сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 197 страниц)
Ангелина поняла, что они пришли, когда Катерина остановилась перед небольшим столом, за которым сидел крупный рыжий мужчина с пушистой, начесанной бородой.
— Анжело на месте? — Спросила Катерина, отрывая его от книги.
Мужчина тут же вскочил и вытянулся по струнке.
— Да, госпожа, проходите, он ждет вас! — Выпалил он.
— Я спешу. Это, — она указала на Ангелину, — моя слуга, Ангелина, проинструктируйте.
После этого качнула головой и... исчезла. Ангелина с открытым ртом уставилась на то место, где только что стояла женщина. Потом замахала рукой над этим местом, как будто пыталась рассеять иллюзию. Рыжий больно ударил ее по руке:
— Это неприлично! — Прошипел мужчина на нее, и, быстро направившись по ступенькам в соседнюю комнату, поманил девушку за собой. Ангелина поспешила за рыжим, вдруг поняв, на сколько нелепо смотрится в этом месте. Она все еще была очень грязной, покрытая пылью, липким элем и кровью. На ней был безразмерный большой солдатский камзол с высоким воротником, который натирал ей подбородок и длинные штаны, неаккуратно заткнутые за женские сапожки, покрытые густым слоем земли и грязи. Вдова заметила, как оставляет черные комки за собой и ей стало неудобно и стыдно. Мужчина проводил девушку в залу, где на чистом белом ковре, в окружении дорогой мебели и картин сидел мужчина лет тридцати, красивый, высокий, в дорогом платье и парике. На руках были перчатки, которыми он листал газету, чтобы не испачкать типографской краской руки. Рыжий прошел в середину комнаты, а Ангелина остановилась у двери не в силах позволить себе пачкать ковер. Незнакомец внимательно и оценивающе осматривал ее.
— Ангелина, — сказал рыжий, — рабыня Катерины Кормфилд.
При слове «рабыня» внутри нее все закипело, но заметив как изменилось лицо незнакомца с брезгливо презрительного на уважительно испуганное девушка промолчала.
— Молодая, не опытная. Новичок, — проговорил он. — Меня зовут Анжело, и считай, что я тут за главного. У меня есть около часа, чтобы объяснить тебе все необходимые правила, и я надеюсь, мне не придется их повторять. — Ангелина закивала, — во-первых: это место – Элизиум, сюда, в таком виде более не приходи. Во-вторых: ты – раб Вентру, не ходи в таком виде вообще!
Что значит «Вентру» Ангелина не знала, и побоялась спросить.
— Самое главное, что должна ты усвоить, ты всегда должна подчиняться мне, если это не противоречит указанием твоего господина. Следующий за мной - это Ромео, его ты тоже должна слушаться. Так же все указания от Вентру должны выполняться незамедлительно. И конечно, приказы Густава не может оспорить даже твой Хозяин.
— Густава? — Переспросила девушка.
— Да, Густав, наш Принц... Принц города, — повторил Анжело, видя недоумение на ее лице.
— Принц всех демонов? — Переспросила Ангелина.
Анжело и рыжий засмеялись. Рыжий схватился за живот, и опустился на одно из кресел, сотрясаясь всем телом. Анжело утонченно прикрывая рот, тоже смеялся, хотя и старался это скрыть.
— Ты что, ничего не знаешь? Совсем? Катерина просто... кхем, — он откашлялся и, перестав смеяться, поднялся. — У меня нет времени, тратится на тебя, девчонка, если ты не знаешь основ, то тебе не ко мне! — Он развернулся и направился к выходу к противоположней стене.
Ангелина была подавленна. Она не знала, в чем ошиблась, девушка вообще ничего не знала, и не понимала, но презрительное высказывание Анжело по поводу Катерины, она не могла оставить без внимания. Забыв про ковер, про грязную обувь Ангелина бросилась за ним.
— Пожалуйста, научите меня, расскажите мне все, вам не придется повторять или рассказывать мне дважды. — Она встала перед ним на колени и схватила мужчину за подол камзола, — Уверена, только вы сможете научить меня, умоляю, клянусь, я смогу отплатить вам той же монетой.
Анжело посмотрела на нее свысока, слегка расправил плечи и приподнял подбородок. Он понял, что в кое-чем сможет обставить Бэна.
