Текст книги ""Фантастика 2024-107". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Соавторы: Игорь Вереснев,Софи Анри,Sleepy Xoma,Дмитрий Лим,Евгений Лисицин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 222 (всего у книги 354 страниц)

«Это лучше, чем ничего! Это больше, чем сделал Берг и все остальные!» – она больно, до крови прикусила щеку, круто поднимая машину из ущелья. – «Я хотя бы попыталась! Прощай, мамочка! Я мало что смогла, но я хотя бы попыталась!»

Сплюснутая капля «Русанова» висела прямо по курсу, поблёскивая в лучах уходящего за кромку горизонта солнца. Параметры орбиты не изменились, оставались такими же, как утром, когда разведшлюпка покинула шлюзовую камеру. Значит, опасения Благоевой были напрасны. Пристинская затаила дыхание и передвинула тумблер внешней связи.

– Шлюпка вызывает Вахту, как слышите?

– Вахта на связи, – на экране появилось лицо Воронина.

– Я возвращаюсь. Стыковка в штатном режиме. Конец связи.

– Шлюз к стыковке готов. Жду вас, командир!

Елена выдохнула. Как говорится, первый раунд выстояла. Правда, последняя фраза навигатора прозвучала двусмысленно, но лучше не заострять на этом внимание.

Стыковка прошла без сюрпризов. Автоматика отработала чётко, выходить на связь с рубкой больше не понадобилось. Когда двери шлюза закрылись за спиной, Пристинская поняла, до какой степени напряжена. Доковыляла до своего шкафчика, стащила скафандр. Подумала, как приятно было бы принять душ и упасть в постель. Отчёт о высадке и всё прочее подождёт.

«Подождёт, как же!» – усмехнулась она невесело. – «Не забывай, в рубке сидит Воронин и вся власть на корабле у него. С отчётом нужно закончить сегодня же. Увести корабль с орбиты, разбудить Благоева. Тогда и отосплюсь». Взяла в охапку одежду и в одном трико – на жилой палубе никого нет! – пошла в душ.

Горячие струи, бьющие со всех сторон, приятно ласкали кожу. А теперь холодную, для контраста. Елена повернула колёсико терморегулятора. Бррррр! Здорово! Сразу взбодрилась. Ещё чашечку очень крепкого кофе, чтобы продержаться часиков пять-шесть, а дольше и не потребуется. Ладно, достаточно охлаждаться, пора включить снова горячую и хорошенько помыться. Скафандр обеспечивает гигиенический уход за телом, но когда просидишь в нём целый день, всё равно ощущаешь себя грязной.

Она выдавила из тюбика несколько капель розовато-молочного геля, старательно намылилась. Какой странный запах у шампуня, однако! Каждый день им пользуется, и никогда внимания не обращала. Елена взяла тюбик с полки, прочла надпись: «Чайная роза». Вспомнился Крым, посёлок, Галина Сергеевна и Анастасия Павловна, варенье с тающими на языке лепестками. Там был действительно аромат чайной розы, а здесь химики перемудрили. Запах приятный, но чересчур въедливый. Это скорее похоже… она постаралась вспомнить. Нет, не получается, аромат мешал сосредоточиться.

Всё ещё пытаясь поймать ускользающий образ, Пристинская закончила мыться, обсушилась, оделась. Перед тем как покинуть душевую задержалась у зеркала. Прошлый раз она беседовала с Ворониным, вооружившись парализатором. Сейчас такая предосторожность будет выглядеть по крайней мере глупо. Он же не устроил ей никаких ловушек, тем более не бросил на Горгоне.

Елена пересекла коридор, ухватилась за поручни, рывком бросила тело вверх к рубке, по привычке намереваясь перескочить через две ступеньки… и с трудом удержала равновесие. Показалось, что лестница выскальзывает из-под ног, так голова закружилась. Елена сжала зубы, постаралась остановить медленно плывущие перед глазами переборки. Контрастный душ не подействовал, надо кофе выпить. Так она и сделает, но позже. Прежде следует подняться в рубку, увести корабль с орбиты. И просмотреть видеозаписи Горгоны, сделанные навигатором с орбиты.

