сообщить о нарушении
Текущая страница: 139 (всего у книги 197 страниц)
Сразу после становления укус Дмитрия стал ядовит. Как будто Милано наградил молодого русского купца слишком слабым проклятьем. Пока гости пировали на его помолвке, Дмитрий умирал, чтобы возродиться чудовищем. Милано дал ему много своей крови, и первое питание должно было пройти спокойно, мирно. Но первой жертвой Дмитрия стала его невеста Рината, и девушка погибла от его ядовитых зубов. Ее образ до сих пор преследовал Дмитрия во снах днем. Как и тысячи других жертв, что вампир собрал за свое слишком длительное существование. Души погибших, казалось, пытались выместить на нем свое горе. И Дмитрий был окружен сотнями разгневанных призраков, которые проклинали его, пока вампир спал.
Закончив с телами, Дмитрий переоделся в одежду погибших хозяев и вышел из дома. Дита оставила еду и стала перебирать тряпки в ящиках в поисках новой одежды для себя. Ее платье было не пригодно. Одев мужскую рубашку и штаны, девушка заплела волосы и спрятала их под шапочкой. Когда она вышла за дверь, вампир уже ждал ее с привычной задумчивостью, всматриваясь в пустое ночное небо. Даже под маской его глаза выглядели печальными. Дита почувствовала легкий укор совести, что Дмитрию пришлось убить тех людей, чтобы защитить ее. Был бы вампир один, он бы обошелся гипнозом, стирая смертным память, и заставил бы забить о своем присутствии.
Дмитрий критически осмотрел ее наряд. Присев перед ней вампир укоротил девушке по размеру штанины и рукава.
— Жаль, обуви у них подходящей не было, — Дита потрясла огромными ботинками, самыми маленькими, что нашла.
Дмитрий, молча, подхватил ее на руки.
— Так быстрее будет, — ответил он на ее удивленный взгляд и побежал.
Уже через час они добрались до Гамбурга. Вампир точно знал, куда надо идти, зная город даже лучше чем Дита. Еще через час он раздобыл карету с двумя отличными жеребцами и добродушным кучером, что предложил девушке молока и хлеба. В карету был погружен огромный тяжелый сундук и в два часа ночи они уже мчались по лесной дороге по направлению в Берлин. Дита дремала, размышляя как ей объяснять все Петру. Тремер будет очень недоволен ее отсутствием. Но больше всего ей не хотелось объяснять, что она делала с Дмитрием. Это был секундный порыв попытаться помочь ему там, во дворе его конюшен. Позже Дита пожалела об этом сотню раз, и вряд ли девушка сможет найти слова, чтобы придумать причину, почему оказалась с Носферату на корабле, что вез его к Алисе. Лучше всего будет если Дмитрий промолчит об их приключении, а она сможет соврать, что тосковала по друзьям в Гамбурге. Хотя друзей у нее там не было, были лишь знакомые вампиры, что платили Джетту за ее кровь, пока она там жила. Но Петру такие детали знать не обязательно.
Дмитрий всю дорогу молчал, и ей не хотелось лезть в его мысли. Когда стало светать он открыл сундук и забрался во внутрь.
— Не открывай, — сказал он тоном, не требующим возражения. Дита лишь кивнула. — И не подглядывай!
— Боишься, что я увижу твое настоящее лицо? — Она пожалела о сказанном, Дмитрий резко притянул ее к себе, заглядывая в глаза и пытаясь прорваться в ее сознание.
— ЧТО ТЫ ВИДЕЛА? — Носферату был слишком зол, чтобы понимать, что не смог взять над ней контроль.
— Лишь мельком. — Дита не любила объяснять, почему на нее не действует гипноз и предпочитала изображать подчинение.
— Забудь. Забудь все, что ты видела!
— Да, хорошо, — девушка поспешно кивнула. Она бы с радостью забыла о том, что с ней произошло за последние два дня.
Дита видела Дмитрия и его настоящий облик в свете фонаря Дэвида, в доме Носферату, пока вампиры переносили его обездвиженное тело, но говорить об этом не собиралась. И тем более магичка не скажет, что видела лицо Дмитрия его же глазами, таким каким он был еще при жизни, получая воспоминания через кровь вампира.
Дмитрий отпустил ее и спрятался в сундук, захлопывая за собой крышку. Дита сразу растянулась на скамеечке, надеясь, что больше с ними ничего уже не случиться.
Она проснулась, когда вновь пришла ночь. Даже не заметила, как поднялся Дмитрий и сел напротив. После десяти часов сна она, наконец, почувствовала себя лучше, насморк прошел, и горло тоже. Девушка опять была голодна, но скоро, очень скоро она будет дома. Плевать на Петра, побежать к Джетту, хоть пять минут рядом с ним и жизнь наладится.
