сообщить о нарушении
Текущая страница: 86 (всего у книги 197 страниц)
Бэн отпрыгнул от девушки, как ужаленный, и сделал невинное лицо.
— Оставь её в покое! — приказала Ангелина.
— Что с тобой, я ничего ей не сделаю, — попытался он успокоить напарницу.
— Знаю я, как ты ничего не сделаешь. Если бы Катерина не хотела сохранить меня для своей службы, ты бы и меня убил, — сердито произнесла она.
— Что за глупости! Ангелина, я тебя всегда поддерживал, как мог!
— Ты даже сам этого не замечаешь, старый изверг. Ты спишь с девушкой, а потом её убиваешь. Не смей трогать Диту, она наивна, молода! Она не для тебя!
— Ты мне морали читаешь? Она достаточно взрослая, чтобы самой решать, тебя не кажется?
— Что вы расшумелись, — пробормотала Дита, укладываясь на другой бок. На её правой щеке остался след от плетёной крышки.
— Я отвезу её в капеллу, — строго произнёс Бэн, — Дита, тебе пора ехать, поднимайся!
— Да, да, — проворчала она, в полусне сползая со стула, — сколько времени? Словно неделю не спала…
— Наверное, и не спала, — улыбнулась ей Ангелина, помогая девушке собрать бумаги из журнала и тарелки в котомку. — Ты завтра лучше выспись, у меня всё равно дел выше крыши.
— Я могла бы помочь…
— Нет! — сердито вставил Бэн.
— Нет, так нет, только не кричи, — махнула девушка на него рукой.
— Пойдём, Дита, я отвезу тебя до капеллы, — сказал он нежнее.
— Спасибо! — принцесса радостно ему улыбнулась.
— Помни мои слова! — сказала Бэну на прощание Ангелина.
Комментарий к Глава 4. Продать Джульетту. Часть 08. Астения
[*] Астения (от др.-греч. ἀσθένεια — бессилие) - Астения возникает в результате истощающих заболеваний внутренних органов, инфекций, интоксикаций, эмоциональных, умственных и физических перенапряжений, при неправильно организованном труде, отдыхе, питании, а также при нервных и психических болезнях. Астения, развивающаяся из-за нервного перенапряжения, волнений, трудных, чаще длительных переживаний и конфликтов, называется неврастенией.
========== Глава 4. Продать Джульетту. Часть 09. Ненависть ==========
Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 11 июля 1808 год) Воскресенье.
Катерина связалась с Бэном внезапно. Слуга, уверенный, что госпожа вновь отдыхает с Вильгельмом и не нуждается в нём, тренировался, развивая своё и без того сильно тело. Её мысли почти сбили его с ног и, споткнувшись, юноша замер, внимательно слушая госпожу.
«Каспар требует, чтобы ты подъехал к нему в приёмный зал. Пропала Мила».
«Да, госпожа», — ответил слуга и оглянулся, пытаясь сориентироваться, чтобы быстрее добраться до своей лошади и до указанного места.
«Я присоединюсь к тебе позже. Получи всю возможную информацию, а я узнаю, как тебя найти».
Катерина прервала связь, не позволяя ему спросить, нужна ли ей помощь или чистая одежда, и Бэну пришлось забыть о своей заботе и направиться к Каспару.
Приёмный зал военного манипулятора располагался в крупнейшей гостинице Берлина рядом с Никольской церковью, недалеко от «Либеайма». Добираться туда от границ Моабита по дороге пришлось бы дольше часа, и гуль срезал путь, переплыв реку, что разделяла старый Берлин и Кёльн.
Каспар встретил его не слишком приветливо. Почти час, пока Бэн изучал личные вещи девушки, чтобы отыскать её местоположение, Каспар ругал Шерифа и Палача. Эрих отказался приехать, уверяя, что это не его проблема, Катерина же прислала гуля и даже не удосужилась явиться лично. Для Каспара Мила была очень ценна, он использовал девушку как личную слугу, сопровождающую, и питался ею. Многие знали, как сильно дорожит Вентру красоткой, и что кто-то из его врагов мог легко воспользоваться слабостью Каспара.
Бэн отыскал слабый след Милы на юге Мюгеля и направился туда, надеясь, что девушка ещё жива. Каспар имел большое влияние на войска Берлина, и многие считали дезертирство прусских отрядов виной Вентру. Вампиру уже не раз приходилось сталкиваться с тёмными атакующими и подосланными убийцами. Бэн слышал, что Яснотка очень недовольна властью Каспара и ставит палки ему в колёса, но против нее не было никаких улик, к тому же Носферату умела действовать так, что никто бы никогда не смог ни в чём её обвинить. Благодаря стараниям Катерины и Эриха, Каспар был всё ещё жив, но присматривать за его слугами никто не собирался. Катерину заставили вылезти из постели и помогать братцу лишь Узы. Так бы Палач просто махнула рукой на пропажу смертной.
