сообщить о нарушении
Текущая страница: 171 (всего у книги 197 страниц)
Гули смотрели на них зачарованно, вздыхая и завидуя. Когда Палач отпустила Принцессу, Бэн помог смертной подняться. А потом прикрыл госпожу так, чтобы никто не мог ее найти до заката.
— Пойдем, — юноша потянул ее из подвала.
— Это было невежливо, — буркнула Дита, больше для себя.
— Прости, милая, — Ангелина чувствовала некую неловкость, а Бэну было совершенно все равно. Его ничего не беспокоило кроме благосостояния своей хозяйки.
Поднявшись на поверхность, Бэн замялся у своей лошадки, всячески делая сестре различные жесты и намеки, желая от нее избавиться и отправиться развлекаться в постель с так внезапно вернувшейся подружкой.
— Как звать твою новую кобылку? — Поинтересовалась Дита, заметив заминку.
— Рэм. И это конь.
— Мне надо съездить по кое-каким делам, — Начала придумывать Ангелина, заметив намеки братца, — мне придется тебя оставить, но буду ждать тебя завтра! Обязательно приходи!
— С радостью приду, — кивнула девушка, — мне тоже надо по делам. Столько надо сделать… наверстать.
— Что? Нет! — Бэн с ужасом понял, что останется один.
— Не переживай, братишка, — постаралась спасти подругу Ангелина, — тебе надо съездить в Кормфилд, ты давно обещал заняться домом.
Бэн печально кивнул. Распрощались с девушкой, Бэн направился к Шенебергу.
Дита же поспешила к Шпандау на встречу с Джеттом. Всю дорогу девушка решала, как будет себя вести, что скажет и как выкажет свое недовольство, которые молчаливо удерживала последние полгода. Но, только увидав пирата, она потеряла дар речи.
— О, Джетт! — Девушка, с трудом сдерживая свое желание обнять его, склонилась в поклоне.
Вампир не спал, Скрывшись в одном из подземных ходов, он сидел за столом и, обложившись сотней бумаг и печатей, писал какие-то письма.
— Дита, мое сокровище! — Проговорил он, отодвигая записи. — Ты проснулась от своего мертвого сна?
— Да, хозяин, — принцесса упала перед ним на колени и прижалась губами к его руке. — Я так скучала, позволишь мне побыть этот день с тобой?
Дита с трудом сдерживала слезы счастья рядом с господином. Как бы она не сердилась на него, за то, что Бруджа оставил девушку в Милане. Как бы не хотела показать это недовольство, Узы крови заставляли ее забывать обо всем и любить его безгранично, желать его и прощать все что угодно.
— Мне очень жаль, дорогая, у меня много дел. Я должен закончить эти письма сегодня. — Он обвел рукой кипу бумаг на столе.
— Я бы помогла тебе…
— Это не слишком хорошая идея. Боюсь, такие знания, будут вредны твоей головке, — он улыбнулся и потянул ее к себе, желая укусить, но девушка отстранилась, сделав обижено личико.
— Ты не доверяешь мне? Ты знаешь, что я могу! Я помогала тебе и не раз! — Дита чувствовала, как наполняется гневом, но сердиться на господина все равно не могла.
— Как-нибудь в другой раз. — Джетт же нисколько не удивился ее строптивости. — Покорми меня красотка. И прекрати сердиться, милая,
— Я не сержусь, — девушка покорно опустила голову.
Джетт прокусил ее, и жадно глотая, быстро насытился.
— Мне тяжело поддерживать себя днем, иначе непременно провел бы с тобой пару часов в постели.
Услышав это, девушка радостно вспыхнула.
— Когда-нибудь мы будем жить вместе. Снова. И ты будешь радовать меня своим телом каждую ночь. — Джетт гладил ее пушистые локоны.
— Да, хозяин я буду счастлива. — Дита забыла обо всем, что хотела ему сказать. Все, что тревожило девушку, исчезло в один миг, смылось теплым взглядом господина и потеряло смысл. Но, несмотря на горячую любовь, что наполняло ее сердце, Дита четко осознавала, что это всего лишь его кровь. Ее связывали Узы, а не настоящие чувства.
— Но сейчас, ступай.
— Я принесла вам свежие письма от гулей Палача! — Вспомнила она, доставая один смятый листок.
— Ты снова встречаешься с этим мальчишкой? — В его голосе послышалось глубокое призрение.
— Как пожелаешь Джетт. Если он тебе не угоден, я оставлю Бэна, — Дита смиренно поклонилась.
Джетт не ответил, а раскрыл листок и стал быстро читать сообщение, что принесла девушка.
