Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

– Гоша, не преувеличивай. Да, это знание – тяжкий груз. Но мы не куклы, мы актёры, и у нас есть выбор. Если будем не бездумно играть свои роли, а попытаемся разобраться в сюжете, то когда-нибудь поставим и собственный спектакль, в собственном театре.

Тагиров помедлил, кивнул, соглашаясь с доводами. Перевёл взгляд на серебристый ящик пульта дистанционного управления генератором.

– Пора? – Елена невольно напряглась.

– Думаю, да. – Георгий включил внутреннее оповещение: – Экипажу пятиминутная готовность к активации генератора.

– Что ты сейчас чувствуешь? – поёжилась Елена, неотрывно следя за меняющимися на секундомере цифрами.

– Немного не по себе. Надеюсь, Берг и Медведева правы. Потому что иначе, если всё-таки прав Корриган, если это был шанс для человечества… тогда мы с тобой величайшие преступники в истории. Зачинщики мировых войн и организаторы ядерных терактов – шаловливые дети по сравнению с нами.

Пристинская помолчала, примеряясь к услышанному. Отрицательно покачала головой:

– Когда-нибудь в далёком будущем наши потомки постоят корабли, способные пролетать сквозь звёздные короны. Тогда они снова доберутся до креатрона. Надеюсь, к тому времени человечество станет разумнее. Думаю, Берг тоже на это рассчитывает.

– Что ж, хорошо, если так, – не стал спорить Тагиров. Посмотрел на высветившиеся на циферблате шесть нулей и включил тумблер.

Несколько секунд ожидания, пока сигнал шёл к планете, и плавная кривая на шкале гравиметра дрогнула. Первое колебание, второе. Амплитуда гравитационных волн стремительно нарастала, генератор входил в резонанс.

– Началось… – Тагиров вцепился в подлокотники. – Лена, приготовься.

Гравиметр внезапно зашкалило. Корабль резко тряхнуло как от удара о солидный астероид, на пульте вспыхнули сразу несколько аварийных лампочек.

– Представляю, что на Горгоне творится! – выдохнул Тагиров. – Настоящий ад.

– И не только на Горгоне. Сейчас начнёт все планеты системы корёжить, законы Кеплера никто не отменял, – Пристинская подключила резервные системы корабля. – Жуткое оружие физики придумали. А что будет, если его на Земле применят?

– Лена, не надо, – взмолился Тагиров. – Мне и так муторно, что приходится целую планету уничтожать.

– Извини, – Пристинская куснула щеку. И тут же ткнула пальцем в экран телеметрии параметров орбиты Горгоны: – Смотри!

Планета медленно сходила с устойчивой эллиптической орбиты. С каждым часом увеличивая радиальную скорость, она устремится к звезде. Согласно расчётам, траектория полёта подведёт её достаточно близко к короне, чтобы превратить поверхность в базальтовый океан.

Красные глазки на пульте нехотя погасли, сотрясавшая корпус корабля дрожь стихла. Тагиров облегчённо выдохнул и стряхнул рукой пот со лба:

– Пока что меняет гелиоцентрическую орбиту согласно расчётам. Будем ждать.

Елена взглянула на часы и удивилась: уже и полночь прошла.

– Иди отдыхать, – предложила. – Ты и так целый день за пультом просидел.

– Пожалуй, – Тагиров поднялся с кресла, но уходить не спешил. Потоптался на месте, спросил неуверенно. – Мне тебя ждать? После сегодняшнего нам обоим не помешала бы небольшая релаксация.

Елена удивлённо приподняла бровь. Ого, какой стремительный прогресс! Она-то думала, что понадобятся долгие месяцы на борьбу с его застенчивостью. Улыбнулась, кокетливо повела плечиком.

– Может быть… Если ты не заснёшь до конца моей вахты.

Глава 27. Соединение миров

Дверь рубки захлопнулась за Тагировым. Елена занялась проверкой систем корабля и выявлением скрытых последствий гравитационной встряски, а Диане вновь пришлось исполнять роль немого зрителя. Уж лучше было оставаться в том «ничто», где она побывала. И куда лучше – умереть под лазерами. Видеть, слышать, ощущать каждый мускул, каждый сантиметр кожи и оставаться невидимкой в собственном теле, – вся её деятельная сущность протестовала против такого. «Это не твоё тело!» – напомнила она себе. – «Не моё?! Да я с каждой минутой всё сильнее ощущаю его своим!»

