сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 197 страниц)
— Простите, но вы сами просили доказательств. Как и сказал господин Карл Шрект мои способности крайне ограничены, я не могу делать иллюзии, я просто управляю своей кровью, так что вы можете быть уверены, что ни один вампир не получит от меня крови другого.
Было видно, что Густав не поверил ей. В такое сложно было поверить. Ситуацию попытался спасти Карл:
— Густав, я много раз пил кровь этой девочки, так же как и ваш доверенный слуга Петр. Я не стал бы рисковать так, если бы не был уверен.
— Чудесно, — жестко произнес Густав и, махнув девочке рукой, он указал ей ее место. По голосу и жесту Густава было очевидно, что пока он сам не проведет проверку, то не поверит чужим словам. — Я думаю, ваша магичка позабавит Петра и других вампиров города. Джетт Дениган, Фантагиро, я позволяю вам оставаться в Берлине. — Принц перевел взгляд на Карла. — Ты знаешь, что я жду от тебя.
Тремер кивнул.
— Хотел добавить, что надеюсь на ваше благоразумное отношение к «бездонному сосуду», я лично заинтересован в ее сохранности. Когда-либо я рассчитываю сделать ее своим Дитем.
Такая откровенность всех немного шокировала. Вильгельм заметил, как возмущенно девушка вздернула брови. «Еще одна проблемная гуль, — отметил про себя Сенешаль. — Если она так позволяет себя вести при Принце, как она себя покажет перед другими гулями».
— Прошу подойти ко мне, — продолжил Густав, вновь обращаясь к Бруджа.
Вильгельм напрягся и почувствовал, как собралась Катерина, смотря на приближающийся и гремящий ходячий склад холодного оружия.
— В знак вашей преданности и желания служить мне, исполняя законы Камарильи, сегодня ночью вы выпьете моей крови, — сказал Принц и к нему мгновенно подбежал гуль, подавая чашу. Густав снова наполнил ее и предложил гостям.
Карл презрительно отвернулся, скорее всего, Тремер подозревал о подобном развитии событий.
— Это честь для меня, — произнес Джетт, выпивая из чаши. Вильгельм с ужасом отметил, что пират не врал. Очевидно, Эрилес была более чем права, говоря о его Саббатских врагах - Джетт жаждал убежища любой ценой.
Его подруга пила не с такой большой охотой. Но процедура была окончена, чаша опустела, и Густав поднялся, давая понять, что разговоры окончены. Один за другим вампиры и гули стали покидать зал, откланиваясь ему.
***
После Элизиума Вильгельм спешно вернулся к Эрилес, как и обещал. Носферату, нетерпеливо покусывая губы своей маски, ждала от него доклада. К ней присоединилась ее Сир – Яснотка. Древняя, старая, уродливая. Но техника изменения внешности этой Носферату была столь хороша, что Сенешаль не мог разглядеть ее истинного лица, и был рад этому. В комнате также присутствовал Дмитрий – пасынок Яснотки. Он был немного старше Эрилес, но, так как не являлся прямым потомком Яснотки, был лишен ее милости и использовался для ублажения финансовых запросов родного Дитя. Дмитрий тоже был Носферату, и, по мнению Вильгельма, самый уродливый, если уродство можно было вообще оценивать. Мужчина забился в один из углов и исчез, не влезая в дела младшей сестры.
— Не знаю, какие слухи ходили среди вашего клана, но Тремеры действительно видят в ней какое-то проведение, — закончил свой доклад о «бездонном сосуде» Вильгельм.
— Ты пробовал ее? — Сгорая от любопытства, Эрилес коснулась Сенешаля. Почувствовав реальность ее колючей кожи, Вильгельм отшатнулся.
— Да. Она маленькая пропавшая принцесса, Испанская инфанта, — сказал Вентру, непроизвольно поглаживая свою руку.
Глаза Носферату загорелись, и она нервно запрыгала на месте, ведя себя как девочка, чей образ принимала.
— Говори же, говори, — требовала Носферату и Яснотка тихонько хохотнула, наблюдая за чудачеством Дитя.
— Кровь, как кровь. Нет выдающегося вкуса.
— И все? — Эрилес явно была разочарована. — Я слышала о каком-то божественном неповторимом привкусе, заставляющем ощущать себя живым, чарующем аромате, сводящем с ума на расстоянии (Вильгельм вспомнил, как Катерина потеряла контроль, почувствовав ее кровь), безграничный поток, топящий Зверя.