Дмитрий перевел на нее взгляд. Она села, подтягиваясь и разминая затекшее тело. В свете луны его маска, что он носил, казалась не менее отвратительной, чем его черное лицо. И зачем он это делал? Она отвернулась. Три ночи с этим вампиром это перебор. Дита надеялась, что в ближайший месяц его больше не увидит. Дмитрий сверлил ее взглядом, и девушка чувствовала себя неловко. У него были темно карие глаза. Его настоящие глаза. Они выглядели пугающе, даже без маски. Хотя, возможно они были такими лишь в его воспоминаниях.
— Не говори Петру, что я была с тобой, — сказал Дита, чтоб прервать мучительную тишину. — Я придумаю, что ему соврать.
— Почему не хочешь говорить? Ты вообще-то жизнь мне спасла, я ценю это.
— Потому что он будет задавать много лишних вопросов, уверена, ты тоже не захочешь на них отвечать! — Язвительно заметила Дита.
— И что ты ему скажешь?
— Ну... что просто сбежала, жизнь в капелле скучная, пошла приключений искать, — Дита хихикнула, и вампир невольно улыбнулся, от чего девушке снова стало не по себе. Когда Дмитрием не овладевал голод, когда он не вел себя высокомерно, этот вампир говорил с ней как с равной. Один из немногих Дмитрий был с ней человечен.
— Не переживай, объясняться не придется. — Дмитрий снова повернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.
Дита была лишь рада. Пододвинувшись к противоположному окну, она легла на подоконник и стала рассматривать лунные тени на дороге. На горизонте были видны огни Берлина, и с каждой минутой они приближались. Знакомыми светлыми пятнами виднелись узнаваемые улочки и освещенные сторожевые башенки. Извозчик остановился за границей Берлинской стены, и вежливо откланявшись, уехал. Дмитрий дал ему расписку, заплатил, хотя мог просто отправить его домой, убедив в том, что деньги смертный получил еще в Гамбурге. Дита спешила уйти, направиться в капеллу Петра, а лучше сразу в крепость Шпандау, но Дмитрий остановил ее и приказал ждать.
Почти час девушка ходила вокруг вампира, скучая и обдирая кору с деревьев.
— Ты звал, Варан?
К ним вышла Катерина, и Дмитрий опустился в легком поклоне. Заметив Диту, Палач сладко улыбнулась и поманила ее к себе.
— Так вот кто лишил меня сегодня еды! В городе настоящая паника из-за ее пропажи!
Как только девушка приблизилась, Катерина заставила ее сесть перед ней и стала пить ее кровь. Дита была выше Катерины и стояла перед ней на коленях, чтобы Палачу было удобно питаться. Да, долгожданный Поцелуй, зубы Катерины приносили божественное удовольствие. Дита восторженно всхлипнула, радуясь своему освобождению. Палач напилась и дала Дите крови. Дмитрий отвернулся и старался не смотреть на них. Конечно, он понимал, что с Диты питаются многие вампиры, но в глубине души он хотел бы быть ее единоличным владельцем. Катерина насильно держала его на узах к ней, используя его как доносчика и шпиона в войне против Яснотки, и для Палача он был готов уступить.
— Ну, говори, — Катерина насытилась, но продолжая держать Диту за плечо, поглаживая и теребя ее волосы, не позволяя ей подняться, перевела взгляд на Дмитрия.
— Алиса послала своих убийц, ты пропустила их
— Я тебе не телохранитель!
— Они похитили меня и Диту. Девушка освободила меня, пару дней пришлось добираться через лес.
— Ага. А я тут при чем.
— Скажи, что отправляла Диту с поручение. Не хочу, чтоб Петр знал про Алису Саргос.
— Скажу. — Палач кивнула и потрепала девушку по щеке, — жду тебя через неделю, и больше не исчезай!
Подтолкнув смертную в сторону городской стены, Катерина показала, что не хочет ее присутствия при дальнейших разговорах. Дита поспешила убраться. Меньше всего на свете ей хотелось знать, что задумали Палач и сумасшедший Малкавиан, мнящий себя Носферату.
— Зачем Алисе похищать Диту? — Спросила Катерина, когда Дита удалилась достаточно далеко, чтобы их не слышать.
— А думаешь не надо? — Дмитрий усмехнулся. — Смертная случайно со мной оказалась.
— Случайно! Ты платишь Петру, но все равно должен следить за девчонкой! Я скажу Тремеру, чтоб не отвозил Диту к тебе, раз ты не способен проследить за своей безопасностью, и тем более безопасностью «бездонного сосуда»
— Катерина! — Лишить его еды Дмитрий не позволит, — их корабль прошел через весь Берлин, что делала Палач, пока саббатники посещали твой город
— Я не слежу за рекой!
