Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Глава 4. Метод научного вуайеризма

Датчики наблюдения они натыкали в тот же день. Сначала вокруг дома, затем, когда росс и аборигенка вышли провожать группу, оставшийся в качестве дежурного Вардеман быстро поднялся на верхний ярус и прилепил четыре штуки там: в трапезной, в ванной, в спальне Арояна и в непонятном помещенье – то ли кладовой, то ли кухне. Первоначально четвёртый датчик предназначался для спальни аборигенки, но в последний момент Дик почему-то передумал.

В этот день ничего интересного больше не происходило. Они разбили новый лагерь на седловине горного хребта, перерезающего южную часть острова. Проводили рекогносцировку, готовили места для сейсмического зондажа, собирали новые образцы флоры и фауны. И регулярно выходили на связь с кораблём, где кибернетик Альфред Слэйн следил за тем, что росс пытался скрыть от разведчиков.

Пока Вардеман был в доме, Ароян почти неотлучно вертелся вокруг него. Помогал планетологу, ставшему по совместительству этнографом и фольклористом, сканировать и переводить рукописи. Через какое-то время к ним присоединилась аборигенка. Это стало первой неожиданностью – когда людей было много, она из своих комнат не высовывалась. Вонда даже процитировала по этому поводу кого-то из теоретиков Контакта: «Один инопланетянин – это всего лишь один инопланетянин. Двое – уже вторжение». Спорить никто не стал, а Эвелин мысленно отметила, что Ароян в глазах аборигенов инопланетянином больше не является.

То, что показали видеодатчики, её вывод подтвердило. Они закончили рабочий день в горах, захватили на обратном пути Вардемана. И едва вышли из шлюзового отсека, как вахтенный закричал по внутрикорабельной связи: «Начинается интересный фильм! Всем желающим советую занять места в кинозале!» Понятное дело, ужин отложили. Все во главе с командиром ринулись в ходовую рубку. Помещение, совершенно не предусмотренное для общего сбора экипажа, мгновенно оказалось не то, что заполненным, – переполненным. Коган, замешкавшийся на жилой палубе, вынужден был подпирать двери.

Фильм начинался, и правда, интересный.

– Пока вы летели, сладкая парочка успела поужинать, – Слэйн спешил прокомментировать увиденное. – Если хотите, могу пустить запись на малый экран. Но там ничего особенного. Кушкали мутно-зелёную дрянь из глиняных тарелок, загрызали белыми палками, – Эва наверное помнит, как они называются. Вот теперь интересное показывают. Кажется, мадам Тассит собирается принять ванну.

Он не ошибся. Кэри оттолкнула бортинженера, решительно протиснулась ближе к экрану.

– Оп-па! Маленькая, а ты куда? Не знал, что у тебя «розовые» наклонности.

На глупую шутку Эвелин не отреагировала, не до этого. Пристроилась за ложементом навигатора, вперилась глазами в экран. Аборигенок запечатлеть обнажёнными им пока не удавалось даже с высоты зонда, а здесь видеокамера снимала Тассит практически в упор.

Инопланетянка расстегнула брошь-заколку, придерживающую лямку на плече. Сняла жёлтый кусок материи, обтягивавшей бюст. Развязала пояс, поддерживающий «юбку». Обычные движения раздевающейся женщины. Да и сама она не так уж сильно отличалась от человека. Если не смотреть на лицо и забыть о белой короткой шерсти на руках, ногах, животе. И на спине – полностью обнажённая Тассит отвернулась, ступила в воду маленького бассейна.

– А она, пожалуй, и ничего, – дал оценку Слэйн. – Если лицо тряпочкой прикрыть, то…

– Не знала, что пятый год летаю в одном экипаже с зоофилом, – ехидно уколола его Маккейн.

– Альф, напомнишь, если забуду: как вернёмся на Остин, я тебе закажу парочку горилл, – тут же поддержал её Гилден. Остальные дружно захохотали.

– Да ладно вам! Я просто для смеха сказал, – отмахнулся кибернетик, заставив товарищей грохнуть с новой силой.

– Эй, а это как понимать?