Бэн неспешно двигался по просёлочной дороге, почти неразъезженной и плохо утоптанной. Это сторона озера была мало обжита, поговаривали, что тут шляются Гару. А у гуля при себе была лишь его верная шпага и пистолет. С огнестрелом можно было противостоять против обычных смертных, но, кроме страшных чудовищ мира тьмы, в лесу встречались не менее чудовищные люди.
Катерина связалась с ним только после четырёх. Бэн уже отыскал небольшое заброшенное поселение из трёх домов, где возможно раньше жили охотники. Теперь же строения пропахли сыростью. Затопленные весенними полноводьями, без ухода дома гнили и покрывались зелёной плесенью. Но, помимо запаха плесени, от них исходил сильнейший аромат свежей крови. Бэну оставалось лишь надеяться, что это не кровь Милы. Ауру рассмотреть ему не удавалось, голосов не было слышно, а Катерина, которая явно не спешила покидать Вильгельма, только уточнила место, где находится Бэн, но не сказала, что гулю можно предпринять и когда её стоит ждать.
Палач явилась вместе с Шерифом в пять утра. Бэн покорно поклонился перед госпожой, хотя до этого времени порядочно на неё злился, сидя в тёмном лесу в полном неведение.
Троица скрылась за небольшим пригорком с выкорчеванным деревом, чьи корни хорошо скрывали их от обзора из дома.
— В доме пятеро вампиров. Точно саббатники, так как двое из них диаболисты, — отчитался слуга. Пока Катерина добиралась до озера, гуль успел сделать несколько небольших вылазок.
— Это по твоей части, Катерина, — сразу заметил Эрих. Он сильно нервничал, так как, в отличие от Палача, спать в земле был неспособен.
— Пятеро, — Катерина задумчиво закатила глаза, словно что-то считая. — Не знаю, справлюсь ли, — она печально взглянула на Эриха, надувая губки. — Если ты мне не поможешь, я могу погибнуть.
Эрих злобно поморщился, отворачиваясь от женщины. Катерина любила поиздеваться над Шерифом, зная, что тот почти не владеет боевыми дисциплинами. Эрих был уверен, что Маскарад лучше защитят способности убеждать и врать.
— Саббатники внесли в дом троих смертных, вероятно для еды, — продолжал докладывать Бэн, — не знаю, что с Милой, я не видел её.
— Я думаю, вы сами справитесь, — сказал Эрих, поднимаясь, но Катерина резко дёрнула его. Прижав палец к губам, она указала на один из домов.
Двери раскрылись, и на пороге появился мужчина. За его спиной горел приглушённый свет, который совсем не был заметён через ставни, что наводило на мысль, будто окна заколочены с внутренней стороны дома. Если дом не пропускает свет наружу, то солнце не проникнет вовнутрь, и саббатники смогут в нём спать.
— Что он делает? — не могла понять Катерина.
— Справляет малую нужду, — ответил Эрих. — Он смертный, это и по ауре видно.
— Я пришла не картинки смотреть, а убивать, — отрезала Палач.
— Ну, тогда вперёд, — усмехнулся Шериф. Женщина поднялась.
— Госпожа, — остановил её Бэн, — я несколько раз обошёл строение. Скорее всего, у него есть потайной выход. А также двое из вампиров засели в том доме, что стоит дальше от нас. Кроме того, я не видел этого смертного раньше, так что, возможно, их больше пяти, а остальные просто притаились.
Катерина на секунду замерла, потом схватила Шерифа за шкирку и потащила за собой.
— Пошли, времени до рассвета мало осталось, а не хочу спать в болоте!
— Катерина! — тихо заворчал Шериф, — дождёмся дня. Твой гуль прикончит их, пока они будут сонные.
— Разве ты не знаешь? Конечно, откуда тебе знать! — Катерина отпустила мужчину и снова присела за корнями. — Саббатники способны действовать днём не хуже, чем ночью. Они все - натренированные бойцы, все умеют убивать, все обучают друг друга искусству боя и различным дисциплинам. Я не хочу потерять своего слугу из-за какой-то девчонки Каспара.
— Убедительно. Сразу захотелось идти внутрь.
— Не дрейфь, Эрих, хоть иногда надо проливать кровь! Иначе твоё сердце остывает, а душа черствеет, — сказала Палач с загадочной улыбкой.