Шесть часов Диана честно притворялась парализованной. Лишь дважды оплошала. Первый раз в душе: как-то не привыкла собственную грудь тискать, чужую – тем более. Второй – когда услышала о Янеке. Но это были цветочки, ягодки предстояли после вахты. Ленка с Георгием собираются любовью заняться, а ей что, свечку держать? Ха, свечку! Куда хуже. Она ведь не со стороны будет наблюдать, а, так сказать, изнутри. Спасибо, подружка дорогая, за такой подарок! Что, не подумала об этом, когда на станцию припёрлась? И впрямь блондинка, иногда ведёт себя так, словно мозгов в голове не больше, чем у мышонка.

Диана с неожиданной злостью подумала, как здорово было бы встать и пройтись по рубке. «Нельзя! Она хотела как лучше, хотела тебя спасти», – одёрнула себя. Спасла… хуже, чем в тюрьме, в одиночной камере. Пожизненное заключение. Гораздо хуже, потому что вынуждена быть собственным тюремщиком! Сколько она сможет так продержаться? А что потом? Лучше и не думать. Слёзы потекли от бессильной злости на дуру-Ленку.

Елена удивлённо коснулась щеки. Слёзы? С чего бы это? Достала из кармана платочек, аккуратно вытерла глаза. Нехорошее что-то творится с ней в последнее время. Возможно, стоит и об этом рассказать Георгию? Космонавт не имеет права принимать позу страуса, испуганно закрывать глаза на непонятные симптомы. Не для того они прилетели сюда спасать человечество, чтобы взамен одарить его новой напастью. Лучше сразу отправляться в карантин, врачи на Лунной Базе разберутся. Один раз она уже побывала в пресловутом секторе «сигма», ничего страшного там нет.

С карантином не получится, – напомнила она себе, – в медотсеке Танемото. Что ж, подождём возвращения. А Георгию она расскажет, если симптомы начнут нарастать.

– Можно? – Ламонов заглянул в дверь.

Вот и смена явилась, не запылилась. Пристинская спрятала платочек и постаралась скрыть озабоченность.

Из рубки Пристинская пошла в душ, в каюту к себе даже не заглянула. Спешит. Значит, через несколько минут это случится. Ух, как Ленка старательно моется! Ещё и ароматизаторами мазаться хочет? Это зачем? И здесь? И здесь?! О боже, что это она затевает…

Чтобы не заскулить от безысходности, Диана стиснула зубы. И тут же испуганно остановила посланный мышцам сигнал.

Елена положила на место цилиндрик с ароматическим маслом. Удивлённо погладила грудь, живот, бёдра. Почему она так напряжена, даже мурашки побежали? Разве ей не хочется близости? Ещё как хочется!

Она осторожно выглянула в коридор. Пусто, как и следовало ожидать. Влад в рубке, Пиврон и Шпидла спят в час ночи, а их с Георгием каюта в трёх шагах. Решено, одеваться не будем – глупо натягивать штаны, если через минуту их снимать надо. И всё остальное напяливать смысла нет – по той же причине.

Она свернула одежду в рулон, сунула под мышку. Прежде, чем выйти, оглядела себя в зеркало. Класс!

«Ещё бы не класс…» Прежде Диане не приходилось рассматривать Ленку полностью голой, вдобавок вот так, в упор. Ноги, попа, животик, грудь – дал же бог тело! Тенькнула неожиданная мысль: «Теперь оно и моё тоже! Ленка наверняка не для того звала, чтобы я сидела в нём как в тюрьме. А для чего? О чём-то же она думала, не могла не думать!»

Пристинская, вдоволь налюбовавшись собой, вышла в коридор. Разгуливать нагишом по кораблю?! Диана почувствовала, как краска смущения обдала жаром щёки. «Блин, эксгибиционистки мне не хватало!»

Дверь бесшумно открылась, повинуясь прикосновению к сенсору замка. Елена заглянула в каюту.

– Не спишь? Дождался?

– Конечно не сплю, – Тагиров поднялся навстречу из кресла. Уставился на неё изумлённо: – Ты что, прямо так и пришла?!

