потому девочке пришлось учиться хозяйничать – и коз пасла, и вязала. Почему бабушка с внучкой оказались на грани нищеты – история тёмная. В посёлке ходили слухи, что родители позаботились о страховке, но деньги Ярославе не достались, страховая компания решила нажиться на чужом горе. Закон, он ведь на стороне тех, кто его лучше под себя приспособить умеет. Что девочка с больной бабкой доказать могли? Зато потом, повзрослев, Медведева до них добралась, и ох как сильно кое-кто пожалел!

Галина Сергеевна – в те годы просто Галя – знала Ярославу с первого класса. Как в школу пришли, так и отучились одиннадцать лет вместе. Слава Медведева была девочкой невзрачной, словно гадкий утёнок, только глаза необыкновенные, насквозь прожигали. Глянет на человека и знает, что тот думает. В третьем классе случилось: одноклассники из озорства на перемене стащили у неё рюкзачок школьный из парты и в мальчиковый туалет отнесли, пока её поблизости не было. Возвращается она, а шалуны стоят возле дверей кабинета и хихикают, ждут, что дальше будет. Слава как раз тому, кто стащил, в глаза посмотрела и говорит: «Ты нехорошо сделал!». Мальчишки испугались, рюкзак принесли, и с тех пор никто её в классе не трогал, сторонились. И она ни с кем дружбы не искала. Так и просидела одна на первой парте возле окошка все одиннадцать лет.

Впрочем, побаивались Ярославу не только одноклассники, но и учителя. Однажды онаславу не то, к биологичке под горячую руку попала. Начала та по своему обыкновению орать на учеников за невыученный урок, а Медведева, вместо того, чтобы терпеть, уткнувшись носом в парту, встала и пошла к двери. Биологичка цап её за плечо, развернула к себе, замахнулась, готовая оплеуху отвесить… и остолбенела. Как долго это продолжалось, никто в классе не запомнил. А затем учительница внезапно сникла, руку опустила и пошла к своему столу. Лишь буркнула: «Садись за парту, нечего уроки прогуливать. Тебя мои слова не касались». И до конца учёбы Славу ни разу к доске не вызывала. Училась Медведева, действительно, лучше всех в классе, да, пожалуй, и в школе. Аттестат с отличием ей не дали – недолюбливали непонятную девчонку и директор, и завуч, – но ей это безразлично было.

Самая таинственная история случилась с Медведевой в девятом классе. Местная шпана, одиннадцатиклассники Гусь, Дылда и Пирожок попытались изнасиловать её в школьном спортзале после уроков. На этом «подвиги» их закончились, распалась шайка. Дылда в колонию попал за драку и больше в посёлок не возвращался. Пирожок с бывшими приятелями якшаться перестал, ещё и приличный человек из него получился со временем. Гусь какое-то время хорохориться пытался, но его больше не боялись, дёрганным он каким-то сделался, нервным. А вскоре и вовсе сгинул. То ли в море утоп, то ли в бега подался. Что девчонка с ними сотворила, не знал никто, но бояться Медведеву стали пуще прежнего.

После окончания школы Ярослава укатила в неизвестном направлении, и десять лет о ней в посёлке не слышали. А когда объявилась, оказалось, что она уже пилот, космонавт, герой! На бабушкин дом не взглянула, направилась к заброшенному особняку, что стоял на берегу испокон веку. Сразу оттуда – к мэру. Секретарша так и не призналась, что Медведева ей наплела, но к начальнику своему беспрепятственно пропустила. А через пятнадцать минут мэр самолично взялся выяснять, кому принадлежит дом у моря, и к следующему вечеру тот перешёл во владение Ярославы. Причём, ей это ни копейки не стоило – выкупили и подарили. Вся поселковая верхушка складчину делала и радовалась, что дёшево откупились.

Заполучила Медведева дом и укатила в Симферополь – строителей нанимать, дом-то уже разваливаться начинал. Закончили ремонт споро, Ярослава к этому сроку вернулась из очередной экспедиции. Друзья к ней понаехали, новоселье отмечали и Рождество. А вскоре после Рождества явилась она на рынок, где бывшая одноклассница реализатором подрабатывала: «Привет, Галка. Как торговля, как заработки?» Галина обмерла от беспричинного страха. Хоть и не виновата ничем, а боязно стоять лицом к лицу с ведьмой. «Здравствуй, Слава. Спасибо, на жизнь хватает. А ты как?» – «Тоже ничего, на жизнь хватает. Может, и на смерть хватит». От таких слов Галину ещё сильней проняло. А Медведева и предлагает: «Есть у меня для тебя, Галка, работа. Хочу, чтобы вы с мужем у меня за домом приглядывали, когда я в экспедиции. Живите у меня, места там много, сыну твоему есть, где побегать. Ты не сомневайся, я хорошо платить буду».

– Так и стали мы семьёй её дом сторожить, – Галина Сергеевна замолчала. – Плату она в самом деле положила по поселковым меркам немалую. Но поначалу, пока не свыклись, всё равно опасались.

– Медведева такая жестокая была, что её боялись? – не выдержала Елена. Пилот «Христофора Колумба», весело и чуть снисходительно улыбавшаяся со старых фото в мамином альбоме, никак не вязалась в воображении с таинственной зловещей женщиной, о которой здесь рассказывали.

– Не жестокая. Но и не добрая. Люди для неё были… вроде как для нас собаки домашние или коты. Мы их любим, но своё место они знать должны, а не то взбучку получат.

– Вы о ней так говорите, будто она сама не человек!

– Она ведьма, а это немного другое, чем человек. Генами оно передаётся или ещё как, но кто родился с этим, человеком никогда не станет. Даже если захочет.

– Ну, Медведева-то и не хотела, – тихо добавила Анастасия Павловна.

В комнате повисла настороженная тишина. Но тут невесть откуда явился рыжий котяра, по-хозяйски неторопливо подошёл к Елене и, задумчиво оглядев гостью, запрыгнул ей на колени.

– Вася! Как тебе не стыдно! – возмутилась Анастасия Павловна.

Васе стыдно не было. Проигнорировав замечание хозяйки, он прилёг, уминая джинсы Елены лапками.

– Да пусть сидит! – она погладила кота по голове. – А дальше? Что в то лето случилось? Ну… когда они умерли?

– В том-то и дело, что никто этого не знает. Вроде бы к Медведевой гости приехали. Сначала одна девушка – мама твоя, значит, – потом вторая. А потом в одну ночь все пропали. Куда – никто не знал, пока некролог не появился, – Галина Сергеевна вздохнула. Елена решила, что рассказ закончен, но женщина добавила: – А ещё через неделю ко мне пришёл человек. Высокий, крепкий, по годам примерно наш со Славой сверстник. И попросил, чтобы я и дальше в доме Медведевой жила. Боязно было туда соваться, но он успокоил, сказал, что опасности никакой нет. И что оплачиваться будет по-прежнему. Я спросила, как долго мне там жить надо? Он улыбнулся и сказал: «Пока хозяева не вернутся».

– И кто это был?

– Не знаю, он не назвался, только сказал, что хороший знакомый. Перебрались мы опять в её дом. Деньги шли исправно, работа не обременительная. А три года назад он снова приехал. И с ним девушка, дочь, кажется. Поблагодарил меня и сказал, что теперь они сами за домом присмотрят. Хоть и грустно с насиженного места съезжать, а всё же я обрадовалась, – дом большой, я уже не молодая, тяжело его в порядке содержать. Вот и вся история, Леночка.