— По тебе заметно, — буркнул Шериф, но за Катериной последовал. Прикрыв всех троих способностью делать себя и других невидимыми, Эрих тихо продвигался в сторону домов. Катерина и Бэн были беззвучны, и Шерифа пугала перспектива вступить в бой с саббатниками, когда рядом с ним двое профессиональных убийц, которые за него точно не вступятся.
Они остановились перед торцовым окном. Катерина прислушалась. Потом, резко оттолкнувшись, она запрыгнула внутрь дома, разбив окно. Эрих был уверен, что Бэн последовал за госпожой, хотя не увидел этого. Весь дом в одно мгновение погрузился во тьму, и Шериф не смог увидеть ничего, даже усилив зрение. Кто-то из Ласомбра погрузил дом в непроглядную темноту, а Катерина, задействовав дисциплину поглощения звуков, лишила возможности ориентироваться даже на слух. Шериф ничего не видел и не слышал, только беспомощно попытался выбраться из чёрной западни. Когда же пелена спала, он в ужасе понял, что окружён тремя незнакомыми вампирами.
Катерина, оказавшись в помещении, быстро осмотрелась. Она использовала ускорение высочайшего уровня и двигалась намного быстрее, чем все остальные. Запомнив расположение всех вампиров в комнате, она шагнула к первому из них. Когда чернота наполнила помещение, она уже убила двоих и двигалась к остальным. Но, приблизившись к тому месту, где должен был находиться ещё один враг, Палач никого не обнаружила и, покружив на месте, направилась к окну, чтобы выбраться из чёрной смоли. Столкнувшись с кем-то, Катерина быстрым движением распорола тело, даже не задумываясь, кто возник на её пути. Темнота спала, и Палач выскользнула в окно, вновь тратя кровь на ускорение и продолжая бой. Замешкавшийся Шериф лишь мешал под ногами. Оттолкнув его, Катерина уложила ещё парочку гулей и последнего выжившего вампира.
— Обыщи другие дома! — приказала Палач Эриху, быстро возвращаясь в первый дом.
В большой комнате Бэн сосредоточился над прахом одного из вампиров. Палач обошла слугу, чтобы не отвлекать его от столь важного занятия и быстро осмотрела дом. В подвале, довольно надёжно запертом, Катерина обнаружила Милу и ещё одну девушку. Вторая была напугана очень сильно, находилась в шоковом состоянии, и при виде вампирши начала кричать. На крики сразу прибежали Бэн и Эрих.
— Это кто? — строго спросила Катерина у гуля Каспара.
— Моя секретарша, она мне нужна, — быстро произнесла Мила, стараясь перекричать перепуганную девицу.
Катерина зажала руками уши и поморщилась. Заметив её недовольство, к девице подбежал Бэн и, прикрыв ей рот, стал тихо что-то нашёптывать.
— Всё? Где ещё вампирчики? Столько крови потрачено на всего парочку кровопийц! — сердилась Палач.
— Вампиров было пятеро, с ними - трое смертных слуг, — сообщила Мила, — пожалуйста, не убивай её, — обратилась она к Бену, заметив, что секретарь уже успокоилась, — Каспар сотрёт ей память, она ничего лишнего не скажет.
— Дай сюда, — опомнилась Катерина, и, бесцеремонно вырвав девушку из рук слуги, вцепилась ей в шею. Мила только вздохнула, не смея перечить вампирше. — Ах, теперь намного лучше, можно и спать, — Катерина рассмеялась сама над собой и повернулась к Миле. — Назад тебя отвезёт Бэн. Каспару передай, что сочтёмся завтра.
— Да, спасибо, — печально ответила девушка.
— Я был уверен, что буду тут лишним, — вздохнул Эрих.
— Ты меня до дома отвезёшь, у тебя красивая карета, — подмигнула Шерифу Палач.
— Знал, что ты меня только ради этого и позвала, — Эрих махнул на женщину рукой и, выбравшись из дома, поплёлся в сторону дороги, где оставил экипаж.
Бэн свою лошадь оставил чуть в стороне среди болот, так как не знал, куда точно направляется. Распрощавшись с хозяйкой, гули двинулись по трущобе, пытаясь в полной темноте не провалиться в какую-либо канаву или не выколоть глаз о торчащие ветки.
Мила держалась неплохо, хотя на ней были бархатные тапочки и очень тонкое платье, которое почти полностью разорвалось. Бэн, заметив, что девушке по лесу идти сложно, взял её на руки.
— Есть идеи, почему они тебя захватили? Я пытался изучить прах, но никакой информации о том, откуда они и зачем пришли не получил, — Бэн аккуратно придерживал ветки, чтобы они не хлестали девушку по лицу.
— Идеи есть. Но они тебе не понравятся.