Над последними словами Вильгельм задумался:
— Не могу точно назвать это топлением Зверя, но определение весьма близко.
— Оу, — Эрилес начала ходить из стороны в сторону, — это надо опробовать.
— У тебя будет такая возможность - Густав позволил им остаться в городе, а девушку отдали в распоряжение Петра. Я слышал, ты частый гость в его дом терпимости.
Эрилес довольно потерла ладони. Вильгельма передернуло, когда он услышал этот скрипящий звук.
— Что-то еще добавишь? — хитро смотря, спросила Носферату.
— Нет. Хотя… — он вспомнил важную деталь, о которой Вентру не любили распространяться. — Кровь «бездонного сосуда» подходит мне, несмотря на...
Эрилес закивала. Яснотка поднялась со своего места и с любопытством заглянула Вентру в глаза:
— Состоятельные зрелые женщины с фигурой песочных часов? — произнесла старшая Носферату. Такая точность ужаснула Вильгельма и на мгновение он опешил. Но тут же отвел взгляд, понимая, что раскрываться перед древним чудовищем не стоит.
— Надеюсь, подобной информацией вы не торгуете? — нервно подергивая пальцами свою шпагу, спросил Вильгельм.
— Будь уверен, — ответила Эрилес и ее глаза хитро блеснули. Но Вильгельм не пожелал задумываться почему.
— Еще одна просьба. Я хочу знать, чем Карл заплатил Густаву за прием этих беспризорников.
— О да. Думаю, многие хотели бы знать. — Эрилес снова засмеялась, или закашляла. — Эта информация дорого тебе обойдется, — добавила она и, словно ожидая подачки, протянула руку.
Вильгельм ждал подобного поворота событий и со вздохом достал из-за пазухи тугой кошелек. Носферату вытягивали деньги, как крысы сыр из сломанных мышеловок. Они знали все, были везде и никто не стеснялся продавать и покупать у Эрилес. Сенешаль считал ее своей союзницей, он видел заинтересованность вампирши в этой торговле и во всех его делах, но когда вопрос касался о продажи чего-то ценного, Эрилес брала с него втридорога.
Девочка перехватила мешочек и, высыпав на стол монеты, стала быстро их перечитывать. На звон монет из угла вытянулся Дмитрий, приманенный золотом, как мотылек на свет. К столу подошла и Яснотка, и что-то беззвучно шепнула Дочери, заставляя Вильгельма напрячься.
— Если этого недостаточно, будь уверена, я умею отдавать долги, — сказал Сенешаль, а Яснотка рассмеялась, легко, звонко, словно под этой маской не скрывалось что-то отвратительно бесформенное.
— Ты получишь свою информацию, Дитя Густава, — ответила за дочь Яснотка. Выждав непродолжительную паузу, она продолжила: — Густав бережет свой дом, свое стадо, своих слуг. Принц не любит вторжения, не любит тех, кто покушается на его власть и богатство. Петр предоставлял ему защиту многие годы. И продолжит предоставлять, потому что магия Тремеров самая могущественная из известных Принцу. Но Петр не мог бы дать ему того, что подарил Карл. — Яснотка на мгновение замолчала, набирая воздух в легкие и ловля нетерпеливые взгляды Вильгельма. — Скоро ты узнаешь сам. Густав усилил защиту Элизиума и получил контроль над теми, кто находится в его доме. Любой бы отдал душу за такую защиту, я бы отдала, — добавила она с хитрой улыбкой.
— Как именно усилил защиту? Петр немало сил вкладывал в наш Элизиум, что сделал Карл?
— Завтра в полночь пятеро старейшин прибудут в Элизиум. Они перейдут через портал, что Петр создает последние три дня. Портал будет работать лишь три часа, но за это время старейшины проведут ритуал и покинут город, не нарушая его спокойствия. Густав откроет им двери в свои подземелья, позволит спуститься в тайные покои и укажет путь через лабиринт. Когда ритуал будет завершен, во власти Принца окажется все строение Берлинского дворца. С каждой комнатой, каждым балкончиком, тюрьмами и шпилями. Густав сможет уничтожить любого Каинита, что забредет в его дом лишь одним желанием. Сможет лишить его крови, воли, дисциплин или поработить, сделав бездушной куклой. Магия Тремеров сильна. И тебе не стоит перечить отцу. Впредь. И ранее.