– Что такого? Я думала, ты ждёшь меня в постели.

– Э-э-э… у меня наглости не хватило.

– А у меня, видишь, хватило, – Елена бросила одежду на пол, шагнула к любимому, обвила руками шею.

– Да, а сама покраснела вся! – подначил тот.

– Покраснела? – Пристинская потрогала пылающую огнём щеку, недоумённо хихикнула. – В самом деле. Давай я тебя раздену!

Она стянула с Георгия майку, расстегнула брюки, опустилась на колени, чтобы помочь снять.

– Так сразу? – пришла очередь Тагирова пунцоветь.

– Да, сегодня желаю всё и сразу!

Больше всего на свете Диане хотелось вскочить и убежать. Забиться в какой-нибудь тёмный угол, запереться от всех, главное – от себя самой. Потому что – стыдно и страшно ждать то, что должно случиться. Словно ты вынуждена подсматривать за чужой любовной игрой, и не только глазами – всеми органами чувств одновременно. Но куда убежишь, когда тебя превратили в бесплатное приложение к чужому телу? Оставалось единственное – сосредоточиться на собственных мыслях, не видеть, не слышать, не осязать и не обонять происходящее, и пусть делают, что хотят!

Сосредоточиться на посторонних мыслях у Дианы не получилось. Потому что это тело не позволяло не видеть и не слышать, тем более – не осязать. Она и представить не могла, что ТАК бывает. Водоворот ощущений закружил её и понёс…

Всё же надолго Георгия и Ленки не хватило – напряжение прошедшего дня сказалось. Они уснули, а Диана ещё долго купалась в ощущениях. Теперь она готова была забрать назад все упрёки, адресованные Пристинской. Лена отныне была ближе любой подруги, ближе сестры. Диана пока не могла подобрать правильные слова, пока были лишь ощущения. И они ей нравились.

Осторожно, чтобы не разбудить Елену, она придвинулась к спящему мужчине, положила руку ему на грудь. Потом, решившись, прижалась всем телом.

– Доброе утро, Леночка!

Пристинская улыбнулась, почувствовав на губах поцелуй, открыла глаза.

– Доброе утро, милый. Сколько уже? Только шесть?! Куда ты в такую рань, у тебя же третья вахта?

Тагиров неуверенно помялся.

– Ты не вставай. Я схожу в рубку, проверю, как у нас дела, и вернусь. Я быстро.

Он принялся одеваться, а Елена украдкой наблюдала за ним. Любовалась его спиной, руками, бёдрами. Самый лучший мужчина на свете. Её мужчина.

Тагиров ушёл. Пристинская сладко потянулась, отбросила в сторону одеяло. Какое удивительное ощущение – тело лёгкое, невесомое. Взмахни руками и полетишь… Она засмеялась над собой. Тоже мне, «птичка». Пивка бы сейчас в самый раз, холодненького. Как там Янек предлагал – водяной баллончик в скафе «Праздроем» заправить?

Елена замерла, будто распятая на кушетке. Холодная волна окатила с макушки до пят. Откуда такие мысли? Она равнодушна к пиву, даже названия этого никогда не слышала. И Шпидла ей ничего подобного не говорил! Да что с ней такое? Это уже не досадные недоразумения с пальцами.

Она постаралась припомнить свои мысли и ощущения за последние сутки. За ужином непонятно из-за чего давилась любимой гречневой кашей, персиковый сок не допила. А самое странное – сегодняшняя ночь с Георгием. Скованность, внезапно сменившаяся ощущением… не её ощущением!

Пристинская лежала, боясь пошевелиться. Объяснение напрашивалось само собой. Никакая это не болезнь. Это то самое, за чем она летала на станцию… Она постаралась унять дрожь, спросила мысленно: «Дин, это ты?» И почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбку. «Ага. Догадалась, наконец?»

Елена шумно выдохнула. Получилось… Радоваться или пугаться? Прежде всего, попытаться с этим свыкнуться. «Дин, как ты себя чувствуешь?» – «После сегодняшней ночи – великолепно!» – «Ты… ты всё слышала?!» – «Слышала?! Хо-хо! Слышала – это очень слабо сказано. И слышала, и видела, и всё прочее!» – Елена облизнула пересохшие губы: «А управлять телом можешь?» – «Вообще-то у меня не было возможности проверить. Я стараюсь тебе не мешать».

