сообщить о нарушении
Текущая страница: 166 (всего у книги 197 страниц)
— У Густава не будет других вариантов. А я неплохо поработал, чтобы все выглядело наиболее безболезненно для нашей стороны.
— И Густав казнит меня?! — С призрением воскликнула Катерина.
Вильгельм закатил глаза и почесал переносицу. Разговор его явно не радовал.
— Ты вышла из-под контроля. Палач не должен так сильно увлекаться диаблери, ты пугаешь и Густава.
— Он прекрасно знает, что я работаю только ради его блага. Только для блага Берлина. И Густав сам позволил мне амарант, уверенный, что это даст мне силы сразиться с опасными противниками! Я служу верой и правдой Берлину двести пятьдесят лет! Вильгельм, ты должен помочь мне!
— Я тебе ничего не должен. Это ты мне должна! Я оплачивал твою жизнь, развлекал и кормил. Ты же только мешалась под ногами. Ты только и годна на то, чтобы убивать слабокровных и убирать мусор.
— Я сильнее тебя! Сильнее Густава! Я могу быть полезной! — Катерина почти кричала.
— Прекрати! Если ты так сильна, прими свою смерть достойно. Хватит истерик, женщина. Ты свое отжила...
Катерина резко дернула рукой, призывая Сенешаля к тишине, и замерла прислушиваясь. Потом повернулась к кромке леса и указала на странную фигуру у деревьев.
— Мара! Она явилась! Сама, лично.
— Мне нужно уехать.
— Нет! Надо убить ее! Это нужно для защиты Берлина. Мара Саббатница, что строит против нас козни уже столетие. Мы не должны позволить ей уйти. — Катерина говорила быстро и четко, словно машина, не отрывая взгляда от врага. — Снимай свои яркие одеяния и готовься к бою…
Палач не договорила, дернувшись в сторону, она ушла от четкого удара. Перед ними проявился сморщенный, покрытый наростами и кровавыми узлами человечек. Существо рычало и тыкало в них когтями.
— Детеныш Мары! — Воскликнула Катерина и снова отскочила, уходя от его выпада. — Позаботься о нем, я за старой ведьмой!
Не обращая более внимания на Вильгельма, Палач помчалась к лесу, ускоряясь и тратя кровь на усиление себя.
Вильгельм вытащил свою шпагу и свистнул слуг. Он был ослаблен ритуалом, а существо перед ним, пусть и очень молодое и неопытное было создано для того чтобы убивать. И именно это Потомок Мары и собирался сейчас сделать.
Вильгельм отбил несколько его ударов, парируя его когти, но человечек был ловок и быстр. Гули Сенешаля полегли, не успев сделать ничего, и Вильгельм получил несколько ударов когтями.
— Катерина! — Закричал он в отчаянье, призывая Палача.
Человечек продолжал атаки, и хотя Вильгельм хорошо обращался со шпагой, из-за слабости он не мог усилить свое тело кровью, не мог задействовать дисциплины и внезапно понял, что совершенно беспомощен перед Новообращенным Саббатником.
После очередного выпада, человечек распорол когтями мужчине руку и когда Вильгельм выронил шпагу, Носферату подобрал ее и стал, хихикая, тыкать ею в беззащитного вампира. Сенешаль в отчаянье стал отступать. У него остался лишь короткий нож, и хотя шпага по-сравнению с когтями наносила менее болезненные раны, Вильгельм чувствовал, что слабеет.
Наконец, окончательно загнав его, ослабив, человечек замахнулся для последнего удара. Он метился шпагой Вильгельму прямо в сердце и Сенешаль понимал, что не сможет остановить этот удар.
Катерина возникла перед ним в последнее мгновение. Она закрыла Вильгельма своим телом, и шпага, пройдя сквозь нее, лишь слегка кольнула мужчину. Отломав конец, торчащий из своей груди, Катерина воткнула его в голову противника и, вынув, тут же повторила. Человечек прахом осыпался к ее ногам и женщина повернулась к Вильгельму.
Сенешаль прижал руку к груди, где вошел конец шпаги, рана жгла и болела. Сильнее, чем раны от когтей на руке и груди.
— Что с тобой?! — Удивленно спросила Катерина, смотря, как он медленно оседает на грязную землю.
— Ритуал. — Признался он. — Тремерские штучки.
— Что ты с собой сделал! — Катерина подхватила мужчину, не давая ему упасть.
— Всего лишь пытался избавиться от тебя!
— И что? Избавился?
Вильгельм заметил, что женщина плачет.
— Прекрати, Катерина. И ты, и я, оба знаем, что нас не связывают никакие чувства!
— Знаем?