— Тремеры дадут ему такую власть? После этого никто не явиться в Элизиум!
— Возможно. Но о ритуале будет знать лишь Густав, старейшины Вены, ты, мой друг, и мои дети. — Яснотка потрясла мешочком, что Эрилес вновь заполнила монетами. — Этого мало, Вентру.
Вильгельм кивнул.
Носферату не будут скрывать такую информацию - очень скоро новости разнесутся по Берлину, заставляя всех и каждого вести себя в Элизиуме, как покорная овечка. Густав, и ранее не покидавший особо часто свой дворец, запрется в нем навсегда, уверенный в безопасности и сохранности своего древнего тела лишь в этом месте. А Вильгельму, что занимается внешней политикой, будет дана хоть немного, но все же дополнительная свобода. Информация не стоила тех денег, что Сенешаль заплатил. Но мысль о том, что Густав окончательно похоронил себя в своем убежище, радовала. А любая, даже маленькая радость в их вечной, бессмертной, бессмысленной жизни стоила многого.
Отдав в залог несколько золотых безделушек, Вильгельм поднялся на поверхность. Рассвет неумолимо приближался, заставляя его спешить. Взглянув на часы, Сенешаль пришпорил коня, направляясь в Шарлоттенбург. Он чувствовал, как удаляясь от резиденции Принца, ослабевает влияние отца, но Густав все еще был в нем, струился в нем вместе с проклятой кровью, смеясь над его страхом, смеясь над Эрилес и ее жадностью, смеясь над вопросами, что мучили Вильгельма.
***
Спустя полчаса Сенешаль устало вошел в комнату в своем убежище.
Палач ждала его, неподвижно замерев у широкой дубовой постели, сделанной специально для любовников. Вильгельм остановился напротив нее, все еще чувствуя раздражение от того, что Густав сковывал его мысли. Женщина приблизилась, откинула короткие пряди с плеча, обнажая для него свою шею. Вильгельм хотел этого, жаждал каждой клеточкой всю эту ночь и все ночи до, но сейчас ему казалось, что Густав заполнил все его тело и, стоит ему прикоснуться к любовнице, Катерина поймет, что ее обманули и рядом с ней другой мужчина.
Вильгельм заглянул в ее глаза, боясь увидеть в них отражение ненавистного Сира, что навязывал ему нежеланные Узы крови. Но в ее глазах он увидел лишь обожание, жажду и желания близости. Палач обняла его и притянула к себе. Вампир облегченно выдохнул, прижимаясь к ее шее, принюхиваясь к запахам улиц и земли. Тугой военный воротник мешал ему, Вильгельм попытался отдернуть ворот и тот с треском оторвался. Этот звук вывел мужчину из себя, и он рванул ткань еще сильнее, отрывая кусок рубашки. Катерина не сопротивлялась, подбадривая любовника улыбкой, и Сенешаль дернул рубашку с другой стороны, оголяя грудь женщины. Чувствуя, как агрессия покидает его вместе с одеждой Палача, Вильгельм разорвал тугой военный ремень любовницы и с наслаждением сорвал с нее штаны. Быстро окинув взглядом грязное, пыльное тело Катерины вампир впился в ее шею, пытаясь успокоить пылающее раздражение.
Палач медленно развязала на любовнике порядком испачкавшуюся верхнюю рубашку, скинула с его плеч плащ и камзол. Катерина стала гладить мужчине спину, дрожа и томно вздыхая при каждом его глотке. Пальцы женщины скользили по Вильгельму, оставляя ледяные следы на его мертвой коже. Сбросив с себя оставшуюся одежду, вампир приподнял Катерину и, прижав к себе, вошел в нее, желая сблизиться, слиться с любимой. Сенешаль занимался с ней любовью, чувствуя каждое движение женщин, наполняя себя кровью Катерины и наполняя вампиршу собой. Палач осторожно покусывала Вильгельма, не глубоко, лишь царапая кожу, и сразу зализывала рану. Мужчине не терпелось почувствовать, как она пьет его, но Палач продолжала дразнить любовника.
— Прекрати, — прошептал Вильгельм, отрываясь от ее шеи, — не пытай меня.
Катерина тихо усмехнулась, продолжая играть с ним.