Елена закрыла глаза, расслабилась. Значит, её тело теперь не только её. Что ж, сама напросилась. Она решилась: «Хочешь попробовать?» – «А ты не боишься?» – «Немного боюсь. Но нельзя же быть полной эгоисткой». – «Ладно, смотри».

Левая рука сама собой поднялась, пошевелила пальцами, осторожно коснулась кожи живота. – «Как ощущения?» – «Жутко», – призналась Елена. – «Продолжай!». Левая нога согнулась в колене, подтянулась. Следом начала двигаться правая. Пристинская скомандовала ей остановиться. «Это ты мне мешаешь?» – рука шутливо стукнула по коленке. «Ах, так!» – Елена брыкнула ногой, отбиваясь от непослушной ладошки. И в тот же миг другая рука, взметнувшись к лицу, ущипнула её за нос. «Так нечестно!» – возмутилась Елена. «Это почему?» – «Я за тобой не успеваю!» – «Как не успеваешь? У тебя же реакция профессионального пилота. Ничего, вместе тренироваться будем». – «С той твоей палкой? Ни за что!»

Со стороны это, должно быть, выглядело странно. Взрослая женщина, капитан корабля, лежит голая на кушетке, машет руками, дрыгает ногами, щиплет себя и хохочет. Вошедший в каюту Тагиров изумлённо застыл на пороге. Пристинская резко села, покраснев от смущения.

– Это я… зарядку делала, – промямлила.

– А… а я тебе кофе принёс и булочку. Подумал, что ты проголодалась.

– Разумеется, проголодалась! – «Ленка, ты что, одной булочкой завтракаешь? А как же отбивная?» – «Потом на камбуз сходим».

Елена взяла чашку и подумала, не смущается ли Диана оттого, что приходится сидеть обнажённой перед Георгием. Глупости! Они же была женаты… вот именно!

«Дин, как быть с Гошей? Нужно ему рассказать?» – «Не уверена. Во всяком случае, не сейчас». – «Я тоже так думаю. Пусть это будет нашей тайной».

Дни шли, похожие друг на друга как близнецы. Горгона всё ближе подходила к своему солнцу. Она пересекла орбиту первой планеты системы и продолжала падение. Давно испарились кристально-чистые полярные океаны, истончилась и исчезла атмосферная оболочка. Поверхность планеты постепенно превращалась в огненный ад. Экипаж «Солнечного Ветра» наблюдал за происходящим, отслеживая телеметрию работы генератора. И старался занять себя хоть чем-то, чтобы погасить напряжение, нарастающее с каждым днём, с каждым мегаметром, пройденным Горгоной.

Лишь один человек не замечал, как медленно тянутся дни. Всё свободное от вахт время Елена проводила, запершись в собственной каюте. Даже Георгий отошёл на второй план, благо, он не тяготился одиночеством и внезапную отчуждённость любимой пока не заметил. А той было чем заняться. Они с Дианой учились сосуществовать в одном теле, не мешая друг другу, а дополняя. То, что казалось самым сложным – синхронность в управлении мышцами, – пришло за пару дней. Труднее оказалось справиться с мелочами. Физиологические потребности: «Ленка, перестань краснеть, когда садишься на горшок! Никто за тобой не подглядывает. Это и моя задница тоже». Вкусы: «Ленка, как ты можешь не любить пиво? Давай хоть баночку, а?» Привычки: «Дин, за языком следи, пожалуйста! Ты свои «люди-на-блюди» едва при Владе не ляпнула, хорошо, я на полуслове остановила». – «А ты перестань щёку кусать – больно же! Тебе что, мяса в рационе не хватает? Людоедка…»

Тагиров был прав: когда Елена решилась на эксперимент, она представляла, что из этого получится, не думала о том, что их с Дианой сознания будут сосуществовать вовсе не обособленно. Мысли друг друга они читать пока не могли, но определённая диффузия происходила – настроений, желаний, памяти. Особенно памяти. Иногда Пристинская ловила себя на том, что вспоминает то, что вспомнить не могла по определению: маленький домик во французской деревне, весёлую возню со старшей сестрёнкой в просторной отцовской квартире, собственный кулак, расквасивший нос очередного непонятливого молокососа. И сразу две мамы! Одна жёсткая и уверенная в себе, вторая – нежная и немного грустная, но обе любящие и заботливые. Прошлое Дианы было понятным и однозначным, ей нечего было скрывать. А прошлое Елены? Готова ли она раскрыть свои тайны? Но ведь Диана отныне была не подругой, а частью её самой – Половинкой.