— Нет никакой любви, лишь Узы, и ты забудешь обо мне, когда мое вите в тебе остынет. — Его голос слабел.
— Я просто хочу твоей крови. И чтобы ты обнял меня, — Катерина расстегнула его рубашку и взглянула на рану от шпаги. — Выглядит плохо.
— Мне надо к Тремерам... что с Марой.
— Удрала. Мы, похоже, потревожили место ее дневания, пошлю сюда Бэна с проверкой.
— Доставь меня к Тремерам, Палач, — приказал ей Вильгельм, чувствуя, что не способен шевелиться.
— Я ведь полезна, Вильгельм, ты видишь, что я полезна! Не надо избавляться от меня. — Взмолилась она, все еще сидя над его телом.
— Прекрати. Катерина, я устал от тебя. Думал, разрушу Узы и все наладиться. Но ты не даешь мне прохода.
— Я привыкла к твоей крови...
— В том-то и дело, ты все время ела! Ты расточительна, а для нас это непростительная трата. Катерина, береги кровь и тебе будет проще!
— Я не буду брать много, — Катерина поцеловала его в шею.
— Не смей! — Приказал он, и Палач остановилась, — я и так ослаблен. Если ты выпьешь, то лишь продлишь свою связь со мной.
— Какая разница, если ты собрался меня убить! — Воскликнула она.
— Я посмотрю, что можно сделать. А теперь отвези меня в капеллу. И не медли, кажется, клинок был отравлен, посмотри, моя рана горит! — Вильгельм поморщился.
Его рана и вправду выглядела чудовищно. От небольшого прокола расползались темные прожилки, и по краям кровь кристаллизовалась, превращая ткани в тонкое стекло.
Палач осторожно подняла бывшего любовника и уложила в карету. Потом скинула тела гулей и села на козлы.
Когда они подъехали к капелле Вильгельм был без сознания, и Катерина, скрыв себя в невидимости, быстро проскочила общие залы, направляясь к Петру. Ворвавшись в его кабинет, она застала Тремера врасплох. Расслабившись, мужчина наслаждался кровью смертной, и появление Катерина вывело его из себя, смяв тело девушки, вампир злобно уставился на вторгшихся. Но поняв, что это Вентру успокоился и посмотрел на мясо в своих руках.
— Ты вошла без приглашения! — Тихо, сдерживая гнев, сказал он, — ты видишь, к чему это привело??
Катерина лишь махнула рукой.
— Ты должен помочь ему, а за тело Бэн заплатит.
— Оставь Вильгельма, я разберусь с ним. — Петр указал вампирше на ковер, где можно разместить Сенешаля. — И Бэн не заплатит. Был бы Вильгельм в сознании, он бы рассказал тебе душещипательную историю. Но вкратце я замечу тебе, Палач, что твоя невнимательность и жизнь в земле не делает тебя ближе к обществу. Бэн разорен, Вильгельм выжил из него все. И у него есть лишь твои долги. Так что найди мне новую девицу к завтрашнему дню, или ты захлебнешься в процентах.
Катерина с призрением посмотрела на Петра и, прищурившись, сделала к нему несколько шагов.
— Не указывай мне что делать, или твой прах не отыщет даже Карл, а капеллу заберет себе Густав, забыв о твоем существовании.
— Не тебе меня запугивать! — Тремер опустил голову, боясь, что Палач сможет его загипнотизировать.
— Я не запугиваю, колдун. Ты знаешь, на что я способна. И в твоих интересах лучше не переходить мне дорогу. — Прошипела она мужчине и, исчезнув из комнаты, оставила Тремера наедине с обездвиженным телом.
Катерина явилась в их коморку под утро. Бэн пытался объяснить Ангелине технику более высоких уровней ускорения. Так как лишней вите у них не было, тренировки не могли проходить с практикой, и приходилось ограничиваться лишь теорией. Палач осмотрела комнату своих слуг и уселась на кровать.
— Сегодня буду спать здесь.
— Я подготовлю вам место! — Тут же отозвался Бэн.
— Нет, пусть этим займется Ангелина. Мне надо поговорить с тобой.
Слуга кивнула и оставила Катерину и Бэна.
— Почему ты не сказал мне, что ты банкрот! — Спросила Палач, как только дверь за Ангелиной закрылось.
— Не хотел вас тревожить. И это не важно, я смогу наладить новую компанию и заработать на все что вам необходимо! — Быстро оправдывался Бэн.
— Ты должен был доложить мне первой! Ведь против тебя действовал вампир! Это не приемлемо!
— Госпожа, я знаю, что это дело рук Вильгельма. Вас бы это только расстроило.
— Я бы заставила его заплатить! — Грозно сказал Катерина и гневно выдохнула.