— Вот как? Петр берет с меня деньги и не тебе решать будет ли девушка приходить в мой дом или нет!
— Что, вкусненькая? — Катерина хохотнула, облизав при этом губы. — Если это вновь повториться, ты поплатишься!
— Я тебе мало плачу?
— В последнее время – да. Я ожидала что Носферату и Сенешаль быстро покончат с набегами Наполеона. Но французики пришли сюда не по вине Вильгельма, он сам не доволен положением. Так что жду от тебя того же что и Сенешаль – быстрого окончания войны.
— Я бы предложил Густаву смирить гордыню и извиниться перед Тореадорами
— Ты столь смел или столь глуп, что заявляешь об этом вслух? — Катерина произнесла это почти шепотом, прищурившись, смотря в глаза Дмитрию. — Думаешь, Густав сможет пойти на союз с Тореадорами, после стольких лет войны?
— Наполеон разграбил страну, и если Густав будет тянуть, то сам утащит себя на дно. Я это понимаю, а ты? — Дмитрий не боялся ее взгляда. Он сам обучал ее гипнозу, и Катерина была слишком плохой ученицей в этом искусстве.
— Придумай что-нибудь, что будет равно перемирию, но не будет выглядеть как оное. Или гнев Густава отразится на многих. — Катерина сделала легкий поклон головой и, не прощаясь, удалилась.
Дмитрий поклонился ей в ответ и, дождавшись, когда Палач уберется, поспешил в подземелья Эрилес.
Катерина была права, положение в городе было серьезным, а Густав не желал идти на переговоры. Пора Носферату вступить в игру посерьезнее.
========== Глава 7. Зимняя спячка. Часть 08. Раздел Берлина ==========
Комментарий к Глава 7. Зимняя спячка. Часть 08. Раздел Берлина
не проверено. чтобы исправить ошибку нажми CTRL+ENTER
Берлин, Geschwister-Scholl-Straße.
8 ноября 1808 год. Ночь. Вторник
Эрилес долго не хотела его принимать. Закрывшись в своем подземелье, две женщины занимались своими тайными делами. Дмитрий попал к ним только к рассвету, ощущая сильнейшее раздражение, из-за того что ему так долго пришлось ждать, и потому что вновь не успевал добраться до своего скрытого убежища и дневать придется в плохо защищенном, запасном доме в Берлине.
Эрилес сидела в ворохе бумаг, бегло взглянув на них, Дмитрий понял, что это смета по их последнему предприятию. Значит, его труды были не напрасны, и Носферату действительно занялась своим бизнесом. Старуха принимала его в своей привычной маске, но Дмитрий легко мог разглядеть ее истинную личину, так как его способности видеть сквозь иллюзии у него были такие же как и у Яснотки. А лучше нее никого не было на сотни километров в округе. Сама Яснотка сидела чуть поодаль, спрятав себя в невидимости, но Дмитрий видел и ее.
— Надеюсь, ты с добрыми вестями, — прошептала Эрилес.
— Смотря, что вы считаете добрым, — ответил Дмитрий, приветствуя ее поклоном.
— Поспеши Дмитрий, — проявила себя Яснотка. — До рассвета остались считанные часы, рассказывай, зачем потревожил.
— Война в Пруссии. Пора бы ее закончить.
— Думаешь, мы этим не занимаемся?
— Ммм... я надеялся, вы включите меня в свои планы. — Дмитрий был немного ошарашен тем, что его обошли.
— Я знаю твои политические позиции, а так же таланты в переговорах. Тебе лучше заниматься тем, что умеешь. Бизнес и инженерия. И избавь Эрилес от этой бумажной волокиты.
— Конечно, но мне казалось, ей самой было это интересно.
— Было, — Яснотка не давала Эрилес вставить и слова. — Теперь она согласна со мной, что финансами в нашей команде будешь заниматься ты. А политикой мы.
— Все же, я хотел бы принять участие, хоть как-то быть вам полезным, — Дмитрия не мог позволить себе, пропустить основные события.
— Лучше расскажи, как идет планирование канализации, — наконец смогла вставить Эрилес.
— Проект почти полностью готов, в ближайшие дни вы получите его на рассмотрения. Старые ходы будут расширены, укреплены и появится более хорошая защита. Новые пройдут по всему городу, а так же крупнейшим пригородам.
— Защита должна быть максимальной. Я устала сталкиваться в моих лазах с Палачом! — Яснотка произнесла это с презрением.
— Палач поддерживается Густавом. Нам придется мириться с ее присутствием.
Дмитрий опустил голову как можно ниже, стараясь не смотреть в глаза Носферату. Узы, которые связывали его с Яснотксой и Эрилес не позволяли ему врать. Но и связь с Катериной, не позволяла ему выдать Палача.
— Хотелось бы, чтобы новая система выгнала ее на поверхность! — Добавила Эрилес.