Глава 28. Иорико Танемото

Согласно расчётам, семнадцатый день ожидания должен был стать критическим. Горгона подошла так близко к звезде, что материалы генератора начали плавиться, автоматическое отключение могло последовать в любую минуту. И когда в кают-компании раздался взволнованный голос нёсшего вахту Пиврона, никто не удивился:

– Командир, сигнал от генератора пропал!

– Понял, иду, – Тагиров отставил чашку с недопитым чаем, быстро поднялся.

– И я! – вскочила следом Пристинская.

– Не мог ещё минут десять поработать. Покушать нормально людям не дал, – проворчал Ламонов.

– Да вы ешьте, ешьте, – махнул на ходу командир.

Какое там «ешьте», когда экспедиция подошла к кульминации! Через пять минут весь экипаж был в рубке. Виктор, потирая руки от волнения, попытался доложить обстановку. Тагиров лишь отмахнулся – серая фоновая рябь на экране телеметрии говорила сама за себя, – уселся в командирское кресло, спросил, не дожидаясь, пока Пристинская займёт своё:

– Лена, что с траекторией Горгоны?

– Кажется, продолжает движение по инерции, – Елена старалась разобраться в пока не обработанной центральным компьютером информации.

– Так что, держим большие пальцы? – спросил, дожёвывая ужин, стоявший за их спинами Влад. Перехватив удивлённые взгляды товарищей, смущённо пожал плечами: – Это я так, примета…

– Примета… – Тагиров покачал головой. – Если генератор растаял, то и станции больше нет. Базальтовое плато плавится.

В рубке повисла тишина. «Лена, интересно, о чём ребята думают? Ведь о креатроне никто кроме нас и Георгия не знает. Догадываются, что на Горгоне имелось кое-что ещё, кроме станции «Генезиса»?» – вопрос Половинки был риторическим.

– Ладно, ребята, – Тагиров откинулся на спинку кресла, – расходитесь. Будем продолжать наблюдение.

– Пока не перейдёт на устойчивую орбиту? – уточнил Пиврон.

– Пока не перейдёт.

Шпидла вздохнул, направился к двери, за ним и Ламонов. Пристинская тоже хотела идти. И застыла. Бегущие по экрану характеристики траектории Горгоны остановились. Вместо них высветились нули, как будто приборы наблюдения отключились.

– Что такое? – Тагиров заметил неладное.

– Не знаю… Горгона исчезла.

– Что значит «исчезла»? Виктор, проверь приборы!

Они искали планету полчаса. А можно было и час, да что там час, – сутки! Ошибки, неисправности в системах наблюдения, сбоя в бортовом компьютере не было. Горгона исчезла, будто её и не существовало никогда в этой звёздной системе. Или её стёрли из пространственно-временного континуума, словно из Звёздного Атласа. Такой концовки не ожидал никто.

– Но ведь это невозможно! Правда, капитан? – наконец неуверенно пробормотал Ламонов.

– Если бы это был гиперпереход, приборы зафиксировали бы гравитационный всплеск, – бортинженер почесал макушку.

– Гиперпереход целой планеты? – возмутился Тагиров. – Это какая же энергия должна быть у якорной станции? Нет, невозможно!

«Для создателей креатрона возможно всё», – конечно, эту реплику Елена позволила услышать только Половинке. «Не умничай. Что делать-то?»

– Что делать будем, командир? – повторил вслух тот же вопрос Шпидла.

– Что делать? – Тагиров обвёл взглядом подчинённых. – Формально мы задание выполнили, Горгона более недоступна. Будем надеяться, что если она и вернётся в наши пространства, то где-нибудь вне пределов досягаемости человечества. Готовьтесь к возвращению на Землю.