— Вот это новости… — задумчиво произнес он, — кажется, Бэн будет для тебя полезной пассией. Прибереги его. Скорее всего, он сменит хозяина. Или отправиться в ад.
Джетт усмехнулся и Дита встревожено сжалась. Она мало понимала в политике и ничего особенного не увидела в послании, что принесла. Но Джетт, похоже, знал больше. И новость, что Бэн может погибнуть, совсем не обрадовала принцессу.
***
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 25 ноября 1812 год. День.). Вторник. (Ларс)
Ларс стоял у двери Диты, его гнев все нарастал, а принцесса все не просыпалась. Он ждал ее уже несколько часов, и понимал, что очень скоро тут появиться Бэн, а пересекаться с ним ему совершенно не хотелось. Не выдержав нервного напряжения, он пошел выпрашивать ключ у одной из работниц бара. Его умения уговаривать девушек сделали свое дело, и уже через пять минут он получил ключ от комнаты Диты.
Она действительно спала, раскинувшись обнаженной на узенькой лежанке в ее крохотной комнате. Он несколько раз хлопнул дверью и громко откашлялся. Только после этого она проснулась. Вздрогнула и медленно поднялась, не глядя в его сторону, все еще в полудреме.
«Интересно, она так же встречает Бэна?» — Ларс был поражен ее беззаботностью, большинство гулей всегда были на стороже, просыпались от малейшего шороха. Эта же спала как убитая.
Подняв, наконец, на него взгляд, она сразу прижала ноги к груди, и накинула на себя одеяло, прячась под ним.
— Что ты тут делаешь? — Ее голос выдавал ее безумный страх, она не ожидала его тут увидеть.
Ларс одним шагом пресек ее комнату и оказался рядом с ней.
— Надо поговорить!
— Тебе лучше уйти, сейчас придет Бэн, он гарантировал мою сохранность!
— Успокойся, мне нужно лишь поговорить, — он откашлялся, слова мешались в голове и он не мог придумать, как лучше начать.
Дита все еще продолжала кутаться в одеяло, отползая от него к дальней стене.
— Дмитрий чувствует себя на много лучше, и он хотел бы встретиться, пообщаться.
— Ну, ты сам поругался с Петром, сам теперь с ним договаривайся, — Дита надула губы и отвернулась. После последней встречи с Дмитрием, Ларс пришел в капеллу и устроил настоящую истерику, обвиняя Диту во всех смертных грехах. Петр лишь посмеялся, и предложил Дмитрию зашить ей рот, если уж Носферату так мешает ее язык.
— С Петром я уже поговорил.
Ларсу пришлось сильно извиняться перед старым Тремером за свое поведение, но Петр быстро с ним договорился, так как после возращения Диты в Берлин сам Карл Шрект благоволил Дмитрию.
— Хозяин изменил условия, и теперь ты будешь жить в его доме две ночи, в субботу и воскресенье. И оставаться там на день. Но Дмитрий не об этом просил с тобой поговорить. — Слово «просил» у гуля вышло каким-то сдавленным.
Дита слегка обомлела от таких новостей. То, что Дмитрий на нее больше не сердился, очень ее радовало. Но с другой стороны, она никак не ожидала оказаться в Кёпенике запертой на тридцать шесть часов.
— Он хотел, чтоб ты позволила говорить с тобой, — продолжил Ларс, — говорить мысленно, — он показал пальцем на ее голову, словно поясняя, где мысли должны быть.
— Нет! — Девушка не могла избавиться от уверенности, что вампиры ищут в ее голове только тайны. Именно этим занимался Петр, именно этого хотел Вильгельм и Эрих.
— Прошу, очень прошу, — Ларс встал перед ней на колено и низко опустил голову, явно перебарывая свою гордость, — это для него очень важно!
— Я не могу!
— Не будь упрямой, девчонка! — В его голосе появилась озлобленность.
Дита с трудом дышала, борясь со своими страхами и желанием услышать Дмитрия.
— Он будет лишь говорить с тобой! Ему не нужны твои глупые мысли, это огромное одолжение, почему ты сопротивляешься? — Ларс все еще сидел перед ней на коленях, но уже порядочно разозлился, и его слова были похожи на плевки.
— Я позволю ему, — Дита нервно сглотнула. Не слова Ларса возымели на нее эффект. Ее раздирало любопытство, что хочет сказать ей Дмитрий.
Ларс с облегчением вздохнул, поднялся. Но не отошел, а опершись руками на кровать, заглянул ей в глаза
— Только не болтай лишнего, никто не должен об этом знать!
— Я не скажу.