— Я постараюсь.
Яснотка удовлетворенно кивнула.
— Что до политики, я буду держать тебя в курсе дел, если ты так хочешь. Сейчас мы работаем не на Вильгельма, а на себя. Ошибки Густава, это прекрасный способ заработать. Но он обзавелся слишком большим количеством потомков. И они все лезут в наши дела. Теперь на арену выбрался молодой Кларк. И кажется, ему следует преподать урок хороших манер, — Яснотка рассмеялась и Эрилес подхватила сдавленными звуками, напоминающие кашель.
— Я благодарен. В моих интересах, чтоб война окончилась быстрее. Французы топчут мои виноградники, и воруют лошадей, я буду рад поспособствовать вам по мере возможностей. — Дмитрий хотел принять участие в мероприятии, лишь по тому, что Яснотка любила затягивать с планами. Выдумывать что-то столь грандиозное, что общую картину понять не мог никто. И результаты проявляли себя лишь спустя года. А то и десятилетия.
— Кстати, Эрилес, ты ведь хотела попросить Дмитрия еще кое о чем! — Напомнила Яснотка с хитрой улыбкой. На ее подгнившем лице это выглядело столь же отвратительно, как и озлобленный оскал.
Дмитрий напрягся. Старухи вновь собирались взвалить на него какие-то дела, словно он мальчишка, а не старый вампир. Каждый раз при таких просьбах он хотел напомнить им, что не мешало бы обзавестись слугами и Новообращенными. Но не мог.
Дмитрий про себя называл их «старухами» как и многие другие жители Берлина, что сталкивались с Носферату. Но Эрилес и Яснотка в обществе носили маски детей. Но в каком возрасте они действительно получили становление, теперь определить было невозможно. Чудовища они и есть чудовища.
— Да, спасибо милая, — Эрилес дернула за цепь, лежащую на столе, и из-под стола в углу выползло грязное существо.
Существо сидела на корточках, как зверь, было голым и изрядно побитым. Цепь крепилась к тяжелому обручу на шее. Руки и ноги так же были скованы. Но в целом существо напоминало ребенка. Маленькую девочку.
— Что это? — Стараясь говорить, как можно более равнодушно спросил Дмитрий.
— Ты слышал о представлениях, что устраивают молодые Носферату? — Поинтересовалась Эрилес и продолжила говорить, не дожидаясь ответа Дмитрия, — двое Новообращенных возобновили старые традиции и открыли в городе арену. Устраивают бои без правил. Красивое кровавое зрелище. Я решила натренировать бойца. — Она дернула поводок, и девочка зарычала, — в моем стиле, — добавила Носферату, довольная поведением игрушки.
— Я слышал, спасибо. Что требуется от меня, — Дмитрий уже догадывался, но надеялся, что ему не придется заниматься этим самому.
— Это Фой. Мне надо обучить ее, выдрессировать, чтобы через пару лет была готова выйти на бои и не померла бы в первом раунде.
—Самому заняться этим? — Дмитрий чувствовал, как закипает,
— Мне все равно. Но гладиатор должен быть выращен в секрете и обучи ее всем необходимым дисциплинам!
— Я передам это гулям. Они подготовят вам бойца.
— Прекрасно, — Эрилес ждала не совсем такого ответа. Она бы предпочла, чтобы Дмитрий сам занялся этим. И хотя Яснотка навязала Дмитрию узы к Эрилес, последняя не рисковала приказывать ему, ведь Дмитрий был ее старше.
Эрилес передала цепь и села рядом с Яснотксой, обняв Сира.
— Ты свободен, Дмитрий. Планы подземелий ждем от тебя в ближайшее будущее, а о политике не беспокойся. Твои конюшни и сады скоро оставят в покое. — Яснотка нежно обняла дочь и, помахав Дмитрию кистью, прижалась к ее шее. Их маски спали, и Дмитрий поспешил покинуть логово двух женщин. При виде их настоящих лиц, от мысли о том, чем они собираются заниматься ему стало дурно.
***
Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла.
8 ноября 1808 год. Ночь. Вторник
Максимилиан буквально впихнул ее в одну из комнат для приема гостей, и грубо усадив на диван, начал допрашивать.
— По какой причину Карл покинул Берлин через восемь часов после прибытия? — Вампир не смотрел на Диту. — Почему он вернул Петру статус Лорда? Почему я не стал Регентом? У меня тысячи вопросов, а ты пропадаешь по делам Катерины, о которых Петр напрочь отказывается мне говорить. — Резко переведя взгляд на смертную, Максимилиан закричал, — где ты была? Отвечай!
Девушка, поморщившись, отодвинулась от разозлившегося Тремера и, стараясь не смотреть ему в глаза ответила:
— Карл мне тоже ничего не объяснил.