– Э нет! С возвращением придётся повременить, – в дверях рубки стояла и улыбалась, кутаясь в надетый на голое тело медицинский халат, явно слишком большой для её миниатюрной фигуры, Иорико Танемото. – Привет, ребята, привет, Лена! Что вы на меня смотрите как на ожившую покойницу? Я вас напугала своим появлением? Но коль весь экипаж здесь собрался, я посчитала своей обязанностью присутствовать. Я ведь теперь член команды – в некотором роде. Прошу прощения за внешний вид. В медотсеке ничего другого не нашлось, а шарить по чужим каютам неприлично, правда?

– Здравствуйте, госпожа Танемото, – первым опомнился Тагиров. – Мы рады вашему…э-э-э… выздоровлению. Однако хочу сразу прояснить ситуацию. Вы – не член нашего экипажа. В силу сложившихся обстоятельств вы являетесь… будем считать, пассажиром «Солнечного Ветра».

– Что, Георгий, стесняешься произнести слово «военнопленная»? Нет, так не пойдёт. Это я должна прояснить ситуацию.

Танемото решительно вышла на середину рубки, к командирскому креслу, занятому Тагировым. Опершись рукой о спинку, с удовольствием оглядела пульт, экраны.

– Знаете, в детстве я мечтала стать капитаном гиперкорабля, как отец. Это здорово, когда детские мечты сбываются, верно? Нет-нет, Георгий, дослушай меня, потом выскажешься. Ваша экспедиция закончена, а значит, насколько я знаю Звёздный Устав, твои командирские полномочия исчерпаны. Власть на корабле переходит в прелестные ручки Лены. Поэтому с ней я и буду решать интересующие меня вопросы. Капитан, я права?

Пристинская куснула щеку. «Что ты молчишь? Отбери у неё инициативу!» – Половинку всю трясло от негодования.

– Послушайте… – вновь попытался вмешаться Тагиров.

Танемото оборвала его властно и нетерпеливо:

– Я хочу услышать ответ капитана.

– Да, верно, я капитан корабля, – нехотя признала Пристинская. – И какие у вас вопросы?

– Не вопросы, а распоряжения. Временно я беру на себя командование «Солнечным Ветром». Не волнуйтесь, всего и требуется, что перед возвращением на Землю посетить ещё одну звёздную систему.

«Вот это наглость!» – Половинка невольно восхитилась уверенностью, с которой держится Танемото. Но она ошибалась. За уверенностью Иорико стояла не наглость. Сила.

– Куда и с какой целью вы хотите лететь? – выдавила Елена.

– Звёздная система G0003119.

– Дзёдо?!

– Именно. Не вижу смысла для меня и моих людей в путешествии на Землю. Мы же с вами понимаем – секретность, нежелательные свидетели, юридические казусы, связанные с правами на Горгону. Скорее всего, ваше руководство поступит прагматично – нет людей, нет проблемы. А Дзёдо – подходящее место для нас. Как там мои сёстры говорят? «Дзёдо – самое лучшее место!»

– Считаете, на Дзёдо вам грозит меньшая опасность, чем на Земле?

– Какая опасность? У меня там полно родственников! Родственные связи, это такая сила. Если подходить чисто по-человечески, – Иорико хихикнула. – Значит, возражений нет. Мы летим на Дзёдо, спускаем модуль с моими людьми и на этом прощаемся. Влад, не нужно примеряться, куда меня ударить кулаком. Если стоишь за спиной, это не означает, что я тебя не вижу. На самом деле ты не хочешь причинить мне вред, я тебе даже симпатична. Да, тебе нравятся крупные женщины, но и во мне кое-что есть. Вик, ты чего уткнулся носом в пульт, глаз не поднимаешь? Разве я не красива? По-моему, не хуже твоей Камиллы. Откуда я знаю о Камилле? О, ты не представляешь, как много я знаю о всех вас! Кстати, вернёшься на Землю, передавай привет сынишке от тёти Иорико. И постарайся помириться с женой. Неразделённая любовь – штука бесперспективная. Ян, как ты считаешь? Молчишь, анализируешь обстановку? Знаю, ты лучший оперативник Евроссии. Обожаю профессионалов, они меня возбуждают. А я тебе что, совсем не симпатична? Жаль. Но это не помешает нам стать друзьями. Или ты не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? Вот Георгий верит. Только с близким другом можно разделить постель. Интересная точка зрения.