Возглас Вонды вновь привлёк все взоры к экрану. В комнату зашёл Ароян. Нимало не смущаясь, стянул тунику, присел на край бассейна, свесив в воду ноги. На какое-то время в рубке установилась тишина, все сосредоточенно следили за происходящим. Несомненно, обитатели дома давно привыкли к наготе друг друга, совместное мытье было действом обыденным для обоих.

– Готова спорить, они и спят вместе, – процедила сквозь зубы Вонда.

– Вряд ли. Их спальни в противоположных концах яруса, я проверял, – усомнился Вардеман.

– Что из того?

– Ты хочешь сказать, они трахаются? – поспешил уточнил бортинженер.

– Твоих вульгарных словечек я не знаю, и знать не хочу, – пилот презрительно скривила губы. – Но эти двое – любовники.

– Каким словом не называй, суть одна. Эта красотка выполняет обязанности «пятницы» для нашего «робинзона». Фобий на красноглазых мышей-переростков у него нет, как я погляжу.

– Джош, думаю, ты преувеличиваешь, – запротестовал Коган. – Ароян не извращенец…

– От вонючих éвросов всего можно ожидать. Они всегда были наполовину животными.

«Вонючие éвросы» звучало так же гадко, как «вонючие джапы», «грязные ниггеры», «тупые латино». Снобизм «чистокровного янки» Эвелин всегда коробил. Не её одну, половина экипажа были метисами. Однако сейчас все предпочли забыть об этом. Гилден насмешливо смотрел на химика, и от этого фраза становилась двусмысленной. «Éвросы» – было презрительным прозвищем граждан Европейско-Российского Союза. Но, учитывая семитское происхождение Когана, слово можно расшифровать и иначе. Парень стоял, нервно покусывая губу, явно, не знал, как реагировать. Это было неправильно, несправедливо, и Эвелин поспешила на помощь:

– Придётся тебя разочаровать, Джош. То, о чём ты говоришь, физически невозможно. Несоответствие анатомического строения, знаешь ли.

– Ты что, вскрытие делала?

– Нет, но Ароян…

– Ха! Верь ему больше! – презрительно отмахнулся Гилден. – Я готов спорить, что они трахаются. А вам слабо пари заключить? Вонда, присоединяйся. Два на два.

– Не слабо! Спорим!

– Эва, это глупо. – Маккейн засмеялась. – При чём тут анатомия? Они с успехом могут практиковать «французский стиль».

– Вонда, без подробностей, а то меня стошнит! – Бортинженер захохотал во всю глотку.

Эвелин почувствовала, что упрямство начинает преобладать над здравым смыслом.

– Сколько ставишь?

– Сто баксов. По пятьдесят с каждого.

– Фи, деньги! Как примитивно. – Хитро улыбнувшись, Вонда взглянула на Когана. – Если спорить, то на желание.

– Согласен! – Гилден вновь хохотнул. – Микки, так что? Не бойся, я сегодня добрый. Минет в исполнении этой белой мыши сексом считать не будем.

– Командир, может, пора прекратить всю эту пошлость? – не выдержал наконец Коган. – Пошлость и низость.

– Почему же пошлость? – Диллард улыбнулся. – Можно считать, что это научная дискуссия. Господин Ароян предпочёл не касаться этого аспекта своего пребывания в племени. Но расставить точки над «і» не помешает. Впрочем, я не приглашал посторонних в рубку. Кто не желает участвовать в наблюдениях, пусть покинет помещение.

Тем временем Ароян успел выйти из умывальни. Теперь он был у себя в комнате, укладывался спать. Аборигенке тоже надоело нежиться в воде. Она вылезла, тщательно обтёрла шерсть серым куском материи и удалилась. Продолжать наблюдение за ней возможности не было, – спасибо неожиданной щепетильности Вардемана.

– Кажется, на сегодня кино закончилось, – неуверенно предположил Слэйн.

Следить за спящим мужчиной интереса ни у кого не вызывало. А то, что Ароян твёрдо намеревался спать, было очевидно. Он разделся, притушил фитилёк светильника, забрался под одеяло.

– Думаю, нам самое время поужинать, – Вардеман первый развернулся к выходу.

Коган, навигатор Уитли, командир вслед за ним ушли на жилую палубу.

