сообщить о нарушении
Текущая страница: 79 (всего у книги 197 страниц)
— Ладно, Тремер. Ты получишь свои деньги.
— Хорошо, а девушка получит свою комнату.
***
(Берлин, Prenzlauer Tor, военные казармы. 23 июня 1808 года) Среда. (Бэн)
Дита приехала в казармы рано утром, но Ангелине нужно было уйти по делам, и принцесса осталась сидеть в маленькой коморке с дешёвой книжечкой, котору она принесла с собой. Хозяин комнатки позволил ей это при условии, что девушка будет сидеть предельно тихо. Дита послушно молчала, как и попросил её Бэн.
Юноша проснулся по привычному расписанию, ровно в два. Дита всё так же неподвижно листала книжку и лишь изредка подёргивала губами, натыкаясь на весёлые моменты. Бэн стал рассматривать гостью, не спеша подниматься. Дита была очень красивой девушкой. Необычная, идеальная красота привлекала взгляды и мужчин, и женщин. Такие красотки часто встречались в мифах и литературе, описываемые как загадочные девы неземной красоты. И принцесса не могла остаться без внимания, пусть даже дурного.
Бэн мог сравнить Диту лишь с Катериной. Гуль с удивлением отметил схожие линии подбородка и носа, идентичный оттенок волос, губ и даже глаз. У смертной радужки были чуть светлее, но выглядели не менее загадочно, ярко и привлекательно. Юноша бесшумно поднялся, двигаясь как кошка, плавно, тихо, и приблизился к принцессе, продолжая рассматривать её со всех сторон. Дита могла бы сыграть для него Катерину и успокоить его трёхсотлетнюю страсть. Он невольно представил, как было бы здорово сейчас поднять её, прижать к своему телу и, осыпая горячими поцелуями, называть Катериной. Нет! Намного лучше было бы, чтобы девушка сама бросилась к нему на шею и, разрывая на себе одежду, кричала: «Я твоя Катерина, возьми меня скорей!»
Такие фантазии смутили его, но и подтолкнули к действиям. Всё так же оставаясь для неё незаметным, он нагнулся к её плечу и осторожно поцеловал гладкую бархатистую кожу. Именно такая была и у Катерины.
Девушка вскочила с диким воплем и уставилась на Бэна. Она напугалась таким внезапным прикосновением и решила, что Бэн сделал это специально.
— Ты чего? — изумлённо произнесла принцесса.
Встретившись с её ошарашенным взглядом, юноша ничего не ответил, а быстро вышел за дверь, переводя дух.
Смущаясь своих прежних мыслей, он потёр виски, пытаясь понять, что с ним происходит. Девушка была младше его в десять раз. В десять раз меньше опыта, знаний, понимания мира. Она как младенец по сравнению с ним. Пустышка, еда для господ, которая очень скоро растает в их властных руках.
Ему сразу захотелось почувствовать себя вампиром, и прекрасная Дита стонала бы в его объятьях, прокусанная клыками.
Бэн рассерженно вздохнул. Весь этот вздор мешал ему сосредотачиваться на работе и делах Катерины. Наверняка магичка использовала на него свои волшебные чары и соблазнила, сводя с ума, однако Бэн был уверен, что справиться с колдовством не составит ему труда. Встряхнул головой и, выгнав из своих фантазий образ инфанты, он спокойно вернулся в комнату.
— Зачем меня пугаешь? — сразу с порога строго спросила Дита. Она так и не села, продолжая стоять у стола, и прижимала к себе свою книжонку.
— Ты бы видела своё лицо! — натянуто улыбнулся Бэн и подошёл к своим вещам, начиная спешно собираться.
Дита лишь фыркнула и, плюхнувшись на стул, продолжила читать.
Девушка была забавной, милой и жизнерадостной. Этот яркий свет в ней привлекал, и Бэн согласился с собой, что Дита могла бы стать хорошей и весёлой компанией для него и Ангелины на пару лет. Дита, как фарфоровая куколка – украшение их скромного одиночества. Такую куколку можно было бы поставить куда-то в уголок и любоваться, слушать её глупости и прятать в ящик, когда она надоедала. А ещё можно было бы сунуть её за пазуху и гулять с ней вместе, внимая её щебету и улыбаясь шебуршанию и звонкому смеху.
— Ангелина задерживается, скорее всего, мне надо помочь ей, — прокомментировал Бэн, не смотря более на девушку.
— Жаль, — вздохнула принцесса, — а можно с тобой поеду её искать?