— Ну что ж. Я давно этого не делал, и будет забавно смотреть на тебя, когда ты услышишь все в первый раз. Пойдем, я расскажу тебе все с самого начала...
Домой Ангелина добиралась сама, уже после рассвета. В дверях казармы, где девушка провела последние три дня, с ней столкнулся какой-то солдатик, и она, опустив голову пониже, прошмыгнула в свою комнату. К счастью дверь была не заперта, и Ангелина радостно проникнув туда, сразу кинулась к столу. У Бэна в столе лежало много бумаги, но девушка знала ей цену, поэтому выбрала лист потоньше и поменьше, и аккуратно выводя каждую букву, стала записывать. Все, что успела запомнить. Несколько часов Ангелина потратила на пару предложений, и, закончив свою мысль, пересмотрев написанное, девушка поняла, что почти ничего не записала, и все самые важные моменты, о которых говорил ей Анжело, уже потерялись в глубинах ее памяти. В отчаянье она попыталась записать имена, но закончив выводить первое, уже забыла, как точно звучит второе, Ангелина расплакалась. Такой ее застал Бэн. Он вошел в дверь, запер замок и плюхнулся на кровать. Ангелина судорожно попыталась стереть слезы, чтобы юноша не заметил ее слабости, но он заметил. И вновь, то выражение лица, что увидела Ангелина, когда первый раз расплакалась перед ним. Безнадежное сочувствие и бессилие. При виде женских слез в Бэне просыпался материнский инстинкт. Юноша устало поднялся и заглянул в ее записи.
— Была у Анжело? — Участливо спросил Бэн.
— Да, он говорил со мной шесть часов подряд, а я почти ничего не запомнила, — Ангелина снова всхлипнула.
— Прости, — Бэн обнял ее, прижимая голову к своей груди, — это я должен был объяснять тебе все и учить.
Он достал чистый лист и ровными аккуратными буквами стал выводить имена.
— Прочитать сможешь?
— Да, — она с удовольствием смотрела на ровный подчерк.
— Забегался в последние дни, — юноша говорил, не переставая писать, — двое тореадорчиков заявилось в город, устроившись, как будто их приглашали. Впрочем, ты еще не знаешь, кто такие Тореадоры, я расскажу. Так Катерина взяла одного в забегаловке, при дюжине живых свидетелей. Пришлось посуетиться пару дней, ненавязчиво объясняя незнакомцам, что их собутыльника арестовали. А еще их безумные гули решили высвободить тела штурмом. Если б Густав узнал, было бы много неприятностей. Хорошо, успел перехватить их вовремя и похоронить в ближайшей канаве. Вот, — Бэн протянул ей лист, — все двадцать восемь. Тебе придется выучить их имена, внешний вид, сферы деятельности и известные места жительства. Если ты когда-либо ошибешься, это будет стоить тебе жизни, а может и не только тебе. Главное, знай, Катерина тут, намного выше, чем Анжело и вся его свора стервятников, чтобы он тебе не приказал, ты можешь забыть, потому что дела Катерины на порядок важнее.
Ангелина благодарно посмотрела на него.
— Спасибо, — прошептала она, вытирая слезы. — Спасибо тебе, большое.
— Благодари не меня. Твоя вечная благодарность должна быть адресована только Катерине.
Последующие несколько недель Ангелина тенью скиталась за Бэном, позволяя ему указывать, как и что делать. Юноша был силен, верток и пластичен и Ангелина быстро наполнилась восхищением к своему новому учителю. Гуль был хорош собой и выше ее на пару дюймов, это тоже добавило ему баллов, ведь Ангелина привыкла к своему нестандартном росту и часто чувствовала себя великаншей среди невысокого Европейского населения. Рядом с Бэном к ней вернулась уверенность в себе и твердость духа. Она с восхищением следовала за учителем, запоминая каждое его движение и учась каждому его слову. Девушка познала силу крови, безумия и голода. Познакомилась с множеством обитателей ночного, темного мира. Спустя пару недель она позволила Бэну остричь ее волосы почти под корень, оставив на голове мальчишеский ежик. Бэн заботливо сшил для нее бандаж на грудь, и она официально была вписана в полицейский состав под именем Анжин Милсон.