– Спокойной ночи, господин Ароян! – торжествующе пропела Эвелин, посматривая на спорщиков. – Вот вы и проиграли. Желание я придумаю – мало не покажется!

Вонда кисло улыбнулась в ответ. Бортинженер хмуро пробормотал: «Ещё не утро». Он никак не желал признать поражение, таращился на затемнённые экраны, пока Слэйн не прикрикнул на него:

– Джош, топай ужинать! Не забывай, тебе вахту сидеть после меня. Успеешь налюбоваться на этого кренделя.

Эвелин пропустила Вонду вперёд и шагнула вслед за ней на лестницу. Дверь за их спинами почти захлопнулась, когда из рубки долетел радостный возглас:

– Оп-пачки!

Обе женщины услышали его одновременно. На секунду уставились друг на друга. И ринулись назад.

Гилден уже развалился в навигаторском кресле. Услышав шорох за спиной, оглянулся. Расплылся в самодовольной улыбке при виде Кэри. Ткнул пальцем в экраны.

– Ну-ка посмотри на это. Так кто выиграл? Сама догадаешься, каким будет моё желание?

На центральном экране, как и прежде, была полутьма. Но Ароян не спал. Более того, он был не один в комнате. Тассит проворно стягивала одежду, укладывала аккуратно возле стены. Справившись, быстро скользнула под одеяло.

– Позовём остальных? – сразу же предложила Маккейн. – Или займёмся вуайеризмом в тесной компании?

Расплывшись улыбкой до ушей, бортинженер покачал головой.

– Пусть ужинают, не будем им аппетит портить.

Двое на экране какое-то время лежали неподвижно. Затем Ароян выпростал руку, медленно провёл по щеке туземки. Они заговорили в полголоса. Электронный переводчик добросовестно тужился, анализируя фразы, превращая их во что-то осмысленное. Это было не легко, так как парочка понимала друг друга с полуслова.

«Тассит уставать чужие люди внутри дома?» – «Люди племя Дади». – «Будущие дни легче. Один человек будет в доме». – «Который из людей? Маленькая женщина?» – «По очереди. Маленькая женщина тебе не нравится?» – «Не знаю. Страшно». – «Не бойся. Люди не сделают Тассит плохое».

Неожиданно Эвелин догадалась, что речь идёт о ней. В разведгруппе всего две женщины, и Вонда заметно выше ростом. Чем же она могла напугать аборигенку? Они даже не разговаривали ни разу.

Задумавшись, Кэри чуть не пропустила первый поцелуй. Зато Гилден только этого и ждал:

– Да! Понеслось! Хорошо, не ужинал, а то бы блеванул. Вот еврос вонючий! Пусть бы просто оттрахал, но целовать животное…

– Не переигрывай, Джош, – хмыкнула Вонда, примостившаяся в командирском кресле. – Она не такая уж и уродина.

Эвелин вдруг поняла, что только она одна осталась стоять в рубке. И присесть было некуда, все места заняты. Всё равно, что студентка на экзамене. Ерунда, не до таких мелочей!

Парочка на экранах ласкала друг друга всё откровенней. Они по-прежнему перешёптывались, но уловить смысл фраз было почти невозможно из-за скабрезных замечаний Гилдена.

«Почему страшно?» – «…Не похожа на Русит…»

– Будь я проклят, он её лапает под одеялом!

«…Чувствую опасность. Потеряю Дади…» – «…Смогу защитить Тассит. Люди не причинят зла Дади. Дади нужен. Люди думают, Дади разговаривает с ртаари каждый день. Если бы Хайса пришла…»

– Ещё и прижимается, ублюдок. Противно смотреть!

– А меня, наоборот, возбуждает, – пилот хихикнула. – Вроде анимешки.

«…Люди хотят иди в тирчи?..» – «…Нет, сказал, что это запрет. Будут смотреть на Кхарит. Много разных мест. Горы, лес, море». – «Долго?» – «…Пока…»

– Смотрите, смотрите!

Гогоча, Гилден тыкал пальцем в экран. Аборигенка развернулась, оказавшись лицом к видеокамере и спиной к Арояну. Одеяло скрывало движения, но по позам можно было догадаться, что там происходит.