Осторожно переставляя ноги, Пристинская поднялась по лестнице. Дверь послушно скользнула в паз переборки. Навигатор ждал, откинувшись на спинку кресла и дружелюбно улыбаясь.

– Добрый вечер, командир. Как прошла высадка, успешно?

– Что? Да, успешно, – Елена опустилась в кресло вахтенного. Мысли от усталости путались, в носу стоял запах шампуня.

Навигатор молчал, с интересом разглядывая её. «Зачем я сюда пришла?» – встрепенулась Елена. – «А, конечно, надо уводить корабль с орбиты. И – домой, отдыхать, спать».

– Уморилась? – Воронин будто читал её мысли. – Иди отдыхай, я сам справлюсь. А когда «Русанов» отойдёт подальше, подниму команду из стасиса – бортинженера, кибернетика, пилота – и будем готовиться к прыжку. Как положено, в штатном режиме.

– Зачем пилота? Я буду пилотировать…

– Тебе необходимо отдохнуть, иди к себе в каюту, поспи.

– Что, мы опять на «ты»? – Пристинская тряхнула головой, пытаясь разогнать липкую вату, обволакивающую голову. – Предпочитаю придерживаться уставных отношений.

– Прошу прощения, командир, – губы Воронина расплылись в улыбке.

Чему он так радуется? Елена закрыла глаза. Какая пустота в голове! Без кофе не обойтись, нужно срочно мозги прочистить. И забить, наконец, запах этого шампуня! Откуда он в рубке? Она понюхала руки.

– Ты не чу… Вы… – Пристинская запнулась, не в силах сообразить, как ей обращаться к навигатору. – В рубке ничем не пахнет? Шампунь?

– Шампунь? – Воронин принюхался. – Нет, ничего не чувствую. Может, тебе всё же стоит отдохнуть?

– Нет. Нужно отчёт о высадке подготовить. Мне бы чашечку кофе, и всё будет в норме.

– Хорошо, как скажешь. Тебе помочь с видеозаписью?

– Да… нет, потом. И отчёт буду делать потом. Сначала – кофе. А то что-то расклеилась. Сейчас посижу немножко и пойду.

Мягкое сладкое оцепенение обволакивало всё сильнее. Словно плывёшь по тёплым ласковым волнам…

– Привет, Елена! Ты вернулась? – Мати и Сюзан стояли на берегу, призывно махали ей. – Останешься с нами?

– А можно? Вы на меня не обиделись?

– Ну что ты! Мы тебя давно ждём, плыви скорее!

Ласковая волна сама подтолкнула Елену. Она ухватилась за протянутую руку.

– Леночка, отдохни, ты слишком утомилась, – Сюзан нежно гладила её пальцы. – Не надо никуда спешить, для тебя уже всё позади.

– Да, только закончу экспедицию…

Пристинская с трудом разлепила веки, удивлённо посмотрела на обзорный экран. Затем опустила взгляд на свою руку. Пальцы навигатора гладили её ладонь.

– Леночка, не лучше ли всё-таки отдохнуть? Отчёт завтра составишь. Если хочешь, ребят сегодня будить не станем. Чтобы ты успела всю секретную информацию закодировать.

– Нельзя! Пока я буду спать, он…

Елена растеряно уставилась на собеседника. «Что я говорю, ведь это же Воронин, ему нельзя доверять!» Но какая-то другая Елена засмеялась в ответ: «Дура! Это твой Миша, твой любимый, ты что, не узнала?» Она смотрела на мужчину, не в силах разобрать, где сон, а где явь.

– Пока ты будешь спать, ничего страшного не случится, я об этом позабочусь. Хочешь, я перепишу видеозапись на диск и занесу тебе в каюту, а в бортовом компьютере сотру?

– А в шлюпке? Я поставила блокировку, когда улетала с Горгоны. Не ломать же машину!

– Зачем ломать? Разблокируй.

– И правда! – Пристинская потянулась к панели управления шлюпкой, но на полпути остановилась. – Нет, не нужно. Я в норме.