Бэн хотел сразу ответить «нет», но подумал, что носить куколку за пазухой было бы очень приятно, и согласно кивнул.
— Только не мешайся. И потом, нам надо потренироваться. Поедем к реке, возможно, до вечера.
— Здорово! — воскликнула принцесса, — возьму с собой корзинку: устроим пикник.
— Ага.
Бэн более не обращал на неё внимания. Утянуть с собой её было легко. Теперь следовало придумать, как от неё быстро и эффективно избавляться. Чтобы эта непосредственность и весёлость не раздражала.
Девушка сложила свою книжку в корзину, заложив страницу красивой плетёной закладкой, и, мечтательно блестя глазами, смотрела, как Бэн собирает своё снаряжение. Без оружия он на улицу не выходил, охраняя и себя, и город. И, несмотря на духоту и жару, носил плотный кожаный жилет из толстой дублёной кожи под второй рубашкой, который мог бы защитить от несильных ударов шпаги или скользящей пули.
Уже через десять минут они вышли во двор, солнышко приятно прогревало, но собравшиеся тучки не давали ему обжигать и делали день прохладнее. Девушка разглядывала небо, пока Бэн закреплял котомку на своей лошадке по имени Силь. Забравшись в седло, он помог устроиться рядом и Дите, поскорее трогаясь в путь. Девчонка, закинув голову, продолжала любоваться облаками, бубня что-то о погоде, возможном дождике и о хлебе, что ждал её в корзине. Бэн по-доброму ухмылялся, не мешая ей щебетать и, обхватив за талию, придерживал непоседу. Девушка была такая стройная, что он мог бы обхватить её двумя ладонями, от чего она казалась совсем игрушечной.
Его взгляд упал на глубокое декольте. У Диты грудь была немного больше, чем у Катерины, и Бэну вдруг стало очень любопытно, какой формы её соски и похожи ли они по цвету на грудь госпожи. Появился соблазн бестактно стянуть с неё верхнюю часть платья и полюбоваться, что скрывает юная инфанта под тонкой тканью, но девушка опустила голову и легла к нему на плечо, закрывая приятный обзор.
Ангелину они встретили рядом с почтовым отделением, где женщина накупила сургуча и чистых листов. Бэн одобрительно кивнул её покупкам и объяснил дальнейший план на день. Дита сразу пересела на лошадь Ангелины и теперь трещала ещё громче, подбадриваемая вопросами подруги.
Когда добрались до реки, Бэн уже с радостью оставил девчонку на пригорке, где было солнечно, и увёл Ангелину к берегу. И, хотя Дита утомляла, очень быстро он заскучал, и ему стало не хватать её детского голоска.
Несколько часов Бэн показывал сестре приёмы и техники, необходимые для выживания и борьбы с бессмертными. Ангелина усваивала физические упражнения намного быстрее, чем чтение и письмо, и этим радовала своего учителя. Только силы её прибавлялись медленно, а времени обучать её дисциплинам, что сделали бы её тело крепче и быстрей, у Бэна не было. Впрочем, пока Катерина выделила им свободные минутки, юноша мог рассказать сестре основы и похвастаться своими способностями.
Когда они вернулись на пригорок, Дита дремала, умяв батон хлеба, оставив им лишь крошки. Ангелина подала Бэну его порцию и отложила немного из своей для подруги. Закончив с едой, женщина легла рядышком с принцессой и громко зевнула, показывая свой настрой.
— Согласен. Перерыв, — усмехнулся ей юноша и тоже лёг на траву рядом с Дитой.
Его рука коснулась тонких пальчиков, и девушка сразу обхватила его кисть, сжимая в своей ладони. Это прикосновение встревожило Бэна, и он нервно вздохнул, пытаясь успокоить сердце. Осторожно приподнявшись на локте, чтобы не разъединить их рук, он посмотрел на её личико. Принцесса улыбалась солнышку и крепко сжимала веки, прячась от его лучей. Ему вновь нестерпимо захотелось её поцеловать. Красивая девушка рядом с ним была ангельски хороша и как две капли воды напоминала юною Катерину, какой вампирша была при жизни.
Рядом с ним также поднялась Ангелина.
— Чего разглядываешь? — с недоверием спросила женщина.
— Тебе не кажется, что Дита имеет схожие черты лица с нашей госпожой, — как бы изучая, произнёс Бэн.
Дита хихикнула, а Ангелина рассмеялась и кивнула.
— Есть немного, — согласилась женщина и стала тыкать пальцем в принцессу, — на подбородке такая же ямочка, и носик курносый.