«… способ избавиться от них». – «Хочешь…»

– Вот сейчас он ей точно впердолил!

– У тебя тоже встал, да?

«…улетели?» – «Да. Не хочу говорить о них».

– Заткнитесь! – заорала на товарищей Эвелин. – Дайте послушать! Это важно!

Бортинженер, Вонда, Слэйн – все трое удивлённо уставились на Эвелин. Впрочем, замолчали они лишь на несколько секунд. Происходящее на экране слишком занимало их. Движение тел там становилось всё более ритмичным, дыхание отрывистым. Кэри понимала, что проиграла спор, но думала вовсе не о том, какие желания загадают Гилден и Маккейн. Минуту назад она узнала нечто действительно важное.

– Грязный извращенец, – с удовольствием констатировал Гилден. – Блевать хочется, как подумаю, что он будет лететь на нашем корабле. К моей каюте пусть и близко не подходит!

– Да ладно тебе! Мужик как мужик. – Слэйн снисходительно отмахнулся. – Кого ж ему пользовать было тринадцать лет после того, как его баба померла? Мастурбацией, что ли, лучше заниматься?

– Он не полетит, – тихо произнесла Кэри. – Его дом здесь, на Шакхе.

Мужчины вновь непонимающе повернули к ней головы. Только Вонда не отреагировала, увлёкшись созерцанием межрасового совокупления.

– «Робинзон» останется на острове? – переспросил кибернетик. – Думаешь, он не хочет возвращаться?

Слэйн даже представить себе такое не мог. И Гилден не мог. Поэтому ехидно уточнил:

– Он тебе сам это сказал? По секрету?

– Не мне, своей женщине. Только что, пока ты дрочил, на них глядя!

Гилден презрительно скривил губы.

– А, своей шлюшке! Не принимай всерьёз. Я тоже девкам много наговорить могу, пока их на трах уламываю.

Эвелин смерила бортинженера взглядом. Рожа у Гилдена расплывалась в похабной улыбке и оттого расплющенный нос его стал походить на свиное рыло. И этот подонок смеет рассуждать о «грязных извращенцах»?

– Ароян – не ты! Он сделан совсем из другого теста, гораздо более качественного! Мы ошиблись, не хотели замечать очевидного. Ему незачем возвращаться на Новую Европу. И уж абсолютно незачем лететь на Остин. Всё, что нужно человеку, он нашёл на этой планете.

Теперь и Маккейн заинтересованно повернула голову. Слэйн недоуменно потёр гладко выбритый череп. Спросил:

– Что же такого он здесь нашёл?

– То, что ищет для себя любой человек. Счастье!

– В этой дыре? – протянул Гилден пренебрежительно. Но остальные его иронию не поддержали.

– И он прекрасно понимает, что увезти своё счастье с собой не может, – добавила Эвелин.

Гилден хотел сказать ещё какую-нибудь мерзость, но, разглядев выражение лиц Маккейн и Слэйна, промолчал. Вместо этого отвернулся к экрану.

– Но тогда получается, Ароян… – начала Вонда.

– …вовсе нам не союзник! – докончил её мысль Слэйн. – Наоборот! Он мог наговорить этим ртаари об Империи что угодно.

– Если эти ртаари вообще существуют, – хмыкнула Маккейн. Скомандовала: – Альф, вызывай срочно Свена. Ему будет интересно послушать нашего «робинзона».

В том, что бывший разведчик-навигатор Новой Европы предал человечество, не усомнился никто. Разногласия возникли лишь в вопросе, что заставило его так поступить. Женщины дружно настаивали, что всему причиной любовь. У мужчин спектр мнений оказался более обширным. «Гипноз или какое-то зомбирование, типа «вуду»», – от Когана. «Психическое расстройство, развившееся на фоне длительного пребывания в инопланетном сообществе», – от Вардемана. Примерно то же, но с «резким прекращением гиперпрыжков без поддержки профессионального психоаналитика» в качестве причины болезни, – от Уитли. «Паталогическая неприязнь к Империи и всему, что от неё исходит», – от Слэйна. Ну а Гилден в своих высказываниях «грязного извращенца» просто заменил «подлым извращенцем».