– Как тебя удобнее.

«…удобнее…», – нить разговора почему-то ускользала. Что она здесь делает? Она же хотела лечь спать после душа?

Елена попыталась встать и не смогла, ноги сделались ватные. Воронин поспешно поднялся со своего места.

– Давай я тебя отнесу. Только не забудь разблокировать видеокамеры шлюпки.

– Конечно, милый! – Елена послушно набрала код.

– Умничка. А теперь пошли баиньки.

Он осторожно вынул Пристинскую из кресла. Та зажмурилась от удовольствия, прижалась к его груди. Так уютно чувствовать сильные мужские руки на своём теле!

– Я хочу проснуться в твоих объятиях, любимый.

– Обещаю, твоё пробуждение будет фантастическим!

Она более не противилась ласковым волнам забытья. Рубка, «Русанов», весь мир, мягко покачиваясь, уплывали далеко-далеко…

Глава 24. Сектор «сигма»

Яркий белый свет. Всё пространство – ослепительно-белое ничто, вязкое, словно застывающий сироп. И в этом сиропе вяло барахтается мушка, по собственной глупости угодившая в обманчиво-сладкую ловушку. Сладкоежка обречена, она дёргается, уже ни на что не надеясь, лишь подчиняясь инстинкту. Слабее, слабее, слабее…

Вдруг сироп уступает, выпускает жертву. Свет начинает обретать форму, распадается на предметы, звуки, цвета, мысли. Белый потолок, стены без окон, едва различимый овал двери. Письменный стол, почему-то ярко-голубой, как цветок незабудки. Мягкое кресло возле стола. В кресле сидит молодая женщина в халате, таком же ослепительно-белом как всё здесь. Круглое лицо с маленьким задорно вздёрнутым носиком и забавной ямочкой на подбородке. Светло-каштановые волосы спрятаны под белую шапочку. Карие глаза смотрят приветливо, на пухлых губах – улыбка.

– Добрый день!

Из света родились ощущения. Она поняла, что лежит на кушетке, укрытая простынёю.

– Вы знаете, кто вы?

Ответ возник удивительно быстро.

– Да. Меня зовут Елена Пристинская.

Женщина продолжает смотреть вопросительно, приходится добавить:

– Я командир корабля-разведчика «Владимир Русанов», Европейско-Российский Союз. Земля.

Она сама не поняла, зачем добавила последнее слово. Но женщина не удивилась, удовлетворённо кивнула головой.

– Слава богу, наконец-то! А меня вы узнали?

Пристинская сосредоточенно разглядывает собеседницу. Нет, определённо они никогда раньше не встречались.

– Я должна вас узнать? Мы знакомы? Извините, не помню.

– Ничего страшного, давайте знакомиться. Я ваш доктор, меня зовут Анита Ржавикина.

Свет окончательно рассыпался на составляющие. Мушки, барахтающейся в сиропе, больше не было. На кушетке лежала женщина, известная всему космофлоту как Елена Прекрасная. Она осторожно пошевелила пальцами, затем вытащила правую руку из-под простыни. С рукой всё в порядке, боли в теле она не чувствует. Тогда зачем ей доктор? И где она находится, в больнице? Мысли налетели шумным роем, даже в висках заломило. Что происходит? С ней что-то случилось во время последней высадки на Дзёдо? Да, действительно, Ленарт делал ей какие-то инъекции…

Стоп, – оборвала гвалт в голове Елена, – экспедиция давно закончена, она успела и доклад сделать в СКИ. Сейчас она в отпуске. Перед мысленным взором замелькали картинки-эпизоды: Театр Теней, волшебная ночь с Мишей, полёт на Новую Европу, Буланов, возвращение на Землю, поиск инспектора Берга…

Елену обдало холодом. СБК! Они с ней что-то сделали, чтобы не совала нос не в своё дело. Она облизнула пересохшие губы и со страхом посмотрела на докторшу. Открыла рот, чтобы спросить, но тут пришли новые воспоминания: Крым, дом у моря, советник по внеземным цивилизациям, мамина комната, Диана, пикник в лесу, Брунхарты. И дальше – разговор с Ворониным, тренировочный лагерь, подготовка к полёту, старт. Значит, она вернулась и из следующей экспедиции? Но что же тогда случилось?