Сенешаль, крепко сжав ее, стал пить быстрее и сильнее, стремясь вызвать в ней голод и заставить любовницу укусить себя. Наконец вампирша сдалась: зубы Палача глубоко вошли в его шею и Вильгельм с наслаждением отпустил ее, продолжая заниматься с ней любовью и позволяя вампирше пить, сколько ей захочется. Тяжелые мысли покидали его вмести с проклятым витэ.
Когда Катерина насытилась, Вильгельм отпустил ее и упал на кресло, чувствуя безумную усталость, то ли из-за приближающегося рассвета, то ли от груза Сира, наполняющего его вены. Катерина села ему на колени. Прижалась головой к груди, и Сенешаль почувствовал, как она каменеет, засыпая. Вильгельм взял ее мертвую кисть в свою руку и, прижав к своей щеке, тихо произнес:
— Не уходи, — но Катерина уже спала. Мужчина поцеловал ее и, откинувшись на спинку, попытался расслабиться.
Вильгельм знал, что через пару часов Бэн войдет без стука и переложит тело своей госпожи на кровать, оставив Вильгельма в одиночестве на кресле. Знал, что слуга будет мыть ее тело, прикасаясь там, где Вильгельм бы ему никогда не позволил. Что, собрав с пола одежду, гуль выкинет тряпки и принесет вечером новую, не давая Катерине беспокоиться о таких мелочах. А еще Вильгельм знал, что, как только зайдет солнце, он сможет лечь рядом с его любовницей и насладиться моментом ее пробуждения.
========== Глава 2. Испанская Принцесса. Часть 10. Прощай, моя любовь ==========
Беты (редакторы): Parenek
(Берлин, 10 мая 1808 года) понедельник
Джетт прибыл в Берлин лишь весной 1808 года. Тремеры долго торговались, но все же приняли условия пирата. Дита сразу после переезда в город должна была быть приготовлена для передачи Карлу, стать гулем Юстициара. Для всех жителей города «бездонный сосуд» была представлена как безграничный запас крови, и с нее было позволено питаться всем желающим. Вентру Берлина были убеждены, что даруемый запас крови, предоставленный Тремерами, – великая честь и большая выгода. О других способностях колдуньи не распространялось, и никто понятия не имел, как Тремеры собираются ее использовать. По требованию Джетта ей была предоставлена относительная свобода передвижения, но в первый год ей было запрещено с ним общаться, так как Карл боялся возобновлению Уз с Бруджа. Через год Джетту была обещана возможность питаться из нее без каких-либо ограничений.
Пират приобрел цитадель Шпандау и расположил «Моргану» в Бранденбурге. Его преданная команда не посещала сушу, так как строгие правила города не позволили ему иметь столько гулей. Тремеры поколдовали над Шпандау и одарили Бруджа некоторым количеством амулетов, которые должны были уберечь его от Алисы и Пифии. Но страх Джетта не прошел. А желания Пифии и мечты о Солнечном городе лишь усилились. Теперь в распоряжении Бруджа был крохотный городок на берегу рядом с его домом, крепкие стены цитадели и защищенное Тремерским волшебством подземное убежище. Немного, но все же больше чем материал, который он использовал на корабле. И Джетт был готов воплощать свои желания.
Максимилиан, гуль Карла и, по утверждению Тремера, бывший смертный маг, получил становление от Юстициара и переехал в Берлин, чтобы иметь непосредственную близость к объекту изучения. Это стало официальной версией назначения молодого потомка Карла, но в действительности Максимилиан должен был контролировать позиции Петра и следить за тайной библиотекой Тремеров, что более двухсот лет назад укрыли в Берлине Тремеры, спасая ее от разорения. О содержании библиотеки знали лишь самые просвещенные, и лишь у избранных был к ней доступ. Но Петр постарался сделать так, чтобы библиотека не могла покинуть город. Кроме Максимилиана к библиотеке и гулю было приставлено несколько наблюдателей. Архонты Тремера всегда находились в Пруссии, пытаясь контролировать Густава. Теперь, как Карл был уверен, с помощью смертной колдуньи Архонты смогут переключиться на смертных политиков, и влиять на город, избегая встреч с жестоким тираном Берлина. Максимилиан, несмотря на юный возраст как вампира, был назначен старшим и ответственным по всем делам «бездонного сосуда», Регентом Берлина и словом Карла, но при этом Максимилиан явно опасался Диты, словно видел в ней конкретную угрозу.