Ангелина щёлкнула подругу и Дита снова захихикала, дёргая кончиком носа, в точности как госпожа. Бэн от изумления открыл рот: он вспомнил, как Катерина дёргала носом, будучи смертной, когда сердилась или хотела что-то от Бэна. Принцесса вытаскивала из него древние воспоминания, заставляя чувствовать то, что он не чувствовал уже много столетий.
Бэн желал её душой и телом.
И это не было спонтанным решением, его плоть рвалась к ней, словно она была магнитом. Но он понятия не имел, что было на сердце у Диты. И ему слишком сильно хотелось, чтобы она испытывала к нему то же самое.
Девушка не была похожа на прежних его подружек. Простые смертные стайками вились вокруг него, считая красавчиком: хватало пары комплиментов, пары часов прогулок в парке или просто чашка горячего шоколада в их пустующей комнате, и девицы сами раздвигали ноги, умоляя Бэна осчастливить их.
Дита же, хоть и вертелась вокруг него, хватая и дёргая за все места, не подавала никаких признаков заинтересованности.
— Только Дита словно жердь, — продолжала Ангелина, и девушка показала ей язык за такие слова, — непомерно длинная.
— А мне нравятся высокие девушки, — шепнул Бэн, снова укладываясь на траву. Рука принцессы обжигала, и юноше ужасно захотелось, чтобы сестрица оставила их наедине. И тогда он бы не упустил своего шанса…
Комментарий к Глава 4. Продать Джульетту. Часть 04. Кровавые игры
[1] хамоватый, наглый или подлый человек
[2] пройдоха, плут, мошенник
[3] франтоватый и легкомысленный молодой человек
[4] Джетт использует это слово не как имя, а в значении слуги.
========== Глава 4. Продать Джульетту. Часть 05. Греховное расположение ==========
Беты (редакторы): Simeon Stefan Batory
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 27 июня 1808 год). Воскресенье (Бэн)
Бэн закончил с погрузкой ящиков, постучал по задней дверце экипажа и вернулся к своей лошади. Грязная работёнка, которую спихивал на него Анжело, выводила из себя. Вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, чем-то подходящем его статусу, он грузил хлам для французских разорителей.
Но против приказа Вильгельма не пойдёшь. По крайней мере, этого не хотела его госпожа, и Бэн не собирался с ней спорить. Оставив западные ворота, он направился в Шарлоттенбург. Госпожа уже которую ночь проводила у Вильгельма: выходила в город лишь на пару часов и снова возвращалась к любовнику. Конечно, хорошо, когда в городе спокойно, а Палачу нечем заняться, но Бэна больше тревожило то, что, увлечённая Сенешалем, Катерина забывала про своих слуг. И от безделья мужчина сходил с ума. Он уже переделал сотни раз все последние поручения Палача, сам занимался обходом границ и отслеживал возможных нарушителей, однако, когда проблем нет, их даже придумать тяжело.
Пришлось приклонить колено перед Анжело, чтобы тот его чем-то занял. Указаний по специфике Бэна у него, конечно же, не было.
Сенешаль в основном занимался тонкой политикой и финансовыми вложениями. По плану Вильгельма Берлин очень скоро расширит свои границы. Осталось лишь дождаться изгнания французов. С другой стороны, Вильгельм прекрасно видел, что, несмотря на то, что тореадорский прихвостень вывозил из города всё самое ценное, Наполеон и вкладывал не мало. Появились профсоюзы, открылся первый университет, и даже стала выпускаться первая газета, к которой сразу пристроила свои нежные белые ручки Мария.
За полчаса Бэн достиг дворца Шарлоттенбурга. Главные ворота оказались широко раскрыты, потому что в основном здании вновь шло какое-то веселье. Курфюрст тратил деньги на праздники, вместо того, чтобы откупиться от французов. Впрочем, кажется, и тех, и других устраивало такое положение.
Было чуть больше десяти, а значит, его госпожа ещё спала, но до её пробуждения он мог бы позаботиться о её виде, проверить одежду и омыть тело. Добравшись до западного крыла, где Вильгельм обустроил себе безопасное убежище, Бэн беспрепятственно вошёл в здание и, отворив несколько потайных дверей, оказался в укрытых комнатах вампиров. Катерина предпочитала спать в большой спальне на первом этаже, или же спускаться в подвалы, где были отстроены настоящие вампирские склепы со множеством уровней безопасности.
Первым делом гуль направился в спальни, но на входе его остановил Тило.
— Господин просил никого не впускать, — властно сказал он, выставляя перед Бэном руку.