Пристинская напряглась, стараясь вспомнить всё до мельчайших подробностей. Планета Вашингтон. Высадка. Поездка в столицу на грязно-зелёном грузовозе с непристойными наклейками. Кофейня Эммы. Драка с местным пьянчужкой. Бегство от хулиганов. Гангстеры, перестрелка в каменном мешке. Библиотека конгресса, Луизиана, Питбуль, шериф Стюарт, опять бегство, бой в лесу, ранение Бардаша. Синий Ручей, Ледовый Барьер, домик на болоте, Елена Коцюба. Неужели это происходило в реальности? Пристинской казалось, что она смотрела боевик с лихо закрученным сюжетом… и собой в главной роли. А что было после Вашингтона? Она решила лететь на Горгону. Вдвоём с Мишей они разработали план. А потом… потом Воронин её предал. Он вернул корабль на Землю, объявив, что командир больна. Так вот почему она здесь! Но она же здорова, надо немедленно сказать об этом доктору!

«Стоп!» – снова остановила себя Елена. Воспоминания не закончились. План Воронина сорвался, так как Ленарт предупредил её. В стасис отправился навигатор, а она повела корабль на Горгону. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы прорваться в локальное пространство звезды G00010496, но они всё-таки добрались! Что дальше? А дальше она очутилась здесь…

Пристинская с испугом посмотрела на доктора.

– Где я? Это Лунная База? Карантин?

– Совершенно верно, вы правильно догадались. Я следила, как меняется выражение вашего лица, – высокий звонкий голос докторши звучал ободряюще.

– Экспедиция закончилась? – «Дура, конечно закончилась, иначе как бы ты сюда попала!» – А где все? Где мой экипаж?

– Они прошли карантин и теперь на Земле в отпуске.

– Как это, «прошли карантин»? – не поняла Елена. – Когда они успели?

От внезапного понимания, что она потерялась во времени, по телу пробежала дрожь.

– Сколько дней прошло после возвращения экспедиции?!

– Вы, пожалуйста, не волнуйтесь! «Владимир Русанов» вернулся в локальное пространство Земли сорок три дня назад.

Пристинской показалось на секунду, что она ослышалась. Нет, доктор сказала чётко: «сорок три дня». С минуту Елена лежала молча, стараясь переварить неожиданное известие. Затем тихо спросила:

– Мне можно сесть? Неудобно лёжа с вами разговаривать.

– Если вы себя хорошо чувствуете, то почему бы и нет? Можете сесть, встать, делать всё, что вам захочется.

Елена осторожно села. Простыня тут же соскользнула, обнажила грудь. Пристинская вопросительно посмотрела на доктора.

– Где моя одежда?

– Ваша – в хранилище. А пижама в этом шкафчике.

Доктор встала, подошла к стене, нажала едва заметную кнопку. Панель бесшумно сдвинулась в сторону, открывая внутренности встроенного шкафа. Женщина взяла комплект белья с полки и подала пациентке.

Одевшись, Пристинская почувствовала себя немного увереннее.

– Доктор, что случилось? Почему меня вывели из стасиса так поздно?

Ржавикина вернулась в кресло, задумчиво посмотрела на собеседницу.

– Елена, а какие ваши последние воспоминания? Что вы делали до того, как заснули?

Последние воспоминания? Пристинская наморщила лоб. «Русанов» пробился в локальное пространство Горгоны. Но ведь это конфиденциальная информация, в отчёте сказано… Она замерла. Кажется, она не составила отчёт. Но это невозможно! Почему она ничего об этом не помнит? Что случилось на Горгоне?! Коцюба рассказывала, как у всех участников последней высадки в Кольце пропала память. А отсюда следует… На лбу выступила холодная испарина. Она вовсе не Елена Пристинская, она инопланетная подделка, двойник!