Дита никогда не врала Джетту, если тот спрашивал. Но если он не спрашивал, то и говорить было не обязательно. Тем более с тех пор как она вернулась из Милана, к любимому господину она относилась совсем не так как раньше. Остальным вампирам она ответов не давала. И уже давно славилась умением хранить чужие тайны.
Ларс, наконец, отодвинулся от нее, вставая к дальней стене ее крохотной комнаты. Оглядев ее скромное жилище, старое одеяло и ее сжатую фигуру он усмехнулся и сменил тему.
— Ты не боишься так крепко спать. Одной, без охраны и одежды?
— Теперь я под протекцией Бэна, запомни и другим передай! — Испуганно выкрикнула она. Но потом опустила взгляд и печально добавила: — И все кто хотел, наигрались за последние полгода.
— Я – нет, — мужчина хохотнул, а Дита прижала одеяло к себе сильнее, — ты хоть и претворялась мертвой, мне любого твоего тела хватало, чтобы избавляться от созданных Дмитрием желаний. Думаешь, для меня что-то могло измениться? Но не боись, пока Дмитрия нет со мной, — он постучал пальцем по виску, — ты для меня совершенно не привлекательна. Но для других… — он покачал головой.
— Есть большая разница в том, чем ты была и чем стала. — Ларс, с хищной усмешкой, облизал свои губы. — Издеваться над живой, намного приятнее, чем над мертвой. И Анжело указ дал своим головорезам доставать тебя, как и раньше. Так что Кристьян и Ромео от тебя не отстанут!
— И ты? — С ужасом спросила она.
— И я! — Ларс рассмеялся над ее страхом, но быстро умолк и добавил: — я чту законы о покровителе. И пока нарушать их не собираюсь. Но для Кристьяна протекция Бэна – пустое слово. И мальчишка никогда не пойдет против гуля Принца, тем более ради тебя.
— И что мне делать? — В голосе Диты было нескончаемое отчаянье.
— Да я послежу, чтобы не убил, — спокойно ответил Ларс.
— Не надо мне таких одолжений. Тебе и самому нравилось прикладываться!
— Я своего шанса не упущу, — он снова хищно улыбнулся.
Дита встретилась с ним взглядом, и на мгновение ей показалось, что через Ларса на нее смотрит сам Варан.
— Ты большое влияние на Анжело имеешь, попроси, чтобы меня не трогали. И я буду стараться для Дмитрия как ни для кого. Я клянусь. — Попыталась уцепиться за его связи Дита.
— Дмитрий и так получает все, в чем нуждается. Твоя помощь ему ни к чему. — Ларс сложил руки на груди, показывая свое превосходство. — Дмитрий желает лишь твоей сохранности, и я буду следить, чтобы Кристьян насладился и не переусердствовал. Мне спорить с ним тоже не охота. Можешь лишь надеяться, что его убьет Принц. Но пока Густав доволен своим секретарем. И я думаю это продлиться еще очень долго. Я сам подбирал Кристьяна для этой работы. А я плохих слуг не выбираю.
— Уходи, Ларс. — Дита, не желая его более слушать, показательно уставилась в одну точку на стене.
— И Кристьян во многом со мною схож. Ему нравиться то же что и мне. Он любит пытки, не столь еще в них хорош, но я знаю, как его обучить, так чтобы Густав никогда не разочаровался в подарке моего господина. — Ларс даже не пытался покинуть комнату и продолжал говорить, действуя Дите на нервы. — А ты отличный тренировочный станок. Раньше было скучновато. А теперь… — он закатил глаза. — И дело не только в твоем физическом состоянии. Хотя я все еще помню, на что ты была похожа, там, в Милане. Не возбуждающее зрелище.
При воспоминаниях о Милане Дита опустила голову и закрыла глаза и уши. Ей не хотелось ничего об этом слышать.
— Это правда, что Бэн стер тебе воспоминания? — Внезапно поинтересовался гуль.
— Частично…
— А что на счет Вадуца? Ты помнишь, что было там? — Это его беспокоило
— Нет. Не уверена. — Она вопросительно взглянула на него. — А что там было?
За его спиной скрипнула дверь, и в комнату заглянул Бэн. Увидев Ларса, его взгляд стал суровым.
— Мы говорим, подожди снаружи, — сказал Ларс тоном, не требующим возражения.
Бэн перевел взгляд на Диту, и вышел, лишь когда она кивнула.
— Там в гостинице ты просила, чтоб я... починил тебя, — Ларс продолжил, когда Бэн вышел. — Ты помнишь это?
Девушка кивнула.
— Ты … тогда и пропала. Когда мы тебя только вытащили, ты и говорила и рада была, а потом – пропала.
— К чему ты это говоришь? — Дита все еще не могла его понять.