— Это все мелочи. Через пару лет все вернется в норму. Придется немного побегать, но вам не о чем беспокоиться. И замок Кормфилд остался при мне.
— Мне не нужен этот замок! — Закричала она в отчаянье.
— Я обустрою вам там надежное убежище, и вы более не будете нуждаться в Шарлоттенбурге! — Продолжал гнуть свое гуль.
— Очень скоро я не буду нуждаться ни в чем! — Катерина закусила губу. Она не хотела говорить об этом своим гулям. Бэн был очень старым слугой, и в случае смерти Палача, гуль умрет в то же мгновение. Ему ни к чему было знать о своей скорой кончине. И это была проблема, которую Катерина должна была решать сама.
— Простите, госпожа. Все наладиться, я обещаю. И более не повторю старых ошибок.
Катерина вздохнула.
— Хорошо... — задумавшись она пробежала глазами по убогой обстановке комнатки. — Прости, но я знаю быстрый способ, чтобы тебе заработать. — Катерина подняла на него глаза и провела по заросшему мягкой щетиной подбородку. — Выставлю тебя на арену. Достань мне пару сотен, чтобы могла на тебя поставить. Эти деньги помогут тебе продержаться на плаву.
— Как пожелаете.
— И еще…
Катерина объяснила Бэну, где застала Мару этой ночью. Шанс, что незваная гостья появиться там же снова был не большой, но зная Бэна, Палач понимала, что слуга прочешет местность, и вполне мог наткнуться на Саббатскую Носферату.
— Так же подбери для Петра девушку. Он хочет с меня смертную.
***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 15 ноября 1812 год. Ночь). Суббота. (Вильгельм)
Вильгельм проснулся, чувствуя неприятный зуд в груди. Приподнявшись, он огляделся. Одна из приемных комнат Петра. Тремер даже не удосужился положить его в своем убежище, бросив в общих комнатах, куда мог зайти почти каждый. Расстегнув рубашку, Вильгельм посмотрел на свою грудь. Рана пропала, лишь небольшой черный след напоминал о вчерашнем.
Медленно сев на диване Вильгельм потянулся. Привычная легкость и свобода от Уз. Пробуждение доставляло теперь лишь удовольствие. Только рука и грудь, разорванные когтями Саббатника тревожили. Катерина права лишь в одном – она полезна против сильных противников. Вряд ли Берлин сможет найти ей замену. Но убить ее – такой возможности Вильгельм не мог упустить. Он ненавидел женщину и мечтал, чтобы она убралась с его территории. Пусть Берлин останется без охраны, зато все соперники сгинут. И Вильгельм останется единственным ребенком Густава, подмяв под себя весь город.
В комнату вошла Марианна и, поклонившись, положила перед Сенешалем почищенную одежду. Вильгельм кивнул и стал одеваться.
— Петр ждет вас у себя через час. — Сказала слуга и удалилась.
Закончив с одеждой, Вильгельм осмотрел себя, критично отмечая торчащие раны из-под одежды. Придется надеть перчатки и более высокое жабо. Но все это была ерунда, главное он жив и может продолжать наслаждаться своей свободой. Перед тем как отправиться к Тремеру, Сенешаль потребовал привести к себе Диту, чтобы лечить свое тело требовалось много крови, а с принцессы можно было получить все необходимое. Девушка снова жила в отдельной комнате и спала не по расписанию, но ее разбудили и привели по первому желанию Сенешаля, так как он был готов заплатить.
К Тремеру Вильгельм спустился в приподнятом расположении духа и, поймав его недовольный взгляд, лишь усмехнулся и сел на широкое кресло.
— Сколько я вам должен за лечение?
— Ничего. Ты сам излечился. Я не знаю причины такой реакции на ранение, мне придется некоторое время изучать образцы. Надеюсь, вы не возражаете, что я взял их у вас?
— Надеюсь, дело ограничится лишь изучением? — Вопросом на вопрос ответил Вильгельм.
— Не сомневайтесь. И все же я хотел поговорить о Катерине. Вы же знаете, что я предупреждал вас не общаться с объектами. Вы даже представить не можете, что случиться, если вы выпьете их кровь!
— А что случиться?
— Это ритуал очень высокого уровня, я разрабатывал его десятки лет и добился успеха лишь благодаря крови Диты. То есть никто более, кто ведет подобные исследования, положительных результатов не получит. И мне не у кого спросить, что происходит с теми, кто нарушают структуру единства своей крови.
— И все же, у вас наверняка есть предположения. — Вильгельм чувствовал себя достаточно спокойно, так как боль ушла и тело вновь ему подчинялось.
— Скорее всего, Узы восстановиться.
— То есть, все вернется на круги свои?