– Доктор, это место, где мы находимся… это сектор «сигма»?

– Да. Но вам не о чем беспокоиться!

– Понимаю… мне уже не о чем беспокоиться.

– Елена, вы не ответили на мой вопрос, – Ржавикина покачала головой. – Вижу, вам нужно подумать, разобраться в своих воспоминаниях. Я вас покину временно, поговорим позже. В палате вы найдёте всё необходимое. Здесь душ, туалет. Можете читать, смотреть видео, если проголодаетесь – здесь линия доставки из кафетерия. Вы меня слышите?

Елена не слышала. Она даже не заметила, как осталась в комнате одна. Мысли в голове вели сумасшедшую пляску. «Не человек», «подделка», «биоробот», «инопланетная игрушка», «лабораторная мышь», «подопытный кролик», «экспонат для Музея Миров» – самые мягкие из эпитетов, рождаемых фантазией. «Нельзя так!» – тряхнула она головой. Золотисто-песочные локоны взлетели и мягким дождём опали на лицо, плечи. «Нельзя? Нельзя-нельзя – можно! Всё можно! Кто ты такая? Елена Пристинская умерла, а ты украла её память! Но недолго тебе притворяться, учёные тебя быстро выпотрошат и чучело сделают!» Слёзы бессилья и отчаяния брызнули из глаз. Елена повалилась лицом в подушку, не в силах сдерживать накатывающую истерику. «Что же делать? Что теперь делать!?» – она уцепилась ногтями в подушку, конвульсии рыданий сотрясли тело. «Всё кончено! Лучше умереть, чем стать объектом экспериментов. Но как?!» Коцюба рассказывала, что инопланетное тело невозможно уничтожить. Значит, безропотно терпеть всё, что с ней будут проделывать?

Потом слёзы закончились, их все поглотил мягкий эластик подушки. Елена подняла голову, села. Бессильная ярость ушла заодно со слезами, уступив место опустошённости и безразличию. Пусть будет, что будет. В конце концов, Елену Пристинскую никто не заставлял соваться в пекло.

Дверь бесшумно открылась. Доктор Ржавикина вошла, улыбнулась. Это входит в её обязанности – улыбаться пациентам? Даже если они не люди. Или никто пока не знает, что она не человек?! – мелькнула спасительная мысль.

– Немножко разобрались с воспоминаниями?

– Отчасти.

– Так что вы делали перед тем как заснуть?

Что она делала? Высаживалась на Горгоне, это же очевидно! Очевидно? Пристинская постаралась вспомнить хоть что-то о высадке. В памяти мелькали кадры видеозаписей «Христофора Колумба». А её собственная экспедиция? Она сама была на планете?

Доктор Ржавикина терпеливо ждала, и Елена постаралась восстановить последовательность событий. Итак, «Русанов» вошёл в локальное пространство звезды G00010496. Настроили гипердвигатель на возвращение, весь экипаж лёг в стасис, а она повела корабль к Горгоне. Когда корабль вышел на орбиту, разбудила Воронина и, кажется, отправилась вниз, на планету. Кажется или отправилась? Странно, но Елена не могла с уверенностью ответить на этот вопрос. Даже полёт в локальном пространстве Горгоны воспринимался скорее сном, чем явью. Полностью она была уверенна лишь в том, что Манёвр Перехода они завершили успешно.

Пристинская повернула голову к собеседнице:

– Доктор, давайте вы сначала расскажите, что случилось после нашего возвращения. Почему меня так долго не выводили из стасиса?

Ржавикина вздохнула, задумчиво посмотрела на пациентку, потёрла кончик носа мизинцем.

– Боитесь о чём-то проговориться? Хорошо, думаю, хуже не будет. Когда «Владимир Русанов» вернулся в локальное пространство Земли и вышел на связь с санитарным постом, мы получили сообщение, что на борту двое пострадавших: у косморазведчика Бардаша проникающее осколочное ранение груди, а у командира Пристинской – неврологическое заболевание неизвестной природы.

– Кто сообщил?

– Навигатор Воронин, исполняющий обязанности капитана корабля.