Командир свою точку зрения озвучивать не спешил, лишь констатировал, что задача экспедиции усложнилась на порядок. Дальнейшие попытки действовать через посредника становились бесперспективными и даже вредными. Вдобавок выяснилось, что контакты того с правителями острова на самом деле были отнюдь не регулярными и инициировались исключительно ртаари.

Часть экипажа вообще сомневалась в существовании этих загадочных созданий. Небесный дворец выглядел какой-то бессмыслицей. В качестве культового сооружения его ещё можно было представить, но вряд ли кто-то обитал в куполе без окон и дверей. Отчёт Вонды о попытке исследовать эту штуку с воздуха породил столько вопросов, что Диллард предпочёл отложить его в сторону. Разобраться с наскока здесь явно не получалось, а соваться к главной святыне аборигенов с лазерными бурами, инфразвуковыми локаторами и гамма-излучателями было пока несвоевременным. После встречи с инопланетным разумом любая гипотеза не казалась чересчур смелой. Например, такая: золотой купол – артефакт, оставленный давно исчезнувшей цивилизацией, а дикари превратили его в объект поклонения, населили мифическими «ртаари». Тогда обитатели ц’Аэра, включая Арояна, – это то ли жрецы, говорящие от имени божеств, то ли прислужники, обеспечивающие проведение праздничных церемоний. Истинные же правители острова живут в разбросанных по острову «тирчах», и слыхом не слыхивали о том, что «божества» решили лично спуститься со звёзд. Такое предположение было тем более правдоподобным, что ни один гонец не выезжал из «столицы» со дня прибытия туда людей. Других же способов передачи сообщений у дикарей, естественно, не было.

На что рассчитывал Ароян, затевая всю эту ложь? Он ведь должен был понимать, что водить разведчиков за нос не удастся до бесконечности. Что «Серебряный Ястреб» никуда не денется, пока не будут получены необходимые результаты, и «закрыть» планету, населённую разумными существами, уже невозможно. Наверное, впрямь, росс был сумасшедшим или влюблённым.

Гилден предлагал с ним больше не церемониться. Хорошенько взять в оборот, при необходимости выбить всю правду о туземцах. Конечно, это было неприемлемо по причинам вполне объективным, никак с гуманизмом и великодушием не связанными. Кхиры приняли Арояна в своё племя. Значит, любое применённое к нему насилие могло быть расценено как враждебное действие со стороны пришельцев. Диллард старался избежать конфронтации всеми способами, поэтому решил оставить «робинзона» в покое.

Пока что.

Глава 5. Щелчок по носу

Посёлок они выбирали наугад, лишь бы соответствовал двум условиям. Первое: подальше от серединной долины. Второе: однозначно не годился Джасжарахо, с которого росс когда-то начинал знакомство с аборигенами и где у него наверняка были приятели.

Кхарит вытянулся в юго-восточной части архипелага на пятьсот миль в длину и почти четыреста в ширину. С юга его обрамляли несколько малых и совсем микроскопических островков, скорее смахивающих на торчащие из воды горы. Дальше простирался океан до самого полярного материка. С востока, запада и севера соседствовали другие крупные острова. Самым узким был западный пролив – около ста миль там, где из скошенной трапеции Кхарита далеко выступал остроносый скалистый мыс. Места эти выглядели неприступными как с моря, так и с суши, и тирч, приткнувшийся к горному хребту, проходившему по «шву» между полуостровом и основной часть Кхарита, казался достаточно изолированным. Его и выбрали на роль сцены для «второго пришествия».

Когана на высадку Диллард не взял, назначил «дежурить» в столице. Не взял и Гилдена, оставив вахтенным. Мероприятие предстояло ответственное, эти двое могли помешать: один неуместной щепетильностью, второй – столь же неуместной бесцеремонностью. Диллард предпочёл идти на контакт вчетвером, тем же составом, что и в первый раз.

Посёлок лежал в седловине между двумя большими холмами, поросшими редкими низенькими деревьями. Нарисованная Арояном карта сообщала его название – Кахстиро. На востоке холмы расступались, открывая постепенно расширяющийся проход. Там бурели огородики туземцев и тянулась в глубь острова неестественно ровная, выложенная брусчаткой дорога. На западе сразу за крайними домишками холмы почти сходились, врастая в подошву горного хребта. Хребет поднимался ступенями-террасами, чередуя отвесные скалы и зеленеющие травой и кустарником пологие склоны.