— Ты сама просила это сделать, я лишь пытался помочь, — было очевидно, что он оправдывается.
— Винишь себя в том, что случилось?
— Нет, ты чего! — Ларс искусственно рассмеялся и внезапно попытался уйти, отворачиваясь от девушки и хватаясь за ручку двери.
— Это в любом случае бы случилось. То, что делали со мной в Милане... это не только физические пытки. Не хочу об этом думать, но вы забрали из подвалов лишь тело. В первое мгновение я пыталась жить, появился Дмитрий и вселил в меня слишком много надежд. Но находясь рядом с вампирами, надеется не на что. Не велика разница в Берлине я или в Милане. Я всего лишь вещь, для игр, развлечений и еды.
Ее слова задержали его, и он замер, слушая ее признание.
— Спасибо, что не оставил меня там, что помог восстановиться, это много значит для меня.
— Не говори ерунды! Дура, я делал это лишь для хозяина, — он вышел, хлопнув дверью.
Бэн проводил его взглядом и, поднявшись со стола за которым ждал, когда он покинет комнату, спустился в каморку Диты. Она уже спешно одевалась и, вздрогнув, быстро повернулась, услышав за спиной шаги
— Выглядишь напугано, — сказал Бэн, прищуриваясь, стараясь понять, что ее беспокоит.
— Угу, — она кивнула и, отвернувшись, продолжила затягивать шнуровку на платье.
Бэн подождал еще немного, но она так и не продолжила разговор. Он бы хотел знать, о чем они говорили с Ларсом, но предпочитал ее не расспрашивать. У чужих гулей чужие секреты. И знать все – опасно для жизни. А если ей потребуется помощь, он был уверен, что Дита обратиться к нему в любом случае.
Ларса на выходе, у конюшен, перехватил Анжело. Гуль Сенешаля видел, как блондин выходил из комнаты девушки, и как после, туда зашел Бэн.
— Эй, Ларс, дружище, — Анжело окликнул товарища, но когда Ларс к нему повернулся, с горящими глазами, как у бешеного пса, Анжело передумал с ним общаться.
— Привет, друг, — увидев, кто к нему обращается, взгляд Ларса сменился, — хотел о чем-то поговорить?
— Да, не существенно, — Анжело все еще осторожничал, — видел, что ты к Дите заходил.
— Заходил, — прищурившись, он смотрел на собеседника с высоты своего роста, — приятно провел время.
— Я вам, конечно, добро дал, но не на глазах же у Бэна.
Ларс в голос засмеялся.
— Что мне мальчишка?
— Мне открытая война не нужна, и так с ними вечная проблема.
— Завидуешь? — Анжело на слова Ларса лишь усмехнулся, — не ты ли прилюдно просил ее в свое пользование?
— Лишь чтобы Бэна унизить! — Анжело не хотел вспоминать последний спор с Бэном.
— Не трусь! Думаешь, мне хоть одна девица отказать может? Она сама на меня залезла! А Бэн может в сторонке постоять. Да и про план наш не забывай! — Похлопав его по плечу, Ларс пошел от капеллы прочь.
Разговоры о Бэне и девчонке его задевали, скрывшись в темноте ночи, Ларс сразу помрачнел. Дмитрия привлекала кровь девушки, и Ларс жалел, что не может насытиться ей, так же как и господин. Заменять эту жажду на соитие помогало ненадолго. Да и коитус с девчонкой не доставлял ему никакого удовольствия, она была тощая, плоскогрудая, слишком молодая. Девушка не хотела его, отталкивала, и Ларс понимал, что просто избавляется от навязчивых идей хозяина. Это лишь механический акт, помогавший сохранять рассудок. Но теперь, когда Дита снова обрела самосознание, Ларс не рискнет использовать её, как и раньше. И он не был уверен, что именно его останавливает, симпатия хозяина или старые законы Анжело о «покровители». Он много лет приучал себя не брать «чужого» и не охотиться на девиц из общественного стада, на которых уже положил глаз кто-то другой. И теперь Ларс не собирался нарушать эти правила. Кроме того Дмитрий заметив в его мыслях нападение на девушку выразил некое недовольство, возможно хозяину не понравиться поползновения гуля на его любимую еду. Ларс не хотел бы расстроить господина. Но без тела Диты, мысли, что вселял в него Дмитрий, будут давить на него. И ему следовало или уговорить принцессу на соития, или смириться, что она не доступна и заменить ее кем-то другим. А понимание того, что Дита спит с Бэном вызывало в нем агрессию к слуге Палача и нездоровую ревность.
Отбросив мысли о девушке, он поспешил обрадовать хозяина, что добился того, чего тот просил.
***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. Ноябрь 1812 год.)