Катрина пока не брала молодого гуля с собой, и хотя Ангелина завидовала Бэну, лишь немного ознакомившись с его способностями и обязанностями, девушка поняла, что сама пока не готова. Сразу после рассвета они с Бэном делали обход, юноша рассказывал, как и где искать незваных гостей, и что с ними делать. Показал все скрытые ходы города, и некоторые из тех, что прятались под ними. Как поняла Ангелина, огромная сеть старых и новых тайных проходов опутывают Берлин и его окрестности, и даже самые мудрые и старые из вампиров не знакомы с ними полностью. Несколько раз они натыкались на местного Малкавиана, Трисли, который ночевал на окраинах города, в тех самых заброшенных домах, который использовали и оппозиция – некая секта Саббата. Всех сородичей города ей не довелось увидеть, и как сказал Бэн, некоторых она может не увидеть еще много лет, но юноша четко описал внешность каждого, объяснив, что им, как помощникам убийцы Принца необходимо знать каждого. Ведь любое незнакомое лицо может оказаться врагом. Немного Бэн рассказал ей и о возможностях, которые когда-либо будут девушке доступны: лучше видеть и слышать, сверхъестественная сила и скорость, а так же возможность отличать простого смертного от гуля, то есть такого же раба Каинита, как и она сама, или от вампира. Больше всего времени Бэн потратил, объясняя ей этикет и отношения. Весь мир этих ночных существ строился на взаимном обмане, вежливой лжи, выдуманном уважении друг к другу. И страхе. ДА, они все боялись. Старшие – младших, слабые – сильных, властные – амбициозных.
Несколько раз Анжело вызывал ее, требуя выполнить некоторые небольшие поручения. Ангелина исправно бралась за них, чувствуя себя обязанной за то, что он потратил на нее столько часов своего времени. Но потом с ней явился Бэн, мужчины оба удалились в отдельную комнату, вышел же Бэн один, и Ангелину более не беспокоили другие гули.
Через три недели Катерина, сообщила, что теперь Ангелина может познакомиться с Принцем. Выстирав и выгладив свой костюм, начистив ботинки с пришитым куском кожи на подошву, Ангелина в сопровождении Бэна прибыла в знакомый Королевский дворец. Пройдя через все лабиринты комнат, девушка зашла в отдаленную залу, где на тяжелом троне восседал пожилой мужчина, в дорогом, но не слишком фиглярском костюме. Ангелина остановилась в дверях, подождав, когда он подзовет ее к себе. Пройдя в центр залы, девушка уважительно поклонилась, склонив голову и плечи.
— Представься, — произнес мужчина сухим и тяжелым голосом.
— Меня зовут Ангелина Милсон, — отчетливо произнесла она, — рабыня Катерины Кормфилд.
Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 10. Вечные оковы
[1] Джон Байрон — британский вице-адмирал. Дед знаменитого британского поэта лорда Джорджа Байрона. В 1765 году он посетил и объявил Фолклендские острова территорией Великобритании по праву первооткрывателя.
[2] Остров Сондерс находиться на восточной оконечности архипелага Фолклендские острова. Находящуюся на Сондерсе бухту капитан Байрон назвал Порт-Эгмонт
[3] Была образована на основе существовавшей с 1644 года регулярной армии Бранденбурга-Пруссии.
[4] Пруссия не вела войн с 1779 по 1792
[5] Теоретически служба в армии была пожизненной вплоть до непригодного к службе качества.
[6] Hackescher Markt ("Рынок в Хаке", названный в честь Ганс Кристоф Фридрих Граф фон Хаке) представляет собой сквер в центральной части Митте, Берлина, расположен в восточном конце Ораниенбургерштрассе. Рыночная площадь была выложена примерно в 1750году.
========== Глава 2. Испанская Принцесса. Часть 01. Испанская Инфанта ==========
Беты (редакторы): Parenek
(Мадрид, 9 января 1779 года)
Это была самая обычная мокрая и не снежная зима. Испания, полная сил и уверенности в своих колониях и победах в больших и малых войнах встречала рождение новой испанской принцессы Марии-Амалии Бурбон[1] скромными фейерверками.
Третья дочь испанского короля Карла IV[2] и его жены испанской королевы Марии-Луизы Пармской[3] была здоровым и крепким ребенком и через пару месяцев ее передали на воспитание гувернанткам. Последующие пять лет прошли для нее незаметно и спокойно, как и у всех детей короля. После, девочка вернулась в королевский дворец в Мадрид, где продолжила обучение языкам и танцам со своими старшими сестрами Карлотой Жоакиной Бурбон[4] и Марией-Изабеллой Бурбон [5]. Так заурядно началась история испанской инфанты.