Маккейн сделала круг над посёлком. Высота была достаточной, чтобы машина осталась незамеченной. Зашли с востока, со стороныподнимающегося солнца. Сцена для второго действия спектакля была также вполне достойна.

Садиться Диллард решил в центре посёлка, прямо на площадку перед большим домом. Эвелин невольно залюбовалась картиной, проплывающей под днищем шлюпки. Тирч кхиров выглядел словно игрушка. Аккуратно возделанные поля, строеньица, подогнанные брёвнышко к брёвнышку, чистенькие улочки. А уж над главным своим жилищем, «муравейником», аборигены потрудились с особой любовью и прилежанием. Всё яркое, блестящее и вместе с тем не крикливо-пёстрое. Эфемерно-узорчатое и одновременно прочное, удовлетворяющее любым требованиям сопромата. Утончённо-вычурное и при этом удобное в использовании, функциональное. Кэри прикинула, – сколько же времени было потрачено, чтобы достигнуть такой гармонии, пользуясь примитивными инструментами, не зная стали? Да, на Шакхе умели жить неторопливо. Теперь она в полной мере осознала смысл этой фразы, не раз обронённой «робинзоном». Цивилизация кхиров игнорировала прогресс. Она никуда не двигалась, завязнув в бронзовом веке. Её следовало подтолкнуть.

Огороды уже почти опустели, лишь несколько рабов возились, обрывая и укладывая в корзины какие-то овощи. Шлюпка пронеслась над ними, затем над мастерскими, над хранилищами-кладовыми. Вонда могла бы так же молниеносно бросить машину на землю, затормозив у самой поверхности, – пилотом она была лихим, но умелым, других в Имперский Флот не брали. Однако командир хотел «явить себя» дикарям несколько по-иному.

Космошлюпка застыла на высоте тридцати футов, вровень с башенками над крышей. Кэри отчётливо видела большеглазое лицо в распахнутом окне. На секунду показалось, что её взгляд встретился со взглядом аборигенки, хоть Эвелин и понимала, что такое невозможно, —иллюминаторы шлюпки непрозрачны снаружи. Но ощущение пристального взгляда не проходило, пока машина не начала снижаться.

Диллард требовательно дёрнул её за локоть, заставляя очнуться. Сегодня Эвелин играла роль правительницы пришельцев. Это была идея Вардемана, – матриархальное общество легче примет женщину-контактёра. Громкая связь уже подключили к шлемофону. Глотнув напоследок воздуха, Эвелин начала декламировать заученный текст:

– Мы, Владыки Неба, пришли к вам, жители Кхарита. Наше могущество не причинит вам вреда. Мы не заберём ваши земли и ваших рабов. Мы станем друзьями и подарим вам часть нашей силы.

Краем глаза она видела, как Вонда корчится со смеху, да и мужчины с трудом сохраняли серьёзные выражения лиц. Текст в самом деле был дурацкий. Что поделаешь, ничего другого придумать они не смогли. Не готовят в космошколах специалистов по Контакту! Давно никому и в голову не приходит, что такие знания могут понадобиться разведчикам. В конце концов, текст не так важен, лишь бы громко было и разборчиво. Чтобы туземцы поняли: люди могущественные, но не злые. С ними нужно дружить.

Шлюпка мягко коснулась поверхности, замерла, даже не покачнувшись. Эвелин замолчала, разглядывая окрестности. Медленное торжественное снижение привело к результату, несколько иному, чем они ожидали. Все охотники тирча успели похватать оружие и окружили место посадки плотным кольцом. Она попыталась пересчитать их. Получалось что-то около сотни. Разумеется, их луки, мечи, копья не способны причинить ей малейший вред. Но всё равно неприятно.

– Давай, Эва, смелее, – шепнул в наушниках голос командира.

Кэри откинула дверь, неторопливо выбралась наружу. Туземцы сразу же подались вперёд, полоса свободного пространства между ними и корпусом шлюпки сузилась до пяти шагов. Эвелин обвела взглядом лица. Выпученные глаза, плотно сжатые губы. Какие эмоции можно рассмотреть у инопланетян?