«Конечно, это проделки Воронина! Он так и планировал поступить. Но как ему удалось склонить на свою сторону экипаж? Даже Ленарта!» Пристинская улыбнулась.

– Доктор, должна вас разочаровать. Навигатор ошибся – я здорова. Вы провели обследование?

– Провели. К сожалению, навигатор не ошибся. Вы действительно были больны.

– Была больна? Чем?

Страх опять сжал сердце. Значит, всё-таки она двойник… Но доктор сказала «была больна»?

– Органическое повреждение головного мозга.

– И всё?

– Всё?! – изумилась докторша такой реакции на диагноз. Тут же спохватившись, улыбнулась дежурно: – Да, вы правы, ничего страшного.

Елена опомнилась. Если она здесь не из-за того, что в ней заподозрили инопланетянку, то это не означает, что она здорова.

– Можете объяснить популярно, в чём заключается моя болезнь?

– Некоторые клетки вашего мозга распались. Небольшой процент, не волнуйтесь.

– То есть как «распались»? Это означает, я стала… идиоткой?

– Нет-нет, ваш интеллект не пострадал! Затронуты группы клеток, отвечающих за память. Частичная амнезия.

– Потеря памяти? Но я же помню… чёрт… – Елена прикусила щеку. Она забыла высадку на Горгону. И не только это, судя по всему. – Вы говорили, я должна была вас узнать? Мы встречались раньше, да? Когда и где?

Ржавикина кивнула и развела руками, словно просила прощения.

– Здесь. Месяц назад.

Елену вывели из стасиса сразу же, едва доставили в Карантин. Но начавшийся необычно активно распад клеток мозга заставил медиков вновь усыпить пациентку. Причину заболевания определить так и не смогли: облучение, коллизии гравитационных или электромагнитных полей, химическое вещество, – да мало ли что поджидает человека в Дальнем Космосе! Гибель мозга удалось предотвратить, но кое-что оказалось потеряно. Самое худшее – невозможно предугадать, где именно зияют «прорехи». В основном разрушились наиболее свежие воспоминания, но ассоциативный механизм памяти очень сложен и до конца не изучен.

Прочувствовать обрисованную ей «приятную перспективу» целиком Елена пока не могла. Сейчас больше интересовало, как долго её собираются держать взаперти?

– Видите ли… – доктор замялась. – Вашей жизни ничего не грозит, но вы нуждаетесь в наблюдении… постоянном.

– То есть я здесь застряла навсегда?!

– Зачем же так мрачно? Вам нужно пройти курс реабилитации, восстановить утраченные ассоциации. А там видно будет.

Дни в карантине медленные и однообразные. Вернее, сутки – никто не настаивал, чтобы Елена придерживалась распорядка дня. Когда хотела – спала, когда хотела – ела. В распоряжении Пристинской оказалась объёмистая пачка кристаллокниг, все как на подбор – женские романы. А она-то думала, что это увлечение – её тайна! Но желание почитать возникало редко, да и времени для этого оставалось немного. Хотя медицинскими процедурами её не донимали, доктор Ржавикина не позволяла скучать. Первое время тесты забавляли, но каждый раз оказывалось, что цепочка вопросов неотвратимо приводит к очередной прорехе в воспоминаниях. Елена всё сильнее убеждалась, что её память стала похожа на головку сыра. Чем глубже в прошлое отстояли события, тем меньше и реже были дыры. Так, в короткой экспедиции на Вашингтон она быстро выявила четыре пробела: во-первых, исчезло из памяти лицо и имя официантки из кофейни, во-вторых, непонятно, почему шериф Стюарт прицепился к ней возле дома Питбуля, в-третьих, забылось, кто в Синем Ручье подсказал, где искать Брунхартов, и в-четвёртых, не удалось вспомнить, какие сверхспособности демонстрировала тётя Лена. Зато за все школьные годы Пристинская не смогла вспомнить только первую экскурсию в Музей Миров.

После восьми дней копания в собственной черепной коробке Елена не выдержала:

– Доктор, скажите откровенно, наши с вами занятия могут дать хоть какой-то эффект?