«Ленка, что ты молчишь?! – беззвучно кричала Половинка. – Ты что, не понимаешь, что творится? Она же паутину плетёт! Вик и Влад уже скисли, Ян и Георгий пытаются трепыхаться, но надолго их хватит? Действуй!» – «Не могу». – «Не можешь?! Тогда дай я! Обо мне она пока не знает». – «Знает».

И как будто в подтверждение, Танемото повернулась к креслу навигатора.

– Теперь, когда ситуация прояснилась, можете расходиться, заниматься своими делами. Кстати, холодно-вежливый тон в разговоре со мной вовсе не обязателен. Я хочу, чтобы вы считали меня другом, честное слово. Мне нравится, когда меня зовут по имени – Иорико. Гораздо лучше звучит, чем «госпожа Танемото». И я бы не отказалась переодеться во что-нибудь удобное. Лена, может быть из гардероба твоей бывшей соседки по каюте что-то подойдёт? Поможешь подобрать? Не смотрите на меня как на змею, которую следует раздавить, но страшно. Мне очень жаль, что ваша пилот погибла. Вернее, перестала существовать в нашей Вселенной. Но она ведь не человек. Даже не живое существо – в привычном значении этого слова.

Она засмеялась, будто серебряные колокольчики зазвенели. От этого звука сделалось ещё неуютней. Существовал единственный способ прекратить это – увести незваную гостью из рубки

– Да, Иорико, я помогу подобрать тебе одежду, – Пристинская поднялась с кресла.

До самой каюты она ни разу не оглянулась, зная и так, что маленькая спутница следует за ней, не отставая ни на шаг. Как тогда, на станции. Смертоносные щупальца никуда не исчезли, просто стали невидимыми. И значит, более опасными.

Однако Половинка не хотела с этим мириться: «Ленка, нельзя же ничего не делать! Ты не мешай, я сама всё устрою!» – «Ты не сможешь ей помешать». – «Да почему же?! Помнишь центр управления?» – «Там были люди». – «Ленка, перестань! Танемото самый обыкновенный человек, физически слабый. На меня её гипноз не действует». – «Дин, помнишь о том, что случилось в лаборатории? Как ты не могла подойти к ней?» – «При чём тут это?! Там было какое-то силовое поле». – «Именно. Его источник у нас за спиной».

Они не брали в экспедицию земную одежду, к чему? Так что в шкафчике Марины лежал лишь второй комплект повседневной корабельной формы. Пристинская собрала его в охапку и молча положила на стол перед Танемото. Та хмыкнула, сбросила на пол халат и занялась примеркой.

«Пугало!», – зло буркнула Половинка. Она не преувеличивала, одежда Марины была для Иорико непомерно велика. Майка висела чересчур свободно, брюки пришлось подвернуть, куртку Танемото надела и сразу сняла – пилот «Солнечного Ветра» была выше сантиметров на двадцать. Елена поймала себя на мысли, что ей подошла бы мамина одежда. Та была такой же маленькой и тонкой.

Танемото повертела в руках башмаки и, поставив их на пол, подошла к зеркалу в дверце шкафчика.

– Ох я и пугало! Смешно, да? – и сама заливисто захохотала. – Ничего, это всего на несколько дней, и босиком ходить удобней. А на Дзёдо одежда не требуется. Голые счастливые люди на счастливой земле. Рай.

Она поправила чёлку и, вернувшись к столу, опустилась в кресло.

– За одежду спасибо. Но я привела тебя сюда ещё и для того, чтобы поговорить наедине. – Хитро прищурившись, Иорико добавила: – С вами обеими. Диана, как чувствуешь себя в новом теле? Я восхищена твоим поведением на станции. Скорректированный тобою эксперимент прошёл гораздо интереснее, чем было запланировано. И результаты принёс несопоставимо более значимые.

«Лена, можно я ей скажу всё, что думаю?» – «Давай выслушаем!» – «Ага, будем сидеть как кролики перед удавом. Пусть заглатывает».

Будто чувствуя эту борьбу, Иорико вскинула руки.