— Озвучивай. Я взял с собой прах, надеюсь, что Шериф завтра что-нибудь разглядит.
— Это были молодые саббатники. Они ничего не знали, получили инструкции от старших и только их исполняли.
— Жаль, никого не удалось захватить. Катерина разошлась, не успел её остановить, — Бэн замер на небольшой открытой поляне и осмотрелся, пытаясь вспомнить, где осталась его лошадка. Покрутив головой, он тихо посвистел, и со стороны озера ему ответило ржание. Быстро преодолев последние сто метров, юноша вышел на лесную тропку, где и нашлась кобылка.
— Садись, Мила. Я пойду пешком, пока не выберемся из леса, а то Силь ноги может подвернуть, — юноша помог девушке сесть и, взяв животное под уздцы, направился в сторону Берлина.
— Так какие догадки? — вернулся он к старой теме.
— Не догадки. Я слышала, как один из них общался телепатически.
— Чёрт, надо было обследовать на месте, — продолжал Бэн.
— Да, нужно было, — девушка явно говорила с неохотой.
— Извини, что перебил их. Ты так и не сказала, что от тебя хотели и кто.
— Их отправил за мной Роман.
— Что? Он жив?
— Да, и он приедет за мной!
— А почему Саббат? Роман присоединился к этим безумцам?
— Я не знаю, и мне всё равно. Я не хотела говорить это при Катерине, но лучше бы вы оставили меня там. Я не хочу возвращаться к Каспару! Всю свою жизнь я любила Романа и до сих пор люблю. Пусть прошло сто лет, для меня это не важно.
— Ты уверена, что это был Роман?
— Да, более чем. Слышала, как тот вампир к нему обращался, — Мила вздохнула и задумчиво произнесла: — я бы так хотела услышать его голос, я вижу его во сне, словно он рядом, хотя не видела его столетие. Я не могу его забыть, он был моей первой и настоящей любовью.
— Я не слишком сведущ в подобных эмоциях. И у тебя же есть Каспар. Как ты можешь думать о другом?
— Каспар? Каспар! Ненавижу его! — воскликнула Мила в сердцах.
Бэн остановился в изумлении, смотря на девушку.
— Ты связана с ним Узами, ты его гуль!
— И что? При встрече с ним я словно теряю контроль, не могу отвести от него взгляд, чувствую желание, влечения. Понимаю, что он всё в моей жизни, что мне без него не выжить. Но как только он засыпает… — Мила замолчала. — Я ненавижу его до дрожи. Кровь сделала меня зависимой от Каспара, от его вите, однако он слишком занят, увлечён своим бессмертием. Он сделал меня помешанной на любовных ласках, я жажду его внимания, жажду любых чувств. Но он просто меня использует, смотрит на меня и видит красивую игрушку.
— Каспар был добр и внимателен к тебе. Я не понимаю…
— Я всегда любила только Романа, я идеализировала его, он был моей первой любовью, а такое не забывается. А Каспар обманул меня. Сказал, что Роман мёртв, лишил девственности, что хранила я для своего жениха, и женился на мне, пока я была в шоковом состоянии, пытаясь понять, стоит ли мне продолжить жить без любимого. А потом Каспар дал мне своей крови и сделал своей рабой, безвольной скотиной, кормом. Рядом с Каспаром я всё время жду хоть какого-то внимания, хоть одно доброе слово. А слышу от него – подай и принеси. Сделай то и это. Мне хочется угождать ему, чтобы он был мне благодарен, но он обращается со мной как с вещью!
— Мы и есть вещи. Мы должны радоваться, что господа нами довольны.
— Я не хочу такой жизни. Пока хозяин рядом, я не могу и взгляда отвести, но стоит Каспару скрыться за углом, я чувствую сильнейшее раздражение, отвращение и ненависть. Я понимаю, что все чувства к нему вызваны кровью, и мне хочется вырвать эту кровь из себя и избавиться от этой связи. Я чувствую обоготворение, восхищение внутри себя. И ненавижу эти чувства, ненавижу своё влечение к нему. Ненавижу Каспара и мечтаю, что Роман вернётся и убьёт его! А он именно так и сделает. Если Роман присоединился к Саббату, его более ничего не остановит.
— Ты говоришь страшные вещи, Я не могу этого понять.
— Забирайся на лошадь, ускорим шаг. Я хочу вернуться домой, уснуть и, проснувшись, оказаться в объятьях Романа.
— А если он не придёт за тобой?
— Уверена, что придёт. Я чувствую, он где-то рядом, ждёт меня, ищет меня.
— Если Роман стал Саббатником, Катерина его уничтожит!
— Не говори так. Если Роман умрёт, я покончу с собой.