– Я – со-ртох Владык Неба. Я хочу говорить с Первой Матерью Кахстиро. Передайте ей моё приглашение.

Никакой реакции на её слова не последовало, хоть гремящие динамики шлюпки донесли их не только в каждый уголок посёлка, но и забросили далеко в горы. Эвелин неторопливо обошла кабину, стараясь не смотреть на уставившиеся прямо в лицо наконечники стрел. Остановилась напротив лестницы, уводящей на верхние террасы дома. Десять ярдов до нижней ступеньки. Но на пути стоит ощетинившаяся бронзой живая стена.

Решившись, сделала ещё два шага. Теперь она стояла лицом к лицу с охотником-кхиром, касалась гермошлемом стрелы на его натянутой тетиве. Отключила внешнюю связь от динамиков шлюпки, потребовала:

– Рта, веди меня к вашей Первой Матери.

Сказала и сама испугалась. Невольно поёжилась, представив, как ей скручивают руки и волокут куда-нибудь в подземелья «муравейника». Диллард то ли заметил это движение, то ли почувствовал состояние контактёрши, зашептал подбадривая: «Эва, не бойся, мы с Диком рядом, у тебя за спиной». Слабое утешение. Что могут сделать двое против сотни? Применить оружие, конечно, даже одного бластера хватит. Но тогда о мире и дружбе придётся забыть. Пойдёт ли командир на такое? Или предпочтёт рискнуть жизнью члена экипажа? Не удержавшись, Кэри спросила, переключив тумблер на внутреннюю связь: «А если они меня сейчас схватят?» – «Это будет расценено, как враждебные действия против гражданина Империи». Лучше бы прямо сказал, станут её отбивать или нет.

Охотник, к которому она обращалась, в ответ на её требование и глазом не моргнул. Зато внутрь круга протиснулся другой. Достаточно высокий для кхира, покрытый тёмно-коричневой шерстью. Руки его были свободны от оружия, лишь на поясе болтался меч.

Туземец подошёл к девушке, смерил её взглядом.

– Говорящая – женщина звёздных людей. Но она не Первая Мать. Говорящая пока не оставила потомства своему племени. Слова говорящей ложь. Рой Кахстиро не шёл незваным в дом звёздных людей. Звёздные люди пришли незваными в тирч. Звёздные люди не хотят законов кхиров. Звёздные люди сегодня не нравятся кхирам. Первая Мать Кахстиро не будет говорить с женщиной звёздных людей.

Эвелин растерялась. Возможно, электронный переводчик не совсем точно воспроизвёл слова кхира, но смысл был очевиден. Её банальным образом отшили, послали подальше. Нужно срочно что-то возразить, исправить положение. Но как?! Кэри не знала. Опыт, накопленный поколениями, подсказывал единственный способ сделать дикарей более сговорчивыми.

Диллард понимал замешательство биолога. Эксперимент с женщиной-«правительницей» блестяще провалился. Играть в эту игру дальше смысла не было. Он шагнул вперёд, становясь рядом, и Кэри сразу же почувствовала облегчение. Даже визуально подтекст сцены изменился. Командир был выше на голову стоявшего перед ними туземца, а скафандр с ранцем дыхательного аппарата делал его значительно шире в плечах. Закованная в серебристую металлоткань громада против обёрнутого в серо-зелёную тряпку дикаря.

– Законы кхиров не распространяются на Владык Неба. У нас есть собственные, мы подчиняемся только им, – загремели динамики шлюпки голосом Дилларда. – Мы пришли к вам с предложением дружбы, но это не значит, что мы слабы. Все ваши мечи и стрелы не устоят против нашего оружия. Пусть эта женщина не Первая Мать, но она сильнее и мудрее вашей со-ртох. И даже ваших ртаари. Смотри!

Диллард выхватил бластер из кобуры на бедре, вскинул руку. На секунду Эвелин показалось, что командир в исступлении сожжёт дом-муравейник со всеми спрятавшимися в нём самками и детёнышами. Мысленно охнула: «Нет! Не нужно!».