– Лена, Диана, я не собираюсь причинять вам вред. Ни вам, ни вашим товарищам. Мне пришлось немного промыть им мозги, потому что они привыкли действовать быстро, решительно, оставляя размышления на потом. А я хотела, чтобы меня выслушали. Эксперимент позволил мне узнать кое-что такое, о чём я могла лишь догадываться. Прежняя Иорико заставила бы отвезти её на Лабиринт, но у нынешней иное предназначение. Я должна сделать кое-что очень важное – для всего человечества. То, что кроме меня не сделает никто. Пока не могу сказать большего – боюсь вспугнуть вероятное будущее. Но начать его реализацию я собираюсь со спасения семнадцати человек.

– Дзёдо – не рай, – возразила Пристинская. – Предположим, ты сможешь противостоять давлению надорганизма. Но остальных он сожрёт наверняка!

– Пусть так. Разве это хуже смерти или пожизненной изоляции на лунной базе? Лена, Диана, я прошу вашей помощи. Слышите, прошу!

Елена ещё ничего не сказала, но Половинка уже слышала ответ. «Ленка, ты что, согласна?!» – «Неужели от этого станет кому-нибудь хуже?» – «Она заставляет нас делать то, чего мы не хотим!» – «Кто сказал, что я не хочу? Я как раз хочу, чтобы спасённые нами люди не оказались очередными жертвами «высших интересов»». – «Лена, вообще-то речь идёт об интересах нашего государства» – Половинка явно была растеряна. – «Мне плевать! Мы устроили бойню на станции ради этих «интересов». И каков результат? Что, если Горгона уже висит рядом с Землёй? Хоть одна проблема когда-либо решалась насилием? Бессмысленно пускать в ход кулаки, когда не понимаешь, с кем дерёшься и за что». – «По-твоему, не нужно было мешать Корригану?» – «Я не знаю, что нужно, а что нет! Это Марина была провидицей, а не я! Но я знаю, что сделаю». – «И что же?» – «Помогу Танемото. Ты со мной?» – Елена с тревогой прислушалась к настроению Половинки. Только бы та согласилась! – «Лена, то, что ты сказала… Я не ожидала. Мне необходимо время, чтобы переварить это. Но я с тобой, не сомневайся. Раз ты уверена, будем помогать Танемото. Пусть прётся на Дзёдо, раз так приспичило».

Пока длился этот безмолвный диалог, Танемото не сводила с Пристинской глаз, ждала. И Елена решилась заглянуть в её тёмно-карие миндалины. Они совсем не походили на глаза-солнышки Марины и её мамы. Или всё же есть сходство? Не внешним видом, а силой, скрытой в них. Что ещё там, кроме силы? Когда-то Елена заглядывала в глаза Воронина, уверенная, что видит в них любовь. Ошибалась…

Танемото улыбнулась.

– Спасибо. Я понимаю, как трудно ломать собственное мировоззрение.

– Я ещё ничего не ответила! – запротестовала Пристинская. – Хорошо, предположим, мы доставим тебя в систему Дзёдо. Что дальше? Как ты планируешь высадиться на планету? Среди твоих людей есть пилот? Да хоть бы и был, мы не отдадим вам модуль!

– Я и не претендую. Модулем будешь управлять ты, Лена. Из вашего экипажа я доверяю лишь тебе. Высадишь нас и вернёшься на корабль.

– Скафандры и оружие мы вам тоже не можем предоставить.

– Разумеется. Вопросов больше не будет? – Танемото встала, подошла к койке. Провела ладонью по заправленной постели Марины. – Лена, ты не возражаешь, если я поселюсь здесь?

Пристинская растерялась.

– Я думала, ты перейдёшь в модуль. Мы оборудовали там кубрик…

– Я предпочитаю эту каюту. Во-первых, тут комфортнее, чем в «кубрике». А во-вторых и главных, хочу быть ближе к тебе. К вам.

«Блин, всю жизнь мечтала о такой соседке!» – проворчала Половинка. – «Да пусть остаётся. От нас не убудет». – «Как знать! Ты сможешь спокойно спать, зная, что у тебя над головой затаилось чудовище?» – «Сама говорила, что она обычный, физически слабый человек». – «Я погорячилась».

– Располагайся, – пожала плечами Елена.

– Я тебя не стесню. Я тихо сплю, как… мышонок, – Иорико хихикнула. – Знаешь, я ждала, что ты поинтересуешься, как я вернулась в своё тело после гибели монстра.

– Ты не оставляла времени на вопросы.