***
(Севилья[6], выездная королевская резиденция[7]. Июнь 1792 года)
Амалия сбежала с занятий по вокалу. Ее французская учительница утомляла сольфеджио, а девочка была уверена, что поет хорошо и без этого. Ее голосок отмечал обучающий принцесс капельмейстер, и ей позволяли развлекать своим пением близких гостей короля. Но, как утверждали гувернантки, это не давало ей права покидать занятия.
За проступок Амалия была наказана и пропустила семейный ужин, на который прибыла и старшая сестра Карлота с мужем Жуаном, а также представлялся жених младшей сестрицы Марии-Луизы[8] - Людовик I. Это было лишь первое представление маленькой невесты, так как девочке только исполнилось десять лет. Людовик был старше ее в два раза, в Севилью приехал учиться, и приходился сыном родному брату Карла IV. Пока королевская семья проводила лето в более прохладной выездной резиденции, у них была возможность познакомить будущих супругов. Изначально Карл надеялся выдать за Людовика Амалию, но юноша предпочел Луизу.
Посмотрев за банкетом через широкие окна, Амалия поплакала над несправедливостью своих нянечек и отправилась гулять по королевскому саду, в надежде встретить кого-либо из прислуги, чтобы заставить поиграть. Солнце уже село и в саду было темно, но от дворца шел яркий свет, который освещал дорожки и королевский фонтан. Амалия не спешила уходить далеко, так как боялась темноты, но скучать под окнами и слушать, как смеются гости, ей тоже не хотелось. Какое-то время она кидала камушки в воду, немного посидела на скамеечке, а потом, вооружившись палкой, стала сражаться с контрабандистами, ворующими хлопок пиратами, и жадными торговцами, на которых постоянно жаловался отец. В воображении принцесса всегда побеждала, и вскоре пираты отступили, освободив ее корабль от захватчиков. Расслабившись, девочка направилась к своей скамейке, когда перед ней возник пират во плоти. Он был именно таким, как Амалия их представляла себе, только ноги у него были не деревянные. Перед ней стоял мужчина лет тридцати пяти, семи футов[9] роста, с широкой грудью колесом, с плечами в сажень, руками великана и ступнями, на которые невозможно было подобрать человеческую обувь. Лицо было обтянуто сухой серой кожей, обрамлено длинными поддернутыми сединой волосами, начесанными усами и такой же бородой. На широченном плече у него сидел ярко-зеленый попугай. Кроваво-красный камзол был украшен дорогими тяжелыми пуговицами из золота, рукава, расшитые шелковыми нитками, изображали морское сражение, а на груди трещала пуговицами тонкая рубаха из серебряной нити. Несмотря на дорогое облачение, вся его одежда отдавала морской солью и тиной и на манжетах четко были видны грязные разводы и пятна.
Амалия с трудом смогла охватить взглядом всю его величественную фигуру, но добравшись до чернеющих смеющихся глаз, она закричала от ужаса. Принцесса была уверена, что пират явился, чтобы ее похитить.
От крика девочки лицо мужчины скривилось, попугай нервно захлопал крыльями. Его огромные ручища схватили инфанту за плечи и, встряхнув пару раз, пират улыбнулся белоснежными зубами, словно все они были фарфоровые, и прорычал глубоким басом:
— Твой отец послал меня за тобой, Амалия.
Поняв смысл его слов, девочка успокоилась.
— Я гость твоей матери и не нужно меня так пугаться, — рассмеялся мужчина, потряхивая шнурочками на эполетах и золотыми пуговками.
— Ты настоящий пират?
— Фу, как невежливо. Я капитан торговой флотилии. В моем подчинении находится пять транспортных судов и два корабля третьего ранга. А последние несколько месяцев я работаю в королевской гавани. Пираты уже давно вышли из моды и исчезли. Меня зовут Джетт Калико, и родом я из Массачусетса.
— Простите. Меня зовут Малия-Амалия Бурбон. Я дочь короля Испании Карла IV и Марии-Луизы Пармской.
— Прекрасно, Мария-Амалия. Король ждет вас.
— И мне позволят присоединиться к ужину?
— Ты так шумела тут, что все решили, что проще впустить тебя в дом, чем слушать твои крики под окнами, — рассмеялся Джетт.