Но Диллард намеревался сделать совершенно иное. Первая каменная ступень хребта поднималась сразу за домами. С её верхней кромки на высоте тысячи футов свешивались ветви ползучих кустарников. Короткий белый луч – и там вспыхнул костёр. Ещё один ниже – и срезанные камни посыпались, подпрыгивая на выступах скальной стены.

Диллард опустил бластер, торжествующе глянул на кхира.

– Оружие Владык Неба – молнии и громы, ты сам это видел. Твои охотники не остановят нас, если мы решим пройти. Но мы не желаем причинять зла, хотим лишь говорить с со-ртох.

Туземец глядел на догорающий костёр вполне равнодушно.

– Звёздный человек может обрушить скалу. А удержать её, когда горы начинают трястись, он сможет?

Кажется, лучевое оружие впечатления на него не произвело.

– Это никому не под силу, – вмешался в разговор Вардеман. – Зато мы умеем угадывать, когда такое случится, и где будет безопасное место.

Туземец озадачено посмотрел на планетолога.

– Каждому известно, где и когда произойдёт землетрясение. Но не станут же кхиры передвигать Кахстиро с места на место по восемь раз за год! Кхиры – владыки Шакха, поэтому он не причинит им вреда. А звёздные люди – не Владыки Неба. Может быть они владыки мира, похожего на Шакх? Но их ртаари совсем слабые, не научили людей обходиться без лжи.

Туземец замолчал. Теперь он смотрел только на Дилларда, безошибочно определив, кто из пришельцев главный.

– Так ты считаешь, что мы слабаки и лжецы? После того, что видел? Гореть могут не только кусты, а рассыпаться – не только скалы.

Рука Дилларда сжалась в кулак, в голосе зазвенела сталь. Он был на пределе, вот-вот сорвётся, сделает что-то необратимое. Эвелин прекрасно его понимала. И радовалась, что не ей принимать решения.

– Молния звёздного человека может оборвать путь жизни любого кхира. Но ей не изменить тхе-шу Шакха. Звёздным людям не нужно приходить в Кахстиро. Хранительница разрешила Дади и Тассит, смотрителям Джасжарахо, учить звёздных людей. Пусть звёздные люди садятся в свою летающую лодку и отправляются в ц’Аэр.

Туземец замолчал и, показывая, что разговор окончен, выскользнул из круга. Сцена сделалась отвратительно глупой. Серая туша космошлюпки выглядела неуместной посреди кукольного городка. И неуместными были три громоздкие фигуры, окружённые стеной сжимающих луки аборигенов. Оружие пришельцев было куда более грозным. Но таким же бесполезным.

– Свен, что делаем дальше? – нарушил молчание голос Вардемана в наушниках.

– А ты что предлагаешь?

– Наиболее очевидным будет сравнять их гнездо с землёй. Наиболее разумным – уйти.

Эвелин внутренне содрогнулась при этих словах. Но Вардеман прав, у них оставалось лишь два пути. Доказывать собственное превосходство любой ценой, либо бесславно ретироваться. Что бы она выбрала, будь командиром? Смогла бы стерпеть унижение? Если бы оно касалось лично её – да. Но сейчас оскорбили Империю! Какой-то дикарь позволил себе говорить унизительно о самом святом, самом великом! О том, чему она служит, ради чего жила все свои сознательные годы!

Кэри ощутила, как горячая волна прокатилась по телу, как нарастает возбуждение предстоящего боя. И лёгкая тошнота от мысли, скольких людей придётся убить. Сжечь, располосовывать бластером… Не людей, полуразумных животных – поправила себя тотчас. Посмотрим, кто на самом деле «владыка Шакха»! И ни одна тварь на этой планетёнке отныне не посмеет и мыслить о слабости Империи! Ладонь легла на рукоять бластера, ожидая приказа.

Диллард медлил. Стоял столбом, уставившись на «муравейник» поверх голов аборигенов. Даже у Вардемана терпение лопнуло:

– Свен, так что будем демонстрировать? Силу или разумность?

Эвелин возмущённо прикусила губу. Как он смеет трусость приравнивать к разумности?! Ей стало стыдно за этого большого, сильного мужчину. Кто, как не мужчины должны защищать свою Родину, свою честь, свою женщину?