— Я к своей госпоже. Она там? — спросил Бэн, игнорируя его жест.
— Господин приказал никого не впускать, — повторил Тило, уже неуверенно.
— Я должен увидеть Палача! — ещё настойчивее сказал Бэн и, легко отстранив гуля Сенешаля, открыл дверь.
Тило, конечно, попытался его остановить, но Бэн этого даже не заметил.
— В чём дело? — разъяренно спросил Вильгельм, когда юноша ворвался в спальню. Постель оказалась полна крови, а два вампира на ней придавались любовным ласкам.
— Прошу прощения, — Бэн слегка склонил голову, — я пришёл к госпоже.
Катерина тихо хихикнула, а вскочивший с постели Вильгельм с силой вытолкал гуля из покоев.
— Я же сказал: никого не впускать! — гаркнул вампир на несчастного слугу и захлопнул двери.
Бэн яростно сжимал кулаки, пытаясь успокоиться. Вильгельм даже не дал ему поговорить с госпожой! Ничего, он подождёт. Сложив руки на груди, борясь с желанием вновь вбежать в спальни, Бэн прислонился к стене напротив дверей.
Катерина осторожно коснулась его мыслей и приятным шёпотом произнесла:
«На сегодня ты свободен, можешь выспаться».
«Да, госпожа, но я буду рядом, если понадоблюсь».
«Нет! Уходи. И в ближайшие несколько дней не беспокой меня», — произнесла она более строго.
Бэн не посмел возразить. Почувствовав лишь ещё большее раздражение из-за Сенешаля, который лишал его Катерины, он подчинился и покинул Шарлоттенбург. Ещё одна ночь безделья. Гуль неспешно выехал за черту городка, размышляя, чем бы себя занять полезным, чтобы Катерина была довольна. Юноша сделал быстрый объезд границ Шарлоттенбурга и проехал по нескольким улицам старого Берлина и Кёльна. Город спал мертвецким сном, лишь постовые бродили по пустым улицам. Помаявшись ещё немного, он решил поехать в Тремерскую капеллу, в надежде, что встретиться с Анжело, и тот предложит ему более приятное занятие.
Вокруг вампирского заведения толпилось немало французских пижонов. В выходной их всегда было много, но сегодняшний летняя ночь согнала всех в самое знаменитое питейное заведение. Очевидно, в трактире места свободного не было.
Заглянув вовнутрь, Бэн понял, что не ошибся. Несмотря на позднюю ночь, трактир кипел жизнью. Стол Анжело тоже был забит под завязку. Впрочем, один маленький столик оказался свободен, и Бэн, усмехнувшись, поспешил к нему.
За столиком сидела Дита, и, стоило ему присесть, девушка, не взглянув на него, замахала руками:
— Я не продаюсь, стол занят! — заметив, кто это, она осеклась и улыбнулась.
Бэн улыбнулся в ответ.
— Никого к себе не подпускаешь?
— Жду клиентов, как всегда, — она помахала в воздухе рукой, словно отмахиваясь от навязчивых мыслей. Платье у Диты было без рукавов, и её руки выглядели обольстительно грациозными.
Бэн заворожено следил за её движениями. За мягкими тёмными волосами, что струились по её плечам, за красивой длиной шеей, переходящей в прикрытую тонкой тканью грудь.
— Знаешь, за моим столиком никому не позволено сидеть, но если ты угостишь меня пирогом, я тебя не прогоню, — сказала Дита, хитро поблёскивая голубыми глазами.
Бэн не ответил, он зачаровано смотрел на неё, и его мысли были далеко от пирога. Девушка была прекрасна, и он чувствовал, как всё внутри него переполняется желанием. Он хотел её и считал себя слишком старым, чтобы ходить вокруг да около.
— Пирог? Какой пирог? — тихо спросил юноша, пожирая Диту глазами.
— Яблочный. Впрочем, если у них есть другой, я согласна на что угодно!
— На что угодно?
— Да, на любой пирог! Ты купишь мне, или мне выгнать тебя? — спросила она, игриво прищурившись.
— А на что ты ещё согласна за пирог?
Девушка громко рассмеялась: если бы не завтрак, которым поделилась с ней утром Ангелина, она бы не поела сегодня совсем. А также завтра. И, возможно, ещё несколько дней на неделе. А Пётр всё угрожал, что запретит ей вообще питаться! Так что за возможность отведать пирога Дита действительно могла предложить очень многое. Но совсем не то, что хотел бы гуль Палача.
— Я не шучу, — серьёзно спросил Бэн.