— Не совсем. В течение каждого месяца ваша кровь возвращается, заменяя кровь магички, и возвращаются ваши силы. Вместе с тем разрушаются Узы. Шаг за шагом, месяц за месяцем. Если вы выпьете кровь объекта в первый месяц, то вернутся Узы третьей ступени. Если вы выпьете крови во второй месяц, то Узы будут второй ступени. Если в последний – то это будет первая ступень. И эти Узы будут неизменны. Вечная первая, вторая или третья Связь Крови. И когда я говорю вечная – я имею в виду именно неизменно вечная. Даже смерть не разобьет их. При вечных первых Узах вы можете пить кровь объекта, сколько пожелаете, и Связь уже не усилиться. И так далее. Но в случае смерти объекта Узы не будут разрушены. Вечные Узы третьей ступени – это хуже чем любое другое проклятье. Так что повторяю – сведите все контакты к минимуму, не посещайте Элизиум, не говорите с Принцем, не пересекайтесь с Катериной!
— Я благодарен вам за заботу. Но я не настолько глуп, чтобы пить кровь Катерины или Густава, после того как я был их рабом столько столетий! — Вильгельм улыбнулся. Рана на груди тревожила его, так как в нее могла попасть кровь Катерины из ее тела. Но он не чувствовал к Палачу все так же «ничего». А значит, беспокоиться было не о чем.
— Когда срок пройдет, я бы провел с вами еще одно небольшое обследование. — Петр, отвернулся от Вентру давая понять, что он может более не задерживаться, — кстати, через несколько дней ваши силы частично вернуться, так как пройдет первый лунный цикл после ритуала.
— Благодарю. Это радует, так как перед противниками я сейчас крайне беззащитен.
Вильгельм откланялся и, поправив манжет на руке, чтобы скрыть рану, направился к дверям.
— Еще одна деталь. — Вдруг вспомнил Петр, — если вы изопьете кровь объектов, то до истечения трехмесячного срока не почувствуете изменений. Это может смутить вас и подтолкнуть к дальнейшим ошибкам. Но будьте начеку. Пройдет срок ритуала и Узы вернуться.
Вильгельм лишь кивнул.
Выйдя из капеллы, он связался с одним из своих телохранителей, чтобы тот направился к Берлинской стене на границе Тиргардена. Сейчас ему необходимо было заехать к Носферату и узнать, как продвигаются дела с Тореадорами.
Сев на козлы своей кареты Вильгельм тихонько рассмеялся, наполняясь отчаяньем. Он так хотел избавиться от Катерины, так сильно спешил раздавить ее... Превращая не-жизнь бывшей любовницы в ад, он ни на секунду не задумывался о том, что ему потребуется вернуть все назад. Причина такого странного поведения его раны была только одна – кровь Катерины попала в его тело и теперь он это слишком хорошо понимал. Катерина все еще была для него пустым звуком. Но пройдет еще два месяца и Палач сможет отомстить Вильгельму за все его злодеяния. Теперь Катерина сможет посмеяться над ним, унижая и втаптывая в грязь. Потому что всего через два месяца Вильгельм окажется связанный с ней Узами навечно. И даже ее смерть не спасет его от этих чувств.
***
(Берлин, Heilig-Geist-Viertel. 17 ноября 1812 год. День). Воскресенье.
Анжело расслабленно сидел на большом удобном кресле и привычно повторял заученную десятилетиями лекцию для новичков.
— Главное на этом этапе приучить к подчинению, — заметил он подошедшему Ларсу. — Подчинению мне и старшим Вентру.
Ларс коротко кивнул и с мрачным видом уставился на пятерых мужчин, которые стояли вокруг Анжело и с явным недовольством записывали его речи.
— Порадуй меня, друг, — попросил старший гуль, разгоняя новобранцев.
— Порадовать? Кажется, обстоятельства должны радовать тебя сами по себе.
— Да, ты прав, — кивнул Анжело, слегка улыбаясь, — но я хочу каких-либо свежих новостей и именно от тебя.
— Пошли в Либеайме, посидим, выпьем?
— С радостью. У меня свободный вечер и ночью не надо быть в Элизиуме.
— Выпьем за здравие твоего господина? — Осторожно спросил высокий блондин.
— Отличная идея, — Анжело поднялся и, потянувшись, расправил плечи. — Собери ребят, а я пойду, передам бумаги и дела Тило.
Его взгляд замер на парочке на другом конце тренировочного зала. Бэн и Ольфа мило беседуя, что-то обсуждали. Бэн говорил с ней спокойно, изредка чему-то улыбаясь. Ольфа же выглядела женственно, и даже кокетничала перед симпатичным гулем Палача.