– Нельзя ставить вопрос так категорично. Я откровенна с вами: информация, хранившаяся в погибших клетках мозга, утрачена безвозвратно. Но лишь малая часть утерянного была уникальна. Теперь мы с вами занимаемся тем, что создаём новые ассоциативные связи.

– Для этого обязательно держать меня в полной изоляции? Не думаете ли вы, что на Земле я смогу восстановить память с большим успехом?

– Я не возьмусь судить об этом. Безусловно, на Земле есть хорошие специалисты, способные помочь вам. Но ведь вы косморазведчик, вы привезли эту болезнь из Дальнего Космоса.

– Хорошо-хорошо! Но я имею право знать о результатах моей экспедиции? Мы с вами убедились, что сама я этого вспомнить не могу. Но я командир, понимаете? Для меня это важно.

Ржавикина с сожалением вздохнула.

– Понимаю, но вряд ли смогу помочь. Отчёты экспедиции переданы навигатором Ворониным в Совет по космическим исследованиям. Медицинская служба не имеет к этому отношения. И, пожалуйста, не просите меня нарушить инструкцию. Я не могу сообщить вам всё, что мне известно.

– Спасибо! Насколько я знаю ваши правила, поговорить с товарищами по экипажу мне тоже запрещено?

– К сожалению, это так. Существуют определённые правила изоляции. Согласно инструкции…

– Анита! Вы знаете, где сидят у меня эти инструкции? Вы способны поверить, что в мире существует кое-что важнее них?

– Успокойтесь, Елена. Чем я могу помочь? Я врач, вы пациент. Поймите, это моя работа. Закончим обследование, выпишем вас, полетите на Землю и делайте, что посчитаете необходимым.

Елена закусила щеку. «Закончим обследование», – хорошая перспектива! Она сидит здесь не имея ни малейшего представления о результатах экспедиции почти два месяца, и неизвестно, как долго это протянется. А если худшее всё же случилось? Если она в самом деле – двойник? Хотя, тогда уже без разницы… Нет, не без разницы! Она не Коцюба, прятаться как мышь в нору не намерена! Но что можно сделать, когда ты будто под стеклянным колпаком?

Пристинская упрямо тряхнула головой.

– Ладно, оставим это. Мои личные вещи забрали с корабля?

– Разумеется. Навигатор сложил их и упаковал.

– Опять навигатор?! Пачка старых тетрадей среди моих вещей есть? А в пачке – блокнот с чёрной обложкой?

– Не помню.

– Доктор, вы можете проверить? Это очень важно!

– Хорошо, я посмотрю.

Следующий визит доктора Елена ждала со страхом. И опасения подтвердились – блокнот исчез. Надеяться, что он куда-то завалился, остался в каюте, не приходилось. Дневник Коцюбы лежал поверх стопки тетрадей с рукописями Лесовского, этого Елена не забыла. Теперь тетради, аккуратно упакованные, находились в хранилище. Без блокнота. Пристинская готова была выть по-волчьи от досады. Вот тебе и результаты экспедиции на Вашингтон! Всё насмарку! Нужно что-то срочно предпринять, ждать, пока нейропсихолог закончит исследования, времени больше не было. Елена пошла ва-банк:

– Доктор, то, о чём я сейчас расскажу – государственная тайна. Вы можете на время отключить приборы наблюдения?

На мгновение в глазах врача промелькнуло сомнение, что у пациентки поражены лишь те клетки мозга, что отвечают за память.

– Я не идиотка, вы сами сказали, что мой интеллект не пострадал, – поспешила развеять эти сомнения Елена. – Так что? Я скажу в любом случае, мне терять нечего. Но тогда и вам придётся нести ответственность, вы готовы?

Ржавикина нервно сглотнула, поднялась со стула.

– Подождите минуту! – и быстро вышла из палаты. Вернувшись, кивнула: – Говорите. Я отключила записывающие устройства.

От двери врач не отходила и руку из кармана халата не вынимала. Пристинская невольно улыбнулась. Подобрав ноги, уселась по-турецки на кушетке.

– Не стесняйтесь, вынимайте парализатор, – предложила, – меня это не смущает. Итак, слушайте. Если мне нельзя выйти на связь с Землёй, вам самой придётся передать советнику президента Бергу, что Елена Пристинская находится в здравом уме и ей необходимо передать очень важную информацию. Повторяю: очень важную.

– Советник президента? – Ржавикина растерялась. – Как я выйду на такой уровень?

– Это ваши заботы! Чем скорее вы сообщите, тем лучше, в том числе для вас. И никто об этом знать не должен. Вы меня понимаете?

Доктор внимательно посмотрела на Елену, кивнула.

– Я сообщу. Надеюсь, вы меня не разыгрываете.

Ржавикина отсутствовала четыре дня, и все эти дни Елена места себе не находила. Когда дверь наконец распахнулась, сердце заколотилось так, что пришлось присесть на кушетку. Анита явно была раздражена, даже шапочку забыла надеть. Только теперь Пристинская рассмотрела, что волосы у докторши пенятся мягкими кудряшками. Круглое лицо в их обрамлении казалось почти детским. И вся она походила сегодня на обиженного ребёнка.

– Зачем вы придумали историю с государственной тайной? Захотели выставить меня на посмешище? Вам было весело, да?

– Вы нашли советника Берга? – Пристинская попробовала пробиться сквозь поток обвинений.

– Не существует никакого советника Берга! И вы это прекрасно знаете, сами же его выдумали!

На секунду Пристинская растерялась, но тут же сообразила: Ржавикиной и должны были так ответить!

– Анита, успокойтесь. Вы обращались в Администрацию Президента?

– В том-то и дело! Ох и дурой я себя почувствовала, когда услышала, что советника Берга не существует.

– Моё сообщение вы передали?

– Кому, призраку? Вашей фантазии? Разумеется, я сообщила цель своего визита к этому «советнику». Вот хохотали, наверное, в Администрации, когда прочли!

– Тогда вы всё правильно сделали.

– Правильно?! Думаете, эта история так и закончится?

– Надеюсь, что нет.

– Вы издеваетесь?! Вы представляете, что будет, когда из Администрации сообщат руководству Базы о моём визите? Да мне прямо сейчас можно паковать чемоданы!

Доктор от волнения дёргала головой, отчего завитушки взлетали маленькими протуберанцами. Пристинская не удержавшись, засмеялась.

– Надеюсь, собирать чемоданы придётся мне, а не вам.

Ржавикина хотела сказать что-то язвительное, но тут мурлыкнула негромкая трель. Замерев на мгновение с открытым ртом, доктор поспешно извлекла визифон из кармана. Прочитала сообщение, с укором посмотрела на Пристинскую.

– Началось. Вызывают к завсектором.

Едва за доктором защёлкнулась дверь, Елена повалилась на кушетку. Получилось или нет? Как ни старалась она себя убедить, что советник Берг обязательно придёт на помощь, стопроцентной уверенности не было. Слишком часто доводилось разочаровываться в людях. Даже в самых близких. Таких, как Михаил…

Вернулась Ржавикина спустя два часа и не одна. Следом дюжая девушка-санитар катила тележку. Елена сразу узнала свою аккуратно сложенную парадную форму и туго набитую сумку. Сердце подпрыгнуло от радости. Получилось! Хмуро взглянув на пациентку, доктор выложила стопку пластиковых квадратиков. Паспорт, удостоверение, кредитная карточка. И билет на лунный челнок.

– От начальника медицинской службы космофлота поступило распоряжение о вашей досрочной выписке. Здесь ваши вещи, переодевайтесь. Людмила проводит вас на космовокзал.

– Спасибо, Анита! – Пристинская вскочила с койки, на ходу стягивая пижаму.

Ржавикина не ответила. Развернулась, шагнула к двери. Но не удержалась, спросила:

– Всё же я не понимаю, при чём здесь мифический «советник Берг»?

– И хорошо, что не понимаете. Для вас спокойнее.